Союз двух сердец

Глава четвертая

Утром пришла горничная заправить постель и приготовить ванну. Нора сослалась на головную боль и попросила передать, что не спустится к завтраку. И если хозяева не обидятся, она, пожалуй, откажется от прогулки на яхте.

— Передайте мои извинения, — попросила она. — Скажите, что у меня была напряженная неделя. Я выйду к ужину.

Нора отправилась в душ, и там ей пришла в голову мысль прокатиться на велосипеде в Винъярд-Хэвен. Надо только выскользнуть из дома незамеченной. Она надела белые парусиновые брюки и розовую хлопковую двойку, открыла дверь и осторожно двинулась вниз по лестнице. Она уже выводила велосипед, как вдруг услышала знакомый голос.

— Тебе не скучно одной? — спросил Сейджи, а узнав, что она едет в Винъярд-Хэвен, предложил составить ей компанию. — Полакомимся мороженым, заодно и поговорим, — предложил он.

Они взяли двухместный велосипед. Нора сама себе дивилась — после вчерашнего она преспокойно сидит у него за спиной и крутит педали.

И вот они уже в кафе.

— Ну-ка, что тут за мороженое… Тебе какое?

Он быстро вернулся с двумя разноцветными рожками. Себе он взял порцию с двойным шоколадом, Норе — шербет с ананасом и кокосом. Она быстро слизнула с вафли подтаявшие сладкие капельки и задумчиво уставилась на Сейджи, не зная с чего начать. Она никак не могла отделаться от воспоминаний о ночных поцелуях. Наконец решилась:

— Ты уже знаешь, что я хочу поговорить о твоих намерениях в отношении нашей компании. Но ты можешь не знать, почему это так важно для меня. И дело тут вовсе не в финансах, хотя мне и принадлежит несколько акций. Нет. Я беспокоюсь за тетю, она главный управляющий компании. Тетя замечательный человек… Она заменила мне и моим сестрам мать, с тех пор как наша мама погибла в автомобильной катастрофе. Я уверена, тетя понравилась бы тебе. К несчастью, последние два года в ее жизни пошла черная полоса. Второй развод. Проблемы с компанией. А теперь рак. Ее лечат, но… в общем, сам понимаешь… Это ее единственный жизненный стимул. Оставшись не у дел, она долго не протянет…

Сейджи сузил глаза.

— Я сожалею. Однако уверен, ты поймешь, что я не могу считаться с подобными обстоятельствами. Делу уже дан ход, и компания войдет в сеть моих предприятий.

Нора заморгала, и слезы покатились по ее щекам. Его ничто не трогает. Хоть головой о стену бейся.

— Пожалуйста, — просила Нора, — не говори так. Вся ее жизнь в этой компании, это ее детище, ведь у нее так и не было своих детей. Отнимая компанию, ты лишаешь ее смысла жизни.

Сейджи равнодушно пожал плечами.

— Против тебя лично я ничего не имею, — небрежно бросил он. — Мы и встретились-то совсем недавно. К тому же, когда я стану владельцем компании, твои акции стремительно вырастут в цене. Ты сможешь весьма выгодно продать их.

За счет Мэгги! Нору охватила ярость, но она взяла себя в руки.

— Я не сделаю этого. — Она смягчила свой голос, как могла. — Я бы отдала тете свои акции, если бы этим хоть что-то изменила. Ее интересы для меня превыше всего. Отступись от нас. Тебе же все равно, куда вкладывать свои средства.

Его рожок растаял, и он выбросил его в урну. Потом откинулся на спинку, молча глядя на Нору.

— По правде говоря, я не вижу причин сочувствовать вашему семейству, — наконец сказал он. — Брэты в свое время довольно безжалостно обошлись с моими предками.

Нора вздохнула. Отчасти он был прав. Но ее бабушка Кэтрин тоже много страдала, когда муж ушел к юной японке. Да и вообще, почему дети должны отвечать за грехи родителей? Когда все это произошло, ни Сейджи, ни Норы не было на свете!

— Но при чем тут Мэгги? Вся эта распря началась, когда она была совсем малюткой. Ее единственная вина… да и моя, я думаю, в том, что мы ничего не сделали, чтобы как-то наладить отношения между нашими семьями.

Ее слова не лишены были правды, и Сейджи на секунду задумался. Нора почувствовала в нем перемену и торопливо добавила:

— Если я смогу убедить родных извиниться перед твоими…

Сейджи наводил справки о своей американской родне и не сомневался, что в душе все они готовы пожертвовать компанией и даже жизнью Мэгги Брэт ради лишнего цента. И хотя их гордость будет задета, на самом деле они выигрывают, отдавая ему убыточный бизнес.

— А если я предложу тебе переспать со мной? — вдруг проговорил он, зная, что такое оскорбительное предложение охладит ее пыл. Но подумал, что одной ночи любви будет недостаточно, и поправился: — Стань моей любовницей. Пока нам обоим не надоест.

Нора побелела. Она ушам своим не верила. Он предлагает ей стать его гейшей, любовницей — ненадолго, на время, чтобы тем самым унизить тех, кто ей дорог. Может, он и желает ее, но нет ни малейшей надежды на то, что в его сердце поселится любовь.

— Никогда, — резко бросила она.

— Что так? Брезгуете, мисс, происхождением? — вспылил Сейджи.

Нора заплакала.

— Наоборот, — всхлипнула она. — Ты очень привлекательный. Необычный. Сильный. И нравишься мне. Просто я… я… никогда не была с мужчиной. Моя младшая сестра тоже не верит. Но я храню себя для того, кого полюблю и кому доверюсь.

Боже всемогущий, так эта жемчужина еще и девственница! Неужели на свете и в самом деле остались еще такие девушки? Невероятно! Сейджи тупо смотрел на нее, не зная, что сказать.

Нора так и не притронулась к мороженому, которое медленно растекалось по столу.

— У тебя есть кто-нибудь на примете? — спросил он, почти уверенный, что услышит «да», и все же надеясь на «нет».

— Ага, прекрасный принц, — невесело усмехнулась Нора, думая, что при других обстоятельствах с удовольствием отдала бы сердце своему собеседнику. Но теперь это невозможно. У каждого из них своя дорога. Мэгги суждено умереть. А Нора будет любоваться его портретами на страницах журналов.

На обратном пути они крутили педали в полном молчании. Уже ставя велосипед в стойку, Сейджи предложил:

— Если хочешь, мы можем завтра уехать пораньше.

— Хорошо, — безучастно кивнула Нора, понимая, что проиграла.

Ужин обернулся для нее настоящим мучением. После его гадкого предложения она никак не могла прийти в себя. За кого он ее принимает? Вдобавок ко всему остальные заметили ее состояние. К ужасу Норы, Сейджи буквально глаз с нее не сводил.

Следующим утром они уже ехали обратно в Нью-Йорк. Миновали паромную пристань в Вудс-Холе. Молчание становилось невыносимым. И тут Сейджи ошарашил Нору предложением, радикально отличавшимся от предыдущего.

— Если ты и в самом деле так хочешь сохранить компанию, у меня есть другая идея, — сказал он, и по Нориной спине пробежали мурашки. — Ты выйдешь за меня замуж. На год. Чтобы все было по-настоящему, у нас будет одна-единственная брачная ночь — это мое условие. Всего одна ночь, а там — как захочешь. Год мы проживем вместе, а потом разведемся.

Нора уставилась на него в изумлении.

— Если согласна, компания останется у твоей тети. — Голос Сейджи зазвучал вкрадчиво. — Та часть акций, которыми я владею, отойдет к тебе согласно брачному контракту. Конечно, если ты будешь соблюдать свои обязательства. Само собой, после развода никакого содержания, компенсации или чего-либо еще ты не получишь.

Согласись она, и ей придется забыть о карьере модели. Стоит только сойти с подиума, как о тебе тут же забывают. Но даже эта цена — пустяк, если есть надежда…

По счастью, Нора пользовалась успехом в мире моды — хотя и жестоком, но прибыльном. На банковском счете у нее была кругленькая сумма. К тому же постоянно росла ее прибыль от вложений на фондовой бирже. И в двадцать пять лет у нее было достаточно средств, чтобы начать все сначала, возникни в этом нужда. Она сомневалась лишь в том, хватит ли ее на подобное предложение. Сможет ли она быть близка с ним, зная, что им движет лишь похоть, а не чувство? Сможет ли, зная, что он горит жаждой мщения?

Она молчала, и губы Сейджи скривились в усмешке.

— Не скрою, — произнес он, — что я предлагаю тебе эту сделку вовсе не из человеколюбия. Я ожидаю, что наш союз наделает переполоха в брокерских фирмах на тихоокеанском Северо-Западе.

Нора ужаснулась. Будь проклята эта азиатская мстительная злопамятность! Его единственная цель — отомстить. Помериться силами. А она окажется наградой. Орудием возмездия в его руках.

Следующие слова Сейджи лишь подтвердили ее догадку.

— Разумеется, тебе придется оставить работу модели и отказаться от квартиры в Нью-Йорке, потому что мы будем жить в Киото, с моей матерью. Ты будешь вести себя как подобает японской жене… за исключением интимной жизни. Твоей обязанностью будет готовить мужу чай и собирать обед на работу. А также тереть ему спину и спать в его постели, когда он того пожелает.

Нора почувствовала, как что-то оборвалось в ней.

— Я не понимаю, — запинаясь, выговорила она едва слышно.

— Ты можешь спать с мужчиной и в то же время не заниматься с ним любовью. Я повторяю свои условия. Один раз, когда я того пожелаю, мы занимаемся любовью и год живем в браке. Как только эти условия окажутся выполнены, у меня не будет больше никаких претензий. Моя доля в компании станет твоей. Завтра днем я улетаю в Ванкувер. Подумай.

Нора отвернулась — якобы для того, чтобы поправить макияж. Она вынула перламутровую пудреницу, но пальцы дрожали, и изящная вещица выскользнула из рук. Сейджи тут же пришел ей на помощь, но на этот раз не было никакого намека на близость.

В полдень Нора была уже дома. Сейджи не пошел ее провожать, а сидел в машине, пока шофер относил наверх вещи. Оставшись одна, Нора кинулась к окну. Сейджи сидел, глядя прямо перед собой. Машина тронулась и вскоре скрылась из виду.

Что-то подсказывало девушке, что если она не примет предложение Амундсена, то больше не увидит его. Нора направилась в кухню и налила себе виски со льдом — напиток, необычный для нее. В следующий миг она уже выливала его в раковину. Мне понадобится ясная голова, чтобы все обдумать, решила Нора. Алкоголь здесь не поможет.

Вместо виски она заварила себе травяной чай с медом. Затем переоделась в старенький спортивный костюм и принялась расхаживать по квартире. Обычно ей доставляло удовольствие бродить вот так, в домашней одежде. Но сегодня ее жилище выглядело одиноко и неуютно. Не хватало Сейджи.

Необходимо обдумать его предложение со всех сторон. Сможет ли она бросить все и целый год прожить в Японии? Будет невероятно трудно жить с ним так долго под одной крышей, все время проводя в обществе пожилой женщины, которая наверняка презирает ее как одну из американских потомков Джэрролда.

— Пусть Сейджи получит свое, а презрение его матери я выдержу. Хорошо хоть наши отношения будут освящены браком, — решительно произнесла она вслух, отметая все сомнения. Пусть злые языки болтают, что она продалась. На самом деле она сделает благое дело. Гораздо важнее спасти тетю, чем лелеять свою гордыню. В конце концов, даже если она потеряет невинность, то в законном браке, а дух ее останется чист.

Родственники, конечно, переполошатся. Отец, Стивен Брэт, будет метать громы и молнии, обвинять ее в отступничестве. А сам, вдруг подумала Нора, ни разу не проведал больную сестру.

Дед Норы, Лоуренс Брэт, тучный ипохондрик, и троюродный брат, Элвин Брэт-младший, язвительный и лицемерный тип, будут донимать ее желчными намеками. А двоюродная тетя Энид, старая дева, жеманная пуританка до мозга костей, пожелает ей гореть в геенне огненной за грехи. Ну что ж, мнение родственников в расчет не идет.

Нора взяла телефон и набрала номер Дэриен. К счастью, сестра оказалась дома, а не в своем реанимационном отделении, где она мечется от одного пациента к другому.

— Привет, Дэр. Как дела у тетушки? — спросила Нора. Наверняка Дэриен перед уходом забегала в палату Мэгги.

— Трудно сказать, — ответила сестра. — Пока без изменений. А у тебя что нового?

Нора замялась.

— Обещай, что Стэф ничего не узнает от тебя, я расскажу ей сама.

— Расскажешь что?

— Сейджи Амундсен согласен передать акции компании мне. Если все получится, через год я буду полноправной хозяйкой его доли. А пока компания вне опасности.

— Слава Богу! Мэгги так обрадуется!.. — воскликнула Дэриен, но вдруг осеклась. — А почему год?

— Он предложил мне стать его любовницей в обмен на уступку доли, — призналась Нора. — Ты знаешь мое мнение насчет подобных отношений. Я отказалась. Тогда он предложил мне выйти за него замуж.

Дэриен разволновалась.

— Ты не можешь пойти на это! — возмутилась она.

— В таком случае Мэгги потеряет всякую надежду, — не преминула напомнить ей Нора. — Другой вариант — спать с ним просто так, пока ему не надоест. В обоих случаях я проигравшая сторона. Хотя… что считать проигрышем…

Утром Нора набрала номер отеля, в котором остановился Сейджи. Тот уже потерял надежду и укладывал рубашки в кожаную дорожную сумку.

— Да? — нетерпеливо ответил он.

— Это Нора. — Слова застревали у нее в горле.

Неужели? Он постарался не выдать свое волнение. Может, она звонит не для того, чтобы сообщить о своем согласии.

— Чем могу служить? — спросил он ее.

На миг воцарилась пронзительная тишина.

— Я… я… согласна, — прошептала Нора.

Сейджи возликовал. Он даже не представлял, как страстно желал этой победы.

— Повтори, пожалуйста. Я не ослышался?

Голос Норы прозвучал резковато:

— Не ослышался. Я принимаю твои условия. У меня нет другого выбора.

Сейджи помрачнел. Их взаимное влечение свелось к браку по расчету. Помолчав, спросил, сможет ли Нора прилететь к нему в Ванкувер в конце недели.

— У меня там дом с видом на залив, — пояснил он. — И если не будет никаких затруднений с твоей стороны, то в следующее воскресенье мы улетим в Японию.

От нее ждали ответа, и Нора согласилась.

Ее голос звучал отчужденно, мысли были далеко. Сейджи попробовал представить себя на ее месте. И хотя почувствовал жалость к ней, не собирался отпускать желанную добычу.

— Мой юрист составит брачный контракт и отправит твоему по факсу, — деловым тоном сказал Сейджи. — Если возникнут разногласия в деталях, уверен, мы сможем разрешить их.

Нора отказалась от участия в будущих показах, чем сильно огорчила своего агента. Сдав на длительный срок квартиру, она собрала книги, вещи, любимые безделушки, чтобы не так тоскливо было торчать целый год неизвестно где и с кем. А в четверг на рассвете отправилась в Сиэтл попрощаться с Мэгги перед тем, как покинуть страну.

Привычная к частым переездам, Нора легко отобрала только самое нужное и отправилась в путешествие всего с двумя — правда, большими — сумками. Основную часть гардероба она уместила в нескольких больших коробках и отправила на хранение до погрузки на «Боинг-747». В документах указала, что вещи должны быть направлены в международный аэропорт Кансаи. Аэропорт обслуживал в основном крупные города: Осаку, Кобе, Киото. Одному из слуг Сейджи было поручено получить багаж в аэропорту Кансаи.

Нора села в самолет. Кое-кто из пассажиров оглядывался, узнавая ее по рекламным или журнальным фотографиям. Но никто не попытался заговорить. Как будто она находилась в каком-то вакууме — прежняя жизнь уже закончилась, а новая еще не началась.

Ей все еще с трудом верилось в события последних дней. Она смотрела через иллюминатор на унылый пейзаж штата Монтана и думала о том, что Сейджи и впрямь ненавидит Брэтов, раз готов зайти так далеко, лишь бы уязвить семейство.

Нора отправила такси с вещами в дом тети на Лейк-Юнион, а сама поехала в госпиталь. Мэгги лежала, откинувшись на подушки. Она очень похудела, кожа стала почти прозрачной, но глаза радостно заблестели при виде племянницы и голос звучал довольно бодро.

— Похоже, мне удастся выкарабкаться… на этот раз, — усмехнулась она, когда они с Норой обнялись и поцеловались. — Так считает врач. Посмотри, какие прекрасные розы. — Она показала на столик. — Дэриен принесла. Она просто ангел.

Нора улыбнулась и окончательно убедилась, что приняла правильное решение.

— У меня тоже есть подарок для тебя… он поможет тебе поправиться и выйти отсюда, — сказала Нора и открыла жалюзи, чтобы в палату проник дневной свет. — То есть его пока нет, но скоро будет…

Мэгги удивленно вскинула брови и улыбнулась той особенной улыбкой, которую Нора бессознательно переняла и использовала во время многочисленных фотосъемок.

— Как тебя понимать?

— Мне удалось заключить сделку, и премией будет огромный пакет акций нашей компании. Я заполучу их по очень выгодной цене. Вместе с остальными акциями, которыми владеют Брэты, компания сможет противостоять любым посягательствам со стороны.

— Дорогуша! Ты это серьезно?

Впервые с тех пор, как Сейджи сделал ей предложение, Нора от души рассмеялась.

— Теперь можешь не тревожиться и спокойно поправляться. Компания будет ждать твоего возвращения.

Мэгги протянула к ней руки и заключила ее в крепкие объятия.

— Сладкая моя, — прошептала она, качая головой. — Твой отец недостоин тебя. Да что там, я тоже недостойна.

В следующий миг ей уже не терпелось услышать от Норы подробности.

— Тут не обошлось без мужчины, — призналась Нора.

Глаза Мэгги засветились радостью.

Нора сознавала, что как ни крути, а ей придется рассказать тете хотя бы часть правды. И она сразу же выложила «подробности».

— Сначала новость, — сказала она. — Какое-то время я буду работать в Японии.

Лицо Мэгги затуманилось печалью, но вскоре снова прояснилось. Она подвинулась, освобождая место, чтобы Нора села рядом.

— Выкладывай, — потребовала она.

Норе пришлось рассекретить своего нового знакомого, отчасти из-за того, что тетя все равно разузнала бы о нем. Но девушка даже не заикнулась об условиях их с Сейджи соглашения. Она представила все так, будто бы они по уши влюбились друг в друга, когда она встретилась с ним обсудить дела компании.

Мэгги не отказала себе в удовольствии пройтись насчет слишком предсказуемой реакции своего братца.

— На твоем месте я бы не раскрывала ему своих планов до самого отъезда, — посоветовала она Норе.

— Да я и не собираюсь.

Как ни странно, Мэгги не выразила никакого недовольства по поводу ее связи с Сейджи. Наоборот — заметила, что давно уже пора разбежавшимся ветвям одного рода воссоединиться.

— Время летит, и подобные мысли порой приходят в голову, но ничего не можешь сделать, — посетовала Мэгги. — Это одно из невыполненных дел, что висят камнем на душе и не дают покоя.

В тот вечер Нора еще раз приходила к тете и дважды на следующий день. В четверг вечером они прощались друг с другом; обнимаясь, обе улыбались, но им стоило огромных усилий сдерживать слезы.

Мэгги ни словом не напомнила о своей болезни, но попросила Нору не уезжать надолго.

— Постарайся вернуться к Рождеству, — упрашивала она Нору. — И привози господина Амундсена. Это придаст пикантности дежурному семейному празднику!

Нора успела встретиться с Дэриен и сходить в их любимый тайский ресторанчик. Она также позвонила Стэфани в ее домик неподалеку от Сноквалми. Взяв с младшей сестры клятву держать язык за зубами, Нора раскрыла всю правду.

Стэфани была настолько шокирована, что и не подумала отпустить какую-нибудь остроту по поводу чересчур серьезного отношения Норы к ее предложению.

— Надеюсь, ты сохранишь все в строжайшей тайне, — еще раз напомнила ей Нора. — Я рассказала тете ровно столько, сколько было можно в ее состоянии. Я не хочу, чтобы она знала все.

Наступила суббота. Нора все откладывала и откладывала встречу с Сейджи. Она не полетела в Ванкувер напрямую, а переехала на пароме из Сиэтла в Викторию. Когда дольше тянуть было уже нельзя, она на другом пароме переправилась из Шварц-Бей в Ванкувер.

Остаток пути она стояла у борта, держась за поручни. Тарахтевший паром проплывал мимо берегов, густо покрытых лесами; вода за бортом искрилась и бурлила. Нора пыталась успокоиться, но тревожные мысли никак не покидали ее.

Вынесет ли она предстоящий год, который расписала тетке как нечто полное восхитительных сюрпризов в работе и романтических отношениях? А если нет? Нору беспокоило физическое и эмоциональное влечение к Сейджи. Стоит ей дать себе волю, и она испытает всю боль разбитого сердца.