Стоит ли любить вампира?

Часть 22

Я спустилась, зевая, со второго этажа, зашла на кухню, с улицы раздавался смех и голоса. Там стояла прекрасная солнечная погода, всё было так свежо и ясно, обожаю такие деньки. Я оправила платье, выглядывая во двор, там Тони и Джон катались по траве, хихикая. Я покачала головой, представляя, во что превратится их одежда и как мне все это отстирывать.

— Мам, я ухожу, — раздалось сзади, я обернулась к высокой и подтянутой девушке в мрачноватых штанах цвета хаки и темной футболке.

— Не спаришься? Одела бы что полегче, там же тепло.

— Мам, ты в лес идём вообще-то, я ведь грязная буду, — осекла меня дочь, качая головой, на её лице было написано все негодование по поводу моего поведения. Она поправила рюкзак на плече и стрельнула в меня темными, как у отца, глазами.

— Да ладно, я просто предложила. Морсик с собой дать?

Джульетт замерла, смакуя идею:

— Давай. Сколько есть — всё давай, всё равно все выпьем в такую-то жару.

Пока я наливала в бутылку холодный морс, Джуллс вертелась перед зеркалом в прихожей.

— Как думаешь, обновлять цвет или пусть уже смоется? — услышала я её голос, выйдя к ней в прихожую. Я покосилась на её тёмные волосы с яркими синими прядями около лица.

— Попробуй зелёный, ты же хотела его тогда, а не синий.

— Ну да…Слушай, а я малышей не обделю? — убирая бутылку в рюкзак, уточнила Джуллс.

— Да не, я им другой сделаю.

— Ладно. Тогда я пошла, Марк уже подъехал, — Джуллс обняла меня на прощание и улыбнулась, блеснув серёжкой во рту. Интересно, когда Рэй узнает, что она все-таки пошла против его запретов, что он сделает с ней? Я помахала ей рукой и закрыла дверь. Наверное, будет долго и нудно читать ей лекции и даже возможно потребует изъять это изо рта, только вот вряд ли она его послушает.

Когда я зашла на кухню, в дверь с внутреннего двора зашёл муж, качая головой:

— Тебе лучше туда не выходить, — сообщил он, садясь за стол и наливая себе стакан воды.

— Опять цветник?

— Ага. Они его подстригли. Хотели букет тебе сделать.

Я вздохнула, цветник страдал уже дважды за последние полгода. Цветочки, только оправившиеся от поливания моющим средством, снова были изничтожены. Ну что ж… видимо, не быть мне цветоводом.

— Не расстраивайся, любимая, я их уже поругал, они все осознали.

Ещё бы… сопротивляться отцу? Никто не хочет рисковать.

— Джейк не звонил?

— Нет, у него вроде пары сегодня до обеда.

— А ну да… Ты отвезёшь Тони на рисование или мне?

— Хочешь поработать?

— Да, есть пара идей по поводу того дома, углового со стеклянными перегородками.

— Ну хорошо, иди, я сама отвезу.

Я отошла к окну, там Джон вручил Тони ведёрко и чему-то его учил, встав в такую знакомую отцовскую позу и грозя ему указательным пальцем. Я улыбнулась, какие же они милые…

— Спасибо, любимая. — Рэй обнял меня сзади, — Любуешься на наш с тобой «цветник»?

Я улыбнулась ещё шире, каждый раз, когда у нас появлялся ребёнок, Рэй сообщал, что на нашей клумбе распустился ещё один цветочек. И правда клумба, даже целый букет.

— Ага, может нам ещё завести цветочек?

— Сначала выйди и посмотри, что они там натворили, и ты сразу передумаешь.

В этот момент Энтони, которому надоели нравоучения брата, плюхнулся на пятую точку и громко разревелся, а его брат, теряя очки в строгости, тут же кинулся его обнимать, целовать в щеку и утешать. Сердце каждый раз ёкало, когда я вот так видела, что наши дети не просто отдельные личности, но и ещё так любят друг друга.

— Ну может ты и права… — тихо целуя меня в шею, сдался под таким же наплывом тёплых чувств, мой муж. — Может быть и ещё одного…

— А потянем? — Спокойно уточнила я, оборачиваясь к нему, — у тебя проект сейчас новый.

— Ничего, справимся, все равно Джуллс хочет съехать и жить отдельно.

— И ты ей позволишь?

— Нет, конечно, — Рэй улыбнулся мне, — но говорим мы сейчас не об этом. А о том, что я не против ещё одного цветочка.

Я беспомощно улыбнулась ему, он замер, почти собираясь на выход, постоял в арке, пристально вглядываясь в моё смущающееся лицо.

— И давно ты знаешь?

— Два месяца…

— Амелия, родная…

— Ну просто не знала, как сказать.

— Серьёзно? — Рэй вздохнул и лукаво покачал головой. Конечно, всерьёз он на меня злиться не мог. — И кто? Мальчик или девочка?

Рэй, наученный уже опытом предыдущих детей, помнил, что я знала о своих детях с первых месяцев беременности больше, чем положено. Я их видела во сне. И Джейка, и Джульетт, и Джона, и Тони. Каждого из них, при чём как раз в возрасте четырёх-пяти лет. Сами они естественно ничего об этом не знали и не помнили ничего такого, но все же… это было удивительно. А ещё я знала то, как Рэй ждал дочь… очень ждал. Конечно, трое пацанов его вполне устраивали, как и вечный галдёж, даже учитывая, что старший уже давно вышел из того возраста, когда можно шуметь, да и вообще уехал от родителей жить и работать в другой город. И всё же Джульетт, которую он назвал в честь своей дочери, была его отрадой, его любимицей, и каждый раз он с нетерпением снова ожидал этого волшебного: девочка.

— Девочка. — Порадовала его я, с улыбкой наблюдая, как глаза мужа становятся просто огромными от восторга, а потом он, подскочив на месте, сжимает меня в объятиях, не сильно, но вполне ощутимо.

— Правда?

— Ага, — какая все-таки неописуемая радость на его лице возникает, когда он узнает о таких вещах. — Даже не одна. А две.

— Две? Как две? — Я рассмеялась, вампир озадаченно замер, разглядывая меня и выпадая из реальности, — как две?

— А вот так две.

— Вот это да…

— Сама удивлена.

— Имена?

— Нет, ещё не видела…

Имена к нашим детям приходили тоже сами. Кроме Джульетт. Её имени я не видела и не слышала, лишь когда Рэй взял её впервые на руки, вглядываясь в её маленькое личико и выдохнул: Джульетт, я поняла, что вот оно, так оно и есть. Та Джульетт, его дочь, умерла перед рождением Джейка, и к сожаленью, так и не увидела своего брата. Зато с ней успела познакомиться я, она оказалась прекрасной и очень доброй женщиной, я была рада, что наша дочь названа именно в честь неё. Сейчас мы поддерживали связь с её четырьмя детьми, авралом внуков и, насколько я знаю, уже даже правнуков.

— Ну что ж, любимая, — проговорил Рэй, — ты мне просто подарила крылья на сегодня. Я полетел работать.

Поцеловав меня в губы, Рэй подмигнул мне, словно мальчишка, и, хлопнув дверью, унёсся на свою работу. Закончив с обустройством нашего семейного гнёздышка, Рэй всерьёз занялся изучением дизайна интерьера, потом ландшафтного, потом начал чертить дома, так что теперь все время, которое он не отдавал семье, было полностью задействовано на работе.

Буквально через секунду завибрировал в кармане телефон, вытащив, я удивилась имени на экране:

— Алло, Джейк? В чем дело?

— Привет, мамуль. Да у первокурсников праздник, так что пары отменили, я свободен. У нас с Эдом ещё дела до обеда, а после я к вам. Вы там как?

— Отлично, Джуллс ждёт не дождётся твоего приезда. Эду привет.

— Передам. Скажи сестрёнке, что буду сегодня.

— Она опять пытается что-то там раскопать в лесу, так что её нет сейчас дома.

— Аааа, ясно. Ну тогда я сам ей перезвоню позже.

— Хорошо. Береги себя.

— Ну конечно. Люблю тебя.

— И я тебя.

Ага, на губах заиграла улыбка. Мой старший сын… моя гордость и пример для подражания всем остальным детям, гордый, целеустремлённый, жадный до знаний мужчина, а ещё самостоятельный. В самого рождения этот ребёнок просто-таки вырывал свою независимость и самостоятельность из наших родительских неокрепших рук. Сначала сам начал ходить в школу, отказываясь, чтобы его провожали, а потом начал водить с собой Джуллс. В библиотеку — тоже сам, везде — сам. Все поражались этому, а тогда нам и сравнить было не с чем, Джульетт только начала подрастать и просто повторяла за братом всё, быстро обучаясь всему тому, что брат изучал долго и упорно, проверяя на прочность терпение родителей. Также легко Джульетт училась в школе ровно до тех пор, пока брат не покинул семью и не ухал в другой город. Этот период совпал с открытым противостоянием и вспышками ссор и битв по дому. К_н_и_г_о_ч_е_й_._н_е_т Рэй не вмешивался, позволяя мне самой разобраться в ситуации, чему я была несказанно рада. Негласно мы разделили, что мальчишками и обучению их уму-разуму сразу после трёхлетнего возраста, берётся он, а я занимаюсь Джуллс. Так как, кроме неё и меня, больше девочек в семье не наблюдалось. Впрочем, глядя на её штаны, футболку и кепку, а также походный рюкзак, мне казалось, что это моё личное педагогическое фиаско. Платья она категорически не признавала — ибо не удобно, каблуки, естественно, тоже не любила, оставляя мать грустить о её прекрасной фигуре, одетой непонятно во что. Впрочем, её отец порой, хихикая, сообщал мне о том, что мне стоит пойти и посмотреть свои собственные фотографии в том же возрасте: джинсы, толстовка, кеды, всё удобно и практично, никакие не каблуки и платьишки. И то правда… Приходилось мириться.

Впрочем, за столько лет без Джейка, который раньше в большинстве случаев разбирался с сестрой по всем вопросам, я научилась общаться с дочерью нормально, принимая, что она может и похожа на меня, но не я. Она вполне может самостоятельно накопить и поставить брекеты — для неё это нормальное дело. Пойти проколоть язык — тоже, перекрасить в волосы, посоветовавшись с матерью только на тему зелёный или синий — тоже нормально. И хотя по характеру она всё больше напоминала мне меня, чем Рэя, я с удовольствием следила за этими её этапами преображения и пробования чего-то нового. Всё, что осталось неизменным в ней до сих пор — это археология. Маленькая девочка с косичками и огромными глазами когда-то давно посмотрела программу про археологию и была в неё влюблена с того самого дня. С тех пор она изучала историю, археологию и всё, что было с этим связано, мечтала почти учиться на археологический факультет и все свои выходные проводила в кружке юных археологов с такими же, как она, любителями.

Малыши, как ласково называли Энтони и Джонатана, старшие дети, пока не показывали такой рьяной любви к чему-либо и вообще порой ставили родителей в тупик. Типа «папа, хочу сегодня ходить в платье сестры», иначе — ор… Тони, младший из всех, пятилетний неженка, частенько так и делал, выходя из комнаты сестры на каблуках, в её платье или ещё чем-то таком же шокирующем и, дефилируя в свою комнату с невозмутимым видом, оставлял папу нервно сползать по стеночке.

— Джон, Тони, кушать. — Отозвавшись на мой голос, оба прибежали на кухню, Тони, маленький, грязный, с большими сияющими глазами на курносом личике и грязными тёмными волосами сжимал в своих чумазых ручках зайца, того самого, жёлтого, чья морковка была давно изничтожена, а вот сам заяц, пережив троих детей, благополучно достался младшему.

— Мам, мы сейчас. Надо ему помыться, да и руки сполоснуть, — сурово сообщил мне Джон, я могла лишь кивнуть ему, доставая хлопья из коробки и насыпая в их тарелки: у Джона — синяя с космосом, у Тони — оранжевая с апельсинами. Джон совсем не был похож на своего нежного и мягкого братишку Тони, он был суров и порой властен, слишком агрессивен даже, если все шло не по его плану. Школа, в отличие от Джейка и Джуллс, шла у него туго, он почти ненавидел её и с лёгкостью прогуливал. Дома тоже он не отличался дисциплиной и чёткому следованию правилами. Например, его синие волосы стали такими в тот же вечер, когда Джульетт красила свои. Она отвлеклась, а пришла к уже покрашенному брату, который поле этого заперся в своей комнате и не выходил оттуда положенные полчаса, затем с независимым видом смыл всё это в ванной. Так что его головушка была наполовину покрашена в синий, а учитывая родные светлые волосы, пусть и короткие, всё это безобразие хорошо выделялось на общем фоне. Мне много пришлось выслушать от учителей, умоляющих меня перекрасить сына обратно в «нормальный» цвет, а я же, глядя на нахмуренные брови и руки, сложенные на груди, понимала, что он не сдастся без боя, и просто разрешила ему так ходить. Единственное, что действительно было ценно для Джона, это была его семья и, особенно, его младший брат, с которым он носился с тех самых пор, когда тот только появился в доме. Он его кормил, порой одевал, присматривал за ним или вот так водил мыться. То ли он сам научился этому, то ли подсмотрел как Джейк постоянно заботился о Джуллс, но итог был один: они были вместе почти каждый день.

Когда малыши вернулись и дружно начали хрумкать свой безглютеновый завтрак, я решила составить список покупок. Раз уж мы едем отвозить Джонатана на занятия по рисованию, то можно заехать на обратном пути в магазин и купить немного продуктов, только основное, остальное купит Рэй.

— Я его переодену сам, хорошо, мам? — Джон легко спрыгнул со стула и помог брату слезть.

— Мам, хочу ту розовую футболку.

— Мальчики не носят розовое, — тут же поправил Тони брат, на глазах младшего уже заблестели слёзы, а губы задрожали, чтобы выдать очередную серенаду. Я посмотрела на Джона укоризненно, — Что? Папа так говорит.

Для Джона папа был богом всемогущим и его слово порой творило чудеса. Впрочем, не в случае с учёбой.

— Ничего страшного или неправильного в ношении розового нет. Если хочет — пусть одевает.

— Ты его разбалуешь так, — сообщил мне сын, вытаскивая младшего брата с кухни, я вздохнула. Иногда он слишком копирует Рэя… Стоит поговорить с самим Рэем на этот счёт.

В машине было жарковато, пришлось включить кондиционер, но пробок не было, так что мы легко добрались до художественной школы. Я остановила машину и вышла из неё, чтобы помочь отстегнуться Джону. Он сидел нахохлившийся и недовольный.

— Джон…

— Я не хочу, мам. Это тупо.

— Не выражайся. — Осекла его я.

— Я не хочу, мам… Ну почему я должен туда ходить? Мне там не нравится.

— Потому что школьный психолог думает, что это поможет тебе найти душевную гармонию.

— Не помогает, как я вижу.

— Хорошо, — я всплеснула руками, — что ты предлагаешь? Куда бы ты пошёл? Куда ты хочешь? Скажи любую, и я запишу тебя туда, и ты больше ни одной ногой не переступишь заведение этой школы.

В ответ мой сын начал покрываться красными пятнами смущения.

— Джон…

— Никуда я не хочу. — Тихо вызверился он. Ну всё, пошёл в оборону… ну точно, как отец! Что же с ним такое? Лаааадно…

— Солнышко, — я присела и обняла его, — ты можешь пойти куда угодно, в этом нет ничего такого… понимаешь, куда угодно?

— Даже если это девчачье? — Тихо уточнил он, обнимая меня за шею, он него веяло жаром.

— Например?

Я посмотрела ему в лицо, он отвёл голубые глаза.

— Мне нравится балет…

— Балет? — Я едва успела скрыть удивление в голосе. Вот это поворот… — И что в этом девчачьего? Мужчины занимаются балетом так же, как и женщины, и они прекрасные танцоры.

— То есть… — Джон закусил губу, — мужчины занимаются танцами? Это… по-мужски?

— Да.

— А папа бы пошёл на танцы?

Ох… думаю, что никогда и ни за что. Нет, определённо надо поговорить с Рэем на счёт его «по-мужски» или «не по-мужски».

— Я думаю да, если бы он хотел, то пошёл бы, просто его интересует другое. К тому же, я считаю, это очень по-мужски решить, что ты хочешь и следовать этому, даже если это не всем нравится. К тому же, если тебе не понравится, ты простой уйдёшь и не вернёшься туда.

— Правда? — Голубые глаза блеснули, в маленькой головушке произошли какие-то короткие размышления и подсчёты, и, наконец, он обратил на меня свой серьёзный взор:

— Тогда запиши меня на балет. Я хочу попробовать.

— Отличное решение. Ты мой маленький мужчина, — Я наклонилась и запечатлела на макушке сына поцелуй. — Выбирайтесь, посидите тут на скамейках, я быстро всё выясню. Джон, твои часы включены? — Он быстро кивнул, помогая брату вылезли из кресла, — Тони, слушайся брата.

Я улыбнулась им, заблокировала машину с телефона и пошла к зданию школы. Внутри было прохладно, шумел ручеёк воды, под стеклянным полом плавали рыбки. Я подошла к терминалу, набрала «Факультативные занятия», полазила по меню. Ага, вот «Балетный класс», кабинет № 215, второй этаж. Я отошла от терминала и пошла к лестнице. Вокруг было светло и стеклянно, я долго привыкала к тому, что школы больше не были грозными каменными сооружениями, а вот такими аквариумами, с садом, бассейном и, да, рыбками под полом. Пока я шла, набрала смс мужу. «Я записываю Джона на балет». Кажется, моё обещание Джону не исполнимо, балетный класс находится в той же школе, что и рисование. В кабинете № 215 меня встретила высокая стройная женщина, затянутая в чёрный обтягивающий костюм и чешки, она была намного старше, чем я предполагала, её лицо было несколько высокомерно и изрезано морщинами, а волосы серебрились проседью. Пока мы с ней разговаривали, и я заполняла документы в терминале, пришёл ответ от Рэя. «Это не по-мужски». Мне пришлось сжать зубы и посчитать до десяти, прежде чем я решилась написать ему ответ.

«По-мужски то, что ему нравится».

«Я не одобряю».

«Любимый, он хочет попробовать. Пожалуйста, поддержи его, от него не убудет мужественности от балетных па».

«Ладно… может ты и права. Посмотрим».

Как ни странно, учительница, выслушав меня очень спокойно, сообщила, что она будет рада принять моего сына, а на мой вопрос, не смущает ли её его пол, она строго посмотрела на меня темными глазами:

— Для балета пол не имеет значение, танец — это выражение души.

— Отлично. Когда ему приходить?

— Хоть сейчас, у нас как раз начало урока.

— Но у него ничего нет с собой…

— Пусть приходит как есть, посмотрим, что он умеет.

Мне пришлось связаться с Джоном посредством его часов и попросить подняться к нам, через пять минут он явился с братом, ещё пару минут он и его учительница меряли друг друга взглядами, потом она, также молча, пропустила его в класс, а мне, вдруг улыбнувшись, поведала:

— Сильный характер, сложный. Посмотрим, то он может в танце.

— Да, — Я провела рукой по волосам, даже не зная, что ответить на такое… — Когда мне его забрать?

— Через полтора часа.

С этими словами она развернулась и пошла в класс, я помахала Джону и, взяв Тони за руку, направилась к лестнице.

— Джон теперь будет заниматься танцами? — Задумчиво спросил у меня Тони, я погладила его по голове.

— Да, дорогой.

— Ему там нравится?

— Он сегодня сходит, если понравится, то будет ходить и дальше.

— А я, когда вырасту, смогу пойти на танцы?

— Да, конечно, — предчувствуя возмущение Рэя, улыбнулась я маленьким любопытным глазёнкам, если второй сын тоже запишется на танцы, он будет в неистовстве. — А ты хочешь?

— Нет, я хочу быть с Джоном. — Спокойно поведал мне сын. Мы остановились около машины, и я села на корточки напротив него, взяла его за руки:

— Ты любишь Джона, ведь так? — Он кивнул, — Очень-очень сильно? — Снова кивок, — И поэтому ты хочешь ходить с ним на танцы?

— Да.

— Но ведь когда вырастешь, ты, наверное, захочешь заниматься другими вещами? Если тебе будут нравится танцы, пойдёшь к нему, а нет — пойдёшь, куда угодно. Понятно?

— Да, — Тони наклонился ко мне и поцеловал меня в нос — семейная традиция выражения любви. Мы улыбнулись друг другу, и я подсадила его в машину, пристёгивая.

Я села в машину, выруливая с остановки на дорогу, пикнул телефон, там высветилось сообщение: «Позвонить маме». Эх, точно… Вот если бы не эти напоминалки, я бы всё забывала. Следом снова пикнуло ещё одно: «Стоматолог для Джона». Ага, это тоже оставлю, а то приеду домой и забуду записаться. Я набрала маму на телефоне, подключая наушник. Пока шли гудки, я думала о том, что я так рада, что моя мама оказалась понимающей женщиной…

Я пропала из её жизни, не оставив ни смс, ни звонка, ни записки, я хотела ей позвонить каждый раз, но не решалась… Сначала потому, что меня могли засечь, потом уже прошло столько времени, что я просто боялась её реакции. В день, когда Джейку исполнился ровно род я набрала на своём телефоне «Мама» и позвонила ей. Шли такие же вот долгие гудки, а потом… Я улыбнулась. А потом мама полчаса отчитывала меня, крича в трубку, что я неблагодарная дочь, а рядом со мной бледнел Рэй, выслушивая это. Я молчала, позволяя ей выкричаться, и это помогло. После всех этих обвинений она резко выдохнула и уже спокойно спросила, как у меня дела. Правда потом меня ждали ещё две волны криков: одна после новости о внуке, вторая — о моём замужестве, при чём именно в таком порядке. Я вкратце пересказала свою историю, умолчав о разных подробностях и сократив её в несколько раз, мама вздыхала и повторяла, что я сошла с ума, но в конце разговора, когда я, утомлённая им, лежала на диване, она тихо сообщила:

— Я горжусь тобой.

— Спасибо…

— Береги себя и не забывай мне звонить.

Пока я вспоминала наше прошлое, мама соединилась, и мы поболтали с ней пару минут, пока она пила свой обжигающий кофе и собиралась на встречу учёного сообщества, которое она теперь, к слову, возглавляла. Тони помог мне купить кое-какие продукты на базе и только после этого мы отправились домой. На обратном пути я включила ему любимую аудио сказку, и он спокойно играл со своим зайцем до самого дома.