Сломленная

Глава вторая

Я прислоняюсь к старому дубу и наблюдаю за свадебным приемом Джейса и Джули. Утром я была так взволнована, что стала частью их большого дня, но сейчас мне хотелось бы быть где угодно, только не здесь. Все продолжают спрашивать меня, что случилось, но я ни за что не расскажу им, что произошло после церемонии.

Что я могла сказать? Я думала, что влюблена в кого-то, кого только что встретила. На мгновение мне показалось, что он тоже может что-то чувствовать ко мне, но потом он решил, что я слишком отвратительна, чтобы ко мне прикасаться.

Мне следовало бы знать лучше. Я должна была знать, что он ни за что не захочет быть со мной.

Качаю головой от собственной глупости.

Никто никогда не захочет кого-то настолько испорченного, как я.

— Что ты здесь делаешь в полном одиночестве?

Повернув голову, я вижу Шейна, стоящего рядом со мной. Я снова так погрузилась в свои мысли, что даже не услышала, как он подошел. Пожимаю плечами и улыбаюсь ему.

— Просто пыталась убежать от всего этого шума.

Он улыбается мне в ответ с огоньком в глазах.

— Такая красивая женщина, как ты, должна танцевать.

Я качаю головой, и румянец разливается по моему лицу.

— Я не танцую.

Шейн игнорирует мой ответ, протягивает руку и хватает меня за руку. Мне приходится бороться с собой, чтобы не отстраниться.

— О, да ладно тебе. Только один танец?

Мне не хочется танцевать ни с ним, ни с кем-либо еще, но я также не хочу отказывать Шейну. Он младший брат Джейса. Он милый парень и всегда был добр ко мне. Я знаю, что он никогда не причинил бы мне вреда, но не знаю, смогу ли выдержать пребывание в его объятиях всю песню.

Я смотрю на него и пытаюсь придумать какое-нибудь оправдание, но на его лице самая милая улыбка, и я никак не могу сказать «нет». Я, наконец, слегка улыбаюсь ему и киваю головой.

— Один танец.

— Это все, что мне нужно, — говорит он, пока ведет меня к месту, где все танцуют.

Когда он притягивает меня в свои объятия, я готовлюсь к его прикосновениям. Но чувство клаустрофобии не приходит; страх не овладевает мной, как я предполагала. На самом деле, рядом с ним я чувствую себя в безопасности. Я медленно наклоняюсь к нему и кладу голову ему на плечо. Легкость, которую я чувствую с ним, удивляет меня. Мне всегда нравился Шейн, и мы сблизились за последний год. Он постоянно бегает туда-сюда из дома Джули и Джейса, как и я. Естественно, мы подружились. Я знала, что мне нравится разговаривать с ним, но я никогда не думала, что буду чувствовать себя комфортно в его объятиях.

— Это приятно.

Я чувствую, как он усмехается напротив меня.

— Да, это так.

Прежде чем я успеваю сказать что-нибудь еще, рука обхватывает другое плечо Шейна, заставляя его остановиться.

— Думаю, что этот танец мой.

Я смотрю ему за спину и вижу, что Брэндон стоит там и смотрит на меня. В его глазах больше нет ненависти или даже похоти. Вместо этого они полны решимости.

— Я сказал, что этот танец мой.

— Нет, я танцую с Шейном, — шепчу я, желая, чтобы он ушел.

— Извини, Бран, леди не хочет танцевать с тобой, — говорит Шейн через плечо и стряхивает руку Брэндона со своего плеча.

— Бетани, — рычит он. — Нам нужно поговорить.

Я качаю головой. Не хочу с ним разговаривать. Мне не нужно, чтобы мне снова говорили, что я не принадлежу этому месту; я и так это знаю.

— Нет. Мы с Шейном потанцуем, а потом я пойду домой.

Шейн начинает говорить прежде, чем Брэндон успевает ответить.

— Чувак, отвали нахрен. Она не хочет танцевать с тобой, ясно? На самом деле, похоже, она вообще не хочет иметь с тобой ничего общего, так что просто проваливай.

— К черту это. Нам нужно поговорить. — Его голос тверд и полон гнева.

Могу сказать, что они оба на взводе, и я знаю, что мне нужно остановить это, пока все не вышло из-под контроля. Скользя за Шейном, боясь приблизиться к Брэндону, я использую каждую унцию мужества, которая у меня есть, чтобы встретиться с ним лицом к лицу.

— Нет, нет, мы не будем говорить. Ранее ты совершенно ясно выразился. Нам больше не о чем говорить.

Он делает шаг ко мне.

— Вот тут ты ошибаешься, Леди Баг. Нам еще о многом нужно поговорить.

Я снова качаю головой, но останавливаюсь, когда вижу Джейса и Мэтти, направляющихся в нашу сторону. Их головы опущены, а плечи отведены назад. Они похожи на разъяренных быков, готовых кого-нибудь убить.

Нет, нет, нет…

— Пожалуйста, не сопротивляйся.

— О чем ты говоришь? — бормочет он, прежде чем его окружают братья Гибсон.

— Шейн, уведи Бетани отсюда. Нам с Брэндоном нужно поговорить, — говорит Джейс, не сводя глаз с Брэндона.

Я пытаюсь сделать шаг вперед, но Шейн блокирует меня.

— Ты должна позволить им разобраться с этим, Бетани.

— Я не хочу, чтобы они дрались.

Шейн берет меня под руку — мое тело прижимается к нему — и начинает вести меня к мастерской их отца.

— Они не собираются драться, просто немного поболтают.

Я поднимаю глаза и пристально смотрю на него.

— Для меня это не было похоже на беседу.

— Пошли, — говорит он, подталкивая меня вперед.

Я все еще слышу, как Джейс и Брэндон спорят, пока мы уходим, и я знаю, что это моя вина. Не успеваю я опомниться, как начинаю плакать, на самом деле, даже рыдать.

— Что случилось, Бетани? Что такого сделал Бран, что так сильно тебя расстроил? — спрашивает Шейн, когда мы входим в мастерскую.

— Это не он. Это все я. Важный день Джули испорчен из-за меня.

— С чего ты взяла?

Я указываю на дверь, через которую мы только что прошли.

— Ее муж и ее брат ссорятся.

— Нет, это не так. Могу гарантировать, что ни один из них не нанесет удар. Они оба любят Джули и не захотят причинить ей боль.

— Я тоже не хотела.

Он притягивает меня к себе.

— Как ты причинила боль Джули? Расскажи мне, что случилось?

Я медленно качаю головой.

— Не знаю.

— Чушь собачья, — говорит он с усталой улыбкой. — Что-то случилось, что так расстроило тебя. А теперь расскажи мне, что это было.

Я отстраняюсь от него, отчаянно нуждаясь в некотором пространстве.

— Ничего. Я просто слишком остро отреагировала.

Не хочу, чтобы он знал, насколько я не контролирую свои эмоции. Не хочу, чтобы он знал, что слова, сказанные Брэндоном, ранили меня до глубины души. Никто никогда не узнает, что я была влюблена в образ мужчины, которого никогда не встречала, или что он уничтожил этот образ в течение нескольких минут после того, как заговорил со мной в первый раз.

Шейн подходит ко мне и кладет руки на мое лицо. Мне удается не вздрогнуть от его прикосновения.

— Нет, это не так. Каждый имеет право на свои чувства. Я знаю, что это из-за Брэндона. Очевидно, он причинил тебе боль. А теперь скажи мне, что он сделал, чтобы я мог пойти и надрать ему задницу, не чувствуя за это вины.

Я смотрю в глаза Шейна, и впервые понимаю, что он не просто милый. Он очень красивый мужчина. У него светло-каштановые волосы с еще более светлыми золотистыми прядями. У него такие же шоколадные глаза, как у Джейса и Мэтти, и они такие же красивые, как у его братьев.

Он идеален, слишком идеален для такой, как я.

— Ты считаешь меня отвратительной?

Не уверена, почему задала этот вопрос. Казалось, это просто выскочило у меня изо рта. Это вопрос, который я задаю себе уже много лет, но никогда никого не спрашивала, что они думают. После того что случилось сегодня с Брэндоном, мне просто нужно было услышать ответ от другого человека.

Его руки сжимаются на моем лице, а глаза наполняются гневом.

— Брэндон сказал тебе, что ты отвратительна? — рявкает он.

— Нет, он этого не говорил, но могу сказать, что он думал именно об этом. Дин всегда говорил мне, что я никому не буду нужна. И все всегда будут знать, кто я на самом деле, — заканчиваю я шепотом.

— И кто же ты на самом деле? — спрашивает Шейн, пока его глаза изучают мое лицо.

Я все еще слышу, как слова Дина эхом отдаются в моей голове.

— Я мусор. Я отвратительна. Я недостаточно хороша для того, чтобы кто-то когда-нибудь полюбил меня по-настоящему.

— Это неправда. Твой брат был сумасшедшим ублюдком. Прости, что говорю это, но мир стал лучше без него. — Я смотрю, как Шейн наклоняет свое лицо к моему и поднимает мой подбородок к своему лицу. — Ты не мусор, и я знаю кое-кого, кто мог бы любить тебя больше, чем ты, бл*дь, можешь себе представить.

— Кто?

Его лицо так близко к моему, что я чувствую его дыхание на своей щеке.

— Я.

— Ты?

— Да, Бетани. Я мог бы легко влюбиться в тебя, если бы ты только дала мне половину шанса, — говорит он с улыбкой.

— Почему? — мой мозг не работает. Одно слово за раз — это все, с чем я могу справиться.

— Что?

Беспокойство нарастает, когда я осознаю последствия его слов. Мужчины не любят меня, по-настоящему. Мужчины, которые должны были любить меня больше всех, не сделали ничего, кроме как причинили мне боль. Я изо всех сил стараюсь не показывать, какие мысли проносятся у меня в голове, но я не знаю, насколько я убедительна. Я чувствую, что дышу слишком тяжело, как будто каждого глотка кислорода недостаточно. Наконец я снова выдыхаю вопрос:

— Почему?

Замешательство омрачает его лицо.

— Что «почему»?

Я едва держусь, сдерживая беспокойство, которое испытываю, сжимая кулаки и концентрируясь на ощущении, как мои ногти впиваются в ладони. Легкое жало удерживает меня на земле здесь и сейчас.

— Как может кто-то вроде тебя полюбить кого-то вроде меня?

— Бетани, ты самый милый человек, которого я когда-либо встречал. Ты сделаешь все, чтобы помочь тем, кто тебе дорог, и ты также одна из самых красивых женщин, которых я когда-либо видел. Любой мужчина мог бы влюбиться в тебя, — заканчивает он шепотом, нежно прижимаясь своими губами к моим.

Поцелуй Шейна отличается от любого другого, который у меня когда-либо был. Меня целовали только двумя способами. Дин был воплощением грубой силы. Он делал все возможное, чтобы даже самые тонкие прикосновения причиняли мне боль. Поцелуй Брэндона был полон всепоглощающей страсти. И знаю, что никогда больше не почувствую ничего подобного. Поцелуй Шейна другой — сладкий, и он заставляет меня чувствовать то, чего я не была достаточно смелой, чтобы желать — чистоту.

Потерявшись в чистоте, которую дарил мне Шейн, я вырываюсь из своего мгновения покоя, когда ужасный рев разрушает наш момент.

— Убирайся к чертовой матери от нее!

Шейн быстро увлекает меня за собой, поворачиваясь в сторону голоса.

— Какого хрена, чувак?

Осматриваясь из-за спины Шейна, я вижу, что Брэндон стоит у двери. Он тяжело дышит, и клянусь, гнев накатывает на него волнами. Я думала, он до этого был зол, но сейчас он в ярости. Тревога, которую я держала в узде, возвращается в полную силу. Темнота начинает расползаться по краям моего зрения, и мой инстинкт «бей или беги» работает на пределе возможностей. Но еще с детства я знаю, что бегство и борьба — это не вариант. Я застряла, и мне некуда идти. Выживание берет верх, и мой разум начинает отключаться, как и было запрограммировано.

— Я сказал, отвали от нее на хрен! — он снова кричит на Шейна, и я подпрыгиваю от грохочущего звука, отвлекаясь от того, куда мой разум пытался меня увести.

— Как насчет того, чтобы вернуться на улицу и найти кого-нибудь, кто больше соответствует твоим вкусам? Бетани не для тебя, — бормочет Шейн, очевидно, и сам уже злясь.

— Почему бы тебе не позволить Бетани говорить самой за себя?

— Я с Шейном, — говорю я тихо, настолько тихо, что это едва превышает шепот. Не уверена, откуда берутся эти слова; кажется, они просто выскальзывают.

— Повтори?

— Я останусь с… Шейном, — снова бормочу я, все еще сбитая с толку собственными словами.

— К черту это, — рычит Брэндон, прежде чем вылететь обратно на улицу. Хлопок двери заставляет меня подпрыгнуть, как испуганную кошку.

Я хотела, чтобы он ушел, оставив меня наедине с Шейном, но по какой-то причине я чувствую себя брошенной.

Я хотела, чтобы он ушел, не так ли? Что, черт возьми, со мной происходит?

Мое внутреннее смятение заставляет меня забыть, где я нахожусь. Голос Шейна возвращает меня в настоящий момент, а его прикосновение заставляет меня сделать глубокий вдох.

— Ты со мной, да? — говорит Шейн, приподнимая пальцем мой подбородок, чтобы я посмотрела на него. — Раз уж ты со мной, как насчет того, чтобы сходить на свидание в следующие выходные?

Стоп. Что?

Как от предпочтения защищающего Шейна перед разъяренным Брэндоном дошло до свидания? Во что я себя втянула? Шейн отличный парень, но хочу ли я дать ему шанс?

Мой первый инстинкт — сказать «нет», но переезд сюда — это мой новый старт. Я просто не знаю, готова ли сейчас к отношениям. Сегодняшние события только доказывают, что я все еще остаюсь оболочкой нормального человека. Наверное, так будет всегда. Но какая-то часть меня, совсем маленькая, испытывает любопытство и отчаянно хочет быть нормальной.

Может быть, мне стоит принять его предложение?

Я смотрю на Шейна, в его красивые карие глаза. Они полны эмоций, но я не уверена, каких именно. Я продолжаю изучать их, пытаясь понять, о чем он думает. И тут до меня доходит: он полон надежды. Он действительно хочет провести со мной время. Может быть, то, что он сказал, было правдой. Может быть, кто-то вроде него мог бы полюбить кого-то вроде меня. Прежде чем я успеваю хорошенько подумать о том, почему мне не следует этого делать, я выпаливаю:

— Да. Звучит здорово.

Как только эти слова слетают с моих губ, мне сразу же хочется взять их обратно.

Что, если он узнает, что Дин сделал со мной? Что он подумает, если узнает, что я не сопротивлялась, не боролась слишком много лет, чтобы считать?

Я никогда не умела бороться. Я была лучшей жертвой, послушной из-за страха. Дин знал, как заставить меня молчать, и от этого я ненавидела его еще больше.

Держу пари, что тогда Шейн не захотел бы встречаться со мной.

Даже Джули не знает, через что я прошла с Дином.

Как я могу объяснить, что мой брат насиловал меня, пока я не переехала в Кромвель? Как я могу заставить кого-нибудь из них понять, что у меня не было выбора?

Если бы я дала отпор, он бы убил Джули. Он причинил бы боль кому-то другому, кому-то, кто не смог бы защитить себя.

Шейн вырывает меня из моих мыслей.

— Я заеду за тобой в семь вечера в пятницу?

Мои глаза снова фокусируются на его лице, и я быстро киваю ему.

Внезапно я пожалела, что до сих пор не живу с Джейсом и Джули. Я была рада, что у меня появилось собственное жилье, потому что чувствовала себя неловко, живя с ними. Они слишком долго жили врозь, и им нужно было быть семьей, только им. Хотя было бы здорово не быть одной, когда Шейн заедет за мной.

Шейн наклоняется и нежно целует меня в щеку.

— Я вижу, что ты напугана до смерти. — Я качаю головой, пытаясь отрицать, что он прав. — Бетани, детка, твой страх написан на твоем лице, но нет причин бояться. Я не буду давить на тебя. Я просто хочу провести с тобой немного времени, так что не бойся. Давай просто не будем торопиться и посмотрим, к чему это приведет.

— Медленно? — шепчу я.

Он кивает, сексуальная улыбка расплывается по его лицу.

— Так медленно, как ты захочешь, но если ты когда-нибудь решишь ускорить процесс, просто дай мне знать.

Я нервно вздохнула.

— Я хорошо разбираюсь в медленном. Очень медленном.

Он усмехается.

— Да, я так и подумал.

Он хватает меня за руку и тянет обратно на улицу, к вечеринке.

— Мы начнем с того, что закончим наш танец. Это достаточно медленно для тебя?

Я улыбаюсь и киваю головой. Тиски вокруг моего сердца немного отпускают, и впервые с тех пор, ну, за целую вечность, я чувствую надежду, что все может наладиться.

Он ведет меня к тому месту, где все танцуют, и обнимает меня за талию. Я кладу руки ему на плечи и чувствую, как напряжение начинает покидать мое тело.

Я могу это сделать.

Я улыбаюсь про себя, когда прижимаюсь к нему всем телом и кладу голову ему на плечо. Через некоторое время я начинаю чувствовать себя вором в ночи, крадущим момент, который на самом деле не предназначен для меня. Я знаю, что не заслуживаю этого; не заслуживаю быть частью жизни Шейна или кого-либо еще, если уж на то пошло.

Пока мы раскачиваемся взад-вперед под медленный ритм, доносящийся из колонок, я вижу Джули и Джейса, танцующих всего в нескольких метрах от нас. Естественно, они смотрят друг на друга так, словно в их глазах восходит и заходит солнце. Их любовь так легко увидеть. Они буквально излучают ее.

Я продолжаю обводить взглядом танцпол и вижу, что Мак и Энджи танцуют вместе. То, как они смотрят друг на друга, не так пылко, как Джейс и Джули, но любовь все равно очевидна. Это уже много пережившая любовь, но все такая же сильная и всепоглощающая. Переводя взгляд влево от них, я вижу Мэтти и Кристен, стоящих возле столов для пикника и разговаривающих друг с другом. Несмотря на то, что они изо всех сил стараются скрыть это, любовь, которую они испытывают друг к другу, просвечивает насквозь.

Меня окружает так много любви, и все же я чувствую укол недовольства тем, что я здесь чужак. Эти люди — семья. Что бы ни говорили Джейс и Джули, я не отношусь к этой семье; по крайней мере, не совсем. В моей семье полно монстров. Самые темные части меня говорят мне, что Джули держит меня рядом только из жалости. Знаю, что на самом деле это не так, но иногда трудно убедить себя в обратном.

Короткий вздох срывается с моих губ, когда я отрываю голову от плеча Шейна и смотрю на него, пытаясь найти возможность любви где-то в их глубинах… Она есть, но она не похожа на другие пары, за которыми я наблюдала. Кажется, что это любовь одного друга к другому, а не что-то, что вызывает страсть и разжигает похоть. Чувствуя себя немного побежденной, я медленно закрываю глаза и кладу голову ему обратно на плечо.

Друзья. Может быть, так все всегда и начинается?

Как только танец заканчивается, Шейн ведет меня обратно к тому месту, где я стояла ранее.

— Хочешь, я принесу тебе выпить?

Я оглядываю вечеринку и замечаю, что люди начинают расходиться по домам.

— Нет, спасибо. Я действительно думаю, что мне пора домой.

— Ты уверена, что не можешь задержаться здесь еще немного? — с надеждой спрашивает он.

Я улыбаюсь ему.

— Нет, мне действительно нужно идти. У меня на завтра планы, и мне нужно немного поспать.

Он хватает мою руку и коротко сжимает ее.

— Могу подвезти тебя, если тебе это нужно.

Мое сердце начинает бешено колотиться при мысли о том, что я окажусь с ним в машине наедине.

— Это мило с твоей стороны, но у меня есть своя машина. Не хочу оставлять ее.

— Да, держу пари, что в этом и есть причина. — Он улыбается мне сверху вниз. — Ты просто не хочешь оставаться со мной наедине.

— Может быть, я нервничаю, но переживу это, — успокаиваю я его.

Он снова улыбается, но больше ничего не говорит, пока мы молча идем к моей машине. Наконец, когда мы добираемся до водительской двери, Шейн наклоняется и нежно целует меня в щеку. Это приятно, но опять же, в этом нет искры.

— Хорошо, Бетани, отправляйся домой. Увидимся в следующие выходные. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — говорю я, а затем забираюсь в свою машину, желая, чтобы мое сердце перестало колотиться из-за надежды, расцветающей внутри меня.

С улыбкой на лице я уезжаю.