Стая демонов

Я сжимаю челюсти. Большую часть боя мои демоны-волки были на виду. Они не прячутся, когда знают, что уничтожат любого, кто их увидит. Он не может знать, что они сейчас со мной, потому что всё это время они оставались невидимыми, но он бы увидел их всех четверых той ночью и знал бы об их существовании.

Роман слегка качает головой.

— Как вы, должно быть, уже догадались, я следил за Руном. Демоны Страйка, которые работали с ним, источали энергию Руна. Я проследил за ними до бара, где вы работаете, а затем планировал проследить за ними, куда бы они ни пошли дальше, — Роман встретился со мной взглядом. — Я пытался предупредить вас. Тебе повезло, что Рун отказался от своей атаки на тебя.

Я высоко держу голову, пытаясь прогнать воспоминания о страхе, который охватил меня, когда Рун прикоснулся ко мне, словно тысяча ночных кошмаров посетила меня одновременно. Но вместе со страхом приходит гнев из-за того, что Роман видел, что произошло, и ничего не предпринял, чтобы вмешаться.

— Ты стоял рядом и смотрел, пока он…

Роман едва заметно качает головой. И снова, это всего лишь легкое движение, но мои чувства гудят, ещё одно предупреждение.

Мои глаза расширяются от потрясения, когда до меня доходит, что это возможно.

— Ты создал руну на стене позади него.

Помню, как руна не испугала меня. Я подумала, что магия элитного демона подействовала на него, потому что я почувствовала себя сильнее, когда появилась руна. Но именно тогда демон отпустил меня…

Роман не сдвинулся с места, облокотившись на стол, но, опять же, мои чувства обостряются, а дыхание учащается, хотя я и не совсем уверена почему. То, как он смотрит на меня, словно медленно снимает с меня защитные слои одним лишь взглядом.

— Я подоспел как раз в тот момент, когда он напал. Поэтому я применил защитную руну, — говорит Роман низким рычащим голосом, как будто его волк просыпается. — Это была самая сильная руна, которую я смог создать за те секунды, что у меня были, чтобы спасти твою жизнь.

Его голос становится резким, когда он, наконец, поднимается со своего места, разводит руками и делает шаг ко мне.

— Так что, нет, я не стоял в стороне, когда он хотел убить тебя. К сожалению, это означает, что Мастер Демонических Рун теперь знает, что я слежу за ним. Я отказался от любого элемента неожиданности, который у меня был.

Я тоже издала рычание.

— Значит, ты считаешь, что теперь мы у тебя в долгу.

Роман вдыхает, сжимает губы, а затем медленно выдыхает, как будто считает секунды. Как будто он… расстроен.

— Нет, — твёрдо говорит он. — Как я уже говорил, я защищаю только тех, кто этого достоин, — его взгляд прожигает меня насквозь. — Альфы, лидеры, ведьмы — даже Магнат — боятся тебя, потому что не могут контролировать.

Неожиданный укол удовлетворения пронзает меня насквозь. По-видимому, мне нравится вселять страх в других — в тех, кто избегает и высмеивает нас. Что ж, я никогда не притворялась святой. Я не сторонница жизненного принципа «прости и забудь» в жизни. Я больше из тех, кто предпочитает принцип «око за око».

— Они должны бояться нас, — говорю я без высокомерия, только правду. Я сокращаю дистанцию от Романа, шагаю вперёд, пока не оказываюсь на одном уровне с Эйсом. — Мы — монстры, которых они создали своей жестокостью и неприятием. К счастью для них, есть невинные, которых нужно защищать — члены стаи, забытые своими альфами, уязвимые сверхъестественные существа, даже люди — иначе им бы сейчас чертовски не повезло.

Роман улыбается, но улыбка не доходит до глаз, которые стали ледяными, как замерзшее озеро.

— Именно поэтому ты нужна мне, чтобы пережить предстоящие дни, Нова Мэдден.

Я настороженно смотрю на него, когда он поворачивается ко мне, его позиция теперь так близка к моей, что Эйс готовится броситься на мою защиту. Я пытаюсь прочесть мысли Романа, но, несмотря на то что я слежу за каждым его движением, эмоции, скрывающиеся в его глазах, почему-то остаются для меня загадкой. От штормового моря до ледяного озера и самых тёмных теней…

Он понижает голос. Мягкое. Низкое рычание, которое дает мне понять, что за животное он держит взаперти.

— Я ответил на ваши вопросы. Теперь вы ответите на мои: я вижу в этой комнате трёх волков — где четвёртый?

Глава 12

Меня охватывает паника, моя кровь становится такой же ледяной, как глаза Романа.

Когда мы вместе стояли на платформе, я на мгновение подумала, что он выследил Блица, но убедила себя, что это не так. Теперь, в одном кратком заявлении, он говорит мне, что может «видеть» моих невидимых волков.

Это невозможно.

В смысле, есть большая вероятность, что он видел моих волков в ту ночь, когда Рун напал на нас, но откуда он мог знать, сколько их сейчас здесь, со мной? Позади меня Малия и Таня делают быстрые шаги вперёд и теперь обходят Романа с безопасного расстояния, в то время как Темпл и Блиц тоже приближаются, опустив головы и оскалив зубы.

Если он действительно видит их, то, похоже, не понимает, какую невероятную угрозу они для него представляют. Эйс в одиночку может разорвать Романа на части за считанные секунды, а все трое вместе взятые… Не имеет значения, насколько силен железный волк — он умрет ещё до того, как сделает следующий вдох.

Я заставляю себя расслабиться, выбрав поверить в то, что я недопоняла вопрос Романа.

— О чём ты говоришь? — спрашиваю я, стараясь не смотреть на своих демонических зверей. — Четвертый волк? В нашей стае только Малия, Таня и я. Три гибрида-волка.

Роман качает головой, глядя на меня.

— Твои демоны-волки, Нова. Четвёртого сейчас здесь нет.

Я вскидываю руку — единственный сигнал, который нужен моим волкам, чтобы приготовиться к атаке. Эйс обходит Романа и меня, замыкая ряды с Темпл и Блицем, все трое движутся как один. Их энергия действует на меня так сильно, что я могу определить их местоположение.

Но на этот раз Роман так точно повторяет их движения, что у меня не остается сомнений: сначала Эйс, затем Темпл и, наконец, Блиц, и его внимание останавливается на каждом из них.

Чёрт. Он действительно может их видеть. Но… как?

Таня и Малия, широко раскрыв глаза, внимательно наблюдают за Романом, затем переводят взгляд на меня. Наверное, для них странно видеть, как кто-то другой ведёт себя также, как я, рядом со своими волками, следуя, казалось бы, за пустой точкой в пространстве из одного места в другое.

Выражение их лиц быстро становится суровым. Роман, возможно, и хотел, чтобы мы присоединились к нему, но это всё меняет.

Мои демоны-волки — тайна, ради сохранения которой я готова убить, а Роман, совершенно неизвестный человек, которого я не могу разгадать, чтобы судить о его намерениях, только что стал врагом номер один.

Решимость в глазах моих сестёр, их поза и то, как они держат руки наготове, говорят мне о том, что они нападут, как только я подам им сигнал.

— Как ты можешь видеть моих демонов-волков? — спрашиваю я, все уловки пропали из-за моей потребности оценить угрозу, которую представляет для меня Роман. Для моей стаи.

Он остаётся расслабленным, как будто шесть могущественных и разъярённых существ не готовы убить его прямо сейчас.

— Я много знаю о твоих демонах-волках, Нова, — говорит он. — Возможно, больше, чем ты сама. Если хочешь получить знания, которые я могу тебе дать, я предлагаю отложить твой план разорвать меня на куски, — он вытягивает обе руки перед собой. — Или сперва можем подраться. Выбор за тобой.

— Мне не надо даже думать об этом, — говорю я с медленной улыбкой. Моя кровь пульсирует сильнее, прилив адреналина приводит меня в состояние сосредоточенности, которое заставляет меня осознавать каждое его движение.

Роман намного крупнее и могущественнее меня — я уже знаю это, — но я не в первый раз сталкиваюсь с таким сверхъестественным существом, как он. Физически сильные и кажущиеся могущественными всегда недооценивают меня, и это само по себе является преимуществом.

Я нахожусь достаточно близко к Роману, чтобы почувствовать, какой силой он управляет, и от этого острого привкуса у меня в животе всё переворачивается, но я не хочу задумываться об этом. Возможно, он похож на бога, который ходит среди нас, как по внешности, так и по происхождению, но сегодня это его не спасет.

Как только я выпрямляюсь, слегка согнув колени и готовясь прыгнуть вперед, он говорит:

— Твои волки принадлежат Мастеру Демонических Рун. Их у него украли.

Что за чёрт?

Ярость бушует во мне, но она подпитывается болью. Мои демоны-волки приходили ко мне ещё щенками — когда я тоже была младенцем. В глубине души я надеялась… нелепая детская надежда… что мой отец послал их не только присматривать за мной, но и помогать моей матери. Если их украли у Руна, то в этой безнадежной сказке есть изъян.

Я рычу.

— Лжец!

Мой кулак уже в движении.

Роман, который до этого момента держался как ни в чем не бывало перед лицом опасности, движется с невероятной скоростью. Он блокирует удар, который я нацелила ему в лицо, и наклоняется влево, чтобы избежать следующего удара, который я пытаюсь нанести ему по плечу. Я не собираюсь сдаваться. Мои кулаки взлетают, наносят стремительные удары, такие быстрые, что даже самый опытный сверхъестественник с трудом уследил бы за ними, не говоря уже о том, чтобы уклониться.

Роман уворачивается от каждого удара. Хуже того, при каждой моей попытке он делает шаг в мою сторону, заставляя меня пятиться. Не проходит и секунды, как я врезаюсь спиной в стену. В следующую секунду он хватает каждый из моих кулаков в свои и прижимает меня к себе всем своим весом, держа мои руки по обе стороны от лица.

Его обнажённые руки переплетаются с моими, и меня бросает в дрожь. От этого прикосновения возникает головокружительное сочетание жара, нарастающей потребности и ледяного ожога, который пронзает меня до самых кончиков пальцев ног, противоречивые ощущения переполняют мои чувства, а затем… под ними… непроглядная тьма, которая затягивает меня, пока во мне не нарастает смятение, потому что я не думаю, что улавливаю его эмоции… Я думаю, что он отражает мои.

Прошла всего секунда, но с моих губ срывается тихий стон. Его ледяные глаза смягчаются, как и его руки, его пальцы заставляют мои кулаки разжаться, его ладони прижимаются к моим. Это смягчение длится всего мгновение. Его хватка снова усиливается, как только он, кажется, снова замечает происходящее в комнате вокруг нас.

Малия и Таня во весь опор несутся за ним, направляясь к нам. Темпл и Блиц готовятся наброситься на него, но Эйс ближе всех.

Фиалковые глаза Эйса мерцают жестокостью, когда внезапно он становится полностью видимым и прыгает на Романа слева. Его мощные задние лапы поднимают его достаточно высоко, чтобы он мог вцепиться Роману в плечо и использовать свой вес, чтобы сбросить Романа с меня…

Роман переключает внимание как раз вовремя.

Он отпускает мою руку и вытягивает левую в жесте «стоп», одновременно крича.

— Stoll!

Эйс вскрикивает, издавая испуганный, уязвлённый звук. Он крутанулся в воздухе, движение было таким внезапным и резким, что он уклонился от Романа, не оставив на нем ни царапины. Эйс ударяется об пол с другой стороны от Романа и, потеряв равновесие, падает на Малию. Он подсекает её ноги, и они вместе катятся по полу, быстро останавливаясь, когда Малия наполовину обвисает на плечах Эйса.

Крик срывается с моих губ.

— Эйс! Малия! — Я отталкиваю Романа, готовясь ударить его по ногам. — Что, чёрт возьми, ты сделал? Что это было?

Он издает низкое, рокочущее рычание.

— Я попросил его остановиться.

Я застыла.

— Ты… попросил его…

В отдалении Эйс вскакивает на ноги и начинает бешено облизывать лицо и плечи Малии, когда она опускается на колени. Он скулит, подталкивая её в бок, явно взволнованный. Он врезался в неё на полной скорости, но он никогда бы не хотел причинить ей боль.

— Всё хорошо. Я в порядке, — говорит она, обвивая руками его шею. — Ты в порядке, Эйс.

Я снова перевожу сердитый взгляд на Романа, который продолжает прижимать меня к себе. Я готовлюсь собрать все свои силы, чтобы оторвать его от себя, когда его рычание снова заставляет меня замереть.

Наши взгляды встречаются, и он никак не может скрыть мрачные тени, которые пляшут в его радужках.

— Я вам не враг, — говорит он достаточно громко, чтобы мы все услышали. — Если ты хоть немного доверишься мне, я смогу дать тебе ответы на многие вопросы, которые у тебя наверняка есть. Ответы о твоих демонах-волках.

Теперь видны все мои волки, и Темпл, и Блиц крадутся к нам, а Таня следует за ними по пятам.

Когти Тании полностью опущены, а это значит, что вот-вот появится чертовски разъярённая гарпия, но она не нападет, пока Роман держит меня вот так — особенно когда он, кажется, знает магические слова, которые каким-то образом могут управлять моими демонами-волками.

— Я также могу дать тебе ответы о твоем демоническом происхождении, — продолжает он, его голос понижается, снова становясь похожим на расплавленный шоколад, убеждая меня поверить ему.

Чёрт, этот парень излучает силу и сексуальную привлекательность. Под гневом и недоверием скрывается более глубокий инстинкт, и мне приходится прилагать все усилия, чтобы не прижаться к нему, чтобы почувствовать каждую твёрдую линию его тела.

В этот момент я осознаю кое-что ещё: это не моя волчья сторона подталкивает нуждающуюся часть меня. Я ожидала, что, имея дело с сексуальным, хотя и древним оборотнем, моя волчья сторона будет мотивировать меня. Вместо этого, моя волчица странно спокойна.

Это моя демоническая половина жаждет сократить пропасть между нами.

Глава 13

Когда я запрокидываю голову, а он наклоняется ко мне в своей нынешней позе, наши губы почти соприкасаются. Я могу поклясться, что чувствую его вкус, но всё равно не ощущаю той силы, которая, как я знаю, у него есть.

Жар его тела проскальзывает в меня, и, даже несмотря на то, что я знаю, что я должна выйти из этой позиции, прежде чем самовозгорюсь, кажется, я не могу заставить себя пошевелиться. У меня есть навыки, чтобы сбежать, но, видимо, не хватает воли.

Я вздрагиваю, когда напоминаю себе, что Романа нельзя недооценивать. Он уже продемонстрировал, что может использовать рунную магию, может разговаривать с моими демонами-волками и командовать ими, и он каким-то образом скрывает от меня свои эмоции.

Пока он не предложил мне ответы. Он также, кажется, хочет, чтобы мы были на его стороне, также сильно как я обеспокоена им, и большей угрозой является Рун — демон, которого мой отец послал за мной, и чья ужасающая сила могла бы убить меня, если бы Роман не создал защитную руну, чтобы помочь мне.

— Ладно, — выплюнула я.

Он моргает, глядя на меня, затем прищуривается, его руки снова сжимают мои, но в его тоне звучит недоверие.

— Ладно?

Малия и Таня обе уставились на меня из-за спины Романа. Эйс всё ещё прижимается к Малии, и я чувствую, как он сожалеет о том, что мог причинить ей боль раньше.

Малия быстро проводит пальцем по руне на своей шее, и её голос настойчиво звучит у меня в ушах.

— Ты уверена, Нова? Понимаю, он предлагает ответы, но, может быть, нам действительно стоит поговорить наедине?

Роман наклоняет голову, бросает взгляд на Малию, прежде чем вернуться ко мне.

Он, наконец, убирает свои руки от моих, и головокружительный жар спадает, когда его пальцы скользят по моим ладоням, вызывая покалывание в запястьях, прежде чем он полностью разрывает контакт и отступает на шаг. Наконец-то, наконец-то, я освободилась от его хватки, но от его прикосновений мои руки до боли хотят дотянуться до него и снова прикоснуться. Мне нужно узнать его секреты. Мне нужно испытать свои силы и выяснить, смогу ли я прорвать его оборону.

— Как спросила твоя сестра: Ты уверена? — говорит он, вызывая у смиренный вздох, поскольку теперь он подтвердил, что может — каким-то образом — перехватывать наши переговоры с через руны.

Я киваю Малии.

— Да, — я пронзаю Романа стальным взглядом. — Но я хочу, чтобы ты принёс клятву на крови.

Впервые за все время я думаю, на его лице промелькнуло неподдельное удивление, которое исчезло почти так же быстро, как и появилось.

— Клятву на крови? — повторяет он, его голос звучит ещё ниже, чем раньше. — Гарантирующую что?

Это мой шанс получить именно то, что хочу от пари: информацию и гарантию того, что из-за него нас не убьют.

Мне просто нужно правильно сформулировать.

— Ты ответишь на пять вопросов со стопроцентной правдивостью, — говорю я.

Он тут же прищуривает глаза, но я ещё не закончила.

— Ты по обещаешь не делать ничего, что прямо навредит мои демонам-волкам, мои сёстрам, или мне, пока мы помогаем тебе с Руном, — продолжаю я. — И ты не будешь утаивать секреты от нас, которые могут привести к нашей смерти.

По его паузе становится ясно, что он обдумывает моё предложение.

— Я отвечу на три вопроса, — наконец возражает он. — И я согласен, что не причиню вреда твоим демонам-волкам, твоим сёстрам или тебе. Что касается неразглашения секретов, это сложнее. Я не могу раскрывать некоторые секреты, и я не могу знать, могут ли они повлиять на тебя или твою стаю в будущем. Слишком много неизвестного. Тебе нужно пересмотреть этот аспект клятвы.

Пока что он не сказал «нет» прямо, и я считаю это победой. Он также прав в том, что секреты — штука сложная, и для меня самое важное, что он не сделает ничего, чтобы намеренно навредить моей семье во время этой миссии. Мы должны выступить единым фронтом против тех, с кем сталкиваемся, и я не могу рисковать тем, что Роман станет нашим внутренним врагом.

— Я хочу четыре вопроса, и я отброшу третью часть клятвы.

Он кивает, выглядя удовлетворённым.

— Я согласен, но взамен ты дашь мне клятву на крови, что останешься со мной, пока мы не завершим нашу миссию. На короткий срок ты, Нова Мэдден, принадлежишь мне.

Дрожь пробегает по моему позвоночнику, прежде чем закружиться в животе, танцуя так, словно там на волю выпустили сотню бабочек. Эти слова… «принадлежишь мне…» они сильно поразили меня, и я не уверена, что именно — страх или неожиданный прилив предвкушения — вызывает во мне такую внутреннюю реакцию.

— Принадлежать… это не то, с чем я могу согласиться, — говорю я без малейшего намёка на придыхание в своей речи. Если уж на то пошло, мой голос звучит жёстко и безразлично, и я хочу, чтобы он подумал, что я отношусь к требуемой им клятве именно так. — Но я могу согласиться с тем, что ты будешь пользоваться моей помощью до тех пор, пока больше не будешь нуждаться в ней — или не заслужишь её.

Его глаза вспыхивают, и я чувствую, как он пытается придумать подходящий ответ, прежде чем, наконец, покачать головой.

— Договорились. Кто проведёт клятву на крови?

Обычно, для этого требуется вампир, который должен следить за соблюдением клятвы на крови, поскольку всё, что связано с кровью, — своего рода их сделка, но Малия провела клятву на крови, которая скрепила наши сестринские обязательства. Её гибридная природа и свобода нашей стаи от обычных ограничений позволяют ей использовать такие области, как руны, которые запрещены для других.

Она делает шаг между нами, её тёплые, карие глава сияют решимостью.

— Я сделаю это.

Роман выпрямляется, снова возвышаясь над нами. Когда он протягивает руку ладонью вверх, я кладу свою ладонь на его, готовая к тому, что последует дальше.

— Демоническая кровь Новы затруднит немедленную привязку клятвы на крови, — предупреждает Малия, кладя свои руки по обе стороны от нас, но не касаясь. Её взгляд скользит по мне, с тех пор как мы впервые узнали, что Малии придётся приложить больше усилий, чтобы скрепить клятву.

— Ты раньше проводила клятву на крови с Новой? — спрашивает Роман.

Малия отвечает на его вопросительный взгляд, не давая ему никакой информации о нашей сестринской клятве.

— Не волнуйся. Её волчья сторона примет эту клятву, как и твой волк тоже должен принять её. Клятва должна действовать в течение всей этой миссии.

Роман кивает, снова чертовски расслабленный, как будто для него это прогулка по парку. Может быть, клятва, которая может убить его, если он её, нарушит, вовсе не является стрессом.

— Сейчас будет больно, — предупреждает нас Малия, прямо перед тем захватить нас, нас троих, связанных воедино её действиями. Магия, которая так сильно исходит от неё, проникает в меня, и я стискиваю зубы от острого жара, обжигающего мою кожу, руку и всю грудь.

Двойственная природа Малии — которая означает, что её избегают ковены и стаи, сделала её невероятно сложной, многослойной личностью, доброй по своей сути, но в то же время обладающей частичкой силы, которая может заставить плакать взрослых оборотней.

Я надеялась, что Роман заплачет или, по крайней мере, проявит хоть каплю слабости. Но, опять же, всё, что он мне дарит, — ленивую улыбку. Как будто он знает, что это сексуально и обезоруживает, и использует её так, как я бы использовала оружие.

Мощный всплеск силы Малии проникает в мою кровь… проникая в суть того, кто я есть. Когда она произносила клятву на крови, связывающую нас как сестёр, она объяснила мне, что возьмёт из наших тел крошечные капельки нашей крови, которые смешаются, свяжутся воедино, а затем вернутся к каждой из нас, и эта связь свяжет нас с нашими обещаниями. Только потом она сказала мне, что железо в нашей крови помогло ей связать нас, несмотря на то что я наполовину демон. Её близость к металлу, которого боятся другие ведьмы, делает её силу ещё сильнее.

Кожа возле глаз Романа на секунду натянулась, как будто он, наконец, почувствовал чрезвычайно острые, колющие ощущения, которые пронзают наши руки.

Я делаю глубокий вдох, чтобы сосредоточиться, пока Малия произносит наши клятвы, связывая нас кровью.

— Роман Васс, ты клянёшься Нове Мэдден, что ответишь на четыре вопроса со стопроцентной правдивостью; и что ты не причинишь вреда Нове, её демонам-волкам или сёстрам, — она склоняет ко мне голову. — Нова Мэдден, в свою очередь, ты клянёшься, что будешь оказывать всяческую помощь Роману Вассу до тех пор, пока он больше не будет нуждаться в ней — или не заслужит её.

Малия сжимает челюсти и хмурит лоб, пытаясь завершить заклинание. По её щеке стекает капелька пота — нехороший знак.

— Это оказалось сложнее, чем я ожидала, — бормочет она, прежде чем крепко зажмуриться, её руки дрожат.

Я задыхаюсь, когда боль поднимается на новый уровень, пронзая мою грудь, как будто она достигла глубин моей чёртовой души и вытягивает из меня всю мою силу. Я стискиваю зубы, решив не издавать больше ни звука, но это почти больше, чем я могу вынести. Как раз в тот момент, когда я собираюсь возразить, Малия наклоняется вперед, её руки разжимаются, разрывая связь.

Не обращая внимания на всё ещё ощущающуюся боль в руке и груди, я подхватываю её и обхватываю руками её стройную фигуру, чтобы удержать в вертикальном положении.

— Ты в порядке? — настойчиво спрашиваю. — Малия!

— В порядке, — шепчет она, тяжело дыша, словно пробежала марафон. — Клятва заключена. Думаю.

Эта клятва отличается от клятвы, которую мы давали как сёстры, — я не чувствую такой тесной связи, несмотря на более сильную боль, которую я испытывала, — но, поскольку до сих пор я принимала только одну клятву на крови, я не совсем эксперт.

— Ты чувствуешь это? — спрашиваю я Романа.

Он потирает ладони, прежде чем опустить их по бокам.

— Это один из твоих четырёх вопросов?

Я свирепо смотрю на него.

— Не бери в голову. Я определённо почувствовала боль от клятвы, так что уверена, что всё в порядке.

Малия выпрямляется в моих объятиях, и теперь я вижу её тревожно-бледное лицо.

— Малия, ты уверена, что ты…

— Я в порядке, Новз, — быстро говорит она. — Я просто немного вымотана, но уверена, что скоро ко мне вернётся энергия.

Я обнимаю её за плечи, поддерживая ещё несколько мгновений, чтобы дать ей возможность полностью встать на ноги, в то время как Таня подходит с другой стороны, а три демона-волка окружают нас, держась на расстоянии от Романа.

Сделав глубокий вдох, я беру разговор в свои руки.

— Теперь, когда мы связаны друг с другом клятвой на крови, куда ты планируешь отправиться на разведку в первую очередь?

Роман снова скрещивает руки на груди.

— Это зависит от ответа на мой первоначальный вопрос: где твой четвёртый волк?

Я открываю рот, чтобы ответить, но тут же закрываю его снова. Лука с Мамой, он заботится о её безопасности. Мне неудобно втягивать Маму во всё это, зная, как она переживает из-за Мастера Демонических Рун. Я, конечно, не собираюсь приводить Романа к ней.

Я уставилась на него в ответ.

— Почему ты так настаиваешь, чтобы я тебе ответила?

Он сжимает челюсти, и выражение его лица снова меняется, тени возвращаются в глаза.

— Я уже дал тебе ответ на этот вопрос — если ты не хочешь, чтобы он был засчитан в счёт тех четырёх, на которые я должен ответить абсолютно честно.

— Ты поймёшь, когда я задействую клятву на крови, потому что я так и скажу, — огрызаюсь я, но на лбу у меня появляются морщинки, когда я быстро обдумываю всё, что Роман сказал мне с тех пор, как мы вошли в эту комнату.

Таня и Малия также смотрят на него, они нахмурились, как будто пытались понять, что он имеет в виду.

Я сосредотачиваюсь на информации, которую он дал мне о моих волках: что он может их видеть, что он может общаться с ними, что они принадлежали…

О, нет…

Дрожь пробегает у меня по спине, и я словно погружаюсь в ледяной омут.

Мои мысли путаются, во мне нарастает паника, когда я слежу за крадущимися движениями моих волков — моих демонов-волков. Мама сказала, что Мастер Демонических Рун придёт за мной, но она не знала почему.

Я вспомнила, как Мастер наклонился ко мне и сказал… «Ты не заберёшь то, что принадлежит мне».

Он хочет вернуть своих волков.

Я заставляю себя заговорить.

— Если мои волки принадлежали Руну, если он чувствует их так же, как я… Тогда он знает, где они… что означает…

Роман наклоняет голову, но не улыбается, выражение его лица жёсткое.

— Твои волки будут для него как неоновая вывеска, Нова.

Мои мысли внезапно сосредоточились на единственном человеке, который был сейчас важен: Маме.

Лука с Мамой.

— Нам нужно идти домой, — мой голос повышается, когда гнев и страх закипают во мне. — Верно. Чёрт возьми. Сейчас.

Глава 14

Я направляюсь к двери, уже держа в руке телефон и пытаясь дозвониться до неё.

Гудки идут снова и снова, пока не включается её голосовая почта. Разочарованно хмыкнув, я убираю телефон в карман и набираю скорость. Нет ничего необычного в том, что она не отвечает на звонки, но на этот раз, возможно, она просто спит и не берёт трубку.

Малия и Таня держатся рядом со мной — любая усталость, которую чувствовала Малия, похоже, была преодолена срочностью нашей ситуации.

Не дожидаясь Романа, я распахиваю дверь и выхожу во внутренний двор. Мои волки мгновенно становятся невидимыми, их энергия отражается в моих ощущениях тем же страхом и паникой, что и у меня.

Они тоже любят Маму. И прямо сейчас, она и Лука уязвимы. Я никогда взаправду не ожидала, что Рун попадёт в мой дом, особенно когда меня там не будет — в конце концов, я же мишень, — иначе я бы спрятала Маму в более безопасном месте. Это моё собственное глупое самодовольство, и если с ними что-то случилось…

Мысль, которую я даже не могу закончить.

К счастью, во дворе никого нет. Даже если бы это было не так, у меня не возникло бы проблем с тем, чтобы пробраться сквозь толпу задержавшихся сверхъестественных существ. Наши шаги настолько быстры, что они почти беззвучны, когда мы мчимся по коридору к арке и выходим из главного здания, чтобы пересечь парковку. Здесь темнее, чем я ожидала. Солнце опускается за горизонт, и вдалеке начинают мерцать городские огни.

Через несколько секунд мы надеваем шлемы, и наши мотоциклы с рёвом оживают. Я наклоняюсь к Блицу, чья энергия отражается в моих ощущениях, когда он парит рядом с моим мотоциклом.

Я чувствую, что ему нужно немедленно прибавить скорость.

— Хорошо, — говорю я ему. — Беги впереди нас, но не… — мой голос немного срывается. — Не бросайся навстречу опасности. Пожалуйста.

Если Мама и Лука в опасности, я не хочу, чтобы Блиц тоже пострадал.

Я стискиваю зубы. Руна я возьму на себя. Не то чтобы я имела хоть малейшее представление о том, что я могу сделать по-другому на этот раз, чтобы одержать верх, но я чертовски уверена, что попытаюсь.

Энергия Блица улетучивается от нас. Я оглядываюсь и вижу, что Роман уже садится на свой мотоцикл, так как он припарковался ближе к зданию, чем мы. Должно быть, он захватил свою мотоциклетную куртку и шлем по пути к выходу, потому что сейчас на нём и то, и другое. Его мотоцикл проносится мимо нас к воротам, где внезапно начинают суетиться охранники.

Темп и Эйс не отстают от нас, когда мы с сёстрами спешим за Романом.

Впереди нас Роман поднимает левую руку с руля своего мотоцикла, и поначалу кажется, что он машет охранникам, чтобы они пропустили нас. Затем из его руки вырывается волна силы, мерцающий свет, который образует замысловатую светящуюся фиолетовую фигуру, которая по дуге направляется к воротам и попадает прямо в их середину.

Фигура вспыхивает, как горящий факел, — серия замысловатых кругов и завитков, все взаимосвязанные, которые, кажется, прилипают к металлическим прутьям. Секундой позже ворота распахиваются, и охранники с криками тревоги разбегаются в разные стороны. И как раз вовремя.

Роман подъезжает к открытию первым, в то время как наши байки следуют сразу за ним.

В тот момент, когда мы проходим через открытые ворота, магия, посланная Романом в его сторону, поднимается с поверхности, сжимаясь в тонкую точку, которая возвращается в протянутую руку Романа. Он ловит его в воздухе, возвращая руну, прежде чем снова опустить руку на руль.

Мы проносимся через проём, и я замечаю Джорди, скорчившегося у одной из сторон ворот, когда они ударяются о забор с такой силой, что лязгают с обеих сторон.

Я готовлюсь к тому, что охранники воспримут действия Романа как акт агрессии, но они остаются в стороне, держась за линию ограждения и наблюдая, как мы уходим.

Я не оглядываюсь, набирая скорость, и мой маленький и лёгкий байк быстро догоняет мотоцикл Романа.

— Таня, — зову я через руну, зная, что Роман тоже сможет услышать моё сообщение. — Мне нужен самый быстрый путь добраться домой.

Тёмными, затянутыми облаками ночами она иногда поднимается в небо, удовлетворяя потребность своей гарпии в полёте. Мы с сёстрами хорошо знаем эти улицы, но она знает их лучше всех.

— Ты уже знаешь ответ на этот вопрос, Нова, — говорит она, и в её голосе нарастает напряжение. — Из нашего текущего местоположения самый прямой путь лежит через окраины территории, контролируемой демонами Страйка.

Через улицы, которых мы обычно избегаем.

— Малия, как ты себя чувствуешь сейчас? — спрашиваю я, беспокоясь, что она ещё не готова к бою.

— Я в порядке, Новз, — говорит она. — Возвращаюсь к норме.

Дрожь в её голосе говорит мне о том, что она всё ещё не на сто процентов восстановилась после той энергии, которую вложила в клятву на крови, но я не собираюсь упрекать её в этом. Я доверяю её суждениям о состоянии своего здоровья. Если бы она беспокоилась, что не сможет пройти через территорию демонов Страйка, она бы так и сказала.

Я стискиваю зубы.

— Тогда ладно. Давайте повернём здесь налево. Мы поедем самым прямым путём домой.

Роман садится немного прямее на мотоцикле — его единственная физическая реакция, — прежде чем его голос звучит у меня в ушах.

— Я всё ещё изучаю улицы в этой части города. Я последую за вами.

Похоже, он может как перехватывать, так и передавать разговоры через наши руны.

Таня проносится мимо нас по внутренней стороне, когда мы сворачиваем налево на одну из самых захудалых улиц Западного Вегаса. Здесь, чёрт возьми, ещё более запущенно, чем рядом с крепостью магната. Этот район — идеальное место для того, чтобы демоны могли скрываться в нём и подпитываться отчаянием людей, которые изо всех сил пытаются свести концы с концами. Противоречие между этими районами и гламуром стрипа не перестаёт меня удивлять. Возможно, я ничего не смогу сделать с бедностью здесь, но однажды… однажды я настолько уменьшу численность демонов, что смогу уничтожить их всех.

— Нам просто нужно проехать по этой улице, а затем по той, что справа, прежде чем мы сможем снова свернуть с их территории, — говорит Таня через руну, впереди. Прямо перед ней я различаю энергию Блица, слабое мерцание, когда он исчезает за дальним углом.

— Будьте начеку, — говорит Таня. — Они узнают, что мы здесь, примерно через пять… четыре… три…

Впереди, справа, в тени на углу, двигаются две фигуры. Ещё двое внезапно выпрямляются на улице слева от нас. Это придурки низкого пошиба. Торговцы наркотиками на углу. Я замечаю, как они напрягаются, готовые защищать свою территорию. Проблема в том, что вокруг тоже есть люди, одни бродят по улице, другие сидят на обочине, а это значит, что мы не можем раскрыть свою силу.

Да ничего. У меня для этого есть мои демоны-волки.

Я издаю два коротких, резких свистка, которые мои демоны-волки услышат сквозь шум наших мотоциклов.

— Эйс! Темпл!

Словно волна, два невидимых противника сбивают демонов, стоящих слева от нас, с ног, когда Эйс и Темпл бросаются на них. В мгновение ока они оттаскивают демонов обратно в тень, за мешки с мусором. Я мельком замечаю, как Эйс практически впитывает энергию одного из демонов, прежде чем выскочить обратно на улицу. Он не так быстр, как Блиц, но добегает до двух машин на углу раньше, чем это делают наши мотоциклы, и врезается в них сразу. Угол ярко освещен, и оттащить их некуда. Эти демоны даже не представляют, как им повезло, что Эйс оставил их в живых, чтобы они могли потереть головы и плечи в тех местах, где они ударились об асфальт.

Мы благополучно проезжаем мимо, когда Темпл нас догоняет.

Осталась ещё одна улица.

Я ощущаю, как энергия Эйса разгорается всё ярче, когда он пронзает демона, бегущего впереди нас по пешеходной дорожке. Парень падает, размахивая руками, пытаясь опознать нападавшего.

Мы проносимся мимо них и, наконец, выезжаем на следующую улицу, подальше от территории демонов.

Я проверяю, все ли на месте — Таня впереди, Малия позади, а Роман замыкает шествие. Эйс догоняет меня, а Темпл бежит рядом, сверхъестественная сила, которой они обладают, делает их сильнее и быстрее, чем они были несколько минут назад.

Им понадобятся силы для предстоящей битвы.

Если, конечно, я не обнаружу Маму в безопасности в постели с Лукой рядом, и наша паника не будет напрасной. Наилучший исход.

Когда мы приближаемся к нашей улице, в небе над нами появляется чистый белый круг луны. Наступает ночь, но в домах наших соседей необычно темно, остовы старых автомобилей во дворах отбрасывают жуткие тени на выгоревшую траву.

Уличные фонари тоже не горят. Все до единого.

Мою кожу покалывает, это острое ощущение, и сердце внезапно начинает бешено колотиться в груди. Меня охватывает тревога. Я не могу точно определить её причину, но темнота улицы давит на меня. Это тот же ужас, который я испытала перед первой встречей с Мастером Демонических Рун на грузовой стоянке.

— Нова! — предупреждение Тани звучит за секунду до того, как я вижу, что заставило её закричать: впереди наши ворота сломаны, металл искорёжен.

— Чёрт, нет, — выдыхаю я.

Таня и Блиц добираются до ворот первыми — как раз в тот момент, когда сквозь урчание двигателей нашего мотоцикла раздается крик.

Крик резко обрывается, и наша входная дверь распахивается. Появляется крупная фигура в чёрном, держащая Маму на правом плече. Он наклоняет голову, чтобы пройти в нашу дверь, но потом выпрямляется. Его силуэт расплывается в моем поле зрения, темнота сгущается вокруг его головы и лица, окутывает торс и толстые бедра, как будто он окутывает каждую тёмную мысль, как плащом.

— Нова! — крик Романа громко звучит у меня в ушах, когда его мотоцикл ревёт позади меня. Его голос звучит как приказ, в его тоне ледяная нотка, которая, должно быть, призвана заставить меня подчиниться ему. — Не приближайся к нему!

Я разворачиваюсь на своём месте и пронзаю Романа взглядом, чувствуя, как мои глаза вспыхивают фиолетовым от моей тёмной силы, прежде чем я перевожу взгляд на Мастера.

— Чёрта с два мы этого не сделаем.

С криком Таня заносит свой мотоцикл по подъездной дорожке впереди, одновременно соскакивая с него. Её движения настолько быстры, что в мгновение ока она нажимает руну на запястье, раздевается и превращается в гарпию, в то время как её мотоцикл продолжает скользить по подъездной дорожке по траве. Повреждение транспортного средства — наименьшая из наших забот на данный момент.

Таня взмывает в воздух одним взмахом своих мощных крыльев. Её волосы, как у гарпии, рассыпаются веером вокруг лица, длинные и карамельно-светлые, в то время как крылья у неё темно-янтарного цвета. Золотые когти на концах каждого из её пальцев зловеще остры, а когтистые лапы достаточно сильны, чтобы разорвать человека на части. Её тело от груди до лодыжек покрыто великолепными янтарными перьями, которые напоминают мне о летнем закате. Она прекрасна. Но сейчас я так чертовски зла.

Она издает душераздирающий крик, когда обрушивается на демона, несущего Маму.

Её когти рассекают воздух прямо перед его лицом, рассекая тьму, окутывающую его голову. В то же время Блиц прыгает на демона, демон-волк оскаливает зубы. Как раз в тот момент, когда они собираются ударить его, темнота вокруг Мастера рассеивается, как туман, и он выбрасывает руку. Из его ладони вырывается мощный удар в воздухе, который ударяет Таню в живот, отбрасывая её назад так быстро, что она врезается в искореженный забор и отлетает на траву. Блиц тоже с визгом отлетает в сторону, катается по траве и останавливается рядом с Таней.

Позади демона, ближе к дому, Лука съеживается на земле, скуля, прижав уши и морду к траве. Демон взмахивает рукой, и ещё один удар обрушивается на Луку, поднимая его в воздух, а затем швыряет вниз по тропинке.

Темпл мчится к Луке, в то время как Эйс мчится к Мастеру, оскалив губы. Демон снова взмахивает рукой, на этот раз создавая пальцами когтистую форму. Все четыре демона-волка взвизгивают, когда их сбивают с ног, швыряют обратно на землю и тащат вместе с Мастером, который продолжает шагать по дорожке к искорёженному отверстию в заборе.

Моя кровь закипает. Возможно, мои демоны-волки когда-то и принадлежали этому засранцу, но не больше.

Я резко останавливаю мотоцикл у искорёженных ворот, одновременно спрыгиваю с него и оказываюсь на подъездной дорожке, размахивая руками и ногами. На бегу я призываю демоническую силу, которую держу под строгим контролем, желание, которое я подавляю, высосать силу и сущность другого сверхъестественного существа.

Мои глаза горят так сильно, что теперь они могут быть только чисто фиолетовыми.

Я замечаю, как Роман поспешно останавливает свой мотоцикл позади меня, разворачивается и пытается поймать Малию, прежде чем она успеет побежать за мной. Я слышу его крик.

— Нет! Он убьёт тебя, не задумываясь. Оставайся здесь, чёрт возьми.

Малия издает протестующий крик, и секунду спустя я слышу её шаги совсем близко позади себя. Она ни за что не останется в стороне.

Краем глаза я вижу, как Таня приходит в себя. Поднимаясь с земли и быстро моргая, она встает на ноги, качает головой, на лбу у неё морщины, лицо бледное. Должно быть, она пытается побороть страх, который Рун излучает вокруг себя. Несмотря на это, она взмахивает крыльями и снова поднимается в воздух, готовая к атаке.

Я первой настигаю Мастера.

Его взгляд прикован ко мне. Даже не видя его лица, я ощущаю замедление его шага, пристальный взгляд, который я не могу разглядеть… всепоглощающий страх, который, кажется, высасывает из меня всё мужество…

Пот выступает у меня на лбу, ладони становятся липкими, сердце бьётся так быстро, что я едва могу дышать, но я всё равно делаю вдох. Шумный, решительный вдох.

Я издаю крик, и этот звук заглушает нарастающий голос сомнения в моём сознании.

Всё что мне нужно — один хороший удар.

Мой кулак врезается в его плечо — то, на котором он не держит Маму, — и ударяет его так сильно, что он сгибается в талии. Я не решаюсь ударить его по лицу. Я ни за что не стану совать свой кулак в эту темноту, но я врезаюсь коленом ему в живот и хватаю его за руку, опускаясь всем весом так сильно, что ставлю его на одно колено. Если бы он не держал Маму, я бы попыталась перевернуть его на спину, но я боюсь, что Мама упадёт и удариться головой. А так, я собираюсь прижать его к себе на ту секунду, которая потребуется Тане и Малии, чтобы добраться до нас.

Теперь, когда мне хорошо видно его спину, я вижу Мамино лицо. Несколько прядей волос закрывают его, но их достаточно, чтобы я разглядела глубокую рану у неё на лбу, куда, должно быть, попал Рун. Должно быть, она была достаточно вменяемой, когда он появился, чтобы дать отпор, и меня убивает, когда я вижу её такой неподвижной сейчас.

В следующую секунду Малия бросается на Мастера, её атака идеально совпадает по времени с моей. Она поднимает обе руки над головой, сложив ладони чашечкой, концентрируя свою силу, прежде чем собрать её в правую ладонь и швырнуть в него, одновременно выкрикивая заклинание.

Прежде чем свет достигает Руна, его кулак взлетает, воздух снова сотрясается, и Малия падает навзничь на траву, её колдовская магия рассеивается под напором тёмного облака, окутывающего Руна.

Таня с воплем поворачивается к нам, и я сильнее сжимаю руку Руна, перенося свой вес на его заднюю ногу, пытаясь удержать его достаточно долго, чтобы Таня могла броситься и забрать у него Маму. Как только Мама будет в безопасности, я нападу без страха, но сначала мне нужно освободить её.

Внимание Руна возвращается ко мне, он наклоняет голову, и я потрясенно ощущаю… удовлетворение. Как будто его совершенно не волнует, что Таня летит к нему или что я ставлю его на колени.

Моё сердце замирает, когда меня охватывает новый страх — тошнотворный страх. Прошло всего несколько секунд, но Рун не пытался вырваться из моих объятий. Такое ощущение, что он хотел, чтобы я была прямо там, где я сейчас… стояла на коленях рядом с ним…

Таня на расстоянии удара сердца, ее руки вытянуты вперед, когти спрятаны, когда она готовится оторвать маму от плеча Руна.

Рун начинает говорить.

— Нова Мэдден. Или мне следует называть…

Его голос тонет в крике Романа, чьи шаги приближаются ко мне.

— Нова!

Глупость!

Роман врезается в Руна, вырывая Мастера из моей хватки, удар настолько сильный, что я не могу достаточно быстро отпустить Руна и дёргаю плечом.

Боль — ничто по сравнению с моим потрясением. Я кричу от страха, когда Маму подхватывает волна, её бессознательное тело приподнимается и набирает воздух, а затем все, что я слышу, — тяжелое хлопанье крыльев Тани, когда она благополучно подхватывает маму на руки.

— Я держу её! — кричит она. — Разберись с Руном!

Она устремляется к моим сгрудившимся демонам-волкам, увлекая за собой Маму, в то время как Малия начинает подниматься с другой стороны двора.

— Зпщищая остальных! — кричу я Малии, которая быстро кивает мне в ответ и бежит к Тане и Маме.

Вскочив на ноги, я поворачиваюсь к двум мужчинам.

Я слежу за тем, как Роман бороздит Руна по двору. Мастер опускает пятки, оставляя в земле две борозды и вырывая траву. Кулак Романа летит, врезаясь в темноту вокруг лица Руна. Чернильный свет вспыхивает между ними при соприкосновении, ужасный всплеск тьмы, который расходится на расстоянии, наполняя меня льдом. Рун принимает удар на себя и наносит ответный, двое мужчин обмениваются ударами, которые отдаются в моем слухе и моих ощущениях, каждый из них разбрызгивает вокруг себя темную энергию.

Вот же чёрт! Как наблюдать за битвой титанов.

У меня перехватывает дыхание, когда Роман сбивает Мастера с ног, затем швыряет его на землю, а затем следует за ним, нацелив оба кулака ему в грудь. Рун откатывается в сторону, и кулаки Романа ударяются о землю.

Мастер подпрыгивает на ноги, мчится обратно ко мне так же быстро, как я бегу к нему.

Я резко останавливаюсь. Готовлюсь к удару.

Я всегда сопротивлялась желанию призвать свою тёмную половину, чтобы убить другого сверхъестественного, высосав его жизненную силу, но теперь я черпаю из неё, из глубокой, тёмной ямы внутри себя, которая жаждет забрать всю силу, какую только может.

Я понятия не имею, подействует ли это на него или нет, но я чертовски уверена, что попробую.

Глава 15

Опустив плечи и устремив взгляд вперед, я готовлюсь к контакту между Руном и мной.

Он хватает меня, обхватывает рукой за талию и опускает нас обоих на колени. Я протягиваю руки, обхватываю пальцами его плечи и позволяю своей силе прожечь мои конечности, вытаскивая тьму, окружающую лицо и торс Руна.

Вместо поглощение тьмы, в точке соприкосновения между нами вспыхивает искра.

Шок пронзает меня, когда туман вырывается из моих рук, заполняя воздух, как дым внутри сферы, оставляя видимым только силуэт Руна.

Крик Романа настигнет меня за мгновение до того, как оборваться. Я чувствую удар где-то рядом, как будто он бросился на границу тьмы, хотя я не могу разглядеть его, чтобы знать наверняка.

— Что это? — рычу я на Руна, пытаясь вырвать у него свои руки.

Он опускается на траву рядом со мной, накрывая мои ладони своими, заставляя меня поддерживать контакт между нами.

Его голос доносится сквозь туман, когда мы опускаемся на колени рядом друг с другом.

— Ты невероятно молода для такого клинка в моём боку, — говорит он.

— Какого чёрта ты имеешь в виду?

Его ладони прижимаются к моим, и сила, соединяющая нас, внезапно становится похожей на всасывание, связывающее нас вместе.

— Я полагал, ты всё знаешь о своём месте в Подземном мире, но в разум твоей матери было легко проникнуть. Её обрывочные воспоминания показали, как мало ты понимаешь об Аде и своём месте в нём.

В вдохнула, втягивая в себя воздух, втягивая страх, который он порождает, этот бесконечный кошмар.

— Почему мой отец послал тебя убить меня?

— Он не посылал, — рассмеялся Рун. — Не по своей воле.

— Но ты сказал…

— Подземный мир распадается на части, — щелкает Рун. — Элитные демоны скоро наводнят Землю.

— Я не допущу этого…

— Ты не сможешь это остановить, — насмешка в голосе Руна, когда он наклоняет голову ближе ко мне, звучит отчетливо, несмотря на то что я не могу видеть его губ. — Короля демонов там нет. В аду царит хаос. Без Короля, который будет держать врата закрытыми, трещина между Подземным миром и Землёй будет продолжать расширяться.

— Полагаю, это делает тебя желанным гостем, — рычу я.

Он склоняет голову набок.

— Думаешь, ты достаточно сильна, чтобы бороться со мной, но это не так, Нова. Вместо этого ты сделаешь меня сильнее, — его хватка на моих руках внезапно становится острой и болезненной. — Я возьму все твои страхи и использую их, чтобы стать непобедимым.

Он поднимается на ноги, заставляя меня следовать за ним, но внезапно его внимание переключается на какую-то точку рядом с нами. Я не уверена, что он чувствует или видит — мир за пределами тёмного тумана вокруг нас для меня непроницаем.

Всё, что я могу сделать — сосредоточиться на дыхании, но с каждым вдохом, я осознаю, что становлюсь сильнее. Страх, который он использует, что скрыть своё лицо наконец-то насыщает меня.

Он сказал, что я могла сделать его сильнее. Может быть, он тоже может сделать сильнее меня.

Когти моей волчицы заостряются, впиваясь в его плечи.

— Чего бы ты ни хотел, у тебя ничего не получится, — говорю я ясным и спокойным голосом.

Он слегка вздрагивает, как будто моя уверенность неожиданна, но его голос понижается.

— Тебе не победить меня, Нова. Даже не пытайся.

Злой смешок срывается с моих губ.

— Не указывай мне, что я могу, а что нет.

Моё заявление прерывается треском. Вращающееся клеймо, созданное только из света, пронзает тьму и вспыхивает между моим лицом и лицом Руна. Его путь сквозь туман открывает пространство — врывается свежий воздух — и вдалеке я мельком вижу Романа, стоящего во весь рост, с протянутыми к нам руками, тени играют на его лице. Я не сомневаюсь, что это он создал руну, которая теперь вьётся подобно барьеру между моим лицом и лицом Руна.

Его свет настолько ярок, что с другой стороны темнота вокруг головы и плеч Руна начинает рассеиваться, но я всё ещё не могу разглядеть его черты.

— Эти жалкие руны не смогут защищать тебя вечно, — говорит он. — Недостаток знаний о Подземном мире погубит тебя. Ты даже не понимаешь, кто твои настоящие враги.

Отпустив одну из моих рук, он бьёт кулаком по руне, хватая свет, как будто это осязаемый предмет. Тёмный туман, клубящийся вокруг его кулака, пожирает руну, но в то же время он рычит от боли, и из его кулака, в котором он сжимает её, поднимается дым.

Он переводит взгляд на Романа.

— Король Демонов не в Аду. Тебе следует спросить себя, где он сейчас.

С очередным рычанием Мастер отпускает руну и отступает от меня, связь между нами окончательно разрывается.

— Ты либо склонишься передо мной, либо будешь раздавлена, Нова, — говорит он.

Бросив последний взгляд в сторону Романа, Рун кружится и мчится в сгущающийся туман тьмы, который поглощает его в течение нескольких секунд.

Туман вокруг меня рассеивается, и я остаюсь стоять посреди двора, быстро отключая собственную энергию на случай, если это причинит вред кому-нибудь из окружающих.

Роман подходит ко мне, берёт за плечи и заглядывает в глаза.

— Что он сказал тебе?

Я качаю головой, пытаясь отдышаться. Вопрос Романа подтверждает мои подозрения, что никто не мог видеть или слышать нас в тёмной сфере, которую Рун создал вокруг нас. Роман не спросил меня, в порядке ли я, и, как ни странно, я ценю это, потому что не могу описать, что я сейчас чувствую. Злость. Смущение. И, может быть… немного страх. Моя тёмная половина всегда делала из меня монстра, угрозу для окружающих. Я поклялась, что использую свою силу, чтобы защитить тех, кого люблю, но, повторяю, именно Роман защитил нас в схватке с Мастером, создав руну, которую Мастер чуть не разорвал на части прямо у меня на глазах, доказав, насколько он силён.

Я ненавижу то, как у меня подкашиваются ноги, когда я снова резко осознаю окружающее, меня охватывает новый страх, когда я отворачиваюсь от Романа и начинаю искать свою семью, с облегчением обнаруживая, что они столпились в углу двора.

Таня на страже возле Мамы, Мама лежит на траве, её поддерживает Малия, а мои демоны-волки собрались вокруг них.

— Мама! — я бегу к ней, опускаюсь на колени и обнимаю её.

Малия бледна, когда помогает мне поднять Маму.

— Порез у неё на лбу неглубокий, но я беспокоюсь за её рассудок, Нова.

Мама прислоняется ко мне, уткнувшись головой мне в плечо. Её веки трепещут, она на мгновение приоткрывает их, чтобы посмотреть на меня, а затем куда-то мимо, и в её взгляде появляется паника.

— Это он, — её голос дрожит, сначала резкий, но становится слабее, когда её веки снова закрываются. — Он… Король Демонов… Король… он…

— Мама? — я жду, что она скажет что-нибудь ещё, но она обмякает в моих объятиях, прижимаясь к моей груди. Я прикусываю губу, чтобы сдержать жгучие слёзы, когда мои демоны-волки толпятся вокруг меня, прижимаясь мордами к моим бокам и обвиваясь вокруг нас с Мамой — все, кроме Луки, который держится позади, низко опустив голову.

— Лука, — зову я. — Или сюда. Ты не виноват. Это моя вина. Я не должна была оставлять тебя одного.

Таня наклоняется к нему, обнимая его, когда над нами нависает новая тень.

Роман опускается на колено рядом со мной.

— Нам следует перенести её внутрь.

Я вскидываю голову, когда вспоминаю, где мы находимся. Проклятье. Всё это произошло прямо у нас во дворе — на глазах у людей.

— Не волнуйся, — говорит Роман, словно прочитав мои мысли. — Есть причина, по которой во всех домах темно. Они спят и видят кошмары.

Я затряслась.

— Кошмары?

Роман кивает, но кивает головой в сторону дома. Не дожидаясь разрешения, он подхватывает Маму на руки и несет к входной двери. К счастью, мы находим её неповреждённой, и я запираю её, как только все оказываются внутри. Как будто замки могут отпугнуть Мастера Демонических Рун.

— Сюда, — говорит Таня Роману, направляя его в Мамину комнату, Малия идет на кухню за водой и тряпкой, чтобы промыть Мамину рану.

Оказавшись в комнате, Роман осторожно кладет её на кровать и отступает на другую сторону. Это маленькая комната, но мы как-то умудряемся в неё втиснуться. Таня сидит в изножье кровати, демоны-волки стоят везде, где только могут найти свободное место, а я сажусь рядом с Мамой и опускаюсь на пол, только когда Малия возвращается с миской воды и тряпкой.

Склонившись над Мамой, она осматривает рану.

— Я воспользуюсь своей магией, чтобы помочь её физическому исцелению, но больше всего она пострадала шока. Ей нужно отдохнуть.

Даже в свои лучшие дни Маме нужен отдых. Сегодня утром она была такой бодрой, какой я её давно не видела, а сейчас… всё разрушено.

Я взяла руку Мамы в свою.

— Мама? Мы здесь. Ты в безопасности.

Она что-то бормочет себе под нос, но это единственный ответ, который она дает, прежде чем замолкает, пот выступает у неё на лбу так быстро, что Малия успевает вытереть его.

Я борюсь со своим гневом. Нет… с яростью. Я обещала Маме, что никогда больше не позволю демону причинить ей боль, и сегодня меня здесь не было, чтобы остановить его.

Не отпуская её руки, я поднимаю глаза на Романа.

— Ты сказал, что всем людям на нашей улице сейчас снятся кошмары. Что ты имел в виду?

— Должно быть, к этому причастен Рун, — говорит Роман. — Я узнаю силу, которую он использует, но это не та сила, которую он должен уметь контролировать. Это кошмарная сила, которая может обездвижить и ослабить даже самых сильных сверхъестественных существ с помощью чистого страха. Редкая сила, которая, насколько мне было известно, контролировалась только самим Королём Демонов, — его спокойный голос даже отдаленно не скрывает раздражения, которое он, похоже, испытывает из-за того, что не знал, что Рун может эволюционировать, чтобы контролировать эту кошмарную силу.

— Рун сказал, что Король Демонов пропал, — сказала я.

Мой комментарий заставляет моих сестёр выпрямиться. Они, должно быть, не забыли предупреждение ангела о том, что в Аду сейчас царит хаос.

Слова Руна эхом отдаются в моей памяти. «Король Демонов не в аду. Тебе следует спросить себя, где он».

Выражение лица Романа было невозможно почитать.

— Если это правда, тогда стена между двумя мирами уже начала разрушаться.

Я никогда не была особенно склонна к панике. Спокойная голова не раз спасала нам жизнь. Но сегодня… Сегодня я снова и снова испытывала сильные приливы адреналина. Последнее предупреждение Романа не стало исключением, заставив мои чувства обостриться, а сердце бешено заколотиться в груди.

— Итак, мы действительно сталкиваемся с двумя ситуациями, — я, наконец, выдыхаю, заставляя себя собраться. — Мастер Демонических Рун — проблема номер один, а пропавший Король Демонов — проблема номер два. Как ты думаешь, они связаны?

Роман медлит с ответом, и я ценю то, как он относится к моему вопросу, потому что мне кажется, что он относится ко мне как к равной. Относится ко мне серьёзно. Больше всего на свете я ненавижу сверхъестественных существ, которые игнорируют меня, потому что считают слабый или глупой. Может быть, какая-то часть меня всегда пытается доказать свою силу и значимость, но в данный момент я чувствую, что у меня всё получилось, и ожидаю, что за этим последует уважение.

— Я думаю, что Рун смог сбежать из Подземного мира, потому что Король Демонов больше не держит дверь между двумя мирами закрытой, — наконец говорит он. — Я не думаю, что Рун смог бы справиться с Королем Демонов. Есть опасения, что он использует силу, которая ранее контролировалась Королем Демонов, но у него всё ещё недостаточно сил, чтобы уничтожить самого Короля. По крайней мере, пока. Я думаю, что Рун использует ситуацию в своих интересах, — Роман скрещивает руки на груди. — Однако мы не можем исключать возможность того, что Рун использует эту кошмарную силу, чтобы стать достаточно сильным, чтобы захватить власть в Подземном мире в отсутствие Короля. Мы должны быть готовы к новым нападениям, подобным сегодняшнему.

Лука, который притаился у Маминой кровати, издает тихий вой, прежде чем вскочить и прижаться к Маминому боку. Я наклоняюсь и кладу руку на морду Луки, нежно поглаживая его.

— Ты не сделал ничего плохого, — повторяю я. — Ты достоин и силён, и мы уничтожим этого ублюдка.

Он снова завывает, и его братья с сестрой присоединяются к нему, тихий, успокаивающий звук переходит в угрожающее рычание, которое показывает, что мои волки сыты по горло Руном. Как только мы выясним, как противостоять его силе, они разорвут его на куски.

Малия поднимается, склонившись над Мамой, и последние заклинания, которые она шептала, замирают в тишине.

— Теперь она исцелена — по крайней мере, физически. Моя магия помогает ей успокоиться, но ей нужно поспать.

— Мы не можем сражаться с Руном, пока твоя мать уязвима и в опасности, — говорит Роман, снова привлекая моё внимание к себе.

Я пытаюсь подавить дрожь.

— Она не может здесь оставаться. Никто из нас не может. Рун проследил за моими демонами-волками до нашего дома. Он знает, где мы живем. Нам нужно отвезти Маму в безопасное место.

— Согласен, — сказал Роман низким рычанием. — В любом случае, её нужно спрятать. Где-нибудь, где ты не будешь беспокоиться, что он доберётся до неё.

— Орлы, — внезапно произносит Таня, прежде чем сглотнуть и скрестить руки на груди в защитном жесте. — Я имею в виду, — она откашливается и успокаивает голос, — они наши союзники, и их дома расположены в одном из самых сильных поселений в этом районе. Никто не отправляется в эти горы с дурными намерениями и не остается в живых, чтобы рассказать об этом.

Мы с Малией обмениваемся мимолётными взглядами, потому что это не похоже на Таню — попасть под влияние, которое, похоже, оказал на неё Дастиан за те несколько минут, что она провела с ним сегодня. Даже если бы это было не самое лучшее решение, которое я могла бы придумать, у меня возникло бы искушение пойти туда, просто чтобы посмотреть, как летят искры.

— Отличная идея, — говорит Роман, и Таня выглядит успокоенной. — Мы должны отправиться туда немедленно. Но сначала твоим демонам-волкам понадобятся маскирующие руны. Без них Мастер последует за нами. Орлы, может, и сильны, но они не поблагодарят нас за то, что мы привели Руна прямо к ним.

Я складываю руки на груди. Роман предложил дать орлам защитные руны, чтобы скрыть их от обнаружения в небе. Вполне логично, что он предложил бы такую же защиту моим демонам-волкам — тем более, что мои волки, по его словам, подобны «неоновым огням», которые позволяют Руну выслеживать нас.

— Я могу дать разрешение, — говорю я. — Но только от моих волков зависит, примут они от тебя руну или нет.

— Понимаю, — Роман удивляет меня, когда не сразу подходит к моим волкам, а тихо подходит к изножью кровати, повернувшись спиной к Темпл и Эйсу, которые остаются в передних углах комнаты.

Мои руки опускаются с груди, когда Роман тихо выдыхает, опускается на колено и склоняет голову.

— Grinta, — говорит он, опуская одну руку вдоль тела, а другую положив на согнутое колено, повернув обе ладони наружу и ожидая в этой позе.

Все четверо моих демонов-волков поднимают уши — даже Лука, который остался рядом с Мамой.

Темпл двигается первой, подходит к Роману, заглядывает ему в лицо, а затем пристально смотрит на ладонь, лежащую на колене Романа. Она быстро прикасается к ней носом. Она отскакивает, но он не делает больше ни шагу, оставаясь на том же месте, где и был.

— Grinta, — повторяет он, на этот раз издавая рычащий звук, команду, хотя и мягкую.

Она снова осторожно приближается, всё ещё наблюдая за ним. Когда он не делает больше ни шагу, она утыкается носом в его колено рядом с поднятой ладонью.

Блиц наблюдал за ними с растущей напряжённостью. Он бросается вперёд, как только Темпл кладет нос на колено Романа, ударяясь мордой о другую ладонь Романа, прежде чем прижаться к его боку.

Лука тихонько поскуливает, прежде чем спрыгнуть с кровати, и медленно приближается к Роману.

Мои губы приоткрываются от удивления, когда я наблюдаю, как он присоединяется к своим сестре и брату, трое моих волков собираются вокруг Романа точно так же, как они собираются вокруг меня каждый день после обеда, когда мы готовимся к очередной ночи борьбы с тьмой.

Эйс пошёл последним. Это им сегодня командовал Роман. Его тихое рычание нарушает тишину, когда он крадётся по залу и кружит вокруг Романа, демонстрируя свою доминантную натуру.

Роман открывает глаза и наблюдает, как Эйс расхаживает взад-вперед, прежде чем издать горлом угрожающий звук.

— Grinta, — приказывает он, его глаза прищурены и властны.

Я не знаю, что означает «Grinta», но Эйс отвечает своим собственным рычанием, его когти вытянуты так далеко, что он рискует вцепиться в пол, когда он приближается шаг за шагом, чтобы остановиться прямо перед Романом.

Роман не колеблется больше ни секунды. Я думаю, он понимает, что это всё, на что способен Эйс. Роман протягивает руку, и кончик его указательного пальца сверкает, когда он быстро проводит пальцем по лбу Эйса.

Круг, перечеркнутый вертикальной линией.

Это та же самая защитная руна, которую он наколдовал во время первой атаки Мастера.

В ту минуту, когда Роман заканчивает линию, Эйс уходит, всё ещё рыча, очевидно, уступив столько, сколько он был готов уступить.

Через несколько мгновений рука Романа скользит по лбам каждого из трёх оставшихся демонов-волков, оставляя на них одинаковые метки, которые быстро исчезают на их шерсти.

Он медленно поднимается на ноги и поднимает голову.

— Как долго продержатся защитные руны, будет зависеть от твоих волков, — говорит он. — Они могут избавиться от них в любой момент, когда пожелают.

Я незаметно для себя запоминаю звук, который издал Роман: Grinta. Он произнёс его как команду, но также и как просьбу, и это заставляет меня задуматься, не могло ли одно и то же слово каким-то образом приобретать разное значение в зависимости от тона, которым он его произнёс.

Я хочу расспросить его подробнее, но…

— Нам нельзя останавливаться. Чем скорее мы доставим Маму к орлам, тем лучше, — говорю я, возвращаясь к Маме и протягивая к ней руки.

— Я подготовлю всё необходимое так быстро, как смогу, — говорит Малия, уже направляясь к двери. Её волосы растрёпаны больше, чем обычно, но она по-прежнему выглядит собранной и уверенной в себе. Это ещё одна из её супер-способностей.

Я беру Маму на руки так осторожно, как только могу. Она лёгкая, и с моей силой оборотня я могу нести её в течение некоторого промежутка времени.

Лука и другие волки стоят полукругом у подножия её кровати, неподвижные, как статуи, в своих позах хищников, и меня поражает, что Роман так спокоен рядом с ними. Ещё более удивительно, что он может ими командовать. Он поворачивается спиной и даже не оглядывается через плечо, чтобы проверить, не готовятся ли они напасть на него. Я заметила его физическую и магическую мощь, когда он сражался с Руном, но, несмотря на это, он на удивление спокойно держится перед лицом этих демонических хищников.

Ещё одна причина, почему я не могу ослабить бдительность насчёт него.

Один хищник всегда узнает другого хищника, и ясно, что, когда дело доходит до Романа, есть много такого, о чём мы не знаем.

Глава 16

Наш грузовик — выцветший красный пикап F-150, который мы иногда используем для перевозки нашего барахла. Это старый, но надёжный автомобиль, который никогда не выходит из строя, когда нам нужно больше места, чем могут предоставить наши мотоциклы.

— Темп, Эйс, Лука, Блиц, — подзываю я их к себе, проходя через внутреннюю дверь гаража с Мамой на руках. — Сзади. Режим невидимости.

Эйс, Темпл и Блиц задевают меня, прежде чем грациозно запрыгнуть в кузов грузовика, их фиалковые глаза сверкают, а ониксовый огонь на мгновение вспыхивает на их телах, прежде чем они исчезают из виду. Луке требуется ещё секунда, чтобы поднять морду и провести кончиком носа по Маминой руке, которая висит у меня на боку, прежде чем он последует за остальными. Их четыре энергии успокаиваются, они расслабляются и ждут нашего следующего шага.

Таня защищает голову Мамы, пока я усаживаю её на заднее сиденье и помогаю принять сидячее положение. Я устраиваюсь рядом с ней, пристегиваю её ремнем безопасности и остаюсь с ней, пока Таня приносит с улицы наши байки. Её мотоцикл поцарапан сбоку, а некоторые части обшивки погнуты не по форме, но мы позаботимся об этом позже.

Появляется Малия с рюкзаками, которые она ставит на пол у моих ног.

— Вода и протеиновые батончики, — говорит она. — А также сменная одежда на случай, если она нам понадобится.

Она устраивается по другую сторону от Мамы, а Таня садится за руль, оставляя место переднего пассажира Роману. Он только отгоняет свой мотоцикл в гараж и не мешает нам собираться. Я задаюсь вопросом, не собирается ли он пожаловаться на то, что ему не разрешили сесть за руль, но он ничего не говорит и садится на своё место.

— Мы никогда раньше не были на территории орлов, хотя и проезжали мимо, — говорит Таня, выводя машину на тёмную улицу.

Теперь, когда наступила настоящая ночь, единственным источником света остается луна, прежде чем Таня включит фары.

— Мы знаем местность в целом, и я не сомневаюсь, что они заметят наше приближение, прежде чем мы подойдём слишком близко. Тем более, что они уже вышли на разведку сегодня вечером.

— Надеюсь, они не станут сначала нападать на нас, а потом задавать вопросы, — тихо говорит Малия, положив руку Маме на плечо. — Мы не договаривались о встрече с Дастианом у них дома, и мы не можем предположить, что он рассказал своей стае о том, что мы работаем вместе. Сегодня вечером я определённо не настроена на очередную битву.

— Рун надрал нам задницы, — выдавливаю я из себя, и в моём голосе слышатся нотки разочарования и беспокойства, которые я испытываю. — Он мог убить Маму и Луку. Кажется, нам чертовски повезло, что мы подоспели вовремя.

— Нет, — говорит Роман, и в машине воцаряется тишина. — Он ждал, когда ты вернёшься домой. Он хотел, чтобы ты стала свидетельницей его силы — почувствовала себя беспомощной, зная, что он может причинить боль самым близким тебе людям, — он поворачивается на своём месте, устремляя на меня грозный взгляд. — До сих пор ты сражалась с демонами низкого уровня. Их действия просты. Элитные демоны будут играть с вами в интеллектуальные игры, нацеливаясь на ваши слабые стороны и подрывая ваши сильные стороны любым доступным способом.

— Мы не можем недооценивать его, — бормочет Малия. Она многозначительно постукивает себя по шее. — Если Роман может перехватывать наши сообщения с помощью рун, то и Мастер тоже может.

Руки Тани крепче сжимают руль.

— Он мог бы слушать нас всё это время.

Мой желудок сжимается, но я принимаю единственное решение, которое могу принять.

— Мы больше не можем использовать руны на шеях для общения. Только в случае крайней необходимости, когда мы разделены.

— А что насчет другой нашей руны? — спрашивает Таня. — Может ли он почувствовать магию, когда мы её используем?

Я морщу лоб, потому что не уверена, что понимаю разницу, но роман звучит очень уверенно.

— Нет, — Роман перехватывает мой ответ — хотя я не знала ответ. — Он не может почувствовать создание руны или ее использование. Перехват связи — уникальная ситуация.

Я морщу лоб, потому что не уверена, что понимаю разницу, но слова Романа звучат очень уверенно.

Мои сёстры хранят молчание, и я не могу сказать, о чём они думают, но моё беспокойство и досада возрастают с каждой минутой. Думаю, хорошая новость, что мы всё ещё можем использовать руну для создания наших защитных костюмов, но мы использовали руну связи в течение многих лет, работая как команда, располагая всеми необходимыми инструментами, чтобы победить наших противников. С каждым моим вздохом мне кажется, что этот элитный демон выбивает у меня почву из-под ног, кусочек за кусочком.

Роман, как всегда, выглядит спокойным и собранным, когда смотрит в окно на пейзаж Вегаса. Мы оставляем город позади, пригороды, которые находятся за полосой, и направляемся в пустынные земли. Несмотря на растущее беспокойство, я делаю глубокие вдохи и позволяю окружению успокоить меня.

Лично я нахожу красные каньоны и скалистые образования захватывающими, и мы с сёстрами не раз пробегали по этим землям в обличье зверей. Мы всегда старались держаться подальше от земель орлов, обходя их стороной, но эта дикая местность кажется мне домом больше, чем когда-либо мог бы стать город.

— Удивлён, что ты ещё не задала ни один из своих четырёх вопросов, — внезапно говорит Роман, его глубокий, богатый голос заполнил безмолвную машину. Я не единственная, кто подпрыгивает. Проклятье.

Он отворачивается от окна и оглядывается через плечо.

— Что ты хочешь знать? Наверняка у тебя много вопросов?

У меня действительно много вопросов. У меня так много чёртовых вопросов, что четыре из них кажутся каплей в море из миллиона капель.

Я тщательно обдумываю то, что мне больше всего нужно знать прямо сейчас, особенно потому, что это может быть затишье перед тем, как мы окажемся в эпицентре битвы с демонами.

— Тогда ладно. Я взываю к клятве на крови, — я делаю глубокий вдох и говорю осторожно, зная, что мои сёстры внимательно слушают. — Ты сказал, что, кроме использования рун против него, есть другой способ загнать Руна обратно в Подземный мир. Я хочу знать…

— Стой, — рычит Роман. — Не этот вопрос.

Я смотрю на него, и моя тёмная сторона внезапно вспыхивает гневом.

— Почему бы и нет? И просто для ясности, этот ответ не является одним из четырёх моих вопросов о клятве на крови.

— Потому что я дал тебе две клятвы, Нова, — говорит он, глядя мне прямо в глаза и продолжая ёрзать на сиденье. — Вторая клятва заключалась в том, что я не причиню тебе вреда. Метод, с помощью которого Руна можно вернуть в Подземный мир, чрезвычайно опасен, — он сжимает челюсти, прежде чем продолжить. — Если ты будешь настаивать, чтобы я рассказал тебе об этом, ты вынудишь меня нарушить мою вторую клятву.

Я обдумываю его доводы, но настаиваю.

— А не будет ли ещё опаснее, если ты нам ничего не скажешь?

— В данном случае, нет, — отвечает он.

Я бросаю быстрый взгляд на Малию, которая задумчиво поджимает губы. Она качает головой.

— Ты не можешь заставить ответить.

— Проклятье, — шепчу я, потому что это самый важный вопрос, который я только могла задать. Мне просто нужно найти другой способ получить эту информацию. На данный момент у меня осталось ещё четыре вопроса, и следующий по важности вопрос — как он контролирует моих демонов-волков. Он использует другой язык, когда разговаривает с ними — возможно, древний язык демонов, на который я так и не смогла найти подходящую ссылку. Мне нужно знать, так ли это на самом деле и как он узнал об этом, но мне также нужно тщательно задавать свой вопрос, иначе в итоге я получу ответ, который не даст мне нужной информации.

— Снова: я взываю к клятве на крови: Сегодня ты говорил с моими демонами-волками на незнакомом мне языке. Я хочу знать всё, что ты можешь рассказать мне об этом языке.

Уголки его губ подёргиваются.

— Формально, это не вопрос. Это утверждение.

Заметив мой сердитый взгляд, он ухмыляется, и я понимаю, что мне нужно перефразировать утверждение, чтобы вызвать клятву на крови.

— На каком языке ты общался с моими волками и командовал ими?

Он смотрит мне прямо в глаза, словно желая доказать, что соблюдает клятву.

— Я говорил с ними на древнем языке демонов.

Мои глаза расширяются от удивления. Я догадывалась об этом, но для него не имеет смысла знать язык, поэтому часть меня ожидала другого ответа.

— Но… его нет в письменной форме — нигде, откуда ты мог бы его почерпнуть, по крайней мере, ни в одном тексте, который я когда-либо находила. И поверь мне, я искала.

— Однажды я покажу тебе книги, которые хранили мои предки. В этих книгах содержится всё, что моя семья узнала о Подземном мире, о различных способностях демонов, о природе демонов-волков и о могуществе самого Короля Демонов.

— Даже если ты знаешь слова, откуда я знаю, что ты произносишь их правильно? — спрашиваю я и затем ещё раз быстро уточняю. — Ты можешь рассмотреть эту часть моего первоначального вопроса.

Здесь я перехожу границы клятвы, поэтому надеюсь, что он не попытается вытянуть из меня ещё один вопрос, чтобы получить на него ответ.

Его улыбка смягчается.

— Я бы всё равно ответил на этот вопрос. Это древний язык силы, которым пользовались мои родители. Они научились ему у своих родителей и так далее. Это основной язык моей родословной на протяжении тысячелетий. Они настаивали на том, чтобы передать его дальше, потому что он вымер. Хотя только покинув дом своих предков и оказавшись среди людей, я осознал, насколько вымершим стал этот язык. Современные языки постоянно меняются, и я думаю, что разбираюсь в большинстве из них, но язык демонов был одним из моих первых.

Во мне поднимается волна внезапной зависти. Этот древний волк-оборотень знает о языке, который должен принадлежать мне, больше, чем я сама.

— Научишь меня? — спрашиваю я.

— Да, — говорит он.

Его предложение удивляет меня, так как оно гораздо щедрее, чем я ожидала.

— На самом деле, давай начнём с двух слов, которые тебе нужно знать, — говорит он. — Первое — это Grinta. Это связующее слово, призыв к принятию и доверию.

Роман использовал это слово, когда ждал, пока мои волки примут от него маскирующую руну.

— Grinta, — бормочу я.

— Тебе следует использовать его, когда ты восстанавливаешь свою связь с ними каждый день, — он склоняет голову набок, внезапно бросая вопросительный взгляд. — Я полагаю, ты восстанавливаешь свою связь каждый день, иначе они бы до сих пор не были с тобой.

— Да.

— Хорошо. Ещё одно слово, которое тебе следует знать, — Lesnay. Оно подскажет твоим волкам спрятаться, чтобы их не было видно.

Я тихо повторяю его, и слоги слетают с моего языка совершенно естественно.

— На сегодня это всё, — твердо говорит он. — Древний язык демонов лучше всего усваивается, когда с ним знакомишься. Я научу тебя большему, когда это станет уместно.

На это я ничего не могу ответить, кроме как:

— Спасибо. Я ценю это. Мои волки и наша связь только выиграют от нашего изначального языка.

Дорога, по которой мы ехали до сих пор, была одной из главных проселочных дорог в каньон, но теперь мы подъезжаем к тому месту, где заканчивается обычная дорога. Таня продолжает движение, хотя и более осторожно.

Прежде чем я успеваю спросить Романа о чём-нибудь ещё, Мама шевелится, бормоча что-то себе под нос.

Я наклоняюсь к ней ближе, и моё сердце сильно сжимается в груди, когда она бормочет:

— Нет, пожалуйста. Больше никаких демонов. Только не мою Нову. Пожалуйста… Нет…

Её голос дрожит, несмотря на то что звучит как тихий шёпот, а на лбу снова выступили капельки пота.

Я прижимаю ладонь к её щеке.

— Мама?

Моё внимание переключается на Малию, которая наклоняется и кладёт ладонь Маме на лоб. Малия задыхается, на её лице появляется затравленное выражение.

— Она страдает. Ей очень больно, но моя магия ей не помогает.

Психическое состояние Мамы всегда вызывает беспокойство, но мои инстинкты подсказывают мне, что здесь происходит нечто большее. Бледность её лица и слабый пульс, которые я ощущаю, когда прижимаю пальцы к её шее, подтверждают, что у неё не всё в порядке.

— Что ещё ты знаешь об этой силе ночных кошмаров? — спрашиваю я Романа, мой голос звучит настойчиво. — Ты сказал, что она может контролировать даже самых сильных сверхъестественных существ с помощью страха, но есть ли в этом что-то ещё? Может ли Рун сделать что-то более… постоянное?

Роман не отвечает, вместо этого наклоняется вперёд на своём сиденье и быстро осматривает ландшафт, который теперь представляет собой сплошную пустыню.

— Мы на границе территории орлов, — говорит он, полностью сосредоточившись на том, что ждет нас впереди. — Я чувствую…

— Роман! — огрызаюсь я. — Ответь на мой грёбаный вопрос. Мама бледная и потная. Она страдает, и я думаю, что она, возможно, всё ещё… в ловушке ночного кошмара? Это вообще возможно?

Сидящая за рулём Таня внезапно становится такой же взволнованной, как и я, её руки сжимают руль, когда она бросает сердитые взгляды на Романа, не отрывая взгляда от пейзажа впереди.

Внезапно он откидывается на спинку сиденья и поворачивается ко мне, по его лицу пробегает тёмная тень.

— Это вопрос на клятве на крови?

— Если это необходимо! — огрызаюсь я.

— Только если ты хочешь услышать неприятную правду, — огрызается он в ответ, и внезапная тень, промелькнувшая на его лице, заставляет меня остановиться, но ненадолго.

— Что ты от меня скрываешь? — требовательно спрашиваю я. — Что на самом деле происходит с Мамой прямо сейчас?

Роман сжимает челюсти.

— Я расцениваю это как вопрос о клятве на крови, потому что, если бы меня не заставили, я бы не стал причинять тебе столько беспокойства. Демон, владеющий силой ночного кошмара, может вытащить из глубин вашей души ваши худшие кошмары и заставить вас переживать их снова и снова, — говорит он. — Если он пожелает, он может убить свою жертву одним лишь страхом. Или он может оставить их в живых, полностью отдав на его милость, и они не смогут освободиться от образов, которые крутятся у них в голове. Именно такой исход он предвидел для всех вас в ту ночь, когда вы впервые встретились с ним.

Таня и Малия резко втягивают воздух, а Мама снова стонет, как будто заново переживает кошмары, созданные внутри неё Руном. Когда на её лице появляется страдальческое выражение, я протягиваю руку и крепко сжимаю её, бормоча нежные и, надеюсь, успокаивающие слова.

— Зачем ему это делать? — спрашиваю я. — Только для того, чтобы поиздеваться над нами? Что он получает от этого, кроме больной…

Я останавливаюсь. Потому что я уже знаю ответ на свой вопрос.

Моя рука, которой я касаюсь Маминой кожи, трепещет от её эмоций. Я всегда отключаю свою силу, когда вступаю в контакт со своей семьей. Сейчас я делаю это инстинктивно, даже не задумываясь об этом. Но если я позволю своей силе возрасти, пусть даже немного…

Мамин страх накатывает на меня мощной волной энергии, которую моя тёмная сторона впитывает, как сладкий нектар.

Я выключила её, и у меня скрутило живот.

— Таким образом, он становится сильнее, — говорю я. — Каким-то образом его сила позволяет ему воздействовать на Мамины страхи, не прикасаясь к ней.

Роман коротко кивает мне.

— Силу кошмара можно использовать по-разному, но это один из худших способов. Мы не узнаем наверняка, пока не вернёмся в Вегас, но я подозреваю, что там может быть много людей и, возможно, даже странных сверхъестественных существ, страдающих сейчас от того же недуга. Человеческие целители не будут иметь ни малейшего представления о том, что вызывает учащенный пульс или почему его жертвы впадают в кому, и я верю, что в конечном итоге это убьёт тех, кто не сможет освободиться самостоятельно.

Страх пронзает меня насквозь, холодный и острый. Мастер хотел, чтобы нас троих поглотили кошмары, которые сейчас убивают Маму. Он хотел жить за счёт силы наших страхов. Он сказал мне, что мой отец послал его — но не добровольно, что бы это на самом деле ни значило, — и он также подтвердил, что прошёл через врата между мирами только потому, что Король Демонов ушёл в самоволку.

Будь проклят этот Король Демонов. Всё это началось с его исчезновения.

— Скажи мне, что мы можем что-то сделать для Мамы, — выдавливаю я из себя отчаянные слова.

Вместо ответа внимание Романа возвращается к пейзажу. Он наклоняется вперёд, снова сосредотачиваясь.

Моё напряжение растет, пока он, наконец, не говорит:

— Нет.

Нет? Реально, что это за дерьмовый ответ?

— Нет… что? Нет, мы ничего не можем сделать, или нет, ты мне не скажешь?

У меня нет времени ударить его по лицу, а именно этого мне и не терпится сделать, потому что, когда я готовлюсь дотянуться до него, наконец-то становится ясно, что отвлекло внимание Романа от ситуации в машине: гигантский орёл только что приземлился на дорогу прямо перед прямо перед нами.

Глава 17

Мощные крылья орла рассекают воздух, заставляя машину отклониться в сторону.

Таня бьёт по тормозам и успевает вовремя остановиться.

Я моргаю, глядя на массивное существо, которое, судя по размеру и ширине его грудной клетки, могло бы нанести грузовику больше повреждений, чем грузовик причинил бы ему.

Я никогда не видела орлов-оборотней вблизи в их зверином обличье, и у меня уходит несколько секунд на то, чтобы рассмотреть их в свете фар нашего автомобиля. Его массивные когтистые лапы достигают шести с половиной футов в высоту, грудь невероятно широка, и, судя по тому, что я увидела, когда он приземлился, размах крыльев орла может достигать почти двадцати футов в поперечнике. Теперь я понимаю, почему никто не осмеливается заходить на территорию орлов без разрешения.

— Я думала, это будет белоголовый орлан или берут, — говорит Малия, нарушая молчание. — Но это больше похоже на…

— Орла-гарпию, — говорит Таня. — Проклятье. Конечно, он гарпия.

Хотя орёл не имеет никакого отношения к гарпии, Таня явно ощущает дополнительную связь между ними. Или, возможно, ищет что-то, что могло бы объяснить её тягу к их альфе.

Орёл с огромным золотым оперением над своей большой головой моргает золотыми глазами, прежде чем открыть свой смертоносный клюв и издать ужасающий, почти оглушительный крик.

— Мы должны быть готовы к нападению, — говорю я. — Мы не знаем, кто это и увидят ли они в нас союзников, — я оглядываюсь на кузов грузовика, хотя и не могу понять, что делают мои демоны-волки, находясь так близко друг к другу. Всё, что я могу сказать, это то, что их энергия стала ярче, чем была несколько мгновений назад.

— Это Дастиан, — говорит Роман. — Я почувствовал его присутствие несколько минут назад, — он подтверждает мои мысли о том, почему он так пристально осматривал наше окружение раньше. Было бы неплохо, если бы он предупредил нас и об этом.

Открыв дверцу, Роман выходит из машины, обходит её спереди и оказывается лицом к лицу с орлом. Они почти одного роста, но внешне ни один из них не превосходит другого.

Я смущена тем, что не почувствовала присутствия Дастиана, что я могла бы объяснить тем, что моё внимание было сосредоточено на Маме, и паникой, которая затуманила мои чувства. Но, крепко сжимая её руку в своей, я говорю себе, что не могу позволить этому случиться снова. Я должна защитить всю свою стаю. Способность Романа опознать Дастиана, когда он летел высоко над нами, также приводит в замешательство — обнаружить присутствие орла — одно, но знать, что это был именно Дастиан, — это другое.… ну, это чертовски впечатляет.

Я разрываюсь между желанием поскорее оказаться там и необходимостью остаться с Мамой, изучая взаимодействие между этими двумя мужчинами.

Снаружи машины раздается пронзительный крик Дастиана. Роман наклоняет голову, очевидно, прислушиваясь, и я понятия не имею, как, но Роман, кажется, понимает Дастиана. Он сказал, что выучил много языков, но я никогда не думала, что язык орлов окажется одним из них.

Быстро кивнув Дастиану, Роман возвращается к грузовику и устраивается поудобнее, вдыхая лёгкий аромат пустыни, в котором чувствуется намёк на дождливый аромат креозотового куста. Этот запах заставляет меня чувствовать себя так, словно я только что вернулась домой, и я стараюсь не обращать внимания на то, как хорошо он сочетается с природной мужественностью Романа.

— Дастиан сказал, что мы собирались въехать во внешнюю зону их комплекса. Вот почему он так внезапно приземлился, чтобы остановить нас, — говорит Роман. — Он хочет, чтобы мы последовали за ним, чтобы он мог провести нас по несмертельному пути к своему дому.

— Не смертельному? — спрашивает Таня. — Эти орлы действительно наводят ужас, — она слегка наклоняется вперёд, в её голосе слышится предвкушение, которое невозможно не заметить. — Мне не терпится увидеть, что находится внутри их комплекса.

Роман откашливается, прежде чем ответить:

— Дастиан упомянул, что ты могла бы полететь с ним, если захочешь.

Руки Тани крепче сжимают руль, и я достаточно хорошо знаю свою сестру, чтобы понять, что внутри неё идет война. Она хочет летать с Дастианом — она хотела быть похожей на этого альфу с первой секунды, как увидела его, — но, если Таня что-то и ненавидит, так это любую слабость или рассеянность. Должно быть, интерес, который она испытывает к нему, мешает ей быть решительной и контролировать себя прямо сейчас.

— Иди, — мягко говорю я, наклоняясь вперед, чтобы положить руку ей на плечо и дать повод поддаться инстинктам. — Мы не можем двигаться быстрее, чем сейчас, и ты, возможно, получишь ещё какую-нибудь информацию сверху. Ты можешь осмотреть местность на случай, если нам когда-нибудь понадобится вернуться, а у нас не будет проводника.

Она несколько раз кивает, явно испытывая облегчение от того, что я дала ей повод пойти с Дастианом, который не имеет ничего общего с неотразимо великолепным альфа-самцом.

— Хорошо, — быстро говорит она. — Я могу составить каталог местности и доложить вам на месте.

Малия тоже наклоняется вперёд, и мы обе держим Маму за руки, чтобы она не упала.

— Будь осторожна, сестрёнка.

Тане требуется секунда, чтобы встретиться с нами взглядом, прежде чем она переводит его на Маму, которая теперь бормочет громче, её руки и шея покрыты потом.

— Я расскажу Дастиану, что случилось. Возможно, он сможет нам помочь. Как-нибудь.

Она выпрыгивает из машины и, как всегда храбрая, направляется к гигантской птице. Когда она приседает и активирует свою рунную магию, её превращение в гарпию происходит мгновенно. Карамельно-светлые волосы и янтарные перья гарпии блестят в свете фар грузовика, а её золотые когти сверкают. Её фигура гарпии не маленькая, но, стоя рядом с Дастианом в его облике орла, она действительно выглядит миниатюрной. Я думаю, только Роман способен оставаться величественным, когда стоит бок о бок с альфой-орлом.

Дастиан наклоняется к Тане, и наступает напряженный момент, когда они рассматривают друг друга, кажется, замечая каждое перышко и острый коготь, прежде чем расправить крылья и взмыть в небо, сила их объединенных взмахов крыльев снова ударяет машину, заставляя её раскачиваться на месте.

Прежде чем мы с Малией успеваем сообразить, кто сядет за руль, Роман выскальзывает из машины и садится на водительское сиденье. Теперь он сидит передо мной, и мне его плохо видно, но я не спорю. Ему легче всего вести машину, а я хочу держать Маму.

Надеюсь, даже в своём кошмарном состоянии, какая-то часть её знает, что я с ней.

Что она в безопасности.

Роман водит машину так, словно родился за рулём. Конечно. Точно так же он вёл себя и на своём мотоцикле, маневрируя мощным транспортным средством так, словно научился ездить верхом раньше, чем ходить. Странно видеть, как он выполняет такие обыденные, «обычные» задачи, потому что он чувствует себя намного значительнее, чем все окружающие его люди. Каким-то образом он больше, чем обычный сверхъестественный человек.

Может быть, именно по этой причине, когда он рядом, у меня в животе зарождается чувство тревоги. Вот почему мои чувства постоянно обострены. Люди рассказывают о плавании с акулами и о том, как трепетно и страшно находиться так близко к такому опасному хищнику. Я совершенно уверена, что прямо сейчас Малия, Таня и я плаваем рядом с одним очень опасным хищником.

Держа Маму, я изучаю местность, составляя карту по мере того, как мы проезжаем мимо. В темноте и изнутри машины это сделать сложнее, но я хочу убедиться, что у нас есть путь к отступлению, если он нам понадобится. Не то чтобы я не доверяла Дастиану, но мы не можем полностью полагаться на него, когда он проводит нас в резиденцию орлов и обратно.

Внедорожные возможности нашего старого F-150 проявляются по мере того, как мы преодолеваем более скалистую местность. Тропинка извилистая и скрытая, проходит через каньоны и между массивными валунами, цвет некоторых из них настолько яркий, что даже в темноте моё зрение оборотня улавливает тонну пигмента и контраста.

Здесь устрашающе тихо, и пространство периодически темнеет, когда гигантские скалы вокруг нас закрывают естественный лунный свет, падающий с ясного неба над головой. Роман постоянно смотрит в лобовое стекло, умудряясь не упускать из виду Дастиана, в то время как над нами пролетает альфа орёл, а Таня показывает нам дорогу. С заднего сиденья я время от времени замечаю мелькание золотых и янтарных перьев, когда они парят над нами.

— Я чувствую концентрацию энергии оборотней, — говорит Роман примерно через тридцать минут езды по долине. — Мы, должно быть, недалеко от их комплекса.

Я тоже чувствую это, скопление силы, но оно слабое, и снова меня смущает способность Романа чувствовать силу на таком расстоянии.

Как только он заканчивает говорить, он нажимает на тормоза, и машина резко останавливается.

— Что не так? — я прикусываю язык, мои руки сжимаются вокруг хрупкой Маминой фигурки.

— Это конец пути, — говорит Роман, снова наклоняясь вперёд, чтобы посмотреть сквозь ветровое стекло. — Отсюда, кажется, мы пойдём пешком, — он оглядывается на нас. — Если только у кого-то из вас нет крыльев, которые помогли бы вам подняться на вершину?

— Ни у кого из нас нет крыльев, — говорит Малия. — Таня, так сказать, наши «глаза в небе».

Роман неожиданно тепло улыбается ей, и меня пугает, каким добродушным он может быть временами. Но я видела вспышки тьмы. Чувствовала их. Тьмы больше, чем должно быть у оборотня. Я встречала немало агрессивных альф всех видов, но тёмная сторона Романа — это не агрессия. Если уж на то пошло, то его контроль над своими эмоциями выбивает меня из колеи ещё больше.

Роман выходит из машины и открывает передо мной дверцу.

— Передай мне свою Маму, — говорит он, наклоняясь всем своим огромным телом к дверному проёму и уже протягивая руки.

— Я могу нести её, — говорю я натянуто, потому что все мои мрачные мысли о нём, пока мы ехали, нахлынули на меня, и я не могу передать свою мать кому-то, кому я действительно не знаю, могу ли доверять.

Он не двигается с места, всё ещё протягивая руки.

— Предстоящий путь обещает быть трудным. Если ты хочешь защитить свою мать, ты будешь лучше подготовлена к этому, если не будешь измотана.

Я смотрю на Малию, внутреннее освещение кабины достаточно яркое, чтобы я заметила блеск в её глазах. По какой-то причине, что бы ни происходило между мной и Романом в этой борьбе за доминирование, это забавляет мою сестру.

«Заткнись» — говорю я одними губами, качая головой, прежде чем сказать:

— Помоги мне поднять Маму, чтобы Роман мог её понести.

— Конечно, — говорит она, и ни в её голосе, ни на лице нет и намёка на веселье, но её застывшие глаза смеются надо мной. Проклятье. Мне нужно взять это дерьмо под контроль, прежде чем всем станет ясно, что этот железный волк-оборотень так сильно на меня влияет.

— Поддержи её голову, — коротко говорю я Роману, когда мы осторожно придвигаем маму к нему. — Она полностью в нашей власти. Без сознания. Это ужасно, что Рун может так поступить со сверхъестественным существом.

— Твоя мама, должно быть, уже ослабла, — отвечает Роман, и в его голосе звучит такая уверенность, что я задаюсь вопросом, знает ли он её на самом деле. — Обычно у сверхъестественного был бы шанс справиться с ним, прежде чем инфекция пустит корни и проникнет так глубоко.

Когда Роман благополучно берёт Маму на руки, мы с Малией выползаем из открытой двери, и я зову своих волков присоединиться к нам. Их энергия — вспышка света и тепла в ночной тишине, окутывающая меня, когда каждый из них пытается коснуться моих ног.

— Держитесь поближе, пока мы направляемся в крепость орлов, — говорю я им.

Темпл слегка тявкает. Эйс издает рычание. Лука и Блиц молчат, и я знаю их достаточно хорошо, чтобы понять, что это происходит по разным причинам. Лука всё ещё расстроен из-за Мамы, а Блиц будет занят осмотром окрестностей и определением кратчайшего маршрута для побега. Приятно, что они рядом. Несмотря на то, что Роман их видит, других незнакомцев нет, а это значит, что моя тайная линия обороны остается нетронутой.

Роман научил меня, как попросить моих волков стать невидимыми, и я решила испробовать эту команду.

— Lesnay, — шепчу я.

Мгновенно все четыре волка исчезают из виду, и в моей груди становится теплее от осознания того, что этот язык работает.

Глядя вверх, на массивную скалистую гору, я замечаю Дастиана и Таню в их звериных обличьях — огромного орла-гарпии и гарпии-оборотня чуть поменьше — они сидят на скалистом выступе наверху, и лунный свет льётся на них, пока они ждут, когда мы начнём движение.

Я поднимаю руку в знак приветствия, и Таня отвечает мне тем же жестом.

С нашей позиции внизу, у основания каньона, крепость орлов кажется на много миль выше нас, но из предыдущего опыта восхождений я знаю, что как только мы начнём подниматься, она окажется не такой уж и высокой, как кажется.

— Перекиньтесь в своих волчиц, — говорит Роман, притягивая Маму ближе к груди. — Я могу поспевать за вами, и так вы будете быстрее. Нам нельзя терять времени, пока Мастер набирает силу.

Он прав, но мне не хочется оставлять Маму с ним, даже если мы будем рядом с ней в наших волчьих формах.

— Я доверяю тебе жизнь моей матери прямо сейчас, — говорю я ему.

Он замирает.

— Моя клятва не причинять тебе вреда распространяется и на твою мать. Даю тебе слово, — тихо говорит он, и в воздухе витает заряд энергии, когда его обещание зависает между нами.

Стараясь не обращать внимания на растущее напряжение между нами, я поворачиваюсь и ухожу от него, чувствуя его пристальный взгляд на своей спине, когда нажимаю на руну, чтобы снять одежду и перекинуться в то же мгновение, когда моя волчица прыгает на пыльную землю.

Как только я привыкаю к зверю, я освобождаюсь от многих сложных человеческих эмоций, которые мучили меня последние несколько дней. Большая часть страха, замешательства, желаний и боли притупляется в этой форме, и я могу сосредоточиться на предстоящем пути так, как это может сделать только моя волчица. Нам нужно выполнить задание. Доставить Маму в безопасное место, укрепить наш союз с орлами, а затем продолжить работу по остановке Мастера Демонических Рун, который представляет собой большую угрозу, чем я когда-либо предполагала.

Малия быстро перекидывается и крадётся по земле, чтобы встать рядом со мной. Мои демоны-волки поравнялись с нами, и их сила заставляет меня чувствовать себя ещё безопаснее, когда их тела сверкают в моём волчьем поле зрения. Наша энергия никогда не бывает сильнее, чем когда наша стая вместе. Возможно, нам предстоит сразиться с самым сильным демоном, но мы заслужили свою силу как стая, и я не позволю этому закончиться в ближайшее время.

Роман начинает подниматься по тропинке первым, ловко неся Маму, а я занимаю первое место в иерархии нашей стаи, шагая за ним. Эйс замыкает шествие, а остальные остаются между нами, все в состоянии повышенной готовности.

Дастиан и Таня поднимаются в небо, и благодаря обострённым чувствам моей волчицы я могу проследить их видимый след и энергию, которую они излучают при движении. Это заставляет меня задуматься, обострены ли чувства Романа таким образом, даже когда он не перекидывается. Это объяснило бы, как он смог обнаружить присутствие Дастиана в небе. В своей волчьей форме я всегда могла видеть силу и энергию. Даже разные сверхъестественные существа выглядят по-разному.

За исключением Романа, конечно, который в очередной раз разрушает моё представление о собственных силах и о сверхъестественных существах в целом.

В глазах моей волчицы он — тёмная пустота.

Как будто вокруг него вакуум… или он сам — это вакуум власти.

Я ускоряю шаг, поравнявшись с Романом, и вырываюсь вперёд. Нам нужно подняться на эту чёртову гору, обеспечить безопасность моей матери и вернуться в Вегас, чтобы найти этого демона и отправить его в глубины Ада.

Мой волчица борется со стрессом из-за того, что нас ждёт впереди, и заставляет меня сосредоточиться на том, что происходит здесь и сейчас. В темноте не на что особо смотреть. Красная скала — скалистая и неприступная, но в то же время потрясающе красивая демонстрация искусства природы. Когда я в таком виде, запахи становятся сильнее, воздух пустыни становится свежим и сухим. В последнее время мы так увлеклись патрулированием улиц, что я с трудом могу вспомнить, когда в последний раз мы собирали корзинку для пикника и отправлялись на пробежку и перекус в пустыне. Если мы не погибнем во время этой миссии, я уверена, что мы проведём больше времени, наслаждаясь жизнью. Нам по двадцать пять лет, но временами я чувствую себя чертовски старой.

Мои волчьи глаза замечают вдалеке орлов за мгновение до того, как тропа сужается и они скрываются из виду из-за нависающих скал. В этот момент Роману приходится пригибаться и поворачиваться боком, чтобы пройти по узкому проходу с Мамой на руках, а всем остальным приходится замедляться и ползти. В моей волчьей форме и так нелегко преодолевать перевал, но каким-то образом Роман — такой гигант, как он есть, — делает свои манёвры изящными и лёгкими.

Когда мы, наконец, огибаем поворот, тропинка сворачивает в овраг, который, к моему удивлению, находится так высоко в горах. Проблема в том, что дальний склон заканчивается тупиком, и нет чёткого пути, чтобы продолжить подъем по отвесной скале с обеих сторон. По крайней мере, так я думаю, пока Роман не делает шаг вперёд, вглядываясь в первый из ряда толстых нависающих выступов, расположенных на некотором расстоянии друг от друга на вершине скалы, и, согнув колени, подпрыгивает на десять футов в воздух, чтобы аккуратно приземлиться на его вершину.

Малия, чья шоколадно-коричневая волчица пробралась вперёд, поворачивается и встречается со мной взглядом. Большие тёмно-карие глаза её волчицы смотрят в мои, словно отражая мои мысли.

Как, чёрт возьми, ему это удалось?

Насколько нам известно, ни один сверхъестественный человек не способен подпрыгнуть так высоко, держа на руках человека весом в сто двадцать фунтов. Не было и признаков магической помощи, просто демонстрация огромного атлетизма, подкреплённого только мощными мышцами бёдер, которые видны даже сквозь его чёрные брюки, когда он напрягается.

Не то чтобы я думала о его грёбаных бёдрах, потому что, судя по тому, что я теперь знаю, он мог бы раздавить меня этими бёдрами, и не в хорошем смысле. Добавив ещё один вопрос к растущему списку, который у меня к нему есть, я заставляю свою волчицу идти вперёд, Малия — справа от меня, Темпл — слева, а остальные три демона-волка следуют за нами. Их энергия служит мне утешительным маяком в темноте. Всей стаей мы направляемся к дальнему краю скалы, чтобы разбежаться и запрыгнуть на первый выступ.

Это изнурительный подъём, даже с учётом нашей волчьей ловкости. Один за другим мы перепрыгиваем через уступы, которые расположены не так, чтобы это было лёгко, и продвигаемся не так грациозно и быстро, как Роман. Показушник.

Как только мы карабкаемся наверх, обрушивая каскад камней в овраг под нами, мы обнаруживаем, что он терпеливо ждёт нас. Сначала я проверяю Маму, мой волчий нос улавливает запах её пота и страха. И то, и другое усиливается.

С каждой минутой ей становится всё больнее.

Пронзительный крик сверху заставляет нас обернуться к новому орлу, который парит в просвете между противоположными склонами гор слева от нас. Окраска и размер этого орла отличаются от Дастиана, но, к счастью, он не нападает. Он снова издает визг, и я читаю его сообщение о том, что он хочет, чтобы мы следовали по пути, по которому он движется.

Роман уходит быстрым шагом, а я следую за ним по пятам. Больше всего на свете я ненавижу следовать за кем-либо, но в данной ситуации это имеет смысл. Мы не можем путаться у него под ногами и сбивать его с ног, пока он держит Маму на руках, поэтому я заставляю себя не беспокоиться ради блага стаи.

Тропинка снова становится узкой, неуклонно поднимаясь вверх, пока, наконец, не выходит на огромное открытое пространство, от которого у меня захватывает дух.

Скалистые склоны возвышаются по обеим сторонам невероятно широкой площадки овальной формы, уходящей вдаль. Отсюда невозможно разглядеть, насколько далеко она простирается, но здания и жилые дома, расположенные поблизости, расположены в защитных целях ближе к скалам с обеих сторон. Помещение хорошо освещено в темноте тёплыми лампами, которые не заглушают лунный свет.

Сообщество было бы невидимо только для тех, кто мог бы пролететь над ним, но даже в этом случае я замечаю кирпично-красный материал, собранный по краям утёсов, который, как я полагаю, можно было бы натянуть по всей территории в качестве дополнительного камуфляжа, если потребуется.

Пространство перед нами охраняет шеренга мужчин и женщин, все они небрежно одеты в шорты и футболки, но я не позволяю их одежде ввести меня в заблуждение. Все они стройные и физически подтянутые. Если мы проявим хоть малейший намек на агрессию, я уверена, мы поймем, насколько серьёзно они относятся к защите своих людей. В сообществе за их спинами тихо, никаких видимых признаков другой жизни, но мои волчьи чувства улавливают энергию сотен людей, в том числе энергию молодости, которая, должно быть, принадлежит детям.

— Нова! — Таня протискивается сквозь небольшую щель между охранниками, чтобы встретить нас, и я быстро возвращаю себе человеческий облик. Малия тоже меняется, и мы обе поднимаемся, чтобы обнять нашу сестру.

— Я рада, что с тобой всё в порядке, — выдыхает она. — Похоже, это была тяжелая трасса.

Когда она отходит от нас, то сразу же берёт себя в руки, приглаживая волосы. Даже если её чувства глубоки, она мастерски умеет их скрывать.

— Как поживает Мамочка?

Я качаю головой. Мама затихла на руках у Романа, и из-за его крупного телосложения она почему-то кажется ещё меньше и более хрупкой, чем есть на самом деле.

Затем к нам присоединяется Дастиан, проходя между рядами охранников. Он выглядит не так, как тогда, когда мы видели его на собрании стаи, и не только из-за одежды. Теперь всё в нём более дикое, менее сдержанное. На нем только простые серые шорты из мягкого на вид трикотажа. Несомненно, он проводит много времени в форме орла, и в такой одежде нет необходимости. Его волосы взъерошены, глаза горят и оживлены, и я вижу то, что Таня увидела в нём с самого начала. Огонь и энергию.

Я ищу его бету, прежде чем вспоминаю, что сегодня вечером она осматривает небо над городом.

— Добро пожаловать в нашу крепость, — говорит Дастиан, но выражение его лица остаётся серьёзным. — Я бы показал тебе всё, но понимаю, что у нас нет времени откладывать. Таня сказала мне, что ты проделала это путешествие, чтобы помочь своей матери.

Роман делает шаг вперёд, и взгляд Дастиана останавливается на нём, затем на моей матери. Альфа орёл разглядывает Маму спокойным, почти птичьим взглядом, поворачивая голову взад-вперед, рассматривая её со всех сторон.

Напряжение вокруг его глаз и рта усиливается с каждой секундой.

— Тёмная энергия, окружающая твою мать, должна быть быстро рассеяна, иначе ты потеряешь её, — в мгновение ока он резко поворачивает голову. — Позовите Ателлу! — кричит он охранникам.

Двое из них отделяются от остальных и бегут к хижине в дальнем правом углу территории.

— Кто такая Ателла? — спрашиваю я Дастиана хриплым голосом, борясь со своими тревогами, моя демоническая сторона восстаёт из-за неуверенности в том, с кем мы встретимся.

— Она наша духовная наставница, — говорит Дастиан, приподнимаясь на цыпочках, как будто он сам доберётся до неё, если его люди не приведут её в ближайшее время. Прежде чем я успеваю обменяться с сёстрами удивлёнными взглядами, к нам направляется пожилая женщина, опережая охранников, которые побежали за ней.

У неё длинные белоснежные волосы, ниспадающие на плечи и спину. Морщины пересекают её лицо, образуя узоры, которые говорят об истории и опыте, но она очень красивая женщина. У неё кремово-коричневая кожа, которая прекрасно сочетается с белизной её волос и небесно-голубыми глазами, что делает её неотразимой.

Её глаза встречаются с моими, когда она шагает вперёд, в её плавной походке нет и следа возраста. Когда она приближается, мне хочется отвернуться от её испытующего взгляда, но я заставляю себя не показывать ни капли беспокойства.

Дастиану не нужно ни слова говорить о том, зачем он её позвал. Женщина либо уже знает, либо чувствует темноту вокруг Мамы так же, как и он. Отведя от меня взгляд, она сосредотачивается на моей матери, которая всё ещё находится без сознания в объятиях Романа.

— Кто эта женщина, которую ты держишь? — спрашивает Ателла Романа, и её голос звучит сильнее, чем я ожидала. Несмотря на своё худощавое телосложение, она смотрит на него так уверенно, как будто она в два раза больше его.

Я подхожу к ней.

— Это моя Мама, Сара. Она волк-оборотень, на которую напал Мастер Демонических Рун.

Мама морщит лоб.

— Мастер Демонических Рун?

Я киваю.

Она снова осматривает Маму, проводя руками по воздуху над Маминым лицом, но не дотрагиваясь до Маминых щек, когда пронзительные голубые глаза духовной наставницы закрываются, и она начинает что-то бормотать себе под нос.

— Твоя мать попала в ловушку своих ночных кошмаров, когда тёмная инфекция поразила её душу, — говорит Ателла, переводя взгляд на меня, затем на Малию и Таню. — Её ночные кошмары — страхи, которые она испытывает к своим дочерям.

— Она была заражена Мастером, — говорю я. — Нам нужна помощь для неё и место, где она будет в безопасности, чтобы у нас был шанс уничтожить его до того, как он причинит вред кому-нибудь ещё.

Ателла снова закрывает глаза.

— Это не похоже на рунную магию.

Роман поворачивается ко мне, привлекая её внимание.

— Этот демон демонстрирует очень редкую силу, которая, как я думал, была утрачена в мире демонов. Это касается того, насколько сильным он уже стал. Насколько сильным он станет, если мы не помешаем ему заразить ещё больше людей.

Проницательный взгляд Ателлы задерживается на Романе даже дольше, чем на мне.

— Я тебя знаю, — тихо произносит она, и складка на её лбу становится глубже. — Откуда я тебя знаю?

Он наклоняется ближе.

— Я прожил много жизней, Ателла Девир, как и ты.

Её губы приоткрываются, что является первым признаком беспокойства, когда она отступает. Её руки дрожат, когда она поворачивается к Дастиану.

— Здесь мы можем обезопасить Сару. Я установлю магические чары, чтобы скрыть демоническую заразу. Никто не найдет её, пока я жива.

Дастиан переводит взгляд с Романа на свою духовную наставницу, и я вижу, как в его голове формируются вопросы, но он их не задаёт. Возможно, он знает, что лучше не совать нос в дела Ателлы.

Это не утоляет моего любопытства. Откуда, чёрт возьми, Роман узнал её полное имя, если до сих пор им никто не пользовался?

С кем, чёрт возьми, я вступила в союз?

Глава 18

Ателла указывает на деревянную хижину, стоящую отдельно в дальнем правом углу комплекса.

— Пойдёмте со мной, пожалуйста.

Я не спускаю глаз с Романа, когда он встаёт в очередь за Ателлой, хотя и замечаю, что его плечи напряглись, чего раньше не было. Напряжение исчезает так же быстро, как и появилось, его поза снова расслабляется, когда он несёт Маму к домику.

Я поравнялась с Ателлой, она шагала впереди, её свободное тёмно-бордовое платье струилось вокруг её ног, а Дастиан шёл по другую сторону от неё. Мои демоны-волки — мои тихие спутники, и они остаются невидимыми, избегая контакта с кем-либо из стражей орлов, которые нас сопровождают.

— Мы не можем здесь долго оставаться, — говорю я им обоим. — Демон нацелился на нас. Я не хочу подвергать риску вашу стаю, но сначала мне нужно убедиться, что Мама в безопасности.

Ателла торжественно кивает мне, её длинные белые волосы рассыпаются по плечам, когда она наклоняет голову.

— Я понимаю и ценю твою заботу о нашей стае. Я постараюсь как можно быстрее установить защиту вокруг твоей матери. Я также посмотрю, что я могу сделать, чтобы вернуть немного света в её сознание.

Она протягивает руку и на мгновение сжимает моё предплечье.

— Однако даже воинам нужно есть и отдыхать. Тебе следует подумать о том, чтобы воспользоваться безопасностью, которую может обеспечить наша стая, и отдохнуть здесь остаток ночи.

Я качаю головой, собираясь отклонить её предложение, но она уже отворачивается от меня, тихо окликая небольшую группу мужчин и женщин, которые вышли из центрального здания, мимо которого мы проходим.

— Приготовьте, пожалуйста, еду для наших гостей.

У нас нет времени протестовать, прежде чем они исчезают в здании позади них, в то время как Ателла продолжает вести нас к своему жилищу.

Внутри прохладно и по-домашнему уютно. Слева расположена небольшая кухня со столом и стульями, а справа — что-то вроде гостиной, на толстом ковре разбросаны подушки. Я удивлена — хотя, вероятно, не должна был бы удивляться, — увидев, что лестница в дальнем правом углу ведёт на второй этаж, открытый посередине, оставляя вертикальный коридор вплоть до прозрачной крыши, в которую, похоже, встроена дверь. Чтобы влетать, без сомнения.