Сквозь зомби стекло

Глава 7 О гниющих монстрах и вкусных мужчинах

Обычно, я бы разыскала Коула и рассказала бы ему о случившемся. Но сегодня я решила рассказать мистеру Анкху.

По пути в его кабинет я столкнулась с бабушкой.

— Али, милая, у меня для тебя сюрприз…

— Прости, бабуль, — поспешно сказала я. — Но мне нужно кое о чем поговорить с мистером Анкхом. Может в другой раз?

На ее лице отразилось разочарование.

— Ладно. Без проблем.

Чувство вины охватило меня. Я поспешила в кабинет, чтобы провести с ней остаток дня. Войдя в кабинет без приглашения, что было впервые, я закрыла и заперла дверь. Мистер Анкх поднял взгляд от бумаг на своем столе.

У него были темные волосы и глаза, как у Рив, но он почти всегда был напряженным и сосредоточенным, и я старалась избегать его. Однако сейчас он был моим единственным вариантом.

— Хорошо, — сказал он. — Я как раз хотел поговорить с тобой. Садись.

Я села, сказав:

— Кое-что произошло.

— Ладно, — признал он, сцепив пальцы. — Насколько все плохо? Нужно что-то скрыть?

— Нет, ничего такого. Просто…

— Значит, никаких трупов?

— Нет.

— Никаких зомби?

— Нет. Просто…

— Послушай, — сказал он, снова прервав меня. — Мне сказали, что ты убираешься в доме и ешь только рогалики и сливочный сыр. Это неприемлемо, мисс Белл. Я плачу за уборку в доме, и у меня достаточно еды для целой армии.

— Это замечательно, но я не хочу пользоваться вашим гостеприимством. А теперь. Сегодня мы пошли в торговый центр и…

— Твоя бабушка знает об этом? Как ты моришь себя голодом?

— Я не морю себя голодом, — сказала я. Затем рассказала ему, что произошло, описала внедорожник, человека, который хотел поговорить со мной, и то, что я сделала с его колесом. Единственную деталь, которую я утаила от него, — это визитная карточка, которая в настоящее время лежала в кармане.

Я взяла ее, намереваясь отдать мистеру Анкху, но теперь, глядя на его суровое лицо, просто… не смогла.

«Когда захотите узнать о своем состоянии…»

Знал ли он то, чего не знала я? Знал ли он, что со мной не так?

Откуда он мог знать?

И что скажет мистер Анкх, если я расскажу ему о пятнах, сердцебиении и голоде? Сколько тестов он захочет провести? Запрет меня?

Он нахмурился.

— Это похоже на «Аниму». Я вызову охрану…

— О, нет, — сказала я, дергая рукава рубашки, убеждаясь, что мои бинты скрыты. — Не надо за мной следить. — Неизвестно, что они увидят, следя за мной.

Он снова нахмурился.

— Личная жизнь ничего не стоит, по сравнению с безопасностью, мисс Белл. Уверен, что твоя бабушка согласится со мной.

Удар ниже пояса. Я его проигнорировала.

— Мне не нужна охрана, — настаивала я. — Рив заметит их и начнет задавать больше вопросов.

Он сдался. Так я и думала.

Он действительно любил свою дочь.

Впервые я заинтересовалась жизнью этого человека… его прошлым.

— Женщина, которую вы упомянули… Та, у которой была паническая атака… Она была мамой Рив?

— Да. — Коротко сказал он, давая понять, что это все, что он скажет на эту тему.

«Мы не всегда получаем то, что хотим».

— Она знала о зомби? Поэтому она боялась?

Он уперся локтями в стол, отчего все предметы зазвенели на нем.

— Да, мисс Белл. Да. Она знала о них, но не могла их видеть, и поэтому стала представлять их вокруг себя каждую секунду каждого дня, и это оказалось выше ее сил. В конце концов, она покончила с собой.

Какой ужас. Бедная миссис Анкх, решившая, что смерть — единственный выход. Бедный мистер Анкх, оставшийся собирать осколки. Бедная Рив, маленькая девочка, тонущая в горе и смятении. Неудивительно, что он настоял, чтобы ее держали в неведении. Он не хотел, чтобы ее постигла та же участь.

— Мне очень жаль.

Он отмахнулся от моего сочувствия.

— Прошлое в прошлом, мисс Белл.

Такие простые слова… но так ли он считал на самом деле?

— Кстати, я видела в небе кроличье облако. Сегодня ночью могут появиться зомби.

Он выгнул бровь и сказал:

— И ты хочешь пойти патрулировать сегодня ночью.

Я повторяла себе, что не готова снова увидеть Коула. Даже сомневалась, что смогу сражаться. И все же сказала:

— Хочу. — Я не могла упустить возможность уничтожить своего врага.

Господин Анкх спросил меня о моем здоровье. Хорошо ли я себя чувствовала? Чувствовала ли я слабость? Не было ли у меня очередного приступа паники?

На первые два вопроса я ответила прямо, а вот последний обошла стороной.

— Слушайте, я была рождена, чтобы убивать зомби. И сегодня вечером я именно это и собираюсь сделать. Независимо от того, разрешите ли вы мне или нет. И да, это угроза.

Он усмехнулся, но совсем не весело.

— Ты не сможешь ничего сделать, если будешь без сознания.

Он накачает меня наркотиками?

— Попробуйте. — Это все, что я сказала.

Он долго изучал меня, прежде чем вздохнуть и жестко кивнуть.

— Ладно. Ты настроена решительно. Я понял. И на этот раз позволю добиться своего. Но тебе придется поторопиться. Охотники сейчас в спортзале Коула, и скоро будет распределение дежурств на неделю.

Черт. День с бабушкой придется провести в другой раз.

— Небольшая проблема, — сказала я. — У меня нет ни прав, ни машины.

Он еще раз вздохнул.

— Будь готова к пяти. Мой водитель будет ждать у входа.

— Спасибо, мистер Анкх. — Я встала и направилась к двери.

— Кстати, я не шутил насчет уборки и еды.

— Я и не думала, что да. — И понимает, что я тоже не шутила. Я сделала паузу и снова посмотрела на него. — Я восхищаюсь тем, как вы защищаете Рив, правда, но все наши секреты причиняют ей боль. Она уже что-то подозревает, и эти подозрения делают ее несчастной. Должен быть другой способ.

— Мисс Белл, — сказал он, хлопнув рукой по столу.

Я знала, что сейчас начнется очередная лекция, поэтому поспешила в зал.

В своей комнате я переоделась в боевую одежду и собрала все, что мне понадобится. Больше ножей, шприц с противоядием, полный карман сюрикенов и мой телефон.

Я положила визитную карточку, которую дал мне мужчина, в нижний ящик стола и увидела, что рядом с ноутбуком лежит записка.

Дневник!

Я думала, он достался мне от отца, что он подарил его моей маме. Как мой прапрапрадед догадался написать это? Способность видеть зомби передавалась через гены так же легко, как голубые глаза, но моя мама никогда их не видела. И бабушка тоже.

Что бы это могло значить?

«Нет времени на головоломки». Верно.

Наверно, это был тот самый сюрприз, о котором говорила бабушка. И какой же это был удивительный сюрприз.

Мне нужно обнять эту женщину миллион раз.

Я не хотела, но, открывая дверь, взглянула в зеркало. Эта привычка появилась у меня после первой встречи с Коулом. Я всегда хотела выглядеть для него как можно лучше. На этот раз мое отражение застало меня врасплох.

Тик. Девушка в зеркале… я!.. подняла руку и прижалась к стеклу, как будто тянулась ко мне.

Так. Но как… Как… Невозможно.

Тик. В оцепенении я пошла к ней… ко мне.

Так. Она не двигалась. Я имею в виду, мое отражение не двигалось.

Тик. Я прижала дрожащую руку к прохладному стеклу.

Так. Она опустила руку.

Тысячи разных мыслей пронеслись в моей голове.

Я решила, что она реальна, а не плод моего воображения. Но… кем она была? Частью меня?

Другая я?

Круги под ее глазами искривились и, казалось, поползли на щеки. Умирающая я?

Дрожа, я достала тюбик красной помады и написала на стекле. «Кто ты?»

Я кинула помаду на стол и пошла к двери. Выйдя в коридор, я оглянулась. У меня перехватило дыхание от появившейся на стекле надписи. «Твоя гибель».

Побежала обратно в комнату и стерла слова, но это не принесло мне никакого удовлетворения, а только усилило мой страх. Кем бы она ни была, я ей не понравилась.

«Не хочу сейчас об этом беспокоиться».

Я выбежала из комнаты и на этот раз не оглянулась. Не стала думать о том, что увидела, об изменениях… переменах…. Нет! Я не позволю еще одной панической атаке накрыть меня. Мистер Анкх узнает об этом, и мне запретят видеться с Коулом.

Я осмотрела коридоры. Пусто. Хорошо. Рив, должно быть, в своей комнате, и я не знала, куда ушла бабушка. Даже экономки нигде не было видно. Как и было обещано, водитель ждал меня у входа.

Я проскочила мимо него, не сказав ни слова, и пристегнулась на заднем сиденье темного седана. Я затаила дыхание, когда он сел на водительское сиденье. Он завел двигатель. Наклонился вперед.

Я выдохнула.

По дороге осмотрела небо. Кроличье облако все еще было там.

Мой телефон зазвонил, испугав меня. Я узнала номер и испытала противоречивый прилив эмоций — от неуверенности до благодарности.

— Джастин, — сказала я. — Я должна была раньше позвонить тебе. Спасибо, что помог и прикрыл меня.

— Эй, я твой должник. — Затем: — Как дела, Али? — Его голос был низким, как будто он не был уверен, что ему будут рады, и решил не спугнуть меня.

— Бывало и лучше.

Он застонал.

— Да, мне жаль. Прости, что укусил тебя. Не знаю, что на меня нашло. Ты была там, и от тебя так хорошо пахло, чистотой и непорочностью, и у меня потекли слюнки, и охватило желание, а оно было таким сильным, таким непреодолимым, что не мог с ним бороться. — Тихо проговорил он. — Я не хотел бороться с этим.

Кое-что из того, что он сказал, было мне знакомо. Чистый, непорочный запах. Нежелание бороться. Неутолимый голод.

— Что-нибудь еще случилось с тобой после той ночи?

Пауза, от которой мои нервы были на пределе.

— Например?

Да, как будто я действительно собиралась довериться ему.

— Ты скажи мне, — сказала я, используя тактику, которую Коул однажды применил ко мне.

Коул. Я облизала губы.

Мне нужно перестать о нем думать.

— Если честно, у меня все в порядке, — сказал Джастин. — Ничего не случилось. Со мной, по крайней мере, — добавил он. — Я догадываюсь, что с тобой что-то происходит.

Машина затормозила, и я выглянула в окно, увидев, что мы уже приехали. Так скоро?

— Мне нужно идти, — сказала я.

— Не хочешь говорить об этом?

— Я немного занята. — Но да, не хочу.

Еще одна пауза.

— Мы сможем поговорим еще раз? — спросил он, колеблясь.

— Да. Думаю, да.

Я повесила трубку и вышла из машины в холодный вечер. Солнце скоро исчезнет, и его место займет полная и золотистая луна. Хотя на улице было еще не темно, путь к сараю освещали маленькие фонари, которые должны были отпугивать приближающихся зомби.

Я ввела код на идентификационной панели, чтобы открыть дверь. Перед нашим расставанием, когда я приходила сюда раньше Коула, он наконец сломался и дал мне «ключ». Я протиснулась внутрь, но обнаружила, что собрание уже в самом разгаре. В центре боксерского ринга стоял стул, на котором сидел Коул.

Вероника сидела у него на коленях.

Он обнимал ее за талию.

Девушка расслабленно прижималась к нему, совершенно непринужденно, как будто не сомневалась в том, что она не на своем месте.

Волосы Коула были взъерошены, но в то же время он был совершенно спокоен. Как будто они пошалили, прежде чем успокоиться, и он был счастлив как никогда.

Детали ударили в меня как пули, одна за другой, быстро и точно. Ему всегда нравилось прикасаться ко мне. Пропускать кончики моих волос сквозь пальцы. Проводить костяшками пальцев по моей челюсти. Притягивать к своему телу для поцелуя. Видеть, как он ведет себя так с кем-то другим…

Больно? Да, мне было больно. Предательство? Ревность? Да, я чувствовала и это. Чувствовала их так глубоко, что не знала, как устоять на ногах… или вне этого ринга. Думаю, какая-то часть меня надеялась, что, в конце концов, он приползет ко мне, что бы я ему ни сказала.

Неважно, что я говорила своим друзьям. Но он не собирался этого делать, не так ли? Между нами все кончено, как он и сказал. Как я и согласилась. Только он уже двинулся дальше.

«Дыши. Просто дыши».

Я не стану из-за этого переживать.

Я приехала сюда, чтобы сделать свою работу. И сделаю.

Я решила переключить свое внимание на других. Остальные члены команды прислонились к канатам. Лёд, Бронкс, Маккензи, Дерек, Трина, Лукас, Коллинз, Круз и Гэвин, все одетые в черное, все готовы к бою. Казалось, никого не волновало, что Коул… парень, который расстался со мной совсем недавно… уже забыл обо мне.

Ладно, я не совсем переключила свое внимание.

Ярость добавилась уже к бушевавшим внутри меня эмоциям. Это было неправильно. Это было несправедливо. Как он мог так поступить со мной? Он наказывал меня за то видение, которое у меня было? Видение, которое я не могла контролировать? Видение, которому я не позволила бы сбыться?

Нет. Это явно не для моей пользы и не в наказание. Он не знал, что я приду. Это для него. Он хотел, чтобы эта девушка сидела у него на коленях.

Мои кулаки сжались. Я ошибалась насчет его честности. Он лгал мне.

Я вспомнила, что он мне сказал.

Я:

Он:

«Лжец!» Мне хотелось кричать.

Мне так хотелось выйти на ринг, вонзить зубы в его душу и…

Его душу?

О, Боже. Неужели я теперь думаю как зомби?

Я подняла подбородок, расправила плечи. Лучше умереть.

Я заставила себя сосредоточиться.

— …докладывать о каждой детали, — говорил Коул. — Я не просто хочу услышать, что вы пережили ночь или что видели или не видели зомби. Я не шучу, мне нужна каждая деталь. В письменном виде. От каждого из вас. Мне не нужен отчет от двоих напарников. Мне нужен от каждого, и я хочу, чтобы вы писали их отдельно. После того, что случилось с Джастином и Али, я в настроении собирать информацию. — Тени и свет боролись за господство на его лице, придавая ему зловещий взгляд. — Поняли меня?

Он быстро осмотрел толпу, не взглянув на меня. В его глазах промелькнуло чувство вины, но тут же погасло, оставив холодную, пустую маску. Он встал, заставив встать и Веронику, и опустил руки. Она встала рядом с ним и нахмурилась, заметив меня.

Я посмотрела в глаза Коулу, не ожидая видения, но желая его… нет, я не хотела его, не должна была хотеть, но…

Оно так и не появилось.

У разочарования выросли железные крылья и пролетели сквозь меня, разрезая напополам.

Коул откашлялся, явно чувствуя себя неловко.

«Не показывай ему свои чувства».

Он отвернулся.

— Отныне, — сказал он, его голос стал жестче, суровее, — если ваш напарник укушен, вводите противоядие сразу же, как только сможете. Не ждите, пока закончится бой. И, если ваш напарник укусит вас, не пытайтесь скрыть это от нас. Мы не будем никого винить.

— Или ее, — крикнула Маккензи и щелкнула зубами.

— Теперь ты просто даешь девочкам разрешение лакомиться собой в любое время и в любом месте, — ответил Лёд. — У меня и так достаточно проблем с тем, чтобы не подпускать их к себе.

Кто-то рассмеялся.

Я не могла заставить себя рассмеяться.

— Из расписания вы знаете, кто ваш напарник, — сказал Коул, — и куда вас поставили. Идите готовьтесь.

Группа разделилась: часть ребят отправилась на улицы, охотиться на зомби; часть — домой, отдыхать, доделывать уроки; часть — осталась здесь, охранять тела охотников, а также ждать, если понадобится подкрепление.

Вероника поднялась на цыпочки и что-то прошептала Коулу на ухо.

Ярость вернулась, но мне удалось спокойно выйти на ринг и сказать:

— Что насчет меня?

Все взгляды устремились в мою сторону.

— Али-Бали, — сказал Лёд, закидывая руку мне на плечо. — Не думал, что мы увидим тебя сегодня.

Я оценила проявление поддержки.

— А что насчет тебя? — ответил Коул, колеблясь.

Все такой же непреклонный.

— Я тоже хочу пойти патрулировать.

Когда он подошел ко мне, под его глазом задергался нерв.

— После того, что случилось сегодня? Нет.

— А что сегодня произошло? — спросила Вероника, подойдя и положив голову ему на плечо. Заявляет права? Или она решила вонзить нож поглубже?

Если бы кто-нибудь рассказал ей, через что мне пришлось пройти…

Коул отстранился от нее и по привычке почесал затылок. Сейчас ему было не просто некомфортно. Он был сбит с толку.

Это хорошо.

— Ты ранена, — сказал он.

— Я выздоровела. Кроме того, другие сражались с травмами, и ты никогда им не запрещал ходить патрулировать.

— Другие более опытнее. И почему у тебя на запястьях повязки?

Он заметил их, хотя я была с длинным рукавом?

Пытаясь сдержать внезапную дрожь, я развязала бинты. Моя кожа покраснела сильнее, чем раньше, и намного больше распухла, но чернила все еще были красивыми.

Вероника наклонилась ко мне и пожала плечами.

— Не пойми меня неправильно, но они слишком велики для твоей костной структуры.

Есть ли правильный способ понять это? Я знала, что татуировки были красивыми и как раз подходящего для меня размера.

Я не стану ей отвечать.

Нет, это неправда. Я все-таки ответила.

— Я в нескольких секундах от того, чтобы изменить твою костную структуру.

Она посмотрела на меня так, как будто у меня выросла вторая голова.

— Я была с тобой очень мила, а ты хочешь меня ударить?

Она была милой?

— Я думаю, что татуировки идеальны. — Коул встал между нами. Его взгляд прошелся по мне, задержавшись на нескольких местах. Мне пришлось побороть дрожь. — Татуировки. Новая прическа. Новый макияж. Я не замечал этого раньше. Ты была слишком мокрая. Теперь я вижу.

— Мокрая? — это слово вырвалось у Вероники. — В каком смысле мокрая?

Нахмурившись, Коул подтолкнул ее к рингу.

— Иди. Сейчас.

Мне хотелось, чтобы в полу появилась дыра и проглотила меня.

Она бросила на меня смущенный взгляд через плечо, но сделала, как он велел, и оставила нас одних.

Вернемся к его словам. Ему не нравился мой макияж?

— Хочешь сказать, что я похожа на брокколи для глаз[1]?

Лёд рассмеялся.

— Откуда девушки берут такие названия, мужик?

— Я даже не знаю, что означает «брокколи для глаз», — сказал Коул. — Наверное то, что ты плохо выглядишь, и я не должен хотеть тебя съесть, но в тебе много витаминов, и я хочу.

«Убейте меня».

«Пожалуйста».

— Значит, я плохо выгляжу, — процедила я сквозь зубы.

— Нет. Ты всегда выглядела прекрасно. — Коул поднял мои запястья и провел большим пальцем по узорам. Когда он понял, что делает, то нахмурился и опустил руки. — Итак. Скажи мне. Почему ты решила измениться?

Измениться.

Слово на букву «И» затмило все удовольствие, которое я получала от его комплимента… от его прикосновения. Что изменится сегодня? Завтра?

Оба сердца застучали, а мой нос, казалось, забился ватой.

— Эй, полегче, — сказал Лёд.

Коул отпустил мои руки, обхватив ими мои щеки.

— Дыши, Али. Вот так. Вдох и выдох. Хорошая девочка.

Как только успокоилась, я вырвалась из объятий Коула и отстранилась от Льда. Я снова засмущалась. Я не могла позволить себе положиться на этих парней.

— Что это было? — спросил Коул.

— Отвечая на твой другой вопрос, единственный, на который отвечу, — сказала я натянуто, — я немножко себя улучшила. Хочется выглядеть сексуально для той ночи, когда мое видение с Гэвином сбудется.

Прямое попадание… Коул вздрогнул, даже побледнел.

— Ты была сексуальной такой, какой была, — сказал он, глядя в мои глаза. — Что бы ты ни думала обо мне, что бы между нами ни произошло, я никогда ни с кем это не обсуждал.

Красивые слова, не более, и все же воздух между нами наэлектризовался как и раньше. Каждое нервное окончание в моем теле напряглось, ожидая… чего-то. Еще одной ласки. Руки на моем плече. Толчка его колена. Чего угодно.

Он отступил на несколько шагов, и все исчезло. Я все еще чувствовала его запах: мыло и что-то лесное, намек на животное, которым он иногда был. Грубым, диким, необузданным. Но под всем этим был аромат роз… аромат Вероники.

Возможно, мне хотелось поглотить души обоих.

— Ты действительно сделала все это для Гэвина?

Его голос был безразличный. Как будто ему было все равно.

Как будто его это не волновало.

— Я сделала это для себя, — сказала я и оставила все как есть. Я никогда не позволю ему узнать, как сильно он меня ранил.

Он кивнул, и напряжение его покинуло.

Напряжение? Я не заметила этого. Интересно, что его успокоило? Ведь это точно не могло быть мое признание. Ему было все равно, помните?

— Итак, какое у меня расписание?

— Сегодня ты будешь патрулировать. В воскресенье отдыхаешь. В понедельник останешься здесь, в спортзале, на случай, если понадобишься. Во вторник — снова патрулируешь. Будь готова к десяти. — Он ушел в раздевалку.

Я осталась на месте, пытаясь сдержать свое внутреннее смятение.

Вероника стояла сзади и смотрела на меня.

Я хмуро посмотрела на нее, не решаясь подойти. Без сомнения, она приехала, рассчитывая вернуть Коула, независимо оттого будет ли это честный или нечестный путь. Что ж, ей это удалось. И ей даже не пришлось прилагать особых усилий.

— Наслаждайся им, пока можешь, — сказала я. — Очевидно, у него синдром дефицита внимания к девушкам.

Она отвернулась, но не раньше, чем я заметила румянец на ее щеках.

Она покраснела. Почему?

Лёд откашлялся, привлекая мое внимание.

— Ненавижу останавливать тебя, когда ты идешь напролом, но тебе нужно поговорить с Рив, — сказал он. — Скажи ей, чтобы она бросила того, с кем встречается. Если так пойдет и дальше, Бронкс может просто сорваться и сыграть с этим парнем по тюремным правилам.

— Откуда ты знаешь о новом парне Рив, Итане? — потребовала я, ища Бронкса.

Он бил по боксерской груше с такой силой, что я боялась, что его костяшки сломаются. Синие волосы прилипли к голове. Пот стекал с висков на голые плечи, затем вниз по мышцам пресса, и, если бы я была с Коулом, то не стала бы завороженно смотреть на эти капли.

А Рив везучая.

Бедный Итан.

Лёд потрепал меня по голове.

— Ну разве ты не милашка? Как будто ты не знаешь ответа на свой собственный вопрос.

Верно. Кэт.

— Забудь о Рив. Это ее жизнь, и она сама решает, что ей делать. Твоя проблема в том, что Кэт хочет получить уроки самообороны, и я обещала ей их дать. И я знаю, она будет рада, если ты поможешь. — И с моими новыми… желаниями, это было бы намного лучше.

Неуютно чувствуя себя в новом направлении разговора, он переступил с одной ноги на другую.

— Нет. И ты скажешь ей, что передумала.

— Ты шутишь? Нет, не скажу.

— Дело не в том, что не хочу, чтобы она тренировалась. Я хочу, чтобы она сначала окрепла. Ты можешь сломать ее. А уж я точно.

— Коул не сломал меня, и я не буду таким строгим тренером. Как и ты. Я видела тебя с ней.

За это он еще раз потрепал меня по голове.

— Коул был с тобой помягче, милашка. А я худший тренер из всех, кого видели охотники. Спроси у них. Я слишком нетерпелив к неудачам и задену чувства Кэт.

Я зацепилась за его слова.

— Коул не был со мной помягче.

Он цокнул языком.

— Красивая, но глупая. Потрясающая комбинация. Неудивительно, что все парни тебя хотят.

Это вряд ли.

— Ты в нескольких секундах от разбитого носа, Лёд.

Он рассмеялся.

— В отличие от Коула, я возвращаю все, что мне подсунули. Просто подумай насчет Рив. — И он ушел.

«Ага, как же!»

— Кто сегодня патрулирует? — крикнула я.

Лёд усмехнулся.

— Сегодня патрулирует две группы. Гэвин с Маккензи, и Коул с Лукасом. Хочешь угадать, с кем ты окажешься?