Скрепим контракт поцелуем?

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

— Ну, — проговорила Мейбл Майклсон, лениво развалившись в кресле и смакуя напиток, принесенный дочерью. — Мы им показали, правда? — Она сделала глоток. — Господи, что ты налила мне?

— Это мягкий диетический напиток, — объяснила Лори. Они с Сузи, закутанные в одеяла, сидели перед телевизором в большом кресле, тесно прижавшись друг к другу, и отхлебывали из кружек горячий шоколад. — Если хочешь, я могу принести тебе вместо него горячий шоколад.

— У нас что, кончилось вино? — Мать сверкнула на нее глазами.

— Да, только что, — повинилась Лори и вдруг увидела себя в новостях. В мокрых трусах и лифчике, стоя на коленях, она делает Шону искусственное дыхание. Мокрый лифчик ничего не скрывает, и ее грудь выставлена на всеобщее обозрение. Она покраснела как помидор и, внутренне сжавшись, застонала. К счастью, когда она без сил опустилась на землю, ее было видно только со спины, но, когда она встала, и Мейбл помогала ей надеть плащ…

— О! Я готова провалиться сквозь землю! — воскликнула она.

— Почему не показывают меня? Я же вытащила Нила из воды, — оскорбилась Сузи.

— Ну, дорогая, они же показали, как ты разговаривала с родителями мальчика.

— Ты, по крайней мере, была прилично одета, — прошептала Лори.

Сузи услышала ее.

— Разве бикини выглядит иначе? По-моему, никакой разницы. — И она недоуменно покачала головой.

— Если твой отец увидит эту передачу, он поверит всему, что ему наплела эта блондинка Проктор. — Лори была близка к отчаянию и полна дурных предчувствий. Что он подумает, печально размышляла она. Сегодня днем все было так замечательно. Казалось даже, что я действительно замужем. — Кстати, юная леди. — Повернувшись, она сурово посмотрела на Сузи. — Как получилось, что мальчики оказались возле бассейна? Там очень высокая ограда, через нее не перелезешь, и ворота были заперты. А?

— Ну, — Сузи повесила голову, — Нил сказал, что я просто зануда, если не достану ключ и не дам им посмотреть на бассейн поближе. Я взяла ключ и открыла ворота. — Она опасливо взглянула на Лори. — Я думала, что они только походят вокруг бассейна, но Нил увидел в воде шезлонг. Они с Шоном запрыгнули на него, прежде чем я успела их остановить. — Сузи заплакала. — Я знаю, ты запретила подходить к бассейну, — говорила она, уткнувшись головой в колени Лори. — Честное слово, я не знала, что они туда запрыгнут. Я только хотела все им показать.

Лори потрепала девочку по спине, достала платок и вытерла ей слезы.

— Во всяком случае, ты правильно поступила, что сразу позвала на помощь и помогла Нилу выбраться из воды. — Девочка и так огорчена, подумала Лори. Но я должна как-то наказать ее за непослушание. — Ты же знаешь, что я не разрешаю ни подходить к бассейну, ни лезть в воду, когда рядом нет меня или твоего отца. Как мне наказать тебя за твой поступок? — Она помолчала, глядя на повинную голову, уткнувшуюся в ее колени. — Что делает твой папа, когда ты не слушаешься?

— Он сажает меня на колени и объясняет, как должна себя вести леди. Но я не думаю, что от этого большой толк. Я еще слишком мала для леди.

Лори с трудом сдержала улыбку. Уголки ее рта дрогнули.

— Ну ладно, мы что-нибудь придумаем. Во-первых, когда Харрингтоны вернутся домой, мы пойдем к ним. Тебе придется извиниться перед ними и рассказать мальчикам о правилах, принятых в нашем доме. Не лазить через заборы, не открывать ворота, не подходить к бассейну без взрослых. Мы поняли друт друга?

— Да, — кивнула Сузи.

— Я попрошу Бадди, мужа Делии, установить зимнее ограждение вокруг бассейна. Мне следовало сделать это раньше, но за всей суетой я забыла. Когда твой отец вернется, тебе придется самой объяснить ему, что произошло.

Громко зарыдав, Сузи спрятала голову у нее на плече.

— Никого нет дома, — Мейбл повысила голос, отвечая по телефону, — а я ничего не слышу, — сказала она и бросила трубку. Опять раздался звонок, и все дважды повторилось. Лори встала, опустив Сузи на пол. Когда телефон зазвонил снова, она взяла у матери трубку.

— Алло? — Она позеленела, затем покраснела и наконец, побледнев, бросила телефонную трубку. — Так ты слышала эту грязь? — спросила она, повернувшись к матери. Мейбл кивнула, нашла бутылку и налила себе выпить. Телефон зазвонил. Лори сняла трубку и положила ее, услышав лишь несколько слов. Затем она вообще сняла трубку и оставила ее висеть на проводе. — Кто-нибудь хочет ужинать? — Вопрос повис в воздухе. Лори сжала виски руками. — У меня раскалывается голова. Возьмите что-нибудь сами, — пробормотала она и побрела к лестнице.

— Вот и правильно. Мы с Сузи позаботимся о себе. А тебе я принесу горячий чай и аспирин.

Каков бы ни был источник шума, на всякий случай Лори хлопнула по будильнику и по телефону, стоявшему на полу, даже не раскрыв свои ореховые глаза. Она прижала руки ко лбу и застонала. Голова болит. Если бы снова забыться сном.

Из открытого окна повеяло холодным ветром и запахом опавших листьев. Деревья, цветы, кусты, увядая от ранних холодов, погружались в зимний сон. Птицы тоже спешили устроить свою судьбу до наступления зимы. Маленькие стайки уже начали путешествие на юг, в неведомые края. Лори залезла под одеяло с головой, отгораживаясь от всех звуков, но тут послышался скрип ступенек и какое-то перешептывание. Дверь тоже заскрипела, несмотря на старания открыть ее тихо.

— Что вам нужно? — спросила она надтреснутым голосом.

— Мы подумали, может быть, телефон разбудил тебя, и ты захочешь позавтракать в постели. — Мейбл, Сузи и Арман были в комнате, готовые позаботиться о ней. Арман попыталась лизнуть ее в лицо.

— О нет. Только чай и аспирин. Меня тошнит.

— Дорогой мой ребенок, что у тебя болит? — Это напомнило ей время, когда у нее была корь и мать ухаживала за ней. Насколько приятнее быть окруженной материнской заботой, вместо того чтобы утешать мать в ее несчастьях.

— Голова, — коротко ответила она, не открывая глаз. — Кто положил трубку?

— Я, — смущенно сказала Сузи. — Я подумала, может быть, папа позвонит нам, особенно если он видел новости вчера вечером или сегодня утром. Лори вытаращила мутные глаза.

— Я ничего не хочу, — простонала она, хватаясь за голову. — Дайте мне лучше двойную дозу аспирина и чашку чая. Пожалуйста, не кладите трубку. У меня кружится голова. И в глазах туман.

— У тебя сильная мигрень. — Мейбл заторопилась к аптечке.

В полдень Лори смогла встать. Головная боль почти прошла, если не поворачивать резко голову. Она осторожно спустилась по лестнице, и ее восторженно встретила Сузи, обнимая и тормоша.

— О, пожалуйста, дорогая. Не тряси меня. Я вот-вот развалюсь на части. Мой вестибулярный аппарат сегодня отключился. Обращайся со мной осторожно, солнышко.

— Что такое «встибуляр»?

— Равновесие. — Мейбл оттащила ее от Лори. — Старайся говорить тихо. Не хлопай дверьми и не клади сегодня трубку телефона. Это поможет нам восстановить равновесие. — Лори, — добавила мать, помогая ей передвигаться, — почему бы тебе не остаться в постели? Я позвонила, у тебя сегодня нет занятий. У наших ворот целый выводок крыс, которых ты не захочешь видеть. Джек обещал последить за ними, а его отец сказал, что придет и сменит его. Говорит, что зарядил свое ружье солью покрупнее, если они будут надоедать мне. Это так мило с его стороны, — щебетала Мейбл. — Одно время мы встречались, и он все еще помнит.

— Бабушка, ты говоришь об этом старике, который целый день сидит и сам с собой разговаривает в парке на скамейке?

— Думай о своих уроках, девочка. Когда-нибудь в моем возрасте ты будешь вспоминать, как мальчики ухаживали за тобой. В моем возрасте очень приятно сознавать, что тебя помнят. А теперь наверх, Лори. Сузи, помоги маме подняться и лечь. Через несколько минут я принесу ей немного бульона и чай.

Лори проспала большую часть дня и ночи после того, как поела и приняла лекарства.

— Ну вот, уже на что-то похоже, — заявила она, проснувшись. Потягиваясь и зевая, она прислушивалась к птичьей перекличке. Сегодня, наверное, воскресенье, и к ужину вернется Гарри. Тяжело вздохнув, Лори подумала, может быть, ей спрятаться на весь день. В голове у нее прояснилось, но она трусливо ежилась при мысли, что надо показаться людям. — Я не могу появиться перед ним, — сказала она вслух. — После того как он увидел новости, вредная блондинка наверняка убедила его, что я настоящая «амара». Как мне объясниться с ним? Возможно, он теперь разорвет наш контракт. И все потому, что я не дала утонуть маленькому мальчику. И все потому, что я не стала одеваться, а поторопилась напечь пирожков. А что такого? Никого, кроме нас, девочек, в кухне не было.

Решив хорошенько отмокнуть в горячей ванне, Лори медленно встала.

— Мне нужно расслабиться, снять напряжение, правильно? — промурлыкала она, залезая в воду.

Раздался стук, и Сузи с собакой заглянули в приоткрывшуюся дверь. Арман рванулась и попыталась забраться к Лори в ванну.

— Бабушка послала меня узнать, будешь ли ты завтракать. Она услышала шум воды. — Сузи помолчала и внимательно поглядела на Лори. — Ты вчера была какая-то зеленая.

— Спасибо, детка. Забери лучше свою половину Армана и скажи моей маме, что через полчаса я спущусь.

Выбравшись из ванны, Лори долго решала, что надеть. Роясь в шкафу, она наткнулась на новые платья, которые ей купил Гарри. Если он рассержен так, как я думаю, нужен отвлекающий маневр. Вот это зеленое с вырезом в виде сердечка вполне подойдет. В конце концов, если собираешься на битву, надо как следует вооружиться.

«О, Гарри, но откуда же я могла знать, что эти телевизионщики снимут меня и потом покажут по телевизору?» Спрятаться все равно не удастся, поэтому мне лучше следовать девизу скаутов и быть ко всему готовой, убеждала она себя. Приняв, наконец, решение, Лори направилась вниз.

— Мы идем сегодня в церковь? — спросила она, покончив с завтраком из ветчины, кукурузного хлеба и двух чашек кофе.

— Ты знаешь, я всегда хожу, — сказала Мейбл. — Я возьму с собой Сюзанну, но тебе лучше там не показываться. Достаточно одного взгляда на твое платье, чтобы люди поверили всему. К тому же несколько корреспондентов все еще торчат у ворот.

К величайшему огорчению Лори, слезы выступили у нее на глазах и медленно скатились по щекам. Она промокнула их салфеткой. Мейбл подошла и нежно сжала ее плечо.

— Все обойдется, вот увидишь. Дождись Гарри, и он все уладит. — Она ласково похлопала Лори по плечу. — Он прекрасный человек, — сказала она, протянув руку Сузи. — Пойдем.

— Я не хочу идти. Я хочу остаться с мамой. Я могу ей понадобиться, если папа сердит на нее. Это я во всем виновата! — воскликнула девочка, прижавшись к Лори.

— Твой отец не приедет раньше вечера. У тебя достаточно времени, чтобы сходить с бабушкой в церковь. Ты повидаешься со школьными друзьями, а потом мы сходим к Харрингтонам.

— Я хочу остаться с тобой, — умоляла Сузи и добавила для большей убедительности: — Мы с папой никогда не ходим в церковь.

— Значит, самое время начать. — Мейбл взяла девочку за руку, и легкий толчок локтем помог словесному убеждению.

— Ладно, пойдем.

Мейбл вытащила ее из дома. Они направились вниз по дороге, мимо дома Харрингтонов, к белой церкви, увенчанной шпилем.

Посидев немного в мрачных раздумьях, Лори вымыла посуду. Мясо было уже в духовке и таймер установлен на два часа. Убирая посуду, она напевала «Дивную благодать», проникаясь воскресным настроением. Но вот и овощи были вымыты, и можно было приниматься за готовку.

Ну почему, думала она, я вечно попадаю в нелепые ситуации. Я боюсь Гарри, он такой солидный. Она вытерла глаза. До чего же я глупа! Бояться — это ни к чему не приведет. Он такой большой и подавляет меня. Но в постели он меня не подавляет. Я была готова, я хотела и могла. Мы были вместе, его нежность и ласка превратили все в волшебство, которое превзошло мои ожидания.

Она закрыла глаза, чтобы вновь испытать прекрасное чувство близости, которое возникло между ними. Лучше мне бросить мечтать и прибрать в нашей комнате. Надеюсь, что это еще наша комната. Не успеешь оглянуться, как мать и Сузи будут дома. Она вздохнула.

Спальня располагала к отдыху. Отец незадолго до смерти специально отделал комнату для Лори в ее любимых тонах — зеленом и цвета слоновой кости, и кругом — вышитые подушки с ярким цветочным орнаментом. С тех пор как я вернулась, мать ни разу не вышивала, вдруг вспомнила Лори. Надо попробовать уговорить ее снова взяться за пяльцы. Может быть, что-нибудь для Сузи…

Застелив постель чистым бельем и одеялом, она полюбовалась кремовыми фестонами, которыми было отделано зеленое покрывало, стерла пыль с комода и туалетного столика красного дерева, расставила все по местам, нежно погладила пальцами блюдо, куда Гарри складывал мелочь, свою щетку и расческу.

Отдернув шторы и открыв дверь, Лори вышла на маленький балкончик, который смотрел на сад за домом. Она любила этот вид. Воздух был напоен ароматом созревших яблок и персиков. Вздохнув, она вернулась в комнату и задернула шторы. Потом зашла в ванную и полила вьющееся растение у окна. Все здесь было выдержано в тех же тонах, что и спальня. Спокойное помещение.

Когда она спускалась по лестнице, хлопнула входная дверь. Это Гарри. Он бросил свой багаж и двинулся к лестнице, снимая на ходу пиджак и галстук и швыряя вещи направо и налево. Его лицо казалось высеченным из гранита. Он впился в нее глазами.

— Почему никто не отвечал на мои звонки? — Под его обвиняющим взглядом Лори застыла, вцепившись в перила, словно от этого зависела ее жизнь. Она попыталась вдохнуть, вместо этого воздух с шумом вырвался из ее груди.

— Охх!

— Ничего вроде «Привет, рада тебя видеть, добро пожаловать домой, Гарри»? — Он огляделся. — Где Сузи и Мейбл? Она что, нализалась, как обычно?

— Они пошли в церковь и скоро вернутся, — прошептала Лори, опускаясь прямо на ступеньки. Злая шпилька в адрес матери обидела ее. Возможно, он и прав, но не всегда же так было.

— Тем лучше. Давай поднимемся наверх, где мы можем все обсудить наедине, пока они не пришли. Нам надо поговорить. — Он осмотрел ее с головы до ног с выражением острой неприязни.

Лори продолжала стоять, на бледном лице — одни глаза. Она попробовала сделать шаг, но вдруг пошатнулась, комната закружилась у нее перед глазами, и она начала падать вперед лицом, теряя сознание. Гарри поймал ее, прежде чем она покатилась вниз по лестнице. Он поднял ее на руки и понес в спальню. Она казалась такой беззащитной. Он смотрел на нее, и гнев его таял.

Повернувшись, он закрыл дверь и намочил холодной водой салфетку. Когда он приложил ее ко лбу Лори, она открыла глаза.

Через полчаса входная дверь опять хлопнула.

— Эй, мам, я пришла! — завопила Сузи. — Я проголодалась. Обед готов?

Мейбл, следуя за ней, остановилась и подняла пиджак и галстук.

— Сузи, думаю, он уже здесь.

— Кто он? — не поняла девочка.

— Твой отец. Кто бы еще разбросал одежду по полу? Какой другой мужчина может здесь быть?

— Мой папа всегда вешает одежду в шкаф, он никогда не оставляет ее на полу. Как раз этот проныра, Ханс Депнер, мог так сделать — папа говорил. И он был бы рад добраться до Лори, если бы знал, что папы нет.

— Нельзя так говорить о таком утонченном джентльмене, как мистер Депнер. Он будет следующим окружным регистратором. Ты должна это понимать.

Сузи устремилась к лестнице. Мейбл перехватила ее.

— Это пиджак твоего отца, — крикнула она. — Оставь их в покое. Они только поженились и нуждаются в некотором уединении.

— Но если папа сердится на нее? Она не виновата, что эти журналисты ее сфотографировали.

— Ты же не слышишь никаких криков, ведь так? Значит, они не дерутся. Оставь их в покое.

— Я не знаю, бабушка. Честное слово, это не похоже на папу. Ему нравится переворачивать все вверх дном, если он чем-нибудь недоволен.

— Откуда ты знаешь, что он недоволен? Может быть, они поцеловались и поладили.

— Ну, если ты так думаешь, бабушка… — Сузи посмотрела наверх с огорченным видом, не зная, что предпринять. Она ретировалась в кухню и тихо помогала расставлять воскресный веджвудский сервиз и столовое серебро Мейбл на скатерти цвета слоновой кости, отделанной вышивкой.

Затем она подкралась к лестнице — «Вдруг они появятся», — но услышала только приглушенные голоса, никаких криков.

Мейбл нашла свои полбутылки. В два часа они сели за стол, не дожидаясь больше пропавшую парочку. Стакан вина помог Мейбл проглотить обед. Сузи потеряла аппетит. Мейбл не спеша перемыла всю посуду и серебро, а Сузи вытерла.

— Я собираюсь вздремнуть, детка. — Увидев обеспокоенное выражение на лице девочки, Мейбл сказала ей: — Не тревожься. Он, в конце концов, спустится, и все будет в порядке. — Прихватив бутылку с остатками вина, она положила трубку телефона, который зазвонил, прежде чем она добралась до лестницы. — Не надо отвечать, Сузи. Пусть звонит. Иди и погуляй, если тебя раздражают звонки, — добавила она, поднимаясь по ступенькам.

После шестого звонка Гарри ответил и, послушав секунд пять, бросил трубку. Телефон снова зазвонил, Гарри поднял трубку, послушал, осторожно положил ее и, сосчитав до пяти, послушал опять. Потом вообще снял трубку.

— Поэтому вы не отвечали на мои звонки? — спросил он, стоя над Лори.

Она кивнула, не желая смотреть на него, оправдываться или объяснять что-то. До сих пор он не предоставил ей такой возможности. Он не дал ей даже времени собраться с мыслями, поэтому она замкнулась и отказалась отвечать на его горькие, ядовитые обвинения. Она сидела на краешке постели, уставившись на коврик на полу, поражаясь, как в нем еще не образовалась дыра.

— Скажи мне, по крайней мере. — Он в отчаянии покачал головой. — Почему ты носишься почти голая, позволяя себя снимать? Ты что, решила присоединиться к этим девицам из «Плейбоя»?

Лори долго молчала и затем подняла на него невидящий взгляд.

— О, дьявол, — сдался он. — Мне надо в больницу — подготовить бумаги на завтра.

Услышав шаги, Сузи встретила его возле лестницы.

— Мама не виновата, что ее сфотографировали в одном белье. Это все моя вина. — Она судорожно вздохнула. — Ты ее не побил, нет?

— О, ради Бога, я никогда не трогал ее и не собираюсь, и нечего тебе принимать на себя вину за то, что она обнажается перед всем народом, — закричал он, с грохотом захлопнув за собой дверь. Гравий вылетел из-под колес машины, и он умчался в город.

— Мам, он тебя не бил? — спросила Сузи, входя в спальню.

— Нет, Сузи. Твой отец не из тех, кто бьет женщин и детей. Он же тебя никогда не бил, верно?

— Не припомню. Зато мама часто шлепала меня. — Она села рядом с Лори и положила голову ей на плечо. — Я пыталась рассказать ему, как все произошло, но он не слушал. Это я во всем виновата, — заплакала девочка.

— Я знаю, моя хорошая. Мужчинам иногда до безумия хочется показать, что они сделаны из камня, поэтому надо дать им время остыть. Чтобы они остановились и подумали, — сказала Лори и, обняв свою дочь, убрала волосы с ее лица. — Успокойся, дорогая, всем нам нужно время, чтобы подумать. Он захочет выслушать нашу версию этой истории скорее, чем тебе кажется. А пока, Сузи, попроси Мейбл узнать у Делии, не может ли она приготовить нам легкий ужин. Сегодня у нее выходной день, поэтому пусть не делает ничего особенного. Опять у меня раскалывается голова. Не принесешь ли ты мне, чашку чая, а я поищу аспирин в ванной. Думаю, мне все-таки лучше лечь.

Гарри с отвращением отбросил бумаги, выдвинул нижний ящик стола, достал бутылку виски, щедро плеснул в стакан и залпом осушил его.

Чья-то голова появилась в дверях.

— Что вас удерживает здесь так поздно, когда дома ждет новобрачная?

— О, входите, Гринден. — Доктор встал и взмахом руки указал на единственный стул в комнате. — Присядьте на минутку. Хотите виски? Чистое или с водой?

— Нет, спасибо. Мне пора ехать домой и немного поспать рядышком с Ирмой. Да и вам лучше последовать моему примеру, иначе завтра придется несладко. О, уже два часа утра! — Он внимательно посмотрел на Гарри поверх очков. — Имеет ли ваше пьянство отношение к отставке доктора Проктор?

— Возможно. — Вид у него был недовольный и несколько смущенный.

— Не мое дело, конечно, но, может быть, это связанно с вечерними новостями? Когда Лори спасла жизнь Шону Харрингтону?

— Чью жизнь? — Гарри выпрямился на стуле. — Я не видел ничего про спасение жизни. — Больше походило на смерть миллиона мужчин с вытаращенными глазами, мрачно подумал он.

— Могу себе представить, что вы видели только ее соблазнительную фигуру в бикини.

— Бикини! — закричал доктор. — Она была в нижнем белье, прости Господи. Этот лифчик не оставляет простора воображению. — Он запустил руку в волосы, взъерошив их.

— Не принимайте это так близко к сердцу. Вы отлично знаете, что по телевизору можно увидеть кое-что и похуже. Спасение жизни важнее скромности.

— Но это же моя жена. Я не желаю, чтобы она превратилась в развлечение для публики. Черт бы побрал этих фотографов. Да и никого там не спасали. Я, во всяком случае, этого не видел.

— Естественно. Вы не заметили, что Лори использует приемы оказания первой помощи мальчику, которого она вытащила из бассейна, — сказал доктор Гринден, подмигнув ему. — А Сюзанну-то вы видели? Она разговаривала с Харрингтонами, когда мальчиков забирала «скорая помощь».

— Вряд ли. — Гарри рухнул в кресло. — Я был слишком занят, пытаясь защитить репутацию моей жены от ядовитых замечаний Энн.

— Некоторые женщины не умеют вовремя остановиться. Пожалуй, это к лучшему, что она уходит. К счастью, я знаю одного молодого врача, который хотел бы работать у нас.

Они еще немного посидели молча, занятые собственными мыслями: Затем доктор Гринден встал и потянулся.

— Мне пора бай-бай. Если нет ничего срочного, я не появлюсь завтра до полудня.

— Очень вам признателен. Мне есть о чем подумать, так что лучше я оставлю весь этот беспорядок, — он указал на разбросанные по столу бумаги, — и поеду домой.

— Самое время. Спокойной ночи. — Попрощавшись взмахом руки, Гринден шумно вышел в холл.

Гарри сложил бумаги в стопку, засунул их в ящик стола, выключил свет и запер за собой дверь.

Он ехал не спеша, с приоткрытым окном, надеясь, что холодный воздух прочистит ему мозги и выветрит пары спиртного. Одного пьяницы в семье вполне достаточно.

Наверное, я не видел того, на что следовало бы смотреть, подумал он. Слишком увлекся, слушая злорадные выпады Энн. Я и не думал, что у нее такой ядовитый язык. Она ведь знает, что наши с ней отношения давно прекратились. В своей области она неплохой врач. Вот почему я рекомендовал ее, когда ей понадобилась работа. Откуда я знал, что у нее такое грязное воображение. Да, век живи, век учись.

Наверное, я был не прав, думал Гарри. Но почему Лори не рассказала, что произошло на самом деле? — спрашивал он себя. А дал ли я ей возможность ответить? Наверное, нет… Но обычно ответы у нее не задерживаются. Он почувствовал, как его опять охватывает гнев. Я был слишком раздосадован тем, что она предстала перед камерой в виде, предназначенном только для моего личного удовольствия.

Войдя в дом, он снял туфли и бесшумно поднялся по лестнице к дверям спальни. Стараясь не скрипеть, тихо приоткрыл дверь, подкрался к постели и постоял, наблюдая за беспокойным сном Лори. Она что-то пробормотала во сне.

Гарри торопливо пошел в ванную, быстро принял душ и вернулся к кровати. Осторожно приподняв одеяло, он отбросил на пол мокрое полотенце и забрался в постель. Подушка оказалась мокрой от слез. Гарри крепко прижал Лори к себе, гладя по волосам. Она повернулась в его объятиях, так и не проснувшись.

Ему было трудно сдерживать охватившее его желание. Но наконец он заснул и спал, пока его не разбудила собственная дочь, которая пришла к маме погреться. Обнаружив в постели еще и отца, она стояла, не зная, что предпринять.

Заметив ее, Гарри велел ей отойти в сторонку, встал и завернулся в мокрое, холодное полотенце.

— Бррр. — Он вздрогнул, покрывшись мурашками, и заторопился в ванную к горячей воде.

Лори услышала возню и приоткрыла глаза как раз в тот момент, когда чьи-то ледяные ступни скользнули по ее ногам.

— Какого?.. — Она подняла голову, чтобы посмотреть, кто напал на нее.

— Должна же я погреть ноги, правда? — Сузи виновато опустила глаза.

— Да, но я не печка, — прошептала Лори. — А кто в ванной?

— Папа, — последовал сонный ответ.

Гарри побрился в облаке пара и оделся в рекордное время. Он вернулся посмотреть на жену и дочь. Обе уже спали. Наклонившись, он поцеловал каждую и отбыл. Интересно, будет она разговаривать с ним вечером?