Страдание

Глава 25

Тело лежало в осиновой роще и голые стволы, словно призрачные стражи возвышались вокруг мертвеца. Слишком красивое место, чтобы оставлять здесь тело; печально, но то, что они с ним сделали, красивым совсем не казалось. Это было одно из тех мест преступлений, когда поначалу глаза не хотят понимать то, что видят. Если отвернешься и не будешь больше смотреть, то твой мозг защитит тебя. Он не даст тебе разглядеть весь этот ужас, но моя работа — смотреть а не отворачиваться, моя работа… Я уставилась на то, что осталось от одного из пропавших мужчин. Я никого из них не знала, поэтому понятия не имела, который это из них. Я знала только то, что здесь было одно тело, а не два. И старалась поверить, что второй пропавший мог быть еще жив, но глядя вниз на останки, очень трудно было на что-то надеяться.

По строению и размерам тела можно было судить, что оно принадлежало мужчине. Одежда была растрепана, словно кто-то решил его переодеть, после того как он умер, или просто потому, что они срывали ее, чтобы добраться до плоти. Так или иначе, сделали это не зомби. Гули тоже не могли этого сделать. Верживотные да, но зачем? Им проще съесть улики. Вампиры могли переодеть труп, но опять же, зачем? И еще от тела были оттяпаны куски плоти. Вампиры не едят твердую пищу, они просто не способны ее переварить. Это могли сделать люди, но даже если люди станут откусывать плоть от тела, это будет всего несколько укусов. А я насчитала, по крайней мере, десять следов от зубов.

Я не уверена, но казалось, будто на теле было два вида укусов, так что у нас два разных монстра. Те же двое, что напали на людей в морге? Хуже всего выглядело лицо; оно попросту теперь отсутствовало. Мне нужно было взглянуть поближе, чтобы убедиться, но выглядело так, будто они сожрали все, что делало лицо лицом. Уродство не скрыло того, что с ним сделали. Как мне сообщили, скоро должны прибыть техники с прожекторами. У нас будет достаточно света, и мы уже не сможет ничего «развидеть».

Я велела Никки отвести Натаниэля туда, где он ничего не увидит, хотя и не хотела, чтобы он слишком далеко от меня находился, где запах до него не дойдет. Ведь запах мог рассказать ему больше, чем мне мои глаза. Позже, когда он сможет говорить, мы сравним наши заметки. А сейчас, я не хотела, чтобы мой парень видел эту дерьмовщину, с которой мне приходится сталкиваться на работе. Никки согласился с одним условием, что Арэс останется со мной. Я не спорила. Арэс был военным ветераном; так что либо он уже насмотрелся на, подобного рода, плохие вещи, либо повидал еще хуже, ну или по крайней мере он с ними просто справится и ничего не испортит. Можете сколько угодно стебаться над морскими пехотинцами, но они не сдрейфят. Мне нравилось это в людях.

Он стоял слева от меня, так как заместитель Эл находился справа. Они были одинакового роста, но Эл смотрелся немного долговязым на фоне Арэса, который выглядел довольно неплохо. Арэс тоже был немного долговязым, но его тренировки сделали его высоким, гибким и сильным. В его карих глазах залегла пустота. Я могла бы сказать, что у него было коповское выражение лица, но он никогда не был копом. Тогда возможно морпеха?

Многие полицейские и рейнджеры предпочли заняться любой работой, которая держала бы их на краю периметра места преступления или подальше от тела. Они чуть ли не в панике неслись к своим начальникам, выяснять не найдется ли для них какое-нибудь занятие еще. Я их не винила, но продолжала отслеживать тех, кто не смог с собой справиться и составляла небольшой мысленный список достаточно крутых и напротив.

— О Боже, — хрипло пробормотал один из младших офицеров.

Я глянула на него, а Эл направил ему в лицо фонарик:

— Ты в порядке, Буш?

Я указала ему пальцем в сторону:

— Отойди отсюда.

Он глянул на меня немного выпученными глазами, горло у него конвульсивно подергивалось. Я схватила его и повернула в сторону.

— Блядь, не вздумай облевать мое место преступления! Уходи!

Он, спотыкаясь, побрел к темной кромке деревьев, но начал блевать еще до того, как до туда дошел.

— Откуда ты знала? — спросил Эл.

— Я много чего повидала.

На другой стороне поляны начал блевать кто-то еще. Резкий запах рвоты смешался с запахом застывающей крови. Труп был довольно свежий и еще не начал дурно вонять. Еще двух офицеров стало рвать в лесу.

Я услышала, как Эл судорожно сглотнул.

— Ты в порядке? — спросила я.

Он кивнул, но я видела его борьбу. Почему-то, когда видишь блюющих людей, тебя тоже тянет присоединиться. Когда-то меня саму выворачивало наизнанку, но это было давно. Я больше не блюю на местах преступлений.

Подошел Хортон и встал с другой стороны от Эла:

— Вашем месте преступления?

— У вас какая-то сверхъестественная тварь кромсает людей, а я как раз из подразделения, занимающегося сверхъестественными преступлениями.

— Мы федералов не приглашали.

— Да, не приглашали. — Внезапно я почувствовала себя очень уставшей.

— Думаю, это наше место преступления, пока не выясниться обратное.

— Отлично, валяйте.

Он нахмурился:

— Знаете, вы не самая крутая, не смотря на то, что говорят другие полицейские.

— Я бы предпочла вернуться к Мике и посмотреть как там его отец, вместо того чтобы торчать здесь и выяснять кому удастся дальше всех плюнуть через тело.

— Ага, еще раз сочувствую по поводу шерифа Каллахана.

— Мне тоже жаль.

Трэверс крикнул мне через всю поляну:

— Ты должна была быть каким-то наикрутецким экспертом. Что убило Кроуфорда и где, блядь, Малыш Генри?

Я посмотрела на здоровяка, он стоял в темноте неподалеку, руки по швам, сжаты в кулаки. Он пытался разозлиться, но мышцы вокруг его глаз подрагивали, а значит, за гневом он пытался скрыть какие-то другие эмоции. Я вспомнила, что он дружил с Малышом Генри. Наверное, смотря на эту кучу-малу на земле, он думал, что тоже самое случилось и с его другом.

Я тихо спросила у Эла и Хортона:

— Это может оказаться ваш пропавший турист?

— Он был не таким высоким, — ответил Эл.

— Хорошо, откуда вы знаете который это из Кроуфордов?

— У Малыша Генри волосы до плеч. А его отец был почти лысым.

Мы все посмотрели на труп. Даже не смотря на всю кровь, можно было увидеть, что голова была почти лысая.

— Что ж, тогда это точно Генри старший.

— Похоже на то, — согласился Хортон.

— Зачем они выели ему лицо? — спросил Эл, а такие вопросы задают только новички, потому что опытные офицеры знают, что нет ответа на вопрос, почему плохие парни совершают подобные зверства. У них может быть мотив, патология, но на самом деле это не причина, потому что настоящий ответ всегда один и тот же. Почему злодей совершает со своими жертвами плохие вещи? Да потому что он, они, оно, это может. Это единственный правдивый ответ, все остальные лишь отговорки психологов и адвокатов.

— У одного трупа в морге тоже были раны на лице, — сказала я.

— Там был один укус. А здесь… здесь не один. — Эл задал вопрос, который копы его возраста уже не задают, но это преуменьшение было свойственно всем копам.

— Нет, не правда, — сказала я.

— Я не видел всех тел в морге, — сказал Хортон.

Я краем глаза заметила как Трэверс направился к нам. Арэс встал счуть впереди меня, так что высокому мужчине пришлось бы пройти через него.

— Арэс, не надо, — сказала я.

Он глянул на меня, подняв брови:

— Он на пятнадцать сантиметров выше меня и, по крайней мере, на двадцать пять килограмм тяжелее.

— Ага, и десять из них не мускулы.

— Зато остальные пятнадцать — да.

— Без разницы, ты должен меня защищать только от злодеев, а не от других копов.

Он, казалось, хотел со мной поспорить, но встал рядом со мной и позволил лично встретить Трэверса.

— Давай, позерша, порази нас. — Он едва не кричал, но в голосе его застыли слезы. Глаза еще не блестели, но по голосу их можно было заметить. Он изо всех сил старался не заплакать, и гнев помогал ему в этом. Давненько я сама не прибегала к такому способу.

— Его убили не здесь, — ответила я спокойным голосом.

— Ага, здесь не так много крови. Это их место «привала». Скажи мне что-то, чего я не знаю.

— Малыш Генри какой же крупный, как и его отец?

— Да, это одна из причин, почему мы дружили — оба были здоровяками. Мы или возненавидели бы друг друга, или сдружились бы. Мы стали друзьями.

— Эл говорил, что они вызвали вас, будто что-то нашли, а потом тишина.

— Да, я там был. Зачем ты говоришь мне все это дерьмо, что и так известно! — крикнул он на меня. Я просто позволила его гневу выплеснуться на себя. Это был отец его хорошего друга, которого мы до сих пор не нашли. Я сделала ему скидку.

— Вы слышали звуки борьбы, крики, мольбы о помощи?

Он покачал головой:

— Нет, ничего такого.

— Где их обучали?

— Генри был разведчиком в морской пехоте и занимался в тренажерке. Это он учил меня и Малыша Генри боксировать. Малыш Генри служил в спецназе.

— Два больших мужика — под метр девяносто пять.

— Малыш Генри был выше — два метра.

— О’кей, два здоровенных, подготовленных парня. Ни один человек, даже зомби, насколько мне известно, не мог вырубить их обоих так быстро, что у них не было времени позвать на помощь или хотя бы предупредить остальных.

Трэверс вроде задумался об этом:

— Да, они бы не стали молчать. Они бы оба вступили в бой. После военной службы, Малыш Генри круто переменился. Он об этом никогда не распространялся, но с ним случилось что-то плохое и после этого, он стал недолюбливать людей. Думаю, именно поэтому он пошел работать с отцом. Мало людей и много времени за городом; им обоим нравилось в лесу, в горах.

Мне было интересно, он понимал, что говорит о своих друзьях в прошедшем времени; неверное нет.

— Тогда почему пошли с монстрами?

— Не знаю! — проорал он на меня и подошел достаточно близко, чтобы надо мной нависнуть. С его метр девяносто пятью у него здорово это получалось над моими-то ста шестьюдесятями, но я всю жизнь была самым маленьким ребенком в классе, и привыкла, что надо мной все время нависали.

Руки у меня свободно висели по швам, одну ногу я выставила перед собой. Положение ног еще не давало повода Трэверсу для насилия, но я была готова двигаться, если придется. Он коп, но еще и очень здоровый мужик, и он пытался справиться со смертью человека на земле и с пропажей своего друга. Горе играет с вами злую шутку; вынуждает делать вещи, которые в нормальной ситуации вы бы не сделали, например — замахнуться на коллегу по работе.

Хортон придвинулся чуть ближе:

— Офицер Трэверс, пойдемте-ка прогуляемся.

— Нет, Блейк вроде эксперт по монстрам. Но она нам еще ничерта не сказала. Только задает вопросы, чертовы вопросы, а Генри лежит здесь… вот так. — Он отвернулся и ушел, так что мы не увидели его слез.

Хортон пошел, было, за ним, но Эл его остановил:

— Оставь его.

Хортон вроде хотел поспорить и все равно пойти за Трэверсом, но все таки прислушался к совету старшего и остался с нами.

— Откуда ты знала, что он не решиться ударить тебя? — спросил Арэс.

— Я не знала.

Арэс снова удивленно поднял брови и бросил на меня заслуживающий комментария взгляд:

— Знаешь, тяжело защищать тебя, если ты отсылаешь меня каждый раз, когда большие, злые дядьки начинают на тебя наезжать.

— Это было всего раз.

— Со мной — да, но я слышал рассказы других охранников, очень подробные рассказы.

— Ага, я заноза в заднице.

— Нет, хотя, да. — Он улыбнулся, покачал головой и нахмурился. — В любом случае, в этом нет ничего хорошего.

— Да, так и есть.

— Это должен быть наш зомби-убийца, — вклинился Эл.

— Почему? — спросила я.

— Потому что если это не зомби ранили шерифа, то у нас новая проблема, и я просто не могу поверить, что у нас здесь два разных плотоядных монстра. Это изолированная местность. Монстром может быть кто-то из местных?

— Если эти монстры раньше были людьми, то да.

— То есть это сделало что-то нечеловеческое или что-то, что никогда человеком не было?

— Нет.

— А что тогда?

— А то, что я не знаю, что это сделало. Если зомби, то я таких раньше не видела. Единственный плотоядный, с которым я имела дело, почти подчистую обглодал тело и беспорядка было больше, и скорее походило на убийство оборотнем. Это выглядит так, будто сделано человеком.

— Хочешь сказать — это сделал один человек? — спросил Хортон.

Я пожала плечами:

— Хочу сказать — люди.

— Люди так не могут, только монстры, — возразил Эл.

— Вам известно, что иногда люди-насильники и серийные убийцы откусывают кое-что от своих жертв.

— Да, бывают иногда следы от укусов, пара-тройка, но не как здесь.

— Некоторые серийные убийцы берут с собой столько, что хватает на пару блюд, — сказала я.

— Да, но тогда они не откусывают. Когда они готовят плоть своих жертв, они отрезают мясо от тела.

— А вы подготовились, поэтому в курсе, что люди постоянно делают друг с другом ужасные вещи.

— Я не говорю, что люди не могли сделать такого, я хочу сказать, что не думаю, что они это сделали.

— Почему? Потому что не хотите, что бы это оказалась работа людей?

— Нет, потому что люди не смогли бы заставить Кроуфордов бросить поиски туристов и отправиться с ними. Это должно быть что-то сверхъестественное, что забрало их так быстро и совершенно бесшумно. Всего в нескольких метрах от них находились другие участники поисков, Маршал. Я не верю, что человеческие существа на такое способны.

— Зомби просто ходячие трупы, заместитель, — кивнула я. — У них нет специальных способностей, кроме как их сложнее убить, и некоторые плотоядные очень быстры и сильнее обычных людей.

— Почему? — спросил Хортон.

— Почему что?

— Почему все немертвые сильнее живых? Я о том, что они же были людьми, так почему то, что они стали немертвыми делает их сильнее нас.

Это был отличный вопрос:

— Хороший вопрос, хотела бы я иметь на него хороший ответ, но честно говоря, я не знаю. Они просто сильнее.

— Не то, чтобы я жалуюсь, но вы же эксперт, но пока ничего такого экспертного я не услышал.

— Это нападение не похоже на те, что мне приходилось видеть. Оно даже не похоже на тела в морге, за исключением укусов, но даже и они здесь другие. От тех тел вырвали по куску. Они оба умерли от какой-то странной инфекции, но все же инфекции. Генри Кроуфорд скончался не из-за болезни, даже не от сверхъестественной болезни. Могу лишь сказать, что это был не оборотень, потому что следы укусов не звериные, они выглядят как человеческие. Плотоядные зомби могли пооткусывать куски, но они бы тоже съели его. Я вижу тут, по крайней мере, два вида следов укусов разного размера, и это еще без тщательного осмотра. Плотоядные зомби не работают группой, они одиночки.

— А разве гули не нападают стаями? — спросил Хортон.

Я кивнула:

— Да, но они привязаны к кладбищу, на которых их могилы. В очень редких случаях они могут выбраться за пределы этих границ но, как правило, тут бывает задействована какая-то некромантия, или заклинание, что-то в этом роде.

— Предположим, что гулям удалось так далеко забраться, они могли это сделать? — спросил Эл.

Я оглянулась на тело и обдумала его вопрос.

— Могли, но опять же, они бы съели тело. Оно для них такая же еда, как и для плотоядных зомби. А это тело едой не было.

— Откуда такие выводы? — спросил Эл.

— Оттуда, что почти ничего не съели.

— А что, если они отобедали другим Генри, а Генри старшего только задрали? — спросил Хортон.

Я подумала над этим и, наконец, сказала:

— Гули не могут захватить вас взглядом и никакого вида контроля разумом у них нет. Как они могли похитить или заманить двух мужчин, чтобы те не успели позвать на помощь?

— Вампиры могут контролировать разум.

— Да, но они не едят плоть. И на первый взгляд я не вижу следов клыков, только отметины человеческих зубов, или похожих на человеческие.

— У кого есть зубы, схожие с человеческими и кто мог сотворить такое?

Я вздохнула, и это был очень глубокий вздох. Я почувствовала, что тело уже начало пованивать, словно у мяса кончился срок годности. Я не должна была так остро чувствовать это. Это связь с леопардом Натаниэля улучшила мою чувствительность к запахам? Я даже надеялась, что нет, потому что не была уверена, что это поможет моей работе.

— В фольклоре полно нападающих на людей существ с человеческими зубами, — предложил Хортон.

— Например? — спросил Эл.

Я покачала головой:

— Честно говоря, из мифов и сказок это мне никого не напоминает. Если придумаю, кто мог совершить подобное нападение, то обязательно вам сообщу, но пока ничего не приходит на ум. Мне жаль, действительно жаль, я не привыкла быть такой некомпетентной.

— Ты помогла нам найти Генри, это уже кое-что, — сказал Эл.

Хортон согласился и посмотрел мне за спину:

— К нам направляется ваш другой парень. Может, пришло время вернуться проверить Майка с его семьей?

К нам шел Никки и Натаниэль скользил рядом с ним, поводок почти волочился по земле между ними.

— Я поменяюсь с Никки, Анита, — сказал Арэс.

— Зачем?

— Потому что мне кажется, я вижу следы, но если буду концентрироваться на их поиске, то не смогу охранять тебя.

— Да здесь повсюду следы, — сказал Хортон.

— Эта местность популярна для туризма и кемпинга, — добавил Эл.

— Туризм босиком? — спросил Арэс.

Двое мужчин переглянулись.

Никки и Натаниэль подошли к нам. Арэс объяснил, что собирается сделать и Никки встал на стреме, вглядываясь в темный лес. Арэс присел на корточки, внимательно вглядываясь в землю перед нами. Достал фонарик из одного из карманов своего жилета, посветил на землю и стал продвигаться к лесу по левую сторону от поляны, если стоять спиной к телу. Он шел медленно, и когда вернулся к нам, собралась небольшая толпа.

— Босые следы идут рядом с какими-то следами вроде ботинок. Такое впечатление, будто на поляну пришел кто-то тяжелый, а ушел с нее кто-то полегче.

— Думаешь, они принесли сюда тело, — сказала я.

— Да.

— Ты можешь их проследить? — спросил Хортон.

— В лесу следы не такие четкие. Здесь больше земли. Я могу сказать направление откуда они пришли и куда направились, но на такой поверхности да еще и в темноте, это будет практически бесполезно. И если другой Кроуфорд пока еще жив, к рассвету все может измениться.

— Если у тебя есть какие-то предложения, самое время ими поделиться, Арэс, — сказала я.

— Натаниэль мог бы уловить запах того, кто нес тело. Если он сможет их отследить, тогда и я смогу помочь.

— Я не хочу, чтобы Натаниэль подходил близко к телу.

— Почему? Чтобы он не испугался?

Я слегка пожала плечами.

Леопард издал низкий, кашляющий звук.

Я посмотрела на него, и эти бледные глаза встретились с моими, такие серьезные, и хотя я знала, что за ними скрывается не совсем человеческий разум, выражение в этих глазах было отнюдь не кошачьим. В них читалось слишком много интеллекта, слишком много… личности.

— Что ты собираешься сделать? — спросила я.

Вместо ответа он осторожно, будто боялся испортить улики, направился к телу. Присел рядом с ним и издал рык. Потом поднялся и выглядел… озадаченным, будто не понимал что учуял.

— Что такое, Натаниэль?

Он, молча, посмотрел на меня. Я могла опустить щиты и почувствовать большую часть того, что чувствует он, но после последнего раза не была уверена, что это хорошая идея.

— Хочешь спросить его, не свалился ли Тимми в колодец[11]? — спросил Хортон.

Я нахмурилась.

— Просто ты не должна понимать его лучше, чем я.

— Чуть раньше я прекрасно его понимала, но метафизический контакт получился слишком интенсивным. Поэтому мы и убежали так далеко от вас. Мне нужно лучше себя контролировать.

— Если вам удастся проследить этого монстра до его логова, то нам нужно быть поблизости, — напомнил Эл. — Так что больше не убегайте, о’кей?

— Я не знаю, что это сделало, но знаю, что не хочу оказаться с Натаниэлем посреди всей этой чертовщины без всей полицейской поддержки, которую смогу получить.

Эл улыбнулся:

— Довольно честно. Просто не увлекайтесь больше всей этой экстрасенсорной фигней.

— Постараюсь, — ответила я и повернулась к Натаниэлю, — Ты взял след?

Вместо ответа он отошел от меня и Никки и встал перед Арэсом. Он уставился на высокого, светловолосого мужчину. Я знала, что между ними нет экстрасенсорной связи, но Арэс, кажется, его понял, потому что сказал:

— Он хочет, чтобы я взял его поводок, чтобы мы смогли выслеживать вместе.

— Твои глаза и его нос, — догадалась я.

Арэс кивнул.

Вздохнув, я подошла к Никки, взяла у него поводок и опустилась на колени перед большим леопардом. Я взяла его морду в свои руки и сосредоточенно на него посмотрела, пытаясь «увидеть» самого Натаниэля.

— Я люблю тебя, — прошептала я.

Он затарахтел и потерся о мое лицо так сильно, что я чуть не упала. Я обхватила руками его мохнатую шею и обняла, потом отстранилась и сказала:

— Будь осторожен.

Он прижался к моему плечу и почти идеальным кругом обернулся вокруг моего преклоненного тела, все время мурлыча. Думаю, у леопарда это значило, мол: «Я буду осторожен, ты тоже будь осторожна и я люблю тебя» или может он просто так метил меня. Нарекая «своей», чтобы остальные верживотные знали, а может и то и другое?

Я протянула поводок Арэсу.

— Благодарю за доверие.

— Я доверяю вам обоим.

Он улыбнулся, повернулся и повел Натаниэля к краю поляны, где нашел свежие следы. Натаниэль присел, понюхал землю, оттопыривая губы так, чтобы «попробовать запах на вкус». Никки положил руку мне на плечо.

— Натаниэль справится, Анита.

Я кивнула, потому что не доверяла своему голосу.

Натаниэль снова зарычал, а потом целенаправленно направился к деревьям.

— Думаю, он взял след, — сказала я и пошла вперед рядом с Никки. Эл и Хортон двинулись следом за нами, как и большая часть полиции. Они оставили несколько человек, чтобы те сохраняли место преступления нетронутым; остальные пошли с нами в надежде спасти Кроуфорда, а не похоронить.

Я молилась, чтобы мы подоспели вовремя и Натаниэль не пострадал. Арэс, Никки и я постоянно рисковали на работе. А Натаниэль работал стриптизером. Самая большая опасность, с которой он регулярно сталкивался — это пытающиеся сорвать с него стринги на сцене или преследующие его после выступления чересчур рьяные фанатки. Помогать нам охотиться на чудовище, сожравшее лицо Генри Кроуфорда совсем не подходило под описание работы моего возлюбленного.