20

— Леди, попрошу вашего внимания.

Мисси стояла в гостиной дома Саржентов, а три ее «лучшие подруги» — Люси Саржент, Антуанетта Макги и Филиппа Мерсер — сидели на стульях вокруг нее. На их коленях лежало вязанье. На лице Мисси застыло воинственное, решительное выражение.

— Так что ты хочешь сообщить нам, Мисси? — вежливо спросила Люси.

— Для начала вы можете отложить вязанье, потому что сегодня вам все равно некогда будет этим заниматься.

Дамы испуганно выдохнули.

— Мисси, о чем ты? — насмешливо спросила Филиппа Мерсер. — Клянусь, после падения ты ведешь себя просто вызывающе. Ты же знаешь, что эти носовые платки и шали должны быть готовы к субботней ярмарке?

— К черту эту ярмарку! — Заметив, что лица леди словно окаменели, Мисси продолжила: — Послушайте, если после того, как я закончу, вы решите продолжать вязать, я не против. Но я хочу, чтобы вы меня все-таки выслушали.

— Не хотела бы показаться грубой, дорогая, но если ты хочешь сказать, что не будешь сегодня работать вместе с нами, то зачем ты пришла? — поинтересовалась Люси.

— Потому что на этом настояла моя старуха! — раздраженно воскликнула Мисси. — Если уж мне суждено провести вечер с тремя простушками, то я постараюсь хотя бы кое-что изменить.

Филиппа встала со стула:

— Мисси Монтгомери, думаю, с нас хватит твоих оскорбительных высказываний!

— Да ну? — проговорила Мисси.

Антуанетта хихикнула и, махнув рукой, сказала Филиппе:

— Ладно, дай ей сказать. Все это даже забавно.

Шумно прочистив горло, Филиппа под громкий шелест юбок вернулась на свое место.

— Ну что ж, Мисси, сообщи нам, что у тебя на уме.

Некоторое время Мисси прохаживалась по комнате, заложив руки за спину. Затем она резко повернулась к «подругам» и, глядя в их заинтересованные глаза, произнесла:

— Думаю, Филиппа только что высказала здравую мысль.

— Правда? — откликнулась Филиппа. — Да ты что!

— Да, — кивнула Мисси. — Я действительно вела себя по отношению к вам довольно вызывающе — особенно это касается вчерашнего вечера, — поэтому я хочу извиниться. В конце концов, я много времени провожу с этим чудовищем по имени Фабиан Фонтено, так как вы можете меня в чем-то винить? — Никто из девушек не ответил, и она чуть слышно закончила: — Кроме того, последние сто сорок лет выдались для меня довольно бурными.

— Сколько-сколько? — переспросила Филиппа.

Люси непонимающе покачала головой и произнесла:

— К чему ты все это говоришь?

— К тому, что вы не виноваты в своем положении, — пояснила Мисси. — Но если вы откажетесь меняться… — Она погрозила им пальцем. — Вот тогда это будет ваша вина.

— Что ты имеешь в виду, когда говоришь, что нам надо «меняться»? — поинтересовалась Антуанетта.

Мисси всплеснула руками:

— Но разве это не очевидно? Поверить не могу, что вы терпите рабскую зависимость от своих мужей!

— Рабскую зависимость! — в один голос воскликнули дамы.

— Да, рабскую зависимость! — энергично провозгласила Мисси. — У вас нет никаких прав. Вы не имеете права голоса, не можете быть членами суда присяжных, да что там говорить, вы даже не можете путешествовать в одиночку, без сопровождающего вас слуги мужского пола. Вас нередко отделяют от мужчин на всевозможных общественных мероприятиях, как будто вы какие-то изгои общества. Ваше мнение никогда не воспринимают всерьез. Мужья во всех смыслах относятся к вам как к существам, низшим в интеллектуальном плане…

— Мисси, но это неправда! — пылко возразила Люси. — Все дело в том, что наши интересы отличаются от мужских…

Мисси закатила глаза:

— Ах да, священные женские интересы! Рожать детей, вести домашние дела и подчиняться своим мужьям?

Три головы согласно закивали.

— Ну что ж, тогда ответьте мне на кое-какие вопросы, — быстро заговорила Мисси. — Где написано, что женщины не могут делать всего того, что делают мужчины? Скажите мне, неужели вы рождаетесь с надписью «производитель детей» на чреве?

Дамы были так изумлены, что могли лишь молча смотреть на Мисси.

— Но Мисси, — наконец возразила Антуанетта, — мы вполне довольны своей жизнью.

— Это действительно так? — проговорила возмутительница спокойствия. — Ты и впрямь ничего не хочешь изменить в своем черноглазом распутнике?

Лицо Антуанетты выражало недоумение.

— Она говорит про Брента, — пояснила ей Филиппа.

Антуанетта издала тихий стон.

— Ну так как? Кажется, в твоем дорогом Бренте тебе что-то не нравится? — наседала на нее Мисси.

Женщина закусила губу:

— Ну, вообще-то мне не нравится то, что он флиртует с другими леди…

— То-то!

— И иногда меня раздражает, когда после тяжелого дня — к примеру, когда у ребенка сильно болит животик, — Брент пристает ко мне с… — Антуанетта замолчала и покраснела.

— О чем я тебе и говорю! — с торжеством в голосе воскликнула Мисси. — Наш Казанова желает побаловаться, а ты едва ноги волочишь?

Антуанетта энергично кивнула, а Люси сказала Филиппе:

— Я понятия не имею, о чем она говорит!

Филиппа тихо ответила:

— Что бы это ни было, я уверена, что это какая-то грязь.

— Но ты можешь просто отбрить козлика, — посоветовала Мисси Антуанетте.

Женщина широко раскрыла глаза и прижала руку к груди:

— Что именно ты предлагаешь мне отбрить своему мужу?

Мисси махнула рукой:

— Бога ради, только не подумай, что я имею в виду оскопить его! Я хотела сказать, что для начала можно попробовать спать в разных комнатах. Вспомни о своих потребностях, ведь можно не позволять ему использовать тебя.

— Но ведь долг жены состоит в том, чтобы удовлетворять желания своего мужа?

— Чушь собачья! А что вы скажете про долг мужа по отношению к жене?

— Наши мужья выполняют свои обязанности, — вступилась Филиппа, — когда обставляют наши дома и обеспечивают нас всем необходимым.

— Я не говорю о крыше над головой и достаточном количестве продуктов! — возбужденно проговорила Мисси. — Я имею в виду уважение вас как личности, как индивидуума.

Три женщины растерянно переглянулись.

— Святые небеса, да вы просто безнадежны! — досадливо махнула рукой Мисси. — Никогда не слышала о людях с такими косными взглядами.

— Уверяю тебя, наше мышление является абсолютно современным, и нас полностью удовлетворяет наша судьба, — объявила Филиппа.

— Да неужто? — повернулась к ней Мисси. — Так тебе все нравится в твоем муженьке?

Филиппа с видом крайней неловкости отвела взгляд.

— Ну давай же, расскажи нам все!

— Ну, вообще-то, — неохотно призналась женщина, — мне не нравится, что Чарльз постоянно просит меня принести ему сапоги.

— А сразу после этого он приказывает тебе поцеловать их? — добавила Мисси.

Женщины рассмеялись.

— Однажды, — с некоторым раздражением в голосе продолжала Филиппа, — Чарльз приказал мне стянуть с него обувь и при этом толкнул меня в… в спину так сильно, что я отлетела и врезалась в камин. У меня на лбу выросла большая шишка, а он даже имел наглость называть меня после этого неповоротливой коровой.

— Теперь понимаете, о чем я? — воскликнула Мисси. — Эти мужики совсем нас не уважают, и в том, что вам приходится терпеть подобное обращение, по крайней мере частично виноваты вы сами.

— Так что же нам делать? — спросила Филиппа.

— Когда он в следующий раз прикажет тебе принести ему сапоги, стукни его этим сапогом по голове, и тогда он сам узнает, что такое шишка!

Филиппа невольно улыбнулась.

Мисси повернулась к Люси:

— Теперь твоя очередь. Я уверена, что и тебя обижают какие-то поступки Джереми.

— Вовсе нет!

— Не упрямься, Люси, — произнесла Филиппа. — Мы все признались, так что ты тоже должна это сделать.

Люси закусила губу:

— Ну, вообще-то Джереми четыре раза в неделю посещает богословский кружок.

— Четыре раза в неделю! — эхом повторила Мисси.

Люси с грустным видом кивнула.

— Я просила его взять меня с собой, но он утверждает, что я просто не в состоянии буду понять смысл дебатов.

— О, что за высокомерие! — воскликнула Мисси. — Ия уверена, что присутствовать на заседаниях этого кружка не позволено ни единой женщине?

— Именно так, — сказала Люси и, достав носовой платок, высморкалась. — Больше всего мне не нравится то, что в настоящее время кружок обсуждает понятие предопределения — а мне так хочется постигнуть его! — Женщина внезапно расплакалась.

Мисси похлопала ее по опущенным плечам:

— Я советую тебе объявить забастовку.

— Забастовку? — смущенно повторила Люси.

— Да. Полностью перестань выполнять обязанности жены до тех пор, пока он не возьмет тебя на занятие этого кружка. Этим ты подрежешь ему крылышки.

Люси побледнела:

— Но как я могу…

— Послушай! — перебила ее Мисси. — Я не смогу вам помочь, если вы сами будете пассивными, как листики, плывущие по Миссисипи.

— А кто сказал, что нам нужна твоя помощь? — неожиданно желчно воскликнула Филиппа.

Мисси рассмеялась.

— Хороший вопрос! — Она скрестила руки на груди и с вызовом оглядела дам. — Так вам нужна моя помощь: да или нет?

Повисло молчание, но затем все три леди переглянулись и почти в один голос произнесли:

— Да!

— Но мы должны знать, что именно ты нам предлагаешь, — добавила Филиппа.

— Я предлагаю вам самостоятельно решать свою судьбу.

Вновь воцарилось абсолютное молчание.

У Мисси было такое ощущение, что она читает лекцию домашним растениям в горшках.

— Послушайте, но разве не этого вы всегда желали — я имею в виду, помимо желания быть женами и матерями?

Молчание продолжалось.

— Где написано, что женщина не может быть такой, какой она хочет быть? — растолковывала Мисси. — Каждая из вас может стать мэром Мемфиса или даже президентом США!

— Но как такое возможно, — спросила Люси, — если ты сама говорила, что мы даже не имеем права голоса?

— Вот и я о чем! — воскликнула Мисси. — Почему вы ничего не делаете для того, чтобы изменить положение вещей?

— Ты хочешь, чтобы мы стали суфражистками? — поинтересовалась Филиппа.

Мисси пожала плечами:

— Можете называть это, как вам угодно. Я называю это «преследовать свою собственную цель». — Она повернулась к Антуанетте: — А теперь скажи мне, чего ты хочешь. Я имею в виду — по-настоящему хочешь от жизни, кроме того, чтобы удовлетворять желания своего Брента.

Антуанетта покраснела и вымолвила:

— Вообще-то мне всегда хотелось продавать шляпки и прочие головные уборы, но Брент сказал мне, что настоящая леди не может держать магазин и тем более сама торговать в нем.

— Тогда пошли Брента к черту! — Мисси повернулась к Филиппе: — А о чем мечтаешь ты?

Женщина глубоко вздохнула и призналась:

— Мне всегда очень нравилось ездить верхом, но Чарльз говорит, что леди не пристало этого делать. Впрочем, моя голубая мечта — выращивать породистых лошадей, а потом устраивать скачки здесь и в Натчезе.

— Ну так и делай это!

Филиппа возразила:

— Однако это вызовет скандал в местном обществе…

— Но почему? Почему леди нельзя ездить на лошади и участвовать в скачках? Почему мужчинам можно, а женщинам — нет?

Никто не ответил, и Мисси закончила:

— Теперь вы понимаете, к чему я клоню?

Обдумав эти слова, женщины согласно закивали.

Мисси обратилась к Люси:

— А чего хочешь ты?

— Ну… — Люси робко улыбнулась. — Я всегда хотела рисовать — например Деву Марию и святых. Но Джереми утверждает, что это мое желание является абсолютно пустым и только отвлечет меня от более важных домашних дел и обязанностей жены.

— Какой ханжа! — с отвращением проговорила Мисси. Дамы хотели было запротестовать, но она продолжала: — Послушайте, леди, нам отведена только одна жизнь… — она помолчала, — по крайней мере, мне так кажется. Поэтому всем нам следует брать от жизни лучшее.

— Брать лучшее? — повторила Антуанетта.

— Осуществлять свои мечты.

Обдумав этот постулат, леди закивали.

— А ты, Мисси? — спросила Люси.

— Ты о чем?

— Чего жаждет твое сердце?

Мисси помолчала, а затем призналась:

— Знаете, я еще не решила этого окончательно. Но на данный момент я намерена заняться воспитанием мистера Фабиана Фонтено.

Все рассмеялись.


Вскоре Мисси ушла, и три женщины принялись обсуждать ее слова.

— То, что она предлагает, — это измена, — заявила Антуанетта.

— Это просто неслыханно, — сказала Люси.

— Предлагаю сделать это, — подытожила Филиппа.

Все трое с заговорщическим видом захихикали.

— Знаете, Мисси действительно сильно изменилась, — заметила Антуанетта.

— Мне кажется, что она стала совсем другим человеком, — призналась Люси.

— Да, но разве мы не рады тому, что она стала такой? — спросила Филиппа.

Люси и Антуанетта одобрительно кивнули.


В пять часов Лавиния позвала Мисси в гостиную — по ее словам, пришел возбужденный Фабиан Фонтено. Войдя в комнату, девушка увидела, что Фабиан нервно меряет шагами персидский ковер. На его лице застыло мрачное выражение, а челюсть была напряженной.

— Привет, дорогуша! — воскликнула Мисси.

Фабиан резко обернулся и обжег ее неистовым взглядом:

— Мисси, ты сейчас же прекратишь это безумие!

— Какое безумие? — сделав непонимающие глаза, спросила она.

— Мои друзья в ярости, ибо ты подговорила их жен на мятеж!

— Правда? — проговорила девушка, наивно хлопая ресницами. — Неужели я способна на это?

Фабиан с разъяренным видом подскочил к ней:

— Ты знаешь, что в этот самый момент Люси Саржент заперлась на чердаке и малюет херувимов, Антуанетта Макги объезжает окрестности в поисках подходящего места для магазина дамских шляпок, а Филиппа Мерсер собирает вещи, чтобы поехать в Кентукки и купить там пару породистых лошадей!

— Браво! — воскликнула Мисси, хлопая в ладоши.

На скуле Фабиана задергался мускул.

— Ты немедленно прекратишь этот абсурд!

— Ты хочешь сказать, что против наших небольших собраний, посвященных пробуждению сознания?

— Чему-чему посвященных?

— Ну ладно, назовем это «выяснением стремлений», — Мисси озорно подмигнула мужчине. — Фабиан, ты хочешь знать, к чему стремлюсь я?

— Умоляю, просвети меня!

Девушка обвела его многозначительным взглядом:

— Я собираюсь приручить дикого зверя.

— Это удастся тебе, когда Миссисипи потечет вспять!

— Можешь прятаться, это тебе не поможет! — уверенно произнесла Мисси. — Что же касается Миссисипи, мы с дамами займемся этим на нашей следующей встрече.

Фабиан резко схватил ее за руку:

— Послушай меня, маленькая ведьма! Этих встреч больше не будет. Ты убедишь жен моих друзей, что им следует знать свое место и отказаться от подобных глупостей, а в будущем ты никогда не будешь подговаривать их к подобному предательству!

Эти опрометчивые слова будто перевели в Мисси какой-то рычажок, и она сердито оттолкнула Фабиана:

— Послушай меня, недоумок, и постарайся вбить это в свою голову! Я буду делать только то, что хочу, и то же касается моих подруг, а ты можешь отваливать!

— Ах ты, дрянь! — от гнева Фабиан побледнел. — Ты играешь в игру без правил, но забываешь о том, кто ты и где ты! Ты забыла, что здесь все решаю я!

— Ха-ха!

— Помнишь, что ты сказала минуту назад? «Можешь прятаться, это тебе не поможет».

Фабиан резко развернулся и вышел из комнаты.

— И не возвращайся! — крикнула Мисси ему вдогонку.

После этого она уселась на канапе и задумалась, почему ей не хочется радостно смеяться. Она ведь добилась своего, разве не так?

Так почему же у нее было такое ощущение, будто она утратила что-то очень важное, а пролить свет на истинные масштабы ее поражения сможет лишь время?

Загрузка...