Скандальный дневник

Глава 28

Кучер, нанятый Натаном, высадил его на улице перед лондонским особняком Данхилла. Ворота были заперты. Натан выбрался из кареты, подошел к воротам и в сердцах пнул их ногой.

Сквозь прутья решетки он увидел карету, в которую грузили багаж.

— Эй, вы там! — крикнул он лакею. — Откройте немедленно.

Из-за задника кареты появился второй мужчина — пониже ростом, в костюме дворецкого. Он поспешил к Натану.

— Прошу прощения, сэр, — сказал он, тяжело дыша и нервно оглядывая улицу, — но мы не можем это сделать. Его сиятельство сейчас уезжает.

— Проклятый негодяй! Я бы на его месте тоже смылся! — Натан хватил кулаком по замку на воротах. — Откройте! Мне надо поговорить с Данхиллом.

— Сэр, я получил строгие указания…

— Лучше откройте по-хорошему, а не то я вызову полицию!

Дворецкий побледнел.

— Как вас представить?

— Линдсей! — прорычал Натан.

Дворецкий нервно сглотнул, отвернулся и торопливо пошел к дому. Натан расхаживал взад-вперед перед запертыми воротами, его гнев и нетерпение росли с каждым шагом. Сердце отчаянно колотилось, дыхание сделалось судорожным. Он боялся, что ему не хватит выдержки и он задушит Данхилла собственными руками, так и не узнав, кто пытается убить его жену.

Несколько минут спустя дворецкий вновь появился на подъездной аллее. На этот раз в руке у него был ключ. Когда он отпер ворота, Натан толкнул их, чуть не ударив дворецкого по заду, и быстро зашагал к дому.

— Милорд! Подождите, пожалуйста! — крикнул ему вслед дворецкий.

Он догнал Натана уже на крыльце, рывком распахнул парадные двери, первым забежал в дом и обернулся. Тяжело дыша, мужчина указывал на дверь.

— Его сиятельство… — Он сделал паузу, чтобы перевести дух, но Натан не собирался ждать.

Обеими руками толкнув дверь, на которую указал дворецкий, он шагнул за порог…

И был встречен нацеленным прямо на него дулом пистолета.

— Я не хочу убивать тебя, Линдсей, — прорычал Данхилл, державший пистолет, — но я буду защищаться!

Натан сцепил руки перед собой и судорожно вдохнул. Возможно, именно здесь Эвелин встречалась с этим мерзавцем. Он представил руки Данхилла на теле своей жены, и его накрыла волна ослепляющей ярости.

Данхилл, похоже, почуял опасность. Он отступил на шаг назад, продолжая целиться в Натана.

— Я слышал, в тебя стреляли, — сказал Натан на удивление ровным голосом.

— Это был ты? — с подозрением спросил Данхилл.

— Я бы предпочел тебя задушить! — рявкнул Натан.

— Не я разрушил твой брак, — холодно заявил Данхилл. Натан едва сдерживал желание схватить негодяя за горло. Он двинулся вперед, и Данхилл взвел спусковой крючок.

— Можешь проваливать ко всем чертям, — тихо произнес Натан, — но сначала скажи мне, кто покушается на Эвелин.

У подонка хватило ума разыграть удивление, услышав этот вопрос. Пистолет слегка дернулся в его руке.

— Вообще-то ее хотели убить, но промахнулись. Пуля задела меня.

— Почему ты думаешь, что стреляли в Эвелин? Натан разъярился еще больше.

— Будь так любезен, — процедил он сквозь зубы, — не называй мою жену по имени. Ее пытались убить, Данхилл, так же как и тебя. И с чего это вдруг ты бежишь из Лондона, поджавши хвост, точно побитая собака?

Данхилл опустил пистолет.

— Это не твое дело, — сухо произнес он. — Но послушайте моего совета, милорд. Увезите свою жену как можно дальше от Лондона и Истчерча. Пусть она поживет в каком-нибудь тихом месте до тех пор, пока не закончится «Деликатное расследование»!

— Ты что-то знаешь, — сказал Натан и сердито отпихнул кресло, попавшееся ему на пути.

Данхилл опять вскинул пистолет.

— Своей глупостью ты только усиливаешь грозящую ей опасность! — предупредил он. — Поверь мне, Линдсей, в окружении принца есть люди, которые пойдут на все, лишь бы посадить его на трон. Защити свою жену! Пока еще не поздно, спаси ее!

— Это ты подставил ее под удар! — взревел Натан.

— Твоя жена в опасности, а ты тратишь время на пустую болтовню, — спокойно заметил Данхилл.

Натан потерял терпение и кинулся на хозяина дома. Данхилл не ожидал нападения и от испуга выстрелил. Пуля пролетела над головой Натана и угодила в потолок. На ковер посыпалась штукатурка, а за дверью раздался пронзительный крик.

Данхилл снова вскинул пистолет и нацелил его в грудь Натану.

— Убирайся из моего дома, — сказал он дрожащим голосом.

Натан отступил назад и сердито посмотрел на Данхилла.

— Мы с тобой еще поквитаемся, — зловеще пообещал он, развернулся и вышел из комнаты, не дожидаясь ответа.

В коридоре ему пришлось протиснуться мимо дворецкого и пары лакеев, прибежавших на помощь своему господину.

Он шагал, не разбирая дороги. Ему надо защитить жену. А еще ему надо узнать, что было у нее с Данхиллом.

Наткнувшись на секретную комнату Натана, Эвелин вновь испытала решимость встретиться с прошлым лицом к лицу. Она делала все, что могла: каждый день навещала могилу сына и помогала Френсису за ней ухаживать, ходила по дому и видела следы, оставленные мальчиком на стенах. Единственная комната, которую она по-прежнему избегала, — это детская.

Честно говоря, ей понадобилось два дня, чтобы собраться с духом и еще раз войти в маленький розарий. Многие кусты завяли, но она заметила это не сразу. Ее взгляд был прикован к тому месту, где когда-то стоял маленький Робби со щенком в руках.

Она представляла его так ясно, как будто он только что побывал в этом саду. Его глаза лихорадочно блестели — безжалостная болезнь уже подбиралась к ее малышу.

Эвелин нарочно подошла к этому месту и встала, крепко обхватив себя руками и вспоминая тот день. Робби отказывался идти в дом, ему хотелось поиграть со щенками.

Из уголка ее глаза выкатилась одинокая слезинка. Она всегда плакала, вспоминая тот момент, но — удивительное дело — сейчас ей удалось обойтись без бурных рыданий.

Она опустилась на колени в том самом месте, где он когда-то стоял, и провела пальцами по земле. Боковым зрением она заметила яркое пятнышко и повернула голову, вглядываясь в кусты. Возле самой тропинки, частично усеянной засохшими лепестками роз, валялась какая-то игрушка: наружу торчала только красная верхушка. Быстро протянув руку, Эвелин разрыла листву и извлекла из грязи и мусора маленькую лодочку.

Видимо, когда-то лодочка была красной, но теперь такой осталась лишь верхушка: там, где игрушка соприкасалась с землей и мусором, краска облезла, под ней обнажилось дерево. Эвелин покрутила игрушку в руке. Ей казалось, что она запомнила все подробности того дня, но лодочка всплыла в ее памяти только сейчас. Робби вышагивал под руку с няней, ставя ножки пальцами внутрь. На нем были детская сорочка и сапожки из лайковой кожи. В свободной руке он держал лодку.

Увидев щенков, он бросил игрушку.

— Боже мой, — прошептала Эвелин и встала на ноги, разглядывая игрушку.

— Эвелин!

Натан! При виде мужа она расплылась в улыбке:

— Натан! Я так рада, что ты приехал домой!

Он молча — размашистым решительным шагом — направился к ней.

— Ты не поверишь, что я…

Он схватил ее, оторвал от земли и так крепко обнял, что она начала задыхаться. Уткнувшись носом ей в шею, он постоял так несколько мгновений, потом поставил жену на ноги и отвел от себя на расстояние вытянутых рук, внимательно вглядываясь в ее лицо.

— Я уже думала, что ты никогда не вернешься, — сказала она с нервным смешком.

— Я собирался приехать раньше, — честно признался он, — но возникли кое-какие дела… — Он посмотрел ей в глаза и покачал головой: — Ладно, это уже не важно. Как ты? Все в порядке? Сюда кто-нибудь приезжал? Шериф был?

— У меня все хорошо, — усмехнулась Эвелин. — Никто не приезжал. И шерифа тоже не было.

Судя по рассеянному взгляду Натана, он не слушал жену. Его мысли явно где-то блуждали.

— Смотри, что я нашла, Натан, — взволнованно проговорила Эвелин. — Это игрушка Робби. Он принес ее сюда, когда мы в последний раз ходили гулять в сад.

Наконец очнувшись, Натан взглянул на лодочку, которую она держала на раскрытой ладони, и сдвинул брови, как будто пытаясь вспомнить эту игрушку, потом медленно отпустил руку жены и взял ее находку.

— Он, наверное, уронил ее, — сказала Эвелин. — Я помню, как он ее нес. Наверное, он захотел взять на руки щенка и поэтому бросил лодочку. С тех пор она так и лежала под этим розовым кустом.

Натан стиснул челюсти. Он долго разглядывал лодочку, потом поднял глаза, обнял жену за плечи, прижал к себе и, нагнувшись, нежно поцеловал в губы.

— Пойдем, — сказал он, беря ее за руку. — Нам надо многое обсудить.

— Звучит угрожающе, — улыбнулась Эвелин. Натан ничего не ответил, просто увел ее из сада. Когда они сели в библиотеке, он позвонил, вызывая Бентона. Дворецкий появился почти мгновенно и быстро кивнул в ответ на просьбу Натана принести чай. Пока они ждали, когда накроют на стол, Натан расхаживал перед парой окон, выходивших на озеро.

— В чем дело, Натан? — поинтересовалась Эвелин, стиснув в руке лодочку. — У тебя такой встревоженный вид! Что ты узнал в Лондоне?

Натан слабо улыбнулся и продолжил мерить шагами комнату.

— Поговорим за чаем, — бросил он.

Казалось, ему не дают покоя какие-то мысли. Он посматривал на нее, как будто хотел убедиться, что она действительно здесь, а потом опять отворачивался к окнам, словно пытался там что-то разглядеть.

Когда, наконец, принесли чай, нервы Эвелин были на пределе. Она с трудом сделала первый глоток.

Натан молча смотрел в свою чашку. Потом пристально взглянул на жену и подался вперед. В его взгляде читалась тревога.

— Скажи, Эвелин… кто может желать твоей смерти?

— Ты что, шутишь? — потрясение спросила она.

— Подумай, пожалуйста: что ты слышала в Лондоне про принца Георга или принцессу Каролину? Возможно, тогда это показалось тебе совершенно невинным, но на самом деле все оказалось серьезнее, чем ты думаешь.

— Натан! — закричала она, вскакивая на ноги. — О чем ты говоришь? Кому понадобилось меня убивать? Ведь я ничего не знаю!

— Послушай, Эви. — Он медленно встал с кресла. — Сначала я тоже не верил этому, но, похоже, ты владеешь какой-то опасной для двора информацией. Я понятия не имею, о чем идет речь, но собираюсь выяснить — с твоей помощью. Это крайне важно. Пока мы не будем знать, что именно тебе известно, я не смогу найти злоумышленника. Твоя жизнь под угрозой.

Эвелин испуганно вскрикнула и схватилась за горло. Нет, не может быть!

— Это смешно, Натан! Не понимаю, кто внушил тебе эту идею, но ведь стреляли в тебя, а не в меня!

Натан слегка поморщился:

— С такого расстояния трудно попасть в цель.

— Это какое-то безумие, — пробормотала Эвелин. — Я ничего не знаю! Кто тебе сказал, что мне что-то известно? Леди Бальфур? Значит, она уже вернулась из Фригейта? Эта дама обожает сплетничать. Но она врет, Натан!

— Я не виделся с ней, — отозвался он, и взгляд его слегка похолодел. — Я разговаривал с Данхиллом…

Это было подобно удару. Эвелин уже несколько дней не думала о Пирсе. Ей стало трудно дышать. Она не знала, куда девать глаза: Натан буравил ее взглядом, а перед ней стояло лицо Пирса. Она не хотела видеть его лицо, она вообще не хотела о нем вспоминать, особенно сейчас, когда все изменилось!

— Эвелин?

Она отвернулась от пытливых глаз мужа, держась рукой за горло. Ее обуревали самые противоречивые чувства. Пирс казался ей незнакомцем. Неужели Натан с ним встречался?

Вероятно, она ослышалась.

— Ты с ним разговаривал? — переспросила Эвелин, искоса взглянув на мужа.

Этот вопрос явно разозлил его.

— Да, — холодно бросил он, потемнев лицом. — Представь себе.

Ей стало плохо. Она опять опустилась в кресло, прижав руки к коленям.

— И ч-что он сказал? — нехотя выдавила Эвелин.

— А как ты думаешь? — сухо спросил Натан.

Она не имела понятия, о чем говорил Данхилл с ее мужем. Однако его слова вполне могли порвать ту тонкую нить взаимопонимания, которая в последнее время протянулась между ней и Натаном.

— Видимо, он сказал, что мне что-то известно, хотя на самом деле это не так. А он не намекнул, что именно я могу знать?

— Нет, — отозвался Натан, удивив ее. Она подняла глаза. — Он просил меня увезти тебя как можно дальше от Лондона и Истчерча — на время, пока не утихнет королевский скандал.

Эвелин была искренне удивлена.

— Но… почему?

— Этого он не сказал. Так что мне придется положиться на тебя, Эвелин. Подумай. Вспомни все, что тебе известно. — Он посмотрел на нее с недоверием. — Не может быть, что ты ничего не помнишь. У нее похолодело внутри.

— Клянусь честью, Натан, я не знаю ничего такого! Слухов было много — сплетничали все, кому не лень. Но не могу же я вспомнить все, что слышала.

— Слухи и сплетни. Какие, например? Она крепче стиснула в пальцах свои колени.

— Всякие гадости. Например, о кровосмесительной связи между коронованными братом и сестрой. Еще об убийствах. О романах и внебрачных детях, — перечисляла она, опустив глаза к полу. — Но я не знаю никаких тайн про принца или принцессу Уэльских — все, что мне известно, печаталось в утренних газетах.

— Ты совершенно уверена в этом? — спросил он чуть более теплым тоном.

Она кивнула, роясь в памяти:

— Я уверена, что не слышала ничего такого, что могло бы послужить поводом для моего убийства.

Натан вздохнул и взъерошил руками волосы. Эвелин подняла глаза.

— Ну, хорошо, — тихо произнес он, — не буду больше тебя пытать. Однако теперь ты не выйдешь из дома без сопровождения.

— Но, Натан…

— Никаких «но», — отрезал он. — Делай, что я говорю, Эвелин. Риск слишком велик.

Странно, но она уже чувствовала себя несвободной. Между ними возникла неловкость. Натан насупился и уставился на ковер.

— Мне надо просмотреть деловые письма.

— Конечно, — тихо проговорила Эвелин.

Это ей только кажется, или их хрупкие отношения, только-только наладившись, уже затрещали по швам? Натан направился к выходу. Ощущая гнетущую пустоту внутри, Эвелин взяла лодочку Роберта и провела пальцем по крошечному рулевому колесу.

— Эвелин, — вдруг позвал Натан. Она обернулась. Он стоял на пороге, держась за ручку двери. Его взгляд скользнул по жене и задержался на игрушке. — Ты спала с Данхиллом?

Ее сердце подскочило к самому горлу, стало трудно дышать.

— Я должен знать. — Он отпустил дверь и вновь обернулся к жене. — Я имею на это право, хотя, наверное, все вопросы излишни. Похоже, я единственный человек во всей Англии, который не слышал о вашем романе. Теперь об этом судачат на каждом углу. Я видел в твоей комнате эту чертову музыкальную шкатулку. И все же вот здесь меня что-то гложет. — Он указал на свою грудь. — Мне надо услышать правду от тебя самой.

Он выглядел очень суровым. Эвелин отложила игрушку и медленно встала.

— Это безумие, Натан. Что толку выяснять…

— Ты спала с ним? — резко повторил он.

Эвелин почувствовала, что заливается жарким румянцем. Он вперил в нее ледяные голубые глаза. Она инстинктивно оглядела комнату в поисках спасительного выхода. Но выхода, разумеется, не было — разве что выпрыгнуть из окна второго этажа.

Она не слышала, как он подошел, и вздрогнула от неожиданности, когда его сильные руки вцепились в ее плечи. Он грубо развернул ее и притиснул к стене, положив руки по обе стороны от ее головы.

— Отвечай! — потребовал он. — Ты побывала в его постели? Ты — моя жена, Эвелин, и я должен был спросить тебя об этом, как только увидел вас вдвоем в Карлтон-Хаусе.

Сердце Эвелин бешено колотилось, но она воинственно вздернула подбородок.

— Нет, я с ним не спала, — тихо сказала она и заметила сомнение в его глазах, — но если бы ты не увез меня из Лондона, это наверняка случилось бы.

Ее честность ошеломила Натана. Он оттолкнулся от стены, повернулся спиной к жене и сердитым жестом смахнул со стола чайный сервиз. Посуда со звоном посыпалась на ковер. Одна чашка подпрыгнула, покатилась и разлетелась на мелкие кусочки, ударившись о ножку кресла.

Эвелин оглядела осколки и нагнулась, чтобы поднять лодочку, потом посмотрела мужу в спину.

— А ты, как я понимаю, был образцом супружеской верности, пока я жила в Лондоне? — спокойно спросила она.

— Я не святой, Эвелин, — буркнул Натан.

Она подошла ближе и тронула его за руку, заставив посмотреть ей в глаза.

— Я тоже, — тихо сказала она, отвернулась и вышла из комнаты.

Пусть осудит ее… если посмеет!