Снег на песке

Глава 36

Небо над Мирсадином затянуло синеватой пеленой, сквозь которую бриллиантовой россыпью мерцали звезды. В воздухе разлилась долгожданная прохлада. Амрен и Бьянка проводили время на крыше, наслаждаясь ароматом цветов и трелями цикад. Рядом с ними стоял низкий столик с шербетом, орехами и курагой.

Амрен сидел на расстеленном ковре, опираясь спиной на парапет, а Бьянка удобно примостилась перед ним. Пальцы зарывались в ее густые шелковистые волосы, перебирали тугие пряди, заплетая их во множество косичек. Лейла никогда не позволяла трогать свои локоны, вечно тряслась над прической, а Бьянка просто млеет от его прикосновений. Как же она прекрасна! Он никогда не встречал женщин, подобных ей. Страстная, пылкая, нежная — пьянит как вино, обжигает словно пламя.

Амрен был сполна вознагражден за терпение. За то, что позволил этому бутону раскрыться. За то, что не стал торопить события, хоть это и было той еще пыткой — обнимать, целовать, спать в одной постели — и ничего более. Чтобы не сорваться, приходилось словно подростку то и дело заниматься самоудовлетворением. Но теперь все позади, теперь она безраздельно принадлежит ему, жарко отдаваясь каждую ночь, даруя такое блаженство, о котором он даже и не мечтал.

Амрен склонился к уху возлюбленной и тихо спросил:

— Что ты думаешь об этом стихотворении?

Приходи ко мне огнем на маяке,

Белым снегом на пылающем песке.

Утоли мою томительную жажду,

Ледяной водой в кристальном роднике.

Вознеси меня с собой на небеса,

Свежим ветром мне наполни паруса.

Пусть сияют для меня жемчужным светом

Твои ясные бездонные глаза.

Бьянка задумалась.

— Что-то не припоминаю такого. Это из раннего?

— Угадай.

— Думаю да. Эти строки посвящены какой-то женщине, значит, Ойям писал их в молодости.

— А вот и не угадала, — Амрен легко поцеловал ее в висок. — Это я сочинил.

— Ты? — Бьянка удивленно повернулась к нему.

— Для тебя.

— Спасибо, — смутилась она. — Это так красиво.

— Ничто не сравнится с твоей красотой, — ответил он.

Она хмыкнула.

— Все алькантарцы такие лжецы?

— Все. Кроме меня.

С этими словами Амрен крепко прижал ее к себе. Из груди невольно вырвался счастливый вздох. Вот бы провести так с ней целую вечность! Забыть обо всем на свете и любоваться звездами, ощущая тепло ее тела и вдыхая пьянящий аромат ее волос…

Внезапно идиллию нарушил лязг металла о камень. Встрепенувшись, Амрен тут же вскочил на ноги.

— Что это? — Бьянка попыталась подняться.

Он мягко удержал ее.

— Не вставай, спрячься за выступ. Я посмотрю.

Он бросился туда, откуда раздался шум, на ходу выхватывая кинжал. Так и есть! Крюк! Наклонившись, Амрен одним махом перерезал туго натянутую веревку. Послышался сдавленный вопль и глухой удар тела о землю.

— Скорей! — крикнул он Бьянке. — Поднимай тревогу, на нас напали!

В подтверждение его слов снизу прилетело сразу несколько крючьев. Засвистели стрелы, а со стороны ворот донесся лязг мечей: враги атаковали стражу!

Амрен схватил со столика поднос и, прикрываясь им от стрел, заметался по крыше, перерезая веревки. Где-то на противоположной стороне наступление сдерживал Омар, но похоже нападающих было слишком много.

Оглушительно зазвенел тревожный колокол. Слава Бурхану, Бьянке удалось до него добраться!

Снизу послышался топот многочисленных ног: «Мечи» высыпали в сад.

— Что случилось, атаман?

— На нас напали! Шестеро на защиту ворот, остальные — ко мне!

Осторожно выглянув из-за каменного зубца, Амрен увидел целое море сверкающих факелов. Бурхан помилуй, сколько же их?

— Эй, кто вы такие, и что вам нужно? — крикнул он нападающим.

— Именем милосердного Бурхана мы пришли арестовать твою шайку! — пророкотал низкий голос, и Амрен узнал Бахтияра — капитана городской стражи.

Лейла! Эта гиена все-таки натравила своего муженька. Вот сука!

— Катись к шайтану, — огрызнулся Амрен.

— Сдавайся, мерзавец!

— Приди и возьми меня, если я тебе нужен.

Рядом возникла Бьянка и швырнула ему саблю. Вот умница, успела сбегать за оружием! Одним кинжалом много не навоюешь.

— Уходи, спрячься внутри, — велел ей Амрен.

— Ты и правда думаешь, что я это сделаю? — хмыкнула она.

— Бьянка, это не шутки.

— А я и не смеюсь.

Что за упрямая девчонка!

— Ладно, я с тобой потом поговорю, — буркнул Амрен, поворачиваясь на стук очередного крюка.

Из-за парапета показалась голова противника. Взмах клинком — и она полетела вниз, а вслед за ней — обезглавленное тело. Рядом появился еще один враг. Амрен кинулся было к нему, но Бьянка опередила его. Схватив чужака за волосы, она по самую рукоять вогнала ему в глазницу кинжал.

— Ты быстро учишься! — с одобрением заметил Амрен.

— У меня самый лучший учитель, — отозвалась она.

Вокруг кипела ожесточенная битва. Оглушительный лязг стали перемежался яростными выкриками дерущихся, воздух помутнел от дыма десятков факелов. Амрен и Бьянка спиной к спине отбивались от нападающих, остальные соратники удерживали оборону в других местах. Но как бы храбро не сражались «Мечи», врагов было слишком много. Они лезли со всех сторон, неумолимо оттесняя наемников с крыши. Мимо со свистом пролетали стрелы, Омар упал, схватившись за плечо. Плохи дела. Нужно что-то предпринять, иначе всем придется туго.

— Эй, Бахтияр! — крикнул Амрен.

— Чего тебе, пес? — послышалось снизу.

— Довольно проливать кровь! Тебе ведь нужен я, так сразись же со мной как мужчина, а не нападай исподтишка как трусливый шакал.

— Впусти меня, и мы сразимся.

— Вели своим людям прекратить наступление, и я открою ворота.

Бьянка судорожно вцепилась в его руку.

— Нет, Амрен, что ты делаешь!

— Спокойно, солнце, так будет лучше для всех, — он торопливо прижал ее к себе.

— Не надо, он убьет тебя!

— Пусть попробует.

Между тем атака прекратилась, шум битвы утих.

— Впусти меня! — велел Бахтияр.

— Открыть ворота, — приказал Амрен.

Наемники подчинились. Створки распахнулись с тяжелым скрипом, и во внутренний двор вошло не менее сорока человек. Против такой армии «Мечи» явно бы долго не продержались.

Бахтияр выхватил из ножен огромную саблю.

— Иди сюда, шакал! Сейчас Бурхан рассудит, кто из нас прав.

— В чем моя вина? — поинтересовался Амрен.

— Ты оскорбил мою жену!

— Каким образом?

— Она сказала, что ты преследуешь ее, стоит лишь ей выйти из дома. Не даешь ей проходу, предлагаешь всякие непристойности. Я научу тебя уважать чужих жен!

— Клянусь Бурханом, я на нее больше и не взгляну, — насмешливо бросил Амрен. — Можешь так ей и передать.

— Слишком поздно! Сейчас ты умрешь!

«Мечи» и люди Бахтияра столпились в центре двора. Голоса утихли, и лишь треск факелов отчетливо раздавался в воцарившейся тишине. Соперники принялись кружить по площадке, неотрывно глядя друг другу в глаза. Бахтияр был опасным противником, говорили, что он одним взмахом срубает сразу три головы. Амрен сознавал, что ему придется проявить все свое мастерство, если он хочет выйти из этой схватки живым.

Несмотря на массивное телосложение, Бахтияр двигался легко и грациозно словно хищный зверь. Его лицо кривила самодовольная ухмылка, сабля угрожающе поигрывала в руке. Амрен был вынужден поворачиваться следом, выставив перед собой острие, чтобы не дать врагу зайти за спину.

Внезапно ноги Бахтияра чуть сбились с устоявшегося ритма. Сейчас он нападет! Амрен моментально собрался. И действительно, в следующий миг соперник с кровожадным оскалом бросился на него. Амрен отскочил и парировал атаку. Сабли столкнулись с оглушительным лязгом, кривые лезвия со свистом замельтешили в ночном воздухе. Бахтияр яростно наступал, широко размахивая клинком, Амрен едва успевал отбивать его удары.

— Я прикончу тебя! — прорычал Бахтияр, совершая мощный выпад.

Его рука взметнулась вверх. Амрен быстро пригнулся, и сабля резко просвистела над головой, потоком воздуха вздымая волосы на макушке.

— Попробуй! — огрызнулся он.

Противники на миг разошлись.

— Я вырву твою печень! — грозно вращая саблей, Бахтияр снова кинулся в бой.

Лезвия ударились с металлическим звоном. Сердце отчаянно стучало в груди, в жилах кипела раскаленная кровь. Клинки неистово бились друг о друга. Бахтияр неуклонно наступал, сабля взлетала вверх и рывком опускалась вниз. Амрен с трудом парировал бешеные удары. Ему приходилось понемногу отходить, и в следующий момент он уперся спиной в дерево на краю площадки. Проклятье! Собрав все силы, он сделал резкий напористый выпад. От неожиданности Бахтияр упал на спину, но ловко кувыркнулся через голову и снова вскочил на ноги.

— Ах ты щенок, — взревел он, стремительно бросаясь на Амрена.

Лезвия со скрежетом скользнули до самой гарды. Соперники принялись топтаться на месте, пытаясь повалить друг друга на землю. Бахтияр свирепо скалил зубы, глаза налились кровью, на лбу вздулись вены. Амрен ударил его в челюсть эфесом. Враг отшатнулся, невольно делая несколько шагов назад.

— Тебе конец, — рявкнул он.

С быстротой молнии он выхватил кинжал и швырнул его в Амрена. Тот едва успел уклониться, и нож со свистом пролетел мимо уха.

Соперники вновь схлестнулись в ожесточенном поединке. Амрен парировал размашистые удары, пытаясь улучить подходящий момент для контратаки. Пот заливал лицо, сердце колотилось словно безумное. Лезвия столкнулись в очередной раз, Бахтияр резко провернул клинок и выбил оружие из руки Амрена. Сверкнув полированной сталью, сабля улетела куда-то в сторону. Зрители ошеломленно ахнули.

С ликующим ревом Бахтияр бросился на Амрена. В последний момент тот откатился вбок и клинок врезался в площадку, выбив из нее фонтанчик песка.

Кувыркнувшись через плечо, Амрен снова вскочил на ноги. Шайтан! Без оружия ему конец!

— Амрен! — вдруг раздался голос Бьянки.

Быстро оглянувшись, он увидел летящую к нему саблю. Вздернув руку, Амрен схватил ее за эфес и вовремя успел отбить мощный удар Бахтияра. Лезвия снова заплясали в смертельном танце. Амрен парировал очередную атаку. Бахтияр на секунду отпрянул, а затем сделал молниеносный выпад с разворота. Что-то резко обожгло правое плечо. Ладонь на миг инстинктивно прижалась к ране, пальцы ощутили теплую кровь.

Бьянка пронзительно закричала. Краем глаза Амрен заметил, как она рванула с места, но Абдул схватил ее за локоть, не давая вмешаться.

Царапина. Не смертельно. Но впредь лучше не совершать подобных ошибок.

Секундная пауза для оценки обстановки. Бахтияр с бахвальством вертел саблю в руке, широкие ноздри раздувались от гнева, крупные белые зубы сверкали в спутанной бороде. В следующий миг он снова атаковал. На Амрена посыпался град стремительных ударов. Он отбивался из последних сил. Отчаянно не хватало воздуха, с каждым взмахом сабля казалась все тяжелее, кровь пропитала рукав насквозь.

Амрен облизал пересохшие губы. От раскатистого лязга гудело в голове. Он сделал ложный выпад, и враги опять сцепились в клинче. Искаженное бешенством лицо Бахтияра оказалось совсем рядом. Он свирепо таращил глаза, капли пота стекали по широкому лбу.

Сейчас или никогда! Амрен рванулся и резко ударил его в корпус плечом. Потеряв равновесие, тот опрокинулся на спину. Оружие выпало из его руки.

Склонившись над ним, Амрен приставил лезвие к его горлу.

— Давай! Прикончи меня, щенок, — тяжело дыша, оскалился Бахтияр.

Зрители выжидающе молчали, воздух будто сгустился от напряжения.

Амрен швырнул саблю на песок и протянул Бахтияру ладонь.

— Вставай. Мне незачем тебя убивать.

***

Мелодичные звуки лютни смешивались с нестройным гомоном толпы: таверна была битком набита посетителями. К Амрену и Бахтияру подошел усатый трактирщик.

— Изволите еще вина, достопочтенные господа? — с заметным ангалонским акцентом спросил он.

— Давай! — пьяно махнул рукой Бахтияр. — Принеси лучшего вина моему другу Амрену. Сегодня я угощаю.

— Ты же бля… бле… блюститель закона, — ухмыльнулся Амрен, когда хозяин удалился, — разве ты не должен закрыть это заведение?

— С ума сошел? — вытаращился тот. — Чтобы меня весь город за это проклял? И, скажи на милость, где я сам буду пить, если закрою этот трактир?

— Логично, — Амрен потер забинтованное плечо и отправил в рот кусок ноздреватого сыра.

— Слушай, эта девочка, что бросила тебе саблю — твоя жена? — поинтересовался Бахтияр.

— Угу, — Амрен решил не вдаваться в подробности.

— Хорошая… Не то что моя гадина. Тонуть буду — руки не подаст.

Вернулся трактирщик. Он поставил на стол расписной глиняный кувшин.

— Извольте! Вино с лучших виноградников Кастиллы. Прошу, господа!

— Смотр-ри у меня, если окажется кислятина, я тебя арестую! — грозно нахмурился Бахтияр.

— Что вы, что вы! Высший сорт! — торопливо залепетал кабатчик.

— Ладно, иди! Принеси нам еще сыра!

— Сию минуту.

Ангалонец суетливо удалился, а Бахтияр, облокотившись на стол, вперил в Амрена пристальный взгляд.

— Вот скажи мне честно, — заплетающимся языком спросил он, — у тебя с моей бабой что-то было?

— Конечно нет, — притворно возмутился Амрен. — Как ты можешь такое спрашивать? Я с ней даже не знаком.

— А откуда она тебя тогда знает? — с подозрением прищурился тот.

— Да меня весь город знает, — с напускным равнодушием Амрен откинулся на спинку стула.

Осклабившись, Бахтияр ткнул в него пальцем.

— Гы! Это точно. И знаешь что? Будь у меня такая женушка, как твоя, я б и сам на пустоголовых дур вроде моей не глядел бы.

— Угу, — Амрен отхлебнул из бокала.

«Вино с лучших виноградников Кастиллы»… Кажется, точно такое же они пили с Бьянкой. То есть, с Беном. Только тогда оно называлось «Вино из княжеских подвалов Форталезы».

— Твое здоровье! — Бахтияр пригубил напиток и скривился. — Эх, чую, изменяет мне моя стерва.

— Да ну, не может быть, — делано удивился Амрен.

— Зуб даю! Откуда-то у нее вдруг взялась куча побрякушек. Я ей, конечно, много чего покупал, но на память пока не жалуюсь, помню, что дарил, а что нет.

— А она что говорит на этот счет?

— Говорит, родственники дарят. Ага, знаю я тех родственников — пастухи да кожевники. Я ее, гадюку, из такой глухомани вывез. Одета, обута, накормлена, чего этим бабам еще надо?

— Может любви? — глубокомысленно заметил Амрен.

— Какая-такая любовь? — недоуменно переспросил Бахтияр, закидывая в рот добрый шмат сыра. — А еще кто-то шастает к ней по ночам.

— С чего ты взял?

— Решетку виноградную со стены сорвали и все мои розы в саду повытаптывали. А я их растил, поливал… Ух, шайтановы дети!

— И кто бы это мог быть? — Амрен невинно захлопал глазами.

— Хахали ее, кто ж еще. Псы поганые! А еще нам всю дверь неприличными словами исписали. Ясно же, что дыма без огня не бывает. Ух, прижму я эту стерву к ногтю, она у меня попляшет! Заставлю во всем признаться. Давно она хочет от меня избавиться, чтобы мои денежки к рукам прибрать. Видимо и нас с тобой стравила, чтобы ты меня прикончил. Разведусь с гадиной! Пусть возвращается в ту дыру, откуда выползла!

— Как знаешь, — хмыкнул Амрен, подливая себе и собутыльнику еще вина.

Они подняли бокалы.

— За твое здоровье, мой дорогой друг! — провозгласил Бахтияр.

— Твое здоровье!

Стекло соприкоснулось с мелодичным звоном. Бахтияр выпил, перегнулся через стол и похлопал Амрена по плечу. Тот болезненно скривился: рана под повязкой противно заныла. Бахтияр этого не заметил.

— Отныне, Амрен, ты мой самый лучший друг! Если что понадобится — обращайся!

— Спасибо, друг мой Бахтияр!

— Так выпьем же за крепкую мужскую дружбу!

— Наливай!