Спектакль для босса

ГЛАВА ПЯТАЯ

Эллен забыла, каким соблазнительным может быть Джош, как легко он вызывает улыбку окружающих. А может быть, она никогда не хотела этого признавать? Об этом раздумывала Эллен, сидя в машине на обратном пути к дому.

Если говорить честно, то сердце ее сильно забилось, когда Пенни впервые привела его к ним в комнату в колледже. Это ее напугало; она знала, что на Джоша именно так реагирует любая женщина, и представляла себе опасность подобного слепого обожания. Поэтому она и уткнулась носом в книгу, как бы отгораживаясь от него и изо всех сил стараясь не замечать золотоглазого, сладкоречивого и непостоянного Джоша Готорна. У нее были свои важные цели, требующие сосредоточенного внимания, и тратить время в ожидании улыбки мужчины, по которому сохла половина девушек кампуса[2], она не могла.

Но сегодня все было забыто. Она упивалась смехом Джоша, его улыбками, вниманием, которое он расточал перед ней. Она почти забыла, что все это делается напоказ.

— Вот мы и приехали, — раздался в темноте глубокий голос Джоша. Он подъехал к ее дому и вылез из машины, чтобы открыть ей дверцу.

Эллен вышла и почти уперлась лицом в его грудь и плечи, обтянутые легкой хлопчатобумажной рубашкой. Сколько раз за сегодняшний день ее голова прижималась к ним! Ей страстно захотелось продлить иллюзию... хотя бы на несколько секунд. Он подыграет ей, она это знала — ведь они были на улице, на виду у всех. Эллен прикрыла глаза, пытаясь рассудком и силой воли победить желание. Она покачнулась, представляя, как сейчас щека коснется его рубашки, нагретой теплом тела, как удары его сердца отдадутся у нее внутри...

Словно читая ее мысли, Джош наклонился поближе, кончики его пальцев коснулись ее плеча, затем погладили шею под распущенными волосами.

— Эллен? — нарушил тишину женский голос из темноты.

Удивленная и все еще опьяненная избытком чувств, Эллен посмотрела Джошу в глаза. Она нетвердо стояла на ногах, и он поддержал ее. Они повернулись к дорожке, ведущей к подъезду, — навстречу им кинулась молодая светловолосая женщина. В ее облике было что-то детское. Остановившись под уличным фонарем, она снова произнесла:

— Эллен? — и попыталась улыбнуться, но на глазах у нее были слезы, а голос звучал глухо — она явно недавно плакала. — Мне очень жаль... я просто забежала к тебе. Я... не знала, что ты не одна, но мне... нужно было... я подумала, что...

Она сжала губы, переводя взгляд с Эллен на Джоша.

Эллен тут же сделала шаг ей навстречу — она так много раз приходила сестре на помощь и всегда будет это делать.

— Не волнуйся, Линн, — ласково сказала она. — Это Джош Готорн — мой... друг. Он помогает мне... в работе, чтобы я поскорее получила повышение, — неуверенно добавила Эллен.

Стараясь не обращать внимания на то, что Джош держал руку у нее на талии, Эллен объяснила ему:

— Это моя сестра Линн.

Печально глядя на Джоша, Линн слегка улыбнулась дрожащими губами.

— Я... рада, что кто-то помогает Эллен, — тихо сказала она. — Мне очень не нравится мистер Тарентон. Эллен — такой хороший работник, она находчивая и ответственная. Когда мама болела, Эллен всегда заботилась о нас с братьями, а теперь, когда она стала взрослой, ей цены нет как менеджеру. Мистеру Тарентону следовало бы это знать. Он просто нечестно себя ведет. Ненавижу несправедливость. Я с ума схожу от возмущения, когда кого-нибудь обижают... — Линн замолчала и посмотрела на Джоша, словно только что его увидела. — Простите, я немного расстроена. Но я... дело в том, что... я не хотела нарушать вашего свидания. Я лучше пойду домой. — Она нервно сжимала пальцы.

Эллен хотела было возразить, но ее опередил Джош.

— Не уходите из-за меня, — спокойно произнес он. — Вы вовсе нам не помешали. Я как раз привез вашу сестру домой. Приятно было познакомиться с вами, Линн. Спокойной ночи, Эллен, любимая. — И, невзирая на присутствие младшей сестры, он быстро поцеловал Эллен, и это был крепкий и привычный поцелуй. — Позвоню завтра утром, — пообещал он.

Эллен обдало жаром. Хоть бы Линн не заметила, как она покраснела! Она ведь представила ей Джоша как друга, а он назвал ее «любимая».

Как только Джош уехал, Эллен попыталась объяснить сестре, в чем дело.

— Джош... он...

— Он — потрясающий и без ума от тебя, — тоскливо закончила за нее Линн. — И уж, конечно, целуется он не как друг, Эллен. Вы с ним...

Эллен жестом остановила сестру.

— Я потом объясню. Поговорим сначала о тебе — ты ведь плакала. Из-за Ричарда, да? — спросила Эллен, упомянув бывшего мужа Линн.

Линн попыталась что-то сказать, но не смогла и лишь кивнула.

— Эллен... мне кажется, что сейчас я почти ненавижу его, — прерывисто прошептала она. — А он, должно быть, ненавидит меня, если судить по тому, что он наговорил мне сегодня вечером.

Линн задыхалась, слова застревали у нее в горле. Губы дрожали, и она закрыла глаза руками, а слезы капельками медленно пробивались между пальцев. В свете луны казалось, что это капли дождя. Не в силах больше скрывать свое несчастье, Линн отняла руки от лица. Слезинки катились у нее по щекам, стекали на платье, оставляя на розовом хлопке мокрый след. Это были слезы женщины, а не ребенка, которого в детстве утешала Эллен. Но когда Линн, дрожа, кинулась в объятия старшей сестры, Эллен поняла, что время и возраст в их отношениях никогда не будут иметь значения: Линн навсегда останется ребенком, а Эллен — мамой, которая станет утешать ее и помогать.

— Он явился, чтобы забрать мое обручальное кольцо, Элли, — с трудом выдавила из себя Линн. — Он сказал, что оно нужно ему для другой женщины. — Слова потонули в стоне, сменившемся беспомощными судорожными рыданиями.

Ласково гладя сестру по худенькой спине, Эллен сама с трудом сдерживала слезы. Она должна быть сильной, иначе какой от нее прок для Линн. Но почему женщин из семьи Роудз так и тянет к дурным, непостоянным и ненадежным мужчинам? Сначала мама, и вот теперь Линн, и, кажется, она...

Эллен отогнала эту мысль.

— Успокойся, ангел мой, он не стоит ни одной твоей слезинки, — тихонько говорила она, стараясь утешить сестру, младшую из всех детей. Именно Линн ей пришлось практически растить самой.

— Я знаю, — продолжала рыдать Линн, — но... ничего не могу с собой поделать. Хочу возненавидеть его, а все равно люблю. Как бы я хотела не думать о нем или чтобы он был мне безразличен!

Линн смущенно подняла глаза, словно стыдясь своих слов.

— Ты понимаешь меня, Элли?

Не совсем, подумала Эллен. Муж Линн причинил ей много боли и страданий, он ей не подходил с самого начала, и это ясно было всем, кроме Линн. Эллен не могла понять, почему Линн любит такого никчемного человека, но... тут мысли Эллен обратились к Джошу, тоже непостоянному и совсем неподходящему такой женщине, как она. Она не хотела бы не только полюбить такого мужчину, но даже обратить на него внимание.

— Мне кажется, кое-что я начинаю понимать, — заверила она сестру.

Да, это так, но ей совсем не нравилось это понимание. Надо быть осмотрительной, действовать осторожно и думать только о деле, а не о Джоше. А не то она кончит так же, как Линн. Сильную, умную Эллен, оплот семьи, тоже могут обидеть, и она может потерять все, чего достигла, если не...

Никаких «если», решила Эллен, обнимая Линн и стараясь хоть немного успокоить ее. Она знает, откуда ждать опасность, и будет начеку. Она не позволит себе превратиться в еще одну несчастную женщину из семейства Роудз.

Отправляясь на следующее утро к Эллен, Джош поймал себя на мысли, что он уже привык к роли жениха.

Черт побери, кого он обманывает? Ему начали нравиться маленькие радости, связанные с этой ролью, — поцелуи, например, когда угодно и где угодно. Проблема состояла в том, что эти поцелуи участились. Он с трудом удерживался, чтобы не касаться Эллен слишком часто, но какими же притягательными были ее мягкие, сладкие губы! Он сам не знал, когда именно, помогая Эллен, стал наслаждаться ее существованием рядом с ним.

— Черт! — выругался Джош, остановив свою машину на стоянке около машины Эллен.

Лишь вчера он говорил о том, что Тарентон злоупотребляет великодушием Эллен. А он сам что делает? Она вовсе не обязана доставлять ему удовольствие. О его помощи она не просила. Ему не следует извлекать выгоду из этой необычной ситуации. Очень приятно бесконечно целовать Эллен, но ему необходимо постоянно помнить — все это игра.

Но когда спустя три минуты он поднялся к ней в квартиру, то все разумные мысли исчезли. Она уже ждала его, открыв дверь. На этот раз Эллен сама позвонила ему и попросила приехать — значит, что-то случилось.

— Ты не против, если мы пойдем куда-нибудь, где нас никто не увидит? — нерешительно спросила она.

Джош кивнул в сторону ее квартиры. Щеки Эллен порозовели, но она отрицательно покачала головой.

— Тут неподалеку есть парк, правда, он немного запущенный и туда мало кто ходит, но мне там нравится. И мы не натолкнемся ни на кого из фирмы, я в этом уверена.

Ясно, значит, она боится остаться с ним наедине в квартире. Что ж, поделом ему после его несдержанных объятий прошлым вечером.

— Конечно, показывай дорогу... Эллен. — Джош нарочито не назвал ее «дорогой» или «душечкой», хотя эти ласковые обращения ей очень подходили.

Он с улыбкой смотрел на блестящие каштановые волосы, приноравливаясь к ее быстрой походке.

— Значит, у тебя все-таки есть джинсы, — поддел ее он, глядя на мягкую ткань, обтягивающую ноги Эллен.

Она взглянула на него, сморщив нос.

— Я — деловая женщина, Джош, но у меня есть и домашняя одежда. Я же не ношу костюмы двадцать четыре часа в сутки и не сплю в них.

Джош вопросительно приподнял бровь и улыбнулся уголком губ.

— И не вздумай спросить, в чем я сплю, — на ходу строго сказала Эллен и сильно покраснела.

— Эллен, — медленно произнес он, — я и не собирался об этом спрашивать.

Да, он действительно изо всех сил старался этого не делать, крепко сжав скулы. Хотя ему очень хотелось узнать, а еще лучше увидеть, как Эллен раздевается и что надевает на себя на ночь. Но он обещал сам себе быть посдержаннее — ради Эллен. И очень старался. Но каких же усилий ему стоило удержаться от подначки! Эллен была просто восхитительна, когда краснела от его шуток.

— Я сплю в футболках, — неожиданно пояснила она, нахмурившись, словно читала его мысли. — Длинных, до колен.

Но не ниже, подумал Джош. Даже и длинная футболка может быть широкой, и под нее легко можно залезть и потрогать розовато-кремовую кожу...

Выругав себя за греховные помыслы, Джош стал мысленно повторять различные случаи из судебной практики. Это было скучно и утомительно, но лучше, чем демонстрировать Эллен и прохожим живое доказательство того, как ее присутствие влияет на его половое влечение.

— Так где же этот парк? — спросил он, убедившись, что бесконечно прокручивать в мозгу судебные дела бесполезно.

— Еще полквартала, — Эллен махнула рукой вперед.

Джош посмотрел туда, куда она показала, — место действительно было несколько запущенным. Редкие клумбы заросли сорняками, небольшой фонтан, вокруг которого стояли скамейки, треснул по всей длине. Но на залитой солнцем траве прыгали и чирикали воробьи.

Джош указал Эллен на скамейку, а сам уселся чуть поодаль.

— Ты хотела обсудить со мной что-то серьезное? — спросил он.

Она кивнула в ответ — Эллен почти всегда была настроена серьезно.

— О прошлом вечере. Моя сестра...

Джош не отвел взгляда от ее глаз. Конечно же, она беспокоится о сестре — той молодой заплаканной особе, которая выглядела такой расстроенной. Было видно, что сестры очень дружны. Естественно, Эллен волнуется и хочет помочь. Возможно, ей нужна в этом помощь.

— У твоей сестры неприятности? — Джош сочувственно взял Эллен за руку. — Я могу быть полезен?

Эллен посмотрела на их сцепленные руки, подняла лицо и улыбнулась.

— Джош, как мило с твоей стороны предложить свои услуги. Но ты и так уже достаточно помогаешь, а тут... ничего сделать нельзя. Линн разводится, и развод проходит очень тяжело. Она вышла замуж не за того человека, и он разбил ей сердце. Все очень просто. Никто ничего не может сделать, и я в том числе, лишь поддержать ее.

— Понятно. — В тоне Джоша прозвучал вопрос. — Тогда если моя помощь не нужна, то...

— ...то зачем мы здесь? — закончила Эллен.

— Да. Почему? Ты заговорила о сестре, и я подумал...

— Прошлым вечером, — прервала его Эллен, — я уже собралась рассказать Линн правду о нас с тобой. О тебе и обо мне, — поправилась она. — Я не хотела ей лгать. Но потом ты...

— Я сыграл нечестно, — печально признался Джош. — Я выбил почву у тебя из-под ног и все испортил — поцеловал тебя, как любовник, перед твоей младшей сестренкой, которую ты не желаешь обманывать. И теперь ты хочешь влепить мне пощечину, но Эллен Роудз никогда не позволит себе сделать это на людях. Пожалуйста, — он поднял обе руки, как бы сдаваясь, и повернул к ней щеку. — Я заслужил твой гнев и готов к наказанию. Давай! Нас никто не видит.

— Господи. — Голос Эллен прозвучал тихо, укоризненно и... ласково. Она протянула руку, дотронулась до его скулы и повернула лицом к себе. — Конечно, я не захочу, чтобы кто-то видел, как великолепный Джош Готорн получает пощечину. Надеюсь, что этого никогда не произойдет, даже если ты это и заслужишь — но думаю, что нет. А что касается прошлого вечера... то прав был ты, а не я.

Джош коснулся губами руки Эллен, но она отдернула ее и сжала обе ладони вместе, словно он сделал ей больно. Он внимательно заглянул ей в глаза.

— В чем ты была не права?

Джош знал, что пощечину он заслужил и только такая девушка, как Эллен, могла вырвать у него это признание. Он поступал и похуже, чем вчера, и всегда уходил от наказания, разбивая женские сердца, вторгаясь в их жизни и улетая, подобно переменчивому ветру.

Эллен глубоко вздохнула, и лицо ее приняло сверхсерьезное выражение, которое безотказно срабатывало в фирме и так ласкало взор Джоша.

— Линн сейчас очень плохо, — сказала Эллен. — Она всегда нуждалась во мне. Наши родители... мой отец оказался не очень хорошим отцом. Как муж он был просто ужасным и почти постоянно изменял маме, которая тяжело это переживала, а когда появилась Линн, она не могла за ней ухаживать. И Линн вместо матери тянулась ко мне. А теперь, как никогда, я должна быть сильной ради нее. Я не хотела и не хочу ей лгать, но когда попыталась объяснить, что происходит, после того, как ты уехал, то не выдержала и сказала ей, что мы с тобой собираемся пожениться. Я не видела другого выхода. Если она узнает о моих собственных неприятностях, которые все растут, а планы все время срываются...

Голос Эллен замер.

— И ты решила, что она не обратится к тебе за помощью? — подсказал Джош.

— Нет, вовсе нет. — Эллен покачала головой. — Она все равно обратится, но я... видишь ли, Линн нужно на кого-то опереться, и этим человеком всегда была я. Если она узнает, в чем мы с тобой увязли... вообще... — Эллен усмехнулась. — Должна признаться, что задуманный мною план более чем сомнителен. Такого я никогда не делала. Я просто не хочу, чтобы Линн беспокоилась еще и обо мне, у нее своих бед полно.

— Но ты же постоянно беспокоишься о других, — не удержался от замечания Джош.

Глаза Эллен блеснули.

— Я знаю, что делаю, и этот путь выбрала сама. Линн не станет злоупотреблять моим участием. Но я не об этом хочу поговорить. Я хотела, чтобы, насколько возможно, вся эта история проходила поскромнее.

Джош собрался было спросить, что она конкретно имеет в виду, но предательский румянец уже разлился по нежной шее Эллен.

— Ты хочешь, чтобы я не распускал руки.

Эллен поджала губы и посмотрела на него своими огромными голубыми глазами.

— Я просто считаю, что убеждать надо только сотрудников фирмы Тарентона.

Джош уже не скрывал смеха.

— И тебе неловко, когда младшая сестренка видит, как ты целуешься с мужчиной, который, очевидно, рисует в уме картинки твоего обнаженного тела?

— Ну, я ведь почти что мать для нее, — объяснила Эллен. — И для братьев тоже...

Теплые интонации прозвучали в голосе Эллен при упоминании братьев.

— Ты и их растила? И они тоже на тебя полагаются, как Линн?

Эллен вызывающе и упрямо посмотрела на Джоша. Подбородок у нее напрягся. И Джош сразу представил, как она разговаривает со служащим, допустившим ошибку.

— Я их тоже люблю, — попеняла она Джошу. — Я — старшая сестра.

Эллен могла ничего ему не объяснять. Зная ее чувство ответственности и самоотверженность, он представил, какой хорошей матерью она была для братьев и для Линн. Он не должен добавлять ей тревог, ему нужно дать ей понять, что уж он-то не ждет от нее больше того, что она сможет дать.

Ласковым жестом Джош протянул руку, убрал густую прядь волос с плеча и погладил шелковистые каштановые волосы, струившиеся у него между пальцев.

— Будь по-твоему, — согласился он. — Я не стану лапать тебя на глазах твоей семьи. Буду вести себя прилично перед братьями и Линн и постараюсь не ставить тебя в неловкое положение. Мы об этом пришли сюда поговорить?

Эллен улыбнулась и кивнула головой.

— Да, но, кроме того, я хотела поблагодарить тебя. Вчера у меня не было такой возможности. Миссис Тарентон передала мне в конце праздника слова своего мужа, что, дескать, самым умным поступком в его жизни было взять меня на работу. Не стоит говорить, что твое присутствие очень повлияло на такое мнение.

Джош упивался ее милой улыбкой и злился на Хью Тарентона.

— Он специально старается не замечать очевидного — того, что ты всегда была замечательным сотрудником, — сказал Джош. — Он — хитрец и манипулирует людьми, Эллен. Но если ты решишь оставить фирму, с моим участием или без оного, его компании это нанесет ущерб. Он это знает и не захочет тебя отпустить. Меня благодарить нечего — ты сама открыла ему глаза.

— Я благодарна тебе за то, что ты подталкиваешь его к решению, — настаивала на своем Эллен.

Но ведь он здесь именно для этого, подумал Джош. Он-то предполагал отвлечься от своих клиентов, мало чем отличающихся от Хью Тарентона. А почему он сейчас здесь? Этого он не знал. Ему не хотелось копаться в мотивах своего поведения, но одно было ясно: и для Эллен, и для всех окружающих, включая его самого, будет лучше поскорее покончить с этой историей.

— Тогда давай и дальше подталкивать его, — сказал Джош. — Возьмем штурмом крепость Тарентона. Будем день и ночь маячить у него перед глазами, ходить за ним по пятам и заставим его наконец поверить, что мы почти у алтаря. Как только он в этом окончательно убедится, мы выжмем из него твое повышение.

Эллен прерывисто вздохнула. Он требовал от нее нелегкого — непрерывно притворяться, почти не имея времени на передышку, и при этом оставаться незапятнанной и честной. Чем скорее это дело закончится, тем ближе ее отъезд. И тогда искушение в его лице будет далеко.

— Хорошо, — согласилась она. — Ты специалист по части романтических приключений. Я полагаюсь на тебя и уступаю твоему непревзойденному опыту. Инициатива за тобой, но... лишь когда поблизости нет моих родных — Линн и братьев.

— Согласен. В обществе Линн и братьев наше общение будет невинным. Никаких страстных поцелуев и объятий. Только держимся за руки, и ничего больше.

Он намеревался выполнить это обещание. Но даже от мысли, что он просто возьмет Эллен за руку, его пробирала дрожь. Не хватало еще влюбиться в Эллен Роудз! Совершенно дурацкая идея, так как он прежде ни разу не влюблялся — ну, может быть, на пару минут.

А Эллен не та женщина, которая жаждет любви. Он не станет вынуждать ее к тому, что ей нежелательно.