Сокровище

Глава десятая

— Тебе надо успокоиться, приятель, — заметил Джерри, делая погромче любимую песню. — С женщинами нужно разговаривать спокойно и вкрадчиво…

— Выключи музыку! — раздраженно воскликнул Эрик. — Я не слышу собственных мыслей!

— Как будто они тебе помогут! Ты должен не думать, а действовать… Кстати, ты купил ей что-нибудь из драгоценностей, как я тебе советовал?

Эрик сделал вид, что не хочет с ним разговаривать, но Джерри сразу догадался, в чем дело, и воскликнул:

— Ну ты даешь, приятель! Я никак не могу понять, на что ты рассчитываешь? Если бы ты хоть раз сделал так, как я тебе говорю, Пенни не ушла бы от нас… И мы бы не тащились сейчас в такую даль, чтобы вернуть ее домой.

— Слушай внимательно, парень: во-первых, ты мог бы со мной и не ехать, а во-вторых, наша ссора — чистой воды недоразумение, и скоро все наладится.

— Не сомневаюсь, — согласился Джерри. — Вот ее дом! Желтый такой…

Эрик развернул машину и остановился за углом на противоположной стороне улицы.

— Оставайся в машине и жди нас, сколько потребуется, — обратился он к Джерри, выходя из машины.

— Ну уж нет, приятель! Я иду с тобой. Без меня тебя даже на порог не пустят, забыл? Кроме того, без моей скромной помощи ты вообще можешь провалить все дело. Вперед!

Открыв дверь, Сьюзен увидела Джерри и очень удивилась его приходу:

— Привет! Что ты здесь делаешь?

— Я хочу видеть Пенни.

— Проходи. Она на… — Тут Сьюзен заметила Эрика и нахмурилась. — Она на кухне.

Джерри проскользнул в прихожую, а Сьюзен хотела закрыть дверь, но Эрик быстро поставил ногу между дверью и косяком. Сьюзен подозрительно сощурилась и нервно сказала:

— Что вам надо, мистер Томсон?

— Я хочу поговорить с Пенни…

— Прекрасно. Но она не хочет говорить с вами. Прощайте!

Эрик толкнул дверь и решительно шагнул в холл:

— Я никуда отсюда не уйду, пока не поговорю с ней!

— Все в порядке, Сюзи. Я поговорю с ним.

Эрик увидел, что в дверях кухни стоит Пенни, и сделал несколько шагов ей навстречу, но тут на мгновение растерявшаяся Сьюзен решительно встала между ним и Пенни:

— Я не пущу тебя к ней!

— Прекрати, Сюзи! Мы просто поговорим… Ты не могла бы разогреть обед для Джерри: он с утра ничего не ел и сейчас очень голоден…

— Что ж… хорошо. Если тебе вдруг понадобится моя помощь — только позови!

И Сьюзен гордо удалилась на кухню.

Они помолчали, глядя друг на друга. Наконец Пенни подошла ближе и тихо спросила:

— Ты хотел со мной поговорить?

— Да.

— Пойдем во двор в беседку — там спокойнее…

Эрик отошел, пропуская Пенни вперед, потом последовал за ней.

— Садись, — сказала она, указывая ему на противоположную скамейку.

Эрик молча сел, молясь о том, чтобы она первой начала разговор. Но Пенни тоже молчала и даже избегала встречаться с ним взглядом. Он понял, что если хочет вернуть ее, то должен сам положить начало их беседе.

— Я хочу, чтобы ты вернулась со мной к нам домой, дорогая, — мягко сказал он наконец.

— Прости, но я не могу.

— Но почему? Если ты расстроилась из-за тех слов, что я сказал о Джерри сегодня утром, то…

— Расстроилась?! — воскликнула Пенни. — Это еще мягко сказано! Я чувствую себя просто ужасно: я разочарована!

— Послушай, дорогая: я понимаю, что ты надеялась на мою любовь к этому мальчику как к собственному сыну, но ведь чувства не входят в мои прямые обязанности как его опекуна…

— Эрик, прошу тебя, перестань ты наконец ссылаться на документы об опекунстве… Джерри — уже не маленький мальчик, а подросток, и ему просто необходимы понимание и поддержка, особенно с твоей стороны, потому что только от тебя зависит, каким мужчиной он вырастет. — Она стала отчаянно жестикулировать, надеясь, что ее пыл убедит его изменить свое отношение к юному воспитаннику. — Мы сейчас говорим не о печати, которой скреплен договор, а о судьбе несчастного мальчика, попавшего в трудную жизненную ситуацию.

— Подписывая документы, я обещал дать Джерри пищу, кров, достойное образование… а уж никак не стать его отцом! — Эрик почувствовал, что начинает злиться. — Если тебя не устраивает мой подход, я расторгаю договор!

Пенни вскочила:

— А как же Джерри?! Ты о нем подумал?! Неужели ты выгонишь его обратно на улицу?..

— Нет. Он сам уйдет, если захочет.

— Как же так, Эрик?! Ведь ты — его единственный шанс избежать ужасной жизни, которую ведут беспризорные дети…

— Только не надо обвинять меня в чужих грехах! Не я вышвырнул Джерри на улицу! Он сам выбрал себе такую жизнь…

— Ты прав: у него не было другого пути, когда его мать отказалась от него в роддоме. Он не захотел жить в детском доме — вот и сбежал…

Они помолчали. Эрик думал о том, что больше всего на свете ему хочется, чтобы Пенни вернулась к нему и они снова стали бы такими же безмятежно счастливыми, как до того дня, когда в их жизни появился Бой Вандер, или Джерри Смит…

— Дорогая… — начал он, подходя к ней, чтобы обнять ее; Пенни быстро сделала шаг назад — и его руки схватили лишь воздух. — Дорогая, я…

— Не говори ничего, Эрик, прошу тебя. Я уже все решила. В понедельник рано утром я отправляюсь в суд…

— В суд? Зачем?

— Я подам прошение частично передать мне твои права. Если у меня все получится и если ты, конечно, позволишь Джерри и дальше жить в твоей квартире, то после работы я буду забирать его к себе, кормить, делать с ним уроки, а вечером возвращать его обратно…

— Как же ты будешь все успевать, продолжая работать у меня? В договоре ясно сказано, что в твои обязанности входит следующее: во-первых, полный рабочий день с восьми до пяти часов; во-вторых, выполнение сверхурочной работы за дополнительную плату; в-третьих, иногда ездить со мной в деловые поездки. У тебя просто не будет времени на что-то еще…

— Раз ты так ставишь вопрос, то завтра на твоем столе будет лежать мое заявление об уходе по собственному желанию.

— Но ты не можешь вот так все бросить! — воскликнул Эрик, испугавшись, что теперь действительно ее потеряет.

— Могу, Эрик. Посмотри на меня!

— Я уже десять минут смотрю на тебя, не отрывая глаз…

— Нет, посмотри на меня по-настоящему!.. Ты помнишь девушку, которая помогала тебе выполнять задания по английскому языку, когда ты учился в колледже?

— А при чем здесь она?

— Та девушка — это я.

— Подожди-ка минутку…

— Нет. Я и так слишком долго ждала! Как я уже сказала, завтра на твоем столе будет лежать заявление… У тебя есть две недели, чтобы найти мне замену.

— Я так и знал, что ты все испортишь! — воскликнул Джерри, садясь в машину. — Дилетант…

— Ты можешь помолчать?! — прикрикнул на него Эрик, сильнее сжимая руль руками.

— Если кому и следовало бы помолчать, так это тебе, приятель, — надулся Джерри. — Твой несдержанный язык втравил нас в большие неприятности.

Эрику не хотелось признавать его правоту, поэтому он повторил:

— Да замолчи ты наконец!

— Молчу, молчу. В конце концов, моя совесть чиста, а если тебе нужно найти виноватого — взгляни в зеркало…

Эрик почувствовал, как им овладевает плохо управляемая ярость.

— Нет, во всем виноват ты! — закричал он. — Все было просто прекрасно, пока не появился ты! Если бы не ты, Пенни никогда бы не ушла от меня!

Эрик никак не мог заснуть: все вокруг напоминало ему о Пенни, а простыни хранили сладкий аромат ее кожи… Он уткнулся лицом в подушку и вдыхал его полной грудью. Ему постоянно вспоминался их недавний разговор. Оказывается, мы были знакомы еще в колледже… Я же догадывался о том, что встречался с ней раньше, только никак не мог вспомнить, где и когда это было… — снова и снова думал Эрик. Ну почему, почему я не узнал ее с самого начала?! И почему Пенни не сказала мне сразу, кто она такая?

Чтобы как-то отвлечься от грустных мыслей, Эрик пошел на кухню и налил себе молока. Увы! И здесь все напоминало ему о ней: вот на холодильнике она специально повесила календарь, чтобы они с Джерри могли планировать свои дела, не отрываясь от еды, а вот ее уютный диванчик у окна, где можно удобно устроиться после обеда, изящная вазочка, купленная ею, с живыми цветами на кофейном столике… В гостиной она улыбалась с фотографии, висевшей на стене… Каждая вещь в квартире «кричала» о ней.

Пенни знает меня, с тоской подумал Эрик, знает, что мне нравится, а что нет… Все время она трогательно заботилась обо мне, и чем я ей отплатил за ее доброту и терпение?! Неужели она действительно считает меня бездушным и жестоким?.. Честно говоря, Пенни имеет полное право не только так думать, но и говорить! Я бездушный и жестокий эгоист, но я люблю ее! Джерри… Его судьба так похожа на мою… Как же я раньше не замечал?! Эрик предался воспоминаниям, которые, как ему казалось, давно стерлись из его памяти. Он вспомнил тот день, когда Рет пришел в дом его родителей, чтобы арестовать его за то, что он проникал в секретные файлы компьютерной компании «Суперковбой» (как и Джерри, из любопытства, конечно), а потом простил его и привел к себе домой, где познакомил со своей женой — Элеонорой Хиллабай… С того памятного дня у Эрика-подростка началась совсем другая жизнь: дома он почти не бывал, предпочитая проводить время с Ретом и Элеонорой, и был безмятежно счастлив рядом с ними! Рет помог Эрику развить его компьютерные способности и еще очень многому его научил, а позже сделал главой своей процветающей компании… Как и Джерри, он тоже в свое время страдал от нехватки родительской любви и заботы. Неожиданно Эрик почувствовал, что за последние несколько недель он очень привязался к довольно нахальному, но очень смышленому и доброму пареньку, с которым всегда так весело проводил свободное время, и вздрогнул, вспомнив, что еще несколько часов назад был готов выгнать его на улицу.

Повинуясь внезапному приливу нежности, охватившему его, Эрик подошел к комнате для гостей, где теперь жил Джерри, и, приоткрыв дверь, негромко позвал его:

— Джерри, ты еще не спишь?

Ответа не последовало. Он открыл дверь шире и заглянул внутрь:

— Джерри, приятель…

Тишина. Эрик позвал громче… С тем же успехом. «Он ушел!» — промелькнула страшная мысль.

— Джерри! Где ты?! — зачем-то позвал он, вылетая из опустевшей комнаты.

В следующую секунду Эрик уже вызывал лифт.

— Перестань вертеть в руках мою чашку, разобьешь. — Сьюзен строго посмотрела на Пенни.

— Прости.

— Брось! Эрик не стоит твоих слез. Ни один мужчина не стоит того, чтобы из-за него плакать. — Сьюзен налила себе еще чаю.

Пенни вытерла платком глаза.

— Да, ты так всегда говорила.

— Поверь, я знаю, что говорю. Разве я не предупреждала тебя, подруга, что он разобьет тебе сердце? Разве я не предсказывала, что рано или поздно ты узнаешь, кто он такой на самом деле?

— Да. Но ты забыла научить меня защититься от его чар…

— К сожалению, как это сделать, не знает никто, даже я… Мужчины — главное орудие Господа Бога, чтобы научить женщину уму-разуму. Все они — прирожденные обманщики.

— Эрик не такой.

Сьюзен скептически хмыкнула.

— Да, он не такой, — продолжала настаивать Пенни. — Он… совсем другой.

— Неужели?!

— Да, да, да! Если бы я только проявила больше терпения… Ведь он все держит в себе и не знает, как выразить свои чувства в словах…

Неожиданный резкий звонок в дверь прервал Пенни. Подруги удивленно переглянулись, и Сьюзен пошла открывать. Она посмотрела в глазок и помрачнела:

— Опять он.

— Эрик? — переспросила Пенни, последовавшая за ней. — Открой, пожалуйста.

— Ни за что, — прошептала Сьюзен и громко крикнула тому, кто стоял за дверью: — Уходи, а иначе я позвоню в полицию!

— Я никуда не уйду, пока не увижу Пенни. Дело касается Джерри…

— Так мы тебе и поверили! Не верь его уловкам.

Но Пенни уже распахнула дверь.

— Что случилось? Где Джерри?

Эрик растерянно провел рукой по волосам:

— Он ушел.

— Ушел? Куда именно?!

— Если бы я жила с таким опекуном, я бы тоже ушла куда глаза глядят, — заявила Сьюзен, но ее никто не слушал.

— Не знаю, Пенни… Я надеялся, что он у вас.

— Ну должен же он где-то быть! — всплеснула она руками. — Раньше он жил на улице, значит… Автобусный парк! Помнишь: Джерри рассказывал, что иногда там ночует. Он наверняка там!

Эрик поспешил к машине.

— Подожди! Я с тобой! — крикнула ему вслед Пенни.

Дорога до автобусного парка заняла около десяти минут, но они показались Пенни вечностью. Пока они ехали, она молилась, чтобы Джерри был жив и здоров и сейчас мирно спал в одном из автобусов.

У ворот парка никого не оказалось, и они, без проблем проникнув на его территорию, заглядывали в каждый автобус в надежде увидеть там юного беглеца. Но безрезультатно.

— А если он убежал куда-то очень далеко, где мы не сможем найти его? — спросила Пенни дрогнувшим голосом.

Эрик обнял ее за плечи.

— Я во всем виноват.

— Нет, ты ни в чем не виноват. Джерри сам решил уйти.

— Ты же ничего не знаешь. Когда мы с ним возвращались домой, я в сердцах сказал ему, что, если бы не он, ты оставалась бы по-прежнему со мной.

— Ох, Эрик!

— Я свалил всю вину на него.

Эрик почувствовал, как задрожали ее плечи, и развернул Пенни к себе лицом — она плакала… от счастья!

— Ты была во всем права, дорогая… — продолжал он, прижимая ее к себе. — А я вел себя как неблагодарный эгоист. Знаешь, я хочу убедиться, что действительно вспомнил тебя — расскажи, какой ты была тогда… Хотя нет. Я должен сам все вспомнить. Стоял дождливый хмурый день. Мы договорились встретиться у часов. Ты передала мне отредактированную курсовую работу…

— Правильно, — улыбнулась Пенни. — А как я выглядела?

Эрик наморщил лоб:

— На тебе были голубое платье и белые туфли на шпильках. Я еще испугался, что ты упадешь.

— Я специально оделась так, надеясь произвести на тебя впечатление.

Эрик весело рассмеялся, довольный тем, что все-таки вспомнил, и сказал:

— И тебе удалось. Серьезно, ты поразила меня своей красотой! А я был молод, глуп, самоуверен — и делал вид, что не замечал тебя. Прости.

— Ты тогда думал, что я красивая?! — радостно переспросила Пенни.

— Ты и сейчас очень красивая.

— А… — Тут она замерла: к ним шел Джерри в сопровождении Сьюзен! — Он идет! Он вернулся! — Пенни выскользнула из объятий Эрика и поспешила к ним. — Где ты был?!

— Он просто бродил по улицам, а когда проголодался, сразу пришел ко мне, — ответила за него Сьюзен. — Это случилось минут через пять после того, как вы уехали…

— Где ты был, паршивый мальчишка?! — вступил в разговор Эрик.

— Эрик!

— У меня чуть не случился сердечный приступ, когда я понял, что ты сбежал.

— Значит, Джерри стал дорог и тебе, — улыбнулась Пенни.

— Боюсь, даже больше, чем я ему, — согласился он. — Дорогая, нам надо поговорить… наедине.

— Разве тебе есть что скрывать? — в один голос спросили Сьюзен и Джерри.

— Нет. Но тогда мне нужна ваша помощь…

— В чем?

— В общем… Я хочу раскрыть тайну своего сердца.

Пенни затаила дыхание.

— Ты уверен? — продолжали свой допрос Джерри и Сьюзен.

— Конечно. По натуре я очень чуткий и сентиментальный человек!

— Да неужели?! — удивились все трое.

— Я люблю тебя, Пенни! Ты нужна мне. Я не могу жить без тебя.

— О, Эрик! — воскликнула Пенни, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы счастья.

— Я хочу, чтобы ты всегда была со мной: на работе, дома, в путешествии… И я мечтаю прожить с тобой всю жизнь.

— Я тоже люблю тебя, Эрик! И всегда любила. Я мечтала о том, как мы будем любить друг друга всю жизнь.

— Значит, ты мечтала о том, как мы будем любить друг друга?!

— Приятель, ты опять все усложняешь… — предостерег Эрика воспитанник.

— Шучу, шучу. Просто я не знаю, что нужно делать дальше…

— Пообещай ей шикарное кольцо с бриллиантами, — шепотом предложил Джерри.

— Или красный «порше», — улыбнулась Сьюзен.

— Нет, нет! — рассмеялась Пенни. — Мне не нужны ни бриллианты, ни автомобиль. Разве только… поцелуй меня, Эрик. А еще пообещай, что мы поженимся и у нас будет пятеро детей. Один у нас уже есть. — Договорились!

Счастливые часов не наблюдают, поэтому для Пенни и Эрика время летело незаметно.

Весь день и ночь перед свадьбой Пенни провела у Сьюзен. Подруги проболтали до часу ночи, обсуждая последние детали свадьбы (невесте все время казалось, что она забыла сделать что-то очень важное, а Сьюзен старалась ее убедить, что завтра «все будет просто чудесно»). Пенни провела беспокойную ночь. Взбудораженная предстоящим грандиозным событием, она никак не могла заснуть. Когда Пенни наконец сморил сон, ей снилось, будто бы она сидит у ручья и расчесывает волосы, а мимо проезжает на лошади молодой человек — черная рубашка с именной карточкой компании «Суперковбой», потертые джинсы, ковбойские ботинки, голубые глаза, черные волосы, слегка вьющиеся на затылке. «Эрик, возьми меня с собой!» — кричит она ему — и ее голос замирает где-то в синеве небес. Молодой человек оборачивается и манит ее рукой, а она бежит к нему… И они мчатся вместе навстречу чему-то неизвестному, но, безусловно, прекрасному! Счастливая Пенни проснулась. За окном разгорался рассвет. И тут же ее мысли устремились к человеку, ставшему для нее центром мироздания. Проснулся ли он? — думала она, лежа в постели. Интересно: он так же нервничает, как и я? Ведь всего через шесть часов мы станем супругами, подумать только! Нет, думаю, они с Джерри еще спят. Надеюсь, Эрику удастся уговорить упрямого мальчишку надеть на свадьбу смокинг, который мы с Сюзи ему купили… Господи, я так счастлива!

Свадьба была очень трогательной и романтичной: венчание в церкви, море цветов, улыбок, пожеланий счастья молодым супругам. На свадебном банкете присутствовали все: миссис Хиллабай с внуками, Джефф с детьми и воспитательницей (Пенни с радостью заметила, что они очень нравятся друг другу), Сьюзен (подружка невесты), Джерри (друг и советчик жениха), почти все сотрудники главного офиса компании и даже… родители Эрика! Его мать — моложавая, довольно красивая женщина — с притворно-счастливым выражением лица чмокнула сына в щеку, оценивающим взглядом посмотрела на Пенни, потом молча развернулась и направилась обратно к машине. Отец Эрика вел себя более вежливо, но тоже не проявлял особых эмоций: поздравил Пенни, пожал руку сыну и, пожелав им всего наилучшего, последовал за женой. Гости притихли, прекрасно понимая, что происходит что-то неприятное для молодоженов. Но даже такой инцидент не мог испортить настроение ни Пенни, ни Эрику: они были очень счастливы! «Серая мышка», мисс Рэлвей, Пенни… привлекала всех потрясающе красивым свадебным нарядом — белоснежное струящееся платье выгодно подчеркивало женственность ее фигуры, на шее — легкий, как облако, шарф. Ее шикарные рыжие волосы волнами ниспадали на плечи, а прекрасные зеленые глаза светились от счастья, заставляя каждого, кто восхищенно смотрел на нее, почему-то чувствовать себя счастливым. Если глаза — «зеркало души», то твоя душа сказочно прекрасна, дорогая! — снова и снова думал Эрик, ни на минуту не отрывая взгляда от своей красавицы жены.

Их, первая брачная ночь. Наверное, тот факт, что отныне они соединены священными узами брака, обострил их ощущения до предела.

— О, Эрик! — воскликнула сияющая Пенни, когда они остались одни в шикарнейшем номере одного из самых дорогих отелей в Калифорнии (их апартаменты располагались на самом верхнем этаже — и потолок в спальне оказался стеклянный, так что можно было любоваться звездами, не покидая теплой постели). — Скажи, что ты меня любишь! Прошу, произнеси снова волшебные слова любви!

Он подошел и прижал ее к себе.

— Я очень люблю тебя, дорогая. Знаешь, я все еще не могу поверить, что нашел свое счастье.

— Поверь, — прошептала Пенни и, чтобы совсем его убедить, потянулась к нему губами.

Больше Эрика убеждать не пришлось. Его губы сначала мягко коснулись ее губ, как бы для того, чтобы ощутить их вкус, тепло…

После поцелуя у Пенни закружилась голова: никогда раньше она не испытывала ничего подобного! В глазах Эрика она увидела готовность насладиться первой брачной ночью, а главное, дать ей наслаждение.

Он пробежал пальцами по изгибу ее позвоночника, прижимая ее к себе все крепче, и она почувствовала всю силу его желания.

— Я хочу тебя всю, жена, без остатка, — глухо сказал Эрик.

— Я тоже, — прошептала Пенни, радуясь, что она будет принадлежать не просто любимому мужчине, а законному супругу. — Я тоже хочу тебя всего, Эрик…

Они не спеша разделись, любуясь открывающейся наготой. Потом он привлек ее к себе, ласковыми поглаживаниями успокаивая нервную дрожь, которая вдруг охватила ее при первом полном соприкосновении с его обнаженным телом. Пенни обхватила его руками, как можно теснее прижимаясь к нему: как возбуждает его прекрасное сильное тело! Эрик приник щекой к ее шелковистым волосам и прошептал:

— Тебе хорошо?

— Да! Да!

Он стал медленно, чувственно целовать ей веки, чуть закинув ее голову назад, потом снова прильнул к ее губам с такой страстью, что Пенни почувствовала, как земля уходит из-под ног и ее качают волны неизъяснимого блаженства. Эрик поднял ее на руки и бережно положил на кровать, а сам лег рядом и продолжал целовать ее и ласкать, пока каждая клеточка ее пылающего тела не преисполнилась желания. Какое блаженство было целовать жилку у него на шее, где часто-часто бился пульс, пробегать пальцами по его спине, чувствуя, как вздрагивают мышцы.

— Скажи мне, что я должна сделать, чтобы тебе было хорошо, Эрик, любимый… — задыхаясь от страсти, прошептала Пенни.

— Мне и так замечательно, просто потому что ты со мной, — откликнулся он. — Я принимаю тебя такой, какая ты есть…

И она перестала беспокоиться о своей неискушенности в любовных играх.

Когда же он наконец соединился с ней, она приняла его с блаженным стоном. Ей было так хорошо, что счастливые слезы выступили у нее на глазах!

Они замерли, по-прежнему сжимая друг друга в объятиях, словно боялись разорвать свое единение каким-нибудь неосторожным движением. Грудь Эрика судорожно вздымалась, он тяжело, прерывисто дышал. Пенни нежно гладила его по спине, надеясь, что и он тоже испытывает сейчас неповторимое чувство удовлетворения. Эрик погладил ее по волосам и прошептал:

— Теперь я никогда не буду чувствовать себя одиноким… Я люблю тебя, Пенни!

Из глубины ее сердца сами собой вырвались ответные слова:

— Я всегда буду любить тебя, Эрик. Что бы с нами ни случилось, что бы нас ни ожидало в жизни, я всегда буду любить тебя так же сильно и преданно, как сегодня — в день нашей свадьбы…

Эрик прильнул к ее губам медленным, долгим, чувственным поцелуем, потом улыбнулся ей. Его глаза светились любовью…

Они еще долго наслаждались полным единением душ и тел. Господи, кто бы мог предсказать несколько месяцев назад, что оно — это единение — вообще возникнет! Пенни и Эрик знали, что они будут лелеять этот дар до конца своих дней…

Первое Рождество супруги Томсон встречали вместе с миссис Хиллабай у нее дома, Джерри отмечал праздник с друзьями, а Джефф и дети не смогли приехать, потому что брат Пенни спешно готовился к собственной свадьбе! Они все смотрели праздничный концерт по телевизору, когда Эрик стал подавать загадочные знаки Пенни, а та делала вид, что ничего не замечает. Элеонора, конечно же, заметила его беспокойство и решила выяснить, в чем, собственно, дело.

— Ну а что у нас запланировано дальше? — хитро сощурившись, поинтересовалась она. — От вас двоих не знаешь чего ждать.

— Нам самим жизнь преподнесла сюрприз, — ответил Эрик и, улыбаясь, посмотрел на жену. — Скажи ей, Пенни…

Она улыбнулась. Ее глаза сияли, когда она произнесла:

— У нас будет ребенок.

Элеонора расплылась в восторженной улыбке.

— Правда, дорогая?! — Она вскочила с кресла и обняла Пенни — даже горячее, чем обнимала ее в день свадьбы. — Я так рада за вас обоих! А вы сами рады?

— Ну, не знаю… — Эрик с трудом изобразил равнодушие на счастливом лице. — Теперь ей придется меньше работать…

— Не слушайте его, миссис Хиллабай. — Пенни шутливо пихнула мужа в бок. — Эрик очень рад этому, но… все равно собирается запрячь меня в работу по полной программе!

— Не забывай, дорогая, — наставительно заметил Эрик, — компания «Суперковбой» — тоже наше с тобой «детище», как и будущий малыш…

Миссис Хиллабай еще раз поздравила их и предупредила, что родительские заботы «не фунт изюму».

— Мы знаем! — в один голос ответили супруги Томсон, вспоминая, сколько проблем у них возникало (и, к сожалению, еще возникнет) с Джерри.

— Интересно будет посмотреть, как вы справитесь с новыми обязанностями: младенец многое чувствует, но не может рассказать об этом…

— Мы справимся, не беспокойся, — уверенно сказал Эрик. — Пенни все делает добросовестно, а значит, она будет прекрасной матерью. Джерри — тому отличный пример. А если я в чем-то оплошаю, она устроит мне выговор — это у нее тоже хорошо получается…

— Послушать тебя, так я только и делаю, что устраиваю тебе выговоры по поводу и без повода! — праведно возмутилась Пенни.

Миссис Хиллабай слушала их шутливую перепалку с легкой улыбкой.

А Эрик продолжил свою «провокацию»:

— Ну, иногда ты, конечно, даешь мне возможность покомандовать, но только тогда, когда тебе выгодно, дорогая… Сейчас же я беру управление в свои руки. Для будущей матери ты сегодня слишком переутомилась, так что марш в постель! И никаких возражений, иначе не получишь своего рождественского подарка!

— Полюбуйтесь, миссис Хиллабай, какой у меня грозный муж! — весело рассмеялась Пенни, вставая с кресла.

Все еще раз поздравили друг друга с Рождеством, перецеловались. Эрик взял Пенни под руку и повел ее вверх по лестнице в спальню для гостей.

— А на следующее Рождество мы уже будем покупать игрушки для нашего сына или красавицы дочки, — промурлыкала Пенни, забираясь под одеяло.

— Угу…

— Дорогой…

— Только не спрашивай, что я купил тебе в подарок! Все равно не скажу.

— А я и не спрашиваю.

— Я хочу, чтобы был сюрприз.

— Пусть будет сюрприз.

— Так что не допытывайся.

— Я и не допытываюсь, Эрик, — терпеливо повторила Пенни.

— Ты вечно требуешь, чтобы я выкладывал тебе все мои секреты…

— Я тебя люблю, милый, — прошептала Пенни, чувствуя, как тяжелеют веки.

— Я тебя тоже люблю. А теперь спи.

— Нет, теперь я уже не усну, пока не узнаю, что ты мне подаришь, — возразила заинтригованная Пенни, несмотря на то, что ей очень хотелось спать.

Эрик вздохнул:

— Я купил тебе ожерелье, в котором бриллиантами выложено слово «сокровище».

— О, Эрик! — восхищенно воскликнула она. — Надо же такое придумать!

— А что, — невозмутимо заметил он, — разве ты не мое сокровище?

Пенни счастливо рассмеялась и позволила ему подоткнуть одеяло.

— Засыпай. Я скоро к тебе приду, — прошептал Эрик, целуя ее в лоб.

Он на цыпочках вышел из комнаты и закрыл за собой дверь.

Прежде чем погрузиться в сладкий сон, миссис Томсон успела подумать, что она очень и очень счастливая женщина… Ведь Эрик так много ей дает. Нет, не только подарки! Он бескорыстно отдает ей свое время, свою поддержку, свою преданность. И Пенни так хотелось верить, что и она дает ему не меньше… Сокровище! Да, Эрик доказал ей своими поступками, что она очень ему дорога. Как прекрасна жизнь! Как прекрасна любовь!!!