Солёная Ириска

Глава 16

Я возвращаюсь в свою квартиру и едва успеваю переодеться в домашнее, как раздается телефонный звонок.

— Ты дома? — без предисловий спрашивает Сергей.

— Да, я только успела…

— Диктуй адрес, — его голос непривычно холоден.

— Что? Я не понимаю…

— Говори адрес, где ты сейчас находишься.

Почему-то мне сложно не подчиниться его властному громкому голосу.

— Я сейчас пришлю в сообщении, — мямлю я.

— Просто назови, я запомню.

Я называю.

— Подъезд, этаж?

— Подъезд второй, этаж третий.

— Сейчас приеду, и только попробуй не открыть.

Он угрожает? Да что происходит?

— В чем дело? — словно очнувшись от гипноза, возмущенно кричу я. Но в ответ тишина.

Острая мысль простреливает мозг и сползает вниз к ногам липким страхом.

— Сережа, что-то случилось в клубе?

В ухо врезаются короткие гудки.

Включаю телевизор, перещелкиваю каналы и замираю. На экране знакомая улица, кованые фонари в завитках. Здание полыхает, клубы серого дыма застилают светлый фасад. Вокруг мечутся люди. Мигалки пожарных машин на мгновение ослепляют. В воздух взметаются струи воды.

Камера меняет ракурс. На мостовой лежат черные целлофановые мешки. Я знаю, что в них. Вцепляюсь пальцами в спинку дивана. Цепенею.

Камера фокусируется на корреспонденте с микрофоном в руке.

Это теракт.

Совсем еще молоденькая девушка с испуганным и одновременно растерянным лицом сообщает, что в разгар концерта в зал ворвалось несколько вооруженных людей. Прогремели взрывы, начался пожар. На данный момент известно об 11 жертвах и 50 пострадавших, которые отправлены в больницы.

Репортаж заканчивается, продолжается прерванный фильм, а я судорожно щелкаю пультом в поисках новостей на других каналах.

Звонок в дверь раздается гораздо раньше, чем я ожидала. Наверное, сейчас мое лицо не менее растерянное и напуганное, чем у той девочки-корреспондента.

Я открываю. Сергей переступает через порог, не дожидаясь приглашения. Стягивает легкую куртку и обращается ко мне таким тоном, будто мы вовсе не знакомы:

— Куда можно пройти?

Голос чужой, стальной. Он выбивает почву из-под ног.

Я веду парня на кухню исключительно потому, что горло пересохло, охвачено спазмом, и мне срочно нужен глоток воды.

Да, не таким я представляла себе его первое посещение моей квартирки. Хоть она и съемная, но все здесь я обустраивала с любовью. Совсем недавно думала, как покажу ему свои вышивки в рамках на стенах коридора, кухню, украшенную композициями из сухоцветов, комнату, в которой я переклеивала обои, подбирала гардины и декор. А сейчас он смотрит строго перед собой, садится за стол, указывает мне взглядом на место напротив. Его лицо непроницаемо.

— Рассказывай, — коротко велит Сергей.

— Что рассказывать?

— Не придуривайся! — жестко бросает он.

От его ледяного тона по телу прокатывается судорога. В комнате у меня работает телевизор, и парень прекрасно понимает, что я смотрела новости. Его губы плотно сомкнуты, брови нахмурены, от сверлящего взгляда мне становится страшно. И тут я начинаю понимать, что он подумал обо мне что-то нехорошее.

— Ты что… решил, что я пособница террористов?!

— Рассказывай, — не сводя с меня глаз повторяет он.

— Я и представить себе не могла, что все так будет. Я не знаю, как тебе это рассказать.

— Попробуй сначала, — продолжает давить Сергей.

Слезы, которые копились во мне все те минут двадцать, пока он ехал до моего дома, подступают к горлу и готовы вот-вот вырваться наружу. Но я пытаюсь сдержаться, боясь, что просто не смогу сосредоточиться и что-либо объяснить.

Сережа, видя, что я на пределе, протягивает через стол руки и крепко сжимает мои кисти. Сразу становится легче. Я глубоко дышу, чтобы начать нелегкий разговор.

— Я и в страшном сне не могла представить, что подобное может случиться.

Пытаюсь собраться с мыслями, чтобы объяснить, что со мной происходило, облечь ощущения в слова. Но Сережа опять все понимает по-своему:

— Как ты узнала, что в клубе что-то готовится?

— Никак. Ничего я не знала!

— Имея на руках билеты, ты отказалась идти в клуб, где через два часа произошел теракт. И ты хочешь сказать, это случайное совпадение?

Он до боли сжимает мои руки.

— Это интуиция! Точнее, нет, не так, — решаюсь рассказать все как есть, и пусть думает обо мне что хочет, — это… наверное, подсказка свыше.

Сережа ослабляет свою железную хватку, смотрит на меня, чуть наклонив голову, как большой умный пес. Наконец-то его взгляд смягчается.

— Я подходила к клубу, когда в глазах все поплыло, накатил дикий ужас. Мне казалось, что я уже была в этом месте и знала, что туда идти нельзя, что произойдет что-то страшное.

Сережа долго молчит, пронзительно смотрит мне в глаза. Я не отвожу взгляд, понимаю, что ему нужно убедиться, что я говорю правду.

— И часто с тобой такое бывает? — наконец произносит он.

— Всего было трижды, — решаю не дожидаться следующего вопроса, — два другие связаны с «Мамбой».

Оказывается, говорить об этом еще сложнее:

— Со мной и раньше случались дежавю, но эти особенные. Мне как будто подсказывают, что надо делать. Когда я два года назад впервые зашла на сайт «Мамбы», возникло чувство, что его надо немедленно закрыть. А в начале июня я зарегистрировалась и … выбрала тебя во время такого же дежавю…

Повисает неловкая пауза. «Зато честно» — утешаю я себя.

— Ты считаешь меня сумасшедшей?

Сережа медленно ведет головой из стороны в сторону. Мы несколько минут молча сидим на кухне. Когда слышу, что по телевизору начинаются новости, устремляюсь в комнату.

Все те же страшные картины: бушующее пламя, суетящиеся люди, трупы на серой гранитной плитке. Число жертв растет.

Слезы бурным потоком прорываются наружу. Я рыдаю и никак не могу выплакать всю боль, которую испытываю. Сережа пытается меня успокоить, приносит воды, поддерживает. Но едва я начинаю успокаиваться, задает убийственный вопрос:

— Так ты не знала, что в клубе будет теракт, пожар?

— Хочешь спросить, не могла ли я спасти всех этих людей? — мой голос дрожит от негодования. — Разумеется, не знала. Это же было просто дурное предчувствие…

Я снова плачу, Сережа успокаивает, шепчет: «Прости…», а когда я замолкаю, произносит тихо, но твердо:

— Если подобное… ощущение еще раз повторится…

— Что? Что ты предлагаешь? Бежать в полицию, объяснять, что может случиться то, не знаю что?

— Просто скажи мне.

— И что ты сделаешь? Куда пойдешь ты?

— По крайней мере, я буду знать.

Мое возмущение утихает. Краем сознания цепляю: «Скажи мне» — он собирается быть рядом? Хочет нести вместе со мною тяжелую ношу недобрых ожиданий?

Впрочем, я отчего-то уверена, что подобное больше не повторится.

Сережа спрашивает, есть ли у меня что-то из алкогольных напитков. Вино у меня всегда стоит на случай непредвиденных визитов подруг. Он открывает бутылку, наливает два бокала, заставляет меня пить. Но горло сжимает спазм, вино лишь обжигает слизистую и не приносит пьянящего облегчения.

Возвращаемся в комнату, Сережа хочет выключить телевизор, но я прошу посмотреть начинающийся выпуск новостей. Рассказывают подробности нападения. Сообщают уже о 17 погибших и 68 пострадавших.

Новый приступ рыданий сотрясает мое тело.

— Все, хватит, — Сережа выключает телевизор, устраивает меня на диване, обнимает. Я реву у него на груди. Он гладит и массирует плечи, крепко прижимает к себе, целует в макушку. Понемногу я успокаиваюсь. Страшно подумать, как я выгляжу — красная, опухшая от слез. Стыдно ходить перед мужчиной в таком виде, нужно привести себя в порядок.

Иду в ванную, долго умываюсь, потом решаю принять душ. Легче не становится. С одной стороны, струи воды расслабляют, с другой, когда Сережи нет рядом, тревога сразу начинает возрастать.

Он уже заварил на кухне чай. Нашел плитку шоколада и печенье. Отвлекает меня разговорами. Прекрасно понимает, что мне не скоро удастся обрести душевное спокойствие, но продолжает терпеливо и нежно ухаживать.

После чая мы долго сидим, прижавшись друг к другу. Разговор сходит на нет, но молчать с ним даже лучше, чем говорить.

Наконец Сережа произносит:

— Третий час ночи. Ты очень устала, надо поспать. Я вызову такси.

— Не уходи, — прошу я, — мне без тебя будет страшно. Пожалуйста, останься…

— Хорошо, только ляжем спать.

Мы вместе расстилаем чистое белье, я ложусь прямо в одежде.

— Хотя бы брюки сними, неудобно же, — говорит Сережа и выключает свет.

Я послушно стягиваю брюки, он шуршит одеждой и ложится ко мне под бок. Не важно, как это выглядит, пережить сегодняшнюю ночь можно только так.

— Я боюсь, что не засну даже с тобой.

— Успокоишься и уснешь.

Сережа обнимает, прижимается к моей спине. Так и правда лучше.

Закрываю глаза, согреваюсь теплом мужского тела. Выравниваю дыхание, стараюсь прогнать все мысли из головы.

Тревожная дремота быстро переходит в глубокий сон.