Снежинка для доктора. Исцеление любовью.

Глава 38

Света.

Две недели я провела у дедушки в охотничьем доме в лесу.

Я очень много думала, пролила немало слёз, размышляя над этой историей, и решила, что не смогу больше находиться рядом с этим обманщиком. Он нагло ворвался в мою жизнь, вынудил быть с ним рядом, я полюбила его. А он всё это время хотел только одного — быть рядом с ней. Я была просто прикрытием.

Хорошо он маскируется. Выше всяких похвал. Но это уже не важно. Сейчас мне нужно думать о малыше.

Я выключила телефон, чтобы побыть одной.

Он был женат. И на ком? На ней. Я даже не подозревала, что их общение было настолько близким. Я всегда думала, что он просто её лучший друг. Но как же я ошиблась!

На днях у меня появилось желание поговорить с Олей. Хочется знать всё. Хотя бы с её стороны. Его видеть пока нет никакого желания.

И я решаюсь поехать в город. Дедушка подкинул меня до посёлка. А там уже на такси я добралась до Лельки.

Оля уже вторую неделю находится в роддоме. Ждёт заветного часа. Мне не хочется её тревожить. Но так хочется всё узнать. Постараюсь спокойно всё выяснить и сразу уеду.

И когда я уже проникаю за пределы ворот, направляясь на аллею, где гуляют будущие мамы, замечаю Олю на лавочке и не сразу понимаю, с кем она беседует.

А потом я резко замираю, осознав, что рядом с ней сидит Фридрих. Он что-то ей объясняет, разводит руками, вероятно, что-то показывает. А она лишь кивает в ответ. И не знаю, как поступить. Бежать отсюда или подойти и обоим всё высказать, выплеснуть обиду за их интересную тайну?

Но потом всё же задумываюсь. А почему я должна уходить? Я же ничего не сделала. Подойду, попрошу, чтобы он ушёл, и всё.

Собравшись с духом, набрав в лёгкие воздуха, выдыхаю и приближаюсь к этой парочке.

– Оль, привет. Мне нужно с тобой поговорить....тет-а-тет.

Замираю в ожидании ответа. А на меня сразу же бросает свой взгляд он. Стараюсь не смотреть ему в глаза. Поэтому отвожу взгляд в сторону, гордо подняв подбородок и вцепившись в сумочку.

– Света, милая...ты где была?

Он встаёт, приближается ко мне и хочет дотронуться рукой моей щеки, но я отступаю. Мне неприятно!

– Не трогай меня. Я пришла ни к тебе. Оль? — устремляю на неё взгляд, в ожидании спасения.

Она потихоньку встаёт с лавочки и в этот момент, позади себя я замечаю Андрея с Софией.

Так, похоже, поговорить с ней сегодня не получится.

Фридрих хватает меня за локоть:

– Света, милая, прошу, давай поговорим.

Вырываю руку из захвата и бросаю на него гневный взгляд:

– Говорить нужно было раньше. И желательно правду.

Смотрю в его глаза, а там... боль, тоска и отчаяние. Они стали практически бесцветными, на лице недельная щетина, словно он забыл про бритву. Похудел, под глазами мешки от недосыпа. М-да...

К нам подходят Андрей с Софией, и мой братец поучает нас:

– Хватит ругаться. Что вы вообще здесь делаете? Оле нервничать нельзя.

Хочу сказать слово, как вдруг Оля хватается за живот и охает.

Мы все устремляем взгляд на неё.

Она опустила взгляд вниз, и мы синхронно с ней. Под её ногами была огромная лужа.

– Кажется, я рожаю.

Андрей вместе с Фридрихом подхватывают её под руки и потихоньку провожают к отделению.

А я начинаю переживать.

Чёрт, ну я дурочка. Пришла, заставила бедняжку нервничать. И вот итог!

И как только мы поднимаемся на нужный этаж, Андрей загораживает дорогу Фридриху и Оле, потому что второй решил вдруг сам принять роды у сестры, так как акушерки не оказалось на месте. Братец против, чтобы Фридрих принимал у его жены роды.

Но откуда ни возьмись, появляется акушерка и забирает нашу Лелечку.

Спустя час метаний по коридору, мы слышим, как из-за дверей родзала доносятся крики малыша.

Я закрываю лицо ладонями и начинаю безудержно плакать от радости.

Выходит акушерка и сообщает нам, что на свет появилась наша всеми долгожданная принцесса.

Братец только, что ругавшийся с Фридрихом, начинает с ним обниматься. Вот, что делает с людьми счастье!

Подхожу и обнимаю его. А он не сдерживает себя, глаза наполнились влагой.

Стоим, обняв друг друга, и проливаем слёзы радости, и улыбаемся, как самые счастливые в мире люди.

Он отстраняется и приглушённо произносит:

– Спасибо, что в такие минуты...минуты счастья вы рядом.

Стоит, смахивает поступившие слёзы рукой и улыбается от радости. А затем выдыхает с облегчением.

А доктор окидывает меня печальным взглядом и переводит его на Андрея.

– Поздравляю с первенцем. Хоть кто-то сможет его увидеть сразу после родов.

И вновь кидает на меня осуждающий взгляд.

Он что, меня винит в произошедшем?

Разворачиваюсь и уже собираюсь уходить, как он подходит, берёт меня за руку и тащит в первый попавшийся кабинет.

– Отпусти. Ты сумасшедший? Отпусти. Мне больно.

Но эта скала меня не слышит. Затаскивает меня в кабинет акушерок, просит их выйти, и те послушно уходят. От шока у меня дар речи пропал.

Он запирает кабинет за ними и, медленно развернувшись, вновь бросает на меня взгляд, полный отчаяния.

– Выслушай меня хоть раз. Хоть один-единственный раз.

От такого перенапряжения моё сердцебиение учащается. Мне страшно. Страх... что я вновь поверю ему и растекусь лужицей перед ним. А я не хочу. Сердце ухает. Нервы на пределе. Но про себя я повторяю: «Света, всё будет хорошо. Неважно, что он скажет. Ты сильная. Ты просто его выслушаешь и уйдёшь с гордо поднятой головой. »

И я киваю ему, давая понять, что готова выслушать. А сама стою и боюсь оторваться от стены, словно потеряю равновесие, если отойду хоть на шаг.

Он присаживается на стул и, тяжело вздохнув, опускает свой взгляд вниз, потирая пальцы друг о друга, и начинает:

– Всё началось три года назад. Когда я прилетел к дяде на экскурсию в его клинику для психически больных детей. — он поднимает взгляд на меня, словно хочет удостовериться, слушаю я или нет, и, приглушённо продолжает, опуская вновь взгляд,– Тогда я познакомился с ней. Ей было всего семнадцать. Она рыдала на диванчике. Софию привезли и оформили в ту самую клинику, Оля была в полном отчаянии. Её отец, ещё то чудовище. Решил манипулировать ею таким образом. Ну, я пообщался с ней и понял, что влюбился в её ранимую душу. Спустя время она стала потихоньку улыбаться. Мне стоило это огромных усилий. Но за три года ничего не произошло. Она всё время давала понять, что совершенно равнодушно ко мне. Я не сдавался до тех пор... пока не узнал, что она полюбила твоего брата. — он на некоторое мгновение делает паузу, словно о чём-то задумавшись, а потом вновь продолжает, – Потом узнал, что она беременна и серьёзно поссорилась с ним. У меня вновь появилась надежда. Но вскоре даже она погасла, потому что она вернулась к нему. Я понял, что у них это серьёзно и навсегда. Вот тогда я смирился. А потом....— он вновь замирает и на его лице... появляется улыбка, он начинается смеяться как сумасшедший.

– Что потом? — настороженно спрашиваю у него.

Он поднимает взгляд на меня и просто начинает хохотать сквозь слёзы. Он что, с ума сошёл?

– Потом у меня случилось фееричное знакомство с одной блондинкой. — он продолжает смотреть на меня, словно ожидая моей реакции. – И я просто охренел. Честно....я не сразу понял, что опять влюбился. — и уже откровенно начинает смеяться. Но потом, смахнув проступившие слёзы от смеха, успокаивается и уже спокойно продолжает, – Свет, это правда был пиздец. Мне стало даже интересно, что же будет дальше. Обычно девушки сами начинают со мной флиртовать. Но ты....— опять начинает смеяться. – Ты меня хотела убить.

– Я не хотела тебя убивать. Штольц, ты больной? — вздёрнув бровь, уточняю я.

– Конечно, больной... тобой болен. Очень болен. — поднимается со стула и собирается приблизиться ко мне, но я выставляю ладони вперёд.

– Стоять. Только приблизишься, и я кину в тебя чем-нибудь.

Но на него не действуют мои угрозы. Он медленно приближается, а в его взгляде читается «детка, ты попалась.»

Хватаю банку с щипцами и швыряю в него. Он резко уворачивается и подходит всё ближе и ближе. Не успеваю ничего схватить, как он хватает меня за руки и прижимает к стене, нависая надо мной. Наклоняется, и я ощущаю его горячее дыхание на своих губах.

Только ни это!

Хочу увернуться, но не успеваю, он нежно касается моих губ своими. И я замираю почему-то, словно боюсь потерять этот момент.

Он закрывает глаза, и поцелуй становится более настойчивый. Хочу разорвать его, бью его в горячую, широкую грудь, но с каждой секундой мои удары слабеют ....и я сдаюсь.

Эх, Света, ты опять проиграла войну!

Понимая, что я сдалась, он отпускает мои руки и берёт моё лицо в свои руки, углубляя наш горячий поцелуй. Я готова сползти по стене, но вместо этого, начинаю стонать ему в губы.

Встаю на носочки и обвиваю его шею руками, а он обнимает меня за талию, поглаживая одной руко́й по спине, прижимает к себе настолько, что между нами не остаётся пространства.

Всё, кажется, мою крышу снесло.

Отдаюсь этому, полному страсти, поцелую без остатка.

Не уйти мне от этой любви. Да и не хочется.