Спектакль для босса

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Эллен потянулась, села в постели и подняла руки к залитому солнцем потолку. Мигая, она глубоко вдохнула свежий воздух, струящийся из окна. Прошлый вечер был замечательным, а ночью ей снились сны, полные пылкой страсти. Эти сны она будет помнить всегда.

Но ночь прошла, наступил день, и надо было возвращаться к действительности.

Эллен встала с постели и прошлась босиком по полу.

Сегодня она погрузится с головой в работу, будет принимать важные решения, разрабатывать новые идеи и не оставит Хью Тарентону ни малейшего сомнения в своих деловых способностях. Отвлекаться ей не нужно, так как Джош проведет день с мачехой.

С большим трудом Эллен заставила себя не думать о нем. Она приняла холодный душ и облачилась в более строгий, чем обычно, черный костюм в полоску, белую блузку с высоким воротничком и узким галстуком. Затем надела черные туфли на низком каблуке. Подхватив портфель, деловая женщина Эллен отправилась на работу, стараясь выбросить из головы образ Джоша. К тому времени, когда мистер Тарентон повысит либо ее, либо Денниса Джаррода, Джош навсегда исчезнет из ее жизни.

А глаза у него не совсем янтарные, вдруг подумала она и тут же укорила себя за подобные мысли. Ей необходимо завалить себя работой и ни в коем случае не думать сегодня о Джоше.

Джош позвонил в компанию «Игрушки Тарентона», набрав тот номер, по которому была прямая связь с Эллен. Он не мог понять, почему у него трясутся руки. Последнее время это случалось часто, достаточно было услышать ее голос. Да что голос! Стоило ему не видеть ее десять минут, как у него начинало ныть внутри.

— «Игрушки Тарентона». Чем могу быть вам полезна? — раздался в трубке мягкий, мелодичный голос Эллен.

Это было официальное обращение, принятое в любой фирме. Так почему ему послышался неприличный намек? Да потому, что он витает в облаках, раздираемый желанием оказать услугу Эллен и нежеланием при этом распускать руки.

— Привет, солнышко, — наконец произнес он. — Вся в трудах?

Он представил себе, как порозовела у нее шея. Приятно сознавать, что она так легко краснеет от звука его голоса!

— Джош, — медленно и нежно произнесла она его имя. — Да, дел хватает, — ответила она на его вопрос.

— Тогда не буду тебя задерживать, — пообещал он. — Я просто звоню по просьбе Элис. Она пошла покупать подарок Дэну, а потом у нее обед с Линн, и я подумал, что мы с тобой...

— Я сегодня не смогу выбраться пораньше, Джош. Очень много работы.

Голос у нее прерывался и был не похож на голос спокойной, уравновешенной женщины, улаживающей сверхсложные проблемы, чему он был свидетелем. Ее явно беспокоило что-то серьезное.

— Хорошо, — сказал он. — Встретимся позже. Нам надо поговорить.

Она нерешительно, но все-таки согласилась. Джош повесил трубку, недоумевая, что же ее беспокоит. В его ли силах помочь ей? Ему хотелось дать ей все, что она только пожелает, и... поскорее. Так дальше продолжаться не может.

Каждый раз, когда они бывали вместе, он находился на грани взрыва. Он готов переломать себе руки, но не дотрагиваться до нее было выше его сил. Он придумывал любые причины, лишь бы поговорить с Эллен, посмотреть на нее, быть около нее.

Нельзя сказать, что он был ей совершенно безразличен. Но она не хотела признавать свою страсть. В ее планы это не входило, и ему ничего не оставалось, как уважать ее желание и приложить максимум усилий к тому, чтобы погасить пожар чувств. Оба находились в нервном напряжении, как бы ожидая неминуемой беды.

Джош не понимал намерений Тарентона. Может быть, зная, какой хороший работник Эллен, тот хочет оставить ее при себе? Клиенты и деловые друзья Джоша, да и его собственные компании, черт побери, заплатили бы большие деньги, чтобы заполучить к себе такого специалиста, как Эллен, с ее умением работать с людьми. Тысячу раз он обдумывал, как предложить ей должность в одной из его фирм или в фирме друзей, но она ведь этого не захочет — для нее фирма «Игрушки Тарентона» больше чем просто место службы. Она начинала свою рабочую карьеру, следуя правилам, принятым в фирме, и хотела, чтобы именно здесь ее оценили по достоинству. Джош понимал Эллен и уважал ее за упорство.

Но ему хотелось, чтобы эта игра поскорее закончилась.

— Ты долго будешь помнить эту женщину, Готорн, — произнес он в отключенную телефонную трубку. Так говорила каждая из оставленных его отцом дам. Чтобы забыть связь, нужно время. — Какая там, к черту, связь, — пробормотал он. Это больше походило на отсутствие связи или уклонение от нее. Но даже от той связи, что существует у них с Эллен, ему придется довольно долго приходить в себя. И чем скорее он начнет это делать, тем лучше. Но... он не может сейчас бросить Эллен. Он ей нужен, значит, и забыть ее невозможно. Спустить бы шкуру с Хью Тарентона за то, что заставляет всех ждать. Пришло время для решительных действий, подумал Джош.

— Привет, рад вас видеть.

— Здорово, Джош.

— Здравствуйте, мистер Готорн.

Джош пробирался через лабиринт столов в конторе Тарентона, приветствуя сотрудников. Он уже сроднился с этим местом и начинал думать о себе как о настоящем женихе Эллен.

— Джош, вы ищете Эллен? — спросила Нисса и подошла к нему. — Она, кажется, пошла в другое крыло. Какая-то девочка из детского сада упала и разбила нос, а ее мать сейчас на собрании.

— Детский сад?

— Да. Это идея Эллен, и она осуществила ее два года назад при поддержке мистера Тарентона. Все, что имеет отношение к семье, импонирует ему, вы ведь понимаете.

Да, семья — это прекрасно. Именно поэтому он здесь, подумал Джош, и еще для того, чтобы устранить несправедливость. Ему вдруг до боли захотелось вернуться к собственным делам, и хорошо, если в его компаниях нет подобных Эллен Роудз с ее глупыми играми.

Джош спросил у Ниссы, куда ему идти в поисках Эллен, и отправился в восточную часть здания. Но когда он проходил мимо кабинета Хью Тарентона, его владелец вышел оттуда, держа в руке пиджак и портфель: он собирался домой.

— Я поджидал вас, Готорн. Хочу вам кое-что предложить.

Джош ждал, что тот скажет дальше.

— Вы играете в гольф?

Джош редко это делал, так как не очень любил гольф. Но чтобы кончить разговор, он ответил:

— Да, играю.

— Очень хорошо. Я завтра собираюсь поиграть на Воскресных холмах с двумя администраторами. Составите компанию?

Неплохая мысль. На самом деле Джоша вовсе не устраивало провести субботний день на поле для гольфа в обществе Хью Тарентона. Он собирался пойти куда-нибудь с Эллен. Но приходилось использовать любую возможность для успеха дела. Врага надо знать, а поле для игры в гольф вполне для этого подходит.

— Чудесно, чудесно, — прокаркал Тарентон. — Наше время ровно в час. Вы знаете, где находятся холмы?

Джош знал — он проезжал мимо этого места, когда ехал из аэропорта. Чего он не знал, так это почему Хью Тарентон приглашает его развлечься, играя в гольф в обществе своих администраторов. Готорны были хорошо известными людьми в том числе и как игроки в гольф, но не в Мидленде. Здесь его знали лишь как жениха Эллен. Со своей биографией он Тарентона не знакомил.

— Я приеду, — заверил он босса Эллен.

Тот помахал на прощанье рукой и направился к двери.

Интересно, о чем все-таки хочет с ним поговорить Тарентон? Скоро он это узнает. А пока что у него есть возможность перекинуться парой слов с Эллен. Это намного более соблазнительно, чем провести несколько часов с ее шефом.

Джош спросил у помощницы администратора, как ему пройти в восточное крыло. Она указала на стеклянную дверь, ведущую в выкрашенный светлой краской коридор. Джош едва сделал несколько шагов, как увидел идущую ему навстречу Эллен. Она несла на руках спящего ребенка. Рядом с ней шла высокая блондинка.

— Думаю, все будет хорошо, Мардж, — сказала Эллен, поглаживая малышку по спине. — Она больше испугалась, чем ушиблась. Пожалуйста, не кори себя за то, что была на собрании. Ты ведь тут же пришла. Линдси быстро успокоилась, когда ей сказали, что ты в комнате напротив. Она попросила дать ей плюшевого мишку, рассказать сказку и тут же уснула. — Эллен передала спящую девочку матери.

Женщина с улыбкой поудобнее устроила ребенка у себя на руках.

— Спасибо, что ты пришла, Эллен. Она тебя обожает. Ты — прирожденная мать. Я от души желаю вам с Джошем побольше детей.

Эллен уже заметила Джоша. Он увидел, как она распрямилась и глаза у нее сделались еще больше. Она ничего не ответила на слова Мардж и избегала взгляда Джоша.

— Я посмотрю, все ли в порядке в твоем отделе, Мардж, — пообещала Эллен. — Линдси устала, и ты наверняка тоже — после трехчасового собрания. Скажи ей, что книжку я принесу завтра. Она не расстается с книжкой «Я люблю тебя навсегда», но ее потеряли в детском саду. Я знаю содержание наизусть, так как моим племянницам и племянникам она тоже нравится.

Мардж поблагодарила, попрощалась и, прижимая к груди дочку, пошла по коридору. Поравнявшись с Джошем, она с улыбкой сказала:

— Вам очень повезло. Надеюсь, вы это сознаете.

Джош это знал. Конечно, ему повезло, что он знаком с Эллен Роудз. Но именно сейчас он не чувствовал никакого прилива счастья. Он был взвинчен, голоден и зол на себя. Но постарался не думать о своем состоянии, чтобы не давить на Эллен, у которой выдался трудный день.

— Неприятности? — спросил он, подойдя к ней поближе.

Она отрицательно покачала головой.

— Линдси расшибла до крови нос. У моего младшего брата такое часто случалось. Дети очень этого пугаются. При виде крови им кажется, что они сейчас умрут. Линдси тоже испугалась, но ей нужна была всего лишь первая помощь и чтобы ее приласкали.

— Что ты и обеспечила. Разве в детском саду нет сотрудников?

Эллен приняла вызывающую позу. Она задрала подбородок и посмотрела на него. Ага, он задел ее за живое. Ведь Нисса сказала ему, что этот детский сад организовала именно Эллен.

— Конечно, там есть персонал. И весьма дельный; но иногда возникает особая ситуация. Сегодня так и случилось. Линдси требовала маму, и никто не мог с ней справиться. Поэтому...

— Поэтому пришла ты, и проблема разрешилась.

— Я сделала лишь то, что сделал бы каждый отзывчивый человек.

— Но в десять раз лучше. — Джош с улыбкой приподнял бровь.

Эллен хотела было ответить в тон ему, но, вздохнув, тоже улыбнулась.

— Спасибо. Прости за резкость.

— Не извиняйся. Вполне естественно, что ты встала на защиту детского сада, который сама и организовала. Какие еще чудеса ты совершила за последнее время? Сегодня, например?

Эллен смешно сморщила нос.

— Я совершаю чудеса раз в месяц по вторникам. Сегодня я в основном занималась бумажной работой.

— И вытирала слезы маленькой девочке.

Эллен пожала плечами и вошла в главную контору, направляясь к своему столу.

— Ты не будешь возражать, если мы немного задержимся? Мне совершенно необходимо еще кое-что сделать, — сказала она.

Например, привести в порядок чей-нибудь стол, подумал он, вспомнив, что Эллен пообещала Мардж. Но он промолчал. Не к чему снова раздражать Эллен.

— Я как раз захватил кое-что почитать в ближайшей библиотеке. Если ты не возражаешь, я устроюсь рядом. — Джош вытащил книгу по трудовому законодательству.

Эллен взглянула на заголовок и со вздохом призналась:

— Я пока что не расположена к подобному чтению.

— Понимаю, но у меня, кажется, недавно возник интерес к этой проблеме. Не обращай на меня внимания, — сказал он, усаживаясь в ближайшее кресло.

Взгляд Джоша упал на кипу бумаг на столе Эллен — они были помечены другими фамилиями, а не ее.

Довольно долго он делал вид, что читает. Наконец не выдержал и спросил:

— Это все твоя личная работа? — В его тоне прозвучало осуждение.

— Джош, я знаю, что делаю, — попеняла ему Эллен. — Если кто-нибудь из моих сотрудников нуждается в помощи или если они перегружены работой, то я помогаю им. Понимаешь, я так устроена. Я — рабочая пчела.

— Ты — скала, на которую каждый может опереться, — не согласился он.

Этим замечанием Джош вывел ее из себя. Она встала из-за стола и, подойдя к его креслу, совсем близко наклонилась к нему. Ему хотелось потянуться к ней, коснуться ее и усадить к себе на колени. Но вместо этого он крепче ухватился за книгу.

— Джош, я ценю твое беспокойство обо мне, но ведь поэтому все и началось: за меня стали решать, что для меня лучше. Так дело не пойдет, я сама должна выбирать, — твердо заявила Эллен.

Она была права. Свой выбор она сделала сама, и все шло так, как она хотела, пока не появился он. Скорее всего, после его отъезда она прекрасно со всем справится. Правда, это не значит, что он прекратит о ней беспокоиться.

Джош потер лоб и нетерпеливо вздохнул. Эллен ведь сама себе хозяйка, она — взрослая женщина и не допустит, чтобы он слонялся поблизости со своим беспокойством о ней.

— Ты права, — сказал он, с улыбкой глядя ей в глаза. — Я становлюсь ментором. Должно быть, сказывается напряжение от грядущей завтра игры в гольф с твоим шефом.

Эллен замерла. Прерывисто вздохнув, она скрестила на груди руки и стала ходить взад и вперед по комнате.

— Ты собираешься играть в гольф с мистером Тарентоном? Но почему?

Он едва удержался от улыбки.

— Да потому, что он пригласил меня. Это неплохая возможность разузнать о его планах.

Эллен, развернувшись, продолжала мерить шагами контору, но уже в другом направлении. Снова остановившись около Джоша, она беспомощно развела руками.

— Все будет хорошо, — заверил он и, поймав ее руки в свою, стал водить большим пальцем у нее по ладоням.

Вздрогнув, она не отодвинулась от него, а, наоборот, склонилась к нему. Темные пряди волос колыхались почти у губ Джоша.

— Ты не обязан делать это ради меня, — попыталась отговорить его Эллен.

Джош лишь посмеивался и вдруг... усадил ее к себе на колени — и тут же ощутил тепло мягкого тела. Как ни в чем не бывало он сказал:

— Скорее всего, он выиграет, если не будет очень хитрить. Я обычно делаю ударов девяносто, но, если не получится, тужить не буду. Пусть противник торжествует.

Эллен сдвинула брови и строго посмотрела на Джоша.

— Ты прекрасно понимаешь, что я не об этом говорю. Он может задавать личные вопросы, а я не хочу ставить тебя в неловкое положение.

От волнения Эллен облизывала губы. Джош поймал пальцами прядь ее волос и нежно их гладил. Она может опекать хоть весь мир, но он не позволит ей тревожиться из-за него и не станет навязывать свою волю, как остальные. Он здесь, чтобы помочь ей, потому что хочет этого, ему самому это необходимо.

— Не думаю, что Тарентон настолько любопытен, что будет подглядывать за нами в спальне. — Он говорил шепотом, а его губы почти касались щеки Эллен. Джош почувствовал, как она дрожит.

— Нет, конечно же, он до этого не дойдет, но ведь ты не знаешь многого обо мне.

Джош улыбнулся, и его пальцы соскользнули ей под подбородок. Он повернул ее лицо к себе и отчеканил:

— Эллен Элизабет Роудз, родилась девятнадцатого августа. Имеет сестру Линн и трех братьев, Роберта, Джереми и Дугласа, двух племянниц — дочерей Дугласа и двух племянников — сыновей Роберта. Окончила колледж по специальности «Маркетинг» и проработала в фирме «Игрушки Тарентона» семь лет. Любимые блюда — куриные грудки по-восточному и мороженое с леденцовой крошкой. Ты красивая, нежная и самая умная из всех служащих Хью Тарентона, которые когда-либо у него работали.

Эллен смотрела Джошу прямо в глаза и пыталась унять дрожь. Как же она могла вообразить, что этот человек — обыкновенный беспечный прожигатель жизни? Неудивительно, что его любят женщины. Разве можно против него устоять? И вполне понятно, что она ощущала вину за то, что своим необдуманным обманом поставила его в дурацкое положение.

— Расскажи мне про себя, Джош, — попросила Эллен, чувствуя, как он ласково водит у нее по шее пальцами. — Я мало что про тебя знаю. Ты немного играешь в гольф, даешь юридические советы богатым бизнесменам, интересуешься трудовым законодательством, устраняешь несправедливость. Ты — любимец женщин. У тебя есть мачеха, которая считает тебя замечательным человеком, и есть отец, сменивший массу жен. Я думала, что у тебя прекрасная жизнь, но Элис говорит, что это не так. Расскажи мне, Джош. Я хочу знать.

Эллен посмотрела ему в глаза и увидела, что в них больше не было боли. Он тоже смотрел на нее, и его взгляд горел страстью. Ее это не удивило: он ведь мужчина, который очень любит женщин. Больно, конечно, признать, что она не единственная, но сейчас ее интересовало не это. Ей необходимо знать все про Джоша.

— Ищешь, кому бы еще помочь, Эллен? — спросил он и передвинул ее у себя на коленях немного подальше. — В этом нет необходимости, хотя Элис и права. Я действительно единственный сын у отца, и правда то, что он никогда не был хорошим мужем и отцом. Думаю, в его характере это не заложено. Он бывал дома, лишь когда надо было произвести положительное впечатление на будущую жену. Тогда он звал меня спуститься вниз, в гостиную, и расспрашивал об отметках или о чем-нибудь в этом роде. Но, Эллен, я не хочу, чтобы ты задумывалась о моей жизни. Все давно прошло. Я обрел мать в лице Элис, и ты не должна смотреть на меня как на своего очередного подопечного. Ты сама сказала, что теперь я взрослый человек. Прошлое не имеет значения, правда? — Голос его звучал мягко, и он смотрел ей прямо в глаза.

Но это была неправда. Прошлое имело значение. Ей хотелось погладить его темные шелковистые волосы. Он нуждался в любви и не получил ее. Может быть, поэтому теперь он сам не умеет любить. А возможно, она влезает в его личные дела, не имея на то права.

— Хорошо, — со вздохом сказала Эллен и провела ладонью по его подбородку и по щеке. — Я поступлю так, как ты хочешь. Прошлое есть прошлое, а ты — взрослый мужчина. — Она посмотрела на него из-под опущенных ресниц.

Сдерживая смех, с улыбкой Джош произнес низким волнующим голосом:

— Эллен, не расстраивайся из-за меня. Жаль, что тебя не было рядом, когда я был мальчишкой. Мы утешали бы друг друга. Но если бы ты вот так сидела у меня на коленях, то узнала бы, какой я взрослый. И извиняться я тогда бы не стал.

Эллен выпрямилась и замерла, ощутив, как твердеет его плоть. Джош со стоном поцеловал ей ладонь и неожиданно опустил с колен.

— Поработаем, — распорядился он. — А то у меня мысли только об одном — как уложить тебя в постель, хотя я знаю, что это невозможно.

Эллен стояла и смотрела на него. Отходить ей не хотелось.

— Джош, я...

Но он прервал ее. Положив книгу, в которую так и не заглянул, он сказал:

— Я мужчина, а не монах и изо всех сил стараюсь не касаться тебя, как обещал. Так что, пожалуйста, работай и дай мне возможность не думать о твоих женских прелестях. Полагаю, у тебя уйдет пара часов, чтобы разобраться с этой горой документов. К этому времени я начну что-либо соображать головой, а не идти на поводу некоторых других частей своего организма. Тогда и побеседуем и обсудим следующий стратегический шаг.

Это было разумное решение, и Эллен следовало погрузиться в работу, отгородившись от него кипой бумаг на письменном столе. Джош олицетворял собой все то, чего она никогда себе не позволяла. Он опасен для ее здравого рассудка и ее будущего, и ей следует избегать его. А работа... что ж, работа всегда была прибежищем. Но сегодня ей ничего не лезло в голову — ведь Джош сидел в нескольких метрах от нее. Джош признался, что хочет спать с ней. И он говорит, что ей надо сидеть спокойно и работать, когда все ее мысли направлены на то, чтобы заняться с ним любовью.

Тогда придет конец всему. Он выкинет ее из своей жизни, как делал это с другими любовницами.

Эллен, не глядя, схватила верхнюю бумагу из стопки. Она хотела Джоша, хотела, чтобы он целовал ее, касался ее тела, но... ей не хотелось, чтобы их отношения тут же закончились. Разумом она понимала, что надо кончать игру сейчас, а душа требовала продолжения.

Эллен заставила себя переключиться на работу, и ей даже удалось кое-что сделать. Но это длилось недолго, и, не сдержавшись, она спросила:

— Джош, а что мы будем делать дальше? Ты что-нибудь придумал?

Он не читал, а смотрел на нее. Положив книгу на стол, он встал и подошел к ее столу, не сводя с нее глаз.

— Придумал. — Его голос прозвучал тихо в пустой конторе. Сгустились сумерки, создавая интимную обстановку.

Эллен подняла голову от стола и внимательно смотрела на его твердый подбородок, на горящие глаза. Она не хотела, да и не могла отвести взгляд, а просто ждала, что он скажет дальше.

— Мы должны ответить на один вопрос. — Он наклонился к ее лицу, упершись ладонями в стол.

— Какой вопрос? — спросила она, испытывая смущение оттого, что он находится так близко, но в душе желая, чтобы он был еще ближе.

— Вопрос в том, когда мы поженимся, Эллен.