Сладостный вызов

ГЛАВА 16

Уиллоу Брук.

Маргарита хорошо помнила это место. Она помнила тот день пять лет назад, когда они с Брэмом решили прогуляться верхом. Воздух был чистым и приятным. Всего несколько минут понадобилось, чтобы избавиться от его братьев, которые всегда их сопровождали и всегда ехали слишком медленно, не позволяя влюбленным побыть вместе.

Они строили планы на будущее. Брэм хотел шесть детей, а Маргарита — пятерых. Он мечтал о каменном доме, а она — о кирпичном. Это было примерно за месяц до их свадьбы. Слишком рано, чтобы паниковать по поводу беременности, но слишком поздно, чтобы остановить грядущие события.

Проехав Уиллоу Брук — небольшой домик в три окна, покрашенный в ярко-белый цвет, с зелеными ставнями и несколькими террасами, они остановились и, оглянувшись на это здание, решили, что когда-нибудь станут жить в этом доме.

Когда-нибудь.

Поэтому Маргарита почувствовала себя так, словно давняя ее мечта вот-вот осуществится. Все это было совсем не потому, что они с Брэмом провели несколько лет вдалеке от здешних мест, и то, что случилось с ней за последние несколько недель, тоже сейчас казалось ей не таким уж важным. Они с Брэмом выстояли.

Просто ей стало немного не по себе, когда речь зашла о Уиллоу Бруке и о внезапной перемене их жилья. Брэм сказал ей, что скоро приезжает Джеффри, но у них было достаточно других причин, чтобы переехать. Брэм хотел забрать ее подальше от Кейси, и Маргарита, приветствуя его решение, все же чувствовала, что теперь от нее может ускользнуть что-то важное.

Вздохнув, она решила больше не думать об этом. Ее голова раскалывалась от всех этих мыслей, но она старалась больше не задавать никаких вопросов Брэму. Ведь он доверился ей и рассказал больше, чем ей положено было знать. Она не станет спрашивать у него, где он пропадал почти целый час, вернувшись затем в новой сверкающей коляске. Она не станет спрашивать, почему Джеймс и Уилкинс поехали пораньше в город к Эриксону или почему Кейси отправился с каким-то поручением всего за несколько минут до того, как появилась пара других охранников, чтобы сопровождать их в Уиллоу Брук. Все это было так загадочно, так непонятно.

Маргарита увидела дом задолго до того, как они въехали на дорогу, ведущую к нему, так как в каждом окне горело с дюжину ламп и свечей. Ей показалось странным расточительством жечь столько свечей сразу — ведь свечи теперь, сразу после войны, были драгоценным продуктом. Но, казалось, это совершенно не волновало Брэма. Он остановил коляску прямо перед холодными мраморными ступеньками и вышел, чтобы подать ей руку.

Маргарита очень растерялась. Подобный дом, сверкающий белизной и чистыми сияющими стеклами, был не тем местом, куда следовало входить в простом платье из набивного ситца и с растрепанными волосами. Во время укладывания вещей она так и оставалась в той одежде, в которой до этого работала в саду. Уиллоу Брук был вполне обычной усадьбой, напоминавшей соседние дома такого же типа, и все же он отличался некой особенной элегантностью, которая требовала внимательного отношения к себе. Пожалуй, пришло время переодеться в одно из ее новых платьев.

Дверь открылась, луч света упал на ступени. На пороге стояла полная женщина с волосами цвета старого дерева, ее лицо растянулось в вежливой улыбке.

— Они уже здесь, Берт. Они здесь! — крикнула она кому-то незнакомому, находившемуся в доме. Становясь от волнения как бы еще круглее, она подождала, пока Брэм и Маргарита последуют за ней. Маргарита между тем заметила, что один из охранников остался стоять на крыльце, а другой направился к задней стороне дома.

Встретившая их женщина прикрыла дверь и сказала, повернувшись к вошедшим:

— Приятно с вами познакомиться, миссис Сент-Чарльз! Меня зовут Уилла Эддингтон, я старая няня Брэма.

Маргарита быстро взглянула на Брэма.

— Однажды ты мне сказал, что я уже слишком взрослая, чтобы у меня была няня. А ты значит, нет?

Он улыбнулся и разрешил себя обнять старой Уилле.

— Она здесь не для того, чтобы ухаживать за мной, Маргарита. Она здесь для Джеффри.

— А где мальчик? — воскликнула Уилла, отходя немного от них. — Когда он приедет?

— Скоро, — ответил Брэм. — Вы приготовили нам гостиную, как я и просил?

— Конечно. Берт отнес туда немного дров, а я постелила там свежее белье и оставила легкий ужин прямо у огня. Остальное мы сделаем утром.

— Спасибо, миссис Эддингтон. Думаю, что мы сразу отправимся спать.

Старушка хихикнула, видимо, понимая, что ей не удастся пока отдохнуть.

— Мы с Бертом будем на кухне, нам надо распаковать тарелки. Если мы вам понадобимся, позвоните. — Она протянула Маргарите руку, пожала ей кончики пальцев и направилась в холл, что-то говоря по-прежнему невидимому Берту.

— Это ее муж, — объяснил Брэм. — Бедняга даже и не пытается вставить хоть слово в эту болтовню уже в течение многих лет.

— В таком случае он напоминает мне дядю Уилсона.

Приобняв Маргариту за талию, Брэм повел ее на хозяйскую половину дома. Из очень тихой гостиной были входы в две спальни, в которых была мужская и женская гардеробная.

— Это нам пригодится?

— О, да, — выдохнула она.

В отличие от комнат в других местных усадьбах, здесь все помещения были очень маленькие и уютные, — даже гостиная. Овальный стол с шестью стульями стоял прямо у камина, у дальней стены — буфет и книжный шкаф.

— Садись сюда, Маргарита.

Брэм отодвинул стул от стола. Он усадил ее не с противоположного края стола, но рядом с собой.

После того как она уселась, он тоже опустился на свое место.

— Надеюсь, ты будешь довольна нашим ужином. У Уиллы не было достаточно времени, чтобы приготовить что-то особенное на вечер, но она обещала, что нам понравится.

— Понятно, — сказала она, еще не придя в себя от всего происходящего. Прежде чем она начала вновь засыпать его вопросами, в комнату вошел высокий пожилой джентльмен и начал им прислуживать за столом.

— Это Берт.

— Вмпф, — ответил тот, заставив ее улыбнуться при воспоминании о дяде Уилсоне.

Она уже готова была спросить Брэма, что он послал ее родственникам, но внезапно потеряла к этому всякий интерес. Берт начал снимать серебряные крышки с блюд, открывая ее взору самые замечательные блюда, которые она видела с тех пор, как покинула Францию и отправилась в Америку.

Там были суп и свежий хлеб, соус и жареная ягнятина, сладкая нежная морковь и горох, нарезанная ломтиками репа и фаршированные перцы, варенье и сочные фрукты. Далеко не в каждом ресторане Парижа можно было заказать подобную пищу, а тот факт, что это было приготовлено Уиллой и ее мужем, придавал их ужину особую торжественность, возможно, даже большую, чем в кафе в Кейлсборо.

Берт тихо удалился, оставив их одних, но когда Маргарита потянулась к тарелке с имбирными персиками, она вдруг замерла. Все было так волшебно, так прекрасно, что она никак не могла поверить, что все это реальность.

Брэм положил свою руку ей на запястье.

— Не волнуйся, Маргарита. Дай мне время до завтра. К завтрашнему вечеру я развею все твои сомнения и сам наконец стану свободным и смогу распоряжаться собой по своему усмотрению. Ты ведь можешь подождать? Ты можешь мне поверить?

Она могла. Она будет ему верить. Потому что она любила этого человека всем сердцем, и лишь воля Господня могла бы их теперь разлучить вновь.

Брэм подождал, пока его жена заснет. Маргарита лежала на подушках, ее волосы разметались по обнаженным плечам. Потом он тихо встал, оделся и покинул Уиллоу Брук.

Ему не хотелось ехать. Необходимость действовать теперь давила на него с особенной силой. Но с каждым шагом он осознавал, что это его долг. Ему хотелось покинуть секретную службу, и лучшим способом сделать это было закончить свое последнее задание. Поэтому он отправил Шеффилду, а также людям, находящимся в городе, и Кейси в Солитьюд весточки. В полночь все должно измениться. За эти два дня, а то и быстрее, все закончится. И после всего он, как и положено прошедшему всю войну солдату, отправится домой свободным.

Дом был тих, когда он скользнул в темноту и сбежал по лестнице. Но тишина была какая-то неспокойная. Словно все комнаты затаились и чего-то ждали. Они ждали смеха маленького мальчика. И примерно через неделю он приедет сюда.

Брэма поражала сама мысль о том, что у него был сын. Он постоянно думал об этом. Он верил, что, когда Джеффри впервые увидел свет, в организме его отца должен был произойти какой-то мистический отклик на его появление. И то, что Брэм уже несколько лет находился в неведении относительно существования ребенка, казалось ему чудовищным. Он с волнением ждал того дня, когда наконец увидит своего сына, своего первенца.

Он не питал никаких иллюзий по поводу здоровья маленького Джеффри, за эти несколько дней он даже свыкся с мыслью, что его сын — калека. Картина Жоли была реалистична настолько, чтобы детально показать Брэму, какой у него родился сын. Но его это не волновало. Уже очень давно в нем жило желание иметь ребенка. Он не думал о том, что должен продолжить род Сент-Чарльзов, но ему просто хотелось научить своего сына ловить рыбу и рассказать ему об их необыкновенно везучем предке, благодаря которому Брэм теперь может восстановить Солитьюд.

Скоро, очень скоро.

Выйдя на улицу, Брэм заметил охранника, который стоял в тени крыльца. Он оседлал коня и ринулся заканчивать свои дела. Завтра он проследит за подготовкой комнаты для Джеффри. Он позаботится об игрушечных солдатиках, о книгах и играх. Он знает врачей, с которыми надо было бы связаться, чтобы продолжить лечение…

Как много всего!

И лишь настоящий отец мог с такой любовью думать о своем сыне.

Маргарита проснулась, инстинктивно пытаясь высвободиться из рук, одна из которых плотно зажала ей рот.

— Тихо. Не шевелитесь.

Она заставила себя замереть, не узнав, кому принадлежит шепот. Но, как только ее глаза привыкли к темноте, она узнала Кейси, наклонившегося над ней, его жадные глаза сверкали.

— Теперь вам надо вставать. Прямо сейчас. Но не шумите, слышите? Если я услышу хоть писк, вы немедленно умрете.

Спорить с ним было бесполезно. У него в руках был револьвер, он блестел в лунных лучах, попадавших в комнату через незанавешенное окно.

Поднимаясь, она скользнула рукой под подушку, надеясь там найти оружие, которое ей дал Брэм.

Но Кейси, следивший за ней, поторопил ее:

— Туфли. Наденьте какие-нибудь туфли.

Она сделала то, что ей было приказано, вставляя ноги в крошечные атласные туфельки, которые она носила с того дня, как ее выкрали из церкви и до ее поездки к Софии.

— Куда вы меня ведете?

— Наружу, — был ответ.

— М-могу я взять мою накидку? — спросила она, надеясь таким образом выиграть время для обдумывания ситуации. Никаких следов Брэма не было — никакого знака, что он здесь вообще был до тех пор, пока этот человек не ворвался к ним в спальню. Она могла лишь надеяться, что он был где-то поблизости. Где-нибудь, откуда он мог бы ее услышать.

— Не пытайтесь кричать. Его здесь нет, — сказал Кейси, словно прочитав ее мысли. — Он уехал в Солитьюд.

— Солитьюд?

— Да. Как мы с ним и договорились, он ждет меня на кладбище. Давайте постараемся его не разочаровывать и не опаздывать.

Направив на нее револьвер, он указал ей на дверь. Она пошла туда, надеясь, что, когда она пойдет по ступеням вниз, ее шаги услышат Эддингтоны и сообщат ее телохранителям. Но, как только она вышла за дверь, он прижал ее к столу и произнес:

— Только не вздумайте шуметь! Будьте тише воды, ниже травы. Ваши телохранители уже давно лежат без сознания в лесу. — Он улыбнулся. — Я так долго ждал, когда ваш муж спустится по лестнице и исчезнет в темноте. Я даже ему салютовал. — Он придвинулся ближе. — Это была его ошибка. Нанять частных охранников. Как только он сделал это, я сразу понял, что настало время.

— Время?

— Для обмена.

Она продолжала молча смотреть на него, а он добавил:

— Разве он вам не говорил? Сегодня они хотят отдать мое золото, мое и только мое, какому-то размазне, бывшему генералу Конфедерации, в обмен на список шпионов. Я не собираюсь допустить это. Я намереваюсь забрать и золото, и список. — Он снова улыбнулся. — Представьте себе, какое у меня в руках будет богатство. Огромный длинный список честных граждан, которые готовы будут мне заплатить любую сумму денег за молчание.

— Шантаж? — выдохнула она.

— Нет, по-моему, дело джентльменов. — Он подтолкнул ее. — А теперь пошли. И не делайте ничего, что могло бы привлечь внимание тех, кто есть в доме. Я не хотел бы нарушать их покой не нужной никому стрельбой. Но если вы будете шуметь, то мне придется сделать это.

Кивнув, Маргарита тихо прошла вдоль стола, быстро вытащив шляпную булавку из стоявших здесь же наполовину распакованных коробок с вещами. Она воткнула ее себе в рукав, молясь, чтобы Кейси не заметил ничего. Это был ее единственный шанс и единственное возможное оружие, которым она могла бы защищаться.

Кейси взял ее за плечо, ведя через холл и затем к парадной двери. Маргарита могла лишь закрыть глаза, увидев свет в задней части дома и услышав бормотание Уиллы и Берта.

Но они ничего не слышали.

Они даже и не подозревали, что с ней произошло что-то неладное.

Дорога к означенному месту была тише, чем Брэм ожидал. Его мысли были заняты мечтами о будущем, ему не терпелось задать Маргарите тысячу вопросов про Джеффри.

Когда он подъехал к деревьям, окружавшим его имение, то постарался выбросить все это из головы, все, кроме дела. Все его планы могут полететь в тартарары, если Кейси действительно предатель.

Бледные лучи лунного света падали на дорогу, не задевая заросли на ее обочине, погруженные в густой мрак.

Привстав в стременах, Брэм въехал на территорию фамильного кладбища. Он машинально читал надписи на могилах многочисленных родственников и слуг, похороненных в этом тихом месте. Позади всех стоял мраморный склеп, на котором застыл ангел, простерший над землей светящиеся в ночи крылья. Только Мика мог придумать спрятать сокровища Сент-Чарльзов в этом склепе. Он, как ребенок, любил всякие тайны. Он прятался в тени, подпуская Брэма поближе, затем Джексон выпрыгивал из кустов и страшно кричал.

— Брэм!

Услышав тихий голос, Брэм подпрыгнул от неожиданности и выхватил револьвер.

Но это был Уилкинс, появившийся из-за деревьев. За ним виднелась пара мулов, впряженных в повозку, на козлах сидел Эриксон.

Брэм медленно спрятал свое оружие.

— Черт возьми, я решил, что это мой младший брат.

— Или привидение? — спросил Джеймс.

— Нет, не привидение, — у Брэма задрожал подбородок. — Джексон никогда не станет привидением, даже после моей смерти.

Наступила неловкая тишина. Брэм понял, что утратил сдержанность со своими товарищами, чего он никогда не позволял себе с тех пор, как стал профессионалом.

— Вы привезли сундуки из гостиницы?

— Да, сэр.

— Хорошо. И намекнули Кейси на приезд генерала Паттерсона?

Уилкинс помрачнел.

— Он должен был бы уже приехать сюда. Мы послали за ним около двадцати минут назад.

Словно в ответ на это раздался стук копыт. Одинокий всадник появился среди могил, его осанка, его фигура были слишком хорошо всем знакомы, и никто не достал оружие.

— Есть какие-нибудь известия от генерала?

— Нет. Пока нет, — ответил Кейси. — Но в записке, которую я получил от Шеффилда, говорилось, что они с нами встретятся здесь сегодня в полночь.

Брэм приветствовал своего бывшего друга, удивившись, как далеко уже зашло дело. Почему Кейси попросту не украл золото из тех самых сундуков и не постарался с ним бежать? Если бы он сделал это, весь этот спектакль бы не понадобился. Его интерес к сундукам мог бы быть доказательством его вины. Но, несмотря на то что Брэм оставлял иногда сундуки без охраны, Кейси ни разу не пытался их выкрасть.

Они услышали шум подъезжающих лошадей.

— Это Шеффилд, Брэм, — заметил Уилкинс.

Брэм обернулся, вглядываясь в темноту, и узнал своего шефа. Он ехал верхом, рядом с громоздкой каретой, запряженной четверкой серых лошадей. Мускулы его лица напряглись, он вцепился в поводья.

— Привет, ребята, — он внимательно посмотрел на Кейси.

Кейси тоже смотрел на него.

— Как в старое доброе время, не так ли, Брэм? — спросил он.

Брэм не знал, что ответить.

Карета приближалась, съехав с дороги на траву, прежде чем остановиться. Никто не шелохнулся. Затем Шеффилд нагнулся, чтобы что-то сказать в окно экипажа. Внутри задвигалась тень. Затем Шеффилд подъехал к Брэму и его помощникам. Он вежливо прикоснулся к полям своей шляпы.

— Добрый вечер, ребята.

— Полковник.

— Прошу прощения, что вас пришлось поднять из кровати. Но мы не имели права пропустить этот список.

— Это тот самый человек, полковник? — спросил Уилкинс, напряженно вытянувшись, словно увидел перед собой змею.

— Да. Это он. — Шеффилд обратился к Брэму: — Ты привез золото?

— Да, сэр.

Но Брэм промолчал о том, что он перестраховался и наполнил почти все сундуки всяким железным хламом. Он хотел, чтобы ничто им сегодня не мешало поймать предателя.

— Очень хорошо, — Шеффилд кивнул. — Все в порядке. Подгоните повозку ближе к экипажу, чтобы генерал все проверил.

Брэм внимательно смотрел на Кейси, чтобы понять его реакцию. Его голова раскалывалась от ужасных мыслей.

Во-первых: перед самым концом войны был ограблен обоз с собственностью Союза, все охранники погибли. Кроме Джима Кейси. Золото похитили. Во-вторых: Брэм нашел это золото и тайно вернул его Шеффилду. В-третьих: была организована дурацкая игра в кошки-мышки, и единственные свидетели этих событий сейчас все находились одновременно в одном и том же месте, здесь, в черной пучине ночи.

Единственные свидетели.

Черт возьми, вот чего Кейси так долго ждал. Он поверил в этот спектакль. Он поверил, что генерал Паттерсон собирался приехать сюда со списком предателей. Поэтому Кейси остался и затеял эту дьявольскую игру, надеясь только на эту ночь. Он решил, что может убить сразу несколько зайцев: получив золото, список и убив всех свидетелей.

Он немедленно оценил положение каждого участника этой сцены. Джеймс и Уилкинс вернулись к повозке и прыгнули внутрь, а Эриксон подогнал мулов ближе к карете.

Шеффилд пришпорил лошадь и последовал за ними, но Кейси отъехал немного назад и остановил своего скакуна подальше ото всех. Замечательное место нападения.

— Мы готовы, генерал.

Внутри экипажа кто-то зашевелился. Затем дверь открылась и, замешкавшись, из двери высунулась темная фигура.

Брэм привстал в стременах, пытаясь разглядеть этого человека. Конечно, было темно, и на нем был накинут плащ с капюшоном, но Брэм все же узнал в нем актера, с которым познакомился в театре. Двойник генерала Паттерсона сошел на землю, опираясь о массивную трость с серебряным набалдашником так, словно он был инвалидом. Он окинул взглядом солдат и двинулся в их сторону.

Брэм еле сдерживался, чтобы, подъехав к Кейси, не сбить его с лошади не прижать к земле и не заставить признаться во всем. В этот момент Паттерсон заговорил:

— Кажется, вы те самые ребята, которых наняли в качестве моих телохранителей?

Брэм смотрел на еле шевелящиеся губы Паттерсона.

— Вы очень добры к старику и бывшему солдату. Я даже не ожидал. — Он достал из кармана пенсне и уставился в темноту сквозь стекла. — Могу я узнать их имена?

Шеффилд вопросительно посмотрел на Брэма, и тот поспешил ответить.

— Конечно. Это мои помощники. Джим Кейси, Элия Джеймс, Делберт Эриксон и Генри Уилкинс.

Паттерсон кивнул в сторону каждого. Ну, покажи себя, Кейси. Давай, пока еще никто не ранен.

— Я верю, что мои… пожелания будут выполнены в обмен на информацию.

— Да, сэр, — согласился Шеффилд.

Брэм надеялся, что вид золота должен разволновать Кейси, поэтому он обратился прямо к нему:

— Покажи генералу, что внутри того высокого сундука, Кейси.

Это был первый раз, когда Кейси вдруг как-то отреагировал. Его губы дрогнули, но он спешился и подошел к повозке. Заглянув внутрь, он отпер сундук и поднял крышку. Крякнув, он подвинул сундук ближе к выходу, чтобы было видно его драгоценное содержимое.

Паттерсон кивнул, и Кейси, задвинув сундук на прежнее место и закрыв его, спрыгнул на землю.

Черт возьми! Почему он не действует? Почему не покажет, что он — тот самый человек, который собирается украсть золото?

В этот момент Паттерсон решил подойти поближе к повозке, чтобы как следует разглядеть свое богатство. Вдруг Кейси, подбежав к нему, схватил генерала за руку, заставляя его остановиться.

— Я надеюсь, что у вас при себе ценные документы, которые вы должны были привезти?

— Кейси! — вмешался Уилкинс.

— Черт побери, парни. Разве мы не должны все проверить, чтобы он нас не надул? Иначе…

Он выхватил из кармана револьвер и навел его на Паттерсона.

— Иначе терять нечего. Во всяком случае мне.

Прежде чем Брэм опомнился, прозвучали выстрелы. Шеффилд упал с лошади, его шея была в крови. Следующим был Джеймс, выпавший из повозки, пуля попала ему в живот. Затем Эриксон, убитый прямо в грудь, и Уилкинс, красивый юный блондин, убитый выстрелом в лицо.

— Не смей, — тихо приказал Кейси, когда Брэм выхватил свое оружие. — Брось его.

Брэм послушался, стараясь не спорить с человеком, наведшим на него револьвер. Кейси ухмыльнулся.

— Наконец-то мы поняли друг друга. — Он покачал головой. — Ты надул меня. С того момента, как ты заявил, что в этих сундуках вещи твоей жены, я понял, что там спрятано золото. Глупо было это скрывать. Как только ребята стали перетаскивать их, я уверился, что в них такое. А я-то ломал голову, как они пропали из моего тайника, но как только они появились у тебя… В общем, мне не нужно никаких объяснений. Ты всегда был таким честным и неподкупным. Я знал, что ты их будешь хранить у себя только с официального разрешения, а это значило, что ты подозревал меня.

— Почему, Кейси? — спросил Брэм, пытаясь, с одной стороны, понять мотивы его преступления, а с другой — усыпить бдительность своего нынешнего врага, втягивая его в беседу.

— Что — почему? Почему я надул стольких людей? — Он пожал плечами. — Из-за денег. Или ты хочешь знать, почему я предал этих конкретных людей, своих товарищей? — Он горько усмехнулся. — Из-за денег.

Его взгляд блуждал, но Брэм по-прежнему не шевелился.

— Понимаешь, я никогда так не опускался. Я любил свой дом в Индиане, но моя семья всегда была дрянной, она мечтала вытянуть из нашего соседа, хозяина рудников, побольше денег. Они не спросили у меня, хочу ли я сражаться вместо этого трусливого ублюдка. Они просто взяли деньги и вышвырнули меня за дверь.

Кейси заставили воевать? Ему заплатили за участие в войне? Почему он никогда не говорил об этом Брэму?

— Триста долларов. Он заплатил моим родителям за то, что меня взяли служить вместо него. Триста долларов. Мне было уже около сорока лет, но мои родители заставили меня идти на войну. Конечно, в итоге я с радостью согласился. Я был счастлив расстаться с ними. Вскоре я понял, что в жизни есть еще что-то, кроме грязи, руды и адской работы. И деньги… Господи Боже, они оказались самой замечательной вещью в мире.

— Разве наш гонорар…

— Кто говорит о гонораре? — Кейси рассмеялся. — Он был ничто по сравнению с настоящими деньгами. И вскоре я нашел путь их добывать.

Брэм почувствовал, как его охватил ужас.

— То, что я сказал твоей жене, было правдой. Вскоре я научился замечательно добывать себе легкие деньги. Адвокаты. Полковники. — Он ухмыльнулся. — И генералы! Я всех их убивал. Из-за денег.

Он повернулся к телу Паттерсона и выстрелил в его скрюченную спину, а затем снова направил револьвер на Брэма.

— Что касается тебя… Думаю, теперь пришла твоя очередь, мне не нужны лишние свидетели. Поэтому я дожидался этой ночи, чтобы действовать, я должен был на всякий случай перестраховаться. Маргарита, подайте голос.

Брэм застыл, его охватил леденящий ужас.

— Ну же, он должен знать, о чем идет речь.

Наступила тишина, затем Брэм расслышал слабое:

— Брэм!

Кейси расплылся от удовольствия.

— Ты не думал, что я так поступлю, да? Ты не предполагал, что я украду ее у твоих наемников? Ну что же, я сделал это. После многих лет охоты за людьми мне было очень просто это сделать. Все, что мне нужно было, это как следует ударить ее телохранителей по головам и оттащить их подальше в лес. И затем ничего не стоило взять ее.

— Они придут за тобой, Кейси.

— Кто? Кто придет за мной? Все, кто был замешан в этом, теперь убиты. Конечно, Шеффилд мог нашептать про меня начальству, но вряд ли. Он всегда был слишком туп для этого. Думал, что ему все подчиняются. Ему не удалось хорошо разыграть этот спектакль. Теперь я хочу, чтобы ты слез с лошади и нашел этот чертов список. Иначе я застрелю тебя и заставлю твою жену помогать мне. — Внезапно он помрачнел. — Черт возьми, список был фальшивкой. Вы думали разыграть меня.

— Нет.

Кейси удивленно посмотрел на него.

— Не пытайся обвести меня вокруг пальца, Брэм. Мы слишком долго были вместе, слишком многое пережили. Мне страшно жаль, что сейчас я буду вынужден убить тебя и твою маленькую красивую женушку. Но ты понимаешь… У меня не должно быть свидетелей. Затем, когда ваши тела найдут сгоревшими во время необъяснимого пожара в амбаре, всем будет очень жаль вас. — Он сжал губы. — Ты не захотел подождать еще одного дня. Все было бы намного проще. Но, — он пожал плечами, — меня ведь совершенно не волнуют сплетни, правда?

Кейси поднял револьвер и прицелился.

— До свидания, Брэм.

Затем он выстрелил.