Страж и королева (СИ)

Глава 16

После этого дни потянулась медленно и безрадостно. Ведьмы приходили, наносили порезы и ждали, когда дар наполнит уже три миски, пусть и не такие глубокие и большие, как та первая. Так они быстро добились того, что я ослаб окончательно. Сил хватало только дышать, а скобы уже скорее поддерживали. В какой-то момент даже чуть не задохнулся, повиснув на ошейнике. Тогда меня перевели на более льготные условия: теперь я стоял на холодном полу босыми ногами, а сам болтался на цепях, прикованный за руки, почти не реагирую на окружающее. А когда даже это выкручивало руки, еще сильнее истощив, меня сняли и с цепей, заковав в кандалы. Теперь теоретически можно было перемещаться по камере, но на самом деле был способен лишь безвольно лежать на холодном полу, пытаясь оставаться в сознании. Ведьмы кормили только хлебом и поили водой, а их собственный аппетит наоборот лишь усиливался. Я все сильнее осознавал, что они не дадут мне набраться сил, чтобы не сбежал.

В какой-то момент я потерял счет времени и реальности, даже радуясь этому странному обстоятельству. Моя жизнь превратилась в один непрекращающийся кошмар. Все сильнее ощущал себя только пищей и все. Одиночество и безвыходность накатывали поначалу, а потом стали полным беспросветным отчаянием. И тогда я сделал то, что любой бы счел глупостью или настоящим безумием. Но желание выжить и не сойти с ума окончательно плевало на все эти глупости в попытке остаться самим собой. Это был способ выжить. И я стал общаться с даром. Разумом, пока не приходили ведьмы, погружался в свои ощущения, в первую очередь в осознание дара. Тот всегда был по всему моему телу.

Со стороны это было похоже на бред сумасшедшего, но дар все чаще представлялся мне живым, говорящим со мной. Так было легче и не столь одиноко. Постепенно и мое восприятие самого дара менялось. Он стал другом, тем самым, который предупреждал о приходе ведьм, подсказывал, как беречь силы, что делать, чтобы не вызвать подозрений у своих тюремщиц. Он был тем мудрым наставником, которого так не хватало раньше. И я стал послушным беспрекословным учеником. Доверял только ему.

И вот, в какой-то момент мне удалось научиться прятать часть дара в ногах, оставляя в руках и туловище лишь треть. Это выглядело, словно моя сила уменьшались, когда ведьмы набирали очередную порцию. Я успевал это сделать, пока те вешали меня обратно на цепь перед каждой новой экзекуцией, чтобы было удобнее сцеживать лакомство. А это был именно им для ведьм. Их животный взгляд жажды сопровождал каждый порез на моей коже, пока огненная жидкость капала в миски. И тогда делал вид, что вешу без сознания, когда те возмущенно ворчали, не получив ожидаемое количество дара. И слушал.

— Почему он так быстро иссяк? Должно было хватить еще надолго… Парень подавал такие надежды… Это ты виновата… — шипели сестры друг на друга.

Точно стервы не рассчитывали, что лавочка закроется так быстро. Хотя невозможно было сказать, сколько уже тут нахожусь. Но мне было сложно скрывать улыбку, когда те начали с каждым разом все сильнее грызться и ругаться между собой из-за этого. Уже подсев на мой дар, те как наркоманки не могли уменьшить дозу. Они зверели от того, что источник заканчивается, но и приходили все чаще, доводя своим аппетитом до бесчувствия постоянно, вообще не давая восстановится.

«Надо уносить ноги», — в один из дней услышал голос дара в свой голове. — «Иначе мы оба погибнем. Они высосут нас и не помогут никакие запасы. Есть заклинание, которое вытянет меня из тебя, превратив это тело в живую мумию. Тогда конец», — говорил тот. И я верил.

— Что же делать? — спросил тогда, теперь готовый на все. Это положение узника и пищи угнетало все сильнее. Не хотелось подохнуть тут и пропасть, как мои предшественники, так и не увидев родных, а валяться десятки лет здесь в виде еще одного скелета. Никто не потрудился убрать их останки, пока был тут.

И тогда я решился на отчаянный поступок. Когда ведьмы с голодными взглядами пришли в очередной раз в мою камеру, то я скрыл весь дар. И сделав надрез, те напрасно ждали. Ничего не произошло…. Они стали наносить порезы по всему телу, не догадавшись попробовать ноги. Но только красная кровь капала в их миски.

— Ты говорила, что его хватит надолго? — процедила в бешенстве Горция, смотря на Церцию. Изучив их немного за это время, понял, та была старшая. Именно поэтому ей доверяли самое ответственное: делать надрез и наполнять миску. После того, как ослаб до кандалов — была только одна порция на всех.

— Кто ж знал? Но его итак хватило уже на столько, сколько получили от двадцать прежних стражей. Кто еще, кроме него целых два года кормил нас? Так что не надо мне пенять. Это было самым лучшим нашим приобретением. Не так ли? Надо просто дать ему время восстановиться и все. Так что не ори. Просто надо немного подождать и не приходить, чтобы он набирался дара, тогда все будет по-прежнему. Мы слишком истощили его. Или иди искать нового. Но такого же…

Они не знали, что я в этот момент был в сознании и не собирался больше делиться с ними ни каплей своего дара. Никогда больше. А тот шептал «не двигаться», и делать вид полного бесчувствия. Наконец ведьмы ушли, злые и спорящие, цепляясь друг другу с претензиями, а я радовался этому как ребенок.

«Молодец», — похвалил дар, — «теперь нужно найти выход и выбраться отсюда»

Вдруг тот словно подтолкнул в голове старое неизвестное заклинание, но губы повторили незнакомые слова, и кандалы раскрылись.

— Какого же ты не подсказал раньше? — возмутился я громко.

«У тебя просто не было сил на это заклинание, но сейчас желание жить дало нам резерв. Я не чувствовал это в тебе, но сейчас ты дошел до края, когда способен на все», — ответил дар печально в голове. И словно в подтверждение, двигаться было так тяжело, что пришлось перемещаться на четвереньках. Я даже остановился передохнуть прямо у скелета стража с медальоном. Мне постоянно требовалось некоторое время на восстановление и передых. Когда ощутил силы идти, взял кулон покойника, желая поведать родным, как погиб их родственник, если сам выберусь. На каждом медальоне было имя владельца, как и на моем. Затем осторожно встал и с трудом сделал шаг. Теперь пробираясь к решетке, ступая по каменному полу босыми ногами, пытался удержаться на ногах, а не вернуться в позу на четвереньках. Вдруг понял, что привык к холоду этих стен, невольно ухмыльнувшись.

— Хоть какая-то польза от всего этого, теперь не буду так мерзнуть, — пошутил над своим положением, а тем временем пытался понять, как открыть замок. Темнота не давала увидеть, нужно было напрячься, но даже это не помогало. И вдруг ощущения поменялись. Словно у меня появилось способность видеть в темноте. Все было отчетливо, только в странно сине-зеленом свете. А дар, спрятанный до этого в ногах, растекся по всему телу, давая силу идти и это новое зрение. Только теперь увидел, что и замок решетки тоже открылся.

«Потому это потребовало столько сил», — вдруг понял я, крадясь по стенке от слабости.

Стараясь не думать о том, сколько сил трачу на каждый шаг, с таким трудом передвигая ногами, стал подниматься в зал. Это было безрассудно, встретиться в таком состоянии с тремя ведьмами, но что еще мне было делать? Ужасно не хотелось закончить здесь свою жизнь, как тот неведомый страж или продолжать влачить столь жалкое существование, как было в темнице. Намного радостней было ожидание смерти в схватке.

И вот я оказался в том же зале, куда когда-то пришел с желанием помочь. Тот изменился до неузнаваемости. Теперь это был мрачный, черный, без лоскутов и следов обветшалости, все в том же мраке роскошный зал обжитого замка. Дар подсказал, что это все благодаря силе ведьм, полученной при таком питании, которое им организовал именно я. Они стали сильнее, в то время как сам еле шел и двигался…

Зло придало сил.

«Не останавливайся, такого шанса больше не будет», — шептал дар тем временем настойчиво, и я шел дальше. Упрямо двигался вперед, хотя ноги подгибались от слабости, но я старался не поддаваться накатывающему отчаянию от безнадежности задумки. Радость возможного скорого конца всего этого грела сердце и мысли.