Сокровище для Барса

Глава 9

Снова наступил небольшой перерыв. В толпе происходили какие-то шевеления, возможно, уходили фанаты выбывших бойцов, но большинство оставалось на местах, явно твёрдо вознамерившись посмотреть на последнее сражение.

К Наймире подошла давешняя девочка и поднесла к её губам флягу с водой. На удивление холодная жидкость пролилась ей в горло, и Наймира принялась озадачено оглядываться, пытаясь понять, откуда здесь лёд. Её взгляд наткнулся на довольную ухмылку Аймы, и Наймира смущённо отвернулась.

Теперь она видела Кристиана и Рамироса, стоявших друг напротив друга.

Кристиан замер, расставив ноги, как нерушимая скала, его светлые волосы слегка трепетали на ветру, а крепкие руки переплелись на груди.

Рамирос рядом с ним походил на коршуна, слегка ссутулившийся, черноволосый, готовый в любое мгновение спикировать на добычу.

Наймира вдруг вспомнила, как та же девочка, что носила ей воду, в самом начале назвала его «мошенником». Перед глазами стремительно промелькнул момент, когда Даймон оступился.

Сердце забилось быстрей, когда она поняла, что Рамирос не собирается вести честную игру.

– Мне ещё больше понравится, когда этот милый ротик обхватит мой член, в то время как я буду думать о том, как ты одинок и грустен, Барс, – голос Рамироса вспорол сознание Наймиры, проскрёб неприятной уверенностью, несмотря на то, что Даймон оставил его с окровавленной губой.

Кристиан не ответил.

– Что, нечего сказать?

– Рини, ты же понимаешь, что это будет не честный бой, – вторя её сомнениям, прошептал сбоку и из-за спины голос Аймы.

Захарэль рядом с ней тихонько зарычал.

– Ты слишком беспокоишься о ней, Айма. Разве это первый трофей, который делят воины?

Молчание Аймы было слишком многозначительным и слишком тяжёлым, чтобы не догадаться о её бешенстве.

– Есть законы племени, – твёрдо и негромко сказал Ворон, явно обращаясь к ней. – Никто не станет менять их из-за твоих капризов. К тому же, ты зря недооцениваешь Рамироса. Уверен, он был бы не худшим хозяином, чем Барс.

– Хозяином… – пробормотала Айма. – Ты знаешь, как я это ненавижу. Если это и законы, то в них нет ничего честного. Если вы хотите решать силой, то позвольте нам стоять за себя магией!

– А!.. – очень глубокомысленно произнёс Захарэль. – Вот в чём дело. Тебя не законы беспокоят и не жалость. Дело снова в свободе ведьм.

– А почему колдуньи не заслуживают свободы? – почти прошипела Айма, так что Наймира едва узнала голос этой с виду доброй и покладистой женщины.

Ворон громко цыкнул на неё, и Айма мгновенно замолкла, осталось слышно только её недовольное сопение.

Все четверо – включая Наймиру – обратили своё внимание к Кристиану и Рамиросу. Судя по тому, насколько бледным и непроницаемым было выражение лица Барса, за прошедшую пару минут Рамирос успел сказать ему ещё достаточно любезностей.

Сердце Наймиры ухнуло при мысли о том, что слова Рамироса и его тоже приводят в ярость.

– Ворон молодец, продемонстрировал нам самое вкусное, – продолжал тем временем разбойник. – Уверен, ты уже плохо соображаешь от вида её сладких сисечек. А сегодня вечером будешь представлять, как трахаешь её между них?

У Наймиры порозовели щёки, что случалось с ней не так уж часто до попадения в это место. Она с затаённым дыханием смотрела, как кровь приливает и к щекам Барса. Наймира ненавидела тот факт, что руки её в это мгновение оставались так же плотно скованны за спиной, и у неё не было возможности хотя бы чуть-чуть прикрыть свой позор. К её ужасу она также почувствовала, что картина, нарисованная Рамиросом, возбуждает её.

Но краем сознания поняла и кое-что другое: походило на то, что Рамирос сознательно выводит Барса из себя, чтобы пошатнуть его равновесие и не дать мыслить здраво во время боя.

И ещё: как будто бы между этими двумя пролегло нечто больше, чем только один этот бой. Как будто на самом деле Рамирос давно искал возможности уронить северянина лицом в грязь.

Ворон хихикнул.

– Как не прискорбно, Рамирос, соревнование не в том, чтобы заговорить противника до смерти.

Айма только вздохнула.

– По крайней мере, осталось провести всего один бой. Я не уверена, что смогу ещё долго выносить это позёрство.

Наймира не хотела думать о том, что это «последний бой», который скоро закончится, но поскольку коротышка Вотан во всю раззадоривал зрителей, раз за разом повторяя, что это именно «финальная битва» и заставлял всех обратить внимание на то, какие бойцы собирались «претендовать на приз», попутно собирая последние ставки, она вряд ли могла не обращать на это внимания.

– Правильно! – подтвердил Ворон. Наймира понятия не имела, как он решает, когда вмешаться, но все замолкали, когда он это делал. – Кристиан по просвищу Барс. Вперёд на ринг. Покажите мне, что вы умеете.

Оба противника были уже порядком вымотаны, но всё ещё смотрелись великолепно.

Наймира всё ещё волновалась так, что с трудом могла концентрироваться на деталях, но она также остро ощущала, что сейчас решается её судьба – и потому пристально вглядывалась в каждое движение.

Теперь она внимательнее рассмотрела тело Барса – оно было не только великолепно и пропорционально. Его светлую кожу тут и там покрывали ребристые рубцы шрамов, и сердце девушки почему-то сжалось от этого зрелища, хотя дома она насмотрелась достаточно кровавых ритуалов, чтобы ничему не удивляться.

В отличие от него кожа Рамироса была идеально чистой и загорелой, она красиво играла на солнце, обтягивая выпуклые бугры мускулов – более плавные и дикие, чем у Кристиана. Зато Наймира заметила, как он характерно шевелит пальцами, очевидно, думая, что никто не будет вглядываться в это движение. Рамирос был магом!

Наймира прислушалась к ощущениям, но не смогла решить, насколько сильным. Похоже, он никогда не развивал свой дар, но всё же наверняка наловчился устраивать какие-то фокусы, и эта мысль снова заставила сердце Наймиры сжаться.

Занимая своё место, Рамирос практически вибрировал от нетерпения, и когда Захарэль крикнул:

– Начали! – он метнулся вперёд так быстро, что Наймира едва заметила первую атаку. Его рука почти что врезалась Барсу в челюсть с такой скоростью, что толпа ахнула.

Однако Кристиан блокировал удар с очевидной лёгкостью, и Рамирос отскочил назад, не давая противнику взять под контроль свои движения.

Он заплясал в недосягаемости контрудара, присматриваясь, выявляя слабые места. Рамирос слегка покачивался на полусогнутых ногах, двигаясь легко и мягко, как дикая кошка, сбивая с толку и не давая угадать свои движения.

В отличии от него Кристиан лишь медленно переступал с ноги на ногу. Наймира хоть и плохо разбиралась в военном деле, подумала, глядя на его позу, на слегка ссутуленные плечи и напряжённые мускулы рук, что он органичней смотрелся бы сейчас с мечом и щитом.

Наймира не знала, откуда пришла эта мысль, но покатала её в голове. Щит был не тем оружием, которое обычно применяли варвары или бандиты, и всё же…

Она резко выдохнула, когда Рамирос выбрал момент и рванулся вперёд для новой атаки.

Снова и снова он бросался в бой, его руки взлетали и били в цель стремительно и точно, быстро и жестоко, но каждая атака разбивалась о кажущуюся неумолимой стену защиты Кристиана.

Барс не поддавался на уловки, пропускал мимо обманные движения, он оставался надёжным и непоколебимым, уверенным в себе как скала, противостоящая ветрам и диким тварям. Отсюда, со своего места, Наймира не совсем видела выражение его лица, но успела рассмотреть, что оно оставалось таким же спокойным, едва ли не более спокойным, чем когда Рамирос донимал его своими грязными насмешками.

Тепло разлилось в груди девушки при мысли о том, с какой уверенностью этот воин принимал любые удары. Как будто на поле боя он чувствовал себя уверенней и свободней, чем на пиру.

Солнце начинало припекать, и тела мужчин блестели от пота. Они идеально подходили для тех книжек, которые читала Наймира – потные, грязные варвары, сцепившиеся в битве, как безмозглые звери. Примет ли победитель хотя бы ванну, прежде чем заявить на неё свои права? Наймира не была уверена, что они на самом деле не сделают то, чем хвастались – не опрокинут её в грязь прямо тут и не возьмут на траве на виду у всех.

Она больше не могла отрицать это: её сердце бешено стучало при мыслях о том, чем это закончится, и она извивалась в своих цепях так, как будто жаждала этого. Это было постыдно – и стыд только сильнее распалял её, всевозможные образы проносились в голове – руки в её волосах, направляющие, контролирующие её, заставляющие молить о продолжении.

Охваченная собственным потаённым позором, она не заметила, что произошло, пока толпа не взревела и Наймира не услышала голос Захарэля:

– Стоп!

Она распахнула глаза, удивившись тому, когда успела их закрыть, поражённая, испуганная, полная надежды…

Рамирос стоял на одном колене, сжимая в кулаке горсть грязи. Кристиан стоял в полный рост.

Ох.