Глава 8


Утреннее солнце светило в окна Брук-Хауса. После отъезда Колдера, который объявил о своей помолвке, Рейф выпил изрядное количество бренди, но это не помогло ему забыть свое горе.

Колдер обручен с мисс Фебой Милбери.

Его очаровательной мисс Милбери!

Эту ночь Рейф провел не сомкнув глаз. Он обдумывал, как лучше сделать предложение прекрасной мисс.

В хорошем расположении духа Рейф спустился к завтраку. Колдер, по своему обыкновению, давно уже был на ногах. Присоединившись к брату за столом, Рейф старательно подыскивал слова, чтобы поделиться своим намерением предложить мисс Милбери руку и сердце.

Вдруг Колдер откашлялся и будничным тоном проговорил:

— Рейф, я хочу, чтобы ты узнал эту новость первым. Я воспользовался твоим советом и присмотрелся к мисс Милбери. Сегодня утром мне передали, что она согласилась стать моей женой. В настоящее время ее опекает тетушка, леди Тесс. Впрочем, она считает, что со стороны отца девушки не должно возникнуть никаких препятствий. Я благодарен тебе за то, что ты избавил меня от излишних сомнений и размышлений, которых не избежать в таких случаях.

О Боже, нет!

На мгновение у Рейфа перехватило дыхание. Затем он все же овладел собой и заговорил.

— После вчерашнего бала прошло всего несколько часов. Когда ты успел? — дрогнувшим голосом спросил он.

Не замечая его волнения, Колдер рассмеялся в ответ:

— Поверь, это дело не требует много времени. Тут главное — найти нужных людей и навести справки. Так вот, эта леди — подходящая партия. Хотя ее прадедушка и был купцом, он получил дворянский титул. Так что с этой точки зрения все обстоит как надо. Да, я знаю, что ее семья небогата. Но богатство мне и не нужно.

Рейфа ослепила ярость: его брату снова достался самый лакомый кусок. Спелое яблочко само упало Колдеру прямо в руки. Все как всегда! Ведь он этого заслуживает!

Однако… Только тот факт, что Колдер сделал девушке предложение, вовсе не означает…

— Мисс Милбери согласилась без лишних раздумий, — словно угадав его мысли, продолжал Колдер. — И этот факт еще раз убеждает меня в правильности принятого мною решения. Согласен? Судя по всему, эта девушка не из тех, кто витает в облаках. Она разумная и практичная.

«Согласилась без лишних раздумий», — вертелось в голове Рейфа. Выходит, она ни секунды не сомневалась? Хотя с чего бы ей вдруг сомневаться, когда ей предлагает выйти за него замуж маркиз, будущий герцог? С какой стати? Подумаешь: несколько минут наедине с ним в саду и то мимолетное ощущение, что они могут быть счастливы вместе… Наверное, только у Рейфа возникло это чувство, и то из-за не на шутку разыгравшегося воображения. На-самом деле Феба к нему ничего подобного не испытывала.

Два брата. Каин и Авель. Один брат убивает другого. Месть, имеющая библейские истоки. Только сейчас Рейф до конца осознал неизбежность и весь драматизм этого извечного неразрешимого конфликта. И прочувствовал его всем своим мятежным сердцем.

Нет, Рейф никогда не смог бы лишить жизни собственного брата. Но ему отчаянно хотелось ударить Колдера с такой силой, чтобы тот упал лицом на мраморный пол. О, с каким невыразимым наслаждением Рейф ударил бы сейчас Колдера!

О, Феба, Феба! Она никогда не будет ему принадлежать! Его милая достанется другому!

Рейф непроизвольно сжал кулаки.

Глядя прямо перед собой, он думал о том, что должен винить в случившемся только себя самого — и никого больше. Хотя тяжело было признаться в этом самому себе. Эта мысль осенила его после нескольких бокалов бренди. Наступило ясное и четкое — хотя и несколько запоздалое — понимание того, когда он совершил роковую ошибку.

Однако после драки кулаками не машут. Сожалеть о том, чего не случилось, — слабое утешение. Мучительнее всего было сознавать, что Рейф сам, словно хорошо выдрессированная гончая, навел охотника на лучшую куропатку.

Разумеется, он даже пытался убедить себя в том, что один вечер в залитом лунным светом саду наедине с похожей на ангела девушкой не значит ровным счетом ничего.

Затем он снова мысленно обвинял Колдера за привычку забирать все самое лучшее у него прямо из-под носа.

А Феба… Она какова? «Согласилась без лишних раздумий»! Как она могла так легко согласиться на предложение Колдера?! Согласиться не раздумывая!

А с другой стороны, разве можно ее в этом винить? Разве могло быть по-другому? Как могла Феба отказаться? Такая девушка, как она, скромная дочь викария? Ей ничего другого не оставалось, как согласиться на предложение самого богатого мужчины Лондона. Или Рейф ожидал от Фебы, что она ответит на это так: «Нет, благодарю вас, милорд. Что-то не хочется мне становиться маркизой и вашей законной супругой»?

Ну уж если на то пошло, Колдер на самом деле не самый богатый человек в Лондоне. И не самый влиятельный. Впрочем, выше его по положению, пожалуй, человек пять — не больше. Вдобавок ко всему Колдер красив — раз внешне он похож на Рейфа. А сам Рейф никогда не жаловался на недостаток привлекательности. Разве можно в таком случае ожидать, что девушка, только что приехавшая в большой город из деревни, ответит отказом на предложение руки и сердца, которое ей делает сам маркиз Брукхевен?

А может быть, причина кроется совсем в другом? Может быть, просто Колдер ей больше пришелся по сердцу, чем он, Рейф? Может быть, эта девушка не стала исключением среди всех остальных людей, живущих на свете?

В конце концов, Колдер всем нравится больше.

Потому что он лучше Рейфа.

Когда их отец был жив, он часто повторял это Рейфу:

«Слава Богу, Брукхевен будет в надежных руках, в руках Колдера, а он лучше тебя!»

Соблазн возненавидеть брата и начать презирать Фебу не помог Рейфу обрести душевное равновесие.

Но что же теперь ему остается? Сделанного не воротишь. Даже если теперь Колдер разорвет помолвку, этим он опозорит девушку и запятнает свою собственную репутацию, о которой так трепетно печется. Нет, Колдер ни за что на это не пойдет.

С другой стороны, Феба…

Рейф устало прикрыл глаза рукой. О, Феба! Такая милая и такая сердечная!

Милая, но за словом в карман не полезет. Рейф улыбнулся своим воспоминаниям. И еще Феба жизнерадостная. Мечтательная, но веселая.

Нет, Феба не откажется от помолвки. Такие цельные натуры, как она, один раз что-то решив, не изменят своему слову. Жать только, что ее верность и добрый нрав будут растрачены на такого бездушного истукана, как Колдер.

К тому же Рейф никому ничего не скажет о вчерашнем вечере в саду. Между ним и Фебой ничего не произошло. Все было по большей части невинно. Рейф не станет компрометировать даму и бросать тень на ее честь.

Рейф обрел спокойную решимость.

Итак, теперь Колдер заполучил все — усадьбу, титул…

И даже его любимую девушку.

Рейф снова опустил голову.


Гостиная Тесс в доме, который она снимала в Лондоне, не отличалась пышным убранством. На самом деле комната для гостей была весьма скромно украшена. Стерильную формальность обстановки оживляли лишь нежные цветочные узоры и приглушенные полоски на обивке мебели, подушках, портьерах и шторах. Однако сегодня даже этот неброский декор раздражал Фебу.

А может быть, интерьер помещения не имел к ее душевному состоянию никакого отношения и все дело было в самой Фебе. Ей хотелось, чтобы случившееся оказалось всего лишь дурным сном. Вот она скоро проснется — и сон исчезнет и все закончится. Все снова будет как прежде. Однако ужасный кошмар не заканчивался, он был пугающе правдоподобен. Викарий сиял от радости, Тесс весело щебетала, Дейрдре многозначительно молчала и презрительно кривила губы, Софи рассеянно смотрела в окно.

Феба сидела на диванчике рядом с маркизом Брукхевеном, погруженная в свои мысли. Ей казалось, что все краски вокруг разом стали блеклыми — даже платье Тесс цвета лосося и темно-синий жилет викария.

Ее жених, маркиз Брукхевен, был облачен в черно-белое одеяние. Феба, как того требует обстановка, была обряжена в девственно-белый муслин: на материи не было ни малейшего намека на узор — ни цветочка, ни даже веточки. Как они сочетаются и контрастируют — черное и белое!

«Вот такой и будет моя жизнь — унылой и черно-белой», — думала Феба. Ни шага влево, ни шага вправо. Без права на ошибку и малейшего отклонения от стандарта и общепринятых правил. Ни свободы, ни возможности выбора. Ни радости, ни смеха. И никаких надежд на то, что когда-нибудь положение дел изменится.

Ни капли страсти, ни грамма тепла.

Да и как можно ждать этого от маркиза Брукхевена — пусть даже внешне он красив и молод так же, как Марбрук, однако по натуре больше похож на ее холодного отца, викария?! Они оба суровы, немногословны и требовательны к себе и другим. Их жизнь заключается в неукоснительном подчинении строгим нормам и правилам. Они осознают, какие обязательства накладывает на них их высокое общественное положение.

«Ну что ж, — с невеселой улыбкой подумала Феба, — хоть одно хорошо: все это означает, что, в конце концов, нельзя сказать, что я выхожу замуж за совершенно незнакомого человека».

А еще Феба заметила, что властные, повелительные манеры ее жениха действовали на всех окружающих завораживающе. Дамы робели и помалкивали при нем, словно боялись сказать лишнее, а слуги следили за каждым его движением, желая предугадать его потребности и с готовностью выполняя распоряжения.

— Умница дочка. Ну что тут можно сказать? Признаться, не ожидал от тебя такой прыти. Маркиз Брукхевен — выгодная партия. О таком женихе для тебя я и мечтать не мог.

«Вот сам и женись на нем!»

О Боже! Неужели она снова произнесла вслух то, о чем подумала? В последнее время Феба стала сама не своя.

Нет, кажется, все идет, как й раньше: притворное внимание на лицах, неискренние улыбки, неторопливая беседа ни о чем. Нет, кажется, никто ничего не слышал.

Феба перевела взгляд на Брукхевена. Кажется, он в восторге от будущего тестя.

— Я был счастлив узнать, что мисс Милбери выросла в атмосфере разумной сдержанности и здравомыслия. Сразу видно, что вы, викарий, воспитали дочь в духе уважения к непреходящим жизненным ценностям. К сожалению, у большинства современных девушек ветер в голове. Они только и думают что о балах и новых нарядах.

Фебу охватил приступ страшного раздражения. Ей не нравилось, что Брукхевен расхваливает ее, будто хвастается приобретением породистой собаки. Того и гляди погладит Фебу по голове, приговаривая: «Моя славная псина». «А что, если и правда, погладит?» — промелькнула у нее мысль.

Феба видела, как после этих слов Брукхевена Дейрдре опустила голову и дальше сидела за столом кусая губы. Впервые Феба была солидарна с Дейрдре. Она была рада, что неей одной претит напыщенный тон Брукхевена. Заметив ее реакцию, Тесс метнула на падчерицу гневный взгляд.

Увидев, как побледнела Дейрдре, Феба опустила глаза. Хотя она всегда знала, что жизнь с Тесс — не сахар, только сейчас, на время отвлекшись от собственных переживаний, она поняла, что между тетушкой и падчерицей не все гладко. Может быть, викарий, при всей его строгости и холодности, не такой уж плохой отец, в конце концов?

Но теперь Фебе предстоит навсегда покинуть отцовский дом и из безупречной дочки викария превратиться в не менее безупречную супругу герцога.

Однако Феба знала, что ее безупречность и непорочность на самом деле только видимость. Как, интересно, она объяснит это своему мужу в первую брачную ночь? И викарий в этом вопросе ей ничего не сможет посоветовать — он наивно полагает, что возлюбленный покинул Фебу, не успев воспользоваться ее доверчивостью. А у нее не хватило духу внести определенность в столь щекотливый вопрос.

Тем временем маркиз продолжал говорить:

— Я хорошенько подумал и решил, что не стоит здесь больше оставаться.

Что? Он собирается оставить их всех в покое хотя бы до свадьбы? О, какое облегчение!

— Я предлагаю вам всем на две недели переехать в Брук-Хаус. Леди Тесс, вместе с моими вышколенными слугами вы сможете помогать мисс Милбери готовиться к свадьбе.

Феба собиралась поблагодарить маркиза и вежливо отказаться от столь великодушного предложения, которое, впрочем, было в большей степени продиктовано заботой маркиза о собственном удобстве, но Тесс ее опередила.

— О, это было бы просто чудесно! — Глаза леди Тесс загорелись от одной мысли подняться в статусе в глазах общества. — Я сейчас же прикажу собирать вещи.

— Не беспокойтесь об этом, — решительно заявил Брукхевен. — Я лично все организую.

— Ах, как вы любезны! — благодарно защебетала Тесс. А затем насторожилась. — Вы сказали: только до свадьбы?

Похоже, что леди Тесс вообразила, что имеет право рассчитывать на гостеприимство маркиза в течение всего сезона. Ожидая, что ответит на это ее жених, Феба затаила дыхание: ее приводила в ужас одна мысль о том, что ей придется терпеть общество тети Тесс дольше, чем она думала.

Брукхевен посмотрел на леди Тесс. Она не сводила с него глаз, словно хотела его загипнотизировать. Феба, не дыша, наблюдала за этим молчаливым поединком двух властных людей, каждый из которых привык одерживать верх. Кто из них победит на этот раз? Кто сможет настоять на своем?

С одной стороны, Феба была рада, что коса нашла на камень и Тесс получит наконец достойный отпор. С другой стороны, ей не понравилось, что Колдер не посоветовался по этому вопросу с ней, своей невестой. На самом деле, если не считать одного вопросительного взгляда в ее сторону, Брукхевен вел себя так, словно Фебы вообще здесь не было.

Что лишало ее последних иллюзий в отношении будущей счастливой семейной жизни с этим человеком.

Затем Феба подумала, что вопрос о том, стоит ли им переезжать в Брук-Хаус, не так прост, как это может показаться на первый взгляд. С одной стороны, в Брук-Хаусе она сможет часто видеть Марбрука. С другой стороны, если Феба туда переедет… она будет часто видеть Марбрука. В общем, плохо это или хорошо, нравится ей это или нет, в Брук-Хаусе ей придется часто бывать в обществе Рейфа.

Лорд Брукхевен повернулся к викарию:

— Сэр, я могу отвезти вас в Брук-Хаус прямо сейчас. Мой камердинер к вашим услугам. — Пока сбитый с толку викарий размышлял о том, стоит ли позволять кому-то помогать тебе застегивать брюки, Брукхевен окинул добродушным взглядом остальных присутствующих. — Мне тут пришло в голову, что вы, дамы, наверное, не откажетесь от поездки к Лементору. Я слышал, что он бесподобен.

Феба не знала, о ком идет речь, но по тому, как восхищенно ахнула Тесс и как зажглись глаза у Дейрдре, сделала вывод, что Лементор — это что-то в высшей степени изысканное и желанное. В последний раз Тесс была так же возбуждена, только когда Дейрдре удалось удостоиться чести во второй раз быть приглашенной на вальс семидесятилетним герцогом.

— В конце концов, — продолжал Брукхевен, — мисс Милбери нужно приданое, достойное маркизы.

Почувствовав себя под прицелом завистливых взглядов, которые устремились в ее сторону, как стрелы, летящие в мишень, Феба невольно поежилась. Если бы взглядом можно было убивать наповал, она была бы сегодня обречена.

— А кто такой Лементор? — спросила Софи, отчего Феба вздохнула с облегчением, потому что сама не осмеливалась поинтересоваться, чтобы — не дай Бог! — не прослыть невеждой перед женихом.

Тесс вскинула голову и посмотрела на Софи с нескрываемой жалостью, смешанной с изрядной долей презрения:

— Дитя мое, пора бы уже тебе вылупиться из своей скорлупы. Лементор — это самый модный портной в Лондоне, создающий эксклюзивные платья. Признание в высшем свете сделало его абсолютно недосягаемым для простых смертных. Большая удача — заказать у него хотя бы одно платье. А уж заказать целый гардероб — это предел мечтаний для любой светской женщины!

Феба захлопала ресницами.

— Это очень великодушно с вашей стороны, милорд, однако я…

Брукхевен ласково похлопал Фебу по руке.

— Ну что вы, дорогая моя. В конце концов, не могу же я допустить, чтобы моя будущая жена была похожа на серую мышку?

На серую мышку? Разве Брукхевену не понятно, что Фебе это слышать очень обидно? Викарий откашлялся.

— Не сочтите за дерзость, милорд, но леди Тесс кое-что донесла до моего сведения. Поэтому мне кажется, я должен с вами это обсудить. Как быть с вашим… братом?

Брукхевен замер.

— А что такое? При чем здесь он?

Феба сидела ни жива ни мертва. Что ее отец собирается сообщить о Марбруке? Почему викарий говорит так… неуверенно, запинаясь? Словно то, о чем он хочет сказать, не предназначено для женских ушей, и это в высшей степени смешно, ведь Марбрук — сама респектабельность…

— Ваш… гм… брат будет проживать в Брук-Хаусе вместе с молодыми дамами, милорд?

Брукхевен выслушал викария невозмутимо.

— Да, разумеется. Точно так же, как и вы, и леди Тесс. Надеюсь, сэр, вы не хотите сказать, что узрели в этом какую-либо непристойность?

Тесс наклонилась и прошептала что-то на ухо Дейрдре. Тесс чувствовала, что между викарием и маркизом нарастает напряжение. Отец Фебы, который был в восторге от этой помолвки, не станет приставать к маркизу с обидными вопросами, не имея на это серьезной причины. А стало быть, он считает, что с Марбруком что-то не так.

— Распутник… — Феба ясно расслышала слово, которое Тесс прошептала Дейрдре. — Паршивая овца.

Нет, это неправда. Тем не менее…

Когда в саду Феба спросила Марбрука, не распутник ли он, он промолчал. Он только улыбнулся. Он этого не отрицал…

А разве у нее самой не было ощущения, что Марбрук не совсем респектабелен? В конце концов, он вот так взял и увел Фебу на террасу. А ведь до этого оци с ним даже не были представлены друг другу…

Но он не просто ее увел — он выручил Фебу, помог ей выпутаться из затруднительной ситуации. Он ее спас. И Феба до сих пор была благодарна за это Марбруку.

— Скандал следует за Марбруком по пятам. — Это было последнее, что Тесс с победным видом прошептала своей падчерице, закрывая эту скользкую тему.

Скандал…


Загрузка...