Спорим, ты будешь моей?

Глава 12

Не знаю, что было бы, катайся мы чуть дольше. Но Дарквотер как будто остро чувствовал, когда нужно остановиться и, сделав два круга по катку, мы, точнее, Эрик, изящно притормозил у входа в домик.

– Или еще кружок? – спросил парень с хитрым прищуром.

– Ты обещал мне завитушку с корицей, – улыбнулась я.

– Ну хорошо, – не стал настаивать Эрик.

Он довел меня до лавочки, и я тут же кинулась расшнуровывать коньки сама. А то вдруг еще решит предложить помощь, я тогда точно сгорю на месте от переполнявших противоречивых эмоций. Возможно даже сгорю в прямом смысле!

– Вот это скорость, – хмыкнул Эрик.

– Тороплюсь, пока ты меня обратно не выпихнул, – нашлась с ответом я.

– Ты меня каким-то злодеем представляешь! – возмутился парень.

– Самую малость, – улыбнулась я.

Переодевшись, мы вышли в город и направились к ярмарке. Здесь приближение праздника ощущалось особенно сильно. Кругом мерцали огоньки, на глаза бросались милые безделушки, которые так и тянуло прикупить, пахло ягодными чаями, пряностями и свежей выпечкой.

– Туда! – решительно скомандовала я и, схватив Эрика за руку, чтобы не потеряться в толпе, потянула за собой.

Небольшая будочка, в которой на толстых прутьях жарились завитушки из сладкого теста, которые потом посыпали сахаром с корицей, оказалась преступно обделена вниманием публики.

– Как-то у вас малолюдно! – удивилась я, делая заказ.

– Рано еще, – улыбнулась круглолицая женщина, наматывая ленту теста на прут. – Вечером можете зайти – полюбоваться на очередь.

– Мы лучше днем полакомимся сладким! – поспешила я заверить женщину.

Я взяла большую завитушку и ягодный чай, а Дарквотер, принюхавшись, сморщился и заказал себе просто травяной чай.

– Ты не любишь сладкое? – удивилась я.

– Не люблю корицу, – покачал головой Эрик.

– Как так?! – ахнула я.

– Ну как-то так, – пожал плечами парень.

Пока моя завитушечка пеклась, мы с Эриком стояли за столом на высокой ножке и пили обжигающий чай. Я рассматривала ярмарку, которая днем на самом деле больше походила на филиал детского сада – мамочки выгуливали карапузов, смешно одетых в шубки и тулупчики. Вечером тут сменялся возраст публики, напоминая, что ярмарка находится в цетре столице, где на каждом шагу или какая-нибудь контора, или какой-нибудь салон.

Так вот, пока я рассматривала ярмарку, Дарквотер рассматривал… меня.

Сначала я этого, конечно, не поняла. Просто, комментируя прохожих, время от времени кидала взгляд на внимательно слушавшего меня Эрика и ловила его пристальный взгляд.

– Что ты так на меня пристально смотришь? – спросила я, открыто посмотрев на парня.

– Любуюсь, – невозмутимо ответил он.

Я не нашлась, что ответить, а потому просто спряталась в бумажном стаканчике.

– Вкусно? – улыбнулся Эрик.

– Ага, очень, – отозвалась я. – Думаю, может быть, стоит повторить на балу.

– А что тут?

– Брусника, малина, гвоздика, корица… – перечислила я состав содержимого стаканчика, определив по вкусу.

– Ой, ну нет, – поморщился Эрик. – Давай без корицы.

– Без корицы будет не то, – покачала я головой.

– Я тоже немного участвую в организации, – напомнил парень. – Могу же я как-то повлиять на состав меню?

– Девушка, готово! – позвала женщина, и я отошла забрать свою завитушку.

Укутанная в несколько слоев пергамента, завитушка перекочевала ко мне в руки. Я вернулась к Эрику за стол и вдохнула одуряющий аромат выпечки.

– Ты так ей наслаждаешься, а ведь сама можешь сделать не хуже, – заметил парень.

– Знаешь, что в ней самое прекрасное? – спросила я, аккуратно разворачивая пергамент.

– Что? – послушно спросил Эрик.

– Что ее готовила не я! – рассмеялась в ответ и отщипнула кусочек завитушки.

Обжигающе горячая выпечка, густо осыпанная сахаром и корицей, так и манила скорее впиться в нее зубами. Но я подняла глаза на Эрик и, поддавшись порыву, протянула ему отщипанный кусочек.

– Попробуй! – потребовала я.

Зрачки синих глаз парня чуть расширись, и он медленно склонился к моей руке. Пальцы обожгло его горячим дыханием, и мне даже показалось, словно его губы коснулись моей кожи. Но Эрик принялся жевать с таким невозмутимым видом, что я окончательно убедилась – показалось.

– Я встала на коньки, а ты – пробуешь корицу. Все честно, – заявила я, пытаясь объяснить ему, и самой себе в первую очередь, смысл этого странного поступка.

– Я так и понял, – отозвался парень с задумчивым видом.

– Ну как? – спросила я.

– Что-то не распробовал. Какой-то слишком маленький кусочек был, – пожаловался Эрик. – Как будто ты пожадничала.

– Как тебе не стыдно! – возмутилась я и разломила завитушку пополам. – Держи!

Дарквотер посмотрел на половину этой завитушки с таким разочарованием, как будто рассчитывал на всю булочку целиком.

– Спасибо, – кашлянув, произнес Эрик. – Пожалуй, все-таки распробовал.

– И? – уточнила я.

– Ладно, добавляй свою корицу в меню, – со вздохом согласился парень. – Когда ты там идешь к Шарти защищать смету?

– Завтра с утра, – кисло отозвалась я.

– Вместе пойдем, – решительно заявил парень.

– Ты пары вообще решил не посещать? – нахмурилась я.

– Ну почему. Защитим банкет и пойду, – пожал плечами Эрик.

– Думаешь, я без тебя не справлюсь? – прищурилась я.

– Думаю, она тебя бессовестно мучает, и мне это не нравится, – отрезал Эрик.

Спорить с очевидным было бессмысленно. К тому же, откровенно говоря, я была совсем не против, чтобы Дарквотер составил мне компанию. В конце концов, что я одна перед Шарти каждый раз краснею…

Обратно мы ехали как самые приличные молодые аристократы на свете! Я сидела в экипаже по ходу движения, Эрик – напротив. Разговор не клеился, точнее, не и не начинался. Но нельзя сказать, что тишина угнетала, наоборот, было что-то уютное в этом молчании двух старых почти что друзей.

Дарквотер был сама любезность и проводил меня до дверей моих комнат, наказав без него к Шарти не ходить. Я заверила, что без него и не буду, и закрыла дверь, спрятавшись от слишком пристального взгляда синих глаз.

Закрыла дверь и уткнулась лбом в дверное полотно, прикрыв глаза. Сердце билось в груди как сумасшедшее, а перед внутренним взором мелькали картинки сегодняшнего дня. И там были не платья или изысканные ткани, нет, там были синие глаза Эрика, смотрящие на меня так пристально, что перехватывало дыхание.

Я глубоко вздохнула и принялась стягивать с себя одежду. Лучшее, что я могла сейчас сделать, – засесть за платье на бал. Потому что выкройка к нему потребует напряжения всех моих умственных способностей и пространственного воображения, а, значит, на Эрика Дарквотера там просто не останется места!

С выкройкой к платью я провозилась почти до полуночи. Выходило не так хорошо, как мне хотелось бы, но определенно не так плохо, как я ожидала. Возможно даже получится с первого раза!

Потратив полчаса на уборку и зажевывание разогретой сахарной булочкой стресс от проделанной работы, я уже мысленно падала лицом в подушку, когда в дверь уверенно постучали.

Вздохнув, я поплелась открывать, молясь, чтобы это был не Эрик.

– Кто? – спросила я, внутренне напрягшись.

– Голодающие! – ответил мужской голос, и я вздохнула с облегчением – молитвы мои были услышаны.

За дверью стояла самая колоритная парочка, какую я могла бы вообразить! Киран Зейн и Эда Амбер. Сын потомственного архитектора и дочь профессора нашей академии. Игрок в магбол и зельевар. И не просто игрок в магбол и зельевар! Фанат магбола и страстная любительница зельеварческих экспериментов!

Парочка выглядела подозрительно счастливой, хотя алкоголем не пахла. И вела себя тоже, мягко говоря, странновато. Но, зная Эду Амбер, я вообще удивлена, что у Кирана до сих пор не отрос хвост или рога. Отчаянно смелый парень, раз решил приударить за нашей знаменитой зельеваркой!

Пока я размышляла, как эти двое нашли друг друга, парочка принялась перечислять свои кулинарные фантазии, которые рассчитывала отыскать у меня в холодильном ларе. Пришлось оборвать потом фантазий:

– Куриная котлета с пюрешкой!

Хоть голодающие хотели королевский ужин, но были согласны и на студенческий перекус. А затем случилось то, что обычно в моей практике случалось редко. Просто потому что основной контингент тут – студенты, большая часть из которых действительно едва сводила концы с концами.

Киран Зейн выколупал из кармана ужасно помятую купюру в тысячу лир и протянул мне ее с радостным выражением лица.

– Сдачи нет, – произнесла я.

– Тогда пусть это будет дееееепозит! – заявил парень, пропев последнее слово.

Эда захихикала, а я опять втянула носом воздух. Нет, точно не алкоголь! Но зелье явно забористое.

– Мне твой депозит как телеге пятое колесо, – припечатала я.

– Руби! – воскликнула Эда. – Я так тебя понимаю! Ходят и ходят, ходят и ходят, просят и просят, просят и… – воздух у девушки в легких кончился, и она не договорила.

– И? – приподняла я бровь.

– И есть хочется, – печально вздохнула Эда.

Я посмотрела на свой холодильный ларь и прикинула, что в принципе, завтра вечером можно и постоять у плиты… А то лекари останутся без перекусов, а я за ребят всей душой переживала, хоть и не попадала к ним ни разу.

– Ну тогда придется вам есть на все, – резюмировала я и отгрузила веселой парочке всю оставшуюся выпечку.

А когда Эда и Киран ушли, почему-то вместо того, чтобы пойти спать, набила сообщение Эрику:

«Представляешь, ко мне заходил Зейн с Амбер!»

«И как они?» – тут же поинтересовался Эрик.

«Удивительно гармонично хихикали», – ответила я.

«Получается, у них все хорошо», – ответил Эрик.

«Кажется, так…» – растерялась от такого вывода я.

И, отложив планшет, все-таки рухнула лицом в подушку.

На следующий день ровно в два часа я стояла перед дверью своего деканата, обнимая папочку с бумажками по банкету. Стояла и ждала Эрика, который, кажется, удумал опоздать. Уже даже хотела войти без него, но парень вылетел из дверей подвижной платформы, а следом за ним вышел Альберт Кросман – тот самый, из-за которой, можно сказать, я оказалась здесь!

– Бонфаер, – кивнул декан и без стука вошел в мой деканат.

И дверь за собой прикрыл!

– Дарквотер, ты сдурел?! – зашипела я. – Мне теперь никогда не защитить эту несчастную смету, и на банкете вместо профитролей сожрут меня!

– Нет, теперь ты наверняка эту несчастную смету подпишешь, – улыбнулся парень.

– Шарти же его терпеть не может! – застонала я.

Хотелось схватиться за голову, но папка в руках мешала красивому жесту.

– И я выяснил почему, – невозмутимо ответил Эрик.

– И почему? – мрачно спросила я.

– Потому что какой-то там родственник Кросмана в далекой и бурной молодости сватался к Шарти, но у них не сложилось, – выдал мне парень страшный секрет нелюбви моего декана ко всем некромантам на свете.

– Какой-то там родственник? – выразительно приподняла я бровь.

Эрик многозначительно развел руками, и я ахнула. Это много объясняло!

– И откуда ты это узнал? – уточнила я.

– Луиза просто кладезь полезнейшей информации, – охотно поделился парень.

Я тут же почувствовала раздражение от упоминания секретарши ректора.

– И как же ты уговорил Кросмана выступить медиатором? – поинтересовалась я.

– Очень просто. Я пообещал, что мы все-таки занесем Лавизам цветы… – начал Эрик, и мне пришлось картинно прикрыть глаза ладонью, – и пригрозил, что если он не уладит этот вопрос, то есть на балу будет нечего, и вся академия узнает, кто в этом виноват.

Я растопырила пальцы и посмотрела сквозь них на парня.

– Ты шантажировал декана некромантов? Ты в своем уме?

– У меня есть свои способы повлиять на некоторых людей, – заявил Дарквотер со своим типичным превосходством, которое меня всегда так бесило.

Тут вдруг дверь деканата распахнулась, и на пороге появилась Шарти. И я не совсем поняла, она была в бешенстве или просто на эмоциях: глаза у женщины горели, а губы сжаты в тонкую линию.

– Бонфаер! – рявкнула она, и мне захотелось вытянуться по стойке «смирно».

– Д-да? – пискнула я.

– Смету! – тем же тоном рыкнула Шарти.

Я распахнула папочку и повернула ее к декану. Та, даже не читая, поставила свою размашистую подпись, и рявкнув:

– Отдашь в ректорат! – захлопнула дверь.

Мы с Эриком переглянулись, и я неуверенно спросила:

– А ты уверен, что она его не прибьет?

– Ну, он же некромант, – пожал плечами парень. – В крайнем случае восстанет и отправится обратно на работу.

Я хихикнула, живо вообразив себе эту картину.

– Хочешь, я занесу смету? – предложил Эрик и даже потянулся к моей папочке.

– Еще чего! – возмутилась я, спрятав ее за спину. – Я сама!

– Сама пешком пойдешь наверх? – скептично уточнил Дарквотер.

– Физическая нагрузка еще никому не повредила, – парировала я.

В ректорат, в итоге, мы поднялись вдвоем. Дарквотер мило улыбнулся Луизе и попросил ее «оформить все по-быстренькому». Красотка пробежалась глазами по бумагам, которые я ей выдала и, вдруг просияв, заявила:

– Банкет от знаменитой Бонфаер! Это мы сейчас подпишем!

Подорвалась с места и тут же побежала визировать к ректору. Я проводила Луизу ошарашенным взглядом.

– Чему ты удивляешься? – хмыкнул Эрик. – Все любят вкусняшки от Руби Бонфаер.

– Я не помню, чтобы она приходила за едой… – растерянно проговорила я.

– Твоя слава шагает далеко впереди тебя, – широко улыбнулся Дарквотер.

– Что-то меня это пугает, – мрачно отозвалась я.

– А должно заставлять испытывать чувство гордости! – заметил парень.

– Я обязательно буду его испытывать, если накормлю такую толпу народа, – пообещала я.

Накормлю толпу и сошью платье!

– Обязательно накормишь, – согласился Эрик.

Тут из дверей выскочила Луиза и помахала передо мной бумагами, на которых появилась еще одна закорючка.

– Сейчас я это проштампую и передам в закупки, – произнесла она.

– А когда будет поставка? – задала я самый важный для себя вопрос.

– Как указано! – пообещала Луиза, ткнув в соответствующую строку в бумажках.

– Это получается все, мы можем идти? – растерянно спросила я.

– Идите-идите! – закивала девушка. – Не переживай, продукты будут у меня на контроле!

– Спасибо… – отозвалась я, чувствуя себя немного странно.

– Ты чего какая потерянная? – весело спросил Эрик, когда мы спускались по лестнице.

– Чувствую себя звездой магбола, – призналась я. – Популярной и знаменитой. И если продую ближайший матч, свои же запинают.

Дарквотер расхохотался:

– Как точно ты все описала! Как раз мы скоро играем со «Свирепыми гарпиями» и проигрывать точно нельзя…

Я улыбнулась, а парень вдруг спросил:

– Руби, а ты придешь на мой матч?

Я кинула взгляд на Эрика. Он казался серьезным, как будто мое присутствие действительно могло что-то значить.

– Ты действительно хочешь, чтобы я пришла посмотреть?

– Да, – коротко ответил он.

Я отсчитала еще несколько ступенек, прежде чем все-таки ответить:

– Хорошо.

Я ничего не понимаю в этом твоем магболе, но, если тебе важно знать, что я сижу на трибунах – я буду там сидеть.