Спектакль для босса

ГЛАВА ВТОРАЯ

Эллен и Джош подошли к ее двухместной малолитражке, припаркованной на стоянке фирмы Тарентона.

— Прости... меня, — произнесла она и остановилась, повернувшись к нему. Она знала, что заслужила его гнев.

Джош покачал головой, не желая слушать извинений, но Эллен дотронулась до его руки.

— Я виновата в том, что воспользовалась твоим именем, — пояснила она. — Я не имела никакого права это делать.

Джош тоже остановился у ее аккуратного, компактного автомобиля, облокотившись о крышу. Рядом с его длинной, сухопарой фигурой Эллен казалась маленькой. Она посмотрела на него и увидела, что острый взгляд его янтарных глаз, устремленных на нее, больше не был веселым. Ветер разметал его волосы, черты лица выглядели резкими, что раньше скрывалось улыбкой.

— Почему ты это сделала? Я имею в виду — выбрала меня? — без обиняков спросил он.

На этот вопрос Эллен не очень хотелось отвечать, тем более что она не совсем ясно понимала мотивы своего поступка. О, конечно, себе она объяснила причины. У нее были, в конце концов, весьма подходящие фотографии Джоша; правда, его самого она не очень хорошо знала. Хоть он и Пенни до сих пор часто перезванивались, встречались они всего-то три месяца, в течение которых ее собственное общение с Джошем сводилось к его подтруниваниям над тем, что она постоянно сидит, уткнувшись носом в учебник. К тому же именно Эллен отсоветовала Пенни встречаться с ним.

— Сама не знаю, — сказала Эллен, а Джош продолжал пристально смотреть на нее сверху вниз. — Пенни упомянула, что ты где-то в Европе, и мне показалось, что выбрать тебя... не опасно.

Просто смешно, подумала она сейчас. Уж на кого, на кого, а на Джоша положиться было весьма опасно. Он разбил не одно сердце, и единственное, на что он был способен, — это холостяцкая жизнь и погоня за развлечениями. Так что по всем статьям это последний человек, на которого мог пасть ее выбор. Он не стремился к семейной жизни, и всем окружающим это было очевидно. Но ведь в компании Тарентона никто никогда не видел Джоша — до сих пор, поэтому он и представлялся ей безопасной кандидатурой.

— Прошу извинить меня за это. Мой поступок достоин презрения. Я, конечно же, немедленно все исправлю, и твое имя больше не станут связывать с моим.

Эллен, волнуясь, стиснула пальцы в кулак.

Джош протянул руку и ласково погладил ее по костяшкам пальцев, пока они не разжались.

— И как же ты собираешься теперь все исправить, Эллен? — мягко спросил он.

Она постаралась не обращать внимания на приятное ощущение от прикосновения Джоша.

— Я скажу, что когда мы снова встретились, то поняли, что не подходим друг другу.

— Несмотря на то что босс, кажется, одобрил твой выбор? Ведь, отказавшись от меня, ты останешься ни с чем, и твое положение может даже ухудшиться.

Эллен прикрыла глаза.

— Джош, что тебе сказала Пенни? Я не могу поверить, что она такая предательница.

Она почувствовала, как Джош наклонился к ней, и, удивленная, открыла глаза.

— На нас смотрят, — объяснил он, кивнув в сторону верхних окон здания. — Что касается Пенни, то она не виновата. Она знает, что замуж выходить ты не хочешь, а на службе из-за этого у тебя проблемы. Поскольку мою фотографию тебе дала именно Пенни, то она подумала, что, может быть, я заинтересуюсь этим делом и захочу помочь. Я и хочу.

— Значит, ты не злишься на меня? Я бы на твоем месте рассердилась.

Джош усмехнулся и озорно выгнул черную, как эбеновое дерево, бровь.

— Уверен, что ты рассердилась бы. Но ведь мы с тобой совсем не похожи. Я не сержусь, потому что прекрасно понимаю, как легко загнать в угол женщину, которая хочет играть по правилам. Ты же понимаешь, что здесь дело в дискриминации. Пенни говорит, что ты успешно работаешь и давным-давно заслужила повышение, но Хью Тарентон задерживает его, словно это выкуп, до тех пор, пока ты не последуешь традициям компании и не выйдешь замуж. А пока что ты можешь обвести его вокруг пальца, следуя его же методам. Я не виню тебя за то, что ты в данной ситуации проявила... фантазию. Просто не верится, что Эллен Роудз стала актрисой!

Эллен впервые непринужденно улыбнулась.

— Я чувствую, будто за последние недели у меня вырос второй нос или еще что-то в этом роде. Я не умею притворяться и ничего особенного не делала — просто положила фотографию и покупала кое-какие подарки... — Она замолчала.

Джош скрестил руки на груди.

— Продолжаешь извиняться? Перестань. Давай договоримся — ты очутилась в ненормальных, несправедливых условиях, а я пришел тебе на помощь. Черт возьми, Эллен, я всегда обожал рискованные игры. Тебе это известно, и на самом деле это ты сделала мне одолжение, а не я тебе. Я немного устал от Европы, а тут получаю письмо от Пенни. Так что проявить праведный гнев и впутаться в новое приключение оказалось весьма кстати.

— И это новое приключение — я?

Джош легонько коснулся пальцем ее носа и сказал с мягкой улыбкой:

— Дорогая, я не хочу, чтобы на тебя давили. Ты выйдешь замуж тогда, когда сочтешь нужным, и не ранее того. Брак — замечательное изобретение, я в этом уверен, но не для всех.

Его слова прозвучали в унисон с ее мыслями и затронули болезненную струнку в сердце. Когда-то и она, как все девочки, мечтала о замужестве, но Джош был прав — некоторые люди не созданы для брака. Двое из них как раз находятся сейчас на стоянке автомобилей фирмы Тарентона, а по иронии судьбы все кругом считают их превосходной парой.

— Кое-кто скажет, что брак — это та же работа... — неуверенно произнесла Эллен. — Мне лично ужасно стыдно врать.

Джош взял ее за подбородок. Эллен понимала, что он делает это для наблюдающих, следуя правилам игры.

— Это оттого, что ты совестливая, Эллен. И хотя я уверен: совестливость — вещь хорошая, боюсь, твоя в данном случае выходит за всякие рамки. Все, кто с вами общается, леди, сразу понимают, что вы полностью отдаетесь той работе, которой занимаетесь, и отдаетесь на все сто процентов. Если твоя работа так важна для тебя, не стыдись, а думай о том, какой следующий шаг предпринять.

Его слова озадачили Эллен. Она-то надеялась, что для мистера Тарентона и одного сообщения о помолвке будет достаточно. Если этого не произойдет, то что еще она сможет сделать?

Джош внимательно посмотрел на Эллен, в глазах которой читалось смятение. Его охватил гнев.

Возможно, как сыну «героя-любовника» Леса Готорна, ему не свойственно было брать на себя лишние обязательства. Джош знал, что очень похож на отца. Его постоянно охватывало греховное побуждение оставить любую женщину, с которой у него была связь; любовь и верность — основы настоящего брака — были ему неведомы. Такого слова, как «преданность», он просто не знал.

Но стоящая перед ним девушка совершенно не была похожа на него. Если уж она чему-нибудь отдавалась, то всей душой. От мысли, что ее, посвятившую свою жизнь этой фирме, хотят заставить выйти замуж, Джош весь закипал. Она была вполне взрослым и разумным человеком, но терялась, словно младенец. Такие любители манипулировать людьми, как Тарентон, были Джошу хорошо известны. Далеко за примером ходить не надо — его собственный папенька способен продавать лед даже в Антарктике и умел убедить самого себя, что влюблен и хочет жениться, хотя очередная дама была ему нужна в постели лишь на время. Лес только что женился в пятый раз. Так что Джош умел распознавать людей, которые с улыбкой причиняли другим душевную боль.

— Дорогая, этот человек создал компанию из ничего. Он умеет добиваться своего. Если ты хочешь одержать над ним верх, то должна заставить его поверить, что ты действительно страстно желаешь выйти замуж. Тебе придется идти вброд с закрытыми глазами и даже под водой. Но не бойся — я подставлю свое плечо и не дам тебе утонуть.

— Для тебя это, судя по всему, не такое уж развлечение, — сказала Эллен и закусила губу. — Что ты лично извлечешь из этого спектакля?

Он шаловливо поднял бровь.

— Азарт.

— Игра?

— Да, и очень интересная, — согласился он. — Ставки в ней высокие, а выигрыш — торжество справедливости.

Эллен скептически заметила:

— Тебе, наверное, надо было сделать карьеру адвоката.

— Ох, Эллен, ты ранишь меня, делая выговор за то, что я размениваюсь на мелочи, имея ученую степень.

Она отрицательно покачала головой.

— Я никогда никому не указываю, как распорядиться жизнью, Джош.

Он громко рассмеялся и, взяв ее за руку, повернул к себе.

— Возможно. Но за тебя говорят твои глаза, Эллен. И сейчас в них написано одно: ты не одобряешь того факта, что я консультирую богатых и известных людей.

Она пожала плечами.

— Очевидно, они нуждаются в твоей помощи, иначе не стали бы оплачивать счета. Джош, моя машина здесь, — сказала Эллен, так как он потянул ее в сторону от того места, где они находились.

— Совершенно верно, — согласился он. — Но мы с тобой — жених и невеста, не видевшие друг друга несколько месяцев. Известно, что я считаю мгновения, когда смогу вытащить тебя из этого нелепого костюмчика и уложить в постель. Если мы уедем в разных машинах, Эллен, то упустим возможность продемонстрировать это — ведь все смотрят на нас, — он кивнул в сторону окон компании. — Мы с тобой сядем в мою машину и поедем прямо ко мне в гостиницу.

Он просунул руку под жакет ее костюма и прижал ладонь к талии. Шелковая блузка заскользила у него под пальцами, и он ощутил теплую кожу под тонкой материей. Эллен чувствовала себя неуверенно, да и он тоже. Он на самом деле хотел помочь ей, но было бы легче, если бы она не выглядела так трогательно и глаза у нее так не сверкали, а кожа не была такой гладкой и нежной. При каждом шаге у него зудели кончики пальцев, касаясь ее талии.

Эллен нервно засмеялась.

— Ты, должно быть, считаешь меня ужасно неопытной и глупой. Я действительно не привыкла к ухаживаниям.

Черт возьми, да эти слова именно сейчас ей совсем не подходят, подумал Джош. Скорее невинная и волнующая. И чертовски соблазнительная. У него душа замирала, стоило лишь коснуться ее. Это сулило большое удовольствие.

Откашлявшись и подавив порыв плоти, Джош посмотрел на Эллен.

— Тебе и не надо привыкать, Эллен. Просто делай как я и на людях старайся представить себе, что умираешь от желания выйти за меня замуж. Пусть это станет для тебя еще одной работой, если тебе так проще. Никто не должен догадаться о том, что, когда мы остаемся в моей комнате, все, чем мы там занимаемся, — это выработка плана действий. Когда же я отвезу тебя домой, то соседи увидят, как поздно ты вернулась. А чем ты занималась все это время — валялась в стоге сена или играла в карты, — они не узнают. Люди верят тому, чему им хочется верить, и если наши отношения на людях убедят их, что наедине мы так же близки — чего не будет на самом деле, — то это прекрасно. Значит, мы добились своего.

Джош усадил Эллен в свою машину и занял место за рулем. Повернувшись к Эллен, он увидел, что она внимательно смотрит на него, а в уголке рта спряталась усмешка.

— Тебе, несомненно, следовало работать в суде, — сказала она. — Думаю, что любых присяжных ты обвел бы вокруг пальца.

— Ну нет, — покачал головой Джош. — В судебных процессах слишком много разных правил. Даже при моем богатстве я скоро обнищаю, так как меня будут все время штрафовать за неуважение к суду.

— Возможно, — согласилась она, усаживаясь на сиденье, — но не обязательно. Во всяком случае, я рада, что ты здесь, а не в зале суда, Джош. Спасибо за помощь. Надеюсь выглядеть так же убедительно, как и ты.

— Не беспокойся, — заверил он ее. — Через неделю все начнут заключать пари, какие обои мы наклеим в детской. Гарантирую, что, ко всеобщему удовольствию, мы будем выглядеть образцовой парой.

Но он-то не будет удовлетворен, подумал Джош, проверяя, застегнула ли его дама ремень безопасности, — конечно же, она это сделала. Он мог быть в этом уверен, так как Эллен всегда следовала всем правилам. Но он, кажется, совсем забыл, какие чертовски соблазнительные эти большие и невинные голубые глаза. Ему хотелось дотронуться до нее, засунуть руки под строгий, мужского покроя костюм, раздеть ее, чтобы коснуться шелковистой кожи.

Джош чуть не застонал от расстройства. Он перещупал множество женщин, и многие тщетно простирали к нему руки. Но на этот раз тщетно простирать руки придется ему, потому что он не может позволить себе коснуться Эллен Роудз. И неважно, чего требует его плоть, — он не тронет Эллен, раз для нее главное — карьера. Пусть останется невредимой, незамужней и довольной, а он, сделав свое дело, уйдет. Это обязательство он выполнит.

— Ты уверен, что нам нужно все это делать? — спросила Эллен.

Она сидела, поджав под себя ноги, в плюшевом кресле в гостиничном номере Джоша и неистово писала в желтом судебном блокноте. Левой рукой она натягивала юбку, прикрывая колени, а правой записывала перечень указаний Джоша.

— Джош! — вдруг воскликнула она, зачеркнув последнюю фразу. — Ни в какое бюро путешествий мы не пойдем и экзотический отпуск на уединенном острове в Карибском море планировать не будем. Дело не зайдет так далеко.

Джош подошел к креслу и спокойно взял у нее из рук блокнот.

— Голубушка, разве обязательно все записывать?

Эллен взглянула на него, удивленная его нежным обращением к ней. Она посмотрела на дверь, полагая, что Джош услышал чьи-то шаги. Но все было тихо, просто Джош есть Джош — любитель женщин в самом широком смысле слова. Нежные слова слетают с его губ, а он этого даже не замечает.

— Если я не составлю список, то что-нибудь забуду, — объяснила она, наконец ответив на его вопрос. — Я привыкла так работать, иначе я не справилась бы со всеми делами, за которые отвечаю.

Он присел на корточки около кресла и взглянул на нее.

— При обычных обстоятельствах так и следует поступать, — терпеливо сказал он. — Но, Эллен, мы ведь собрались не в бакалейный магазин. Предполагается, что мы страстно влюблены. Мы обсуждаем наши планы только с одной целью — достичь полного согласия в будущем. Ты же не захочешь, чтобы все выглядело неестественно. Для окружающих мы следуем велению сердец, а не твоему списку. Да, я действительно считаю, что все это нужно сделать. Тебе не кажется, что будет немного странно, если в наши планы не войдет медовый месяц?

Эллен поглубже подсунула под себя ноги и вздохнула.

— Хорошо, пусть будет медовый месяц, но никакого острова. Я не могу позволить себе такой роскоши, Джош.

На это Джош негромко рассмеялся. Потом снял галстук, закатал рукава рубашки, обнажив загорелые мускулистые руки. Эллен подумала, что если сейчас кто-нибудь войдет, то вполне может решить, что здесь происходят не совсем невинные вещи.

— Мы просто строим планы, Эллен, а не тратим деньги. Но если дело дойдет до этого, то я могу себе это позволить.

Эллен выпрямилась в кресле и спустила ноги на плюшевый синий ковер.

— Совершенно исключено — мы решаем мою проблему, а не твою, и ты не должен тратить деньги, даже если и богат, как Рокфеллер. Понятно, Джош Готорн?

Он встал и шутливо поднял руки, как бы сдаваясь. Эллен заметила, что глаза у него смеются.

— Если возникнет вопрос о том, чтобы действительно потратить деньги, — продолжила она, — то я... не хотела бы тратить их на остров в Карибском море. Это не в моем вкусе.

Джош внимательно изучал блокнот с записями Эллен, словно там заключались ответы на загадочные вопросы.

— А что в твоем вкусе, Эллен? Если бы у тебя оказались время и средства куда-нибудь поехать, то куда бы ты отправилась?

Эллен уставилась на него, сосредоточенно наморщив лоб.

— Где ты обычно проводишь отпуск? — не отставал от нее Джош.

Она закусила губу и подумала, что лучше бы эту тему не затрагивать.

— Я... была очень занята последние несколько лет.

Джош кинул папку на кровать и скрестил руки на груди.

— Ты что, последнее время вообще не отдыхала?

Эллен вызывающе задрала подбородок.

— Я навещала брата в Бойсе в позапрошлое Рождество. Это тоже отпуск.

Джош с трудом сдержал улыбку.

— И ты считаешь, что Бойсе подходящее место для медового месяца?

Краска залила ей шею.

— Нет, — тихо ответила она, — конечно, нет... но...

— Итак, куда же ты хотела бы отправиться, Эллен Роудз, — не унимался Джош, — если смогла бы и если нас загонят в угол этой помолвкой? Что мы скажем людям? Где мы проведем медовый месяц? Есть такое место, куда тебе всегда хотелось поехать, но ты не могла себе этого позволить?

Эллен закрыла глаза, а голос Джоша зачаровывал ее. Она всегда отличалась практичностью и давно уже не мечтала ни о чем заманчивом, но когда-то давно...

— Я... всегда хотела побывать в Мэне, — нерешительно призналась она и быстро замигала, надеясь, что Джош не станет смеяться над такой глупостью.

— Домик на берегу? — предположил он.

Она улыбнулась, поняв, что он не собирается ее высмеивать.

— Да, — просто ответила она.

— Значит, там пройдет наш медовый месяц, — заключил Джош. — Ветер будет раздувать тебе волосы, и ты на время забудешь о работе. Тебе даже не придется все время ходить в обуви, — добавил он, с улыбкой глядя на то место, где она оставила сброшенные с ног лодочки.

Эллен посмотрела на кончики пальцев, просвечивающие сквозь тонкие чулки. У нее была нехорошая привычка сбрасывать туфли, как только она входила в дом. Вероятно, это происходило потому, что, когда родители оставляли ее присматривать за четырьмя детьми, она всегда следила за тем, чтобы они не слишком быстро снашивали обувь. Глупо, но, видя, как Джош смотрит на ее почти голые ноги, она почувствовала себя чуть ли не обнаженной. Глупо.

— Мне пора домой, — вдруг сказала она и быстро сунула ноги в туфли. — Если кто и интересуется нами, то они давно ушли, а мне завтра рано на работу.

Джош кивнул и вытащил из кармана ключи.

— Я отвезу тебя на стоянку, где находится твоя машина. Эллен! — позвал он.

Она посмотрела на него, оторвав голову от портфеля, куда укладывала папку с бумагами.

— Не волнуйся. Несмотря на все эти списки, я думаю, дело не дойдет до крайних мер, — заверил он. — Полагаю, Тарентон не будет настаивать на том, чтобы увидеть брачное свидетельство. Он, скорее всего, быстро отвяжется от тебя, убедившись, что ты последовала его правилам. Мы просто сначала не станем торопиться.

Эллен согласно кивнула и вышла вместе с ним.

Спустя полчаса он уже стоял около двери ее дома.

— Вовсе не нужно было меня провожать, — настойчиво заявила Эллен, найдя ключ и вставляя его в замок.

— Леди, уже два часа ночи. Кругом рыщут волки, не говоря уже обо мне.

— Не наговаривай на себя, Джош. Я тебя знаю. Иногда мы не ладили. Ведь это я отговорила Пенни с тобой встречаться. Но я ценю твою помощь сейчас... уж не знаю, почему ты это делаешь, но ни в чем дурном я не могу тебя обвинять.

Он ничего не сказал, только пожал плечами, а она потянулась к дверной ручке. Наступило неловкое молчание.

— Думаю... сейчас не стоит беспокоиться, что нас кто-то увидит, — прошептала Эллен, надеясь, что он не станет целовать ее ради соседей.

— Наверное, — согласился он. — Но на всякий случай...

Он нежно взял ее руку в свою и стал разглядывать пальцы, на которых не было ни одного колечка. Повернув ладонь кверху, он коснулся ее губами. Один раз, другой. У Эллен загорелась кожа, потом, когда он отнял губы, похолодела. Ей страшно захотелось посмотреть на то место, куда он ее поцеловал, — там, несомненно, осталась отметина, как от ожога. Она взяла себя в руки и не посмотрела.

— До завтра, Эллен, — попрощался Джош, отпустил ее руку и открыл ей дверь.

Она вошла и прижалась головой к косяку, прислушиваясь к его удаляющимся шагам и к тому, как сильно у нее в груди колотится сердце.

Эллен сознавала, что с Джошем Готорном ей не справиться. Да и нет такой женщины, которой удалось бы держать его в руках, а уж ей и подавно. Она умела улаживать дела компании, успокаивать раздраженных служащих, по первому требованию, мгновенно организовывать и проводить встречи, составлять программы по обучению персонала. Но опыта общения с такими яркими личностями, как Джош, у нее совсем не было. К тому же она уверила себя, что для жизни мужчина ей не нужен. Но этот необычный человек, заполнивший все кругом, такой ошеломляющий и сокрушительный... Он будил в ней неизведанные чувства, в которых она не хотела себе признаться.

Слава Богу, что у него есть план, в результате которого они скоро разойдутся в разные стороны. Стоит ей очутиться в Аризоне, и она никогда больше его не увидит. Ей действительно хотелось, чтобы это произошло поскорее.