Солёная Ириска

Глава 17

Это чувство приходит во сне. Это то, с чем любой человек проживает каждый свой день и час, но не обращает никакого внимания на незримого хранителя души и тела. Только во время тяжелой болезни, в минуты смертельной опасности это чувство остро проявляет себя — желание жить. Оно наполняет каждую клетку тела, каждый уголок сознания. Это не просто инстинкт самосохранения, это — человеческая воля.

Еще сквозь сон, осознаю, кто находится рядом со мной, чувствую тепло его тела на плече, бедре. На губах… Просыпаюсь от сладкого, тягучего поцелуя.

— Прости, что разбудил, — шепчет Сережа. — Не смог удержаться. Ты такая красивая…

Я тянусь к нему, возобновляя поцелуй. Руки ложатся на его обнаженные плечи. Гладкие, крепкие, горячие. Скольжу по ним, спускаюсь на грудь. Невыразимое блаженство чувствовать сильное мужское тело.

Сережины руки зарываются в мои волосы, теплые губы становятся настойчивее, спускаются к шее, ключицам, где кожа моментально становится горячей, снова возвращаются вверх к губам.

Сережа целует страстно, жадно, и я с жаром отвечаю ему. Проводит языком по моим губам, раздвигает и резко врывается в рот. В животе ухает, между ног загорается дрожащее пламя. Судорожно хватаюсь за напряженные плечи, вжимаюсь всем телом в мужчину, которого желаю.

Хочу его прямо сейчас и плевать, что будет потом.

Он снимает с меня футболку, только сейчас понимаю, что всю ночь проспала в лифчике. Сережа проходится легкими мелкими поцелуями по плечам, ключицам, ведет языком по груди рядом с верхним краем чашек бюстгальтера и ныряет в ямку между ними. Обжигает горячим дыханием нежную кожу.

Хочу быть еще ближе к нему — тело к телу, безо всяких преград.

Завожу руки за спину, чтобы расстегнуть бюстгальтер. Сережа спускает с плеч лямки, отбрасывает его прочь.

Освобожденная грудь приковывает мужской взгляд. Плоские обычно соски приподнялись и затвердели. Они уже ноют, выпрашивая сильных, даже грубых прикосновений. Но, как истинный садист, он не торопится приближать желанную разрядку. Медленно обводит пальцем вокруг одного холмика, второго. То же проделывает кончиком языка. Кажется, проходит целая вечность до того, как обе мои груди оказываются в его ладонях. Большие пальцы, будто случайно, задевают соски. Из груди вырывается сдавленный стон.

Сережины руки скользят по животу и бедрам. Губы прихватывают изнывающие соски, и перед глазами все плывет.

Между ног пульсирует. Дрожь нетерпения разливается по всему телу.

Сережа поднимает глаза. Ловит мой полный дикого желания взгляд и решает прекратить пытку.

Одним движением стягивает мои трусики и тут же избавляется от своих.

Тянется к стоящему у кровати стулу.

— Ч-чёрт! — вдруг цедит сквозь зубы.

— Что?

— Презервативы в других брюках остались. Вчера надел то, что под руку попалось. У тебя есть?

Тщетно пытаюсь вынырнуть из густого тумана желания. Если и есть, то, возможно, уже просроченные. Да и сообразить, где они лежат, сейчас никак не получается.

— Все в порядке, у меня безопасные дни, — шепчу я.

Важно только то, что происходит здесь и сейчас. Словно мы находимся на самом краю времени, а дальше — пропасть, будущего нет.

Сережа рывком возвращается на кровать, нависает надо мной, смотрит в лицо, а я вижу, как у него в глазах пляшет бешеный огонь.

— Уверена?

Я киваю — в горле пересохло, дыхания не хватает, чтобы сказать еще хоть слово.

Хочу принадлежать этому мужчине.

Бесстыдно раздвигаю бедра. Притягиваю его к себе.

Чувствую, как головка члена упирается в мои мокрые складки. Подаюсь навстречу, прогибаюсь, и она скользит внутрь меня. Совсем неглубоко. А мне нужно больше, нужен весь он. Давлю на крепкие плечи. Ну же… Безумно медленно он продвигается глубже и, наконец, заполняет до предела, до краев, каждый миллиметр внутреннего пространства.

Выпадаю из реальности. Отрываюсь от земли, зависаю где-то в невесомости.

Единственное, что ощущаю — покачивающие меня ритмичные толчки. Вперед — назад, тик-так — раскачиваются наши сплетенные тела. Словно огромный маятник. Время идет вперед, нам двоим предоставлен шанс жить дальше.

Пламя, разгоревшееся между ног, разливается, охватывает все тело. Каждая клетка дрожит, горит, накаляется.

Подобно заряду праздничного салюта я взлетаю в небо, замираю там и осыпаюсь звездным дождем.

Когда опускаюсь на землю, чувствую, как мужская плоть покидает меня, и по животу разливается теплая жидкость.

Вернуться в реальность получается не сразу. Нирвана очень медленно отступает. Пространство вокруг не спеша наполняется красками, звуками, запахами. Сережа легко поглаживает мои плечи и руки, живот и бедра.

— Если тебя это беспокоит, я проверялся недавно, — шепчет он мне на ухо. — И без резинки себе не позволяю… Никогда.

Я слегка киваю. Мысли расфокусированы, слышу, понимаю, но не реагирую. Спохватившись через пару минут, запоздало говорю:

— Я тоже.

— Что тоже? — переспрашивает Сережа. Его, кажется, забавляет мой расслабленный вид.

— Тоже проверялась и тоже не позволяю, — шепчу я смущенно и зарываюсь носом ему под мышку.

Он смеется и выдыхает мне в волосы:

— Ириска моя!

Меня аж подбрасывает на кровати.

— Как ты сказал?

— Ты пахнешь сладко. Как ириска. Иришка — Ириска…

— Это имя моя племянница придумала. Только она меня так зовет.

— И я буду. Можно? — и тут же накрывает мой рот поцелуем, так что возразить все равно нет никакой возможности.

Сережа уходит в душ, а я блаженно потягиваюсь в кровати, улыбаюсь. Я провела ночь, в смысле утро, с классным мужчиной, и мне понравилось. Очень.

Стараюсь не думать о том, что привело нас в одну постель. Как ни жестоко это звучит, у каждого своя судьба, а жизнь продолжается. Благодаря моему странному дежавю, мы оба живы. И это очень необычное ощущение — получить бонус в виде дополнительного времени на этом свете.

Мысль об экстренной контрацепции как приходит, так и уходит. Не хочется смущать гормональный фон таблетками. У меня и без этого организм работает не как часы. Месячные только вчера закончились, а цикл у меня длинный. Да что уж там, многие пары годами так предохраняются и считают прерванный половой акт надежным средством.

Сережа возвращается из душа.

— Я похозяйничаю, ты не против? — указывает он рукой в сторону кухни.

Мне тоже нужно вставать. Когда, выйдя из ванной, я захожу на кухню, оказываюсь приятно удивлена: мужчина жарит яичницу, а стол уже накрыт.

После завтрака Сережа предлагает прогуляться.

Мы выходим из дома, идем за ручку. Непривычное ощущение. Теплая крепкая рука сжимает мою ладонь, и меня наполняют спокойствие и уверенность. Ужас вчерашнего вечера кажется отдаленным потускневшим воспоминанием. На улице тепло и солнечно, и мы решаем отправиться в парк. Он минутах в пятнадцати ходьбы. Там тень, высокие клены шуршат листвой, дышится легко, как за городом. Мы идем по аллеям, сворачиваем на грунтовые тропинки к маленьким фонтанчикам. Посидев на скамейке с мороженым, снова прогуливаемся. Разговор перескакивает с одной темы на другую. О чем говорить — совсем неважно. С ним — о чем угодно, мне просто приятно слушать его голос. Его тембр вызывает во мне какую-то вибрацию, волнение. Интонация заставляет вслушиваться в сложную для восприятия, далекую от сферы моих интересов и познаний информацию. Что-то об обслуживании автомобиля, о запчастях. Зачем он мне это рассказывает? Ведь понимает, что я не в теме. Заметил, что я в его власти, под гипнотическим воздействием его голоса? Может быть, он умеет колдовать, и превратит меня из лягушки со скользкой кожей и холодным сердцем в прекрасную принцессу?

Из парка мы входим через добрых полтора часа, и я начинаю испытывать некоторые неприятные ощущения. Какого черта я надела новые босоножки? Знала ведь, что прогулка будет длинной.

Сережа замечает, что я прихрамываю, выясняет, в чем дело, и говорит, что нужно купить лейкопластырь.

Мы заходим в удачно попавшуюся на пути аптеку. Сережа просит у провизора бактерицидный пластырь и …презервативы. Я краснею, причем, не только от того, что стою рядом, и использование этих изделий, очевидно, будет происходить при моем непосредственном участии, но и от того, что мой мужчина делает заказ без тени смущения.

Игорь, бывший муж, самостоятельно занимался этим вопросом. После развода я сама пару раз в жизни покупала презервативы на всякий случай, для подстраховки, но делала это втихаря в супермаркете на кассе самообслуживания. Я опускаю глаза в пол, как девственная монашка. Ощущение такое, как будто мою интимную тайну огласили на главной городской площади.

Почему рядом с этим парнем все грани жизни становятся острее?

Выйдя из аптеки, Сережа усаживает меня на скамейку и ловко заклеивает пострадавшую ногу.

Бредем по улице не спеша, и также неторопливо беседуем.

В какой-то момент я осознаю, что Сережа не спрашивает о моих планах на день. Уверенно шагает ко мне домой. А что произойдет там?.. От ожидания того, что будет дальше, мурашки галопом разбегаются по телу, моя ладонь подрагивает в его руке. Он рассказывает длинную историю об университетском приятеле, а я теряю нить повествования. Все внутри замирает от сладкого предчувствия.

Едва за нами закрывается входная дверь квартиры, Сережа набрасывается на меня, как голодный хищник. Нежный и ласковый дикий зверь.