Снежинка для доктора. Исцеление любовью.

Глава 29

Света.

С того самого дня — когда я была на торжественном вечере новоиспечённой семьи Морозовых, моё сердце не унимается.

Я никак не могу прогнать из мыслей Фридриха. Сердце кричит: «иди, беги и будь с ним», а разум упорно твердит: «Не гонись за этим мужчиной. Он снова причинит боль». И кого мне слушать?

Да, я люблю его, я хочу быть с ним. Но не могу. Не могу наступить снова на те же грабли. Вновь позволить разбить моё сердце? Которое я так долго успокаивала. Нет. Ни за что! Пыталась переболеть. И выходит, у меня ничего не вышло? Мдаааа...

И Артур, как назло, уехал с родственниками на Кавказ. Единственное удивляет, что он через день присылает мне цветы. Огромные букеты розовых роз. Наша с папой квартира скоро будет похожа на оранжерею. Кругом цветы и их потрясающий аромат.

Наверно, на него так подействовала встреча с Фридрихом. Иначе бы он, наверное, не стал так тратиться.

Но сегодня случилось такое, от чего я пришла в бешенство.

Я узнала, что весь этот месяц я получала цветы не от Артура.

Позвонил он мне ранним утром, чтобы наконец-то пообщаться.

– Малышка, доброе утро.

Потянувшись, зевая в ладошку и не открывая глаз, с трудом выдавила из себя:

– И тебе...доброе. Наверное, звонишь узнать, дома ли я, чтобы курьер успел доставить цветы? Спасибо тебе огромное. Они такие, классные. У меня дома скоро места не останется....

На мгновение в трубке повисает тишина, а потом Артур задаёт вопрос, от которого я впадаю в шок:

– Какие цветы? Я не отправлял никаких курьеров. — в трубке на минуту повисает тишина, и снова раздаётся его голос, – Так...я не понял...от кого ты там цветы получаешь? Ты совсем с ума сошла?

– Что значит не отправлял? Да мне уже месяц с момента твоего отъезда каждый день практически курьер привозит цветы. Я даже удивилась.

И меня резко осеняет.... Артур же даже не спрашивал, какие цветы я люблю. Он всегда дарил то, что нравится ему. А вот в Париже такие же розы привозил доктор. Сначала бордовые, а потом розовые.

– Я перезвоню.

Артур не успевает ничего ответить, как я сбрасываю звонок.

От моего сна не осталось и следа, когда я соскочила с кровати.

Вот же... чёртов немец. Неужели это ты? Из Парижа в Москву? Ты что миллионер?

Хожу по комнате взад вперёд. Меня всю колотит от злости. Так и хочется что-нибудь сломать или разбить.

Стоп! Замираю посреди комнаты. Надо просто позвонить и поговорить. Промыть мозги, что я никогда не вернусь. И бесполезно закидывать меня цветами.

Набираю Фридриха. Прошёл всего один гудок, и он берёт трубку:

– Доброе утро, милая.

– Ага. Какого чёрта ты присылаешь мне цветы? Ты что, настолько богат или тебе просто деньги некуда вложить? Пожертвуй в какой-нибудь фонд для животных или детей-сирот и успокойся.

– Света, успокойся. Тебе не нравятся цветы? давай буду присылать конфеты.

– Что-о-о-о-о? — кажется, от шока у меня отпала челюсть, – Ты даже не пытаешься скрыть, что это делаешь ты?

– А зачем скрывать? – спокойно отвечает он, – Ты меня видеть не захотела. Поэтому я отправляю цветы. А деньги? Мне их не жалко. Тем более для тебя.

– Ты меня бесишь. — от безысходности не выдерживаю и срываюсь на крик.

– А я тебя люблю.

От его слов я впадаю в ступор.

– Ещё раз пришлёшь цветы, я ...я... — не нахожусь, что ему ответить. Я в полной растерянности. Зачем, зачем он так поступает?

Он прерывает недолгое молчание вопросом:

– Свет, давай вместе пообедаем или поужинаем? Что скажешь?

Опешив от его вопроса, сжимаю руки в кулаки и шиплю оттого, что ногти впиваются в кожу.

Не выдерживаю и начинаю всхлипывать. По щекам бегут ручейки слёз.

– Оставь меня в покое... пожалуйста. — жалобно произношу в трубку.

В трубке вновь повисает тишина. А потом прочистив горло, он отвечает:

– Хорошо. Но взамен ты со мной поужинаешь.

Обречённо вздыхаю и закрываю глаза. Повесив голову, отвечаю очень тихо:

– Хорошо. И после ты оставишь меня в покое.

– Сегодня в семнадать ноль-ноль заеду за тобой в университет.

Кладёт трубку, а я, не успеваю ничего ответит. Отведя телефон от уха и уставившись на него как на непонятный объект, задаю себе вопрос:

– Он что, в Москве??

****

Семнадцать ноль-ноль! А он уже стоит около университета. И я очень быстро нахожу его глазами.

Подхожу к нему, не веря своим глазам. Он здесь. Он не улетел? Или прилетел вновь по делам?

Подхожу и решительно первая иду на разговор:

– Привет. В общем так, мы едем пообедать, и ты больше меня не беспокоишь.

Он подходит и опять....опять у него в руках букет тех самых роз.

– Привет. Это тебе.

Он дарит букет и нежно целует в щеку. От этого поцелуя меня бросает в жар. Тело покрывается мурашками.

Но потом я беру себя в руки и высказываю ему всё, что о нём думаю. Он стоит...молчит... выслушивает всё, что я о нём говорю, и на его лице не отражается от единой эмоции. Словно его не трогают мои слова.

Но когда я заканчиваю свою речь и жду от него хоть какой-то реакции, он просто подходит, наклоняется, смотрит пристально в глаза и, обхватив моё лицо ладонями, впивается в мои губы так нежно, что я издаю стон. Сначала поцелуй был нежным, словно он боялся меня спугнуть. А когда начала сопротивляться и выбросила букет, пытаясь его оттолкнуть, его поцелуй стал более настойчивым и страстным. От такого напора я потеряла контроль и ответила ему....я ему ответила на поцелуй. Растаяла, как мороженка на солнцепёке.

Сколько прошло времени, я не заметила. Кажется, вечность. Мне хотелось, чтоб он меня больше никуда не отпускал. Хотелось остаться в его объятиях навсегда.

Но пришла в себя только тогда, когда зазвонил телефон. Это был Артур.

Я смотрела на Фридриха и сгорала со стыда. У меня есть парень, а я, кажется, только, что ему изменила. Света, какая же ты дура.

Я взяла трубку и ушла от Фридриха, так ему ничего и не сказав. Мне было ужасно стыдно. Причём в большей степени перед Артуром. Кто я после такого поступка? Предательница...больше сказать нечего.

Весь вечер меня мучило то, что случилось у универа. И я не выдержала и не заметила, как приехала к Оле. Очень нужно было выговориться.

Позвонив в домофон, она сразу мне открыла.

Уже на пороге квартиры я попросила стакан воды и завела разговор о Фридрихе.

– Оль, скажи, ты ведь давно знаешь Фридриха. У него много женщин было, пока вы общались в Париже?

Она присаживается рядом со мной за обеденный стол и, отпив чаю, отвечает:

– Не заметила. Он не падок на женское внимание. За всё время, пока я общалась с ним в Париже, я замечала, как девушки и женщины сами строили ему глазки, флиртовали, даже на свидание приглашали.

– И что? Он ходил на свидания?

– Да нет, конечно. Одна рыжая столько ему хлопот доставила. Это ужас.

– Маринетт? — стараюсь не навязчиво спрашивать. Чтобы ничего лишнего не подумала

– О-о-о-о тоже успела познакомиться? — хихикнула она. – Да эта рыжая стерва всех замучит. Она ведь везде за ним бегала хвостиком. Проходу не давала. А сколько раз пыталась...в койку уложить. Я не понимаю, как он с ней столько проработал? Девушка-то она слишком красивая и сексуальная. Только в голове пусто.

– То есть она никогда ему не нравилась? — слишком резко задала вопрос. Дурочка, сама себя сейчас выдам.

– Ты что? нет, конечно. Как такая, как она может нравиться? Он поэтому уволился и переехал сюда, в Москву. Но приехал он сюда не из-за неё. Он влюбился наконец-то.

Услышав это, давлюсь чаем и закашливаюсь. Уволился? Переехал в Москву? Влюбился? Почему? В кого? А я уже решила, что из-за меня.

Эх, Света-Света. Ты опять себе нафантазировала слишком много.