Страсть и сомнения

Глава 28

Куинн оставил Эрона размышлять над сказанным им. Он не готовился заранее к разговору и не думал о своих чувствах к Аннабел. Но слова будто сами формировались в его сознании, и он легко отпускал их на свободу. Куинн покинул гостиную в непривычном эмоциональном состоянии, но надо всем доминировало отчетливое ощущение: он сказал Эрону правду.

«Я обрел любовь на всю жизнь».

Отрицать это не имело смысла. Куинн не мог бы сказать, как это произошло и почему именно сейчас. Его словно посетило озарение, и он вдруг понял, что любит Аннабел.

Теперь ему нужно было время, чтобы осмыслить свои чувства. Придется заняться тем, чего он, собственно, никогда не делал. Нужно подумать, что делать дальше. Сказать Аннабел об этом сейчас? Или лучше подождать?

Нет, прежде всего Марси. Необходимо позаботиться о ней, постараться, чтобы она безболезненно преодолела душевное расстройство.

Куинн подошел к закрытой двери, за которой скрывалась его помощница, и остановился. Бедная Марси. Он никогда не пытался соблазнить ее или вселить в нее несбыточные надежды. Тем не менее Эрон прав. Нужно было совершенно определенно дать ей понять, что между ними не может быть ничего, кроме дружбы.

Куинн уже поднял руку, собираясь постучать, когда заметил подошедших сзади Эрона и Джейса. Оглянувшись на них через плечо, он сказал:

– Все будет в порядке.

И постучал. Никакого ответа.

– Марси, – позвал Куинн.

Никакого ответа.

– Марси, милая, открой дверь, мне надо поговорить с тобой.

– Уходи, – ответила она.

– Я никуда не уйду, пока не поговорю с тобой.

– Нам не о чем разговаривать. Я знаю, что вела себя, как дура, и при всех поставила тебя в неловкое положение. Я сожалею. Правда, очень сожалею. У тебя есть все основания злиться и даже уволить меня.

– Марси, все в порядке. Я не злюсь и не собираюсь тебя увольнять. Но мы должны обсудить некоторые вещи, и сделать это нужно сейчас.

– Если ты собираешься сказать, что не любишь меня, то не трать слов попусту, я и сама это знаю.

– Это не совсем так. Я люблю тебя, но как хорошего друга, на помощь которого я всегда могу рассчитывать.

Куинн чувствовал, что Эрон и Джейс с не меньшим, чем он, волнением ждут реакции Марси.

Наконец в замке повернулся ключ, и Марси чуть приоткрыла дверь. Выглянув в образовавшуюся щель, она подняла глаза на Куинна, игнорируя Эрона и Джейса.

– Ты не сердишься? Не испытываешь ко мне ненависти? Ты… ты не собираешься уволить меня?

– Трижды нет – разом на все твои вопросы.

Марси распахнула дверь настежь и бросилась на грудь Куинна. Когда Куинн обнял ее и она заплакала, прижавшись к нему, Эрон ушел, а через минуту по дому разнесся грохот захлопнувшейся за ним входной двери.

– Если вдруг понадоблюсь, то я в своей комнате, – сказал Джейс и направился к себе.

Марси подняла голову и посмотрела заплаканными глазами на Куинна.

– Я все равно люблю тебя и ничего не могу с этим поделать.

Он разомкнул объятия и стер пальцами слезы с ее щек.

– Тебе только кажется, что ты любишь меня. На самом деле ты испытываешь ко мне чувство признательности. Находишь меня обаятельным и неотразимым, как все другие женщины. – Куинн улыбнулся, надеясь вызвать у нее ответную улыбку. И она улыбнулась. – А если бы мы переспали с тобой разок-другой, то потом, осознав, что я не люблю тебя, ты отказалась бы работать со мной и ушла бы от меня.

Марси открыла было рот, чтобы ответить, но Куинн шутливо щелкнул ее по носу.

– Я всегда находил тебя привлекательной, и было бы проще всего воспользоваться тем, что ты увлечена мной, но я слишком хорошо к тебе отношусь, чтобы посметь причинить тебе боль.

– Ты любишь меня? – спросила Марси с вновь обретенной надеждой в голосе.

– Как младшую сестренку. Ты хороший друг и отличная помощница. Я хочу, чтобы ты была счастлива, но со мной ты не обретешь того счастья, какое заслуживаешь. – Куинн взял ее за подбородок и посмотрел в глаза. – В один прекрасный день ты встретишь хорошего человека, который станет твоей второй половинкой, как это произошло со мной. Мне самому трудно поверить, что после всех этих лет я наконец встретил настоящую любовь.

– Аннабел Вандерлей, – прошептала Марси.

– Да, Аннабел.

По щекам Марси снова покатились слезы.

– Так я и думала. – Она сглотнула слезы. – Но я рада за тебя. Честно, рада.

– Ты ведь знаешь, что Эрон влюблен в тебя, правда? Кто знает, может, ты и есть любовь всей его жизни.

Рассмеявшись, Марси смахнула слезы со щек.

– Сомневаюсь. К тому же мне нужно еще найти способ преодолеть любовь к тебе, прежде чем я смогу переключиться на кого-нибудь другого.

Куинну захотелось сделать что-то приятное для Марси.

– Знаешь, давай закажем сюда ужин. Уже почти пять, и нам пора что-то поесть.

– Разве ты не поедешь в «Пибоди», чтобы поужинать с Аннабел?

– Нет, сегодня я останусь здесь, поужинаю вместе с вами. Уверен, Эрон немного проветрится и вернется.

– Да он скоро прибежит – голодный как волк, – усмехнулась Марси. – А ты бы позвонил Аннабел, поинтересовался, как у нее дела. Заодно сказал бы, что я приношу извинения за свое поведение. А я закажу ужин, пока ты будешь звонить.

Куинн провел по ее щеке тыльной стороной ладони. Марси прикрыла глаза и вздохнула. Он убрал руку и, повернувшись, направился в кухню. Неожиданно почувствовав жажду, он решил налить себе стакан чаю со льдом и взять его с собой наверх в спальню, откуда собирался позвонить Аннабел. Он будет очень скучать по ней. Но его присутствие необходимо здесь. Он нужен Марси.

Аннабел поймет. У нее добрая и преданная душа. И любящее сердце.

Да поможет им Господь. За последние пару дней Аннабел стала самым близким ему человеком.

«Так проходит слава мирская».

Куинн хмыкнул, открывая кухонную дверь.

Аннабел сменила траурную одежду на джинсы и футболку, а снятый костюм повесила в шкаф. Без Куинна гостиничный номер казался ей пустым. Тихим и нежилым. Странно, что за столь короткий период Куинн занял такое важное место в ее жизни. Она влюбилась по уши и ничего не могла с этим поделать.

Даже сейчас, когда она находилась одна в своем номере, за закрытой дверью, которую снаружи охранял Брюс Аскью, Аннабел было тревожно, будто вот-вот должно произойти нечто ужасное. Она решила, что обойдется без ужина – все равно не смогла бы съесть ни кусочка. Нервы были издерганы, ее мучила совесть. Как могла она признаться Гриффину, что испытывает какие-то сомнения в отношении невиновности Куинна?

«Но ты же человек. И несмотря на то что безумно любишь Куинна, ты в общем-то не знаешь его».

Аннабел взяла грязный кофейник, собираясь вымыть его и приготовить себе свежую порцию кофе без кофеина, когда раздался стук в дверь. Аннабел вздрогнула. Оставив кофейник, она подошла к входной двери и заглянула в глазок. В коридоре рядом с Брюсом Аскью стоял Гриффин.

– Аннабел. Это Гриффин.

Она открыла дверь.

Отпустив мистера Аскью, он вошел в номер.

– Я заказал для нас ужин.

– Это очень мило с вашей стороны, но я, право же, не голодна.

– Я не стану принуждать вас есть, но вы ведь можете составить мне компанию, пока я с удовольствием буду поглощать свой ужин, правда?

– Конечно. – Она вернулась к кофеварочному аппарату. – Я собиралась приготовить кофе без кофеина. Вы будете?

– С удовольствием. Ужин принесут только минут через сорок пять, так что кофе будет очень кстати.

Вымыв кофейник и залив в него чистую воду, Аннабел включила кофеварку и вернулась в гостиную. Гриффин, уже сидевший на диване, посмотрел на нее и улыбнулся.

– В моем номере на сегодняшнюю ночь устроился Джадд Уокер, а я планирую переночевать здесь, на вашем диване.

Аннабел открыла рот.

– А это необходимо?

– Я обещал Куинну не оставлять вас одну.

– Куинн может еще вернуться.

– Если он вернется, я тут же уйду.

– Вы остаетесь только потому, что попросил Куинн? Других причин нет?

Гриффин издал смешок.

– Не скрою, я нахожу вас очень привлекательной и желанной, моя дорогая Аннабел, но я далеко не дурак и понимаю, что у вас может быть только один мужчина, и мужчина этот не я.

Куинн поставил стакан чаю со льдом на при кроватную тумбочку, скинул туфли и присел на край кровати. Взяв телефон, он набрал номер Аннабел. В ожидании ответа взял заиндевевший стакан и глотнул несладкий чай.

Она ответила после четвертого гудка:

– Аннабел Вандерлей слушает.

– Привет, Аннабел Вандерлей.

– Куинн! – Он расслышал радостные нотки в ее голосе.

– Скучаешь по мне? – спросил он.

– Ужасно. Ты сегодня вернешься?

– Нет. Здесь еще нужно кое-что урегулировать. Но с Марси будет все в порядке. Она попросила извиниться за нее перед тобой и сказать, что она сожалеет о своем поведении. Сейчас она заказывает нам ужин. Джейс отсиживается в своей комнате, не желая оказаться свидетелем возможных эмоциональных срывов. А Эрон, которого угораздило влюбиться в Марси, ушел, хлопнув дверью, и сейчас злится и на нее, и на меня.

– Да, непростая у тебя там ситуация.

– Знаешь, я отношусь к Марси, Эрону и Джейсу как к своим детям. Забочусь о них и считаю своим долгом присматривать за ними.

– Понимаю. Ты остаешься там, чтобы заботиться о своих цыплятках.

– Я хочу быть с тобой. Ты ведь знаешь это, правда?

– Да.

– Гриффин поставил кого-нибудь у номера для твоей охраны?

– Он сам здесь.

– Что значит – сам здесь?

– Гриффин сейчас здесь, у меня. Заказал для нас ужин. Он в гостиной и собирается провести ночь на диване.

– Не сказал бы, что мне нравится мысль о том, что на твоем диване будет спать другой мужчина.

– Он будет спать на диване, а я, в одиночестве, в своей кровати. В своей кровати и сегодня, и всю оставшуюся жизнь я хочу видеть только одного мужчину.

– Рад слышать это.

– Правда?

– Я испытываю те же чувства.

– Неужели?

– Ты хочешь, чтобы я рассказал тебе об этом, querida? Хочешь услышать эти слова?

– Да, я хотела бы услышать от тебя, что ты чувствуешь.

– Похоже, что не далее как сегодня днем я понял, что ты, Аннабел Вандерлей, – моя любовь на всю жизнь.

Молчание.

– Аннабел?

– Я здесь.

Куинн почувствовал, что она плачет.

– Я люблю тебя, – сказал он.

– Я тоже тебя люблю.

– Увидимся утром. Я приду, чтобы позавтракать с тобой и Гриффином.

Аннабел рассмеялась. Боже, как он любил звук ее голоса, ее смех.

– Спокойной ночи, – сказала она.

– Спокойной ночи, querida.

Куинн откинулся назад, опершись на спинку кровати, и стал пить чай со льдом, мечтая о будущей жизни с любимой женщиной.

Заказав ужин в ближайшем китайском ресторане, который осуществлял доставку заказов на дом, Марси вернулась в свою комнату, чтобы сменить платье, в котором она была на похоронах Кендал. Ей до сих пор не верилось, что она поставила себя в такое глупое положение, да еще на глазах стольких людей. Как она могла так потерять контроль над собой, чтобы открыто признаться, что любит Куинна, да еще едва не наброситься с кулаками на Аннабел Вандерлей?

«Куинн простил тебя, так почему бы и тебе не простить себя?»

В тот момент, когда Марси снимала колготки, ей послышались чьи-то шаги в коридоре. Наверное, Джейс. А может, Эрон уже остыл и вернулся домой. Как была, в трусиках и бюстгальтере, она бросилась через комнату к двери и, чуть приоткрыв ее, выглянула в коридор. Посмотрев во все стороны, никого не увидела. Странно. Неужели у нее слуховые галлюцинации?

Заглянув в шкаф, Марси остановила свой выбор на джинсах и просторной тенниске. После ужина нужно будет прибраться в кухне, а затем поговорить с Эроном. Да и вообще надо решить, что ей делать. Ей нравилось заниматься любовью с Эроном. Нравилось, что она небезразлична ему. Но сможет ли она полюбить Эрона? И удастся ли ей вырвать из сердца Куинна?

Принимавший у нее заказ парень из китайского ресторана сказал, что ужин доставят не раньше чем через час, так что у нее еще целый час времени. Марси решила, что Куинн разговаривает по телефону с Аннабел, а Джейс укрылся в своей комнате, подальше от «линии огня». Она успеет покрыть ногти на ногах недавно приобретенным лаком. Потрясающий розовый лак будет хорошо сочетаться с тем новым свитером, что она приобрела в одном из бутиков в торговом центре «Оприленд-Молл» в Нашвилле. Она купила этот свитер, потому что Куинн всегда говорил ей комплименты, когда она носила розовые вещи.

«Забудь о попытках произвести впечатление на Куинна. Дай своим фантазиям умереть естественной смертью. Он любит другую».

Расставив в ванной все принадлежности, необходимые для педикюра, Марси закатала джинсы и взяла жидкость для снятия лака. Но едва она смочила ватный тампон и начала стирать коралловый лак с ногтя большого пальца ноги, в коридоре снова послышался шум. Кто-то там все же был. Она бросила ватку в корзину для мусора и, покинув ванную, направилась через комнату к двери.

– Кто там ходит? – спросила она. Молчание.

– Джейс, это ты?

Никакого ответа.

– Эрон?

Тишина.

Марси ощутила странное беспокойство. Не страх. Просто тревожное ощущение. Она открыла дверь и оглядела коридор. Никого.

«Или кто-то ходит по коридору и не отвечает мне, или я схожу с ума».

– Куинн! – громко крикнула она. – Джейс!

Мог ли в квартиру незаметно для них проникнуть взломщик?

Неожиданно погас свет, и коридор оказался в кромешной тьме. Марси охватила паника. Она отступила в свою комнату, куда через единственное окно снаружи проникал сумеречный в этот час свет, отбрасывавший на потолок и пол причудливые тени.

– Эй, ребята, что происходит? – громко крикнула она в надежде, что кто-нибудь все же услышит ее.

– Электричество отключилось.

Чей это голос?

– Это ты, Куинн? – Марси заметила темную тень в проеме двери.

– Да. Не беспокойся. Я здесь.

Огромное чувство облегчения охватило ее. Куинн здесь. Все будет в порядке.

– Не знаю, есть ли в квартире свечи, но на кухне есть фонарик, – сказала Марси.

– Но нам же не нужен свет, правда? – спросил Куинн. Что это с его голосом? Говорит как-то странно.

– Ты в порядке?

– Да, все хорошо, – ответил он, направляясь к ней. Ростом выше метра восьмидесяти, широкоплечий, мускулистый, но подтянутый. Ей нравилось тело Куинна.

Когда он подошел ближе, она смогла различить его волнистые черные волосы и очертания резко выступающих скул.

– Бедная Марси. Ты страдаешь, не так ли? Ты полюбила человека, который никогда не полюбит тебя.

Почему он говорит ей такие вещи? Разве он не понимает, как ранит ее этим?

– Пожалуйста, не надо…

Обхватив за шею, он притянул Марси к себе и заглянул в ее широко распахнутые глаза. В его темных глазах не было ни доброты, ни мягкости. Это был не Куинн, не тот Куинн, которого она знала и любила.

– Ты, Марси, очень глупая женщина. А знаешь, что я делаю с глупыми женщинами? Я избавляю их от невзгод. – Он сильнее сдавил ее шею. – Я нежно убиваю их.

«О Господи, нет! Этого не может быть. Такое невозможно».

– Это ты убил всех тех женщин, да? – Марси изо всех сил пыталась вырваться из его цепких рук.

– Я избавил их от страданий. Успокоил их боль. Положил конец их агонии.

– И меня ты тоже собираешься убить? Но почему? Я никогда…

Он с такой силой надавил большим пальцем на ее трахею, что она едва могла дышать. Пока она безуспешно пыталась оторвать его сильную руку, он оттеснил ее к кровати и опрокинул на спину. Марси сражалась, как дикая кошка, отбиваясь руками и дрыгая ногами в надежде пнуть его в пах. Но он ухитрился усесться на нее сверху и, заломив руки ей за голову, сумел обездвижить ее.

Марси оглушительно завизжала.

– Тебя никто не услышит.

Она продолжала визжать.

– Бедная, глупая Марси.

Он схватил одну из лежавших на кровати подушек и накрыл ею лицо Марси, которая все продолжала кричать и извиваться, изо всех сил пытаясь вырваться.

– Все закончится очень скоро, милая.

«Нет, пожалуйста, пожалуйста, не убивай меня». Он плотно прижал подушку к ее лицу, полностью перекрыв доступ воздуха.