Снежное солнце

11

Джереми закрыл глаза, как он думал, на несколько секунд, а проснулся через два часа. С кухни доносились аппетитные запахи, возле дивана на стуле лежали джинсы и рубашка вполне подходящего размера. Он потянулся, с удовольствием пошевелил совершенно отогревшимися пальцами рук и ног и быстро оделся.

Когда он появился на кухне, Саманта издала радостный возглас.

— О! Уже встал? Как ты себя чувствуешь?

— Прекрасно, — ответил Джереми. — Никогда еще так хорошо себя не чувствовал. Просто как новорожденный младенец.

— И такой же голодный? — со смехом произнесла Саманта. — Может, тебе молочка дать?

— Честно говоря, я бы съел что-нибудь более существенное. Гораздо более существенное.

— Тогда садись. Все уже готово.

— Нет, лучше ты садись. А я за тобой поухаживаю. Тебе и так пришлось сегодня со мной понянчиться…

— Ну, если ты действительно так хорошо себя чувствуешь… тогда, пожалуйста.

Джереми разложил по тарелкам приготовленное Самантой рагу, нарезал хлеб, достал из холодильника салат и ветчину и вскипятил чайник.

Во время еды они почти не разговаривали, так как оба основательно проголодались. За чаем Саманта спросила:

— Ты мне уже рассказал, как ты здесь очутился, но не объяснил почему…

— Ты хочешь знать, чего это я сюда приперся? — с усмешкой спросил Джереми.

Он уже вспомнил о том, что ему предстоит нелегкое объяснение с Самантой, но хотел пока отложить его. Похоже, не получается… Ну что ж, путь будет, что будет. Хватит прятать голову в песок, он же не страус. Но начинать надо как-то постепенно, не заявлять же все сразу в лоб…

— В прошлый раз ты приезжал по заданию своего журнала, — продолжила Саманта. — Это понятно, Ледовый фестиваль — действительно грандиозное событие. Но, по-моему, в Гроссвиле в ближайшее время не ожидается абсолютно ничего интересного.

— Кое-что интересное здесь все же есть, — сказал Джереми, кладя сахар в свою чашку с чаем.

— И что же это?

— Это ты, — просто сказал он.

— То есть ты хочешь сказать, что приехал ко мне в гости?

— Ты не рада?

— Нет, наоборот, я очень рада. Просто это так неожиданно… От Флориды до нас больше тысячи миль.

— Это не слишком далеко для того, чтобы тебя увидеть. — Джереми вдруг почувствовал ужасную робость и неловкость от того, что собирался сказать.

— Ты говоришь странные вещи…

Саманте, похоже, тоже передалось его волнение. Интересно, что он имеет в виду? Неужели он сейчас скажет… А что скажет ему она? У нее было состояние, близкое к панике.

— Эмили мне сказала, что она… — Джереми запнулся. — Что ты все знаешь.

Саманта кивнула.

— Конечно, это глупо, и ты, наверное… — Он замолчал и сделал глоток из своей кружки. — В общем, я все равно набрался наглости и приехал.

Джереми не смотрел на Саманту, но он каждой клеточкой своего тела ощущал ее присутствие.

— Я собиралась после урагана поехать во Флориду, — сказала Саманта.

— Хочешь вернуться? — спросил Джереми.

— Я хотела… посмотреть на тебя.

— Посмотреть… на меня? По-моему, со времени нашей последней встречи я ничуть не изменился. Разве что немного постарел, — попробовал пошутить Джереми.

— Зато я изменилась.

Он наконец, решился поднять на нее глаза.

— Каждый раз, когда я тебя вижу, — сказал он, — я вижу, что ты стала еще красивее. Что у твоей красоты появился какой-то новый оттенок. В прошлый раз это была детская беззаботность, ты выглядела совсем девчонкой. Такой милой с этой твоей косичкой и веселой улыбкой. Сейчас я вижу оттенок грусти на твоем лице. Мне больно это видеть.

— Наверное, я повзрослела, — сказала Саманта. — Это всегда немного грустно.

— Не грусти. — Джереми улыбнулся.

— Я в последнее время много думала, — тихо продолжила Саманта. — О тебе, — добавила она еле слышно и замолчала.

— Обо мне? — Джереми развернулся всем телом к Саманте. Теперь он смотрел на нее не сбоку, украдкой, а прямо. — Наверное, ты думала: ах, этот старый осел Джереми…

Она невольно улыбнулась.

— Ну, не совсем так.

— Странное ощущение, — пробормотал он.

— Какое?

— Я всю жизнь — вернее, с того момента, как тебя увидел, — изо всех сил скрывал свои чувства. А теперь… Теперь моя тайна раскрыта. И, как ни странно, мне даже стало легче. Я знаю, что ты пошлешь меня… куда подальше. И это произойдет в течение ближайших минут, потому что я чувствую, что разговор идет к этому. И если ты не сделала этого сразу, то только из христианского милосердия, ведь я был такой замерзший и жалкий, как брошенный щенок.

— Ты был как Санта-Клаус, против которого взбунтовались его олени, выбросили в сугроб и оставили там замерзать. У тебя на усах были сосульки.

— У меня нет усов! — возмутился Джереми.

— Тогда были, — произнесла Саманта с улыбкой.

— Так вот, я хотел сказать… Я хотел это сказать, глядя тебе в глаза: я люблю тебя.

Голос Джереми еле заметно дрогнул, но он не отвел взгляда от Саманты. Это пришлось сделать ей.

— Я люблю тебя так сильно… что думаю о тебе днем и ночью, вот уже много лет. Ты мое наваждение. Ты — смысл моей жизни. Даже если ты никогда не ответишь мне взаимностью, а я понимаю, что это самое вероятное развитие моего сценария… для меня это ничего не изменит. Я все равно буду любить тебя, так уж я устроен. Ты не волнуйся, я не собираюсь все время мозолить тебе глаза…

— Джереми, — почти прошептала Саманта и приложила палец к губам. — Подожди. Ты меня не дослушал.

— Извини, я думал… Я просто должен был это сказать.

— Я тоже должна тебе кое-что сказать.

После этих слов Саманты Джереми как-то сразу поник, его плечи опустились, взгляд потускнел… Теперь он смотрел в пол, а не на Саманту.

— Так вот, я говорила, что собиралась поехать во Флориду. И что думала о тебе. Очень часто… почти все время… — теперь уже Саманта запиналась и неровно дышала.

Она поднесла руки к голове и потерла виски. Потом крепко сцепила пальцы и опустила их на колени.

— Сначала я очень удивилась, когда Эмили сказала мне, что ты… что ты сходишь по мне с ума. Это ее слова. — Саманта нервно улыбнулась. — Я даже не поверила ей сначала. Но потом, когда начала думать, вспоминать… Я поняла, что она говорит правду. И как только я ничего не замечала!

— Я старался, — пробормотал Джереми.

— Это же было так очевидно, — продолжила Саманта. — Ты… с тобой всегда было легко и весело, ты приходил на помощь в трудную минуту, исчезал, когда я… увлекалась кем-то другим. Потом появлялся снова, чтобы меня утешить и развеселить. Ты всегда был… самым-самым лучшим другом. А я была… дурой.

— Что?

— Я сказала, что я была дурой, — внятно повторила Саманта. — Потому что только слепая дура, полностью зацикленная на себе, могла ничего не замечать. И нужно было особенно отличиться полным отсутствием всякого соображения, чтобы ничего не понять тогда, в Новый год.

— Саманта, я… — начал Джереми.

— Потом ты уехал, — перебила она его. — А я… почему-то все время тебя вспоминала. И даже начала по тебе скучать. Потом позвонила Эмили…

— И… что? — робко спросил Джереми.

— Не знаю, — ответила Саманта. — Я, правда, ничего не знаю. Я думала, что увижу тебя и все пойму.

— Не получилось?

— Не знаю. — Она пожала плечами. — Когда ты ввалился, весь белый, замерзший, да еще и так неожиданно, я и думать забыла о каких-то там своих чувствах. Я просто очень за тебя испугалась. Ты же мог отморозить ноги, руки или серьезно заболеть от переохлаждения… Холод — это очень опасно, тем более что ты не привык.

Саманта замолчала. Она нервно теребила застежку своего мехового жилета.

— Со мной все в полном порядке, — сказал Джереми. — Благодаря твоим стараниям. Я здоров и отогрет. И мне бы очень хотелось, чтобы ты… улыбнулась. Просто улыбнулась мне, как старому другу. Ведь, несмотря ни на что, я по-прежнему твой лучший друг…

Саманта взглянула на него. Он увидел, что она прикусила губу, а глаза ее наполнились слезами.

— Саманта, что с тобой? — встревожился он. — Это все я виноват.

Она помотала головой. Джереми придвинул к ней поближе свой стул, но не решился взять ее за руку.

— Я не понимаю, что со мной творится, — еле слышно сказала Саманта. — Как будто что-то разрывается внутри, вот здесь. — Она приложила руку к груди. — Я, наверное, сейчас разревусь.

— Ну и пожалуйста, — разрешил Джереми. — Реви на здоровье, если тебе так хочется. Можешь даже выть в голос. Я сейчас платочки принесу и буду вытирать тебе слезы. Где у тебя платочки лежат, кстати?

Саманта улыбнулась, хотя глаза ее еще блестели от слез.

— Я, кажется, передумала плакать, — пробормотала она.

— Ну и правильно.

— Джереми, а вдруг я тоже… люблю тебя? — произнесла Саманта, с трудом выговаривая слова.

Джереми несколько секунд смотрел на нее растерянно, ошарашенный таким неожиданным заявлением.

— Я был бы счастлив, — прошептал он.

— Я никогда ничего похожего не чувствовала, — сказала Саманта. — То мне хочется плакать, то смеяться, то… поцеловать тебя…

Джереми взял ее за руку.

— Давай я пока буду держать тебя за руку, а ты подумаешь, чего тебе больше хочется: поцеловать меня или поплакать надо мной. Мне бы не хотелось… воспользоваться твоей минутной слабостью.

— Да. — Саманта кивнула. — Сначала мне самой нужно разобраться в своих новых чувствах к тебе.

— А когда ты разберешься, ты мне скажешь? — спросил Джереми.

— Скажу.

Они сидели несколько минут, молча держась за руки. Потом Джереми неожиданно обхватил Саманту, поднял ее на руки и отнес в гостиную. Там он усадил ее на диван, поближе к камину.

— По-моему, ты замерзла, — пробормотал он.

— Нет, — отрицательно помотала головой Саманта.

— Ты дрожишь.

— Да? Я как-то не замечала.

Джереми сел рядом с ней и обнял ее за плечи. Она прижалась к нему, и дрожь ее немного утихла.

— Джереми, — тихо сказала Саманта. — Слышишь, как бушует буря?

За окном слышались громкие завывания ветра, потоки мелкого колючего снега то и дело обрушивались на крышу и бились о стекла.

— Честно говоря, я совсем забыл о буре. Я слышу, как громко бьется мое сердце, оттого что ты рядом.

Он обнял ее еще крепче. Саманта закрыла глаза и уткнулась лицом в его плечо. Джереми сам не заметил, как его рука начала осторожно гладить волосы Саманты.

— Джереми, мне с тобой так… хорошо, — прошептала она. — Все волнения и переживания как будто куда-то исчезли…

— Саманта, мне… тоже необыкновенно хорошо с тобой. — Его голос вдруг показался Саманте каким-то чужим, охрипшим. — Только я не могу сказать, что мне… спокойно.

Она подняла голову и взглянула на Джереми. Его янтарные глаза показались ей темными и необыкновенно глубокими. Они затягивали ее, будоражили ее кровь, влекли ее куда-то… Она вдруг мгновенно ощутила жар его сильных рук, сомкнувшихся за ее спиной, его прерывистое дыхание, почувствовала неровное биение его сердца, которое звучало в унисон с ее сердцем, то замирающим, то гулко и быстро бьющимся в груди.

Джереми увидел, как в глазах Саманты появилось совершенно новое, незнакомое ему выражение. Они вдруг вспыхнули ярким огнем, от которого запылало горячим пожаром все его существо. Он видел очень близко перед собой ее коралловые губы, которые вдруг слегка разомкнулись, как будто она хотела что-то сказать…

Что она хотела сказать, Джереми так и не узнал. Он сам не понял, как случилось, что его губы прижались к ее губам в жарком, обжигающе горячем и таком долгожданном поцелуе.

Саманта целовала Джереми со всем пылом неожиданно вспыхнувшего огромного и сильного чувства, захватившего ее от корней волос до кончиков пальцев. У нее кружилась голова, тело ее слабело, поддерживаемое сильными и нежными руками Джереми. Она то проваливалась в омут ярких необыкновенных ощущений, то неожиданно выныривала на поверхность, чтобы немного прийти в себя, но ей это так и не удавалось.

Они на мгновение отодвинулись друг от друга и посмотрели друг другу в глаза.

— Саманта, я… схожу с ума от тебя, — прошептал Джереми.

— Джереми, мне кажется, я поняла…

Он смотрел на нее не отрываясь. Кажется, он даже перестал дышать.

— Я люблю тебя. Люблю уже давно, только почему-то раньше я сама об этом не догадывалась.

Джереми покрыл поцелуями ее лицо. Саманта обнимала его, прижимаясь к нему всем телом.

В этот момент погас свет. Во тьму погрузился не только охотничий домик, но и весь Гроссвил. Но Саманту и Джереми это совершенно не волновало…

К утру буря закончилась, как будто ее никогда и не было. На улице было тихо и солнечно. И так же солнечно было на душе у Саманты.

Она проснулась от нежного поцелуя Джереми. Даже не проснулась, а улыбнулась во сне. Ей казалось, что ей приснился какой-то чудесный сон, но она никак не могла вспомнить какой. Хотя это, кажется, уже не сон… Джереми осторожно убрал волосы с ее лица и снова поцеловал. Она открыла глаза и снова улыбнулась. Джереми смотрел на нее восхищенно и немного испуганно.

— Доброе утро, — прошептал он.

— Утро действительно доброе, — ответила Саманта. — Самое доброе за последний месяц…

— Я так боялся… — тихо произнес он.

— Чего?

— Что ты проснешься и… пожалеешь обо всем, что было…

— Ты хочешь сказать, что вчера на меня просто что-то нашло?

— Ну… не знаю… Но некоторая тревога у меня была.

— Да, — серьезно кивнула Саманта, — вчера я была сама не своя.

Она увидела, как напрягся Джереми.

— Но дело в том, что это продолжается и сегодня…

С этими словами Саманта прижалась к нему и обняла его за плечи. У Джереми вырвался глубокий вздох облегчения, он прижал к себе Саманту и покрыл ее лицо поцелуями…

Завтракали они в полдень. Перед этим Саманта позвонила своим и узнала, что во всем Гроссвиле сейчас занимаются устранением последствий пронесшегося урагана.

— Сюда можете не торопиться, — сказала Саманта. — У нас все в порядке. Только дорога перекрыта. Но мы вовсе не торопимся домой.

Она положила трубку.

— Ну что? — спросил Джереми. — Надеюсь, раньше, чем через неделю, здесь никто не появится.

— Я тоже надеюсь. Но они все такие беспокойные. Им непременно нужно убрать с дороги это злосчастное дерево. Хотя и в городе работы хватает. Так что, я думаю, пару дней мы проведем в этом диком, необитаемом месте.

— Это самая лучшая новость за последние пятнадцать минут.

— Как хорошо, что ты здесь, со мной, — сказала Саманта и подошла к Джереми. Он обнял ее и усадил к себе на колени.

— Конечно, я здесь. Не мог же я оставить тебя здесь одну. Я твердо решил признаться в своих чувствах до Дня святого Валентина. А он, между прочим, завтра.

— А что было бы, если бы начался снегопад и аэропорт закрыли? Один раз он был закрыт две недели.

— Я бы нанял эскимосов на собачьей упряжке и все равно бы к тебе приехал, — сказал Джереми и поцеловал Саманту.

— Да, во Флориде полным-полно эскимосов, — рассмеялась она.

— Я бы нашел способ к тебе добраться, — серьезно сказал Джереми. — Две недели я бы точно не смог ждать. На крайний случай у меня есть прекрасные снегоступы…

— Точно! — воскликнула Саманта. — Ты привез их с собой?

Он виновато покачал головой.

— Забыл. Они преспокойно висят на стене в моей прихожей, вводя в ступор посетителей. Пока только один с ходу угадал, что это такое. Да и то он вырос на Аляске, так что это не считается.

После обеда Джереми и Саманта выбрались из дома и осмотрели разрушения, нанесенные ураганом. Собственно, к ним можно было отнести только дорогу, заваленную огромными ветками, сломанными ветром.

— А забору досталось не от урагана, а от меня, — сказал Джереми, указывая на поваленный забор. — А вот здесь я провалился в сугроб.

— Еще бы! Здесь же глубокая яма. Но она метрах в десяти от дороги… И как ты сюда забрел?

— Чудо, что я вообще добрался до твоего домика. — Джереми оглядывал окрестности, такие мирные и спокойные, что невозможно было поверить, что вчера здесь творилось настоящее светопреставление. — Давай сходим к машине, посмотрим, как там она…

Саманта заглянула в окно накренившегося автомобиля.

— Ой, тут букет цветов! Правда, он совсем замерз.

Она открыла окно и вытащила букет, состоящий из самых разных цветов. Здесь были тюльпан и хризантема, красная роза, белая лилия, гардения и маргаритка… Саманта взглянула на Джереми.

— Значит, это был ты, — выдохнула она.

— Значит, я. — Он виновато опустил голову. — Ты не сердишься?

— Конечно, сержусь! — воскликнула Саманта. — Я ломала голову, кто этот таинственный поклонник, обсуждала это с тобой… Ты даже, помнится, высказывал какие-то версии…

— По-моему, вполне правдоподобные, — пробормотал Джереми.

— А оказывается, — заключила Саманта, — никакого поклонника и не было…

— Как это не было? — возмутился Джереми. — А я?

Саманта отвела глаза и поднесла к лицу букет.

— Такой приятный аромат, — прошептала она.

До вечера так никто и не появился, чему Саманта и Джереми были несказанно рады. Миссис Мелроуз, кажется, о чем-то догадалась, когда ее дочь разговаривала с ней по телефону.

— Завтра мы, наверное, все же приедем, — осторожно произнесла мать. — Дорожные службы спешат расчистить все дороги.

— Скажи им, чтобы не волновались.

— Я уже говорила, что у вас все в порядке и можно не торопиться, но…

— Ладно, мам. Конечно, приезжайте. Увидимся…

— Я же забыл сообщить тебе радостную новость! — Джереми хлопнул себя по лбу. — Совсем из головы вылетело.

— Ничего удивительного, — прошептала Саманта, придвигаясь к нему поближе. — У меня тоже много чего вылетело из головы в последнее время.

Джереми обнял ее, прижал к себе и так молча сидел некоторое время.

— Что, опять вылетело? — со смехом спросила Саманта.

— Что?

— То, что ты хотел мне сказать.

— Да, — рассмеялся Джереми. — Когда ты рядом со мной, так близко, у меня мысли начинают путаться…

— Ну, тогда я сяду от тебя подальше, — сказала Саманта и попыталась отодвинуться, но он удержал ее и прижал к себе еще сильнее.

— Я тебя не пущу.

— Но мне же хочется узнать радостную новость.

— Тогда слушай. Наши статьи будут опубликованы в «Путешественнике». Первая — уже в ближайшем номере. И еще они выдвинуты на премию «Открытие года».

— Ничего не понимаю. — Саманта растерянно хлопала глазами. — Какие еще «наши статьи»?

— Я имею в виду цикл статей под общим названием «Легенды северного края», — терпеливо объяснил Джереми. — Похоже, не только у меня мысли путаются. — И он поцеловал Саманту в макушку.

— Но я не понимаю, почему ты говоришь «наши». Это же твои статьи. Я просто тебе немного помогла. — Она была удивлена и растерянна.

— Саманта! Ну что ты такое говоришь. Это наши статьи, потому что мы вместе над ними работали. И кто кому помогал… Не знаю, трудно сказать. Мне бы хотелось думать, что ты мне… потому что я главный.

— В каком смысле «главный»? — вскинулась Саманта.

— Во всех, — сказал Джереми. — Я же мужчина.

— А-а… — Саманта совсем растерялась. На нее столько всего сразу обрушилось: эти статьи, которые она вовсе не считала своими, «Путешественник», премия, да еще и это заявление Джереми, что он главный… — Подожди! — воскликнула она. — Почему это ты главный? Что еще за новости такие?

— Ну вот, кажется, ты пришла в себя, — засмеялся Джереми. — Узнаю прежнюю Саманту. А я уж хотел под шумок, пока ты растерялась, захватить власть…

— Джереми, — взмолилась Саманта, — расскажи мне еще раз все по порядку. Это так неожиданно. Я совсем забыла об этих статьях…

— Надеюсь, ты не думала, что я собираюсь присвоить себе все плоды наших совместных трудов?

— Но я вообще не думала, что это «труды»! Я тебе помогала, мне было интересно и весело — разве это работа?

— Конечно, работа. Именно поэтому она мне так нравится.

— А у меня раньше все было по-другому. Те статьи, которые я писала для «Обозревателя», давались мне с большим трудом.

— Это потому, что ты занималась не тем, что тебе надо. Политика, общественная жизнь — это не для тебя.

— Да, — кивнула Саманта. — Я это поняла и вернулась домой.

— Но ты не поняла, что нужно было просто сменить тему. Начать писать о том, что тебе самой интересно. Что вызывает у тебя восторг, изумление, желание поделиться этим с другими…

Саманта задумчиво кивнула.

— Я думаю, тебе понравится писать для «Путешественника». Конечно, иногда они будут давать определенные задания, но во многих случаях ты сможешь сама выбирать, что тебе интересно. Слетать в Европу и написать о средневековых крепостях и замках. Или в Африку, где водятся дикие орангутанги. А может, просто поехать в какое-нибудь богом забытое место в американской провинции и найти там что-то потрясающее…

— Ты хочешь сказать, что «Путешественник»…

— Будет счастлив видеть тебя среди своих корреспондентов. Это их официальное приглашение.

— Но это же… Это же журнал, который знают во всей Америке! Да что там, во всем мире…

— Точно, — кивнул Джереми. — Так ты согласна?

— Я не могу в это поверить, — сказала Саманта. — Это та работа, о которой я не могла даже мечтать… А ты? Ты тоже будешь… со мной?

— Конечно. Мы оба приглашены. Мы теперь известный тандем авторов. Саманта Мелроуз и Джереми Рассел. Так и подписаны все наши статьи. По-моему, звучит неплохо. А ты как думаешь?

Саманта молча кивнула.

— Но мне бы хотелось, чтобы это звучало как «Саманта и Джереми Рассел», — тихо произнес Джереми и замолчал, прижав к себе Саманту.

— Джереми, — сказала она через некоторое время. — Столько всего… сразу.

— Ты хочешь сказать, что я слишком тороплюсь? Наверное, для тебя это так. Ты не представляешь, как долго я ждал… Но я готов ждать еще сколько угодно. Ведь все это время ты будешь со мной.

Саманта обхватила его за шею и поцеловала в губы. Джереми очень пылко ответил на ее поцелуй. На некоторое время все слова и все заботы совершенно вылетели у них обоих из головы.

— Но не забывай, — прошептал Джереми через некоторое время, — что нам с тобой предсказали рождественские пирожки. Мы просто обязаны выполнить это предсказание. А свадьбу, конечно, сыграем в Гроссвиле. Здесь ведь все так любят торжественные мероприятия…