Случайно... Конец

Глава 19

— Ну что, пойдём?

Маакс протянул руку Эшли, надеясь и молясь, чтобы она согласилась. Он знал, что не имеет права надеяться на её прощение после всего, что сделал, но это не означало, что он не хотел, и не нуждался в этом. И сейчас, больше чем когда-либо, он хотел бы вернуться назад во времени и как-то наладить отношения с ней.

«Нет, дурак, ты поступил правильно. И доказательство стоит здесь перед тобой».

Да. Эшли жива. Жива и невредима. Апокалипсис закончился. Это всё, на что он мог надеяться и если окажется погребённым на вечность за неоднократное нарушение священных законов богов, то так тому и быть. Это небольшая цена за женщину, которую он любил.

Эшли уставилась на его руку, её бирюзовые глаза противоречиво мерцали.

— Пожалуйста, — сказал он. — Просто подари мне один вечер, и обещаю оставить тебя в покое.

— А на основании…

— Один вечер, — настаивал Маакс. — Несколько часов твоего времени, и я исчезну из твоей жизни навсегда.

Он произнёс эти слова и, хотя часть его была искренна, знал, что гораздо большая часть его сойдёт с ума без Эшли.

— Ты серьёзно? — спросила она.

Что мелькнуло в её глазах — разочарование или недоверие?

— Завтра меня посадят в тюрьму за многочисленные преступления. И хотя мне хотелось бы верить, что братья помилуют меня, очень сомневаюсь. Наказание обязательно, когда нарушаются законы, независимо от причины.

— Ой. — Эшли посмотрела себе под ноги. — На какой срок тебя посадят?

Он испытывал искушение солгать и защитить её чувства, но это казалось неправильным.

— О, знаешь, навсегда. Но давай сначала потанцуем. Тогда мы сможем разговаривать сколько угодно.

Она помедлила

— Я не могу находиться рядом с тобой, Маакс. То, что ты сделал….

— Это ведь ты сегодня объявила нам временное перемирие, так?

Она кивнула и изобразила улыбку.

— Ладно.

Она вложила свою руку в его, и он сразу же почувствовал то, что не мог полностью выразить простыми словами. Её прикосновение было похоже на возвращение домой, пробуждая чувство полноты, любви и благодарности. Маакс остро осознавал, что никогда не хотел отпускать Эшли. Он склонил голову и поцеловал её руку, наслаждаясь ощущением мягкой кожи на губах, прежде чем повёл её к танцполу в углу гигантского бального зала. Чрезмерно чувствительным слухом, он уловил шёпот из толпы. Учбены и вампиры, его братья и их пары, все говорили одно и то же:

— Он будет погребён навечно. Это несправедливо.

Нет, несправедливо. Но кто сказал, что жизнь вообще справедлива?

Танцевать с Мааксом было ошибкой, и Эшли поняла это в момент, когда взяла его за руку. Всё тело засветилось, как маяк. И сквозь муку дико смешанных чувств, сквозь туман пробилась глубокая ясность: она всё ещё хотела его. Да, даже после того, как он солгал. Или вёл себя как надменный, надутый неандерталец, который думал, что может добиться своего, просто говоря.

Но когда он прикасался к ней, Эшли много чего чувствовала.

«Тупица!»

Она? Или он?

Она не знала. Но когда Маакс обнял её и начал кружить в знойном ритме музыки — своего рода, сексуальный современный микс с мелодичным голосом и намёком на кантри — не могла не таять.

— Что это за музыка? — спросила она.

Маакс продолжал двигаться, прижимая её к себе.

— Не уверен. Но сегодня ди-джей моя сестра, Богиня Забвения. Всегда трудно определить песню.

— Ты ведь шутишь, правда? — Она посмотрела на статную женщину, стоящую в стеклянной кабине ди-джея с длинными золотистыми волосами, заплетёнными в косички, в белых высоких сапогах и в серебристо-металлическом микро мини с соответствующим верхом. Рядом с ней стоял молодой парень с синим искусственным ястребом, одетый в футболку с принтом «Club M-Brace».

— О чём? — спросил Маакс.

— Что твоя сестра, Богиня Забвения, ди-джей?

— О чём ты говоришь?

Эшли рассмеялась.

— Я поняла. Она заставляет всех забыть? Ты смешной.

— Я?

— Ты ведь шутишь, правда?

— О чём? — Маакс посмотрел на неё через тёмные очки.

— О твоей сестре, богине забвения. — Маакс всё ещё выглядел смущённым. — Ой, неважно.

Внезапно Эшли забыла, о чём говорила и впала в состояние блаженства. Прикосновение к Мааксу чертовски приятно. Видеть его ещё лучше.

— Итак, моя дорогая Эшли, теперь, когда в мире всё наладилось что планируешь делать всю оставшуюся жизнь?

Отличный вопрос.

— Я не совсем уверена, — сказала она. — Я ещё не успела всё обдумать.

До того, как вампиры перенесли их из её нового дома в Тулуме, она надеялась начать новую жизнь с Мааксом. Надеялась, что они будут жить долго и счастливо, освободившись от прошлого.

«Ю-пи. Удачи. Тебе будут сниться кошмары ещё лет сто. Особенно насчёт этого ужасного монстра».

Эшли так и не могла поверить, что всё это произошло.

Почему он выбрал её из всех присутствующих? Как ей удалось отбиться от него? Нужно внести это в список того, что необходимо выяснить.

— Теперь у тебя будет всё время в мире. Не говоря уже о том, что здесь множество людей, которые смогут помочь тебе на пути бессмертия.

Бессмертна. Бессмертна. Бессмертна. Не-а, не верится.

— Наверное, но я не могу оставаться здесь и жить за счёт твоего брата.

Маакс усмехнулся.

— Это не так.

— Наверное.

— Ты гость, Эшли, и можешь оставаться здесь столько, сколько захочешь. Кинич ни в чём не нуждается. Как и у всех богов, ему хватает денег, чтобы купить небольшую страну, возможно, две. И ты тоже, если уж на то пошло.

Эшли знала, что у неё отвисла челюсть, как у полной дуры.

— Я не какая-нибудь благотворительная организация, Маакс. Ты не можешь дать мне денег.

Он снова рассмеялся.

— Дать? Дать тебе денег? Клянусь, моя дорогая Эшли, что деньги на твоё имя не имеют ко мне никакого отношения, за исключением того, что я попросил нашего лучшего инвестора из Учбен управлять твоим счётом. И поверь, он берёт довольно много. Ты ничего не получила от меня.

Эшли кивнула, пытаясь переварить услышанное.

— А насколько я богата?

— Не так богата, как я, у меня фора примерно в семьдесят тысяч лет.

— Ну, миллион долларов?

Он рассмеялся, глядя в потолок.

— О, моя дорогая Эшли, ты такая очаровательная.

Она хлопнула его по плечу.

— Не смейся надо мной!

— Я не смеюсь, а наслаждаюсь твоей невинностью, твоей прекрасной сладкой наивностью.

Эшли перестала двигаться.

— Маакс?

— Что? — Он посмотрел вниз, и теперь его очаровательная улыбка была ясно видна. Так, так очаровательно. И ошеломительно.

— Ты способен ответить на любой вопрос, не ведя себя как самодовольный мужлан?

— Мужлан? — Он рассмеялся.

— Да… мужлан.

Он потёр заросший щетиной подбородок.

— Мне кажется, меня так впервые называют. Я нахожу это умеренно оскорбительным, но оставлю без внимания, учитывая, что ты моя пара и я люблю тебя больше самой жизни.

Любит. Он сказал, что любит её больше жизни. Его слова поразили Эшли.

— Не надо, Маакс. — Она вырвалась из его тёплых, успокаивающих объятий.

Маакс потянулся к ней.

— Не надо чего? — прошептал он ей на ухо. — Не любить тебя?

Да, Нет, чёрт возьми. Может быть.

— Ты не имеешь права…

— Я имею на это полное право. Ты была рождена, быть моей. И ты хочешь лишить меня права говорить то, что я чувствую, говорить правду?

— Хочешь говорить правду, Маакс? Ты? — прошипела она. — Я слишком боюсь быть с тобой. Боюсь, что ты сделаешь мне больно.

— Я знаю, — ответил Маакс.

— Ты знаешь?

Он кивнул.

— Помнишь? Я чувствую твои эмоции. Мы связаны. Вероятно, поэтому мы становимся такими нестабильными, когда вместе. Но да, я чувствую твой страх передо мной. Перед всем. И не могу понять, как успокоить тебя.

— Успокоить? Ты действительно думаешь, что мне это нужно? — Она не могла ему поверить.

— Конечно. Я…

— Могу я вмешаться?

И она и Маакс прекратили танцевать и обратили внимание на мужчину, стоящего перед ними. Брут. Теперь на нём был смокинг, и с его коротко подстриженными тёмными волосами и крепким мускулистым телосложением он выглядел как мужчина, которого женщина оценила бы за простое усилие, хотя смокинг не входил в его зону комфорта.

— Конечно, Брут, с удовольствием.

Маакс прорычал.

— Не надо. — Она ущипнула его за руку.

— Ты только что ущипнула меня? — Маакс нахмурился.

— Да. А теперь уйди.

На мгновение воцарилось молчание, прежде чем Маакс опустил голову.

— Как хочешь. Я буду в мужской комнате снимать краску. От неё у меня всё чешется.

— Хорошо.

«Беспредел! Успокоить меня? Исправить? Спасти! Как насчёт уважения? Обращаться со мной как с равной?»

Маакс отступил и Брут подошёл.

Эшли изобразила улыбку.

— Ты ведь знаешь, что он убьёт тебя за это, да?

Брут пошевелил бровями.

— Оно того стоит. Кроме того, ты выглядела так, словно вот-вот взорвёшься. Подумал, что тебе может понадобиться минутка.

Неужели её настолько легко читать?

— Спасибо.

Следующие несколько минут Эшли танцевала с Брутом и старалась успокоиться. Опять проклятая неустойчивость. Маакс вызвал у неё химическую реакцию. Казалось, что страх или отрицательные эмоции усиливаются.

Песня почти закончилась, когда кто-то похлопал её по плечу.

— Могу я пригласить тебя? — Сентин смотрел на неё, будто она вкуснейшее лакомство.

— Эм-м-м, полагаю, да.

— Один танец. После этого она моя на следующие две песни, — рыкнул Брут.

Сентин рассмеялся, но не слишком радостно.

— Посмотрим.

Эшли взяла Сентина за руку, чувствуя себя немного неловко. Грубость между этими людьми была немного чересчур. Он оттащил её от свирепого Брута, который теперь стоял на краю танцпола.

— Понимаю, я новичок во всём этом, — сказала она, — но разве все мужчины такие?..

— Мужественные? — Он подмигнул. — Нет. Только я. Особенно в постели.

Оставшуюся часть песни она мысленно чесала в затылке. На последней ноте Брут уже тащил её прочь.

— Моя очередь.

Сентин протестующе хмыкнул, но Брут не обратил на него внимания.

С Эшли было почти достаточно. Действительно, что с этими парнями? Почему бессмертные такие варвары?

— Могу я пригасить тебя?

— И я!

Братья Маакса — пьяный бармен и тот, что в гигантском головном уборе — стояли перед ней, истекая слюной. Тот парень в костюме Мааскаб, Андрус, тоже вернулся. Что за чертовщина?

— Встаньте на хрен в очередь. — Брут быстро повернул её и улыбнулся.

Эшли перестал двигаться.

— Брут. Что происходит?

— Что? — Он пожал плечами.

— Почему все относятся ко мне, как к последнему кусочку мороженого? — Теперь она серьёзно напугана.

Брут улыбнулся.

— Потому что в тебе что-то есть, Эшли. Что-то чудесное.

Она отступила. Хорошо. Странно. Стая бешеных мужчин снова рядом.

— Чего вам надо? — прорычал Брут.

— Её. Мы хотим её, так что отойди.

— Ребята! Пожалуйста. Больше никаких драк. Остановитесь.

Смертоносный взгляд Брута смягчился.

— Она права. Извини. Сентин, ты должен потанцевать с ней.

— Нет. Нет, я должен извиниться; Я вёл себя грубо со всеми вами. Брут, тебе следует закончить танец с Эшли, затем Андрус, затем с Кьёк и затем Бах.

— Нет, — возразил Андрус. — Я пойду последним. Я настаиваю. Кроме того, я просто хотел попросить совета. Это может подождать.

Мужчины снова принялись спорить о том, кто будет последним. На чём эти парни сидят?

Эшли почувствовала, как её оттаскивают в момент, когда взметнулись кулаки.

— Маакс?

— Позволь мне вытащить тебя отсюда. — Маакс уже снял золотую краску. Как? Неужели он пробежал через автомойку?

— Что происходит? Почему они дерутся?

— Понятия не имею, — ответил он.

Она последовала за ним на стоянку.

— Куда мы идём?

— В гостиницу на вечер. Оттуда я сделаю несколько звонков и попытаюсь разобраться в этом вопросе, прежде чем мне придётся сдаться.

Отель? С ним?

— Э-э-э… Ни за что. — Она выдернула руку.

— Я мог бы отвезти тебя домой к Киничу, но подозреваю, что через час они будут у твоих дверей.

— Может, мне лучше вернуться домой, в Мексику, — предложила она.

— Как пожелаешь. Но не раньше утра.

Упрямый козёл.

— Хорошо, но ты не останешься со мной в комнате.

— Ты даже не будешь знать, что я там.

Эх.

Сорок минут спустя они подъехали к роскошному отелю в Седоне. Маакс никогда там не останавливался, но попросил совета у Пенелопы, своей невестки. Его план был прост. Возможно, у него не будет вечности, чтобы быть с Эшли, но он согласится на одну ночь. Одна ночь, проведённая в её объятиях. Нет, этого будет недостаточно, но если лишь это он может получить, будет довольствоваться малым.

Эшли выключила двигатель.

— Было весело. Я никогда не водила БМВ.

— Да. У Кинича целая коллекция машин, но я выбрал эту из-за тонированных стёкол, учитывая, что сам приехал на ней на вечеринку.

— Тонировка может пригодиться, когда человек невидим, — сказала она.

— Или выкрашен в золотой цвет.

Она усмехнулась. Чёрт, он обожал её улыбку.

Эшли погладила руль.

— И какой у нас план?

— Ты регистрируешься. Я сделаю несколько телефонных звонков и разберусь с этим. Я только жалею, что обязался сдаться завтра.

Она вздохнула.

— Как долго тебя не будет?

— Вечность. Как и говорил тебе раньше.

Она резко повернула голову к нему.

— Я думала, ты шутишь.

— Нет, — ответил он.

Красивое, нежное лицо Эшли приобрело бледный оттенок мокко.

— Что же ты сделал?

Он ответил не сразу.

— Я не хочу лгать или скрывать правду, поэтому просто скажу, что сделал то, что считал правильным.

— Они действительно собираются отослать тебя навсегда? — Эшли казалась искренне расстроенной, и он должен был признать, что это заставляло его чувствовать… нужным.

— Законы совершенно ясны и хотя единогласное голосование может изменить законы, я уверен, что моя сестра Фейт не пойдёт на такой шаг.

— Почему?

— Она сердится на нас. Это долгая история, которую я не хочу пересказывать.

Честно говоря, он жалел, что дал клятву хранить тайну сестры.

Искушение бросить её под автобус, и спасти свою задницу было слишком велико. Но он твёрдо решил не быть таким. Ему оставалось или соврать или нарушить обещание, подставить другого, и спасти себя? Это сделало бы его эгоистичным, жадным ублюдком.

Эшли посмотрела через ветровое стекло, её глаза наполнились слезами. Этого он надеялся избежать. На самом деле, он не думал об этом, но что станет с Эшли, когда его наказание будет вынесено? Её связь с ним помешает ей двигаться дальше.

«Да, я попрошу свою сестру удалить воспоминания Эшли обо мне. У неё будет шанс найти хоть какое-то подобие любви».

Хотя это и близко не подошло бы к той любви, которую они могли бы разделить. Что касается Маакса, то он уже решил, что не хочет забывать Эшли. И будет вечно лелеять воспоминания о ней. Он никогда не отпустит её, никогда не уйдёт. Он просто не хотел.

— Тебя усыпят? — спросила она.

— Нет. Я буду бодрствовать, но погребён и бессилен. Но это не твоя забота.

— Не моя забота, — повторила она шёпотом и ущипнула себя за переносицу. — Маакс, это ужасно. Почему ты мне не сказал?

— Честно говоря, это было не важно. Во всяком случае, для меня. Я знал, что это произойдёт ещё до того, как встретил тебя. Затем, полагаю, отвлёкся, спасая тебя и предотвращая апокалипсис, — он сделал паузу, — заставляя тебя простить меня за ложь.

Она вздохнула.

— Ты уверен? Я имею в виду, что должен быть способ изменить это.

— А ты не так уж стремишься избавиться от меня?

Она покачала головой.

— Думаю, что нет. Но… Господи, Маакс. Ты должен был сказать.

— Возможно. Но что бы это изменило?

Она пожала плечами.

— Как ты можешь быть таким спокойным?

— Эшли, разве ты ещё не поняла, что нет никаких гарантий? У нас есть этот момент, и только он. И сейчас я здесь с женщиной, которую люблю. Завтра будет ещё одно сражение. — Только вот он знал, что проиграет. Он вышел из машины и открыл перед Эшли дверцу со стороны водителя. — С тобой всё в порядке?

— Нет. Не совсем.

Она выскользнула из машины, вытянув вперёд длинные ноги. Ему нравилось, как она выглядит в крошечном белом платье-тоге. Она самая красивая женщина в мире. Каждый чёртов шелковистый загорелый дюйм её тела. Конечно, мужчины захотят драться из-за неё. Хотя тогда, на вечеринке, всё выглядело довольно экстремально. Он понятия не имел, что происходит. Маакс отступил и закрыл дверь, но вместо того, чтобы пройти в приёмную, она прислонилась к машине и сложила руки на груди.

— Этот план не сработает.

— Конечно, сработает; я заказал номер на твоё имя.

— Нет. Я имею в виду, что мы с тобой в одном номере.

— Почему? — спросил он.

— Потому что единственное, о чём я могу думать, это целовать тебя. Голой.

— Я вижу, на тебе ожерелье, которое я подарил, так что, думаю, это можно устроить.

Эшли покачала головой и вздохнула. Ну, конечно, он так и ответит. Мужчины. Но разве он не понял? Она не хотела желать его. Особенно сейчас. Он навсегда исчезнет из её жизни, и она серьёзно сомневалась, что когда-нибудь переживёт эту потерю. Если она переспит с ним, забыть его будет невозможно. Невозможно.

«Ты уже по колено увязла. Переспать с ним ничего не изменит. Это не поможет».

Ирония в том, что, как бы она ни была уязвлена его поступком, начинала понимать. Он спас её. И теперь Эшли понимала, что это жертва с его стороны. Он солгал, и это раздражало. Почему все должно так сложно? И душераздирающе?

— Ты уверен? Абсолютно уверен, что они тебя не отпустят?

— Вполне, — ответил он.

О боже, это ужасно. Как это могло случиться?

— Ты действительно любишь меня? — спросила она.

— Вполне.

Боги, она тоже любила его. И теперь его потеряет? Навсегда?

— Тогда я хочу провести с тобой одну ночь.

Она обнаружила, что прижата к боку чёрного седана на тёмной стоянке. Его тело было сплошным жаром и твёрдостью.

— Уверена? — прошептал Маакс ей на ухо.

Она положила ладони на его гладкую мускулистую грудь.

— Да.

Его губы накрыли её рот, и она почувствовала колючую шершавость его щетины, контрастирующую с шелковистостью губ. Маакс не торопился, целуя уголки её рта, нежно покусывая нижнюю губу, скользя языком по её. Но это совсем не годится. Она хотела обжигающей страсти. Зная, что на нём нет ни единой вещи, она скользнула руками вниз по его груди, наслаждаясь мышцам пресса, пока не добралась до добычи. Он был твёрд, как скала. Она прижалась к нему всем телом, нежно массируя. Маакс издал изысканный мужской стон, а затем сильнее прижал её к машине, телом удерживая её на месте. Его страстный поцелуй превратился в лихорадочное вожделение. Он тяжело дышал, а его тёплые руки скользнули ей под платье, сжимая бедра.

— Боги, Эшли, что ты со мной делаешь.

Нет. Что он с ней сделал! Она собиралась показать ему.

Она обняла его за шею, желая ощутить свою грудь на его груди. Она хотела чувствовать Маакса обнажённым телом. Он подхватил её под попку, и она обняла его ногами за талию. Она чувствовала, как его эрекция упирается в неё сквозь тонкую ткань трусиков. Эшли готова была кончить.

— Что за чертовщина? — раздался за её спиной странный голос.

— Проклятье, — выдохнула она. Это был охранник.

Маакс тут же опустил её ноги.

— Леди, я не знаю, что вы делали, но это было чертовски странно, и вам лучше уйти.

Охранник обогнул машину и подошёл к ней.

Эшли услышала, как Маакс тихонько хихикнул ей в ухо. О Боже, это, должно быть, самый неловкий момент в жизни. Какой-то парень заметил её в задранном платье, целующуюся с невидимкой.

— Это новый вид йоги. Я люблю заниматься йогой. — Она обняла себя и притворилась, будто целует воздух перед собой.

Маакс снова усмехнулся, но она не осмелилась ударить его.

— Без разницы, леди. — Охранник ждал.

Она неловко улыбнулась, прошла в приёмную и зарегистрировалась. Очевидно, Маакс заказал номер для новобрачных.

Как только у неё в руке оказался ключ, она направилась прямо в комнату. Эшли знала, что за ней внимательно следят; его голос витал в воздухе, гудя вокруг неё. Она вставила ключ-карту в замок и распахнула дверь. Маакс втолкнул её внутрь и захлопнул дверь. Она почувствовала его горячий рот на своём и его руки, быстро задравшие её платье. Он прижал её к стене, и в темноте её сознание заполнило все пустоты: как он выглядел, выражение его лица, жёсткая похоть в его глазах. Как будто она могла видеть его своими чувствами. Он обхватил её грудь через белый кружевной бюстгальтер без бретелек и с силой помассировал, прижимаясь. Эшли не могла больше ждать ни секунды. Слегка оттолкнув Маакса, она расстегнула лифчик и сбросила туфли. Маакс быстро спустил с неё трусики и снова прижал к стене. Она обняла его руками за шею, а ногами за талию.

— Ты готова? — спросил он хриплым голосом.

Она никогда ещё не была так готова.

— Да. Да. О Боже, да.

Он прижался к её входу, и одним резким движением толкнулся вперёд, скользнув глубоко внутрь. Его стон соответствовал её. Его размер и длина создавали эротическую смесь трения и давления. Эшли чувствовала каждый дюйм его тела, пульсирующий и подрагивающий.

— О боже, ты невероятен, — выдохнула она.

Он вышел и снова резко двинул бёдрами вперёд в животном ритме, целуя её рот, шею, ключицу.

— Я не могу больше сдерживаться — Его голос был грубым и чувственным.

Она должна признать, что мысль о том, что он уйдёт, одним рывком удержала её от падения через край. Она крепко сжала плечи Маакса и прижалась к нему всем телом, встречая его толчок за толчком. Затем почувствовала, как это произошло, как напряжение, скручивающееся в спираль, сконцентрировалось в одной точке в её сердцевине. Прежде чем она успела остановиться, он взорвался, выпуская сокрушительные волны порочных, эротических импульсов. Он подался вперёд, вонзаясь в неё так глубоко, как только позволяло её тело, вызвав ещё один бурный взрыв. Маакс издал громкий, гортанный стон, всё его тело было твёрдым как камень в течение нескольких мгновений, пока он изливался. Не отпуская Эшли и не выходя из тела, он отнёс её на кровать и подмял под себя, начав толкаться, скользя в неторопливом ритме между её бёдер, не показывая абсолютно никаких признаков усталости.

— Боги, Эшли, ты такая красивая, такая сексуальная.

Она накрыла его рот своим. Нет. Ей не хотелось разговаривать. Тогда ей, возможно, придётся признать факт, что быть с ним сейчас, возможно, самый восторженный, блаженный момент в жизни. Всё смешалось с той глубокой эмоциональной связью, о которой только и слышно в сказках.

«Вот дерьмо. Я очень, очень люблю его. Чёрт возьми!»

Она медленно выдохнула и запустила пальцы в его волосы.

«Потом будет время подумать, идиотка. Прямо сейчас, просто будь с ним».

Она перевернула его и оседлала. Единственное, чего не хватало в этот момент — возможности заглянуть ему в глаза. Если бы только она могла увидеть его по-настоящему.

— Держу пари, ты самый красивый мужчина на планете, — сказала она одобрительно. Она чувствовала его, как он стискивал её бёдра, побуждая шевелиться.

— Не так красив, как ты и сегодня вечером я собираюсь поклоняться каждому дюйму твоего тела снова и снова.

— Надеюсь, я смогу не отставать, — усмехнулась она.

Он снова перевернул её на спину и скользнул внутрь.

— Я никогда не был с другой женщиной, но семьдесят тысяч лет ожидания тебя стоили каждой минуты пытки, Эшли. Ты уже превзошла все ожидания.

Семьдесят тысяч лет? Ради неё?

Он крепко поцеловал её и глубоко толкнулся, снова воспламеняя.

На следующее утро Маакс взглянул на красивую обнажённую фигуру Эшли, прижатую к нему. Он не мог поверить, насколько они прекрасны вместе. То, как их тела двигались в унисон; как её мягкие вздохи говорили о том, что ей нравится и когда она готова к большему. То, как её мягкие руки прижимались к его плечам или заднице, когда она сильно этого хотела. Она, вероятно, ещё не осознала, что её бессмертное тело способно делать то, чего не может человеческая оболочка, например, проводить всю ночь с богом. Они занимались любовью пятнадцать раз, восемнадцать, если считать доведение её до оргазма языком. Двадцать, если считать те два раза, когда они принимали душ, и она скользила своими мягкими, сочными губами по его длине. И теперь, когда он почувствовал её вкус, её любовь к нему, знал, что ни за что не согласится отпустить Эшли. Он не мог смириться с мыслью о вечности без неё, а она — без него. Должен же быть какой-то выход.

«Ты знаешь, что должен делать».

Да. Он мог бы всё исправить для себя и Эшли. Может быть. Но это означало разоблачение тайны, которую поклялся хранить.

Да, нарушив обещание, предав сестру, он станет лжецом во второй раз за всю свою жизнь. Но пусть будет так. Речь шла уже не о спасении собственной задницы, а о спасении Эшли от неизмеримого горя. Потребовалась ночь, чтобы он понял правду.

Он тихо усмехнулся про себя и просиял, глядя на неё. И человек учит старого бога новому трюку.

Он быстро написал ей записку и положил на подушку рядом с ней.

— Я все исправлю, любовь моя. Я обещаю.

Поцеловав её в губы, он наслаждался их теплом.

— Я люблю тебя, Маакс, — пробормотала Эшли и перевернулась.

Он улыбнулся.

— И я люблю тебя.

Да, возможно, конца света удалось избежать, но всё должно было стать совсем плохо. Он не собирался сдаваться без боя.

Эшли яростно ворочалась во сне. Ей снилось, как Маакс падает в тёмную лужу. Снова и снова он кричал, умоляя спасти его. Она схватилась за груды верёвок, но они были слишком короткими или слишком слабыми, чтобы выдержать его вес.

— Эшли! Эшли! Помогите мне! — не переставая, кричал он.

— Нет! — Эшли открыла глаза, и села в пустой холодной постели.

— Маакс? — Воздух в комнате был лишён его восхитительного запаха и странной энергии, которая циркулировала вокруг, когда он рядом.

Эшли соскользнула с простыней и проверила огромную ванную, полный беспорядок от их безумного, дикого секса. Они развлекались на раковине, в душе, в ванне и на любой другой поверхности доступной им. Это была ночь, не похожая ни на какую другую, потому что Маакс зажёг в Эшли что-то мощное. Новое чувство страсти к жизни, то, о чём она никогда и не мечтала.

— Маакс? — Возможно, он вышел выпить кофе с пирожными. Она готова была поспорить, что здесь очень хорошее кафе, потому что он не мог уйти, не попрощавшись. Только не после вчерашнего. Не после того, как они, наконец, сошлись так, что у неё перехватило дыхание от одной только мысли об этом. Не после того, как они каким-то образом сумели направить всю эмоциональную напряжённость между ними в самое восторженное, греховное занятие любовью, которое можно было описать только как союз двух душ. Качественно новое.

На самом деле, она уже решила бороться за него. Да. Она поедет к его сумасшедшей сестре Симил. За свободу надо платить. В глубине души она знала, что решение существует, и не собиралась позволить Мааксу сдаться без боя.

— Маакс?

Она села на кровать, и осознание окатило её, как ушат холодной воды. Что, если он не пошёл пить кофе? Что, если он уже ушёл, чтобы сдаться, не попрощавшись? Неужели прошлая ночь была просто отчаянной попыткой мужчины посеять своё божественное семя?

Эшли накинула одежду, схватила сумочку и туфли и направилась к стоянке.

— Нет. Пожалуйста… нет. — Машина исчезла. Он ушёл, не сказав ни слова, и даже забрал машину.

«Как я могла сглупить?»