Скрепим контракт поцелуем?

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

После завтрака девочки прибрали за собой, свернули спальные мешки, и можно было отправляться в путь.

Гарри сидел за рулем коричневого с голубым пикапа, на котором теперь ездила Лори. Ему удалось убедить ее отказаться от старой машины. Он вздрагивал каждый раз, когда видел ее на той развалюхе. Необходимость приобретения новой машины он объяснил заботой о безопасности Сузи.

На карте хижина была совсем рядом, если, конечно, уметь летать. Живописная дорога оказалась преимущественно грунтовой и лишь местами была покрыта гравием или асфальтом. Она петляла среди холмов, окрашенных всеми красками поздней осени, усеянных листьями, мимо тихих кладбищ и безмятежных ферм. Добравшись до селения Роки-Маунт, они оставили машину и подошли к дверям хижины. Дверь открылась, прежде чем они постучали.

— Как поживаете, друзья? Я — миссис Холмсби. Не вижу вашего экипажа. Останетесь на ночь?

— Привет, — дружно пропели девочки.

— Меня зовут Гарри Мейсон, это моя жена Лори и дочь Сюзанна. — Он положил руку ей на голову, затем на головы девочек и назвал их имена. — Полина и Лу Элен, друзья дома.

— Позвольте показать вам дом и место, где вы можете вымыть руки. Путь через перевал грязен и тяжел. Вы из Каролины или Джорджии?

— Из Теннесси, — ответила Лори.

Девочки пришли в восторг от воды в умывальнике, домашнего мыла и выгоревшего мешка из-под муки вместо полотенца.

Спальни были маленькие, сетка для кроватей сплетена из веревок, стеганые матрасы и одеяла набиты перьями.

— Какое миленькое пуховое одеяло! — воскликнула Полина. — И как красиво выстегано.

— Эй, смотрите, там, внизу, складная кровать и горшок. — Сузи с удивлением посмотрела на женщину. — А зачем горшок?

— Это называется ночной горшок с крышкой, — объяснила миссис Холмсби. — Если вам нужно в туалет, надо идти во двор. Там есть домик. А зимой в нем слишком холодно, поэтому пользуются горшком.

— Ого! — воскликнула Лу Элен. — Здорово придумано.

— В доме нет водопровода. Воду приносят от родника. — Миссис Холмсби повернулась и повела их в комнату, где останавливался губернатор Блаунт. Затем по узкой лестнице они спустились в столовую и через заднюю дверь прошли в кухню, отделенную от дома, чтобы предотвратить возможность пожара.

В кухне был громадный очаг, над которым висели большущие котлы, и стояли длинный стол и несколько стульев. От пылающего очага шел жар. Сухие травы и лук свисали со стропил, источая восхитительный аромат. Запах свежего хлеба пробудил аппетит.

— Как чудно пахнет, — заметила Лори. Им дали по чашке удивительно вкусного супа и по ломтю свежего хлеба с черничным вареньем.

— Вкусно, — сказала Полина, самая смелая из девочек, сделав глоток. — Не похоже на мамин куриный суп.

— Ешьте, девочки, — рассмеялся Гарри. — Сможете похвастаться, что попробовали суп первых поселенцев, когда будете смотреть пьесу о покорителях гор.

— Вот бы удивились мои друзья в Европе! — воскликнула Сузи, мужественно одолев свою миску супа.

На вертеле, который вращали вручную, жарился поросенок.

Они вышли из кухни и по короткой тропинке вдоль грядок с душистыми травами прошли к хижине ткача. Там лежали кипы шерсти, которую тут же расчесывали и пряли. Потом пряжу красили в кадках и сушили на специальных рамах. На большом станке ткали полотно или шерстяную ткань для одеял и одежды. Станок поменьше использовали для более мелких предметов.

Девочки смотрели на все с благоговением, ничего не пропуская, очарованные разнообразием натуральных цветов. Они пришли в восторг от хавроньи и поросят за деревянным заборчиком, полюбовались овцами, которые пощипывали траву на лужайке, выполняя за косарей их работу.

Когда девочки начали уставать, Гарри повел их в дом поблагодарить хозяйку. Они сделали взнос в экскурсионный фонд, зашли в музей, но девочкам было неинтересно, и вскоре они ушли.

Усталые, но довольные, Сузи и ее подружки по дороге домой пели, потом устроили конкурс шуток и загадок.

Очень кстати встретился киоск с гамбургерами и мороженым, и девочки получили поздний ленч.

Неожиданно наступившая тишина встревожила Лори. Она обернулась и с облегчением вздохнула. Девочки крепко спали. Остаток пути прошел тихо. Лори и Гарри ехали молча, погруженные в свои мысли. Гарри чувствовал себя немного виноватым, но был уверен в своей правоте. Лори пыталась придумать, как, не сдаваясь, разрядить атмосферу.

Потом Гарри развозил девочек по домам. Лори несла рюкзаки и спальные мешки, Гарри нес детей.

— Они отлично провели время, но мало спали ночью, — объяснил он родителям, которые его прекрасно поняли.

Дома Гарри отнес Сузи в постель, а Лори тем временем разгрузила машину. Затем она пришла помочь раздеть дочь и принесла с собой кружку горячего шоколада. Когда она вошла, Гарри уже укрыл девочку одеялом. Но, увидев сквозь полузакрытые глаза Лори с шоколадом, Сузи села и взяла кружку.

— Спасибо, мама, — сказала она, выпив шоколад и укладываясь в постель. — Ты меня поцелуешь на ночь?

— Конечно. — Лори наклонилась, поцеловала девочку в лоб, пригладила ее волосы и поправила одеяло. — Спи крепко, моя радость.

Они вышли из прелестной комнаты с кремовыми обоями. Над кроватью висели две репродукции картин Дега: «Танцовщица, надевающая туфельку» и «Упражнения у станка». Комнату отделали специально для Сузи.

Лори вздохнула. Если бы мы могли всегда оставаться в этом возрасте невинности и неведения.

Когда они вошли в спальню, Гарри положил руку ей на плечо и повернул лицом к себе. Он хотел что-то сказать, но вместо этого притянул к себе, нежно обняв.

Они тихо стояли, блаженство охватило Лори. Прильнув к нему, она вдыхала его запах. Руки непроизвольно поднялись и обвили его, теснее прижимая к себе. Она почувствовала, что его дыхание участилось. Ее тело откликнулось, повинуясь его молчаливому призыву. Сердце рванулось навстречу ему. Это было чудесно. Она почти физически ощущала его любовь и нежность.

Боже мой, я и в самом деле люблю его. Эта мысль так потрясла Лори, что она отстранилась.

Он попытался удержать ее, но она, сопротивляясь, в смятении вскинула на него глаза и рванулась из его объятий. Его сердце болезненно сжалось. Он опустил руки и отступил на шаг. Что же мы с Ральфом сделали с ней? Он посмотрел на нее невидящими глазами и отвернулся. Не говоря ни слова, как в тумане, Гарри вышел из комнаты и, добравшись до кабинета, сел за стол, обхватив голову руками. Опять все не так!

Я знаю, когда все началось. Я поверил этой Проктор, сказал он себе. Достав платок, он вытер глаза и высморкался. Я безнадежный дурак. Лори — это лучшее, что могло случиться со мной и Сузи. Я все разрушил своей ревностью и слишком упрям, чтобы признать это. Как говорится, на этот раз дело зашло слишком далеко. Как же мне исправить свою оплошность и заслужить ее прощение?

А наверху Лори упала на постель и горько разрыдалась. Что же я наделала, Господи, молча плакала она. Он на секунду испугал меня, когда не выпустил из рук. Это напомнило мне Ральфа. Мне было так тепло и надежно, так уютно в его объятиях, а я все испортила. Он не собирался меня принуждать, он едва касался меня, признала она. Никогда бы он не стал делать ничего против моей воли, это же не Ральф. Что же я так всполошилась? Каждую ночь он спит рядом со мной и даже не притрагивается ко мне. Я должна что-то придумать и перестать отмалчиваться. Эта ведьма, Энн Проктор, сумела отомстить нам обоим. Может быть, он и не любит ее, но почему тогда он слушал ее злобную клевету? Ему следовало бы знать, что я не из тех, кто станет носиться по улицам полуголой.

Она вытерла слезы и высморкалась. Мне надо помнить, что люди обычно не слишком высокого мнения об актрисах. Когда он впервые увидел меня, я обнажалась перед студентами, и он мог подумать, что я вообще такая. А может, во всем виноваты мои рыжие волосы и буйный характер — из-за них я вечно попадаю в переделки. Она села. Почему же он решил жениться на мне, если считает меня распушенной женщиной? Она нахмурилась, жалея себя, и смахнула слезы, струившиеся по лицу. Я, наверное, уже полностью обезвожена, печально усмехнулась она. Теперь, когда Сузи наконец успокоилась и так счастлива, я не имею права втягивать ее в нашу ссору. Нельзя расстраивать детей проблемами взрослых.

Она вытерла последние слезы, встала и, прихватив бледно-зеленую прозрачную ночную рубашку и халат, пошла принять душ и приложить холодные примочки к глазам. Не было смысла одеваться, так как она собиралась сразу после ужина лечь спать. Жизнь продолжается, и я не могу устраивать собственные похороны каждый раз, когда задеты мои чувства, строго сказала она себе. К тому же проще помириться, подавая ужин, который Делия, должно быть, оставила в холодильнике. Пока она ожесточенно растиралась полотенцем, до нее дошло, что Мейбл никак не обнаруживает своего присутствия. Ни разу после их возвращения. Она предположила, что мать где-то с Эмметом. Эта мысль немного огорчила ее. Когда же ты вырастешь, дурочка, сказала она себе и признала, что не может придумать для своей матери ничего лучшего.

Когда отец болел, Мейбл ухаживала за ним. У него был сердечный приступ, и его на некоторое время забрали в больницу. Но когда привезли домой, Мейбл сама заботилась о нем, лишь временами обращаясь к помощи Делии и приходящей медсестры. Он постепенно слабел, и ухаживать за ним становилось все труднее. Когда отец умер, мама видела мало сочувствия от меня, понимала теперь Лори. Я была слишком занята в Бостоне, пытаясь освободиться от Ральфа и собрать воедино свою разрушенную жизнь, прежде чем вернуться домой. У меня было слишком много собственных проблем.

Минуту она сидела, уставившись в пространство, ничего не видя перед собой. Возможно, это отчасти объясняет, почему мать начала пить, думала она. Похоже, от меня как от дочери было не слишком много проку.

Заглянув в комнату матери, она убедилась, что там никого нет и в постели явно никто не спал. Лори спустилась вниз посмотреть, что Делия оставила в холодильнике, и обнаружила бифштексы, готовые картофельный и овощной салаты и тыквенный пирог. Ей оставалось только поставить в печь бифштексы и разогреть пирог. Свежий поджаристый пирог намного вкуснее, чем холодный, а со взбитыми сливками получится само совершенство.

Чувствуя пустоту в душе, она решила проверить, не ушел ли Гарри. В доме было слишком тихо.

Я боюсь зайти к нему в кабинет, вдруг он не хочет, чтобы его беспокоили, тревожно подумала она. К черту, должна же я узнать, будет ли он ужинать.

Лори постучала в дверь. Никакого ответа, но через щель просачивался свет. Она уже взялась за ручку, когда услышала:

— Войдите.

Гарри поднял голову и смотрел, как она входит. Сияние ее женственности ослепило его. Я почти забыл, как она красива, подумал он.

В ее громадных глазах затаилось нечто, чего он не понимал. С тем же выражением она смотрит на Сузи. Он подумал, что это может быть любовь или по крайней мере привязанность.

— Ты бы хотел поужинать? Делия почти все приготовила, так что через полчаса можно садиться за стол.

— Да. Правда, сейчас я не слишком голоден. Могу я тебе помочь? — Он встал, собираясь последовать за ней.

— Можешь приготовить напитки и накрыть на стол. — Интересно, что он делал все это время, думала она. На столе не было бумаг — значит, он не работал.

Лори отхлебывала разбавленный бурбон, а Гарри — виски с содовой, пока они не спеша готовили ужин. Вскоре бифштексы были в гриле, а тыквенный пирог подогревался в духовке.

— Где Мейбл? Она не спустится?

— Насколько мне известно, ее нет дома. Наверное, она у друзей или у Эммета.

Они мило поговорили о проведенном дне, о том, как сдружились три девочки.

Покончив с едой, Гарри вытер рот и отложил салфетку.

— Лори, я хочу, чтобы ты знала, как я ценю твое отношение к Сузи. Я впервые вижу ее такой уверенной и счастливой. Вы с Мейбл много сделали для нее. Она больше не бунтует против всего света.

— Подожди, пока ей не исполнится шестнадцать. Вот тогда ты, возможно, узнаешь, что такое настоящий бунт, — рассмеялась Лори. — Она просто ребенок, которого легко любить и о котором несложно заботиться. К тому же я не назойливая блондинка, — добавила она, слегка поддразнивая его. — У нее появились друзья, в школе все наладилось — в этом все дело. Мне очень приятно видеть ее такой жизнерадостной, и я счастлива, что могу наблюдать, как быстро она развивается.

Убрав в кухне, Лори направилась к лестнице, когда Гарри остановил ее, положив руку на плечо.

— Может быть, ты задержишься, и мы поговорим? У нас так редко бывает время, чтобы получше узнать друг друга.

Лори посмотрела ему в глаза. Сердце перевернулось у нее в груди при виде его умоляющих глаз. Да, этот человек умеет найти подход к женщине.

— Мне было бы приятно. Я очень устала, но, пожалуй, задержусь ненадолго.

Гарри взял ее за руку, и повел в гостиную к кушетке. Когда они сели, Лори охватило волнение.

— Расскажи мне, как ты рос, — робко попросила она. — Где ты жил и почему решил стать врачом, а затем хирургом?

— Мои родители были связаны с армией, — сказал он, усмехнувшись, — но родился я здесь. Я был ранним ребенком. Мои родители выросли на фермах неподалеку друг от друга. Мы часто приезжали сюда к родственникам и друзьям. Обычно первую половину лета я проводил с бабушкой и дедушкой Мейсонами, а вторую — с родителями матери. Так я познакомился с большинством родственников. В остальном я был обычным армейским мальчишкой. Я хотел быть то пожарником или адвокатом, то полицейским или доктором.

— Что же заставило тебя сделать окончательный выбор?

— Наверное, это случилось в Италии. Мы чуть не попали в аварию на перекрестке, когда столкнулись четыре машины. Я был поражен, видя бездушное отношение окружающих к истекающим кровью жертвам. Мы с отцом достали свою аптечку и перевязали их, чтобы хоть немного остановить кровотечение. Там были два мальчика со сломанными руками и ногами, и мы, как могли, зафиксировали их переломы ремнями. Наконец кто-то вызвал полицию, и прибыли две машины «скорой помощи». Тех, кто мог передвигаться, мы отвезли в больницу на своей машине.

— Конечно, это тебя потрясло. Надеюсь, ты не страдал потом от кошмаров?

— Пару раз случалось. Врач, принимавший пострадавших, прислал нам благодарственное письмо на очень красиво оформленном бланке. В письме для командира отца нас хвалили за то, что мы предусмотрительно захватили с собой аптечку. К сожалению, несколько человек погибло от полученных ран, но врачи и пострадавшие были уверены, что мы спасли много жизней. Все они расписались на бланке. Даже те, кто не умел писать, поставили крестик. Командир отца вручил ему это письмо на специальной церемонии. Все подразделение явилось в парадной форме. Флаги торжественно развевались на ветру. На церемонию пришли врачи и кое-кто из пострадавших. У меня и сейчас где-то в ящике на чердаке хранится это письмо.

— Какзамечательно. Неудивительно, что ты так настаивал, чтобы в пикапе была аптечка в водонепроницаемом контейнере.

— Да, и поэтому я решил изучать медицину. Я подписал контракт, что обязуюсь после завершения обучения служить в армии. Друг семьи, доктор Келлам, сказал, что у меня руки хирурга. Окончив курс, я проходил здесь практику. А после выпуска вернулся в армию, где служил вначале в Германии, а затем в Вашингтоне.

— Твою жизнь не назовешь однообразной.

— Теперь твоя очередь, Лори, рассказать о себе. — Он нежно сжал ее руку. Лори так внимательно его слушала, что не заметила, что другая его рука обнимает ее за плечи.

— Думаю, у меня было обыкновенное счастливое детство. Отец увлекался историей Каролины и восточного Теннесси. Он возил нас с Мейбл по всяким интересным местам. Когда открылся исторический маршрут через горы, мы с отцом, прихватив спальные мешки, одежду и запас еды, отправились пешком из Элизабетона через перевал в Каролину. Путь туда и обратно занял довольно много времени. Мы пропутешествовали весь его отпуск. Теперь это можно сделать на машине за несколько часов.

— Подумать только!.. Сколько тебе тогда было лет?

— Десять или одиннадцать. Мы здорово провели время. Некоторые мальчики из нашей школы тоже участвовали в походе. После школы я получила стипендию в Бостонской школе актерского искусства. К тому времени, когда меня заметили в театре, я встретила Ральфа и ты уже знаешь, каким бедствием это обернулось для меня. — Тут она наконец заметила, что сидит у Гарри на коленях, и почувствовала себя очень уютно. Ее голова лежала у него на плече. — Как я оказалась в этой позе? Мне кажется, что я вообще не двигалась.

— Я очень рад, потому что мне нужно сказать тебе кое-что очень личное. Сузи думает, что я должен признаться, как мне жаль, что я накричал на тебя. Я считаю, что ты изумительная мать и жена. Пожалуйста, поверь мне. Я говорю это искренне.

Лори подняла голову и посмотрела на него с явным изумлением.

— Неужели Сузи убедила тебя извиниться?

— Она помогла мне понять, каким я был дураком, — сказал Гарри.

— Почему же ты орал на меня и не дал возможности ответить?

— У меня хватило ума слушать злобные комментарии Энн. Я видел только тебя, и практически без одежды! Я чуть не умер от ревности, что кто-то видит твою красоту, которую я считал исключительно своей, особенно после восхитительного времени, проведенного вместе. Я даже не понял, что ты выкачиваешь воду из легких Шона.

Он протянул руку и приподнял рукав ее халата. Его рука дразнила и ласкала, губы играли с ее ртом, пока все ее тело не затрепетало. Тесно прижавшись к нему, она таяла и, стараясь слиться с ним всем своим существом, позволила ему проникнуть во влажную глубину ее рта. Дрожа от сладостных ощущений, по которым успела изголодаться, она ничего не видела и не слышала. Разум покинул ее, она была полностью во власти чувств. Она едва ли сознавала что-нибудь, когда Гарри нес ее наверх.

Солнечные лучи заливали комнату и танцевали, отражаясь в глазах Лори.

— Господи, неужели уже утро? — простонала она, безуспешно пытаясь удержать остатки сна. Повернувшись на спину, Лори натянула одеяло, не желая покидать своего уютного гнездышка. — Давно я так хорошо не спала, — промурлыкала она. — Интересно, как я попала в постель вчера вечером? Я не… Гарри?

Она подскочила в постели. Воспоминания хлынули потоком. Посмотрев на другую подушку, которая еще хранила отпечаток его головы, она снова легла, чувствуя себя как Скарлетт после ночи, проведенной с Реттом. Ее глаза сияли. Чувственно изгибаясь, Лори залезла под одеяло, довольная собой и всем миром.

— В этот раз было еще лучше, — громко сказала она. — О, Гарри, это было настоящее искусство. — Лори ощутила, как ее захватывает волна чувственности, но ее эротические мечты были прерваны. Дверь открылась, и вошел Гарри. Он нес поднос с завтраком и двумя прелестными красными розами.

— Доброе утро, счастье мое. — Поставив поднос на раскладной столик, он присел на краешек кровати и легко поцеловал Лори. — Прошлая ночь была незабываема, — восторженно шепнул он ей на ухо.

— Тогда забирайся в постель, и сделаем еще одну попытку, — прошептала Лори. — Я не уверена, что ты можешь улучшить результат.

— Неужели? Давай вначале позавтракай. Тебе надо подкрепиться, чтобы я мог действовать смелее. Я уже расправился со своей порцией сосисок с яйцами и кофе с тостами, но выпью еще чашечку кофе, чтобы составить тебе компанию. Садись, я подложу тебе под спину подушки, или, может быть, ты спустишь ноги?

— Я останусь на месте и буду изображать светскую даму. — Она накинулась на еду, как только поднос оказался перед ней. — Кстати, как там Сузи и Мейбл и который теперь час?

— Во-первых, уже почти полдень. — Он рассмеялся и чмокнул ее в кончик носа.

— Подумать только! Почему ты меня не разбудил?

— Чтобы я мог проявить себя после того, как ты хорошенько отдохнешь. — (Лори хихикнула.) — От Мейбл никаких известий. Сузи я отправил к Харрингтонам. Она пошла в церковь с Тодом, Нилом и Шоном и получила приглашение на ленч. Она жаждет рассказать им про вчерашнюю поездку.

— Надеюсь, она пощадит их уши. — Лори вручила ему поднос. — Это было очень кстати. Я не сознавала, насколько проголодалась.

— Я не думал, что Сузи такая болтушка, пока мы не переехали сюда, — сказал он, отодвигая столик и поднос.

Склонившись над ней, он обнял ее и приник к ее губам в поцелуе, который продолжался, пока не кончился воздух в легких. Она потянула вверх его свитер и вытащила из джинсов рубашку. Гарри обнаружил, что, не прерывая поцелуя, стаскивает с нее ночную сорочку.

Полулежа на кровати, носком одного ботинка он стащил другой и теперь пытался без особого успеха снять носок. Второй ботинок соскочил и отлетел в другой конец комнаты. Голова и руки Гарри застряли в свитере. Оторвавшись от его губ, она сдернула с него свитер.

Он прильнул губами к животу Лори и продолжал целовать ее, продвигаясь вниз. Пытаясь сохранить равновесие, он соскользнул на колени. Лори потянулась за ним, не выпуская из рук его рубашку. Потом рванула, пуговицы отлетели, и Лори взвизгнула, так как губы Гарри добрались до холма Венеры.

— Не останавливайся, любовь моя, — простонала она.

Гарри отказался от попыток снять носки и, расстегнув молнию, стаскивал брюки, но вдруг полетел с кровати, увлекая за собой Лори.

Оказавшись на полу, они, хихикая, совместными усилиями сняли наконец его рубашку и прильнули друг к другу. Их тела таяли, губы слились. Когда Гарри вынырнул из потока страсти глотнуть воздуха, то ощутил боль в спине. Он перевернулся, не разжимая объятий, только для того, чтобы услышать ее вопль.

— Больно, что-то вонзилось мне в спину! — (Он вскочил и помог ей подняться на ноги.) — Кровать куда удобнее, чем усеянный ботинками пол. — Поправив простыни и одеяла, Лори забралась в постель, но остановила Гарри, готового присоединиться к ней. — Гарри, прошу тебя, сними брюки!

В течение следующего часа они были очень заняты, затем задремали, удовлетворенные, в объятиях друг друга.

Их разбудил телефон, который продолжал звонить, пока Гарри не пришел в себя настолько, чтобы снять трубку.

— Да, это я. — Он вдруг сел, окончательно проснувшись. — Пожалуйста, повторите, что вы сейчас сказали. — Он внимательно выслушал и что-то записал в блокноте, который держал на столике возле кровати. — Да, я постараюсь быть как можно скорее. Приготовьте горячую воду и полотенца и поставьте поближе к ее постели. Если ребенок появится раньше, чем я приеду, заверните его в полотенце после того, как он закричит, положите на ее живот и держите жену за руку.

— В чем дело? — встревоженно спросила Лори, садясь на постели. — Могу я помочь?

— Если ты успеешь за десять минут одеться. Где мои ботинки?.. Куда они запропастились?

Лори выбралась из постели, нашла ботинки и бросила их ему. Потом торопливо натянула белье, джинсы и свитер и точно через четыре минуты уже была внизу. Надевая на ходу пальто, она кинулась к машине, вывела ее из гаража и подъехала к двери как раз в тот момент, когда доктор выскочил из дома с медицинскими инструментами в сумке.

Соскользнув на другое сиденье, она уступила Гарри место водителя, понимая, что он знает, куда ехать.

— Тебе придется помочь мне. Надо найти хижину на Соломоновом ручье. Он течет вдоль этой дороги. Придется проехать по ней миль пять. Справа возле поворота на дорогу, которая ведет вверх по склону холма, должен быть красный почтовый ящик. Его легко заметить. Роды могут начаться в любой момент, поэтому постарайся не пропустить его. Это их первый ребенок, — добавил он после небольшой паузы.

Дорога петляла по склонам холмов.

— Почему она не поехала в больницу? — спросила Лори.

— Маклеод говорит, что их грузовик сломался, а когда он позвонил в больницу, оказалось, что обе машины «скорой помощи» на вызовах. Они посоветовали ему позвонить мне.

— В таком случае я рада, что у нас было полтора чудесных дня. — Она наклонилась и потрепала его по колену.

— А, вот и красный почтовый ящик. Надеюсь, наша машина сможет проехать по такой узкой дороге. Хорошо еще, что у нее четыре ведущих колеса. — Он уверенно преодолевал невообразимые повороты.

— Слава Богу, мне не пришлось вести машину по этим горам, — судорожно выдохнула Лори. — У меня был бы нервный припадок, прежде чем мы добрались бы до места.

— Расслабься. Я вижу дым, так что, видимо, осталось немного.

— Прибыли, — объявила Лори двумя минутами позже. Она облегченно вздохнула. — Мистер Маклеод, мы приехали! — крикнула она, увидев, что дверь открылась.

— Входите скорей, я вижу головку ребенка. Он вот-вот появится.

— Принесите кастрюльку горячей воды, и мы обо всем позаботимся. — Гарри снял пальто, входя в дом, и бросил его на стул.

Миссис Маклеод громко кричала. Лори кинулась к ней, схватила за руки и крепко сжала.

— Ребенок сейчас выйдет, постарайтесь глубоко вздохнуть и вытолкнуть его, когда придет следующая схватка.

Гарри успел подхватить ребенка.

— Держи. — Лори протянула ему полотенце, и он завернул в него ребенка.

— Судя по его крикам, он устроит вам веселую жизнь. — Гарри закончил вытирать новорожденного и передал его отцу.

Пока отец и мать восхищались плодом своих трудов, раздался стук в дверь.

— Охо-хо, вот и я.

— Сестра Харт, как раз вовремя. Все в порядке. Родился очаровательный, здоровенький мальчик, — Здравствуйте, мистер Маклеод. Я вижу, вам задали жару. Как вы себя чувствуете, миссис Маклеод?

— Просто устала. Мы вам так благодарны за помощь. Ну, разве он не красавчик?

На этом Гарри и Лори отбыли, чтобы продолжить прерванный дневной сон.

— Я впервые видела рождение ребенка. Это было как откровение. Спасибо, что взял меня с собой. — Она потянулась и обняла его, когда он сел в машину.

— Всегда, когда я принимаю роды, я испытываю благоговейный трепет, божественный, как бы сказала Сузи. Одно из дарованных нам Богом таинств.

Когда они вошли в дом, Арман чуть не опрокинула их от радости. Гарри решительно взял собаку, отнес в кухню и запер там.

Громкий стук в дверь прервал их, только они попытались уютно устроиться в постели.

— Кто там? — рыкнул Гарри. Ответа не было. — Кто там? — снова спросил он.

— Это я, Мейбл.

— О, мама, подожди минуту, пока мы оденемся. Сходи на кухню и займись, пожалуйста, кофе.

— Кофе я приготовлю, но я принесла шампанское. Поторопитесь! — настойчиво сказала Мейбл, спускаясь по лестнице.

— Что она задумала? — проворчал Гарри, надевая брюки и туфли. Носки он не успел снять. Он посмотрел на рубашку и направился за другой.

— Кто знает! Ее ведь не было дома, когда мы приехали, верно?

— Не могу сказать. Все мое внимание было поглощено тем, как затащить тебя наверх, — сказал он, глядя на нее с насмешливыми искорками в глазах. — Не толстей, пожалуйста. Знаешь, я ведь не молодею. Раз в день — это все, на что я способен.