Сила искушения

Глава 13

Захлопнув входную дверь, Джесси упёр руки в бёдра и сказал:

— Вперёд, расскажи, что тебя гложет. Я знаю, что облажался прошлой ночью, Харли. Ты сказала, что приняла мои извинения. Это правда?

Она сняла куртку и повесила её.

— Да.

— Тогда в чём дело? — Джесси наблюдал, как она сделала глубокий вдох, и черты её лица разгладились, превратившись в безмятежную маску, которую Харли натягивала ранее. Ему она не нравилась ни тогда, ни сейчас. Ему не нужна маска; а нужна его пара.

Харли подошла к обеденному столу.

— Давай присядем.

— Нет.

— Я бы предпочла, чтобы мы сели

Он пересёк комнату и подошёл к ней.

— Садись, если хочешь, милая. Я предпочитаю стоять. — Упрямый засранец. Ну, она ни за что не сядет, когда он будет возвышаться над ней. Если он хотел обсудить всё стоя, прекрасно. Она вздёрнула подбородок.

— Ты знаешь, почему я попросила тебя рассказать о Торри?

Стараясь сохранить тёплый тон, он ответил:

— Харли, детка, она к нам никак не относится. Не нужно затрагивать эту тему.

Другими словами, нет.

— Мне нужно увидеть, что ты можешь полностью опустить стены. Ты твердишь, чтобы я поставила тебе метку, но я отказываюсь, пока не буду уверена, что запечатление точно сработает. Ты многое скрываешь за пустым выражением лица, Джесси. Мне не нужно знать каждую твою мысль, но не может быть полностью сформированной брачной связи, если два человека не знают друг друга изнутри, если они не раскрывают каждую частичку себя.

— Знаю.

— Торри — часть тебя.

Он стиснул зубы.

— Она мертва.

— Живая или мёртвая, она всё равно вторая половина твоей души, — мягко заметила Харли.

— Ты уже всё знаешь о ней. В курсе, что она умерла. Что ещё, чёрт возьми, нужно знать?

— Ты не понимаешь. Дело не в ней, а в той недоступной области, где она кроется. У всего, чем мы предпочли бы не делиться, есть определённая область. Как и у меня. Но я ничего от тебя не скрываю. Я всегда честна с тобой, даже когда нелегко.

Он развёл руки.

— Чего ты от меня хочешь?

— То же самое, чего ты хочешь от меня.

Джесси всё понял.

— Я весь принадлежу тебе, — выдавил он.

— Нет, и ты это знаешь. — Она вздохнула. — Ты научился справляться с эмоциями, сдерживая их. Я не виню тебя за это. Правда.

— Тогда зачем мы ведём этот грёбаный разговор?

— За тем, что мы не можем установить брачные узы, не раскрывая страхи, секреты, уязвимость и личную боль. Просто не можем. Я подозреваю, что многие из вас связаны с потерей Торри, и она стоит за той недоступной областью. — Харли облизала губы. — Я не хочу менять тебя или «исправлять». Но не позволю блокировать себя. Со мной не будут обращаться так, будто я недостаточно хороша и со мной можно не делиться. И я не заинтересована отдавать всё кому-то, кто не понимает, насколько это сложно. Если хочешь, чтобы кто-то был с тобой без препятствий, тебе нужно убрать стены. Если не можешь, Джесси, ты не готов к запечатлению.

— Ты не уйдёшь, даже не думай об этом, — отрезал Джесси, каждая клеточка его существа была в состоянии повышенной готовности. Гнев и ярость подняли свои головы. Волк прижал уши и издал свирепый рык. Их пара никуда не уйдёт.

— Выслушай меня, вместо того чтобы предвосхищать то, что я скажу.

Он двинулся на неё, сжав кулаки, но она быстро отступила.

— Ты не бросишь меня, Харли.

— Ты меня не слушаешь.

— Я вижу, к чему всё идёт. Этого не будет.

— Проклятье, Джесси, просто послушай.

Он прижал её спиной к стене и положил руки по обе стороны от головы.

— Я предупреждал, что не отпущу тебя. — Его тон был таким же убийственным, как и его настроение. — Если думаешь, что я буду смотреть, как ты выходишь отсюда, плохо меня знаешь. — Она открыла рот, чтобы заговорить, но он прорычал: — Ты не уйдёшь. Мы всё обсудим.

— Джесси…

— Хочешь узнать о Торри?

— Только не так. Не тогда, когда ты пожалеешь, что рассказал.

Он вскинул руки.

— Я, чёрт возьми, не могу тебя одолеть.

— Осторожно, — предупредила она, сверкнув кошачьими глазами. Животному совсем не понравился его тон.

— Я не понимаю, что ты хочешь о ней узнать. Ты пытаешься спросить, значишь ли ты больше, чем она? Это хочешь?

Харли фыркнула.

— Не это мне нужно. — После прошлой ночи она точно знала, на чём остановилась.

Беспокойство скользнуло по Джесси.

— Что ты хочешь этим сказать? — Но она не ответила. — Объясни, что ты подразумеваешь.

— Она была твоей истинной парой. Твоей второй половиной. Я не могу с этим соперничать.

— Это не соревнование, — отрезал он.

— Ты знаешь, о чём я.

— И ты знаешь, что ты для меня важнее всего на свете.

— Да? Не могу сказать, что вчера я почувствовала себя важной персоной, когда ты разговаривал со мной этим холодным тоном и ясно дал понять, что я не имею права слышать о ней

Его осенило, и он вздохнул.

— Ты неправильно поняла. — Нет, это он не так объяснил… что полностью подтверждало её аргумент о том, что ему нужно открыться.

— На самом деле, не думаю, что это так, — сказала Харли. — Слушай, если чувствуешь, что не можешь поделиться со мной горем или чувством вины…

— Подожди, думаешь, я не горевал? Считаешь, я скрываю боль и отказываюсь отпускать Торри? Ошибаешься. Когда мне было одиннадцать, и она умерла, я взбесился. Сорвался. Занимался глупым, опасным дерьмом, пока вся ярость не перегорела, и ничего не осталось — ни гнева, ни боли, ничего. Я был просто безжизненным. Ходячая оболочка. С таким же успехом я мог бы сам лежать в чёртовой могиле. — Харли тяжело сглотнула, ей стало больно при мысли о нём в таком виде. — И вот однажды я услышал, как моя сестра кричит кому-то, чтобы её отпустили. Я пошёл на крики, думая, что у неё проблемы. Я видел, как другая девушка стоит в дверях дома, говоря Мие хорошенько подумать о том, каким будет её будущее, если она не завяжет с наркотиками и не поймёт, что жить — это нормально. Она указала Мии на простую истину: всё, что рождается, в конце концов, умирает; это жизнь, естественный цикл, против которого каждый бессилен.

Потрясённая Харли могла только разинуть рот.

— Я не знала, что ты это слышал.

— Ты поняла, что Миа страдает от чувства вины выжившего. Я этого не видел — был в раздрае, не замечая, что происходит с другими. Твои слова не нашли отклика у Мии, но нашли у меня. И я решил позволить себе жить, а не просто существовать. И постепенно я снова стал реальным человеком… пусть и далеко не таким, как прежде. То, что вышло из этой оболочки, было покрыто шрамами и почернело, и пришлось много поработать, но это стало большим улучшением по сравнению с зомби, которым я был годами. — Харли понятия не имела, что сказать, всё ещё не оправившись от факта, что Джесси был там в тот день, когда она отвезла Мию в дом на колёсах её тёти. — Ты сказала, что не хочешь менять или исправлять меня. Детка, ты уже сделала это. К сожалению, это лучшее изменение. — Что не так уж и здорово. — Ты ошибаешься, если считаешь, будто я ощущаю вину за то, что заявляю на тебя права. Я бы никогда не пришёл к тебе с чувством вины на плечах. Это было бы несправедливо по отношению к тебе. Но чувствовал ли я когда-то вину за то, как сильно хотел тебя? Да… больше, чем ты думаешь. Я ненавидел себя за это. Но справился. Я здесь, с тобой, потому что ты мне нужна.

Харли сглотнула.

— Хорошо.

— Нет, потому что ты, кажется, не видишь, насколько важна для меня. — Джесси обхватил её лицо руками и тихо добавил: — Когда мне было четырнадцать, девочка с золотистыми глазами вернула меня из мёртвых. Она заставила меня захотеть жить. Спасла от ада, который я сам себе устроил. Как эта девушка могла не стать для меня важнее всего на свете, Харли? Скажи.

Господи, она сейчас заплачет.

— Прекрати, — прохрипела она.

— Скажи, почему я не мог захотеть сделать её счастливой, чего бы это ни стоило

Харли бы попятилась, если бы уже не стояла у стены.

— Я сказала, остановись.

— Скажи, почему я не мог захотеть оставить её и заявить, что она моя.

— Серьёзно, прекрати.

— Скажи, почему я не мог её полюбить.

От шока она резко втянула воздух.

Джесси запустил руки ей в волосы.

— Да, малыш, я люблю тебя, и всегда буду. — Он прижался губами к её губам. Поцелуй вышел жёстким. Напористым. Жадным. Почти диким. Её вызывающий привыкание вкус доводил до безумия; Джесси всегда жаждал его, всегда горел для него. Всегда горел ради Харли.

Первобытное, мощное желание охватило его, заставляя тело напрячься, а член затвердеть до боли. Джесси наклонил голову Харли так, как хотел, углубляя поцелуй. Он завладел её ртом, будто это необходимо для выживания… И так и было; ему нужна Харли.

Одной рукой она сжала его волосы, а другой царапала затылок, требуя большего. Именно это она и получит.

Харли зашипела, когда Джесси прикусил её нижнюю губу до крови. Облизав следы от проколов, чтобы облегчить боль, он поднял её ногу и закинул себе на бедро. Он тазом копировал движения языка. Харли стонала, притягивая ногой его ближе. Она чувствовала себя пустой. Возбуждённой. Беспокойной. Почти как кошка во время течки.

— Ты нужен мне.

Охваченный чувством собственничества, Джесси разорвал когтями её одежду, когда она сорвала с него футболку и расстегнула ширинку.

— Хорошо, потому что я хочу тебя. — Её кошачьи глаза светились примитивной похотью, которая поразила его до глубины души. — Сейчас.

Харли обняла его за шею, и Джесси резко поднял её, жёстко обхватив бёдра. Он впился в неё взглядом тёмных глаз, и сердцевина запульсировала от неприкрытой одержимости, отразившейся в его чертах. Джесси резко толкнулся вперёд, погружаясь по самые яйца в неё.

— Твою мать, — выдохнула она, впиваясь когтями в его спину.

Джесси застонал, когда её горячее лоно стиснуло его член, такая тугая и скользкая, что он мог бы кончить в эту секунду.

— Обними меня крепче.

Она стиснула его, и они оказались так близко, как только могли быть два человека. Затем он начал входить в неё грубыми, собственническими движениями. Волчьи чувства подогревали каждый толчок.

— Моя кошечка, — прорычал Джесси ей в рот. И на этот раз она не сопротивлялась. В её взгляде не было даже проблеска вызова. — Ты принадлежишь мне? — Его тон заставлял отрицать то, что, как они оба знали, было правдой.

— Да, — прохрипела она, и увидела, как в его взгляде вспыхнуло мужское одобрение.

— Тогда покажи мне горло. — На её лице мелькнула лёгкая насторожённость. Он не был удивлён, что она всё ещё сопротивляется. — Это не значит подавить твою доминантность, Харли. А означает отдать то, что уже принадлежит мне — всё. — Тем не менее, она мешкала, ведя внутреннюю борьбу. — Покажи, — прорычал он. Наконец, она откинула голову, обнажив горло. Он, чёрт возьми, почти кончил. — Умница.

Харли крепко держалась, когда темп стал зверским, и Джесси яростно вонзался в неё, ворча и рыча в шею. Её кошка наслаждалась диким сексом. Джесси так сильно впился в её бёдра, что Харли поняла, останутся синяки, но ей было всё равно. Ей нравились небольшие метки, которые он оставлял. Нравилось, каким грубым и агрессивным он мог быть. Любила его. Любила его всем своим существом, так же, как и кошка.

— Джесси, я сейчас кончу. — Она чувствовала, как оргазм стремительно приближается.

Он укусил её за горло.

— Отметь меня, Харли, заяви на меня права. — Ему это было необходимо, так же, как и волку. Это глубинная потребность, которая мучила и человека, и зверя днём и ночью. Джесси снова и снова просил её сделать это, но она отказывала. Никогда…

Джесси с шипением выдохнул, когда Харли острыми маленькими зубками глубоко вонзилась в его плечо и пошла кровь. Его пара облизала метку… заявляя на него права. И в этот момент он взорвался — не просто кончил; а всё тело дрожало и ломалось, член набухал и пульсировал глубоко внутри пары, пока её стенки сдавливали его.

— Чёрт возьми, я люблю тебя, — прорычал он.

А затем, казалось, их покинули все силы. Харли безвольно повисла на нём. Крепко обнимая её, Джесси повернулся и сел на деревянный пол, вытянув ноги, чтобы она могла их оседлать. Долгое время они просто сидели, тяжело дыша и дрожа. Харли заявила на него права. Его пара, наконец, заявила на него права. Удовлетворение превзошло всё, что он испытывал раньше. Оно проникло в каждую пору, каждый мускул, каждую косточку. Его волк был одновременно самодоволен и рад, что маленькая кошечка, которую они обожали, заявила на них права.

Слабые от чистого удовлетворения, Харли и её кошка прижались к паре. Джесси — единственный мужчина, которого хотела и человеческая, и животная сторона. Кошке всегда быстро наскучивали партнёры-люди Харли. Этот волк впечатлял, забавлял, восхищал и бросал вызов обеим сторонам натуры.

— О, эм, кстати… я тоже тебя люблю, — невнятно пробормотала она, уткнувшись Джесси в грудь.

Горло Джесси горело, он целовал её волосы и вдыхал медовый аромат шампуня. Он знал, что небезразличен ей — она никогда бы не позволила ему заявить на себя права, будь иначе, — но не знал, насколько сильно. Бывали ночи, когда он смотрел, как она спит, гадая, найдёт ли он когда-нибудь путь к её сердцу, заключённому в железную клетку. Естественно, что кто-то, кто так глубоко всё чувствует, защищает сердце, чтобы его постоянно не разбивали. Он надеялся, что она доверит ему не злоупотребить и намеренно не ранить её. Но он причинил ей боль, и нужно это исправить.

— Ты неправильно истолковала вчерашний вечер, — сказал он. — Когда я говорил, что Торри — тема, которую мы не будем затрагивать, не хотел сказать, что ты не имела права слышать о ней. Я не пытался защитить память о ней, и не верил, что ты её запятнаешь.

Она посмотрела ему в глаза.

— Тогда почему?

— В прежней стае была пара, которая не была истинной, Джинни и Рон. Он потерял свою истинную пару ещё в детстве. Он говорил о ней, как о младшей сестре. Понимаешь… ребёнком ты чувствуешь всё иначе. В детстве я любил Торри. Я всё ещё люблю, но теперь эта любовь стала братской. С ним было то же самое.

— Понимаю.

— А Джинни не смогла понять. Её обижало, что не она его истинная пара. Ревновала к тем чувствам, которые он испытывал к маленькой девочке. Она сравнивала себя с ней, сравнивала их черты, симпатии и антипатии. Она была убеждена, что стоит на втором месте, хотя, вероятно, в этом говорила её неуверенность, и она постоянно обвиняла Рона в том, что он тоскует по погибшей паре. Я знаю, что ты не Джинни. На самом деле, ты совсем на неё не похожа. Но не хотел бы такого для нас. Не хотел, чтобы ты мучила себя так, как она. Я не хотел, чтобы ты когда-нибудь думала, будто мы не подходим друг другу. Я решил, что чем меньше ты знаешь о Торри, тем лучше.

Харли поцеловала его в шею.

— Ясно. — Он хотел её защитить. Она провела пальцами по укусу на его плече, понимая его очарование собственной меткой. Просто посмотришь на неё, и возникает чувство успокоения. Метка — напоминание о том, что самый важный человек в её жизни принадлежал ей. А ещё это заводило.

— Не только ты переживаешь о том, что ты вторая и хочешь быть лучше. — Джесси погладил её по волосам. — Я видел, как такое происходит с парами, которые запечатлелись. Они начинают обижаться друг на друга. Но жизнь слишком коротка, чтобы придираться. Иногда приходится полагаться на интуицию. Такой шаг кажется правильным.

— Моя интуиция имеет тенденцию втягивать меня в неприятности, — заметила Харли с улыбкой. — Но думаю, что на этот раз она, возможно, повела меня верным путём.

Переплетя их пальцы, он поднёс их соединённые руки к своему рту.

— Будут моменты, когда я буду бесить тебя и делать больно. Это будет непреднамеренно, но так произойдёт. Я лишь могу поклясться, что исправлю ошибки. Обещаю, что ты не на втором месте и тебе не с кем соревноваться.

— Я не подразумевала какое-то соперничество, а просто имела в виду, что, как твоя истинная пара, Торри, естественно, будет частью тебя.

— Она была бы парой, но её здесь нет, Харли. Ты — моя пара.

— Но не твоя вторая половина — это я имела в виду. — И, да, это действительно задевало, несмотря на всю силу отрицания. Но она оставила эту боль при себе.

Он обхватил ладонями её лицо и провёл большим пальцем по подбородку, а затем тихо произнёс:

— Нет, ты не моя вторая половина. Ты мой центр. Не лги, детка. Ты вернула меня из мёртвых. Всё было мрачным, унылым и пустым. Моя душа была разорвана на куски. Ты это изменила. Я не могу жить без своего центра. Мне он нужен. Мне нужна ты. — Он подарил ей медленный и томный поцелуй. — И ты всегда будешь моим центром. Никогда, никогда не сомневайся в этом.

Крепко обняв её, он поднял их и отнёс Харли в постель.

Джесси проснулся от ощущения горячего рта, обхватившего его член. Его пара сосала так сильно, что щёки ввалились, и царапала его бока ногтями. Её мягкие волосы струились по его бёдрам, дразня нервные окончания, доводя до лёгкого исступления. Она скользнула языком по нужной точке, и Джесси зарычал:

— Да.

Его голос был хриплым ото сна. Золотистые глаза взглянули на него, пылая жаром и женственной одержимостью. И он понял, что сейчас на него претендуют совершенно другим способом. Он запустил пальцы ей в волосы, наблюдая за происходящим. Её губы крепко сжимали член, а язык кружил, лизал и потирал.

Джесси зашипел, когда головка коснулась задней стенки горла Харли, а затем это горло сжалось, когда она заглотила его глубже. Чёрт.

— Да, возьми его, детка.

Она так и сделала. И зрелище того, как член всё глубже исчезает у неё во рту, Джесси едва мог вынести.

Харли слабо царапнула ногтями яйца, улыбаясь, и он выругался. Ей нравился его вкус. Понравилось ощущать его горячим и твёрдым у себя во рту. Нравилось, как он сжимал в кулак её волосы властным жестом, который говорил, что может трахнуть её рот, если захочет, но предпочёл этого не делать. Это так же смело, как и абсолютное собственничество, мерцающее в его глазах, от которого когда-то она бы ощетинилась. Но сейчас у неё побежали мурашки.

— Я сейчас кончу, Харли, и хочу, чтобы ты проглотила всё до последней капли. — Схватив за волосы, он удержал её голову на месте. Она сильно всосала, мурлыча… и он взорвался, наблюдая, как она проглатывает сперму. — Хорошая девочка. — Очередной способ отметить свою пару и укрепить права.

Харли скользнула вверх по его телу, удобно устроившись у него на груди, и запечатлела лёгкий поцелуй на его губах.

— Доброе утро.

— Очень доброе. — Одной рукой он обхватил её задницу, а другой лениво поглаживал обнажённую спину. Харли уткнулась лицом в изгиб его шеи и расслабилась от прикосновений. Затем рассеянно погладила его плечи, и слабо муркнула. Джесси улыбнулся. Она часто устраивалась на нём сверху, будь то в постели или на диване, пока он гладил её, лениво наслаждаясь вниманием.

— Ты действительно большой котёнок. Мой котёнок

— Твой, — легко согласилась она.

Он приподнял её голову за подбородок, чтобы заглянуть в глаза.

— Всегда была, и всегда будешь.

— Твой волк не против, что я заявила на него права?

— Против? Он чертовски самодоволен и мысленно кричит от радости.

— Хорошо, моя кошка так же. — У неё заурчало в животе. — Я голодна. Нам нужен завтрак.

— Сначала мне нужно позаботиться о тебе. — Он скользнул пальцем внутрь Харли, обнаружив, что она восхитительно влажная. — Потом поедим.

Только когда они оказались на кухне, где Харли потянулась за датским печеньем, Джесси сказал, что хочет, чтобы они позавтракали вместе со стаей, и он поделится тем, что она официально заявила права на него.

Харли поморщилась.

— Ты хочешь, чтобы мы прошли в главный домик и сделали громкое заявление перед всеми?

Он прислонился к холодильнику.

— А что в этом плохого?

Да всё. Она не нервничала из-за реакции стаи. Они уже приняли её, и некоторые выразили нетерпение по поводу того, когда она предъявит права на Джесси. Но она терпеть не могла быть в центре внимания, особенно с тех пор, как…

— Они все захотят меня обнять, а ты знаешь, я не люблю, когда ко мне прикасаются. — Как и кошка.

— В этот раз придётся смириться. — Он пересёк комнату, чтобы взять Харли за руку и притянуть ближе. — Я хочу, чтобы все знали. — Он был горд.

— Это легко сделать. — Она достала телефон из кармана.

Джесси нахмурился.

— Кому ты звонишь?

Затем услышал, голос его Альфа-самки:

— Доброе утро!

— Прошлой ночью я заявила права на Джесси. Передай дальше. — Харли закончила разговор и улыбнулась. — Видишь, всё легко сделать.

Он только покачал головой, беспомощно забавляясь.

— Как думаешь, когда узнают все?

— Самое большее, через пять минут, и они придут сюда, — предупредил он. — Ты не сбежишь от их реакции.

— Да, но придут не все сразу.

Придут. Но он даст ей поверить в обратное, если так она не сбежит в облике кошки.

— Если не станем завтракать со стаей, лучше сделать это сейчас, пока они не пришли.

Она капризничала, когда была голодна, поэтому меньше шансов, что она выдержит стаю, если поест. Прижавшись друг к другу на качелях на веранде, они как раз заканчивали завтракать, когда услышали возбуждённую болтовню. Харли замерла.

— Это не один человек. — Напрягшись, чтобы лучше слышать, она поняла, что идёт больше, чем несколько человек. — Они все собрались вместе?

Джесси изогнул рот.

— Похоже на то. — Он встал и смахнул крошки с колен. Затем поднял глаза и увидел, как его пара бросается к дереву. Он обнял её за талию. — Нет, нет, нет.

Она вырывалась из его хватки.

— Я могу принять их поздравления оттуда!

— Не будь хлюпиком.

— Хлюпиком? — повторила она, когда он прошёл по веранде. — Кто так говорит?

— Я. — Он поставил её на ноги, но крепко обнимал. — Всё будет хорошо. — Он открыл входную дверь и увидел приближающуюся всю свою стаю. Женщины и дети шли первыми; каждая обняла и поздравила их. Мужчины похлопали Джесси по спине и улыбнулись Харли, зная, что лучше не обнимать её, когда они с Джесси ещё не полностью спарены. К концу Харли уже оскалилась, а её глаза продолжали по-кошачьи сверкать, и она выглядела готовой наброситься на кого-нибудь. Джесси усилил хватку, опасаясь, что она может кого-нибудь поцарапать, если в её личное пространство снова вторгнутся.

— За одно утро две хорошие новости, — сказал Ник

Волк Джесси склонил голову набок.

— Две?

— Мы достали координаты родителей Гектора

Джесси охватило предвкушение.

— Где они?

— В Чикаго.

— Тебе нужно взять меня с собой, Ник, — сказала Шайя

Альфа вздохнул, и стало ясно, что они уже об этом разговаривали.

— Шай…

— Ник, давай будем честны; ты не особенно мил, — сказала она без всякого осуждения. — Тебе нужен тот, кто смягчит тебя. И это моя работа. — Да, и приходилось ей работать часто.

Эли скрестил руки на груди.

— Шайя великолепно умеет поддерживать мир, Ник. Именно поэтому она отличный посредник.

Ник бросил на него взгляд, в котором явно читалось «предатель».

— Мы позже поговорим об этом, Шай. — Затем он повернулся к бетам. — Я знаю, как сильно вы хотите поехать, но нужны мне здесь. Мне нужно знать, что моя дочь защищена.

— Так и будет, — поклялась Алли. — Можете на это рассчитывать

Ник склонил голову, а затем перевёл взгляд обратно на Джесси.

— Я намерен взять тебя, Рони и Маркуса

Джесси кивнул.

— Когда едем?

— Я надеялся, что мы сможем улететь сегодня, — ответил Ник. — Но у нас не будет доступа к самолёту до послезавтра

— Давайте закончим разговор о делах, связанных с Гектором, — сказала Алли. — Да, новости хорошие, но тема всё равно неприятная. Сегодня должен стать счастливым днём для Харли и Джесси.

— Согласна. — Шайя взяла Харли за руки и попыталась оттащить её к обеденному столу, но Джесси отказался отпускать. Шайя закатила глаза. — Волки Феникса сказали передать их поздравления.

Джесси посмотрел на Шайю.

— Ты уже поделилась этим с людьми за пределами стаи?

— Харли сказала передать всем, — ответила рыжая. — Она нравится Тарин. У них есть кое-что общее: у обеих отцы — придурки.

Шайя повернулась к Алли.

— Говоря об отце Тарин, Лэнс купил итальянский ресторан. — Лэнс не только отец Тарин, но и её прежний Альфа. Шайя и Калеб когда-то были частью его стаи.

Алли села на один из обеденных стульев.

— Очередной ресторан? Сколько их уже у него?

— Кажется, шесть, — ответила Шайя. — Не секрет, что мне не нравится Лэнс, но он правильно действует, покупая недвижимость и бизнес.

— Да, — согласилась Рони. — Экстремисты не могут загнать нас на территории, если мы владеем недвижимостью и предприятиями прямо посреди их общин.

Харли поджала губы, гадая, собираются ли женщины сообщить Нику об её желании купить клуб.

— И людям нравится видеть нас, видеть, что мы близки и можем прекрасно сосуществовать с ними. — Алли откинулась на спинку стула.

— Не все они против нас. Большинство населения земли принимает нас. Они просто не очень громко заявляют об этом.

— Согласна, что Лэнс мудро поступает, — сказала Рони. — Если перевёртыши живут только на своей территории, значит, изолируют себя. Покупая рестораны, лавки, закусочные и другую недвижимость, они всегда на виду. Значит, мы сможем создать предприятия исключительно для перевёртышей. Места, где они могут делать покупки и есть, не беспокоясь о том, что их будут преследовать.

— Я и так занимаюсь всем и сразу, — сказал Ник, заняв оборонительную позу. Очевидно, ему не нравилось, когда хвалили других Альф.

Шайя моргнула, глядя на него.

— О, я знаю. Ты… инвестируешь. — Она произнесла это так, словно слово было незначительным. — Инвестировать — тоже хорошо.

— Да? — Ник скрестил руки на груди. — Кажется, ты не убеждена.

Рони вздохнула, глядя на него.

— Будь честен, инвестиции — ленивый способ

— Ленивый? — повторил он.

— Ты рискуешь, но сидя в безопасности за своим компьютером. — Рони пожала плечами. — И ничем не владеешь напрямую.

— Я… мы владеем этой территорией, — поправил он

— Мы говорим о свойствах внутри человеческого сообщества, — отметила Шайя.

Ник пренебрежительно отмахнулся.

— Это связано со слишком большой ответственностью.

— Хм, — протянула Шайя, поджимая губы.

Он прищурился.

— Что значит «хм»?

Харли не смогла сдержать улыбку. Очевидно, не только её это раздражало.

— Ну, некоторые люди воспринимают это как вызов, — ответила Шайя. — Ничего страшного, что вызовы — не твоё.

Он резко выпрямился.

— Эй, я люблю вызов не меньше, чем другие Альфы.

— Но не так сильно, чтобы выслушать мою бизнес идею, — сказала Шайя.

Он напрягся.

— Бизнес идея?

— После того, как разберёмся с Гектором, мы сможем купить землю по соседству с нашей. Там много места, чтобы…

— И она останется просто землёй, — перебил Ник.

— Подожди, выслушай. Мы могли бы открыть там салон красоты, маленький мотель исключительно для перевёртышей, пекарню…

— О, да, — сказала Алли. — У меня мурашки по коже. Настоящие мурашки.

Ник взмахнул рукой.

— Нет. Нет. Нет. Нет. Нет.

Шайя нетерпеливо вздохнула и упёрла руки в бёдра.

— Слушай, это дерьмо с Гектором научило нас одному: такой участок земли привлечёт покупателей. И этими покупателями должны быть мы.

— И мы будем, — сказал Ник. — Но это не значит, что нужно что-то делать с землёй.

Рони покачала головой.

— Это плохо для бизнеса.

Он выгнул бровь на свою сестру.

— Нет.

— Согласна с Рони, — сказала Шайя. — Земля может приносить прибыль, будь там какие-то организации.

Ник нахмурился.

— Это слишком сложно и о многом придётся думать. Мы всё равно ничего не знаем о ведении бизнеса.

Кент застенчиво поднял руку.

— Знаем. Ну, у меня был салон в Аризоне, и я с удовольствием открыл бы ещё один.

Ник запнулся.

— Ну, а остальные не знают. Мы даже не работали среди людей.

— Я знаю, потому что работала у Кента, — напомнила Шайя.

— Недолго, — выдавил Ник. — Единственный, кто работал среди людей — Харли. Она работала в клубах. В любом случае, владеть большим количеством организаций… было бы слишком хлопотно.

Алли постучала пальцами по столу.

— Хочешь сказать, что было бы проще вести один бизнес

— Да, — ответил Ник. — Если начнём расширяться, лучше начать с одного бизнеса. С того, что не требовало бы моего надзора. Чего-нибудь небольшого.

— А почему бы не салон красоты, — предложил Кент

Алли покачала головой.

— Потребуется время на создание клиентской базы. И пришлось бы нанимать людей не из стаи, поскольку только вы с Шайей — имеете квалификацию для работы в салоне.

— Я готова пойти на такой риск, — сказала Шайя. — Я бы хотела быть на публике…

— Нет, — заявил Ник, явно запаниковав, будучи таким чрезмерно заботливым.

Шайя фыркнула на свою пару.

— Ты сам сказал: это должно быть что-то, что не требует твоего контроля. Салон красоты не доставит никаких хлопот.

— А с клубом было бы меньше хлопот, — сказала Рони. — И тоже не потребовал бы его надзора.

Ник ухватился за это, как за спасательный круг.

— Да, с клубом было бы проще. Тогда бы Шайя не стала бы появляться на публике. — Он повернулся к Харли. — Ты же знаешь, как клубом управлять, верно?

Харли пожал плечами.

— Конечно. — Боже, женщины невероятны. Они перевернули всё так, будто Ник это всё придумал.

Ник удовлетворённо кивнул, явно чувствуя, что снова контролирует ситуацию.

— Точно. Всё просто. Если расширим территорию, то начнём с клуба.

Шайя нахмурилась.

— Но моя идея…

— Нет.

— Но…

— Нет.

У неё поникли плечи.

— И мне не удастся тебя переубедить?

— Нет.

Шайя испустила долгий страдальческий вздох.

— Думаю, стоит заглянуть в местные клубы, посмотреть, продают ли какие-нибудь.

Рони кивнула, успокаивающе похлопывая Шайю по спине.

— Да. Салон красоты, возможно, будет следующим.

Когда Ник ощетинился, Алли подняла руку на Рони.

— Давай не будем давить на Ника. — Он одобрительно хмыкнул.

— Шайя, смотри! — крикнула Кэссиди. — Смотри, как я прыгаю!

— Иду! — Шайя вышла, за ней последовали Алли и Рони

— Я хочу посмотреть, как дети будут прыгать, — сказала Харли Джесси.

Он обнял её.

— Обещаешь, что не спрячешься на дереве?

Харли закатила глаза.

— Обещаю. — Она ответила на его поцелуй, а затем выскользнула во внутренний дворик. Три женщины были на крыльце, наблюдая, как дети пытаются скакать и терпят неудачу. — Вы, девочки, настоящие богини.

Шайя ухмыльнулась.

— Точно.

— Я рада, что ты заявила на Джесси права, — сказала Алли Харли. — Может, вы с Джесси и не истинная пара, но были созданы друг для друга.

Харли сморщила нос.

— Это бессмысленно.

Алли уточнила.

— Джесси в детстве был предназначен для маленькой девочки, которая умерла. А Джесси сегодня предназначен для тебя.

Её кошке это понравилась, и Харли хотелось бы думать, что это правда.

— Чувиха, ты не смотришь, — пожаловалась Кэссиди Шайе

Удивлённо моргнув, Шайя усмехнулась.

— Маленькие девочки не говорят «чувиха». Я рада, что Уиллоу не слышала, как ты это сказала; она бы постоянно это повторяла.

Кэссиди махнула рукой.

— Не-а, она слишком занята пением.

Харли нахмурилась.

— Это больше похоже на бормотание, чем на пение. — Все они замолчали и прислушались… и Харли пришлось сдержать улыбку, когда поняла, что Уиллоу снова и снова повторяет «Янзер»[2].

Шайя ахнула, широко раскрыв глаза.

— Кто дал ей посмотреть «Сияние»?

Эли посмотрел на Джесси с притворным отвращением, но на его лице было подобие улыбки.

— Ты сейчас отвратительно счастлив.

— Точно, — согласился Джесси.

— Меня от этого тошнит.

— Один за другим мы создаём пару. — Брекен вздохнул. — Сначала Ник, затем Деррен, теперь Джесси.

Ник сложил руки на груди.

— Будем надеяться, что пройдёт больше времени прежде, чем следующий найдёт пару. Не думаю, что в этом году справлюсь с ещё одними членами стаи. — Он скривил рот и на мгновение замолчал. — Моя пара только что полностью манипулировала мной, да?

Деррен широко улыбнулся.

— Да. Остальные были замешаны, но Шайя явно была заводилой

Это было чертовски весело, и Джесси изо всех сил старался не рассмеяться. Шайя чертовски хитра. Но Джесси предположил, что покорной волчице в паре с Альфой приходится найти альтернативные способы получить то, что хочет, иначе будет чувствовать себя постоянно угнетённой.

Ник стиснул зубы и впился взглядом в ничего не подозревающую Шайю через окно.

— Я убью её.

— Как бы то ни было, — начал Зандер, — она права насчёт расширения.

Ник фыркнул.

— Неважно.

После того, как все ушли, Джесси и Харли остаток дня были одни. В этот день они бездельничали, обнимались, купались, ели и трахались. Позже они дали свободу своим зверям и дали им бегать и играть. Когда стемнело, волк вернулся в домик, а кошка вцепилась ему в спину и игриво покусала за уши. Счастье.