Сладостный плен

ГЛАВА ВТОРАЯ

— Брайан, прекрати! — Анджела старалась нахмуриться, но, не выдержав, громко рассмеялась.

Брат выхватил у нее расческу и поднял над своей головой.

— Отдай! Скоро придет мистер Ривертон, а я лохматая, как ведьма.

Но Брайан крутился вокруг сестры, подбрасывая и снова ловя расческу. На его угловатом лице играла озорная улыбка.

Девятнадцатилетний долговязый Брайан, веселый и шаловливый, мало походил на взрослого мужчину.

— А вот не отдам, к тому же ты наверняка заколешь волосы своей ужасной заколкой! — воскликнул он.

— Не твое дело! Заколка как заколка. Отдай! Я же тороплюсь, мой босс приедет за мной с минуты на минуту. — Анджела гонялась за ним до тех пор, пока Брайан не сдался и не заключил ее в свои объятия.

Все-таки, как она любит своего братишку! Отец бросил их, когда мать была беременна Брайаном, а Анджеле было девять лет. Вскоре после его ухода и рождения Брайана у матери случился инфаркт, и Анджеле пришлось заняться хозяйственными заботами и воспитанием братишки. Они были очень дружны и до сих пор заботились о матери и друг о друге.

Раздался звонок в дверь. Анджела вздрогнула, ее сердце так и подпрыгнуло в груди. Дверь открыла мать.

— Если ты сейчас же не отпустишь меня, я… я… — попыталась Анджела вырваться из объятий брата.

— Тогда что? — рассмеялся Брайан. — Что ты тогда сделаешь? Дашь оплеуху? Ужасно боюсь…

— Доброе утро, — поздоровался Хэнк, входя в кухню. Его темные брови удивленно поползли вверх.

Анджела вспыхнула, выхватила расческу из рук брата и принялась расчесываться.

— Доброе утро, — ответила она. — Я буду готова через пару минут. Брайан, почему бы тебе не налить мистеру Ривертону чашечку кофе?

— Я позабочусь о мистере Ривертоне, пока ты заканчиваешь туалет, — предложила Дженет Сэмюэлс, входя следом за Хэнком.

Анджела благодарно улыбнулась матери и побежала в свою спальню, где ее ждала упакованная сумка. Она быстро управилась с прической, как обычно заколов волосы широкой заколкой, и постаралась поскорее одеться — ей не хотелось, чтобы мать донимала мистера Ривертона вопросами о командировке.

Девушка бросила беглый взгляд на свое отражение в зеркале. Хэнк попросил ее взять самую обыкновенную одежду. Что ж, джинсы, белый пуловер и белые кроссовки — это прилично и неброско, как раз для поездки на ранчо. Она схватила сумку и поспешно вышла из комнаты.

Хэнк сидел за кухонным столом. Брайан рассказывал Хэнку о своей учебе в местном колледже, мама готовила кофе.

Пока Брайан говорил, Анджела внимательно рассматривала человека, который будет ее «мужем» в ближайшие семь дней. Одетый в узкие джинсы и рубашку с короткими рукавами, обтягивающую его широкие плечи, Хэнк казался таким мужественным, таким сильным, что любая женщина чувствовала бы себя за ним, как за каменной стеной. По крайней мере тешила бы себя такой надеждой.

— Похоже, у тебя очень плотный график, — прокомментировал Хэнк, когда Брайан кончил говорить.

Анджела встала позади брата, положив руки на его плечи.

— Брайан очень способный, он уже в старших классах получил предложение о зачислении в университет, причем из разных уголков страны. — Голос Анджелы звучал гордо.

Дженет погладила руку сына.

— На следующий год он обязательно поедет в один из этих университетов, местный колледж при его способностях слишком прост.

— Посмотрим, мам, — ответил Брайан без особого воодушевления.

Хэнк поднялся и взглянул на Анджелу.

— Думаю, что нам пора ехать, ведь путь не близкий.

— Да, конечно. — Анджела взяла свою сумку и направилась к двери.

— Позволь мне. — Хэнк взял ее сумку, а затем повернулся к Дженет. — Мне было приятно познакомиться с вами, миссис Сэмюэлс. Я позабочусь о вашей дочери и доставлю ее домой в целости и сохранности не позднее следующего воскресенья.

Мать Анджелы улыбнулась.

— Спасибо. Желаю удачного путешествия.

— Пока, сестренка! — крикнул Брайан.

— Пока, Брайан. Не вздумай в мое отсутствие пропускать уроки! — воскликнула Анджела.

Девушка вздохнула с облегчением, когда они вышли из дома на прохладный утренний воздух. Хэнк положил ее сумку в багажник, а она уселась в ярко-красный спортивный автомобиль.

— Прости, я не успела собраться к твоему приезду. Вряд ли компания мамы и брата тебе интересна, — пробормотала она, когда Хэнк сел за руль.

— Все в порядке. — Он завел двигатель и съехал с обочины. — Да они очень милые, Анджела, это я хочу повиниться перед тобой. Я, к своему стыду, абсолютно ничего не знаю о женщине, с которой работаю бок о бок вот уже два года.

— Да и знать-то почти нечего, — хмыкнула Анджела.

— Наоборот. Я и понятия не имел, что у тебя есть семья. Ты всегда готова задержаться на работе, приходишь в выходные дни, ты организовала вечеринку у меня дома на прошлое Рождество, ну и многое другое ты делаешь по первой просьбе и очень хорошо.

Анджела пожала плечами.

— У меня пока нет мужа и детей, а мама и Брайан прекрасно понимают, как важна для меня работа. — Анджела с трудом сдержалась, чтоб не высказать ему, что она недовольна работой и способна на большее, но в конце концов решила, что еще не пришел подходящий момент.

Несколько минут они ехали молча. Опытный водитель, Хэнк без труда избежал пробки при выезде из города.

Анджела исподтишка взглянула на своего начальника и вздохнула: конечно, он ей нравится. Прекрасно понимая, что Хэнк Ривертон — плейбой, что он не способен любить одну женщину, что он далек от идеала мужа, она все же не могла не реагировать на его близость. И это беспокоило ее больше всего.

Было в нем что-то такое, что волновало ее, хотя ее сексуальность до сих пор дремала. В свои двадцать восемь лет она еще ни разу не целовалась. Романы, довольно кратковременные, были, но воспитание не позволяло ей доводить их до постели. Да и когда ей было гулять? Болезнь матери и маленький братишка, заботы по дому, работа — разве это оставляло время на сближение с мужчинами?

В двадцать восемь лет она была невинна и скрыть свою неопытность от многоопытного Хэнка Ривертона, конечно, не могла.

— Почему же твой брат учится в общественном колледже, если у него были предложения из университетов? — спросил Хэнк, мчась по шоссе, которое вело в Мустанг.

Анджела отвлеклась от своих размышлений: что толку думать о таких грустных вещах!

— Здоровье мамы оставляло желать лучшего. У нее больное сердце, и разлука с сыном усугубила бы болезнь. Брайан решил, что ему лучше остаться поближе к дому.

— Похвально. А чем занимается отец?

— Он бросил нас, когда мама забеременела, и не оставил нового адреса, — с гневом произнесла Анджела.

— Ох, — вздохнул Хэнк. — У нас с тобой одинаковая судьба: мы выросли в неполных семьях. Моя мать умерла, когда мне было пять лет.

— Я знаю, — ответила Анджела. Хэнк удивленно посмотрел на нее, и она пояснила: — Прежде чем прийти на собеседование, я прочла о тебе и твоей фирме все, что нашла.

— Надеюсь, ты не поверила всему, что там написано? Журналисты склонны преувеличивать, особенно если это касается личной жизни и любовных похождений, — усмехнулся он.

Анджела покраснела.

— Я работаю достаточно долго, чтобы видеть истинное положение вещей и понять твой характер.

Хэнк рассмеялся.

— Это смотря чьими глазами глядеть. Например, бухгалтер считает, что я трачу почти столько же, сколько зарабатываю, а Шейле и того мало: она обвиняет меня в скупости и себялюбии.

— За что ты ее так?

— Как? Я сказал свое мнение, к тому же мы больше не встречаемся. С прошлого вечера, — спокойно ответил Хэнк.

— Прикажете позвонить флористу и заказать букет? — поддразнила Анджела.

— На этот раз не будем соблюдать традицию, раз уж я женат на тебе. — Хэнк усмехнулся, и Анджела сразу же почувствовала магнетизм его улыбки. — Да, кстати, нам нужно обсудить кое-какие детали нашей свадьбы.

— Что, например? — спросила она.

— Где мы поженились: в церкви, парке или мэрии? Долго я ухаживал за тобой или это был стремительный роман?

— Неистовая страсть, — с сарказмом ответила Анджела после минутного раздумья.

Она на мгновение закрыла глаза, представив свою свадьбу: церемония проходит вечером, горит множество свечей, комнату украшают цветы апельсинового дерева, на ней белое свадебное платье с крохотными жемчужными пуговицами и кружевным шлейфом. И рядом жених в черном смокинге и галстуке бабочкой.

— Ты много думала о своей свадьбе?

Его голос вывел ее из сладостного забытья, словно ее окатили холодной водой во время крепкого сна.

— Да нет, — возразила она; пусть ее глупые фантазии останутся с ней. — Хотя каждый человек рано или поздно задумывается о своей свадьбе.

— Тогда, наверно, я исключение.

Анджела сухо улыбнулась.

— Меня это не удивляет. Ты неисправимый холостяк. — Она посмотрела на босса с любопытством. — Именно поэтому я не уверена, что ты сможешь справиться с ролью женатого мужчины.

Хэнк поднял темную бровь, в голубых глазах сверкнул вызов.

— Ты меня недооцениваешь, Анджела. Ты сказала, что изучила меня за время работы, где же твоя проницательность? Тебе следовало убедиться, что я непременно добиваюсь поставленной цели. Вот и сейчас у меня цель — внушить Бруди, что я счастлив в браке. Положись на меня… я-то справлюсь. Ну, а ты?

— Тебе тоже следовало бы знать, что я всегда выполняю свою работу высокопрофессионально. Раз ты попросил меня «поработать» твоей женой, я и это сделаю.

Хэнк разразился громким смехом.

— Думаю, это будет потрясающая неделя.

Своим ироничным смехом он бросал ей вызов! Анджела наконец со всей ясностью поняла, какую большую глупость совершила, согласившись на безумную авантюру.

И все-таки в течение следующего часа они пришли к соглашению, что скажут Бруди и всем остальным. Медовый месяц они провели на Багамах, а отпуск — в Нью-Йорке; по вечерам в пятницу обычно играют в карты с другими молодыми парами, ну и тому подобное. Когда все основные пункты были обговорены, между ними воцарилась непринужденная тишина.

Утро, несмотря на прохладу, было приятным, дорога — пустынной и прямой, и Анджела не заметила, как задремала. Теперь Хэнк воспользовался возможностью, чтобы получше рассмотреть ее. Когда он приехал к ней домой и увидел в объятиях брата, с рассыпавшимися по плечам локонами, она показалась ему незнакомкой. Почему он раньше не замечал красоту ее длинных, густых, блестящих волос? Ее остроумие и задор?

Хэнк смотрел на свою секретаршу пристальным мужским взглядом, оценивая ее. Нет, она не сногсшибательная красавица, а обычная средняя девушка — с острым подбородком, длинноватым носом. Но это и к лучшему, по крайней мере можно быть спокойным за свою независимость. Именно! Неделя наверняка показалась бы невыносимой, если бы он провел ее в обществе красавицы.

Он еще раз поздравил себя с удачей. Выбрать на роль жены свою простушку секретаршу было гениально с его стороны, и ни один из них не примет игру всерьез.

Когда до Мустанга оставалось несколько миль, Анджела зашевелилась и открыла глаза.

— Эй, соня, — окликнул ее Хэнк. — Через десять минут мы приедем в Мустанг.

Девушка выпрямилась.

— Прости, что задремала, но в машине всегда укачивает. Очень приятно было вот так расслабиться. Ты замечательно ведешь машину.

— Я рад. Но мы забыли об этом, — он полез в карман, вытащил маленькую коробочку и протянул ей.

— Что это? — спросила Анджела.

— Твое обручальное кольцо.

Она откинула крышечку и восхищенно воскликнула:

— О, оно прекрасно!

Хэнк кивнул.

— Оно принадлежало моей матери. Надень, я посмотрю.

— Кольцо немного великовато, но обещаю, что буду беречь его как зеницу ока.

Хэнк улыбнулся ей.

— Теперь ты официально моя, мы почти обручились.

— И все-таки это безумие, — сказала она, рассматривая кольцо с огромным бриллиантом, окруженным россыпью мелких в форме лепестков.

— Еще большим безумием было бы, если бы Бруди Робинсон вложил свои деньги в другую фирму. — Хэнк замолчал, стараясь вспомнить координаты, которые ему дал Бруди.

— Какой очаровательный городок! — воскликнула Анджела, когда они ехали по Мейн-стрит.

Хэнк кивнул. Взгляд девушки останавливался на старых, но привлекательных домиках, на аллеях, обсаженных деревьями, на всем, что напоминало остатки другой эпохи, которые выдержали испытание временем.

— Дом Бруди находится на другом конце города, — объяснил Хэнк. — Нервничаешь? — спросил он, заметив, что Анджела заерзала на сиденье.

— Немного, — ответила она и улыбнулась. — Ведь мне ни разу не доводилось быть замужем.

Ее улыбка озарила лицо, отвлекая внимание от неправильных черт и выделяя блеск глаз и ровные белоснежные зубы. Анджела стала почти красивой.

Они проехали весь город за несколько минут и свернули на узкую дорогу, ведущую к дому Бруди.

Даже без огромного указателя с надписью «Ранчо Робинсонов» Хэнк узнал бы его: большое стальное печенье украшало ворота.

— Бруди совсем не оригинален, — прошептал Хэнк, увидев дом приятеля.

— Боже мой, это ведь настоящий дворец! — воскликнула Анджела.

И в самом деле, двухэтажный особняк выглядел помпезно: передний фасад украшали массивные колонны, на балконах росли причудливые цветы. Чуть подальше виднелись дополнительные постройки, а еще дальше, на бесконечных пастбищах, паслись сотни коров джерсейской породы.

— Не слабо, — произнес Хэнк, припарковываясь напротив особняка.

Они вышли из машины, а хозяин дома уже встречал своих гостей. Анджела напоминала комок нервов, и Хэнк ободряюще улыбнулся ей.

— Не волнуйся и входи смелее в роль супруги, — мягко произнес он.

Бруди излучал самое радушное гостеприимство.

— Так вот какая у Хэнка жена! — воскликнул он, заключая Анджелу в объятия. — Пойдемте скорее в дом, я познакомлю вас с моей дражайшей половиной. Чемоданы занесут слуги.

Хэнк взял Анджелу за руку. Да, холодная как лед. Он улыбнулся ей, чтобы хоть как-то приободрить ее.

— Барбара! — проревел Бруди, стоило им войти в огромный холл. — Приехали первые гости. — Он улыбнулся обоим. — Остальные приедут чуть позже.

Все трое повернулись, услышав стук каблуков о мраморный пол.

Стройная, привлекательная женщина с короткими волосами и живыми зелеными глазами, Барбара Робинсон излучала теплоту и дружелюбие.

Бруди тут же обнял ее за плечи.

— Моя жена. Хэнк Ривертон, выдающийся ум нашей рекламной кампании, и его прелестная жена, которую он называет то Мария, то Анджела.

— Пожалуйста, называйте меня Анджела, — попросила девушка, отвечая на рукопожатие хозяйки дома. — Спасибо, что пригласили нас в гости. Хэнк и я с нетерпением ожидали поездки сюда.

Хэнк наполнился гордостью, услышав, с каким достоинством и искренностью произнесла Анджела эту фразу. Именно эти два качества он хотел видеть в своей жене… Если бы вообще хотел иметь жену.

— Пожалуйста, проходите в гостиную. Я только что приготовила освежающий лимонад. Немного поболтаем, а потом проводим вас в вашу комнату. — Барбара повела их в гостиную и приглашающее указала на диван. — Я сейчас вернусь.

Барбара вышла из комнаты, а Хэнк устроился на диване рядом с Анджелой. Бруди опустился в мягкое кресло напротив них.

— Вы проезжали через весь город? — спросил он.

— Очень милый городок, — кивнул Хэнк.

— Самый лучший город во всей Америке! — воскликнул Бруди. — И самые лучшие люди живут здесь. Стоило нам прожить в этом городке пару месяцев, как мы уже не представляли нашу жизнь где-нибудь еще. — Он улыбнулся им. — Вы такая прекрасная пара! Давно вы женаты?

— В следующем месяце будет два года, — выпалила Анджела.

Хэнк кивнул, довольный тем, что она так быстро вошла в роль.

— Значит, поженились летом, — улыбнулся Бруди. — А вот мы с Барбарой в декабре. Помню, в тот день была сильнейшая снежная буря. Я чуть не замерз, дожидаясь в церкви невесту, но женитьба на такой женщине стоила того.

— Мой муж сентиментальный дурачок, — заметила Барбара, войдя в комнату с подносом и нежно улыбнувшись мужу.

Она протянула каждому стакан, а потом села на стул недалеко от мужа.

— Ты работаешь, Анджела? — поинтересовалась Барбара.

— Целый день слежу за тем, чтобы деловая жизнь Хэнка шла спокойно и гладко и он мог полностью сосредоточиться на своей работе. — Она прикрыла руку Хэнка своей ладонью. — Я просто не представляю, что бы он без меня делал.

— Думаю, он понимает и ценит это! — воскликнул Бруди.

Хэнк улыбнулся, хотя подумал, что Анджела преувеличила свое влияние на его работоспособность.

Он сделал глоток лимонада, рассеянно слушая непринужденную женскую болтовню.

А ведь Анджела права, неожиданно подумалось ему. Его секретарь улаживает малейшие неполадки так умело, что он даже не замечал ее стараний.

Она договаривалась о встречах, заказывала подарки для его друзей и родных, знала имена детей и жен клиентов и другие важные мелочи, которые способствовали — в немалой степени! — процветанию его бизнеса. Он сменил дюжину секретарей до Анджелы. Многие из них были очень привлекательные женщины. Но они больше интересовались состоянием своих ногтей, чем работой. Да, признал Хэнк, Анджела — идеальный секретарь, он никогда не отпустит ее. Он прекрасно обойдется без жены, но без своего секретаря — нет!

— Первые пять лет самые тяжелые в браке, — заметил Бруди, отрывая Хэнка от его мыслей. — Если вы сможете выдержать этот срок, то ваш брак станет от этого только крепче. — Он улыбнулся жене. Его глаза излучали искреннюю нежность и любовь. — Мы с Барбарой готовимся отметить тридцатилетнюю годовщину нашей свадьбы.

— Это настоящий подвиг. — Хэнк был явно потрясен услышанным. Тридцать лет с одной женщиной! Он не мог представить себе и тридцати дней.

— Мы пережили немало бурь, но эти испытания только укрепили наши чувства! — воскликнул Бруди, улыбнувшись жене. — Нет ничего лучше и прекраснее в жизни, чем любить и быть любимым.

— Если мы сейчас не остановим его, Бруди будет пребывать в поэтическом настроении еще долго, — засмеялась Барбара. — А я уверена, что вы хотели бы немного отдохнуть перед обедом. Бруди, дорогой, почему бы тебе не проводить наших гостей наверх в их спальню? — предложила она.

Гости вышли из комнаты и последовали за Бруди.

— У вас красивый дом, мистер Робинсон, — отметила Анджела.

— Спасибо, дорогая. Нам пришлось немало поработать над ним… Пожалуйста, называй меня просто Бруди.

У первой двери налево они остановились.

— Это ваша комната.

Анджела и Хэнк вошли вслед за ним в уютную, светлую, просторную спальню, обставленную мебелью из вишневого дерева. Светлый роскошный ковер на полу дополнял интерьер.

— Устраивайтесь и отдыхайте, — Бруди кивнул им, повернулся и вышел. Его тяжелые шаги громким стуком отдавались на лестнице.

Хэнк уставился на двуспальную кровать, покрытую красивым зеленым покрывалом, — пожалуй, она слишком узкая. Все, что делал Бруди, было большим, но кровать оказалась исключением. Где же они будут спать? Вопрос остался открытым.

Хэнк посмотрел на Анджелу и по выражению лица понял, что ее занимали те же мысли. В спальне еще было широкое кресло… но слишком маленькое для Хэнка.

— Спать на одной кровати — это же не входит в наше соглашение, — робко сказала Анджела.

— Но никто в доме не должен узнать об этом, — кивнул Хэнк. Он снова глянул на кресло, потом на нее. — Ты уступаешь мне кровать, и твоя премия — тысяча семьсот пятьдесят долларов, согласна?

Девушка довольно долго смотрела на кресло, а потом перевела взгляд на шефа.

— Договорились, — нехотя произнесла она.

Хэнк постарался улыбнуться, прекрасно понимая, что эта неделя обойдется ему недешево.