Срочно нужен герцог

Глава 14

Покои хозяйки Брук-Хауса, утопающие в шелке и бархате в кремово-золотистых тонах, были настоящим воплощением дамских фантазий. Они представляли собой три комнаты. Одна из них была гардеробной с вешалками для такого количества платьев, которое Фебе трудно было представить.

Гостиная по размеру была под стать спальне, а сама спальня была больше, чем весь первый этаж дома викария. Феба бродила по комнате, разглядывая все вокруг, не решаясь трогать ни изящные стеклянные флаконы на туалетном столике с зеркалом в золоченой раме, ни изысканную перламутровую инкрустацию на секретере. Спальня утопала в роскоши. Феба впервые в жизни видела такое великолепие. Она не верила своему счастью. Казалось, что здесь будет обитать не она, а какая-то другая женщина.

Феба избегала смотреть на дверь в стене, которая вела в соседнюю комнату, в спальню хозяина.

Из коридора послышалось чье-то деликатное покашливание. Это был дворецкий Фортескью.

— Разумеется, пока вы будете спать в другом месте, мисс Милбери. Но я подумал, что вам захочется посмотреть, где ваша светлость будет жить после свадьбы.

«Ваша светлость». Неужели дворецкий так назвал ее — Фебу Милбери, простую дочь викария? Неужели она — будущая герцогиня Брукмур?

Феба приложила ладонь к горлу. Ее охватило беспокойство. Нет, Фебу страшила не первая брачная ночь, а сама свадьба. Вернее, само замужество.

Викарий, Тесс, Дейрдре и Софи — все они останутся жить в Брук-Хаусе только до дня бракосочетания. А она, Феба, останется здесь навсегда.

Навсегда…

После свадьбы Феба навечно поселится в Брук-Хаусе и покинет его, только чтобы поехать в какой-нибудь другой дом, принадлежащий ее будущему супругу. После свадьбы Феба распрощается с отцом, кузинами и тетушкой. Все уедут, а Феба останется… навсегда. «Останусь… навсегда».

Эти слова вертелись у нее в голове, не давая покоя. Брак и вопросы, с ним связанные, такие… долговременные, такие постоянные. «Пока смерть не разлучит нас…» А что, если в один прекрасный день Фебе разонравится Брукхевен? А вдруг со временем она его даже возненавидит?

Вся эта красота и пышность обстановки раздражала и тяготила Фебу. Она повернулась к выходу, чтобы не видеть роскошную кровать и шторы замысловатого покроя. Вздохнув, Феба проговорила деревянным голосом:

— Здесь очень мило. А теперь покажите мне, пожалуйста, мою комнату.

Фортескью повел Фебу подлинному коридору. Они прошли мимо множества дверей, пока наконец не остановились перед дверью, которая, к большой радости Фебы, находилась на значительном расстоянии от покоев его светлости.

Войдя в небольшую, но прелестно обставленную комнатку, Феба вздохнула с облегчением. Помещение было похоже на комнату для гостей, а не на королевские покои. Поэтому здесь Феба почувствовала себя гораздо уютнее. Кровать была довольно большой и утопала в бархате салатового цвета, но смотрелась намного скромнее роскошных чертогов маркизы. Стены были оклеены светлыми бумажными обоями с изображением виноградных лоз. На полу был узорчатый ковер в темно-зеленых тонах. Мебель была простой, но элегантной. Если спальню маркизы можно было сравнить с золотой клеткой, то эта комнатка напоминала милую садовую беседку. Помещение выходило на заднюю часть сада со скульптурами.

В крошечном камине весело потрескивал огонь. Словом, новая обитель Фебы выглядела такой гостеприимной, что отсюда не хотелось уходить. На этот раз Феба восхищалась от души.

— Просто чудесно! Благодарю вас, Фортескью.

— Ваши вещи уже здесь, — сообщил дворецкий. — Для вас подобрали горничную. Ее зовут Патриция. Она смышленая девушка.

У нее будет своя горничная! Из Золушки Феба превратилась в принцессу. И это произошло всего за несколько часов! Неужели она только сегодня утром приняла предложение Брукхевена?

«Нет, ты приняла предложение Марбрука, а не Брукхевена! А Брукхевен свалился на тебя как снег на голову».

— Если вы не против, мисс Милбери, я представлю вам всю обслугу. Разумеется, после того, как вы отдохнете.

Вот ужас! Фебу покажут слугам, и ей придется запоминать все имена и должности.

— Нет-нет, — непроизвольно вырвалось у Фебы. А затем она снова вежливо улыбнулась. — По-моему, с этим лучше повременить. Подождать, пока я не стану хозяйкой дома официально. Я пока здесь такая же гостья, как и все остальные.

— Как вам будет угодно, мисс Милбери, — с ласковой улыбкой ответил Фортескью.

«Какой он милашка! С ним так же легко и просто, как мне было с Марбруком, — подумала Феба. — А вот с занудой лордом Брукхевеном я постоянно чувствую себя не в своей тарелке», — неожиданно пронеслось у нее в голове. Но Феба отогнала от себя эту мысль.

Она вздохнула и, подойдя к туалетному столику, положила на него свою сумочку. Там лежала плоская, перевязанная ленточкой атласная коробка размером с серебряный поднос.

— Что это? — спросила Феба. Фортескью недоуменно заморгал.

— Боюсь, я не в курсе, мисс Милбери. — Он нахмурился. — Может быть, это подарок от его светлости? — предположил он.

— А-а, — ответила Феба и открыла коробку.

В коробке было такое количество шоколадных конфет, что от неожиданности Феба ахнула. А затем повернулась к Фортескью и посмотрела на него удивленно:

— Как его светлость догадался? Ни одна живая душа не знала, что я люблю шоколад!

Фортескью развел руками:

— Э-э… Вообще-то его светлость — человек проницательный.

Феба ласково погладила атласную коробку. «Никогда бы не подумала, что Брукхевен будет так внимателен. И что он так хорошо разбирается в особенностях женской натуры и легко догадается о моей тайной слабости».

Это значит: Феба судила о своем женихе слишком поверхностно. Если быть до конца откровенной с самой собой, ей показалось, что она не так уж интересна своему жениху. Может быть, просто этот человек не умеет выражать свои переживания, хотя чувствует глубоко и сильно? Кто знает…

Наверное, Феба была несправедлива к лорду Брукхевену… Судя по всему, ее жених очень милый и внимательный. А как же Марбрук? Похоже, он легкомысленный молодой человек. Светский волокита, меняющий женщин как перчатки.

Фортескью деликатно откашлялся.

— Портной прислал записку, что скоро доставят ваше платье. Патриция уже стоит внизу — ждет, когда его привезут.

Платье служило очередным неопровержимым доказательством обезоруживающей щедрости Брукхевена. Поэтому Феба испытывала неловкость при мысли о том, что ее собственный подарок жениху столь безыскусен: подумаешь, какая-то мелочь — булавка для галстука!

«Тогда в ответ вознагради его своей верностью и удели ему больше внимания. И перестань же наконец вести себя как маленькая девочка, потерявшая любимую куклу!»

— Это прекрасно, Фортескью, — с рассеянным видом проговорила Феба. — Не могли бы вы показать мне, где остановилась моя кузина мисс Блейк?

— Мисс Блейк попросила комнату в другом конце коридора, как можно дальше от спальни леди Тесс, — ровным голосом, без тени осуждения проговорил дворецкий.

Стремление убежать от назойливой опеки тетушки загнало Софи на другой конец большого дома.

— Боже мой, Софи! — улыбнулась Феба, войдя в комнату Софи. Девушка сидела на полу, разбирая какие-то бумаги. — Мы могли поселиться с тобой в одной комнате. А где мой отец?

— Привет, Феба. Ты знаешь, какая в Брук-Хаусе богатая библиотека? Теперь викария оттуда не выманишь. Кажется, что он готов там поселиться.

— Ах, Софи, мне так грустно!

Та подняла голову и пристально посмотрела на кузину сквозь толстые стекла очков:

— Что с тобой, Феба? Ты же говорила, что выходишь замуж по любви?

— Да. Конечно. Разумеется. — «Стерпится — слюбится», — подумала Феба. — Просто мне не по себе из-за того, что все случилось так быстро…

— По-моему, Брукхевен — завидный жених. Следит за собой. Одет с иголочки. Выглядит безупречно. Такой сдержанный, аккуратный и внимательный. Просто ходячее совершенство.

— О да, — сказала Феба и бросилась на кровать Софи. — Дарит мне платья от лучших портных. Шоколадные конфеты. — Она открыла коробку и предложила конфеты Софи. — А спальня просто утопает в роскоши. Я поражена всем этим великолепием. — Она перевернулась на спину и продолжала, глядя в балдахин над головой: — Но мне иногда хочется предупредить его светлость, чтобы он не переусердствовал со всем этим. Такое впечатление, что я словно… словно задыхаюсь от всего этого чрезмерного внимания.

— Перестань жаловаться, Феба. Ты просто с жиру бесишься, — послышался голос Дейрдре, и, не дожидаясь приглашения, кузина вошла в комнату Софи. Дейрдре бросила полный тоски взгляд на открытую коробку с конфетами, но из ложной скромности не решилась взять хотя бы одну. — Я слышала, как дворецкий говорил, что ты, Софи, попросила, чтобы тебе дали комнату подальше от Тесс… Жаль, что мне самой это не пришло в голову. Но знаешь что, Софи? Я хотела дать тебе совет о том, как нужно правильно обращаться с моей мачехой, чтобы она оставилатебя в покое. Извини, Софи, но ты сама иногда даешь ей повод цепляться к тебе. Ей доставляет удовольствие наблюдать, как в ответ на ее колкие замечания ты робеешь и замыкаешься в себе. Послушай, Софи, когда в следующий раз Тесс будет тебя задевать, ты улыбайся, глядя ей прямо в глаза, кивай и говори: «Ах, вы так думаете, тетя Тесс?» или «Неужели это правда, тетя Тесс?».

— Почему я должна делать вид, что согласна с ее вечными придирками и бессердечными словами? — Дейрдре посмотрела на нее удивленно:

— А что еще остается делать? Надо же как-то жить? — Софи нахмурилась:

— Так вот, оказывается, почему ты все это терпишь? Потому что у тебя нет другого выхода?

Дейрдре опустила голову и посмотрела в пол. А потом, помолчав, робко улыбнулась:

— С чего ты взяла? — Пожав плечами, она повернулась и, ни говоря больше ни слова, направилась к двери.

Когда дверь за Дейрдре закрылась, Софи довернулась к Фебе и спросила сочувственно:

— Как ты думаешь, Дейрдре очень несчастна? — Судя по всему, Софи впервые посетила эта мысль.

Феба поднялась с кровати.

— Мне кажется, да, Софи. Чтобы понять это, достаточно провести хотя бы пятнадцать минут с тетей Тесс. Разве можно быть счастливой, проведя свое детство с такой матерью, как Тесс? Странно, что я только сейчас это заметила.

А что, если она сама будет так же несчастна с Брукхевеном?