Служить цели

Глава 3

Четыре дня спустя Анна была занята тем, что рылась среди кофейных капсул в поисках карамельного вкуса. Похоже, предстоит долгая ночь, и ей понадобится как можно больше кофеина.

Будем надеяться, желудок с этим справится. Ее выворачивало, начиная с утра воскресенья. Но теперь ее организм был, наконец-то, в состоянии удержать в себе пищу. По крайней мере, она знала причины своей болезни — сказывалось проведенное время с племянниками на прошлой неделе, когда они остались дома с кишечным гриппом. Который больше походил на кишечного демона, судя по урону.

После того как машина перестала шипеть и гудеть, Анна взяла чашку с кофе, вышла на веранду и уютно устроилась в любимом плетеном кресле, окидывая взглядом открывающийся вид.

По-видимому, прогноз погоды, предупреждающий о тропическом шторме, был на удивление точен. С запада шли огромные черные тучи, превратив обычно ослепительно белый пляж в серую массу. Ветер гнул пальмы с такой силой, словно хотел разломать их пополам, а неспокойную воду залива покрывали белые барашки пенящихся волн. Чудесно. Может на сегодня отозвать оперативную группу?

Нет, беглецы часто отсиживаются где-нибудь именно во время шторма, так что это отличное время для их поимки.

Из особняка, за домом Гаррисона, слева донесся смех: должно быть, её племянники и племянницы гостили у её родителей. А справа, судя по звукам, ее брат Трэвис стриг газон.

Анна откинула голову назад, вдыхая солёный воздух и чувствуя себя счастливой. Её прадедушка с прабабушкой выкупили почти два акра земли на острове Клируотер-Бич еще в те времена, когда та ровным счетом ничего не стоила. Вступив в наследство, ее мать не поддалась давлению и не продала землю корпоративным застройщикам. Вместо этого родители подарили Анне и её братьям по пол-акра земли и дому.

Лучший подарок на свете. Она неплохо зарабатывала, будучи агентом по розыску беглых преступников, но не настолько, чтобы купить дом прямо на берегу.

Бен видел её дом. Она медленно отхлебнула кофе и замерла. Он подумал, что она богата? Не поэтому ли он практически заставил ее доминировать над ним в прошлые выходные? Эта мысль придала неприятный привкус прекрасной сцене, разделенной ими в тот вечер.

Но нет. Это вряд ли. Может, они и общались только на уровне «здравствуйте — до свидания», но она «знала» Бена не один год. Как и Зет. Владелец «Царства Теней» был не только эмпатом, но и психологом. Бен не удержался бы на этой работе, если бы ему не доверяли.

Анна сморщила нос. Так много неубедительных отговорок для того, чтобы обесценить ту сцену. И причина этому ее обеспокоенность тем, что она сделала. С Беном.

Потому что она почувствовала настоящий восторг, когда он подчинился ей, и такое же чувство нахлынуло у нее, когда он кончил. Они оба были захвачены моментом и друг другом. Она чувствовала каждое его движение, каждый вздох, каждое сокращение мышц.

А у этого мужчины были мышцы. Вспомнив об этом, внизу ее живота разлилось тепло. Когда он поднял руки вверх и ухватился за рукоятки, его предплечья напряглись, вены стали заметней, и так захотелось по ним провести языком. Его трапециевидные мышцы бугрились, мышцы спины прорисовывались четкими линиями, а длинные мышцы вдоль позвоночника казались железными.

И у него был просто великолепный член, абсолютно соответствующий пропорциям мощного тела.

Секс с ним был бы сравним с кружкой крепкого кофе с шоколадом: несомненный кайф с аппетитным послевкусием.

Разве не странно, насколько её удовлетворила такая легкая сцена? Она не проводила сессии с таким малым количеством причиняемой боли уже… уже много лет. И все же она осталась абсолютно довольной.

Но, даже если он был заинтересован в продолжении, она — нет. Она не играла с новичками в «теме», особенно с такими, как он, которые понятия не имели, во что ввязываются. Мужчина был ванильным. И он работает на Зета — он не тот, кого можно превратить в своего раба.

Кроме того, она чувствовала неловкость от эмоций, которые испытывала рядом с ним. Этого она точно не хотела.

Если исключить то, что в данный момент у нее не было раба, ее жизнь была именно такой, о которой она мечтала. Потрясающая работа с гибким графиком. Великолепный дом. И когда она найдет себе молодого парня, который станет ее рабом, все условия ее идеальной жизни будут достигнуты.

Кстати о работе, ей пора выдвигаться.

В основном она работала днем, разыскивая беглецов с помощью компьютера и телефона, стучась в двери и задерживая сбежавших. Но чаще всего задержание самых неуловимых беглецов из-под залога подразумевало работу по ночам. Сегодня добычей команды станет гнусный наркоторговец, которого засекли в районе Ленд О'Лейк. Команда разделится и нанесет несколько одновременных визитов к его ближайшим приятелям, которые могут его укрывать.

Анна взглянула на темные тучи и вздохнула.

* * * *

В тот же вечер, промокнув до нитки и испытывая все большее раздражение с каждой минутой, Анна постучала в дверь человека, сбежавшего из-под залога. Скрытый под одеждой бронежилет, промокший до нитки? Очень тяжелая ноша.

Седовласая женщина, открывшая дверь, увидела темно-зеленую футболку-поло Анны с логотипом фирмы «Залоговые обязательства» и ремень с кобурой, в которых лежали Смит-Вессон 38 калибра и электрошокер. На ее лице отразился испуг.

Откинув с лица мокрые волосы, Анна заговорила громким и четким голосом, чтобы ее было слышно сквозь раскаты грома и шум ветра и дождя. Сомнительно, что беглец шатался где-то на улице в такую бурю.

— Мэм, с прискорбием сообщаю, что ваш сын пропустил дату слушания. Он здесь?

— А… Нет… нет, его нет.

Бедная женщина. Миссис Виллер оказалась в безвыходной ситуации. Неважно, как сильно мать хотела защитить своего отпрыска, некоторые дети делали это абсолютно невозможным.

К тому же эта дама была очень плохой лгуньей.

Сочувствие смягчило голос Анны, когда за спиной она дала знак рукой команде быть наготове.

— Миссис Виллер, вы заложили свой дом, чтобы обеспечить залог для сына. Мне очень жаль, но, если Эдвард не проследует с нами, вы потеряете крышу над головой.

Лицо женщины побледнело.

— Я не могу позволить себе потерять…

Боже, это была самая грустная часть работы — наблюдать, как преступники подставляли под удар собственную семью.

— Вы сделали всё, что в ваших силах, — Анна усилила командные нотки в своём голосе, вложив те самые интонации, при звуке которых рабы без раздумий становились на колени. — А теперь впустите нас, мэм.

Женщина отступила назад.

Пульс Анны участился. У сегодняшнего фигуранта были прецеденты насилия — одна из причин, по которой она вызвала команду, вместо того чтобы отправиться за ним в одиночку.

Митчелл уже скрылся за задним двором, чтобы наблюдать за дальней и южной сторонами дома. Дьюд остался караулить главный вход и северную сторону. Они сообщили ей об этом по рации.

Все выходы заблокированы. И Анна переступила порог.

Аарон, отставной полицейский из Техаса, последовал за ней. Надежный парень, отлично работающий в команде.

Секундой позже в дом с важным видом вошел ее кузен, Роберт, удерживая руку на кобуре с пистолетом. Тем самым пистолетом, который фигурант выбил у него из рук на прошлой неделе.

Если бы решение было за Анной, она не доверила бы идиоту ничего серьезнее водяного пистолета. И он бы точно не был членом её собственноручно подобранной команды. Но её дяди, владельцы залоговой компании, как обычно, повелись на его нытье.

Из комнаты слева донесся характерный щелчок и глухой стук — кто-то играл в бильярд. Там находился, по крайней мере, один человек.

Анна взглянула направо и отметила пару спален и ванную комнату.

— Роберт, проверь комнаты справа, пожалуйста, и оставайся там. Вызови, если обнаружишь беглеца. Аарон, налево.

Роберт фыркнул, поджав губы.

— Но я хочу…

— Сейчас же, — холодный взгляд Анны напомнил ему, кто здесь главный.

Он зашагал прочь, но его бормотание «чертова сука» было вполне различимо.

Обменявшись раздражёнными взглядами с Аароном, они прошли по выцветшему ковру в комнату, которая из столовой превратилась в игровую. Бедная мать.

Беглый осмотр показал, что мужчина играет в бильярд в одиночестве.

Анна мысленно сверила его внешность с фотографией, которую получила во время подготовки к аресту. Стопроцентное совпадение.

Она вошла в комнату.

— Мистер Эдвард Виллер, я сотрудник «Залоговой компании» и приехала забрать вас. На вас выдан судебный ордер, так как вы пропустили дату слушания.

— Иди к черту, — кинувшись к кухонной двери, он выглянул в окно и увидел Митчелла посреди заднего двора. Путь к отступлению заблокирован. Виллер резко развернулся и кинулся на Анну.

Забавно. Слегка улыбнувшись, она шагнула в сторону, поймала его за руку, когда он пытался проскочить мимо нее, и впечатала его в дверной проем.

Раздался приятный стук удара, но, эй, она просто не хотела приложить его о стену, чтобы не навредить картинам его матери.

Аарон скрутил его.

Лежа на животе, Виллер продолжал отбиваться и сыпал проклятиями, но не имел возможности как следует замахнуться.

Ну и придурок. Заставил собственную мать рисковать домом, потому что однажды принял тупое решение продавать метамфетамин детям.

Анна сняла наручники с пояса и пристегнула к его левому запястью, пока он крыл её словом на букву «Е», используя его в форме глагола, прилагательного и наречия.

— Молодым людям в наше время не хватает оригинальности, — пожаловался Аарон. Опять же, он был женат на профессоре филологических наук, которая могла сыпать ругательствами часами, ни разу не используя это самое слово на букву «Е».

— Вот и он! — Роберт влетел в комнату и толкнул Анну, пытаясь схватить преступника за свободную руку. — Давай сюда запястье, придурок.

Анна нахмурилась, но с легкостью зафиксировала татуированную руку беглеца и окончательно защелкнула наручники.

— Вернись к своему посту, Ро…

Из дверного проема донесся рев.

Краем глаза Анна уловила смазанное движение и успела отскочить в сторону. Ботинок, нацеленный ей в голову, врезался в бедро. Ее пронзила сильная боль. От удара она отлетела к бильярдному столу и с неприятным треском ударилась головой.

В ушах звенело, она тряхнула головой, пытаясь прояснить зрение. Сукин сын. Похоже, что у Виллера был приятель.

Послышались глухие шаги, он направлялся к ней.

Вставай! Она перекатилась и одним ударом выбила ему колено. Засранец рухнул, как подкошенный бык.

Голова всё ещё кружилась, и Анна с усилием поднялась, проверяя, держат ли ее ноги — бедро протестующе заныло — и точным движением нанесла ему удар по яйцам, чтобы исключить все возможные попытки нападения с его стороны.

Держась за голову, Аарон с трудом поднялся на ноги. Вероятно, мудак сбил его с ног на пути к ней.

Роберт стоял рядом с беглецом. Абсолютно ничего не делая.

Она посмотрела на него.

— Отличный способ прикрывать напарников, Роберт.

Он покраснел.

— Я охранял преступника.

— Анна уже надела на него наручники, — заметил Аарон.

Анна взглянула на поверженного быка и заметила следы крема для бритья на его щеках и подбородке. Волосы мокрые. Без рубашки.

— Ты ведь не проверял ванную, Роберт? И если бы ты стоял на посту, как было приказано, он бы не прорвался сюда.

Губы Роберта скривились в усмешке.

— Ты собираешься расплакаться, потому что тебя ударили?

О, господи. Участок, в котором она когда-то работала копом, славился своими женоненавистническими взглядами. А теперь ей приходилось мириться с этим дерьмом и здесь.

Неуверенные в себе мужчины, которые чувствовали угрозу со стороны успешной женщины, были настоящей занозой в заднице.

И глупая чушь, которую они несли, больше не приводила ее в ярость. Теперь же слабое тявканье от мужчин, вроде её кузена, лишь слегка раздражало, подобно жужжанию назойливой мухи.

— На самом деле, Роберт, я просто отмечу в рапорте, что ты не подчинился приказу и ушел с позиции, что в итоге привело к ненужному насилию и травмам во время задержания. Я также добавлю, что ты не сдвинулся с места, пока остальные члены команды были вынуждены ввязаться в драку, — она указала в сторону преступника. — Подними его, пожалуйста, Аарон. Я вызову Дьюда и Митчелла.

Сверкнув глазами в её сторону, Роберт пробормотал: «Сука!» и вышел из комнаты.

Она покачала головой, закипая от раздражения. Его хамство можно игнорировать, но его некомпетентность и неспособность работать в команде подвергали риску каждого.

Пока Аарон вёл Виллера к грузовику, Анна окликнула Митчелла и Дьюда, получив комментарий «Отлично сработано, босс» от Митчелла и «Так держать» от Дьюда.

— Мисс, прошу, — на ступеньках крыльца мать преступника перехватила Анну. — Мой дом? Раз Эдди забирают обратно, значит ли это, что у меня отберут и мой дом?

Анна взяла её ладони в свои и мягко ответила:

— Нет, миссис Виллер. Как только его заключат под стражу, залоговые бумаги станут недействительными, — она успокаивающе сжала дрожащие пальцы пожилой дамы. — Ваш дом в безопасности.

Шагнув под проливной дождь, она взглянула на часы. Еще довольно рано. Она могла отправить Митчелла, чтобы тот доставил задержанного в тюрьму и заполнил все бумаги. А остальная часть команды могла бы проверить, не решил ли кто-нибудь ещё из беглецов пересидеть бурю в стенах дома.

* * * *

Бен наблюдал за проливным дождем с веранды Зета, освещенной настенными бра. Капли падали на тротуар с такой силой, что отскакивали мелкими брызгами. Огромные лужи разливались по всему тропическому саду.

За Беном, в открытом дверном проеме, стояли его приятели.

Его на мгновение ослепила молния, а следом раздался оглушительный гром. Внезапно прохладный воздух будто стал горячим и сухим, наполненный песком. Надвигалась песчаная буря. Бен замер. Со всех сторон, вокруг отряда, разрывались артиллерийские снаряды, прорезая тьму вспышками и грохоча, словно гром.

Нет.

Медленный вдох. Вдох. Выдох. Он был во Флориде. Шёл дождь. Он прорычал себе под нос:

— Чертовы грозы.

— Согласен, — Диггер встретился с ним понимающим взглядом. — Звучит охрененно похоже на воздушную бомбардировку.

Зет подошел к ним со спины и опустил руку на плечо Бена. От его прикосновения исходили тепло и поддержка. Спустя секунду он спросил:

— Можешь задержаться на минутку?

— Я в порядке.

— Уверен, так и есть, — Зет сжал его плечо, прежде чем отпустить. — Это по другому вопросу.

Что бы это могло быть?

— Да, сэр.

Зет переключил свое внимание на остальных.

— Джентльмены, увидимся в следующем месяце.

— До встречи, доктор Грейсон. До встречи, Хауген, — произнес Диггер, начав прощаться со всему по кругу.

Бен махнул рукой вслед уходящим мужчинам.

В свете потускневших от дождя фонарей на солнечных батареях они побежали к воротам, ведущим на парковку «Царства Теней».

Длинный зигзаг молнии разорвал тьму. Бен вернулся на крытую веранду. А Зет занял свое место — темно-красное мягкое кресло, обитое дубом и отделанное металлическими вставками.

— В чем дело? — спросил Бен, обходя растение в подвесном горшке. Свежий ветерок шелестел свисающими побегами и доносил запах океана, смешанный с ароматом тропических цветов.

— Ты не мог бы присесть на минутку, пожалуйста.

Черт, это звучало не очень хорошо. В последнее время у Бена не было никаких проблем — ничего такого, с чем он не мог бы справиться, — поэтому он сомневался, что доктор Закари Грейсон, психолог по образованию, попросил его задержаться, чтобы обсудить его посттравматическое расстройство. Скорее всего, ему предстояло иметь дело с Зетом, владельцем «Царства Теней», который был одним из самых заботливых ублюдков, встречавшихся Бену.

И чертовски упрямым. Отвертеться не получится.

— Если ты планируешь мариновать меня дольше пяти минут, я хочу выпить пива, — нахмурился Бен. Поскольку двое из ветеранов боевых действий были алкоголиками в ремиссии, психолог не предлагал во время сеансов ничего крепче содовой.

— Вполне справедливое условие, — Зет одарил его расслабленной улыбкой.

Холодильник у стены был заполнен всех видов закусками, соками и алкоголем всех сортов. Как и в самом клубе «Царство Теней», Зет взял за правило держать здесь любимые напитки для каждого. Бен поискал зеленую этикетку и нашел «Бруклинское пиво». Подумав о напряженном выражении лица босса, он также плеснул в стакан немного «Гленливета».

Протянув Зету стакан с виски, Бен плюхнулся в кресло и закинул ноги на тяжелый дубовый кофейный столик. Нужно отдать Зету должное, обстановка внутри оказалась не только стильной, но и комфортной.

— Что у тебя на уме, босс? Какие-то проблемы?

— Не совсем проблемы, — Зет посмотрел на свой стакан и сделал глоток. — Хотя я встречаюсь с тобой на групповых сеансах и являюсь твоим работодателем, я также считаю тебя другом.

Вот черт. Странно, что над Зетом не светился гребаный нимб. Не найдя подходящего ответа — у Бена не было дипломатического словарного запаса, как у Зета, — он пробормотал:

— Взаимно, — и опрокинул добрую треть бутылки, чтобы прийти в себя.

Неважно, насколько трогательно звучали эти слова, у Бена было стойкое ощущение, что ему стоило свалить вместе с остальными.

— Звучит так, будто ты к чему-то клонишь.

— Очень верная догадка, — Зет покрутил стакан с виски и пригвоздил Бена взглядом серых глаз. — Отпустив тебя на час в прошлую субботу, я, по сути, разрешил Госпоже Анне поиграть с тобой. Неужели я ошибся?

Ага, его догадка попала прямо в яблочко. К сожалению, он не мог просто ответить «да» или «нет», поскольку любой его ответ мог обернуться проблемами для Анны. Бен подбирал слова с той же лаконичностью и тщательностью, словно на допросе у следователя.

— Никакой ошибки. Мне понравилась та сцена.

На лице Зета отразилось веселье, прежде чем он поставил стакан.

Вот дерьмо.

Закари внимательно изучал мужчину, сидящего напротив. Мышцы слегка напряжены, взгляд спокойный, но настороженный, бесстрастное лицо. Защитная поза. Защитные мысли. Ради Анны.

Иначе и быть не может.

Бенджамин вырос на улицах Нью-Йорка, заботясь о матери и сестрах. Он вступил в ряды армии США, чтобы защитить свою страну и перешел в рейнджеры, чтобы выполнять свой долг ещё лучше. Анна, может, и Домина, но этот солдат действовал в соответствии со своими собственными приоритетами.

Закари поступал также.

— Оформить тебе членство в клубе? — спросил он, в попытке зайти с другого фланга.

— Черт, — Бенджамин поперхнулся пивом и закашлялся. — Ну, нет. Это всё равно что нажать на курок, прежде чем прицелиться.

— Понятно. — Как и то, что Бенджамин действительно получил удовольствие от сцены и хотел большего.

Как Домина, Анна должна была сделать следующий шаг. Очевидно, она его не сделает.

Это были не те два человека, про которых можно с уверенностью сказать, что они хорошо подходят друг другу, но их сцена в субботу была наполнена огромной энергией и химией. Они были поглощены друг другом.

Обычно это хороший знак, но…

Зет рассматривал свой стакан, глядя на то, как отражаются молнии в янтарной жидкости. Хотя сцена в «Царстве Теней» показала, что Бенджамин был сексуальным сабмиссивом, он не обладал менталитетом раба, и было сомнительно, что мужчина мог приспособиться к такому образу жизни.

Он сомневался, что Анна позволит Бену хотя бы попытаться.

— Выкладывай, Зет.

Зет поднял на него глаза.

— Госпожа Анна — одна из лучших Домин, которых я знаю. Она также исключительно сдержанна. Ее рабы не живут с ней, но когда она рядом, то контролирует абсолютно все. Она тщательно подбирает своих «мальчиков», и они готовы целовать землю, по которой она ходит. Я не уверен…

— Я не её тип. Я в курсе, — Бен сжал челюсти. — И я услышал твоё предупреждение.

— Я ещё не закончил. Если сабмиссив не ее раб, она может поиграть с ним в клубе. Раз или два.

— Хорошо.

— А ещё она садистка.

— Да знаю я это, — Бен поднял руку, — и также знаю, что она обошлась со мной мягко на прошлой неделе.

Когда прогремел гром, поднялся ветер, обдавая веранду холодным влажным воздухом. Светильники на стене замерцали.

Зет с беспокойством посмотрел на ступеньки, ведущие на третий этаж, в его личные покои. Он оставил Джессику на диване, с Галахадом на ее коленях, оба с удовольствием смотрели старый добрый «Крепкий орешек». Он проверил свой сотовый. Сообщений от неё не было.

— С Джессикой всё в порядке? — Бенджамин поднялся. — Я уже ухожу, так что ты можешь пойти и проверить, как она.

— Хорошая попытка, Бенджамин, но я как раз этим сейчас и занимаюсь. Дистанционно, — Закари слегка улыбнулся. — Она ворчит, когда думает, что я с ней «нянчусь». — Он набрал сообщение: «Я поднимусь через пару минут. Тебе что-нибудь принести?».

— «Ш-ш-ш. Это лучший момент фильма!», — пришел ответ.

Черт, он любил свою женщину.

— Она в порядке, — Закари откинулся на спинку кресла и вернулся к теме разговора. — А если Госпожа Анна больше тебя не позовёт, ты будешь ощущать себя комфортно? И спокойно смотреть на то, как она подцепит нового раба?

Бен нахмурился.

— Зет, между нами была сцена, а не свадьба, — к несчастью, эти слова не отражали эмоции Бенджамина, в основном сожаление и разочарование.

— Сцены между Доминой и сабмиссивом могут сбить с толку второго, особенно новичка. Когда ты доверяешь кому-то заботу о себе, и у него это отлично получается, возникает связь. Эту связь легко спутать с другими чувствами.

— Буду знать, — Бенджамин допил пиво. — Мой друг и наставник, — произнес он с легкой иронией, — то, что происходит между мной и женщинами в моей жизни, будь то Домина или ванильная дамочка, — моё личное дело. При всем уважении к тебе, Зет, отвали.

Вот за что он всегда уважал этого большого рейнджера.

— Сержант, ты же знаешь, я этого не сделаю.

— Ты чертов упрямец.

— Именно. Раз уж тебе понравилась эта сцена, может, мне познакомить тебя с другими Доминами?

— Нет, — отрезал Бенджамин. — Мне пора идти, — он отсалютовал, коснувшись указательным пальцем лба, и повернулся к двери.

Закари прекрасно видел его сжатые челюсти и напряженные плечи. Сержант выслушал представленные ему доводы…и теперь сделает по-своему. Справедливо.

Молния ударила так близко, что он почти услышал звук электрического разряда.

И следом вырубилось электроснабжение.

Во внезапно наступившей темноте Закари поднялся и остановился, чтобы сориентироваться.

— Мне нужно добраться до Джессики. — Половина клуба была оборудована аварийным освещением на батарейках, но в личных покоях таких не имелось. Он обычно ценил в своей напряженной жизни затишье, вызванное отключением электричества.

Но у него не возникало и мысли остаться без света с беременной женой в доме.

Заскрипел стул, и раздался голос Бенджамина:

— Я немного побуду здесь, на случай если тебе понадобится помощь.

— Спасибо, — подсвечивая телефоном, Закари взбежал по лестнице на третий этаж. В кухонном ящике обнаружились два фонарика. — Джессика, где ты?

— В гостиной.

Она по-прежнему сидела на диване с котом на коленях, восхитительно надув губки.

— Электричество отключили как раз в тот момент, когда МакКлейн устроил перестрелку. Так не честно.

Черт, он был от нее в восторге. Присев на корточки рядом с ней, он провел ладонями по ее округлому животу. Там рос его ребенок, внутри женщины, которую он любил.

— Я поговорю со штормом и зарегистрирую твою жалобу. Как ты себя чувствуешь?

— Спина болит. И мне снова хочется в туалет, но Галахад сказал, что уходить не собирается.

Она питала слабость к этому потрепанному коту. Закари безжалостно поднял животное и опустил его на пол, получив удар хвостом в отместку.

Он взял Джессику под руки и помог ей встать. Такая крошечная и при этом такая жизнерадостная и стойкая. Иногда он благоговел перед своей женой. Зет поцеловал её в макушку: — Пойдём, малышка.

В ванной он зажег свечи, которые она держала расставленными вокруг ванны. Джессика тем временем исчезла в туалете. Услышав ее стон облегчения, Зет рассмеялся.

— Позови, когда закончишь, малышка, я помогу тебе дойти обратно, — он пошел в спальню, давая Джессике возможность уединиться.

Звук, раздавшийся минуту спустя, вовсе не был похож на его имя. Больше на стон или всхлип.

— Джессика?

— Эм, — послышался её шёпот. — О, Боже. — Внутри него все сжалось от беспокойства.

Он оказался перед кабинкой быстрее, чем она успела выйти. В мерцающем свете свечей он не мог разглядеть выражение ее лица, но все эмоции читались, как на ладони. Самая сильная из них — беспокойство. И боль.

— Слушаю тебя.

Она закусила губу.

— Ну, у меня начались схватки. Я и раньше это подозревала, а теперь абсолютно уверена, — она потемнела лицом. — У меня только что отошли воды.

Закари медленно выдохнул и подавил свой первый инстинкт — всыпать ей по первое число, потому что не сказала ему раньше.

— Понятно, — обняв за плечи, он вывел ее из ванной. — И как давно, по-твоему, у тебя схватки?

— Ну-у-у.

Черт.

— Сначала я подумала, что это те самые схватки Брэкстона-Хикса[4]. Они были довольно безболезненными и с большими интервалами. Только они не прекратились. Я и правда собиралась тебе сказать, только у тебя сегодня была групповая сессия, и я не хотела ее прерывать.

— Джессика, я бы изменил расписание.

— Это же наши солдаты. Они важнее.

Его упрямая, великодушная саба однажды сведёт его в могилу.

— Ты случайно не засекала время на последних схватках?

— Что-то около пяти минут. Я позвонила акушерке прямо перед тем, как погас свет. Она сказала, что нужно сейчас же ехать в больницу, поскольку из-за дождя дорога займет больше времени. Она тоже выезжает туда.

— Действительно. В таком случае я не успеваю прочитать тебе нотацию, как планировал.

Ее волнистые светлые волосы блестели в мерцании свечей.

— Это хорошая новость, — усмехнулась она, став похожей на кокетливую фею.

Он обхватил ее лицо ладонями и поцеловал, медленно и нежно.

— Я люблю тебя, Джессика.

— Какое облегчение, — она приподнялась на носочки и легонько поцеловала его в подбородок. — Потому что у нас будет ребёнок.

* * * *

Анна припарковала машину на стоянке «Царства Теней», выключила фары и всмотрелась сквозь проливной дождь в тёмный силуэт трехэтажного каменного особняка. Света нигде не было. Неужели, в кои-то веки, именно сегодня Зета и Джессики нет дома?

Нет, стоп. Зет никогда не гасит свет во всем доме. Теперь, когда она подумала об этом, то поняла, что на протяжении многих миль она не увидела ни одного освещенного дома. Должно быть, в районе отключили электричество.

Сквозь темноту и дождь она заметила мерцающий огонёк в окнах третьего этажа. Стоит проверить. Если дома никого нет, она сможет устроиться на заднем сиденье машины. Ей уже приходилось пару раз спать в своём внедорожнике, но то, что классно в двадцать, десять лет спустя уже не кажется таким веселым.

Что за кошмарная ночь. Второго беглеца было несложно поймать. С третьим повезло меньше. Они стучали в двери его ближайших друзей и родственников, обыскали все места, где тот любил зависать, и ровным счетом ничего не нашли. Только промокли насквозь.

Наконец, когда команда решила закругляться, она решила проверить по дороге дом ещё одного беглеца. И там тоже оказалось пусто.

В довершение всей этой дерьмовой ночи она застряла в пробке на Санкоуст-Парквей, где из-за дождя произошла серьезная авария. Так что она повернула назад и окольными путями добралась до «Царства Теней». О полноценном отдыхе в собственной кровати не могло быть и речи.

Анна схватила сумку со сменной одеждой, фонарик и рванула к задней калитке сада. Я уже промокла… зачем бегу?

Она пробежала через сад, открыла дверь и ступила на веранду. Мокрые волосы упали ей на лицо, и она раздраженно отбросила их за спину.

Что-то огромное зашевелилось в темном патио. Она посветила туда фонариком. Огромное — очень точное определение. Мужчина… Бен.

— Стой на месте и назови себя, — прорычал он, его угрожающий голос звучал чертовски сексуально.

Усмехнувшись, она закрыла глаза и направила фонарик на себя.

— Это я, Бен.

— Черт возьми, Анна, что ты делаешь под дождём?

— Я…

В этот момент дверь наверху открылась, и Зет позвал:

— Бенджамин, могу я попросить тебя отвезти нас в больницу? У Джессики схватки.

— С удовольствием, Зет. Только возьму…

— Постой, — подала голос Анна. — Зет, Саункост заблокирована автомобильной аварией, столкнулись несколько машин. В новостях говорят, что фура опрокинулась и лежит поперёк всей дороги. Другие машины врезались в нее, и их вынесло на встречную полосу. Образовалась пробка в обоих направлениях, поэтому спасательные машины не смогли добраться до места, чтобы всех растащить.

— Мы могли бы… — начал Бен.

— Да вы даже до Ганна не доедете. Дороги затоплены. Я еле проехала на Форде Эскейп… и вода всё ещё прибывает. Сомневаюсь, что там сейчас хоть кто-то сможет проехать.

Наверху повисло долгое молчание. Она чувствовала беспокойство Зета. Наконец, он произнес:

— Хорошо, что ты приехала именно сейчас, Анна. По крайней мере, мы не окажемся в ловушке на дороге.

— Как-то меня не вдохновляет перспектива принимать роды в машине, — пробормотал Бен.

— Судя по всему, сегодня вечером нас ожидают домашние роды. Акушерка живет неподалеку. Надеюсь, она сможет до нас добраться, — луч фонарика запрыгал в темноте, когда Зет полез доставать телефон. — Поднимайтесь оба сюда, дверь открыта.

Роды. Буря. Отсутствие света. По спине Анны пробежал холодок.

К счастью, Джессика была сильной и здоровой женщиной.

Анна взглянула на тёмную глыбу — на Бена.

— Давай поднимемся и посмотрим, может, мы сможем чем-то помочь.

— Да, мэм, — Бен опустил руку ей на спину и повел к лестнице. Его ладонь сквозь ее мокрую одежду казалась теплой. И, пожалуй, слишком приятной.

Вытершись и переодевшись в сухое, Анна поговорила с Зетом и направилась в хозяйскую спальню. В комнате горела целая россыпь свечей, освещавших арочные окна, светлые стены и тёмную мебель.

Джессика сидела на огромной кровати, прислонившись спиной к изголовью, сложив руки на животе и закрыв глаза. Выражение, застывшее на ее лице, говорило о том, что у нее начались схватки

Первые роды никогда не проходят быстро. Не то чтобы у Анны был в этом большой опыт, но она дважды присутствовала на родах невестки, пока Харрисон был в Ираке.

Завтра, радуясь ребенку, Джессика забудет про то, как было больно. Анна знала, что ее подруга недолго будет вспоминать, как тяжело было в родах.

Спустя полминуты Джессика расслабилась и открыла глаза.

— Анна. Привет.

Анна села на кровать.

— Я пришла составить тебе компанию, пока Зет пытается дозвониться до акушерки, прежде чем та успеет застрять в пробке. Пока безрезультатно. Видимо, она в мертвой зоне, где плохо ловит связь.

Тень беспокойства пробежала по лицу Джессики.

— Здесь повсюду эти мертвые зоны.

Надо чем-то ее отвлечь.

— Итак, есть идеи, кто у нас скоро появится на свет: девочка или мальчик?

— Нет, — Джессика иронично улыбнулась. — Хотя Зет, вероятно, подкупил доктора, чтобы тот ему рассказал.

— Ах. — О, он, несомненно это сделал. — Все возможно.

Джессика поёрзала, явно ощущая дискомфорт, даже без схваток.

— Девочка, нет никаких причин оставаться здесь… по крайней мере, до тех пор, пока ты не будешь близка к знаменательному моменту. Хочешь перебраться в гостиную?

— А можно? — глаза Джессики загорелись. — Я чувствую себя так, словно меня запихнули в пещеру и забыли.

— Тогда давай это исправим. Диван или кресло? И позволь мне взять несколько полотенец.

— Диван. На нижней полке бельевого шкафа лежат старые полотенца. В ванной.

— Отлично. Подожди минутку.

Анна взяла полотенца, захватив к этому простынь, и вернулась в спальню.

Джессика слегка вспотела, но она жаждала движения.

Анна помогла ей подняться, выйти в гостиную и засомневалась в этот момент.

— Знаешь, пока рядом с тобой кто-то есть, ты можешь ходить без посторонней помощи.

— В самом деле? Удивительно, — Джессика бросила на Анну печальный взгляд. — Поскольку сейчас сдача налоговой отчетности, я пропустила несколько занятий для беременных. Мы с Зетом надеялись наверстать упущенное на этой неделе.

— Ты бухгалтер до мозга и костей. Я удивлена, что Зет не настоял на занятиях.

— Я устроила истерику, и он уступил. Вероятно, по той причине, что я отметила, насколько сильно буду нервничать, если мне придётся переделывать налоговые декларации для каждого из моих клиентов.

Анна ухмыльнулась, ведя подругу по комнате. Она любила Джессику, но та была совершенно помешана на числах.

— Так что… О, Боже, только не снова, — Джессика быстро села на диван и обхватила свой каменный живот. Сквозь стиснутые зубы она добавила: — Боли повторяются каждые две-три минуты.

Анна припомнила рождение своих племянника и племянницы. Такие частые схватки означают, что роды перешли в активную стадию, так? Пора бы акушерке уже прибыть на место.

Она крепко сжала ладони блондинки и добавила в голос повелительные нотки.

— Посмотри на меня. — Когда глаза Джессики встретились с ее спокойным взглядом, она приказала: — Вдох носом, выдох ртом.

Когда боль усилилась, Анна добавила:

— А теперь короткое дыхание, вдох-выдох.

Саба Зета отлично выполняла приказы.

Спустя долгую минуту Джессика расслабилась.

— Если Зет захочет ещё детей, пусть сам их вынашивает.

Анна улыбнулась. Ничто не могло лишить Джессику чувства юмора.

— Когда кто-то помогает, легче. Спасибо, — Джессика сжала ее пальцы.

— Рада помочь.

— Ах, признайся, это ведь не так? — Джессика выглядела, словно подыскивала правильные и демократичные слова. — Мы подруги… и ты не… не станешь… наслаждаться видом моих страданий, не так ли?

— Нет, — выдохнула Анна. — Во-первых, хотя я и доминировала при необходимости над женщинами-сабами, я не нашла ничего возбуждающего в том, чтобы видеть, как они страдают от боли. Абсолютно.

— Что ж. Это хорошо. Если это было «во-первых», значит, есть и «во-вторых»?

Анна нахмурилась. Она сказала «во-первых», да? Потому что было ещё кое-что, и она просто не была уверена, в чем именно оно заключалось. Однозначно.

— Сделай одолжение, не рассказывай это своему любопытному Мастеру.

— Девчачьими вещами не делятся. Он смирился с этим.

Девчачьи штучки. Анна редко думала о себе как о девушке, но ведь в действительности она была всего на пять лет старше Джессики.

— Я заметила, что причинение боли не приносит мне… удовлетворения… как раньше.

— Хм. Значит ли это, что тебе нужно причинить кому-то еще большую боль, чтобы получить от этого удовольствие?

— Вообще-то, совсем наоборот. Что не имеет никакого смысла. Садисты обычно становятся жёстче с годами.

— Именно поэтому ты порвала с Джоуи, не так ли?

Джоуи — её последний раб и мазохист — желал больше боли, чем она хотела причинять. Она давала ему то, в чем он нуждался, но, в конечном счете, эта разница в их потребностях и стала главной причиной разрыва.

— Ты такая же проницательная, как и твой Господин, сабочка, — беспечно сказала Анна.

— Ну… — Джессика остановилась и застонала.

Они вдыхали и выдыхали, пока не прошла очередная схватка.

Когда стало легче, блондинка нахмурилась.

— Если ты хочешь причинять меньше боли и только мужчинам, возможно, боль — это не то, чем ты наслаждалась на самом деле. Может, тебе просто нравится превращать мужчин в желе?

— Несомненно, — Анна криво ухмыльнулась. Зет обожал логичные рассуждения Джессики. Но… она права. Возможно, поэтому, когда она начинала заботиться о своем рабе, причинять ему боль — только для боли — становилось труднее.

* * * *

Заняв место Анны на диване, Закари обнаружил, что едва себя контролирует.

Акушерка, Фэй, приехала несколько минут назад, как раз к концу схваток. Закари казалось, что он попал в ад. Глядя на Джессику, испытывающую такую сильную боль — боль, которую он не мог облегчить, — ему хотелось кого-нибудь убить. Теперь схватки происходили каждые две-три минуты и длились… он мог поклясться, целую вечность.

Впервые он был благодарен своей бывшей жене за то, что она родила ему двоих сыновей с помощью кесарева сечения.

Боже, Джессика.

Он увидел, как она потеряла уверенность, что может выдержать все это, еще до того, как она объявила:

— С меня хватит. Я умываю руки.

— К сожалению, это невозможно, — пробормотал он. — Но каждая схватка приближает роды к концу.

Его жена буквально впилась в него взглядом.

— Это не помогает. Чёрт бы тебя побрал, у тебя уже есть дети, почему тебе захотелось ещё?

— Джессика, ты хотела детей.

— Ты, блять, ошибаешься! Я никогда… — Последовала следующая схватка.

— Дыши, малышка.

— Сам дыши, придурок. Как ты мог так поступить со мной? Ты сказал мне, что ты — не садист, чёртов ты лгун, — она вонзилась в его руку своими маленьким ноготками с такой силой, что выступила кровь. — Тебе нравится боль? Приятно?

Позади него послышался смешок от Бена.

— Она еще пожалеет об этом.

Акушерка вышла из спальни, которую подготовила, и с улыбкой сказала:

— Не-а. Закари согласился, как и все мои клиенты, простить все, что бы ни было сделано и сказано во время родов. Никаких «если», «и» или «но».

Закари разжал пальцы Джессики, вцепившиеся в его руку, и ему было наплевать на кровоточащую рану. Его жена вся дрожала и тряслась от боли, и единственное, что он хотел сделать, это притянуть ее в свои объятия.

— Не прикасайся ко мне, — она оттолкнула его руки. — Я ненавижу тебя.

Он поморщился от гнева и боли, наполнявших ее до предела, и почувствовал себя совершенно, ужасно беспомощным, когда Джессика закричала во время следующей схватки.

— Спокойно, Зет, — прошептала Анна и сжала его плечо, затем передала акушерке влажное полотенце.

Фэй положила его Джессике на лоб.

— Ты хочешь, чтобы твой муж помассировал тебе спинку, милая? Или ты хочешь встать на четвереньки?

— Нет, черт возьми, я просто хочу, чтобы все это закончилось, — её голос сорвался на крик. — Боже, чёртово дерьмо, блять.

Даже когда плечи Зета напряглись в сочувствии, он не смог подавить приступ смеха. Он никогда не слышал, чтобы она так выражалась.

— Ты… ссаный муравьиный говнюк. Это. Не. Смешно, — она откинулась назад, хватая ртом воздух, ее кожа блестела от пота. Ее изумрудно-острый взгляд мог бы разрезать сталь. — Если твой член еще раз приблизится ко мне — отрежу.

— А вот это было жестоко, — пробормотал Бен. — Госпожа Анна, думаю, у тебя появилась соперница в пыточном отделе членов.

Джессика, некогда милая жена Зета, в одночасье ставшая демоном, бросила сердитый взгляд в угол, где стоял Бен.

— Ты… Ты мне нравился. Как же я ошибалась.

Громоздкая тень, которая была Беном, казалось, вжалась в стену. Он прочистил горло.

— Я, пожалуй, просто пойду… посмотрю, не закончился ли дождь, и, да…

Когда он ушел, Закари огляделся. Анна осталась в комнате. Она уверенно кивнула ему, давая понять, что будет готова помочь в случае необходимости. От её присутствия становилось легче, но ничто не могло успокоить его страх. Если что-то пойдёт не так, скорая помощь просто не успеет приехать.

У Джессики началась очередная схватка.

Так много боли. Закари сжал ее руку, изо всех сил стараясь придать ей силы.

Когда Джессика, наконец-то, расслабилась, Фэй спросила:

— Помнишь, что нужно тужиться?

Джессика кивнула.

— Позволь взглянуть, насколько ты раскрылась. Потом мы переместимся в спальню, где уже всё готово, — объявила акушерка. Во время осмотра Джессика снова выругалась. — Раскрытие десять сантиметров. Пойдем, — Фэй встала, забирая с собой нижнее бельё Джессики.

— Эй, я хочу надеть трусы, — Джессика протянула руку.

— Пришло время походить без них, дорогая.

— Нет. Отдай обратно. — Когда Фэй не двинулась с места, его любимая кошечка обратила свой хмурый взгляд на Закари. — Она ведет себя подло. Сделай ей больно.

— Полегче, милая. Скоро все закончится. — Его сочувствие вышло ему боком, в запястье еще сильнее впились острые ноготки.

Фэй усмехнулась.

— Джессика, мы обе знаем, что ты и раньше ходила без нижнего белья, иначе сегодня тебе не понадобились бы мои услуги.

Будь он проклят, если не чувствует себя виноватым за свое участие в том, что она забеременела. Прежде чем Джессика успела ответить, он подхватил ее на руки.

— В спальню.

Пока он нес ее, у нее снова начались схватки, и он почувствовал, как его жена начала тужиться.

— Она тужится, Фей.

— Хорошо. С этого момента всё пойдёт быстрее.

— Боже, как же больно!

— Знаю, котенок, знаю, — прошептал Закари.

— Я знаю, что Мастера тщеславны, — процедила она сквозь стиснутые зубы, — но и вообразить не могла, что ты… считаешь себя… Богом.

Он не сумел сдержать смешок и, когда усадил ее на кровать, едва успел увернуться от ее удара.

Час спустя, позвав Анну, чтобы та взяла Джессику за руки и поддержала за плечи, Закари принял вышедшую из родовых путей девочку.

Окровавленная, с белыми первородными пятнышками, со светлой кожей и несколькими прядями светлых волос она была самой красивой маленькой девочкой в мире.

Пока акушерка возилась с пуповиной, он мог только стоять и держать младенца. Такая крошечная и хрупкая. Он и забыл, какими маленькими они появляются на свет. Просто поразительно.

— Закари? — позвала Джессика.

Ему пришлось сморгнуть слезы с глаз, прежде чем отдать малышку матери.

— У нас девочка, котёнок. Идеальная малышка, — он осторожно положил ребенка ей на руки, крадя поцелуй у своей возлюбленной. — Спасибо за нашу дочь, Джессика.

Она улыбнулась и прошептала:

— Пожалуйста, Мастер.

Секунду спустя малышке удалось найти сосок Джессики, и молодая мамочка слегка дернулась, когда кроха присосалась к груди.

— Ого, а я думала, что зажимы для сосков — это больно.

* * * *

— У нас девочка, — совершенно измученная Анна опустилась на другой конец дивана рядом с Беном. Она выскользнула из спальни, чтобы дать Зету время побыть со своей только что пополнившейся семьей.

— Аллилуйя, — тихо произнес Бен. — Я рад, что ты была здесь и помогла им.

— На самом деле я тоже, — она слегка улыбнулась. — Но думаю, что Маркус выиграл пари.

— Я был далек от истины, ошибся на добрые две недели, — к ее удивлению, Бен протянул ей булочку и стакан молока. — Я обыскал кухню и прихватил это для тебя. Считай это завтраком.

Она взглянула на окна и поняла, что солнце уже давно встало.

— Я и не предполагала, что уже столько времени. Спасибо, Бен, — когда она откусила первый кусочек, в ней проснулся голод, и за пару минут булочка была съедена до последней крошки.

Улыбаясь, он забрал у нее тарелку со стаканом и поставил их на кофейный столик.

— Я проверил ситуацию на дорогах. Пробок уже нет, — он положил ее ноги себе на колени и начал массировать босые ступни.

О, Боже. Рабы массировали Анне ноги, иногда по одному парню на каждую, но это был первый раз, когда мужчина делал это просто так, без приказа. Движения Бена были твердыми и сильными, ничего общего с робкими прикосновениями ее мальчиков.

И она растеклась, превратившись в счастливую лужицу. Анна полностью улеглась на диван.

— Ты никогда не узнаешь, как это приятно.

В ярком утреннем свете его суровые черты лица смягчились. Ее одобрение, очевидно, что-то значило для него, даже за пределами Подземелья.

— Не понимаю, почему вы, женщины, носите такие дурацкие туфли, от которых болят ноги?

Не те слова, что она привыкла слышать от своих рабов. Положив голову на подлокотник, Анна улыбнулась, глядя в потолок.

— Может, потому что нам нравится, как вы, мужчины, пялитесь на нас, когда мы их надеваем, — она улыбнулась еще шире. — А учитывая, что Зет наделил тебя полномочиями решать, достаточно ли сексуальна обувь сабмиссива для клуба, или же он/она ходит босиком, я бы сказала, что ты уже проиграл этот спор.

Бен фыркнул.

— Ваша правда, мэм. И Вы ходите в них грациознее всех, кого я знаю, — он начал осторожно тянуть пальцы, и от пощипывающих движений по ее телу разлилось возбуждение. Его большие руки были невероятно сексуальны. — Хотя сегодня вы были в ботинках.

— Вряд ли получится догнать беглеца на шпильках, даже если каблуки — отличное оружие.

Он болезненно сжал ее ступню.

— Вы ловите жуликов по ночам?

Чрезмерно заботливый сторожевой пес Зета.

— Да, Бен. Ловить беглецов легче, когда вокруг мало народа, и большинство людей спит.

— Господи, — пробормотал он. Его оценивающий взгляд был так похож на взгляд ее родителей, братьев и полицейских в ее участке. Все считали ее слишком хрупкой, слишком хорошенькой, слишком… женственной для того, чтобы подвергать себя физической опасности.

Чувствуя горечь во рту, она спустила ноги с дивана и села. Натягивая ботинки, она позволила напряженной тишине наполнить комнату — талант, которым обладала любая Домина, достойная того, чтобы держать кнут.

— Я облажался, да? — спросил он. — Прости, Анна. Это непроизвольная реакция.

— Конечно. — Он просто был очень заботливым. Он не сказал ничего грубого, просто повел себя как типичный мужчина. Обычно она игнорировала мнение других людей, но неодобрение Бена ее задело. — Все в порядке.

Надев ботинки, она встала. Пора домой.

Бен протянул руку и дернул ее вниз, прямо к себе на колени, крепко обхватив руками.

Замерев от раздражения, она уставилась на него.

Бен ослабил хватку, но не отпустил её.

— Анна.

— Что? — У него были самые красивые карие глаза, которые она когда-либо видела — янтарные лучи расходились от зрачка, обведенного желтым кольцом радужки, а за ним — темно-коричневым кольцом. И в этих глазах читалось раскаяние.

— Я бы предпочел, чтобы ты дала мне по яйцам, чем видеть тебя несчастной. Или расстроенной из-за меня. Может, ты простишь меня, а не просто сделаешь вид, что простила?

— Ну, что ж. — Он прав.

Коснувшись кончиками пальцев его щеки, она ощутила такое сильное удовольствие, исходившее от него, словно оно было ее собственным.

— Первый раз со мной такое, чтобы сабмиссив отчитывал меня и просил прощения одновременно. Весьма интересно.

— Достаточно интересно, чтобы я заслужил поцелуй в знак того, что прощен?

Этого мужчину нельзя недооценивать. Дай ему палец — он отхватит руку. И все же вызов в его взгляде был таким… таким восхитительным.

Она наклонилась и поцеловала его.

Мужчины так по-разному целуются. У Бена были твердые и умелые губы, он отлично работал языком — не агрессивно и без небрежности. На вкус он был как кофе мокко, который она сегодня заваривала: шоколад, кофе и мужчина. Ммм.

Стопроцентный мужчина. И все же, когда она перехватила контроль, удерживая его лицо в своих ладонях и меняя угол для более глубокого поцелуя, он не пошевелился, просто принял его, издав звук наслаждения.

Альфа-самец… но только не с ней.

Под своими ягодицами она почувствовала, как его эрекция удлиняется и утолщается.

Какой вызов он ей бросит? Возбуждение просочилось в ее кровь.

Вдалеке раздался звук открывающейся и закрывающейся двери. Анна подняла глаза.

Зет вошел в гостиную, невозмутимо посмотрев на нее и Бена. Анна в итоге решила, что в этом взгляде не было ни одобрения, ни осуждения. Зет пока не пришел ни к какому заключению.

— Анна. Бенджамин. Не хотите ли вы посмотреть на нашу новорожденную дочь?

— Конечно, — Анна встала, взяла Бена за руку и рывком подняла на ноги.

Пока они шли в спальню, Бен задумчиво смотрел на нее.

— В твоем миниатюрном теле слишком много мускулов.

Он действительно просто умолял о наказании.

Зет издал звук, слишком похожий на приглушенный смех.

Мужчины.

Джессика лежала в постели, облокотившись на подушки. На руках у нее спал младенец, завернутый в розовое одеяло.

— Она так похожа на Джессику, — Бен прикоснулся к светлокожей щечке малышки пальцем величиной с ее руку. — Прости, Зет, но тут ты в пролете.

Взгляд Зета был прикован к жене.

— Я и представить не могу никого более прекрасного, чем она.

Глаза Джессики наполнились слезами, и она робко улыбнулась ему. Через секунду ее взгляд переместился на Анну.

— Хочешь подержать мисс Софию Грейсон?

— С удовольствием, — Анна взяла крошечный сверток, крепко прижала к себе и поцеловала тонкие светлые волосики. Как там говорят? Когда держишь ребенка, то реализуешь тайное желание?

Я хочу ребенка. Это страстное желание росло и усиленно игнорировалось весь последний год. Она поцеловала маленькую головку, и розовые губки Софии издали причмокивающий звук.

— Она прекрасна, Джессика. Отличная работа, Зет.

Она поняла, что Бен стоит, прислонившись к стене и скрестив руки на груди — обычная для него поза, — и его карие глаза внимательно изучали ее, вероятно, приходя к правильному выводу: Госпожа Анна обожает детей.

— Что ж, мне нужно домой, — с чувством потери она вернула ребенка Джессике, быстро обняла новоиспеченную маму и кивнула Зету.

Бен последовал за ней.

В гостиной их догнал Зет.

— У нас есть две гостевые комнаты для вас обоих. Почему бы вам не остаться и не поспать немного?

— Это очень любезно с твоей стороны, но мне лучше спится в своей постели, — вежливо отказалась она.

— Понятно, — Зет положил теплую руку ей на плечо. — Мы с Джессикой очень благодарны вам за помощь прошлой ночью.

— Вообще-то, это я должна благодарить тебя за то, что ты позволил мне стать частью чуда. София — просто прелесть.

— Так и есть, не правда ли? — быстрая улыбка Зета исчезла. — Пожалуйста, будьте осторожны по пути домой. Наши проселочные дороги могут быть опасны после бури, — он замешкался и посмотрел на Бена.

Анна взяла свою сумку.

— Мы будем осторожны. Тебе лучше попытаться поспать, Зет. Потому что сна тебе теперь будет часто не хватать.

Улыбка смягчила его суровое лицо.

Анна добавила: — И позвони мне, когда появится желание отдохнуть. Я отлично управляюсь с младенцами.