Слово чести (ЛП)

Глава третья

— Рикки, почему бы тебе не рассказать нам о своих лидерах, — сказала Кэмерон, обращаясь к новому члену своей команды.

Рикки Санчес, тридцатилетний мальчик с вьющимися тёмными волосами, оливковым цветом лица и спальными глазами, совсем недавно был размещён на юго-западе с АТО. Он проводил ряд операций с DEA, когда их территории перекрывались. Наркотики и огнестрельное оружие часто шли рука об руку, и оба они были популярными товарами военизированных формирований для финансирования их операций. Патриотические организации служили связующим звеном между наркобаронами из Мексики и Южной Америки и торговцами в Штатах, а деньги, которые они зарабатывали, продавая товары, шли на оружие.

Оружие было ценным активом при ведении переговоров с иностранными террористами, которые очень часто имели деньги, но не имели свободного доступа к оружию. Санчес был настолько близок к эксперту по патриотическим организациям, насколько это было возможно, и когда Кэм предложила ему возможность прийти в её команду, он бросился к ней.

Женат, имеет двоих детей, его жена убеждала его покинуть поле боя, и каждый агент знал, что антитерроризм — это самое подходящее место для жизни.

— У патриотов нет центральной организации — нет правящей иерархии, — сказал Рикки, откидываясь на спинку стула. На нём были джинсы с сапогами, широкий кожаный ремень с серебряной пряжкой, а также потёртые руки с тонкими ручками Тони Ламас. — У этих ребят слишком много эго, чтобы работать вместе. Все они хотят быть ответственными.

Он наклонился достаточно вперёд, чтобы нажать несколько клавиш на небольшом ноутбуке и изображение, проецируемое на настенный монитор.

Появились застреленные в голову три мужчины в возрасте от конца двадцати до начала пятидесяти. Все они были чисто выбриты, с короткими стрижками в стиле милитари и кремовыми взглядами.

— Слева направо — Джон Джеймисон, Роберт Дуглас и Рэндольф Хоган. Белое Арийское Братство, Солдаты Бога и Фронт Освобождения Родины. Эти трое являются самыми радикальными из лидеров патриотов — им нравится шуметь о том, чтобы вернуть Америку американцам, имея в виду белых людей, — но мы не смогли поставить их где-то рядом с парнями, которые сняли Тауэрс.

— А как же Мэтисон? — спросила Кэмерон. — Есть какая-либо связь с ним?

— Мы ищем одну. — Рикки пожал плечами. — Эти парни стесняются камеры, и они редко общаются с помощью чего-либо, кроме одноразовых телефонов или личных встреч. Даже тогда они обычно посылают своего второго или третьего командующего.

Вмешалась Савард.

— С другой стороны, угонщики не особенно внимательно относились к тому, чтобы скрыть свои передвижения после въезда в эту страну. ФБР имеет достаточно полную картину того, где они жили, где и когда проходили лётную подготовку, а также маршруты, по которым они добирались до аэропортов. Где-то по пути они пересекались с командой, которая поразила Эйри. Не было бы никакой возможности скоординировать это так, как это было бы без того, чтобы кто-то организовал это здесь. Нам просто нужно найти точку пересечения.

Кэм кивнула.

— Я согласна. Мы знаем, что Мэтисон отправил эту команду в Манхэттен, чтобы поразить Блэр. Это были его отобранные мальчики. Это значит, что он знал расписание угона самолёта. Я не могу поверить, что он позволил бы кому-либо ещё организовать эту вещь. Нам нужно отследить его движения. — Она посмотрела на Фелицию. — Где-то он оставил немного бумаг. Он использовал кредитную карту для бензина, заплатил за ужин, провёл ночь в мотеле Six. Получил парковочный билет. Он может быть неуловимым, но он не невидим. Узнайте, где он был за последние четыре месяца, и познакомьте его с одним из парней Рикки. Или одним из угонщиков.

— Я в курсе, командующий, — сказала Фелиция. — Если он сколько-нибудь достал денег из банкомата, я выясню, когда и где.

Кэмерон поднесла руку к экрану.

— Все эти ребята. Нам нужно знать всё, что нужно знать о них. Вчера…

Стук в дверь привлёк всеобщее внимание, и Кэмерон подошла, чтобы открыть её. Старк стояла в коридоре.

— Извините, что прерываю, коммандер, но мне только что позвонила Цапля. Она сообщила нам, что едет в округ Колумбия.

Кэм нахмурилась.

— Сначала я услышала об этом.

— Люсинда Уошберн упоминалась.

— Ах, это всё объясняет, — вздохнула Кэмерон. Люсинда Уошберн была руководителем аппарата Эндрю Пауэлла, а также близким, давним другом семьи Блэр. Когда Люсинда позвонила, все подпрыгнули. — Когда?

— У нас рейс запланирован на два часа, поэтому я подумала, что вы захотите узнать. Я предполагаю, что вы будете сопровождать её, и мы отправимся в аэропорт через сорок пять минут.

— Спасибо, шеф. Позвольте мне закончить здесь, и я буду с вами.

— Да, мэм.

Кэм закрыла дверь, думая, что скоро начнётся шоу с собаками и пони. Она бы больше возражала против публичного разоблачения, если бы не хотела жениться. У любви был забавный способ изменить свой взгляд на вещи. Она вернулась к своей команде.

— Итак, давайте рассмотрим это снова. Что мы знаем и что нам нужно знать. И как мы собираемся это выяснить?

Кэмерон нашла Блэр в студии на чердаке, где рисовала Блэр. Холст размером 4х5 футов на мольберте перед ней был буйно-ярко-красным, ярко-пурпурным и ярко-жёлтым. Блэр нанесла краску густым, широким вихревым валом, и Кэмерон почувствовала головокружение от движения, когда её взгляд скользнул по поверхности. Блэр обычно не писала рефераты, но она занималась последние несколько недель. Когда Кэм приняла это, она поняла, что это не так абстрактно, как она думала. Она узнала, на что она смотрела. Огненный шар.

Она снова и снова видела что-то подобное в повторах самолётов, врезавшихся в Северную и Южную Башни. Она задавалась вопросом, изобразила ли Блэр сознательно возникшую адскую черту, и не знала, стоит ли ей спрашивать. Выросшая с матерью, которая была всемирно известным художником, и в окружении друзей её матери, Кэм узнала, что художники черпали из глубоко личных, часто болезненных эмоций, чтобы наполнить своё искусство силой и страстью. Возможно, это был способ Блэр изгнать ужас, и Кэмерон не рискнула бы причинить ей боль, спросив. В своей обычной рабочей одежде из джинсов и футболки с полосками краски, волосы которой были перевязаны красной банданой, Блэр выглядела молодой и уязвимой.

Сердце Кэмерон распухло, и она желала всем, чем она была. Жизнь Блэр могла быть такой же простой, какой казалась у других людей — её дни могли быть наполнены дружбой, работой, которой она жаждала, и любовью, которую они разделяли. Джаз играл на стерео в углу, и Блэр не повернулась, когда Кэм приблизилась.

— Детка, — тихо сказала Кэмерон.

Блэр оглянулась назад, в её глазах возник вопрос.

— Что это?

Кэм улыбнулась.

— Ничего.

— Нет. Ты вздохнула. Что тебя беспокоит?

— Ты страшная, ты знаешь это? — Кэмерон осторожно поцеловала Блэр и обняла её за талию.

— Кэм, я покрыта краской, — сказала Блэр, пытаясь оторваться. — Твой костюм.

— Забудь мой костюм, — пробормотала Кэмерон. — Я люблю тебя.

Блэр замерла, а глаза смягчились. Она обняла Кэмерон за шею и поцеловала в спину.

— Я в порядке.

— Я знаю. — Кэмерон обняла её, слегка проводя руками вверх и вниз по спине. — Старк сказала мне, что Люсинда попросила нас присутствовать.

— Она позвонила после того, как ты уехала на брифинг. Я сказала ей, что мы обе слишком заняты, но она настояла, чтобы мы разговаривали лицом к лицу. — Блэр закатила глаза. — По крайней мере, на этот раз она не разыграла карту национальной безопасности.

Кэм ухмыльнулась.

— Она, вероятно, держит это в запасе.

— Люсинда никогда ничего не держит в запасе. Ей не нужно. У неё всегда много боеприпасов.

— Верно. — Кэмерон отпустила Блэр и посмотрела на часы. — Нужно ли паковать вещи? Мы останемся на ночь?

— Я думаю, что это что-то особенное. Кроме того, я не нахожусь в Вашингтоне. Мы только что вернулись домой.

Кэм оглядела чердак. Это был дом.

«По крайней мере, один из них», — подумала она с удовлетворением.

Они только что завершили покупку дома на мысе Уитли, где они пребывают с перерывами в течение последних двух месяцев. Этот дом над безветренными дюнами был их убежищем, и, по крайней мере, дюжину раз в день она хотела, чтобы она просто отправляла туда Блэр с подробностями безопасности, пока какое-то здравомыслие не будет восстановлено в мире. За исключением того, что это вряд ли произойдёт в ближайшее время, если вообще когда-либо, и Блэр никогда не подчинится секвестрации.

Даже для её собственной безопасности.

— Тогда позволь мне поработать вместе до рейса, — сказала Кэмерон.

— Мне нужно принять душ и переодеться. — Блэр провела пальцами по щеке Кэм. — Я ожидаю, что это будет о свадьбе, и я знаю, сколько у тебя сейчас на уме. Спасибо за это.

Кэмерон схватила Блэр за запястье и коснулась губами кончиков пальцев.

— Я делаю это для себя тоже. Я в порядке.

— Скажи это через неделю. — Блэр поцеловала Кэм в щеку и ушла.

Кэм смотрела ей вслед, думая, что многое может случиться за неделю.

Западное крыло Белого дома никогда не было тихим, но с 11 сентября уровень активности возрос до такой степени, что между полуднем и полуночью было очень мало различий. Помощники работали восемнадцать часов подряд, а сотрудники спали на кушетках. Даже начальник штаба Белого дома похитила свой диван, и именно там Блэр и Кэм обнаружили Люсинду Уошберн, когда её помощник Эмилио велел им войти в её священное жилище.

— Извини, — сказала Блэр, когда Люсинда подняла руку, которая закрывала её глаза, и посмотрела на дверь.

— Хорошо, ты здесь. — Мгновенно насторожившись и выглядя совершенно свежо, Люсинда подняла свои одетые в чулки ноги на пол и скользнула в свои туфли, не глядя. Она подошла к кофейнику и налила кофе. Оглядываясь через плечо, она спросила: — Что-нибудь для вас?

— Нет, спасибо, — сказала Блэр. Она и Кэм заняли свои обычные места рядом на диване. — Как дела?

Люсинда подняла брови, уселась в кресло с подлокотниками напротив и потягивала кофе.

— Мы делаем успехи. Возможность идентифицировать угонщиков очень помогла. — Она перевела взгляд на Кэмерон. — Как у нас дела с выявлением домашней ячейки?

— У нас много тем, но пока нет связующих факторов.

— Расстраивает то, что мы можем идентифицировать террористического лидера за тысячи миль от нас, но мы не можем использовать наше наблюдение, чтобы найти предателя на нашем собственном заднем дворе.

— Я думаю, мы называем это сохранением гражданских прав, — сухо сказала Кэмерон.

— Конечно, — согласилась Люсинда. — Но чертовски неудобно, когда на нас нападают наши люди.

— Мы их получим, — сказала Кэмерон.

— Без сомнения. — Люсинда отложила чашку в сторону. — Вы здесь по другой причине.

— Я не могу себе представить, что, — сказала Блэр.

Люсинда наполовину улыбнулась.

— Мы попытались незаметно вставить объявление о предстоящей свадьбе в брифинг для прессы сегодня утром.

Блэр фыркнула.

— Да. Внезапно глобальный терроризм перестал быть приоритетом каждого. — Она пристально посмотрела на Блэр. — Вас.

Блэр напряглась, и Кэмерон взяла её за руку.

— До сих пор нам звонили из Христианской Коалиции Морали, Family First, председатель предвыборной кампании, нескольких наших крупнейших доноров и Национальной организации по защите прав геев. — Люсинда покачала головой. — Поздравляю, Блэр. Ты знаменитость.

— Это не было моим намерением, — отрезала Блэр. Она резко поднялась и сделала один шаг к окнам от пола до потолка, которые выходили на Эспланаду, прежде чем поняла, что совершила эту поездку по офису Люсинды в гневе или разочаровании дюжину раз прежде. Ни разу путешествие не помогло ей понять, почему её личная жизнь была так интересна для многих, и это никогда не изменяло исхода того, что Люсинда решила с этим сделать. Она смотрела на Люсинду. — Как мой отец воспринимает это?

— Мы не подготовили его официальное заявление…

— Мне плевать на линию вечеринки. — Блэр надеялась, что Кэм не увидит, как она дрожит.

Она ненавидела то, что её жизнь требовала от отца проконсультироваться со своими советниками, прежде чем комментировать.

— Извини, — мягко сказала Люсинда. — Твой отец сегодня чувствует себя точно так же, как когда ты впервые сказала ему. Он поддерживает вас, и он планирует присутствовать.

— Это очень плохая идея, — сразу сказала Кэмерон.

— Как обычно, командир, — криво сказала Люсинда, — я согласна с вами. Тем не менее, вы, возможно, заметили, что это семейная черта Пауэллов — делать то, что им нравится, независимо от того, что советуют их консультанты.

Блэр опустилась рядом с Кэмерон.

— Я попрошу его не приезжать.

— Ты, конечно, можешь, — сказала Люсинда, — но я не думаю, что это изменит его мнение.

— Мы не учитывали присутствие президента в нашем заблаговременном планировании, — сказала Кэм. — Команда Старк не…

— Том Тёрнер отправил своих людей в Колорадо несколько дней назад. Я подозреваю, что они поддержат связь с Маком Филлипсом и Эллен Маркс сегодня.

— А Старк не была проинформирована? — Недоверчиво сказала Кэмерон. — Это полное нарушение протокола.

— Это необычные времена, — сказала Люсинда. — Советник президента по безопасности хотел, чтобы всё было так. Находясь в Колорадо, глава службы безопасности президента Пауэлла будет командовать всей операцией.

— Мне это не нравится, — категорически сказала Кэмерон.

— Нет, я не думала, что вы согласитесь, и я полагаю, что агент Старк с вами согласится. — Люсинда подняла руки. — С другой стороны, это не подлежит обсуждению.

— Том хороший человек, — продолжала Кэмерон, как будто Люсинда не говорила, — но он не привык к тому типу личной безопасности, который требуется Блэр. Никто не подходит к президенту так близко, как к Блэр.

— Агент Старк будет отвечать за личные данные Блэр, если только не возникнет чрезвычайная ситуация.

— Именно тогда Блэр понадобится лучшее освещение. — Кэмерон села на диван и взяла Блэр за руки. — Блэр, я знаю, что это значит для тебя. Это тоже много значит для меня. Но я думаю, что мы должны отложить.

Блэр изучала их соединённые руки, затем встретилась взглядом с Кэмерон.

— Всё в порядке.

Люсинда скрестила ноги и сложила руки на коленях.

— Месяц назад ты бы сделала меня очень счастливой. К сожалению, мы не можем отступить сейчас, потому что слишком много глаз смотрят. Кроме того, мы не можем представить, что твой отец капитулирует перед вокзалом.

— Ты не можешь заставить нас пожениться, — возразила Блэр. Она провела рукой по волосам. — Это нереально. Внезапно ты хочешь, чтобы я женилась.

— Не так ли?

— Да!

— Хорошо. — Люсинда встала, подошла к столу и позвала ассистента. — Эмилио? Дана Барнетт уже здесь? Отправь её, не так ли?

— Дана Барнетт, — сказала Блэр. — Разве она не …

— Репортёр. «Вашингтонская хроника». Да, — ответила Люсинда, когда Эмилио держал дверь открытой для женщины среднего роста и в сморщенных коричневых брюках чинос, белой футболке и бесформенном чёрном свитере с v-образным вырезом.

Она носила инкрустированные грязью боевые ботинки и нуждалась в стрижке. Её каштановые волосы до воротника были лохматыми, а глубокие карие глаза были омрачены усталостью. Несмотря на её повседневную одежду, она быстро двигалась и пронзила комнату острыми глазами, которые, казалось, поглощали всё одним взглядом.

— Мисс Барнетт, — сказала Люсинда. — Большое спасибо, что пришли.

Дана приподняла брови почти незаметно.

— Не за что, — сказала она в резонансном альте. — Я только что сошла с самолёта, так что простите мой неформальный наряд. — Она кивнула в сторону Блэр и Кэмерон. — Доброе утро, мисс Пауэлл. Заместитель директора Робертс.

— Приятно познакомиться, — сказала Блэр. Она и Кэм встали, а Блэр протянула руку. — Откуда вы?

— Ближний Восток, — несколько уклончиво сказала Дана. Она посмотрела на Люсинду. — Я не получала большого количества инструктажа, только то, что вы хотели меня видеть.

— Я сказала людям в газете, что заполню вас, — сказала Люсинда. Она указала на гостиную. — Вы, должно быть, устали.

— Нет, вообще-то, последние шесть часов я спала на полу в трюме военно-транспортного самолёта. Я бы лучше постояла, если вы не против.

Блэр подумала, что Дана Барнетт не сказала, что она предпочла бы быть где-то ещё, но не там. Она почти чувствовала, как она ощетинилась.

Судя по тому, что она знала о репутации Даны, она была сильным журналистом-расследователем, который оповещал противоречивые темы во всех уголках земного шара. Она не сомневалась, что назначение Даны на Ближнем Востоке связано с терроризмом.

— Поскольку вы были за пределами страны, — мягко сказала Люсинда, явно не обращая внимания на преимущество Даны Барнетт, — вы, возможно, не слышали, чтобы мисс Пауэлл и заместитель директора поженились на следующей неделе.

— Поздравляю, — сказала Дана с осторожными глазами.

— Как вы можете себе представить, — сказала Люсинда, — у всего мероприятия большой интерес со стороны СМИ. Чтобы облегчить обмен информацией и избавить г-жу Пауэлл и заместителя директора от чрезмерного внимания, мы решили предоставить одному репортёру полный доступ к первой дочери на время мероприятия. Эксклюзивное покрытие, начиная с этапов предпланирования.

Дана сунула руки в карманы брюк чинос и перевела взгляд с Люсинды на Блэр.

— Я могу порекомендовать несколько отличных журналистов, которые бы…

— Это не будет необходимо. Вы получили работу. — Люсинда улыбнулась.

— Люси, — сказала Блэр, — мы можем поговорить минутку, пожалуйста?

Последнее, чего хотела Блэр, — это репортёр перед её лицом двадцать четыре часа в сутки. Это было достаточно плохо, чтобы проводить пресс-конференции два раза в день.

— Я думаю, что это отличная идея, — сказала Кэм.

Блэр уставилась на неё.

— Какая?

— Это ограничит твою известность, если представители прессы поймут, что ты не можешь давать импровизированные комментарии, и это позволит нам определить, когда и как ты будешь опрашиваться. — Она кивнула. — Это хорошая идея.

— Это паршивая идея, — ответила Блэр.

Дана Барнетт сложила руки с удивлённым выражением лица.

— Я понимаю, что вы только что вышли из тяжёлого задания, Дана, — сказала Люсинда. — Мы организуем для вас переезд в Манхэттен завтра. Тогда вы сможете начать.

Улыбка на лице Даны исчезла.

— Боюсь, я действительно не могу…

— Я не согласилась… — прервала Блэр.

Люсинда посмотрела на часы.

— И я опаздываю на встречу с бюджетным комитетом. Спасибо всем, что пришли. — Она протянула руку через свой стол, взяла стопку папок и вышла.

Блэр и Дана смотрели ей вслед.

— Сукин сын! — Воскликнули Дана и Блэр одновременно.

Кэм мудро ничего не сказала.