Снежное солнце

5

Наутро после Рождества снегопад прекратился, все было покрыто толстым снежным ковром, ослепительно сияющим под лучами солнца. Джереми даже зажмурился, когда раздвинул шторы и выглянул в окно. Снег выглядел мягким, как перина, и вызывал детское желание немедленно в нем поваляться.

Он спустился к завтраку в прекрасном настроении, которое стало еще более прекрасным, когда он увидел Саманту, сидевшую в кресле около окна с чашкой ароматного кофе в руках. На ней был новый свитер, она была немного сонная, но такая милая и домашняя… Он подошел к ней и неуклюже чмокнул ее в щеку.

— Доброе утро.

— Ну что за телячьи нежности, Джереми, я тебя совершенно не узнаю. — Она посмотрела на него с напускным удивлением. — Видно на тебя так подействовала идея Рождества и всеобщей любви, что тебя теперь просто распирает от желания расцеловать каждого ближнего своего.

— Вовсе не каждого, — буркнул Джереми, наливая себе кофе. — А погода сегодня просто чудесная. Правда?

— Вот тут ты совершенно прав. Я собираюсь прямо сейчас прокатиться на лыжах.

— На лыжах? Это такие длинные штуки, которые пристегиваются к ногам, а потом в руки берут палки, машут ими и так передвигаются? — Он почесал в затылке и вытаращил глаза.

— Только не говори мне, что ты не знаешь, что такое лыжи.

Джереми тем временем достал хлеб, ветчину, сыр и принялся за изготовление бутерброда.

— Конечно, знаю. Я даже когда-то катался на них в Солт-Лейк-Сити. Но там были горы. И подъемники. А ты собираешься кататься прямо здесь… Что-то не вижу ни гор, ни подъемников. Тебе сделать бутерброд? — спросил он Саманту.

— Сделай. Только очень маленький. Я же не на горных лыжах собираюсь кататься, — продолжила она.

— А на каких?

— На гоночных.

— Я и не знал, что такие бывают.

— Ты когда-нибудь смотрел по телевизору зимнюю Олимпиаду? — спросила Саманта.

— Что? Олимпиаду? Смотрел, наверное… когда-нибудь, — ответил Джереми, откусывая большой кусок от сооруженного им бутерброда.

— Вот там как раз все на таких лыжах катаются. Они намного легче горных и ширина их раза в два меньше.

— Значит, на них легче кататься? — с надеждой спросил Джереми.

— Легче, — кивнула Саманта. — Если умеешь.

— А у тебя найдется пара лыж для меня?

— У нас полный сарай лыж. Кстати, какой у тебя размер обуви?

— Большой. В принципе, можно и без лыж кататься…

— Так вот, объясняю разницу. На горных лыжах катаются как? — Саманта вопросительно посмотрела на Джереми.

— Это что, наводящий вопрос? — спросил он. — Не знаю как. Кто как может. У меня, кажется, неплохо получалось, хотя на доске лучше. Это совсем как по волнам.

— На горных лыжах катаются сверху вниз. А наверх поднимаются на подъемнике. Ты бы смог забраться на гору на этих лыжах?

— Нет, конечно. На них и по прямой-то невозможно передвигаться.

— Вот именно, — кивнула Саманта. — А на гоночных можно передвигаться и вверх, и вниз. Желательно только, чтобы лыжня была. Но и это не обязательно. И чтоб снег был плотный, а не рыхлый. Ну что, пошли?

— Пошли.

— А Каролина еще спит?

— Ага, — кивнул Джереми. — Ранней пташкой ее не назовешь.

— Тогда, наверное, не стоит ее будить? — Саманта нерешительно посмотрела на него.

— Конечно, не стоит. — Джереми даже замахал руками. — Ни в коем случае. Пусть себе спит.

И они разошлись по комнатам с уговором встретиться внизу через десять минут.

Когда Джереми появился в гостиной, укутанный в шарф, в надвинутой почти на глаза меховой шапке и перчатках, Саманта, одетая в легкую курточку и спортивную шапочку, завязывала шнурки на лыжных ботинках.

— Садись, — кивнула она ему. — Попробуй вот эти ботинки. Мне кажется, как раз твой размер.

Джереми опустился рядом с ней на диван, развязал шарф, снял свои ботинки и надел лыжные.

— Ну как?

— В самый раз.

— Ты на шерстяные носки их надел?

— Конечно. Кто же рискнет в вашем климате ходить без шерстяных носков. А вот ты, по-моему, одета очень легко.

— Не волнуйся, мне не будет холодно. Я же буду носиться как ветер.

— А я?

— Не знаю. — Саманта пожала плечами. — Как получится. Поэтому давай-ка, снова завяжи шарф.

Она подняла шарф Джереми, обмотала его вокруг его шеи, поправила ему шапку и критически его оглядела.

— Пойдет.

Джереми стоял и улыбался.

— Ну что ты застыл, пошли! — Саманта толкнула его в бок. Он не остался в долгу и тоже толкнул ее, но немного перестарался, так что она чуть не упала. Он подхватил ее, поставил на ноги и замер, забыв убрать руки с ее талии.

— Джери! — воскликнула Саманта. — Да что с тобой такое! То толкаешься, то спишь на ходу.

— Я не сплю.

— Тогда отпусти меня и пошли за лыжами.

Саманта помогла Джереми застегнуть лыжи и показала, как правильно держать палки. Потом она легко оттолкнулась двумя палками и заскользила вперед, поставив ноги параллельно друг другу и слегка согнув колени. Джереми попробовал сделать то же самое, но у него ничего не получилось. Он передвинулся всего на полметра, а палки слишком сильно воткнулись в снег, так что он чуть не потерял равновесие и не упал.

Саманта, которая каким-то образом оказалась уже метров на тридцать впереди, оглянулась, развернулась изящным полукругом и в мгновение ока очутилась рядом с ним.

— Когда доберемся до парка, будет легче, — сказала она. — Там есть лыжня. А пока попробуй идти переменным ходом. Правая рука впереди, правая нога сзади, и наоборот.

Саманта показала, как это нужно делать. У нее получилось очень легко и красиво. Она скользила по снегу попеременно то на одной лыже, то на другой, выбрасывая руки вперед и отталкиваясь палками. Джереми попробовал повторить за ней. Ему показалось, что у него получается. Он даже продвинулся на несколько метров.

— Хорошо, — подбодрила его Саманта. — Не забывай сгибать ноги. И с силой выноси ногу вперед, от бедра, тогда будешь дольше скользить.

Джереми очень старался следовать всем ее инструкциям. Он даже вспотел от напряжения. И как это у нее получается так легко скользить? Может, у нее лыжи какие-то другие? Саманта то улетала вперед, то снова возвращалась, подбадривая его и подсказывая, что нужно делать, чтобы легче передвигаться на лыжах.

— А вот и парк! — воскликнула она. — Сейчас встанем на лыжню — и дело пойдет быстрее. А потом доберемся до горок, и тогда ты проявишь себя во всей красе.

— Ага, — пробурчал Джереми. Может, на горках у него действительно что-то получится, но сейчас он ощущал себя неуклюжим медведем.

Наконец они добрались до лыжни и встали на нее. Только тут он почувствовал, что его лыжи действительно скользят, а не просто передвигаются по снегу.

— Когда лыжня идет немного вниз, лучше отталкиваться двумя руками, а ноги сгибать, — объясняла Саманта, оказавшаяся рядом с ним, на соседней лыжне. — А когда вверх, то нужно сильнее отталкиваться ногами, попеременно. И руками, конечно, тоже.

Скользить вниз у Джереми получалось очень неплохо, ему даже понравилось. Но вот вверх… Даже при малейшем намеке на возвышение его лыжи почему-то ехали назад. Он не мог понять, как это у Саманты получается двигаться вверх, быстро переставляя ноги, даже без помощи рук. Ведь совершенно не на что опереться! Когда он пытался оттолкнуться ногой от земли, она упорно скользила вниз, и выручали его только лыжные палки, на которые можно опереться руками.

— Ну вот мы и добрались до горок, — объявила Саманта. — А у тебя неплохо получается для первого раза, — добавила она, глядя на Джереми, у которого на щеках выступили красные пятна, лоб был мокрый от напряжения, а шапка съехала набок.

— Ты так говоришь, просто чтобы меня успокоить, — сказал он.

— Ничего подобного! Это истинная правда. Для человека, который сегодня впервые в жизни встал на гоночные лыжи, ты держишься просто великолепно. А теперь учти: ехать с горки зигзагами, как на горных лыжах, не получится. Так что держись лыжни, сгруппируйся и не забывай, что ноги должны пружинить.

Саманта подъехала к спуску, оттолкнулась и помчалась вниз, все больше набирая скорость. Джереми увидел, как она доехала почти до середины дна большого котлована, возле которого они оказались и по склонам которого, по всей видимости, спускались вниз местные лыжники. В некоторых местах спуск был очень даже крутым, где-то — совсем пологим. Горка, с которой съехала Саманта, была среднего уровня.

Джереми поставил лыжи на лыжню, слегка согнул колени, подражая Саманте, оттолкнулся и полетел вниз. Именно полетел, потому что на лыжне он оставался недолго. Через несколько метров его лыжи начали разъезжаться в разные стороны, он попытался их выровнять и поставить параллельно, но скорость была уже довольно большой и сделать это было трудно. Так что он полетел куда-то в сторону, по нетронутому снегу, поднимая тучи снежной пыли, и вскоре оказался лицом в сугробе. Лыжи отстегнулись и самостоятельно уехали вниз, палки куда-то отлетели, а лицо и шею обжег ледяной холод.

— Джереми, ты жив? — услышал он совсем рядом встревоженный голос Саманты.

— Не знаю, — ответил он. — Кажется, я слышу ангельские голоса.

Он поднял голову, но почему-то ничего не увидел.

— Ох! — воскликнула Саманта.

— Кажется, я ослеп, — сказал Джереми.

В то же мгновение он почувствовал на своем лице теплые руки Саманты, которая стряхивала с него снег.

— Я могу видеть! — радостно воскликнул он.

— А ты можешь шевелить руками и ногами? — спросила Саманта, внимательно вглядываясь в его лицо.

Джереми сначала встал на четвереньки, потом сел и вытянул ноги.

— Кажется, могу, — сказал он и в доказательство надвинул шапку Саманте на глаза.

— Джери! Я так испугалась, — выдохнула она с облегчением. — Да ты настоящий снеговик.

Она сняла с него шапку, вытряхнула из нее снег и снова надела. Потом размотала шарф, под которым обнаружился целый сугроб.

— Да у тебя снег за шиворотом! Ты что, не чувствуешь?

— Нет.

Саманта отогнула ворот его свитера и принялась вытаскивать комочки примерзшего снега.

— Кажется, все, — сказала она, снова заматывая шарф.

— У тебя руки ледяные. — Он взял ее руки в свои и попытался их согреть своим дыханием.

— Еще бы, — отозвалась Саманта. — А ты какой-то странный.

— В каком смысле странный?

— Сидишь, улыбаешься, ничего не чувствуешь… Может, у тебя сотрясение мозга?

— Скажешь тоже. Я в полном порядке. И ударился я не головой, а носом. В глазах, конечно, немного потемнело, но ненадолго. Если у меня нос на месте, не свернут на сторону, тогда все нормально.

Саманта осторожно дотронулась до носа Джереми.

— Не больно?

— Нет. Попробуй сильнее.

Саманта осторожно подергала его за нос.

— Еще сильнее, — скомандовал Джереми.

Она дернула довольно сильно.

— Эй! — возмущенно воскликнул он. — Я же не просил его отрывать!

— По-моему, с твоим носом все в полном порядке, — заявила Саманта. — Но ты весь промок и придется отправить тебя домой. Никогда себе не прощу, если ты заболеешь.

— А ты будешь за мной ухаживать? Приносить мне мед и горячий чай, трогать губами мой лоб и ставить компрессы? Если да, то я согласен.

— Не говори глупости, лучше вставай со снега. Надо еще твои лыжи собрать.

— Собрать, конечно, нужно, но уходить я пока не собираюсь.

— Что?

— Что слышала. Я собираюсь съехать со всех этих злосчастных горок. А начну, так уж и быть, с самой маленькой.

Джереми действительно съехал со всех горок, начав с самой пологой. И у него это прекрасно получилось, если не считать двух падений и одного раза, когда он выронил палку во время спуска. Что касается подъемов, то тут дело обстояло гораздо сложнее. Джереми никак не удавалось быстро взлетать вверх, как это делала Саманта. Она показала ему способы подъема для начинающих, когда передвигаться нужно боком, осторожно переставляя лыжи на несколько сантиметров. Этот способ показался Джереми слишком нудным и медленным, поэтому он поступал очень просто: съезжал на лыжах вниз, отстегивал их и поднимался вверх по утоптанной тропинке.

В общем, лыжная прогулка удалась на славу. Они почти не заметили, как пролетело больше двух часов.

— Помнишь, — спросила Саманта, когда они подходили к дому, оставив лыжи в сарае и немного покачиваясь от усталости, — когда-то ты учил меня скользить по волнам на доске? Это было лет… пять назад?

— Помню, — кивнул Джереми. — Прекрасно помню.

— Я никак не могла поймать равновесие и все время падала в воду, как мешок с песком…

— Ну, я бы не сказал, что как мешок.

— Ты тогда надо мной все время смеялся.

— Ничего я не смеялся. Мне очень нравилось… тебя ловить и вытаскивать из воды.

— Смеялся-смеялся. Я это хорошо помню. А я чувствовала себя такой неуклюжей, как корова на льду…

— Почему ты это вспомнила?

— Когда я на тебя сегодня смотрела, мне это и вспомнилось. — Она лукаво улыбнулась. — Считай, что сегодня я тебе отомстила!

— Какая ты злопамятная!

— Да, я такая!

— Месть действительно была ужасной, — сказал Джереми. — Но мне понравилось. Особенно тот момент, когда я протаранил сугроб, а ты потом вытаскивала снег из моей шапки и у меня из-за шиворота… Наверное, я мазохист.

— Мне тоже понравилось, — рассмеялась Саманта. — Ты замечательно смотрелся, когда у тебя все лицо было залеплено снегом, только кончик носа торчал. Кстати, тебе нужно срочно переодеться во все сухое и выпить горячего чаю с эликсиром. Пошли скорее. — И она ускорила шаг.

— Это было одно из самых замечательных утр в моей жизни, — сказал Джереми в спину Саманте.

Она обернулась к нему с улыбкой, от которой его сердце стало таять, как мороженое на солнце.

— Послушай, Саманта… — начал он, — я все хочу тебя спросить: а где этот твой лесоруб-охотник?

— Кто?

— Ну, тот парень, за которого ты собралась выходить замуж. Он что, куда-то уехал?

— Ах, вот ты о чем. — Саманта рассмеялась. — Не знаю. Может, уже уехал, может, еще не приехал.

— Как это?

— Дело в том, что я еще не решила, кто именно из охотников и лесорубов достоин такой чести. Я же тогда пошутила. Ты что, не понял?

— Понял, — сказал Джереми, восторженно глядя на Саманту, которая шла впереди и весело размахивала руками.

У порога их встретила Каролина, изо всех сил старающаяся скрыть, что она вне себя от обиды или даже от ярости.

— Куда это вы запропастились? — спросила она. — Я тут умираю со скуки.

— Мы катались на лыжах, — ответила Саманта. — Ты еще спала, когда мы уходили, и мы решили тебя не будить…

— На лыжах? — переспросила Каролина. — Что-то я не вижу никаких лыж.

— Лыжи в сарае, а перед тобой — чемпион по скоростному спуску на гоночных лыжах с торможением носом и лбом, — раскланялся Джереми.

— Может, ты тоже хочешь покататься? — спросила Саманта Каролину. — Я бы с удовольствием сходила еще разок. Только отдохну немного.

— А я? — спросил Джереми.

— С тебя на сегодня хватит. Иди быстро переодеваться и пить чай.

Каролина смотрела то на Джереми, то на Саманту, раскрасневшихся, довольных, улыбающихся, и с трудом выдавливала из себя улыбку.

— Да нет, я, пожалуй, обойдусь без лыжной прогулки, — отказалась она. — Да и ты, наверное, устала.

— Если и устала, — сказала Саманта, — то потому лишь, что приходилось то и дело вытаскивать Джереми из сугробов, в которые он постоянно норовил воткнуться головой.

— Я все слышу! — прокричал Джереми, поднимавшийся по лестнице.

— Ладно, я тоже пойду переодеваться. А потом подумаем, чем сегодня заняться.

Войдя в свою комнату, Саманта увидела букет красных хризантем, который стоял в вазе на подоконнике. Значит, снова приходил посыльный. И снова никаких объяснений. Она на всякий случай подошла и раздвинула цветы. Нет, никакой карточки. Как все это странно…

Красные хризантемы. Что-то в этом есть необычное. Саманта села и задумалась. Что-то здесь не так. Она не могла объяснить это странное чувство, которое у нее возникло, когда она увидела красные хризантемы. Это очень редкие цветы. Хризантемы чаще всего бывают желтые или белые. Она никогда раньше не видела таких ярко-алых хризантем. Наверное, это неспроста…

Тут Саманта почувствовала, что начинает замерзать в промокшей водолазке, и отправилась в душ. Она подумает над этой загадкой позже.

Саманта была очень довольна, когда Джереми, нерешительно переминаясь с ноги на ногу, спросил у нее, не будет ли она возражать, если он останется здесь еще на недельку, до Нового года.

— Я, конечно, перееду в гостиницу, нельзя же злоупотреблять вашим гостеприимством. Понимаешь, я тут один материал интересный раскопал… Вернее, только начал копать. Но, думаю, из этого получился бы целый цикл статей.

— Что за материал? — спросила Саманта заинтересованно.

— Легенды. Мне тут на днях твоя мама рассказала легенду о старухе с ножницами… Впечатляет.

— Это о той, которая ходила по городу в лохмотьях и с огромными ножницами и которую никому не удавалось поместить в приют или хотя бы приодеть получше? Но это же не легенда. Это было на самом деле. Лет пятьдесят назад.

— И то, что ее все боялись, потому что тот, возле кого она со зловещим видом перерезала что-то невидимое, немедленно заболевал и мог даже умереть? Это тоже правда?

— Возможно. — Саманта пожала плечами. — Так говорят.

— Вот это и интересно. «Легенды и были северного края». Или что-то в этом роде. С местным колоритом, историческими фактами и рассказами очевидцев.

— Классная идея! — воскликнула Саманта. — Я даже знаю, к кому можно обратиться за рассказами. И даже сделать фотографии. Например, старый Макартур выглядит очень даже живописно: высокий худой старик с густыми бровями и длинным носом. Он знает множество легенд. Только его трудно разговорить.

— Трудности меня не пугают, — сказал Джереми, с улыбкой глядя на Саманту. Ему понравился энтузиазм, с которым она отнеслась к его затее.

— А Каролина? — спросила Саманта. — Она тоже остается? Тебе же понадобится фотограф.

— Я сам себе фотограф, — возразил Джереми.

— Конечно, и речи быть не может о том, чтобы переселиться в гостиницу. Да мои родители на тебя смертельно обидятся за такие мысли! И потом, спешить-то некуда. Сейчас же рождественские каникулы. Так?

— Да. Материал я отправил, и у меня уже второй день отпуска.

— Значит, для начала мы хорошенько отдохнем, — провозгласила Саманта. — Я надеюсь. Каролина тоже останется. Хотя бы еще на несколько дней. У нас в это время всегда бывают гости, и мы привыкли проводить рождественские каникулы шумно, весело и большой компанией.

— Здорово, — сказал Джереми.

— Ты еще не катался на коньках, — лукаво произнесла Саманта. — На лед, правда, падать больнее, чем в сугроб.

— Я не собираюсь падать! Я все детство провел на роликах. Не думаю, что коньки сложнее.

— А еще есть подледная рыбалка. По мне, это, конечно, сомнительное удовольствие.

— Твой брат рассказывал об этом с таким восторгом, что мне сразу же захотелось попробовать.

— Ну вот! Попробуешь! Когда еще тебя занесет в наши суровые края. Надо, чтобы впечатлений хватило на всю жизнь.

— Ну, может, когда-нибудь и занесет. Мне здесь понравилось. И что самое странное, я давно перестал мерзнуть. Вчера даже ходил без шапки.

— Кто бы мог подумать! — воскликнула Саманта. — А вот без шапки ходить не советую. Твои мозги еще нужны человечеству.

Каролина после некоторых колебаний и уговоров — впрочем, совсем недолгих — тоже решила остаться в Гроссвиле.

— Вообще-то я собиралась с друзьями в Лас-Вегас, — сказала она. — Но Лас-Вегас никуда не денется.

— А Гроссвил может занести снегом или смести ураганом, — саркастически заметил Джереми.

— А что, здесь бывают ураганы? — спросила Каролина Саманту.

— Да, — кивнула та. — Но это скорее снежные бури.

— И когда будет следующая?

— Обычно они бывают ближе к концу зимы. Хотя может быть и по-другому.

— Что, это действительно жуткая вещь? — спросил Джереми.

— Самый сильный ураган был в тысяча девятьсот тридцать шестом году, — авторитетно заявила Саманта. — Тогда три фронта низкого давления: из Аляски, с гор и с океана сошлись как раз над Гроссвилом. Погибло много людей. Те, кто оказался далеко от дома. Снег, небо, горизонт — все смешалось и превратилось в сплошное месиво.

— Я и не думала, что это так опасно, — сказала Каролина.

— Если приближается ураган — лучше сидеть дома. А если он застал в пути — лучше не выходить из машины. Хотя был один случай, когда машину занесло по самую макушку и человек, сидевший в ней, задохнулся.

— Ужас какой, — прошептала Каролина.

— А что метеорологи? — спросил Джереми. — Не предупреждают заранее о приближении урагана?

— Предупреждают, конечно. В последние годы обычно обходится без жертв, не то, что раньше.

— Тогда не надо нас запугивать, — сказал Джереми.

— А вы уже испугались?

— Конечно, видишь, коленки дрожат, стоять не могу.