9

После ухода Брука Кэтрин некоторое время стояла возле потрескивающего костра. Она пребывала в полной растерянности от случившегося и не исключала возможности того, что, когда он в следующий раз захочет овладеть ею, все закончится иначе. Ведь он напомнил ей, что здесь они находились в его мире, мире, где он был полновластным хозяином.

Что бы ни случилось, все равно со временем им суждено стать любовниками, это представлялось Кэтрин неизбежным. Если, конечно, она не убежит отсюда до того, как это произойдет.

Ей придется отойти подальше от пещеры, чтобы не выдать Брука. А если вертолет не прилетит, ей надо будет просто-напросто спуститься с гор. Другого выхода у нее нет.

Безусловно, он попытается помешать ей, так что выйти придется рано, на самом рассвете. С этими мыслями Кэтрин легла спать.

Сон ее был беспокойным, время от времени она просыпалась, чтобы удостовериться в том, что не проспала.

Решив, что пора выступать, она встала и подошла к окну. Снег, похоже, перестал сыпать из поднебесья.

Когда она оделась и приготовилась к уходу, на небе уже появились первые предвестники рассвета. Отбросив последние сомнения в правильности своего поступка, она вышла из пещеры и пошла вдоль хребта. Луг, по которому она расхаживала не так давно, пытаясь привлечь внимание Брука, был где-то ниже. Что же, она пойдет по направлению к нему, и если ей повезет, то сумеет уйти достаточно далеко.

Мороз крепчал, холодный ветер лишал ее даже того немногого тепла, что давала немудреная меховая одежда. Подошвы самодельных башмаков были скользкими и мешали устойчивому сцеплению с поверхностью голых скал. Несколько раз она падала и однажды сильно ударилась бедром.

В конце концов, Кэтрин совершенно выбилась из сил, но вспомнила любимое бабушкино выражение: «Никогда не сдавайся». Она продолжала движение вперед уже практически на четвереньках, беспрестанно повторяя про себя: не сдавайся, не сдавайся.

В конце концов, девушка провалилась по пояс в сугроб. Все было кончено. Теперь оставалось или преодолеть снежную завесу, или устремиться прямо на небеса.

При этой мысли на сердце ее снизошла странная благодать. Она расслабилась, прикрыла глаза и приготовилась было уже заснуть вечным сном. Но в следующее мгновение почувствовала, что кто-то трясет ее за плечи. Она распахнула глаза — на нее смотрел разъяренный Брук. На его лице читался еще и страх. Изо рта шел пар. Выглядел он совсем как некое мстительное божество.

— Кэтрин, черт возьми, что это тебе взбрело в голову? Ты не сможешь убежать! Они же все равно не прилетят в пургу.

Она не могла ответить ему, скованная одним только неодолимым желанием — спать, спать, спать… Тогда он изо всех сил встряхнул ее.

— Проснись, Кэтрин. Мы должны идти.

— Я не могу, слишком устала.

Без лишних слов Брук отволок ее к соснам, где разрыл сугроб и, завернув ее в меховое одеяло, положил в образовавшееся углубление.

Кэтрин осознала, что он не позволит ей умереть. Она уткнулась лицом в его бороду и зарыдала. Брук прижал ее к себе. Прошло всего лишь несколько минут, а она уже почти согрелась. Убежище это, однако, не могло служить им долго.

— Для человека, который преподает в колледже, ты просто невообразимо тупа, — сказал он. — Учти, подниматься наверх будет намного труднее, чем спускаться.

— Я не осилю подъема.

— Придется осилить. Нельзя задерживаться здесь. Пурга сильная, а может еще больше разбушеваться. Мы должны немедленно идти к пещере.

— Не могу, Брук. Просто не могу. Спасайся сам, оставь меня здесь.

Он улыбнулся так, будто она сказала самую большую глупость, какую ему когда-либо приходилось слышать.

— Теперь твоя очередь готовить ужин. Ты же не хочешь, чтобы я кашеварил два раза подряд.

Девушка слабо улыбнулась.

— Как ты можешь сейчас шутить?

— Ну, когда все идет не очень гладко, как раз и надо шутить. Как-то раз, когда меня помял медведь, и я на корточках полз в свое логово, я выжил только благодаря тому, что рассказывал сам себе анекдоты. И пару раз даже рассмеялся.

— Брук, ты чудо, но я просто не могу идти вверх. Действительно не могу. Так что оставь меня.

— Если ты не можешь идти, я тебя потащу. Я уже проделывал это.

Что оставалось Кэтрин? Только покориться его невероятной энергии и воле.

Какое-то время ей удалось брести самостоятельно, правда, она очень скоро совершенно выбилась из сил, и Бруку пришлось взвалить ее на плечи.

— Почему ты убежала? — беззлобно спросил ее Брук, остановившись, чтобы передохнуть.

— Я испугалась тебя… и себя.

— Не понимаю.

— Теперь это уже не важно. Мы все равно не сможем вернуться.

— Нет, сможем! — рассердился он. — И оба!

Что толку было спорить? Брук уже показал себя человеком необыкновенной силы воли. Ему удавалось добиться всего, чего он хотел.

— Через час стемнеет. До этого времени нам надо добраться до пещеры.

— А сколько еще идти?

— С четверть пути. Но мы одолеем его, Кэтрин.

Брук с трудом карабкался по склону, то и дело спотыкаясь. Кэтрин же изо всех сил старалась уцепиться за ускользающее сознание. Временами она проваливалась в забытье, и тогда Брук приводил ее в сознание, хлопая по лицу. Когда она очнулась в последний раз, было уже почти темно. Брук тяжело дышал, глаза его больше не горели, а были какими-то тусклыми.

— Это бесполезно, — прошептала она, чувствуя, что жизнь вытекает из нее подобно ручейку.

Последнее, что она запомнила, была мысль о том, что, когда Брук дотащит ее до пещеры, она будет уже мертва.

Брук добрался до пещеры, когда кругом было уже ни зги не видать. Огонь в очаге потух. Он зажег свечу и положил Кэтрин на меховой тюфяк. В надежде, что жизнь в ней еще теплится, Брук несколько раз шлепнул ее по лицу.

— Кэтрин! — закричал он. — Очнись!

Ее ресницы затрепетали, и она открыла глаза. Не в силах сдержать своей радости, Брук покрыл ее лицо поцелуями.

— Мы сделали это! Мы дома!

Кэтрин застонала — тело ее пронзила дрожь. Брук стащил с нее заледеневшую одежду. Его и самого трясло от холода и усталости — он знал, что если они поделятся друг с другом теплом своих тел, то согреются быстрее. Когда он лег рядом с ней, она не стала протестовать, а наоборот, прижалась к нему ближе, ища его теплоты.

Вскоре Кэтрин перестала дрожать. Перед тем как забыться сном, она пробормотала, что он снова спас ей жизнь. Брук же был совершенно вымотан. Никогда в жизни не был он столь близок к смерти. Но мало-помалу он тоже отогрелся и расслабился.

Лежа рядом с гладкокожей девушкой, он чувствовал, как его легкие наполняет ее запах. Ее голова лежала на его груди — она крепко спала.

Уже целая вечность прошла с тех пор, как в объятиях его лежала нагая девушка. С приходом Кэтрин в его жизнь вошло нечто новое и одновременно такое знакомое. Старое, как мир. Изведанное, но, казалось бы, забытое навсегда.

В последние несколько дней он много фантазировал о том, как стал бы заниматься с ней любовью. Он знал, что она не хочет его. Да и почему должна хотеть? В ее глазах он был просто человеком с гор, почти животным. И все же он чувствовал, что между ними завязалась какая-то нить, которая с каждым днем становилась все крепче.

Она сказала, чтобы он не целовал ее. Но вела себя совсем не так, будто не желала этого. Конечно, она боялась его, противилась тому, что он мог сделать. Эта мысль опечалила его — он хотел оставаться добрым с ней даже тогда, когда она его ужасно сердила.

После их последнего ужина Брук наконец понял, что ему было нужно. Ему нужна была она.

Он погрузил лицо в водопад ее волос, вдыхая женский запах, чувствуя, как, несмотря на усталость, в нем поднимается возбуждение. В его руках она была такой покорной, такой уязвимой. Вопрос был только в том, как поведет она себя, проснувшись и восстановив силы. Что сделает, когда поймет, что они снова одни, в его пещере?

Загрузка...