Скрепим контракт поцелуем?

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Упорство — замечательное качество. И Лори Майклсон обладала этим качеством в избытке. На следующий день после схватки с дочерью Гарри Мейсона она вполне восстановила боевой дух. Закончив четвертое за день представление перед студентами с мучительным кашлем и другими симптомами астмы, она побрела в административное крыло и попросила приема у главного администратора.

— Он занят, — сказала секретарша.

Лори, которой пару раз приходилось быть секретарем у доктора в Массачусетсе, знала, что это заявление — просто первый ход в игре. Она закашлялась, как астматик, усиливая впечатление от производимого шума мрачными взглядами, и была допущена в святая святых.

Доктор Гарри Мейсон сидел, откинувшись в кресле и положив ноги в носках на стол. На левой пятке зияла дыра. Видимо, он тщетно пытался разобраться в куче бумаг на столе. Очки в золотой оправе красовались на лбу, глаза были закрыты.

— Кха-кха, — громко кашлянула Лори. Он медленно открыл один глаз и затем распахнул второй. Опустив ноги на пол, он выпрямился на стуле.

— Да, мисс?..

Лори глубоко вздохнула. Он, очевидно, забыл, кто она. Так дело не пойдет!

— Майклсон, — подсказала она. — Лори Майклсон.

— Да знаю я, кто вы! — рявкнул он, вставая. — Сколько еще актрис в моем штате, по-вашему? — Он бросил бумаги на стол и уставился на нее. — Но могу я спросить, что вам угодно?

— Я по вопросу, который мы… обсуждали три недели назад, — заикаясь, выговорила она.

Он вопросительно смотрел на нее.

— Помощь по дому, — напомнила Лори.

— Помощь по дому? Да. Должен вам сказать, что положение все ухудшается. Я подвергаюсь осаде в собственном доме.

— Я… ну, помните, мы говорили о моих университетских зачетах, и вы были так добры, что позвонили декану…

— Что-то в этом роде. Смутно припоминаю. Я делаю массу звонков, в день.

— Он поставил мне на шесть зачетов больше, чем нужно для окончания учебы, но…

— Рад за вас, — произнес он с невозмутимым выражением лица. И продолжал стоять, ожидая, что она скажет дальше.

Все идет не так, как она себе представляла. И где же ее энтузиазм? Она сцепила пальцы за спиной. Что теперь?

— Единственная проблема, — сбивчиво заговорила Лори, — состоит в том, что мне надо заплатить за обучение.

— Конечно, — согласился доктор и опять замолк.

— Видите ли, у меня маловато денег, — торопливо сказала она и, покраснев, тяжело вздохнула. — А вы говорили, что вам нужна помощь по дому.

— Смутно припоминаю. Но вы мне отказали.

— Я… не совсем. Мне просто было нужно время, чтобы подумать, обсудить с матерью. — Астматический кашель на минуту лишил ее способности соображать. — Но теперь, когда мне удалось закончить университет, у меня намного больше времени, чтобы заняться, практически, чем угодно.

— Вот как!

— Я очень хорошая актриса. То есть… я получу диплом, когда заплачу за обучение. — Ее самоуверенность таяла на глазах. — А теперь, Господи, еще и дом…

— А что с домом? — Его голос успокаивал, как будто дом был не такой уж проблемой. Для него, во всяком случае.

Она шмыгнула носом, вытерла насухо глаза и рассказала ему все. О закладной на дом, о том, что ее мать покупала вещи на деньги из страховки отца вместо того, чтобы платить по закладной. О решении банка, об аукционе и прочем.

Проблем явно было слишком много, и ни один человек в здравом уме не стал бы вкладывать такую уйму денег в начинающую актрису. И все же она должна была рискнуть. Что она и сделала.

— Вы уверены, что вас не устроила бы просто актриса на зарплате?

— Ни в чем я не уверен, — пробормотал он. — Моя дочь вне себя. Ей не нравится квартира, она скучает по своим друзьям, которые остались в гарнизоне. И, кстати говоря, она вовсе не очарована Гранделом. Вы что-то сказали?

— Да, я так и подумала. Я разговаривала с ней по телефону, и… Брак, видите ли, очень важный шаг. Это надолго и…

— Не могу с вами не согласиться.

— Я говорила с вашей дочерью. Она уверена, что вы и ваша жена вскоре воссоединитесь, но тогда у вас будет две жены, что в этом штате никак невозможно. — Она выжидающе смотрела на него. Выражение лица доктора нисколько не изменилось. — Вот потому и…

— Понимаю, — сказал доктор тихо, но твердо. Он обошел вокруг стола и очутился прямо перед ней. Лори робко попятилась. — Моя дочь совершенно не представляет, что происходит в мире. Черт побери, она даже не представляет, что происходит в нашей квартире. Нет никаких оснований полагать, что я и моя бывшая жена будем опять вместе. Это так же нереально, как играть в снежки в аду.

— О-о? — пискнула Лори.

— Да! — решительно подтвердил он. — Я развелся с женой, потому что она мне изменила. И, насколько мне известно, она и сейчас живет с человеком, в чьей постели я ее застал. Он был соответчиком в нашем бракоразводном процессе.

— Подумать только, — прошептала Лори, изо всех сил вцепившись в ручки кресла. — Значит, вы не считаете?..

— Нет, — сказал он. — Дети не знают того, что, как им кажется, они знают. Думаю, я мог бы предложить вам, если вы достаточно хорошая актриса, сыграть роль жены в течение, скажем, четырех или пяти лет. Вас это устроило бы?

— Это долгий срок, — ответила Лори.

Он небрежно пожал широкими плечами.

— На все нужно время, — сказал он. — В жизни моей дочери наступает такой этап, когда необходима стабильность в доме. Вы же понимаете, переходный возраст.

— Понимаю.

— Возможно, идеальным был бы брак по расчету, — предположил он. — До тех пор, пока ребенок не повзрослеет.

— Это мысль, — сказала Лори, и он впервые улыбнулся. Все сразу предстало в ином свете, как будто во время грозы солнце пробилось через Калверовское ущелье и согрело долину. Правда, его улыбка тут же погасла.

— Это мысль, — проговорил он, — но не лучшая. Я предпочел бы другой срок — скажем, пока моя дочь не достигнет двадцати одного года или не выйдет замуж?

— Но ей же всего девять лет. Вы говорите о двенадцати годах как минимум! Это слишком долго, чтобы притворяться.

— Притворяться?

— Ну, ведь это будет брак чисто условный, фиктивный!

— В мои планы это не входило, — сказал доктор. — Моя дочь — умная маленькая девочка. Убедить ее сможет только что-нибудь настоящее или что-то близкое к тому.

Лори сложила руки на груди и откинулась в кресле. Мне нужны деньги, напомнила она себе в отчаянии. Моей матери нужны деньги. Я даже не могу купить себе зимнее пальто. В Теннесси не настолько холодно, как в Новой Англии, но все же холодновато. А мать? Все, что у нее осталось, — это привилегия жить, как она привыкла. К тому же закладная на дом. Я не могу заплатить ни за дом, ни за газ, ни за…

Через две недели мы лишимся дома! Единственное, чем я владею сейчас, — это десятилетней давности машина. Что я скажу матери? Что ее единственная дочь не способна содержать ее?

Она облизнула губы.

— Итак, все, что вы можете предложить, — это временный брак?

— Не все, — тихо сказал доктор. — Компенсация довольно велика. Полная финансовая поддержка. Сохранение социального положения вашей матери.

— Но это для моей матери. А для меня?

— Это могла бы быть радость от будущих детей. — Он прислонился к столу и снова улыбнулся. Господи, ну что он скалится, как крокодил? И тут до нее дошло.

— Будущих детей? — нечленораздельно пробормотала Лори.

— Будущих детей.

— Вы хотите сказать, что это замужество должно включать секс и все прочее?

— Именно. Секс и все прочее. Вы не можете себе это представить?

— Но я не люблю вас!

— Я что-то не слышал, чтобы это было непреодолимым препятствием для секса и детей. Честно говоря, я всегда считал любовь излишеством. В старые добрые времена половина Соединенных Штатов вполне удовлетворялась браками по расчету. Нам подойдет любая мамочка.

Слезы навернулись на глаза Лори. Мейсон с отстраненным видом хирурга наблюдал, как они скатывались по щекам и капали вниз. Она знала, что он прав и любая мамочка сгодится, с точки зрения доктора и его дочери. Но все в ней восставало против этой его правоты!

Мне нужны деньги, твердила себе Лори. Нужны как можно скорее. И альтернатива так называемому замужеству — это… Она не хотела думать об альтернативе. Совершенно измученная, она пожала плечами. Выбора не было. В конце концов, убеждала она себя, пытаясь взглянуть на светлые стороны происходящего, он обеспеченный человек. И у него надежная работа. Лори смахнула слезы и откинулась в кресле.

— У меня много долгов, — едва слышно проговорила она.

— Не имеет значения. Я буду рад помочь заплатить их.

Лори глубоко вздохнула. Помочь заплатить их? Этого вряд ли будет достаточно.

— Я не могу кидаться очертя голову. Как насчет испытательного срока — скажем, девяносто дней? — В ее дрожащем голосе прозвучали гневные нотки. Глаза доктора вспыхнули: видно, он заметил ее негодование. Он не имеет права заставлять меня, думала Лори. Не имеет права! Но?..

— На моих условиях?

— На ваших условиях, — согласилась она.

— А если девяностодневный испытательный срок себя оправдает?

— Если мы трое будем удовлетворены, тогда я охотно возобновила бы соглашение на… четырехлетний период.

— Ну что ж, вполне справедливо. Если вы в конце назначенного срока будете готовы возобновить контракт, думаю, я мог бы рассмотреть такой вариант.

— Не делайте мне одолжения, — заявила Лори, бросив на него яростный взгляд через стол.

— Может быть, мы скрепим сделку поцелуем? — предложил доктор.

— Нет, благодарю, — в смятении пробормотала Лори. — Я бы скорее поцеловала гремучую змею. Я предпочитаю иметь подписанный контракт.

— Вы, кажется, не слишком рады, Лори. Мне, знаете ли, не хотелось бы принуждать вас.

— О нет. Я ведь могу в любой момент отказаться, не правда ли? И оказаться на улице.

— Но вы говорили, что однажды уже были замужем. Не могу поверить, что это для вас такое ужасное испытание.

— Моя попытка замужества обернулась полной катастрофой, — сообщила она ему. — Полнейшей. — Ее голос сорвался, и она опять закашлялась.

— А вы не хотели бы рассказать мне об этом?

— Разумеется, нет!

— Но все же согласны попробовать еще раз?

— Да, — тихо проговорила она, все еще колеблясь.

— Тогда остается только подписать контракт и найти дом для…

— Дом! — задохнулась Лори. — Я забыла об этом.

— А не следовало бы. Я живу в деловой части города в отвратительной квартире, которую моя дочь просто ненавидит. Если, как вы говорите, ваш дом выставляется на аукцион, предположим, я куплю его, и мы все будем там жить? Дом большой, не так ли?

— Громадный. Шесть спален, две гостиные, два акра земли, олимпийских размеров плавательный бассейн, две ванные. Построен как раз перед второй мировой войной, несколько раз перестраивался и…

— Как раз то, что нужно, — прервал он ее. — То, что нужно.

— Аукцион через две недели, — неуверенно подсказала Лори. — Вы полагаете?..

— Нет проблем. — Он полистал маленький настольный календарь. — Думаю, через пару дней мы могли бы начать наш девяностодневный испытательный срок.

— Через пару дней? — выдохнула она.

— Послезавтра, — подтвердил доктор. — У меня назначено много операций на следующие три или четыре недели.

— И вы не можете подвести пациентов, — покорно согласилась она.

— Именно.

— Я… Когда хотите, — сдалась Лори, в отчаянии пожимая плечами.

— Тогда я набросаю девяностодневный контракт, включая возможность возобновления, и Мэри Бет напечатает его для нас. Никакой пышной церемонии, пока нет ясности. Может быть, что-нибудь скромное в часовне при больнице?

— Мне все равно, но как объяснить это матери?

Он взглянул на часы.

— У меня есть немного времени, Лори. Почему бы нам с вами не отправиться к ней, и я все ей скажу?

В ответе доктор не нуждался. Он просто взял ее за руку, поднял с кресла и вытащил из кабинета.

— Доктор Мейсон, — окликнула его секретарша, когда он вышел в коридор.

— Позже, Мэри Бет! У меня неотложные дела в связи с помолвкой.

Кое-кто из персонала больницы, находившийся в коридоре, услышал его заявление. Приглушенный гул голосов сопровождал Лори и доктора до наружной двери.

Миссис Майклсон порхала вокруг Мейсона, как несколько постаревшая бабочка.

— Зовите меня Мейбл, — попросила она после третьей фразы доктора. — Помолвка? — повторила она. — О, как замечательно, Лори! И когда свадьба?

— Мы пока не говорили об этом, — заторопилась Лори. — Есть еще несколько вопросов, которые надо прояснить, и мы должны убедить… — Она запнулась. Было стыдно признаться, что она не знает имени ребенка.

— Сюзанну, — вставил доктор. — Мы зовем ее Сузи.

— Да, девятилетнюю дочь доктора. Ее зовут Сузи. И она… обо мне невысокого мнения.

— Она пока ничего не знает, — сказал доктор. — Нам предстоит сообщить ей приятную новость и помочь свыкнуться с ней. Дело в том, миссис Майклсон, что в нашей городской квартире тесновато, и мы с Лори решили выкупить ваш дом, когда он будет выставлен на аукцион, и обосноваться здесь как одна счастливая семья.

— Просто великолепно! — захлебнулась Мейбл. — Не часто случается, что молодожены согласны жить с тещей.

— Ну, нищим не приходится выбирать, — хмыкнул доктор.

Слово «нищие», которое когда-то ничего не значило для Мейбл Майклсон, теперь впивалось ей в самое сердце.

— Нищие? Но, вне всякого сомнения, врач и главный администратор больницы не может быть нищим!

Доктор небрежно махнул рукой.

— Просто образное выражение, — заметил он. — Денег у меня более чем достаточно. Премии, выплаты при отставке из армии, зарплата в больнице и, как вы понимаете, дополнительные консультации.

Мейбл, затаившая дыхание в тот момент, как это слово было произнесено, перевела дух. Однако смех ее все еще звучал несколько натянуто и пронзительно.

— В таком случае позвольте предложить вам, доктор, что-нибудь выпить. Мой… отец Лори приготовил вино более двадцати лет назад и…

Лори, забравшаяся за кресло матери, отчаянно замахала руками, хватаясь за горло и отрицательно мотая головой.

— Думаю, не стоит, — ответил сообразительный доктор. — У меня еще дела в больнице, и алкоголь мне, пожалуй, ни к чему.

— Пронесло, — сказала Лори, когда он вел ее к машине. — Мой отец был замечательный человек, но боюсь, он сделал это вино из порошков в химической лаборатории. Помашите рукой. Моя мать стоит за шторой у окна.

Гарри Мейсон усмехался, помогая ей сесть в машину.

— Она никогда не сдается, не правда ли?

— Никогда. Последние два года все пытается снова выдать меня замуж. Моя мать очень настойчива.

— А вы?

— Я? Я даже не знаю, что значит это слово!

— Слава Богу, если так. Двух настойчивых людей в доме более чем достаточно. Я бы назвал Сузи сверхнастойчивой. — Он крутанул руль «кадиллака» и поехал вниз по Эрвин-стрит по направлению к деловой части города.

— Будьте осторожны на этом углу, — посоветовала она. — Там…

Там рядом с затаившимся побитым автомобилем стоял самый раздражительный полицейский, какого только можно себе представить. Лори обернулась и весело помахала ему. Полицейский снял шляпу и обтер лоб платком перед тем, как помахать ей в ответ.

— Ваш приятель? — спросил Гарри, пересекая Плезент-стрит, и въехал на стоянку многоквартирного дома Монморанси, самого большого и нового жилищного комплекса в городе, если только постройку можно было назвать новой, поскольку строилась она лет сорок.

— Шапочное знакомство, — ответила Лори. — Ну и ну. Грандиозный размах, да?

— Пожалуй, — согласился Гарри, склонившись, чтобы открыть ей дверь. — Должно быть, так, если судить по арендной плате. — Он усмехнулся, но Лори была не в состоянии оценить его шутку. Открывая дверь, доктор деликатно коснулся рукой ее груди, и слух Лори отключился, в то время как все ее тело до кончиков пальцев откликнулось на его прикосновение. Доктор вроде бы ничего не заметил — или только сделал вид.

Он подошел к машине с ее стороны и, сжав ей локоть сильной рукой хирурга, повел к входу в здание.

— На первом этаже всевозможные маленькие магазинчики, — сообщил он. — Я должен купить вам кое-что, прежде чем мы поднимемся.

— Не могли бы мы идти помедленнее? — запыхалась Лори. — Мои ноги короче ваших, и я не успеваю.

— Посмотрим витрины? — Он остановился у первого магазинчика. — Нравится вот это? Здесь есть вещи, которые я хотел бы видеть на вас.

Лори судорожно сглотнула. Манекен в витрине демонстрировал половину бикини — нижнюю, конечно. Лори имела формы, которые ее первый муж называл хорошей верхней оснасткой. Он так часто это повторял, что каждый намек в подобном направлении приводил ее в смущение. Вот и теперь…

— Эй, вам не нравится? А как насчет этого платья?

«Это платье» представляло собой изящную черную вещицу с открытой спиной и практически без передней части, по крайней мере, выше пупка. Зато ниже оно струилось до лодыжек во всем великолепии.

— Нет? Вам трудно угодить.

— Боюсь, что да, — согласилась она. — В этой части Теннесси бывает холодно, и я искренне полагаю, что, будь мы женаты, вам бы не понравилось, если бы я ходила едва прикрытая. Я довольно крупная девушка, если вы не заметили.

— О, я заметил, — проговорил он, и его глубоко посаженные глаза засветились. — Заметил в первый же день, как мы встретились. — Он опять потянул ее за собой. — Может быть, что-нибудь в этом роде для спальни?

Она попыталась ответить, но он поднял свободную руку.

— Нет, только не для спальни. Я предпочел бы, чтобы мы в спальне ничего не надевали.

— Ну, знаете!.. — Она выдернула руку и решительно зашагала рядом, сжав кулаки.

— Я сказал что-нибудь не то?

— Нет, возможно, все правильно. — Она тщательно подбирала слова. — Но несколько преждевременно, вам не кажется?

— А-а, я тороплю события, да? Ну, вот то место, которое я хотел вам показать.

Ювелирный магазин. Дорогой ювелирный магазин. Даже дверные ручки, казалось, говорили: я стою дорого. На витрине было только одно бриллиантовое ожерелье, покоящееся на черном бархате. Если только бриллианты были не из стекла. Лори не осмелилась спросить.

Управляющий хорошо знал доктора.

— Гарри, — сказал он, протягивая руку. — Пришло время?

— Пришло, Бенни. А ты нашел его?

— Сюда, пожалуйста. — Он провел их внутрь магазина, задержавшись на минуту в ярко освещенной части, чтобы рассмотреть Лори с ног до головы. — Понятно, — проговорил он с энтузиазмом. — Как насчет этого? — Он выдвинул ящик и достал оттуда крошечную квадратную коробочку.

— Откройте ее, — приказал Гарри. — Это стоит двух удаленных аппендиксов и одной операции на сосудах сердца.

— Это мне? — Лори отступила от прилавка на пару шагов.

— Конечно, вам, — сказал Гарри. — Мужчины вряд ли носят такого рода вещи.

— Мы обыскали все Соединенные Штаты, чтобы его найти, — вмешался Бенни. — Гарри всегда так разборчив…

— Все Соединенные Штаты? — Лори настороженно взяла коробочку.

Мужчины кивнули. Она попыталась открыть крышку и умудрилась сломать ноготь, но, когда ее усилия увенчались успехом, перед ее глазами предстало кольцо с одной жемчужиной, окруженной бриллиантами.

— Так вот когда я должна сказать «это мне?»! — выдохнула она.

— Не важно, когда, главное — сказали, — ответил Гарри. — Черт, нам надо торопиться. — Он протянул руку через ее плечо, схватил кольцо и застыл в замешательстве. — Я забыл, на какой палец его надевают? — виновато спросил он.

Лори словно в забытьи протянула ему левую руку.

— Последний раз, когда мне п-предлагали такое кольцо, — заикаясь, пробормотала она, пока он надевал кольцо ей на палец, — это был розыгрыш.

— Тут настоящее, — заверил ее продавец. — Настоящий жемчуг в платине с мелкими бриллиантами.

— Вы хотите сказать, что он не подарил вам кольцо? — спросил Гарри.

— Только золотое кольцо для свадебной церемонии. — Она вздохнула. — Он сказал, что оно принадлежало его матери. Оказалось, что это действительно кольцо матери, но не его. Когда за ним пришли, кольцо забрали.

— Пришли?

— Я не хочу об этом говорить, — сказала Лори, как только в голове у нее прояснилось настолько, чтобы управлять языком.

— Разумеется, — поддержал ее Гарри. — Ну, спасибо, Бенни. Теперь нам надо пойти наверх и объяснить все мадам Дефарж.

— Мадам какой?

— Похоже, вы не слишком много читали о французской революции. Мадам сидела под гильотиной и вязала. Ладно, забудьте. Мы покажем кольцо моей дочери и узнаем, не согласится ли она на наш брак. Это кольцо меньше, чем кольцо ее матери. Она будет довольна. А вы, может быть, нет?

— Если вам придется вернуть его, вы потеряете много денег? — обеспокоенно спросила Лори.

— Господи Боже, — пробормотал Гарри и, схватив ее за руку, вытащил на улицу.

— Я не хотела бы, чтобы вы обанкротились из-за короткого фиктивного брака, — твердо сказала она.

— Клянусь вам, этого не случится, а событие достаточно важное. К тому же я не думаю, что брак будет фиктивным, — возразил доктор, вталкивая ее в вестибюль здания. Он подвел ее к лифтам, два из которых, похоже, работали. — Но прежде, чем мы поднимемся… — сказал Мейсон и притянул ее к себе так, что они, казалось, превратились в единое целое, и ее высокая грудь тесно прижалась к его твердой как сталь груди. — Мне это необходимо для удачи.

Он поцеловал ее. Поцелуй длился целую вечность. Ну, может быть, несколько минут, подумала она позже. Но в тот момент ей показалось, что прошли часы. Во всем этом было нечто большее, чем просто взаимная симпатия. Колени Лори все еще дрожали, когда кабина лифта остановилась перед ними и дверь с тихим шелестом открылась.

Он перенес ее через порог.

— Все смотрят, — прошептала она ему на ухо.

— Кто «все»? — спросил доктор. Ее ноги находились в трех или четырех дюймах над полом, а рот был прижат к его уху. Казалось, он никогда не опустит ее на пол. — Кто? — повторил он.

— Все в коридоре и все в…

— Тихо, — сказал он. — В лифте никого нет, кроме нас, и я не вижу никого в коридоре. Не вертитесь, вы мне мешаете. — Лори покорилась, и они не заметили, как прозвенел звонок на пятом этаже, где в лифт вошли несколько человек. Раздались аплодисменты, дверь закрылась, и лифт двинулся вниз, на первый этаж.

— Мы выйдем отсюда? — спросила Лори, заливаясь краской. Ее лицо было всего лишь в двух дюймах от его, а ноги все еще далеко от пола.

— Рано или поздно, — ответил доктор. Они спустились на первый этаж, где он снова поцеловал ее, и затем опять поднялись на пятый.

— Удачи вам, — пожелали им люди, которых они доставили вниз. На этот раз, когда они добрались до пятого этажа, он вставил ногу между дверями лифта, и они молча, не отводя глаз, смотрели друг на друга, пока ее дыхание не пришло в норму.

— Типичная больничная процедура, — произнесла она, задыхаясь.

— Типичная?

— Я была во многих больницах, — объяснила Лори. — Каждый раз врач, которому я немало платила, представлял меня высокооплачиваемому хирургу, а тот представлял меня не менее дорогому анестезиологу и затем трем дорогим медсестрам. Эта высокооплачиваемая компания доставляла меня в кресле в операционную, и все дружно желали мне удачи. Выходит, ко всем нанятым экспертам и потраченным деньгам нужна еще и удача?

— Не выдумывайте. Направо и через холл. Прошу вас.

— «Прошу вас»? Почему вдруг? Что случилось с диктатором?

Доктор густо покраснел.

— Я не диктатор, — твердо сказал он. — Врачи не диктаторы. Во всяком случае, не все. Нет ничего хуже пустой болтовни, — добавил он после очередного поцелуя. — Помолчите. Кольцо на вас? Нажмите на звонок.

— Я не болтушка. Если бы вы поставили меня на ноги, то могли бы позвонить сами. Да, кольцо на мне. Мне что, размахивать руками, чтобы все его видели?

Он позволил ей соскользнуть вниз по нему, пока она не встала на ноги.

— Вы нарочно так сделали, — выпалила Лори.

— Что именно?

— Вынудили меня съехать по вам, как по пожарному шесту.

— Да. Это было сексуально, не правда ли?

Чтобы он не заметил, что это действительно так, Лори принялась усердно приводить в порядок свою одежду. Всегда такая находчивая, она безуспешно пыталась придумать достойный ответ. Что-то вроде «Насчет секса я не специалист» не прозвучало бы так, как ей хотелось.

— Я… — начала она, но тут дверь распахнулась.

— Ага, — произнес строгий голосок. — Мой папа с очередной назойливой блондинкой! — Девочка оказалась не такой уж малышкой. Около пяти футов, светлые, до пояса, пышные волосы, коротковатые красные джинсы, угловатая фигурка, которая округлится там, где нужно, дай только срок.

Лори выждала минуту, предоставляя Гарри Мейсону возможность произнести первые слова. Вместо этого он тихо стоял за ее спиной. Она возмущенно посмотрела на него.

— Ну? Вы собираетесь что-нибудь сказать, блондиночка, или мне закрыть дверь?

— Рыжая, — сказала Лори. — Заткнись, детка! — Она локтем отодвинула ее. Девочка попятилась. Ее отец с натянутой ухмылкой на лице последовал за ней и рухнул на стул.

— Проходите, вы обе, — пригласил он. — Ничего я так не люблю, как хорошую ссору.

— Рыжая прилипала, — задумчиво произнесла девочка. — Это не с вами я недавно разговаривала по телефону?

— Именно со мной, — кивнула Лори. — Ты уже поела?

— Бутерброд с арахисовым маслом, — сказал ребенок. — Даже без повидла. Ну и в свинарнике же мы живем.

— Здорово напоминает Форт-Смит перед тем, как его закрыли, — произнес ее отец. — А что случилось с женщиной, которую я нанял вчера, чтобы присматривать за тобой?

— Она ушла. Не справилась с заданием. Кишка тонка.

— Не надо выражаться, — сказал доктор и повернулся к Лори: — Теперь понимаете, что я имел в виду? У нее манеры армейского мула.

— Не говорите так, — вполголоса одернула его Лори. — Она еще ребенок…

— Боже мой, пап, — прервал ее ребенок. — На этот раз ты действительно влип. Она тебе противоречит. И что теперь вы собираетесь делать, леди?

— Ну, помимо всего прочего, — сказала Лори, — я собираюсь выйти замуж за твоего отца и намерена забрать вас обоих из этой картонной коробки, в которой вы живете. Иди и возьми ночную рубашку и зубную щетку. Завтра мы пришлем кого-нибудь упаковать твои вещи. Да, и пальто и чистые джинсы. Становится холодно, конец сентября… Черт!

— Черт? А так можно выражаться, пап?

— Черт, — сказал Гарри Мейсон.

Девочка колебалась, раскачиваясь вперед и назад, не в состоянии принять какое-либо решение.

— И не забудь зайти в туалет.

— Папа! — возмущенно вскрикнула девочка, вылетая из комнаты.

— Ну вот, — сказал Гарри Мейсон. — Не ожидал. — Он лениво встал со стула и подошел к Лори. — Но, кажется, сработало.

— Пока, — ответила она, осторожно отступая от него.

Его руки оказались длиннее ее шажков. Он схватил и поцеловал ее опять как раз в тот момент, когда Сузи вернулась в комнату, запихивая в рюкзачок ночную рубашку.

— Эй, это серьезнее, чем я думала, — сказала она. — Н-но… — Сузи запнулась, когда Лори сверкнула новым кольцом перед ее округлившимися глазами. — Ха! У моей мамы кольцо больше.

— Конечно, — мягко заверила ее Лори. — Она заслужила его. Ты, должно быть, очень ее любила.

— Больше, чем вас.

— Я не сомневаюсь, Сузи. Но постараюсь, чтобы все у нас было хорошо.

— Ну, поехали, — сказал Гарри. — Становится поздно, а у меня еще две консультации.

Гарри взял Лори за руку и направился к двери. Сузи шла следом за ними с рюкзачком в руках и озадаченным выражением на худеньком лице.