Снежное солнце

3

В день открытия фестиваля погода, как по заказу, была солнечной и безветренной. Ближе к полудню пошел небольшой снежок, который добавил хорошего настроения всем участникам и зрителям, собравшимся на озере и вокруг него.

Озеро выглядело очень живописно: всюду развевались яркие флаги, большие оранжевые палатки выделялись яркими пятнами на белом фоне, лед на катке, расчищенном снегоочистителями, блестел как зеркало. Лыжники натирали мазью свои лыжи, готовясь к забегу, фигуристы разминались перед выступлениями, гонщики проверяли свои снегоходы, квадроциклы и сани, управляемые снежно-белыми пушистыми лайками.

Саманта, Каролина и Джереми были на озере с самого утра. Каролина, которая наконец-то решилась поменять свою короткую юбку на теплый комбинезон, то и дело щелкала фотоаппаратом, Джереми говорил что-то в диктофон, а Саманта давала им обоим объяснения. Сейчас они подкреплялись возле одной из палаток знаменитыми гроссвильскими пирогами, которые на свежим воздухе были особенно вкусными.

— Эти собачки такие милые, — сказала Каролина, указывая на лаек. — Ну просто как игрушки. Такая густая и мягкая шерсть.

— На самом деле она довольно жесткая, — заметила Саманта. — Не считая подшерстка, конечно. А густая — это точно. Ведь эти собаки могут спать на снегу при минус пятидесяти градусах.

— Еще скажи, что у вас тут бывает минус пятьдесят, — саркастически произнес Джереми.

— Конечно, бывает. Только очень редко. Раз в двести лет. Но этот раз может наступить в любой момент…

— Если он наступит завтра, то я и носа не высуну из-под теплого одеяла.

— Да, до лайки тебе далеко…

— Ой, кажется, сейчас начнется! — вскрикнула Каролина. — Вон на сцену кто-то поднимается.

— Это наш мэр, — пояснила Саманта. — Сейчас он будет говорить, как он рад, что все здесь собрались, что Гроссвил — замечательный город со своими традициями… А в конце обязательно добавит, что он будет очень счастлив видеть здесь всех собравшихся и на будущий год.

— А ты откуда знаешь? — недоверчиво спросила Каролина.

— А что тут знать? Он всегда одно и то же говорит. Только слова местами переставляет. Так что можете спокойно доедать пироги и допивать кофе. А уж после этого нужно вскакивать и бежать, потому что сначала начнутся соревнования лыжников, а потом и все остальные.

— Я должна обязательно сфотографировать старт. — Каролина одним глотком допила кофе.

— Торопиться совершенно некуда, у нас еще есть самое меньшее пятнадцать минут. Можно выпить еще по чашечке кофе.

— И я выпью, — поддержал Саманту Джереми.

— Не понимаю, как вы можете быть такими спокойными, — возмутилась Каролина. — Как удавы. Сидите, кофе пьете. Нужно же еще выбрать позицию…

— Фотограф-то — ты, — заметил Джереми, принимаясь за кофе.

— А тебе, можно подумать, вообще ничего не нужно делать!

— Я никогда никуда не опаздываю, — внушительно произнес Джереми, — потому, что никуда не тороплюсь. Терпеть не могу ненужной суеты.

— Подожди пять минут, — примирительно сказала Саманта.

— Снегоходы — это почти то же самое, что и гидроциклы, — заметил Джереми. — Вот было бы здорово прокатиться. Представляю, как это классно — нестись на бешеной скорости по снежной равнине…

— Нет проблем, — сказала Саманта. — После окончания соревнований и показательных выступлений все желающие ринутся к снегоходам, квадроциклам и собачьим упряжкам. Я в прошлом году так накаталась на собаках, что у меня щеки заледенели и ресницы покрылись инеем.

— Красота! — воскликнул Джереми. — Значит, снегоход от меня не уйдет.

— Ну все, пошли искать позиции, — сказала Саманта, отставляя бумажный стаканчик.

— Давно бы так, — пробурчала Каролина.

Соревнования начались, Каролина металась от одной группы соревнующихся к другой, щелкая фотоаппаратом. Джереми в помощь ей тоже достал свой фотоаппарат и стал снимать так понравившиеся ему снегоходы, а потом Саманту, позирующую ему на фоне звездно-полосатого флага с эмблемой фестиваля — белым медведем на голубом фоне — на груди.

После награждения победителей начались настоящие забавы: бои в снежных крепостях, катание на всех зимних видах транспорта, лыжах и коньках, которые здесь же выдавались напрокат, и даже купание в заранее приготовленной для этого проруби. И все это заедалось восхитительными огромными вкусными пирогами, аромат которых разносился по всему озеру. Приближался вечер, когда должно было начаться факельное шествие.

Саманта разговаривала по телефону, когда к ней на снегоходе подкатил очень довольный Джереми.

— Садись, — прокричал он сквозь шум мотора, — прокачу с ветерком!

— Мне нужно идти. Прокатимся как-нибудь в другой раз.

— О! Снегоход! — воскликнула появившаяся Каролина. — Я тоже хочу прокатиться!

— Ну вот тебе и компания, — сказала Саманта. — Ну, езжайте. Увидимся позже.

Каролина уже уселась за спиной Джереми и обхватила его руками. Она улыбалась в предвкушении новых ощущений, а он выглядел обиженным, как показалось Саманте. Она помахала им рукой, снегоход взревел и сорвался с места, поднимая клубы снежной пыли.

— Осторожнее! — прокричала Саманта, но ее уже никто не услышал.

Саманта стояла перед зеркалом и смотрела на свое отражение.

— Жуть какая-то, — произнесла она.

— А, по-моему, потрясно, — сказала Габриель, бывшая одноклассница и лучшая подруга Саманты. — На себя ты, конечно, не похожа, но это и не требуется.

— Сейчас еще наденем шубу, и будет полный отпад, — добавила Моника. — У всех просто челюсти отвиснут при виде тебя.

— Да уж, — сказала Саманта.

Из зеркала на нее смотрела самая настоящая Снежная королева. С бледной, как будто заледеневшей, кожей, с невероятно длинными ресницами, покрытыми инеем, с губами, отливающими холодным голубоватым перламутром, и с припорошенными снегом голубыми волосами. Если это сооружение вообще можно назвать волосами. Хорошо, что это парик. Если бы такую башню соорудили из ее собственных волос, то потом их было бы легче состричь, чем распутать и отмыть от лака, блеска и искусственного снега.

Моника накинула ей на плечи длинную белую шубу с серебристым отливом и чрезвычайно высоким воротником.

— Воротник закрывает пол-лица, — сказала она. — Надо его отогнуть.

Она застегнула шубу и отогнула воротник.

— Еще сапоги, — напомнила Габриель.

Саманта села и всунула ноги в белые сапоги с заостренными носками и высоким каблуком.

— Хорошо, что они такие теплые! — воскликнула она. — А то бы у меня ноги отмерзли. Ведь сидеть придется не меньше часа.

— Да нет, я думаю, меньше, — возразила Моника. — Шествие будет не таким уж и долгим. Минут сорок. Меня больше беспокоит то, что ты без шапки.

— А чем это тебе не шапка?! — воскликнула Саманта. — Знаешь, как мне жарко в этом парике?

— Это хорошо. Надеюсь, ты не замерзнешь. Но на всякий случай возьми это. — Моника протянула ей маленькую плоскую фляжку. — Если почувствуешь, что застываешь, сделай маленький глоток.

— Это то, что я думаю?

— Конечно. Что же еще?

— И ты хочешь, чтобы все увидели, как гордая и неприступная Снежная королева прикладывается к фляжке с самогоном?

— Это эликсир! — воскликнула Моника. — И я вовсе не говорю, что нужно делать это демонстративно.

— А как еще, если я буду сидеть в санях и на меня со всех сторон будут смотреть несколько тысяч глаз?

— Ну, не знаю. Все равно возьми. Может, это тебе жизнь спасет. Или, во всяком случае, здоровье. Никто не хочет, чтобы ты заболела воспалением легких.

— В такой-то шубе! Не говори глупостей. А кстати, этот ребенок, который будет ехать за мной на санках… Ему тоже выдадут эликсир?

— Ребенок будет очень-очень тепло одет. Я лично проверю. Ребенку, кстати, четырнадцать лет, просто он маленького роста.

— Ну и правильно, — кивнула Саманта. — Не думаю, что десятилетний выдержал бы час неподвижного сидения в санках.

— Почему неподвижного? Это ты, как Снежная королева, должна вести себя холодно и надменно, а он вполне может глазеть по сторонам и махать рукой своим знакомым.

— А мне нравится этот блеск для губ, — сказала Габриель, которая все это время внимательно рассматривала Саманту. — В сочетании с белым мехом — просто класс. Вообще мейкап потрясающий. Надо будет попробовать что-то подобное. Только не так интенсивно.

— Обязательно попробуй, — улыбнулась Саманта. — Особенно когда захочешь напугать до смерти какого-нибудь поклонника.

— Нет, ты не права, — возразила Габриель. — При правильном подходе…

Тут в дверь постучали.

— Войдите, — сказала Габриель. — Не заперто.

Дверь трейлера распахнулась, в проеме появился запыхавшийся Джереми. Он замер на пороге, во все глаза уставившись на Саманту, которая встала во весь рост, включая десятисантиметровые каблуки, и смотрела на него с холодным выражением, какое и подобает Снежной королеве.

— Я… это… Мне сказали, что здесь Саманта…

С этими словами он попятился назад и закрыл за собой дверь. Девушки переглянулись и захохотали. Дверь снова открылась.

— Саманта? — произнес Джереми, с удивлением и даже испугом вглядываясь в Снежную королеву, которая теперь улыбалась и почему-то стала похожа на Саманту. К тому же он слышал ее смех.

— Я ее заморозила, — медленно и внушительно проговорила Саманта, снова ставшая серьезной.

— Саманта… — снова произнес Джереми растерянно.

Габриель и Моника давились от еле сдерживаемого смеха. Джереми взглянул на них и поправил шапку, съехавшую на глаза.

— Я Габриель, — произнесла Габриель и слегка присела.

— А я… Джереми, — сказал Джереми. — Очень приятно. Я только что испытал самый настоящий шок.

Он косился на Саманту, которая стояла с неприступным видом, глядя прямо перед собой.

— Это правда, она? — спросил Джереми у Моники.

— Я сама не уверена, — улыбнулась та.

— А когда она… разморозится?

— Не раньше, чем закончится факельное шествие. И то только после того, как ее поцелует прекрасный принц, — произнесла Габриель. — Если он, конечно, осмелится.

— Если я подойду, то я… конечно. С огромным удовольствием.

— Там видно будет, — сказала Моника, глядя на часы. — Нам пора.

— Куда? — спросил Джереми.

— Нужно усадить Снежную королеву в ее великолепные сани, украшенные факелами.

— А-а.

— А зачем ты искал Саманту? — спросила Габриель.

— Я… уже забыл. Не важно. Потом.

И Джереми, пятясь, выбрался из трейлера. Он закрыл дверь, постоял перед ней несколько секунд, прислушиваясь. Тишина. И только когда он отошел на несколько метров, за его спиной раздался громкий взрыв смеха. Услышав среди трех женских голосов голос Саманты, Джереми улыбнулся.

Факельное шествие удалось на славу. Под подходящую случаю «таинственную» музыку процессия из сотни человек в карнавальных костюмах с факелами в руках медленно двигалась вдоль берега озера. В процессии участвовало также несколько платформ, на которых были изображены живописные сценки из северной жизни. На одной из них эскимосы в национальных одеждах (по слухам, приглашенные с самой Аляски) танцевали под звуки бубна и пели низкими голосами свои национальные песни, на другой охотники в старинных одеждах из меха, в том числе и в меховых штанах, грелись у настоящего костра, где жарилась целая кабанья туша, на третьей возвышалось чучело медведя, окруженное ярко полыхающими факелами.

Почти в самом начале процессии двигались сани, запряженные тройкой лошадей. В санях восседала Снежная королева, гордая и неприступная, способная заморозить одним лишь взглядом. К ее саням были привязаны маленькие санки, на которых сидел, как всем было понятно, Кай, который весело махал рукой восхищенным зрителям.

Джереми сделал несчетное количество снимков, причем чаще всего в кадр почему-то попадала Снежная королева, такая красивая и такая холодная, такая не похожая на Саманту, но в то же время, чем-то знакомая и близкая…

Когда шествие закончилось, все его участники, не снимая карнавальных костюмов, разбрелись среди публики, которая продолжала веселиться, распивая горячий глинтвейн и танцуя зажигательные танцы на льду при свете нескольких разноцветных прожекторов. Вслед за Самантой, выбравшейся из саней и не спеша прогуливающейся, увязалась толпа поклонников, которые кричали ей вслед:

— Снежная королева, заморозь меня! Снежная королева, возьми меня с собой в свое снежное королевство!

Саманта, не выходя из образа, невозмутимо следовала вперед, ни на кого не обращая внимания. И только подоспевший Джереми удостоился ее благосклонной улыбки. Она взяла его под руку и прошептала:

— Отведи меня, пожалуйста, вон в тот трейлер, пока меня не разобрали на сувениры.

— Кто-то покушался на мою королеву?! — воскликнул Джереми.

— Да. Один мальчик хотел сорвать снежинку с моей шубы на память, а одна маленькая девочка сначала попросила сфотографироваться с ней, а потом расплакалась, рассердилась и попыталась вырвать клок из моей прически.

— Какие у вас тут жестокие девочки. Просто звери. Но теперь тебе никто не страшен. Я буду тебя защищать, размахивая своим тяжелым фотоаппаратом.

Они забрались в трейлер, где Саманта упала на стул и простонала:

— Чаю! Горячего чаю с сахаром и эликсиром!

— Замерзла? — сочувственно спросил Джереми.

Он увидел электрический чайник и немедленно включил его в розетку.

— Больше устала, чем замерзла, — призналась Саманта. — Оказывается, не так-то легко сидеть целый час с каменным лицом, изображая королевскую спесь и гордыню.

— Но у тебя на удивление хорошо получалось! — воскликнул Джереми. — Меня все время мучили сомнения: ты это или не ты.

— Да ну! А вдруг это правда не я? — с улыбкой спросила Саманта.

— Ну нет, теперь я не сомневаюсь.

— Почему?

— Потому что, когда ты улыбаешься, сомнений быть не может. Улыбка у тебя такая… солнечная. Совсем не подходящая Снежной королеве. Поэтому я тебя и не узнал, когда заглянул в трейлер.

— Почему поэтому? — не поняла Саманта.

— Потому что на самом деле у тебя никогда не бывает такого выражения лица.

— Такого неприступного?

— Нет, такого холодного.

— То есть грим тут совсем ни при чем? — лукаво спросила Саманта. — Достаточно изменить выражение лица, и меня никто не узнает?

— Ага, — кивнул Джереми. — Вот сейчас ты в гриме и улыбаешься. И ты совсем не похожа на Снежную королеву. А похожа на… снежное солнце.

Саманта смущенно улыбнулась и посмотрела в зеркало.

В этот момент дверь трейлера распахнулась и в проеме появилась Каролина.

— Так и думала, что вы здесь! — воскликнула она. — Саманта, это просто улет! Почему ты ничего не сказала?

— Это же сюрприз, — объяснила Саманта.

Каролина подошла к Саманте и осторожно дотронулась до ее прически.

— Так я и думала. Парик. Но что они сделали с твоими ресницами и кожей? Ты такая бледная… И какая-то светящаяся.

— Меня гримировал профессиональный гример, — похвасталась Саманта. — Из театра Миннеаполиса.

— Как его сюда занесло?

— Случайно, конечно. Приехал навестить свою тетушку и посмотреть на фестиваль. А наши организаторы воспользовались моментом и заставили его поработать.

— Ну что ж, работа удалась на славу. Я должна сфотографировать тебя крупным планом!

— У Джереми целая куча моих фотографий, — устало произнесла Саманта. — Я, пожалуй, допью чай и поеду домой. Здесь все равно все это не смыть, да я и устала. А вы оставайтесь. Еще будет ночная дискотека и фейерверк.

— Да нет, пожалуй, на сегодня достаточно, — произнес Джереми. — Я лучше тоже отправлюсь домой и начну делать записи. По свежим следам.

— А как же фейерверк? — надулась Каролина. — Это же тоже важная часть праздника. И его надо сфотографировать.

— Каролина права, — поддержала Саманта. — Фейерверк тоже будет потрясающий. Лучше оставайтесь до конца. Потом расскажете.

— Но я хотел… — начал Джереми.

— Успеешь, — произнесла Саманта.

— Давай я хотя бы провожу тебя до машины, — уныло произнес он. — На всякий случай.

— Я тоже с вами, — сказала Каролина.

Лицо Джереми стало совсем мрачным.