Сладкий флирт

Эпилог

Март 1866

Луна только начала подниматься над грядой холмов, когда Лиза вышла на улицу проводить женщин, собирающихся домой.

— Завтра, — сказала она, — завтра очень важный день для нас! Спасибо, что вы сегодня так поздно задержались у нас.

Женщины засмеялись и, помахав на прощание, сели в свои коляски и повозки и покатили в сторону Кейтсби. Завтра на рассвете они вернутся, чтобы продолжить свою работу, которая им нравилась и за которую им хорошо платили.

А Лиза спрыгнула с крыльца веранды, пробежала несколько шагов по тропинке, и, развернувшись, посмотрела на дом, который за последние несколько месяцев очень сильно изменился.

При свете газовых фонарей, которые виднелись в каждом окне, дом приобрел сказочный вид. Благодаря доле Мика, полученной им в наследство, все преобразилось. Старая краска была соскоблена, и весь дом покрасили в серо-голубой цвет; на окна повесили темно-коричневые жалюзи, на веранде заменили перила и опорные столбы. Женщины, приглашенные из города, почти всю зиму оклеивали стены обоями, полировали дерево, чистили ковры. Обивку на мебели перетянули, на окна повесили новые занавески и перед каждым окном поставили горшки и кадки с цветами. Все теперь в доме сияло чистотой.

Скоро будет ясно, насколько хорошо они поработали. Завтра, ровно в десять часов, мост будет освящен, а затем гостиница официально откроется для приема посетителей. Несколько последних дней женщины пекли и гладили. По всему двору разносился запах свежеиспеченного хлеба, домашнего печенья, булочек, пирогов.

Лиза удовлетворенно покачала головой. Кто бы мог подумать, что она найдет свое место в жизни здесь. Когда она была помоложе, ей очень хотелось уехать отсюда. Но потом она неожиданно открыла для себя, что ей нравится обустраивать гостиницу, заботиться о поставках, вести счета. Никогда прежде она не чувствовала себя столь полезной. Приходилось очень много работать, но она радовалась этому. Ей очень хотелось — и Мик поддерживал се в этом, — чтобы гостиница стала ничуть не хуже той, что была до войны.

Лиза отвернулась от дома и взглянула через реку. На том берегу находилось несколько фургонов, и люди начинали устраиваться на ночлег. Переселенцы, двигающиеся на запад, были готовы подождать лишний день и воспользоваться новым мостом, нежели переправляться каким-нибудь более рискованным способом. Мик подготовил одно из полей под лагерь для них, и сейчас там горело несколько костров. Пройдет немного времени, и это место превратится в поселение, тогда, если Мик сумеет удачно осуществить свои торговые операции, они, возможно, проведут сюда ветку железной дороги из Кейтсби.

Лиза вздохнула. Никогда прежде жизнь не казалась ей такой счастливой. Да, ее жизнь и жизнь ее семьи не была совершенно безоблачной. Бывали дни, когда им страшно не хватало отца, и Мик иногда очень скучал по своим братьям и хотел их увидеть, но все же можно было сказать, что шрамы, которые оставила в их душах война, начали постепенно зарубцовываться.

Поеживаясь от прохладного ветерка, Лиза взглянула на мост и не смогла сдержать счастливой улыбки, озарившей ее лицо при виде самых дорогих ей мужчин, занятых работой. С тех пор как снег растаял и работать на мосту стало безопасно, Мик и ее братья начали бок о бок восстанавливать его. Лиза, конечно, не могла утверждать, что наступили полный мир и гармония. По-прежнему случались мелкие перебранки и ссоры, но с появлением взрослого мужчины ее братья внутренне как-то расслабились и вновь превратились в мальчишек. И даже сейчас у них был очень беззаботный вид.

Мик, должно быть, почувствовав взгляд жены, поднял голову и помахал ей рукой. Волосы его блестели в свете фонаря, который висел у него над головой.

— Что, уже пора? — прокричал он.

— Давно пора. Идите есть, — ответила Лиза. — Завтра утром закончите.

Прежде она носила им еду прямо на мост, но сегодня приготовила особый ужин, поставила на стол цветы и даже принесла из кладовой кувшин яблочного сидра. Сегодня, в кои-то веки, у них будет настоящий семейный ужин.

Ее братьев не надо было звать дважды.

Смеясь и крича, они схватили пару фонарей и побежали за дом, чтобы умыться после работы.

Мик, взяв оставшийся фонарь, подошел к Лизе.

— Ну, как там мой малыш? — шепотом спросил он, легко дотронувшись до ее живота. Пока еще не было ничего заметно, но скоро…

— Он чувствует себя превосходно.

— А как поживает моя жена? — спросил Мик, приподнимая ее лицо, чтобы поцеловать.

— Ты знаешь, я никогда не была так счастлива!

— Ты по-прежнему любишь меня?

— Все больше и больше.

Мик привлек Лизу и стал целовать, пока она не оттолкнула его.

— Тебе надо срочно помыться, если ты хочешь, чтобы я еще когда-нибудь тебя поцеловала. Ты весь в краске и стружке.

— Как тебе понравились перила? Я очень хотел, чтобы они были похожи на те, что сделал твой отец.

— Получилось замечательно. Папе было бы очень приятно увидеть их.

Лизе по-прежнему было тяжело говорить об отце, но время все же постепенно смягчало боль.

— Я сделал их не один. Мне помогали мальчики.

Она погладила мужа по плечу.

— Но ты был их наставником. До тебя они не могли даже гвоздя забить.

— Практика, — сказал Мик. — Все, что необходимо — это немного практики.

Лиза подумала, что он слишком преуменьшает свою роль, но настаивать не стала.

— Когда я умоюсь, ты поцелуешь меня?

— После ужина.

— Это решать мне, — прошептал Мик, наклоняясь к самому ее уху. — В конце концов, не забывай, что за тобой небольшой должок, — сказал он и, обойдя ее, направился к дому.

Это была старая шутка о том, что Лиза находится в неоплатном долгу перед Миком из-за позаимствованного у семейства Сент-Чарльз мешочка с золотыми монетами.

— Но ты же говорил, что я искупила свою вину, — говорила Лиза, идя за Миком.

— Еще нет. Может быть, лет через десять-пятнадцать, когда мы станем старыми и седыми и будем качаться в креслах на веранде, возможно, тогда я смогу простить тебя. А пока самым правильным для тебя будет исполнять все мои прихоти и капризы.

— Все прихоти и капризы. Очень мило, — сказала Лиза, и они оба рассмеялись.

— Мэээ!

Лиза остановилась, увидев, что Раглс тревожно смотрит в заросли позади сарая.

— Калачик, должно быть, опять потерялся, — сказал Мик, имея в виду козленка Раглс. Хотя Калачик уже давно не пил материнское молоко и был достаточно взрослым, Раглс по-прежнему очень скучала, когда он подолгу отсутствовал.

— Я приведу его. А ты иди умываться.

Взяв у Мика фонарь, Лиза направилась в сторону деревьев, почти не сомневаясь, что найдет козленка на маленькой лужайке, которую он облюбовал себе после того, как обнаружил там первые ростки молоденькой травки.

— Мээээ.

— Я сейчас, Раглс, я сейчас, — успокаивала Лиза мать козленка. Но когда она подошла поближе, то увидела, что Калачик спокойно спит рядом с матерью на соломенной подстилке.

— Мээээ! — Коза все больше волновалась и натягивала веревку. — Мэээ-эээ!

Лиза почувствовала беспокойство, легкий холодок пробежал по ее спине. Конечно, с тех пор как она вышла замуж за Мика, ее жизнь сильно изменилась. Ей было очень спокойно с ним, и она чувствовала себя в безопасности. Но это не означало, что Лиза окончательно забыла те уроки, которые получила во время войны. Хотя Бина судили и повесили за военные преступления, все равно Лизу время от времени охватывал страх. Особенно когда все было так прекрасно, как сегодня.

В кустах раздался какой-то шорох.

— Кто здесь? — спросила она настороженно, поднимая выше фонарь и щурясь в темноту. Черт подери, надо было позвать с собой Мика.

Треск сломанной ветки заставил ее сильно вздрогнуть.

— Я знаю, вы здесь. Выходите.

Несколько мгновений было совсем тихо.

Потом раздался звук шагов, и кусты задрожали. Человек в темном вышел из зарослей и нерешительно остановился.

Лиза осторожно шагнула вперед. Свет ее фонаря осветил незнакомца. Одежда на нем была очень старая и ветхая, и с большим трудом можно было догадаться, что это солдатская форма. Широкополая шляпа была надвинута очень низко на глаза, и Лиза видела только нижнюю часть лица, заросшую густой щетиной.

— Кто вы? — спросила она, радуясь тому, что у нее осталась давняя привычка носить револьвер в кармане передника, хотя необходимости в этом не было уже несколько месяцев.

— Не могли бы вы мне дать воды, — проговорил человек так хрипло, что Лиза с трудом разобрала его слова. Взглянув мельком на красные рубцы нескольких шрамов, пересекающие его горло, она подумала, что он, должно быть, был ранен на войне.

Лиза ответила не сразу. Большинство солдат уже вернулись домой. В их округе очень мало осталось тех, кто продолжал скитаться по дорогам. Но время от времени к ним на ферму все же заходили солдаты, которые, вернувшись домой, обнаружили, что семьи их пропали, а дома разрушены.

— Идите за мной, — тихо сказала Лиза, повернулась и пошла к дому. Она была немного раздосадована. Сегодня должен был быть особый, семейный вечер. Все, наверное, ждали ее. Хотя, скорее всего, они уже сели за стол без нее. Сейчас она даст этому человеку воды и пожелает счастливого пути.

Лиза наполнила водой ковш, который всегда висел на ручке колонки, и повернулась к незнакомцу. Он стоял в нескольких шагах от нее, вне круга света от фонаря и, судя по всему, рассматривал дом. Проследив за его взглядом, Лиза поняла, что он читает вывеску, которая еще недавно пылилась на веранде. Она протянула ему ковш. Он немного отпил.

— Переправа… — прочитал незнакомец, вытирая несколько капель воды с губ. — Как это замечательно.

— Да. Мы открываемся завтра.

— Мост был разрушен?

— Да. Постарались война и человеческая ненависть.

— Бин… — тихо проговорил он.

Лиза нахмурила лоб, пытаясь разобрать, что он сказал.

— Что? — переспросила она.

— Бин был здесь? — Лиза вздрогнула, как будто ледяная рука провела у нее по спине. — Что он вам сделал? Боже мой, я не говорил ему, кто я, но он, должно быть, знал это. Он должен был догадаться.

Ледяная рука теперь сжимала горло так, что она едва могла дышать.

— Откуда вы знаете о Бине? — выдавила Лиза.

Незнакомец поднял голову и снял шляпу.

…Онемев, Лиза смотрела на своего отца. Она закрыла глаза и резко открыла их, уверенная, что ошибается, что это какая-то чудовищная ошибка.

— Папа? — прошептала она. Нет, такого не может быть. Этот человек слишком стар. У него были длинные грязные волосы, лицо изрезано шрамами и сильно перекошено, левая половина застыла безжизненной маской.

Но глаза… Что бы ни случилось, Лиза всегда узнает эти глаза, такие же карие с золотым отливом, как и те, что каждое утро смотрели на нее из зеркала. И точно такие же глаза были у Крокета и Буна.

— Папа!

Лиза быстро поставила фонарь на землю и бросилась к отцу. Его дрожащие руки обхватили ее.

— Я думал, что никогда не попаду сюда снова, Лиза, девочка моя, — горячо прошептал отец ей на ухо, и Лиза услышала в его голосе слезы.

Она никогда прежде не видела, чтобы он плакал, никогда прежде не чувствовала, как у него дрожат руки. Он очень постарел и был так слаб. Но Лизу это не волновало. Это был ее отец. Ее отец! Живой! Снова вместе с ними!

— Как…

Отец тряс головой, не в силах говорить. Когда же, справившись с собой, он наконец заговорил, то Лиза с большим трудом разбирала его слова, произносимые хриплым, глухим голосом.

— Я провел два года в тюрьме, Лиза. И выжил там только благодаря тому, что мне очень хотелось еще раз увидеть всех вас. Да, там были жуткие условия, но самое главное — там со мной случился удар. Врач и не предполагал, что я смогу выжить. Но я доказал им всем, что Вайлдеры — крепкие ребята. Я снова научился говорить и ходить. И вот я здесь.

— О, папа! — Лиза прижалась к нему, понимая теперь, почему ему понадобилось так много времени, чтобы вернуться, и почему от него не было никаких вестей. Она схватила его за руку и потащила за собой. — Пошли в дом. Мальчики с ума сойдут от счастья.

Но Вайлдер стоял не шелохнувшись, в каком-то оцепенении, как будто, увидев так близко свой дом, о котором столько мечтал, не мог поверить, что все это происходит с ним наяву.

— Ну как… они все?

Лиза сразу поняла, что отец спрашивает о том, все ли живы, и очень боится ее ответа.

— Ты слышал о Салли? — осторожно спросила она.

Отец кивнул и вытер рукой глаза, злясь на свои слезы, но не в силах сдержать их.

— Мы похоронили ее на холме над рекой. Ты помнишь, как она ходила туда каждое утро считать гусей?

— Да. Да, я помню. А как мальчики?

— Они все здоровы, папа.

— Все?

— Да. Вначале мне приходилось чуть ли не связывать Крокета и Буна, чтобы они не убежали воевать, но в конце концов они остались дома, чтобы помогать мне.

— Слава Господу!

Его немного трясло, и Лиза помогла отцу подойти к перевернутому корыту и сесть на него.

— Я все время молился о том, чтобы с вами ничего не случилось, но даже не мог предположить… я не мог…

Лиза села перед отцом на корточки и взяла его за руку.

— Я понимаю, папа. Так много событий произошло с тех пор, как ты ушел, многое кажется странным… Но все это не имеет значения. Главное — ты дома. И больше ни о чем не надо думать.

— Дом… — Вайлдер обвел взглядом окна, в каждом из которых горела газовая лампа. — Как тебе удалось… — Его рука сделала слабый жест в сторону дома.

— У нас появился очень хороший помощник, папа. И очень хороший человек. — Лиза сжала руку отца. — Я вышла замуж, папа.

— Замуж?

— Несколько месяцев назад.

— Мой Бог!

— Да, и держись крепче — скоро ты станешь дедушкой.

Отец смотрел на дочь в изумлении, и Лиза поняла, что он узнал слишком много за один раз. У него будет время осмыслить все это. Потом, гораздо позже. Когда он окрепнет.

— Пошли в дом, — позвала она. — Мы собираемся ужинать. Ты поешь с нами, поговоришь с мальчиками. А потом я постелю тебе в одной из задних комнат. Там потише. Тебе надо хорошенько выспаться. У тебя очень усталый вид.

Вайлдер глубоко вздохнул.

— Да, я очень устал, Лиза, девочка моя. Но это скоро пройдет. Ведь я дома.

Она обняла его за плечи и помогла встать.

— Папа, — спросила Лиза, когда они сделали несколько шагов, — откуда ты знаешь о Бине?

— По его вине я получил это, — ответил отец и показал на шрамы на горле. — А когда я не захотел умирать от ран, он посадил меня в тюрьму.

— Но почему?

— Потому что я осмелился спасти жизнь человеку, который когда-то спас мою.

— Я не понимаю.

Отец похлопал Лизу по руке, которой она обнимала его.

— Когда-нибудь я расскажу тебе эту историю. Но сейчас, — он громко втянул воздух носом, — это что, пахнет пирогом?

— Да. Миссис Рутерс приготовила свой знаменитый яблочный пирог.

Он причмокнул губами.

— Знаешь, некоторые воспоминания никогда не покидают человека. Я помню, как…

— Лиза?

Задняя дверь скрипнула, и в ней появилась голова Мика.

— Почему ты так долго? Эта чертова коза…

Он внезапно остановился. Лизин отец споткнулся и застыл на месте.

— Мик, ты никогда не догадаешься, кто это! — крикнула Лиза.

— Хрипун? — прошептал Мик, а потом радостно воскликнул: — Хрипун, это ты?

Отец рассмеялся, при этом из его горла вырывались какие-то клокочущие звуки.

— Будь я проклят! Капитан Сент-Чарльз! Ради всего святого, скажите, что вы делаете здесь, в моем доме?

— Капитан? — Лиза смотрела на обоих в большом изумлении. — Это Мик. Мой муж.

— Твой муж?! — Отец шагнул вперед и протянул Мику руку. — Черт подери, как приятно видеть вас живым!

Мик, как будто не заметив руки, крепко обнял отца Лизы.

— Все благодаря тебе. Если бы тогда, на мосту, ты не вступился за меня, то я давно был бы мертв.

Неожиданно Лизе все стало ясно. Мик рассказывал ей, как ему удалось избежать ареста, как один из его людей, рискуя жизнью, спас его. И этим человеком оказался ее отец!

Войдя в дом, Лиза крикнула:

— Эй, ребята! Живо сюда. Папа вернулся! Он здесь!

Они смотрели на нее, как на сумасшедшую. Но когда в комнату вошел Мик, а за ним их отец, ребята, побросав все, вскочили и с криками бросились к нему. Только маленький Оскар спрятался за юбку Лизы.

— Это мой папа? — спросил он шепотом. — Тот, в честь кого меня назвали?

Она потрепала его по волосам.

— Да, Оскар. Это наш папа. Ты не видел его с тех пор, как был совсем маленьким.

Оскар сделал шажок вперед, отпуская юбку Лизы.

— А он будет меня любить так сильно, как Мик?

Лиза почувствовала в горле комок.

— О да, Оскар. Он будет любить тебя так же, как и Мик.

— А Мик не уйдет от нас после того, как он вернулся?

Она понимала страх Оскара. В своей жизни он знал только одного человека, который обращался с ним, как сыном. Это был Мик. А теперь малыш боялся, что другой человек займет его место.

— Нет, Оскар, — сказала Лиза, опускаясь на корточки рядом с братом и обнимая его. — Разве ты не видишь? Мы одна семья. Одна большая, крепкая семья. И неважно, сколько еще людей присоединится к нам, у нас всегда найдется место еще для одного. И неважно, что ждет нас впереди, ведь наша любовь друг к другу не умрет. Она будет только расти.

Выпрямившись, Лиза легонько подтолкнула брата к отцу, возле которого теснились мальчики, и каждый старался привлечь его внимание к себе. Когда Оскар подошел к ним, шум внезапно стих и этот старый человек, так много переживший на своем веку, прошедший войну и тюрьму, протянул руки к своему младшему сыну и, обняв его, крепко-крепко прижал к себе. По его лицу медленно текли слезы.

Лиза зажала рукой рот, чтобы не расплакаться при виде картины, которую она уже никогда не надеялась увидеть. Она и самые дорогие для нее люди пережили эту страшную войну. Они продолжали жить и, более того, пройдя через все испытания, стали сильнее и мужественнее.

Мик подошел к Лизе, обнял се и крепко прижал к себе, чувствуя, как она дрожит. Он ничего не говорил. Слова были не нужны. Он знал, что ее единственное желание сейчас — стоять, тесно прижавшись к нему, и наслаждаться всем, что происходит вокруг. И в этот момент Лиза поняла, что ее мир совершенен. У нее были дом, семья, братья и отец. И все это было здесь, рядом. Все это было с ней.

И самое главное — с ней был Мик, человек, который открыл для нее волшебную страну любви и отдал ей свое сердце, свою душу, всего себя.