Снежинка для доктора. Исцеление любовью.

Глава 18

Фридрих.

Всё. Никакого ремонта. Иначе эта бедовая нас обоих инвалидами сделает.

Съездили в клинику, сделали снимок. Оказалось, это был просто растяжение. Но какие-либо нагрузки врач запретил.

Звонил Андрею, интересовался здоровьем Оли. Вроде всё налаживается. Через два дня её выпишут, и они улетят в Россию. А значит, мой отпуск пока продолжается. Иначе на кого оставить Софи и Свету.

Утром девочки встают, и я сообщаю им, что мы едем к моей бабушке в пригород. Там свежий воздух, огромное количество снега и шикарная природа. Там и восстановим ногу Свете. Всё равно физические нагрузки запрещены. Будет отдыхать.

Собираемся и выезжаем. Бабушка радушно нас встречает. Всех. Кроме Светы!

Входим в дом и начинаются её причитания:

– Я так понимаю, мой внук слетел с катушек.

– Бабуль, не начинай. Куда я её дену? Не одну же её оставлять. Это было бы бесчеловечно. — произношу тихо, чтобы Света не услышала.

– Какой ты у меня добрый мальчик. Вот потому что добрый, такие как она на тебя и вешаются.

Конечно, вешается. Если бы она это делала ещё!

– Бабушка, она на меня не вешается, и к тому же она скоро улетит в Россию. Успокойся. Олю выпишут, и они все вместе покинут Россию.

Но и на этом бабуля не останавливается:

– Это же надо было, такую девушку потерять. — бубнит под нос бабушка.

Всё, больше этого я слушать не могу.

– Если ты ещё слово про Олю скажешь, я больше сюда не приеду. А ещё хуже назло тебе женюсь на ком-нибудь. — угрожаю ей пальцем.

– На ком? — у бабули от шока палёно из рук выпало.

– Не знаю. — перевожу взгляд в сторону девчонок, что сидят и бурно что-то обсуждают и хихикают. Оценивающе приглядываюсь к Свете. А она ничего такая. Красивая. Правда, характер. Сложновато будет. И я ненароком выпаливаю, – Да хоть на Свете. Ты её невзлюбила. Вот назло тебе на ней и женюсь.

А про себя добавляю: если раньше времени она меня не убьёт за мои слова.

Как только заканчивается обед, мы тепло одеваемся и идём на улицу лепить снеговиков. Сегодня метель и снег липкий. Для Софи это приятные эмоции. А то, что она видела в стенах псих лечебницы? Да ничего хорошего.

Время пролетает незаметно, мы налепили много снеговиков и потратили всю бабулину морковь. Кому-то одели ведро на голову, кому-то повязали шарфы. Зато Софке было весело. Мы наигрались в снежки и очень мокрые пришли домой. Эти блондинки меня атаковали со счётом 10:3. Но... я отомстил — завалил снегом сперва одну, а потом вторую, пока она спасала первую от меня. Осталась без шапки, лохматая и очень-очень злая. Самая настоящая снежинка. Зато я узнал, что она боится щекотки. Чуть не оглушила меня своим визгом, пока я её щекотал. А София просто запрыгнула на меня в попытке остановить. Извалялись в снегу до красных щёк. Зашли домой, как сосульки. Но зато счастливые. У Софии разговоров теперь будет на весь вечер.

Развесили вещи. Я принёс Свете свой свитер белый, длинный и тёплый. И вязанные бабулей носки. Софие дали бабушкин пушистый халат. И сели за трапезу.

Ужин прошёл, и Света пошла укладывать Софи. Переодевшись в тёплую, светлую, вязанную бабушкой, кофту и брюки того же цвета, я разжёг камин и сидел рядом с ним, грелся.

Время было уже одиннадцать, когда из комнаты вышла Света.

Потягивается, зевает. И её совсем не смущает, что несмотря на то, что свитер, который я ей дал, длинный, он всё равно задирается и оголяет её красивые ноги:

– Я думал, ты спишь. — отворачиваюсь к камину, чтобы не выдать свою неправильную реакцию на неё.

– Спала. Кошмар приснился. Уснуть снова уже не смогла. И решила выйти, потому что увидела свет.

И началось... Света зачихала. Потом зашмыгала носом.

– Присаживайся рядом, — похлопываю ладонью рядом с собой, приглашая её присесть. – Погрейся и выпей.

– Что это? — рассматривает жидкость в моём бокале сонным взглядом.

– Глинтвейн. Выпей. Согреешься. Наутро будет легче.

Мотает головой. Но присаживается рядом. Обнимает руками коленки и смотрит на пламя в камин.

Мне кажется, я опьянел. Потому что мой взгляд застрял на её глазах. А потом плавно опустился на её губы. Нельзя. Не о том ты думаешь, Фридрих, не о том.

Я перевожу взгляд обратно на огонь в камине. И делаю глоток из своего бокала. В этот момент Света снова начинает чихать.

– Извините, я здесь заразу разношу. Пойду я, пожалуй.

Только она собирается встать, как я её останавливаю:

– Выпей. Ещё не хватало, чтоб ты заболела. И хватит обращаться ко мне на "вы". Мы же на "ты" перешли.

Она недовольно смотрит на бокал, кивает, а потом всё же делает глоток:

– Ради сестры выпью. Не хочу её заразить.

И потихоньку мы выпиваем всё, что я принёс. Я устал, да и Света, похоже, опьянела.

– Я, пожалуй, пойду. Иначе утром не встану.

Она пытается встать, но при первой же попытке её заносит, и она случайно усаживается ко мне на колени.

– Ооой..

Машинально обхватываю руками её за талию, чтобы она опять никуда не упала. Она хватается руками за голову:

– Прости, голова кружится. Кажется, последний бокал был лишним. — произносит заплетающимся языком.

Я ощущаю, как моё тело напрягается. Причём там, где не надо. Если она еще раз на меня упадёт, боюсь дело кончится плохо для нас обоих.

Я помогаю ей встать и следом за ней встаю сам. Свету снова пошатывает. Хватаю её за талию и прижимаю её к себе. В этот момент наши взгляды пересекаются. Немного помедлив, она с трудом произносит:

– Какие у тебя красивые глаза.

– А у тебя губы.

Мой разум отключается.

Не замечаю, как кладу ладонь на её затылок и впиваюсь в её мягкие губы горячим, страстным поцелуем. Ммм...какая же она сладкая.

Внутри меня разгорается возбуждение. Всё пылает огнём. Я не могу больше противостоять самому себе. Меня тянет к ней. Её аромат сводит с ума. Мозг отключился. Ещё вчера хотел её прибить. А сегодня я целую её так, словно она — мой личный кислород. Пиздец какой-то!

Опьянённый сладким поцелуем, с трудом отрываясь от её губ, подхватываю Свету на руки и не спеша несу её в спальню.

Я держался как мог. Но проиграл!