Стая

Вечное блаженство

1

— Это просто ужасно!

— Да ладно, не ной, тебе идет! — Эстер хохочет во все горло.

Я закатываю глаза и плотнее кутаюсь в дорожный плащ Вал. Теперь понимаю, зачем она его прихватила. После того, как я превратился в оборотня, вся моя одежда изорвалась в мелкие клочки.

— Если хочешь, можешь его снять, — отмечает вампир. — Соорудим тебе очаровательную набедренную повязку из лопухов.

— Спасибо, откажусь. — Стараюсь сохранять недовольное выражение лица, но смех буквально вырывается из груди. — Пожалуйста, никому не рассказывайте, что я бродил по лесу голый в одном плаще.

— Звучит специфично. — Вал улыбается.

— Мы расскажем только Байрону, — обещает девушка.

— Да нисколько не сомневаюсь, что вы бы меня сфотографировали в таком виде, если бы прихватили фотик.

— Мы ведь твоя семья, — с напускной серьезностью говорит Вал. — Мы обязаны фиксировать все неловкие моменты твоей жизни.

— Если хочешь, можешь взять мою толстовку, — предлагает Эстер. — Правда она не такая длинная и с блестящим сердечком на плече.

— Нет, надо было взять коктейльное платье твоей сестры, — откликается вампир. — Бруно с грязным носом и в пайетках. Разве не прекрасно?

— Еще слово, и мы подеремся. — Пихаю Вал в бок и усмехаюсь. — Я тебе все еще не простил того, что ты начистила мне морду.

— Я ведь извинилась. — Она вздыхает. — Ничего лучше в голову не пришло. Нестандартные задачи потребовали радикальных решений.

— Ужас, каких радикальных. — Потираю ушибленную челюсть. — Хорошо, что я не только отходчивый, но и крепкий. Поверить не могу, что все получилось.

— Я тоже, — признается вампир. — У меня до сих пор голова кружится.

— Кажется, ты была уверена в успехе, — замечает Эстер. — Так решительно размолола этот камень.

— Просто мне хотелось побыстрее разочароваться в этой теории, если бы она не сработала.

Мы возвращаемся на виллу. Свет в комнатах уже не горит — все обитатели легли спать, не дожидаясь нашего возвращения. Завтра влюбленной парочке и беспокойному отцу предстоит сложный день.

— Почему нельзя пойти на свадьбу в кроссовках? — уныло спрашивает Эстер.

— Полностью поддерживаю. — Я вздыхаю. — Даже не знаю, как правильно завязать галстук.

— Можешь пойти прямо так, — предлагает Вал. — В таком случае галстук тебе не понадобится.

— Достаточно просто распахнуть полы плаща и пробежаться по поляне… — Эстер зажимает рот рукой, чтобы не смеяться слишком громко. — Прости, Бруно.

— Какие же вы противные.

— Я помогу тебе с галстуком, — обещает Вал. — Только не сердись.

— Я же не злопамятный, забыла? Хотя с плащом вы порядком достали. — Я задумчиво останавливаюсь. — Вал, а вообще-то ты можешь отработать мои побои.

— Что ты задумал? — настороженно спрашивает вампир.

— Сходи в гараж и прихвати там хорошие веревки. Попробуем наш эксперимент с минералом еще раз. Только в этот раз без побоев и с техникой безопасности. — Я протягиваю руку, указывая на дом. — Эстер, тебе лучше пойти спать.

— Как скажете. — Девушка пожимает плечами. — Будьте осторожны.

2

— Ты порвешь эти веревки как нитки. — Вал вздыхает. — Какой в этом вообще смысл?

— Только если не буду себя контролировать. — Я весело вышагиваю по лесной опушке. — У тебя будет минуты две, чтобы свинтить от моей ярости.

Вал снова вздыхает.

Ночь сегодня на редкость теплая, я совершенно не мерзну в плаще на голое тело. Мой план заключался в том, чтобы найти довольно крепкое дерево, к которому меня можно привязать. Потом, скорее всего, дело закончится мордобитием. Но я надеюсь, что зафиксированные конечности вызовут у меня желание вырваться, чего бы мне это ни стоило.

— Смотри, какой дуб! — восклицаю я, указывая на здоровенный шершавый ствол векового дерева, грузно склонившего свои ветви над поляной. — Давай к нему?

— Как скажешь.

Я останавливаюсь возле дерева и какое-то время разглядываю шероховатую кору, прикидывая, сильно ли я обдеру себе спину, если меня к нему привяжут. Вал стоит за моей спиной и методично разматывает веревку, видно представляя, как ее зафиксировать.

— Свяжи мне руки и ноги. — Я скидываю с плеч дорожный плащ и прислоняюсь обнаженной спиной к стволу. — Узлы должны быть достаточно крепкими, чтобы удержать меня хотя бы первое время.

Кожу неприятно холодит грубая поверхность коры. Раскинув руки и ноги в сторону я ожидаю, пока Вал приступит к делу. Вампир же почему-то медлит, разглядывая меня и увесистый дуб. Ее руки слегка дрожат, веревка колышется в бледных пальцах.

— Ты уверен? — тихо спрашивает она.

— Абсолютно.

Прохладный ветер касается обнаженной кожи, и я вздрагиваю. Вал медленно обходит дерево и, ухватив меня за запястье, фиксирует первый узел. Тихо скрипит натянувшаяся веревка, моя рука крепче прижимается к стволу дерева. Ощущаю касание холодных пальцев на втором запястье, и в груди что-то странно искрит.

— Интересное ощущение, — выдыхаю я.

— Какое?

Вал медленно обходит меня и останавливается напротив. Ее черные глаза встречаются с моими, по телу проходит странный разряд.

— Пока не знаю. — Мой голос звучит немного хрипло. — Давай теперь ноги.

Вампир еще пару мгновений смотрит мне в глаза и едва заметно кивает. Присев на корточки, довольно грубо затягивает мою лодыжку в очередной узел и проделывает то же самое со второй ногой. Теперь я чувствую себя бабочкой, распятой под стеклом. Почему-то начинает кружиться голова.

— Вал? — тихо зову я, чувствуя, что сбивается дыхание. — Ты где?

Краем глаза замечаю вампира. Грудная клетка вздымается от частого дыхания, и Вал тянется к узлу галстука, чтобы ослабить его хватку на шее.

— Что дальше? — сипло спрашивает она, не отводя взгляд от моих раскинутых рук.

А дальше я ничего не придумал. Мне казалось, что, когда она привяжет меня к дереву, то я почувствую неистовое желание освободиться. Немного потершись спиной о шершавый ствол и убедившись, что я привязан достаточно крепко, прерывисто вздыхаю.

— Значит придется снова бить, — тихо говорю я. — Я почему-то не разозлился. Наоборот… я…

Вал медленно подходит ко мне вплотную. Ощущаю запах мяты на своем лице и снова вздрагиваю.

— Ты сводишь меня с ума, Джексон.

— Эй, ты чего? — шепотом спрашиваю я. — Бей давай.

— И не подумаю.

Вампир наклоняется вперед и, вцепившись пальцами в мои волосы, грубо целует меня в приоткрывшиеся от удивления губы. На языке появляется ее дрожащее дыхание и резкий запах мяты. По телу проходит приятная дрожь, сладкая судорога сводит бедра, и я пытаюсь пошевелиться, но веревки слишком крепко удерживают мое исступленное тело.

Я помню, какой теплой была эта летняя ночь. Помню, как Вал осторожно опустилась на колени, как ее дыхание коснулось кожи, вызывая дрожь в коленях. Помню, как вырвал чертовы веревки, как она умоляла меня не останавливаться, когда я подхватил ее на руки и впечатал единственную устойчивую опору. Помню, как ее когти рассекали кожу спины, оставляя следы почти свирепого наслаждения. Помню, как ее искренний безумный вздох скользнул по моим губам, как я сам уткнулся в ее мягкое плечо, крепко зажмурившись и дрожа всем телом.

Мы впервые были так близко.

3

Переодевшись в легкие хлопковые рубашку и брюки, я возвращаюсь в гостиную. С ума. Можно. Сойти. Я и Вальтерия… Прикрыв глаза, вдыхаю запах этой чудесной ночи, ставшей самой лучшей в моей жизни.

Рихтенгоф, кстати говоря, уже куда-то отлучилась. Скорее всего, выбрала себе уютную гостевую спальню или решила еще немного покопаться со своим дневником в гараже. После того, что произошло, я оглох настолько, что не мог и двух слов связать, поэтому не удосужился спросить.

Устроившись на софе, еще долго смотрю в темные окна, задернутые легкими белыми занавесками. Сердце все еще исступленно билось в ребрах, на губах играла глупая улыбка. В последние дни произошло много всего. Мне хотелось увидеть Вальтерию, разделить с ней свое ощущение бесконечного счастья.

Вскочив с дивана, выбегаю из дома и широким шагом иду к гаражу, где виднеется едва заметное свечение зажженной лампочки. С разбега толкаю тяжелую дверь и вваливаюсь внутрь с грацией носорога, дрожа от переполнявших меня чувств.

— Вал, привязать меня к дереву и наброситься — это просто гениально, я…

Неожиданно встречаюсь с круглыми глазами Эстер. Девушке, видимо, не спалось и, прихватив ведерко мороженого, она решила посидеть рядом с работавшей Рихтенгоф. Натянув розовую толстовку и скомкав на коленях бордовый плед, она сидела по-турецки и облизывала ложку от пломбира. Ее рот так и остался открытым.

Вал, склонившаяся над столом и, видимо, прерванная на полуслове, медленно поворачивается ко мне. Поджав губы, она ругается так, что у нас уши загибаются к лопаткам.

Эстер хохочет во все горло и едва не роняет ведерко с мороженым.

— Прости. — От стыда хочется провалиться под землю, я закрываю глаза и тоже трясусь от смеха. — Вал, прости, я думал, ты тут одна…

— Мы как раз музыку для свадьбы подбирали, — сдавленно бормочет Эстер, едва сдерживая очередной смешок. — Вал рассказывала, что раньше на свадьбах играла мазурка. Или что-то из на рояле.

— Вот убила бы тебя этим роялем, но у меня нет рояля! — шипит Вал, и я снова смеюсь, чувствуя, как лицо заливается краской. — Ты можешь хотя бы иногда сначала смотреть, а потом орать?!

— Я счастлив, не могу долго сдерживаться.

— Я уже заметила, что долго сдерживаться — это не про тебя!

Эстер снова визжит от смеха, уловив в этой фразе какой-то свой подтекст, и Вал запускает в нее пакетом с тканевыми бантами. Само собой, не целится, поэтому пакет с глухим звуком врезается в стену рядом, что нисколько не помогает остановить истерику гостьи.

Я тоже смеюсь.

Мне еще никогда не было настолько хорошо.

Ночью мы почти не спали, а утром дом практически гудел от приготовлений к свадьбе.

Хэлл накатил с самого утра и уже успел запутаться в свадебных лентах. Пока он плакал и разматывался, Вал ему помогала и объясняла, что замужество единственной дочери — это хоть и страшно, но не насмерть. Эстер репетировала речь, рассказывая ее фикусу, а потом снова бегала, поправляя ленты. А я, как самый крайний, в сотый раз перетаскивал скамейки по просьбе Оливии. Ей то вазон нужно было сдвинуть, то скамейку ближе к танцполу. Кстати, о танцполе. Пришлось убить не один час, выкладывая на поляне специальное покрытие для будущих плясок, чтобы гости не втыкались каблуками в газон. Измазавшись в грязи, направляюсь в дом, чтобы умыться.

— О, Джексон.

Вал сидит на нижней ступеньке лестницы и курит.

— Привет, Царапка! — улыбаюсь я. — Как там Хэлл?

— А, ты про утренний алкогольный делирий… — Вал затягивается и выпускает дым через нос. — Мы поймали его белочку, можешь быть спокоен.

— Бедный мужик. — Повожу носом и морщусь. — Чем воняет?

— Лак для волос, Оливия второй этаж превращает в газенваген, — бесцветно откликается Вал. — Мои сигареты так вонять не могут. Кстати, ты их точишь быстрее, чем я успеваю заполнить портсигар. Будешь?

— Вредно. И опять бросать будем.

— Все равно своей смертью не помрем.

Я присаживаюсь рядом с вампиром и наклоняюсь к ней, чтобы прикурить. Мимо проходит Байрон, бормоча себе под нос какие-то цифры. Возвращаясь обратно в сад с ящиком шампанского, он словно просыпается, заметив нас.

— Весь дом закурили! — ругается он и хмурит кустистые брови. — Запах — жуть!

— Ты вроде куда-то шел, — напоминает Вал. — Вот и иди.

— Тебе помочь? — спрашиваю я.

Хэлл мотает головой.

— Не-не-не, я только навел в голове порядок, посчитал, сколько бутылок надо выставить на стол. Не сбивай меня.

С этими словами он, слегка покачиваясь, отправляется в сад. Хоть бы дошел.

— Бедный мужик, — вздыхаю я.

— Ты уже говорил.

Она двигается ближе и кладет голову мне на плечо.

— Смотри, — говорю я, указывая на ту самую колонну со звездой, с которой мы так долго возились. — Я вчера за тобой все переделал.

— Бруно, ты не повесил ее ровнее.

— Ну, еще бы ты меня похвалила!

Мы смеемся. Я осторожно беру ее руку в свою и целую свою буку в пахшие мятой волосы. Все было настолько хорошо, что было даже немного страшно.

4

— Постарайся не напиться в первые полчаса свадьбы, — просит Эстер, дергая меня за рукав. — Иначе мне будет совсем не с кем танцевать.

— Танцуй с Вал, — смеюсь я. — Кстати, куда она запропастилась?

В толпе пестрых платьев замечаю Байрона Хэлла в светло-бежевом костюме. Он разговаривает с каким-то слабослышащим старичком, наклоняясь практически к самому его уху. В официальном наряде Хэлл выглядел очень непривычно, мне не хватало его перепачканной жилетки и винтовки за плечом.

Мимо нашего столика проносится стайка молодых девиц, и я едва не сворачиваю шею, чтобы проследить за той, что была в красном платье. Кажется, я ее знаю. Лицо знакомое. Словно какой-то звук из прошлого.

— Господи, Бруно! — Эстер снова нетерпеливо дергает меня за рукав. — Я все Вал расскажу!

— Я бы попросил. — Мой взгляд все еще прикован к незнакомке. — Как думаешь, может, я помню ее еще ребенком? Что с памятью в последнее время делается…

Эстер громко цокает языком и отворачивается. Я наливаю себе еще шампанского. Жаль, что никто не додумался заказать побольше виски, от шампанского меня мутит.

Посреди поляны с огромным шатром начинает громогласно реветь огромная колонка с переливающимися лампочками. Играет что-то более или менее классическое, так что на эти звуки фортепиано откуда-то должна вылезти Вальтерия.

— Диджея попросили включить классическую музыку, — удивленно говорит Эстер. — С ума сойти. Сто лет не слышала классику.

— Наслаждайся, пока есть возможность, — усмехаюсь я. — Когда диджей напьется вместе с гостями, то за пульт залезет Байрон и врубит свои индийские танцы.

— Ты думаешь?

— Уверен. Я с ним еще в молодые годы пил.

Колонка переключается на что-то более современное, и несколько пар выходят на танцевальную площадку. В пестрой кутерьме кружащихся девушек замечаю Вал и тут же толкаю Эстер в бок локтем.

— Смотри!

Хлопковую рубашку сменил элегантный черный костюм, а растрепанные волосы — аккуратно собранный пучок на затылке. Единственное, что осталось неизменным — мрачные черты лица, подернутые вечной усталостью от всего происходящего.

— Ничего себе, — выдыхает Эстер.

— Я влюбился еще раз. — Машу рукой и почти обрушиваю бокал шампанского на стол. — Слушай, а у меня не слишком позорный костюм?

— Хороший костюм. — Эстер улыбается. — Небесно-голубой оттенок, белый галстук-бабочка. Кеды еще такие веселые.

— У меня аллергия на классические туфли.

— Я заметила.

Не увидев нас, Рихтенгоф растворяется в толпе танцующих.

— Я думала, что ей здесь будет не с кем поговорить, — бормочет Эстер.

— О-о-о-о, у Вал здесь масса знакомых. К ее огромному сожалению. — Я двигаю к себе салат, едва не порвав скатерть тарелкой. — Она тут тусуется уже не одно поколение. Кто-то догадывается, что она такое, а кому-то все равно. Это же Сьеррвуд, здесь постоянно какая-то жуть происходит.

Пока я расправляюсь с салатом, Эстер задумчиво смакует красное вино. Музыка становится громче и современней, как будто тихонько спиваясь вместе с нами.

— Танцевать хочется. — Эстер покачивается в такт. — Сто лет не посещала культурных мероприятий.

Я хмыкаю и делаю еще глоток. Шипучий напиток ударяет в голову, и в животе разливается приятное тепло.

— Если все будут пить так же быстро, как я, то культурно здесь будет очень недолго.

Словно в доказательство моих слов рядом кто-то громко и нетрезво провозглашает, что молодые должны быть счастливы в браке до конца своих дней. Эстер смеется и наливает себе еще вина.

В этом веселом празднике жизни определенно было что-то вдохновляющее. Несмотря на недолговечность человеческого бытия, люди пытались наполнить его яркими воспоминаниями. Никогда не понимал, зачем нужно устраивать празднования дней рождения — это все равно что зачеркивать палочки, отмеряющие дни до твоей старости. А что касается свадеб, то такой вид торжеств был мне по душе — я всегда оставался неисправимым романтиком. И было очень любопытно видеть, как два смертных существа обещают быть рядом друг с другом до конца своих дней. Это как ткнуть пальцем в небо и выбрать одну из миллиардов звезд, которую нельзя поменять ни на какую другую до самой своей смерти.

Ну, или до самого бракоразводного процесса.

— Котята, вы скучаете? — Байрон Хэлл останавливается возле нашего столика и поправляет кремовый пиджак. Зацепившись за стул, едва не приземляется исподним на траву. — Почему не танцуете?

Я киваю на опустошенную бутылку шампанского и морщусь.

— Готовлюсь к взлету, подожди.

— Тогда позволь украсть твою спутницу, — смеется Хэлл и поворачивается к Эстер. — Пойдем, милая! Потанцуем!

Не дожидаясь ответа, Байрон осторожно берет ладонь девушки в свою руку и мягко тянет на себя. Они вместе выходят на танцевальную площадку, и гости громко аплодируют, заметив хозяина торжества с названной дочерью. Я тоже громко улюлюкаю.

Шлейфы длинных шелковых платьев метут по площадке, девушки очаровательно расправляют плечи и кокетливо смеются, двигаясь на орбитах своих партнеров по танцу. Прищурившись, снова смотрю на пустую бутылку шампанского. Мне казалось, я выпил гораздо больше. Музыка кажется невероятно занудной.

Когда танец заканчивается, готовлюсь упасть лицом на стол, но меня спасает все та же колонка, которая впервые за весь вечер решает выдать песню, под которую я подскакиваю как током ударенный.

— Это что, Body Talks?! — Едва не падаю вместе со стулом, подскакивая со своего места. — Дайте лыжню!

Недолго думая, разбегаюсь и, громко напевая, запрыгиваю на полупустой стол с микрофонами, стоявший рядом со стойкой диджея. Тот радостно подмигивает и делает погромче.

Гости, удивленные таким поворотом, сначала смотрят на меня с удивлением, но потом начинают двигаться в такт моим заученным еще в двадцатые годы движениям.

— Cause I'm gonna be it tonight! — Я радостно вскрикиваю и отправляю свой пиджак лететь подбитой бабочкой в толпу, чтобы он не стеснял моих движений. Рядом со столом резвится Эстер, громко стуча каблуками по танцполу.

If it's my imagination

Stop me if I'm wrong

В толпе незнакомых глаз мой взгляд выхватывает до боли знакомый взгляд. Вскинув руки вверх двигаюсь так, как подсказывало тело.

Your body talks

Вал сокращает расстояние между нами, ловко запрыгнув на мой стол. Подхватив ее под колени, поднимаю любимую на руки. Зацепившись руками за мою шею она кричит что-то про то, что сейчас мы рухнем к чертовой матери с этого стола, но я, не обращая внимания, раскачиваю ей туда-сюда в такт и ловко выстукиваю каблуками ритм песни.

Я знал, что она любит эту песню. Правда если Рихтенгоф уже и на стол запрыгнула, чтобы поддержать мои свистопляски, то напился не я один.

— Your body talks! — ору я, когда песня заканчивается. Хохочу и запрокидываю голову. Пошатываясь, пытаюсь осторожно спуститься вниз.

— Джексон, где твой пиджак? — Вал обнимает меня за шею, пока я несу ее через поляну в сторону стола.

— Да черт с ним с пиджаком!

— Спасибо дорогим гостям за зажигательный танец! Всем бы так, да? Совсем скоро Оливия и Джейсон станут мужем и женой! — провозглашает ведущий за моей спиной. Он вообще много чего говорит, но запоминаю я только отдельные фразы. — Осталось всего несколько минут до полуночи!

Усадив Вальтерию на стул, поправляю ее черный аккуратный галстук. Вампира же больше интересуют поиски моего пиджака.

— Да сдалась тебе эта тряпка! — ворчу я.

— Я тебя первый раз вижу в костюме и не хочу, чтобы он стал последним! — Она слегка пошатывается. — Пойду найду.

Тихо рассмеявшись себе под нос, закидываю в рот помидорку черри и замечаю Эстер, танцующей походкой приближающуюся к моему столу. Показав мне рокерскую козу, она останавливается за спинкой стула и крепко обнимает меня со спины. Ее локоны приятно щекочут щеки.

— Пойдем к прудику? — предлагает девушка. — Подышим, гномов посмотрим.

— Пойдем.

Эстер осторожно берет меня под локоть, и мы шагаем в сторону сада Хэллов. Под раскидистыми деревьями с роскошными зелеными кронами хороводятся кустарники и цветы, пахшие так сладко, что их аромат кружится на многие метры вокруг. Под громадным дубом, чернела гладь неглубокого пруда. Поднявшись на маленький декоративный мостик, мы упираемся локтями в перила и смотрим на водную гладь, усыпанную крохотными отражениями звезд.

— Тут красиво, — говорит Эстер, любуясь каменными статуями в бесконечной зелени сада. — Они, наверное, долго занимались оформлением.

— Оливия занималась. Пару раз приводила меня сюда на прогулку. Рассказывала, как планирует выкопать пруд и заселить его красными рыбехами.

— Кажется, ее мечты сбылись. — Эстер указывает рукой на большую чешуйчатую спину, показавшуюся из-под воды. — Смотри, какая крупная.

— Вот бы ее под пиво…

— Ты такой же романтичный как Вал.

— Спасибо.

Ночной воздух действует на меня отрезвляюще. Молча глядя в воду, я постепенно прихожу в себя. В зеркальной глади, подсвеченной лампочками звезд, отражаются два человека, сбежавших от свадебной суеты, чтобы поговорить по душам.

Только сейчас я замечаю, как сильно мы похожи. Почти одинаковые черты лица, крупные искрящиеся жизнью серые глаза, светлые волосы и слегка вытянутые худые лица. Разница лишь в том, что девушка похожа на лесную нимфу в блестящей диадеме, а я напоминаю панка с татуировкой, торчащей из-под расстегнутого воротника рубашки.

— Как тебе наш танец? — спрашиваю я.

— Если бы я выпила чуть меньше, то, наверное, залезла к тебе туда сама. — Эстер мечтательно смотрит на ночное небо. — Вал меня опередила. Вы самая классная пара на свете, честное слово.

— Даже лучше Джейсона с Оливией?

— Шутишь? Конечно.

— Говоришь так, потому что я твой друг.

— Я говорю так, потому что уверена в этом. Вы будете счастливы сегодня и всегда. — Она наклоняется к моему уху. — Мы, кстати, еще не начистили чушку Джейсону.

Едва успеваю открыть рот, чтобы спросить, когда мы этим займемся, как чувствую вибрацию смартфона в кармане пиджака.

— Погоди. Мне кто-то пишет…

От: Вальтерия

Текст: УОЛЛЕС ЗДЕСЬ. СПАСАЙ ЭСТЕР.

Внутренности стягивает холодным жгутом. В качестве исчерпывающего подтверждения слов вампира с поляны слышатся крики. Вцепившись в перила, Эстер испуганно округляет глаза.

— Что происходит?

— Надо бежать. — Я хватаю ее за руку и тащу в сторону ограды. — Быстрее!

— Бруно, в чем дело?!

За нашими спинами вспыхивает свадебный шатер. Пламя взлетает вверх огромным столбом, и крики людей становятся громче. Вопли перемешиваются с выстрелами, и мы прибавляем шаг.

— Бруно, мы должны вернуться! — кричит Эстер, пытаясь вырваться. — Отпусти!

— Сначала я спрячу тебя!

— Но…

— Я не собираюсь с тобой спорить!

Девушка быстро кивает. Подхватив ее на руки, ловко запрыгиваю на поперечную перекладину ограды и осторожно помогаю ей перебраться. Неловко приземлившись с той стороны, она поднимается и одергивает юбку. Цепляюсь за ледяной чугун забора и перемахиваю через забор вслед за ней.

— Давай руку. — Я тащу девушку в заросли орешника, обрамляющие участок по периметру.

— Бруно, там моя семья! — вскрикивает девушка. — Мы бросили их!

— Ты в списке уничтожения Уоллеса, мы не можем рисковать.

— Это трусливое бегство! — Эстер все-таки вырывается.

Зажав девушке рот ладонью, резко тяну ее ближе к стволу росшей неподалеку плакучей ивы. Укрывшись в тени дерева, замираю, крепче прижимая Эстер к себе. Сначала она пытается выпутаться, не понимая, в чем причина.

— Босс сказал, что ему нужны еще двое! Оборотень и его родич.

Сквозь плотную листву мы видим двух рослых вооруженных наемников. Сжимая в руках оружие, они зорко оглядываются по сторонам. Задержав дыхание, отступаю еще дальше в тень.

— Они нужны живыми? — Второй громила слегка пригибает колени, чтобы заглянуть в заросли орешника.

— Только тринадцатый. Вторую застрелить.

Эстер вздрагивает, и я успокаивающе поглаживаю ее по плечу. Продолжая озираться по сторонам, наемники проходят мимо нас и скрываются в очередных зарослях. Дождавшись, пока их тяжелые шаги стихнут, я отпускаю девушку и прерывисто вздыхаю. Опершись руками о колени, она тоже пытается отдышаться.

— Прости, Бруно. — Ее глаза наполняются слезами. — Я не думала, что они хотят…

— Нужно будет поискать выживших, — мрачно откликаюсь я и смотрю в сторону виллы. — Боже, Вальтерия, любовь моя… Надеюсь, что ты там не отбиваешься, а просто бежишь в сторону леса…

Девушка закусывает губу и качает головой, все еще не веря в происходящее.

— Что нам делать? — спрашивает она, и вопрос, скорее, риторический.

— Я отведу тебя в безопасное место и вернусь за остальными.