Супруг по заказу

Глава 5

Невилл огладил бока кобылки. Она готова. Он волновался за нее. Но Отис заверил его, что путешествие из Вудфорд-Корта только укрепит ее ноги.

Невилл провел ладонью по ее крупу и мышце, поврежденной два месяца назад. Да, она готова.

— Хорошо, Китти. Покажи им, на что ты способна. Словно поняв его, кобылка заржала и толкнула его лбом. Лучшего животного в конюшнях Вудфорда еще не было. Даже Валентина, кобыла отца, не была так совершенна, как молодая Киттиуэйк.

Барт Тиллотсон, его тренер, прислонился к двери стойла.

— Она возьмет скачку дам, — предрек он и для пущей убедительности сплюнул в угол.

— Но сможет она бежать еще через два дня, вместе с джентльменами? Сможет выстоять против лошади Флеминга или этого широкогрудого скакуна из конюшен Вагнера?

— Если ее нога выдержит завтра, — кивнул Барт, — она вполне может бежать с трехлетками.

Он вошел в стойло, встал на колени и потрепал лошадь по ноге.

— Она храбрая, наша Киттиуэйк. И не испугается этих скверных мальчишек. Покажет им свой прелестный круп и поведет за собой.

Невилл молча кивнул и перешел в стойло Кестрела, признанной звезды его конюшни. Но мурлыча мелодию без слов для ободрения резвого животного и подкармливая его сушеными яблоками, запас которых всегда имелся в кармане, Невилл обдумывал слова Барта.

«Она не испугается этих скверных мальчишек. Покажет им свой прелестный круп и поведет за собой».

Только на уме у него была не чистокровка Китти. Скорее уж чистокровка Оливия Берд.

Путем несложного расследования, задав несколько вопросов, он установил, что Оливия не лгала. И действительно была дочерью овдовевшей леди Данмор и покойного Камерона Берда. Еще более интересным был тот факт, что ее семья владела поместьем, лежавшим к югу, на другом берегу реки Твид, напротив его собственного. Много лет эти земли пустовали, плодородные поля и поросшие травой долины не засевались и не служили пастбищами. Тамошний управитель был стар и сварлив и на все предложения Невилла арендовать земли отвечал отказом.

Ему стоило бы понять, кому принадлежит поместье, еще в тот момент, как он услышал ее имя. Но он ничего не понял. Возможно, слишком увлекся женщиной и своей физической реакцией на нее. Но теперь, узнав, кто она, он должен держать эту реакцию под контролем.

Невилл поскреб дугу мощной шеи Кестрела. Это его шанс обратиться к леди Данмор с просьбой об аренде. Прекрасная возможность дать людям округа работу и возможность жить лучше. Но прежде всего он должен постараться возвыситься во мнении дочери леди Данмор.

Перед глазами всплывало разъяренное лицо Оливии. Ее глаза, мечущие в него стрелы. Боже, как она была великолепна! Даже в момент гнева! Интересно, знает ли она, что он — ее шотландский сосед? Что он безумно ее вожделеет? При этой мысли Невилл фыркнул. Как она может не знать? Он дал достаточно ясно это понять. И она еще долго не забудет и не простит его оскорбительного поведения.

Перебирая в памяти каждый момент их встреч, Невилл проверил, есть ли в ведре вода для Кестрела, и вышел из стойла. Хотя он был груб и дерзок с ней, все же отчасти вина лежала не на нем. Что еще может подумать мужчина о женщине с таким роскошным телом, неукротимым темпераментом и грудным чувственным голосом? Добавить к этому густые рыжеватые волосы, сверкающие зеленые… нет, осенние глаза и манеру бродить по дому ночью… неудивительно, что он ошибся в ней!

Но существует еще и этот весьма любопытный журнал, которым она так дорожит.

Невилл остановился у конюшни и рассеянно обозрел двор. Все утро он гадал, что означают эти записи, и пришел к одному выводу. Это не достоинства и недостатки клиентов, как он предполагал ранее. Скорее, оценка возможных женихов. Дама взвешивает, годятся ли они в мужья. Как остальные женщины ее возраста и круга, мисс Оливия Берд искала подходящую партию.

Невилл громко хмыкнул. Какая меркантильная крошка! Оценивает все положительные и отрицательные стороны знакомых мужчин. Хорошо ли они танцуют, их привычки, склонность к игре и пьянству, преданность матерям.

Невилл снова рассмеялся. Ей, вероятно, очень важно знать, за кого выйти замуж, чтобы не ошибиться. Но в ее журнале тридцать восемь записей! Он точно знал, потому что успел пересчитать! Означает ли это, что она, поразмыслив, отвергла каждого? Или некоторые все еще остаются в списке? И собирается ли она внести в журнал и его?

Невилл мгновенно протрезвел. Вряд ли ее мнение о нем будет столь уж лестным. Что она скажет? Пьяный болван? Похотливый распутник, грубый и склонный к оскорблениям? Нераскаявшийся грешник?

Хотя девушка, верная своему обещанию, может скрыть обстоятельства их первой встречи, не исключено также, что она отговорит мать подписать с ним соглашение об аренде.

— Проклятие! — выругался он. Опять эта жестокая жажда сделала из него полного идиота. Только на этот раз он показал всю низость своей натуры не перед дояркой или служанкой из кабачка. Оливия Берд — аристократка. Дочь знатного человека. Девственница, одним своим происхождением защищенная от подобных ему мужчин. Судя по ее поразительной внешности и смелости, он не первый, кто удостаивался от нее пощечины.

Невилл потер щеку, вспоминая не столько боль, сколько гнев, полыхавший в ее глазах. Он помнил также вожделение, которое она пробудила в нем. Вожделение, подобное которому он не испытывал много лет.

После возвращения с войны он вовсе не вел целомудренную жизнь. Всегда находилось достаточно женщин, готовых ублажить молодого наследника Вудфорда, который, в свою очередь, не задумываясь этим пользовался. Но эта похоть была подобна пьянству: он без разбора брал все, что попадалось под руку.

Но его чувства к Оливии Берд были немного другими. Да, он хотел от нее того же, что и от всех остальных: подмять под себя ее нагое нежное тело. Но он хотел именно ее. Не любую доступную женщину. Именно ее.

В лицо дул теплый душистый ветерок. Возможно, он хотел ее именно потому, что она не делала секрета из того, как презирает его. Раньше ему не приходилось трудиться, чтобы привлечь внимание женщины. Может, его манил неосознанно брошенный вызов? Она была умной, решительной, красивой… впервые в жизни он встретил подобную женщину. И все же она пробудила в нем неодолимое сладострастие. Которое он не испытывал до сих пор.

Но ему нужно сохранять ясную голову. Помнить причину своего приезда в Донкастер. И эта причина была главным источником его проблемы. Мисс Оливия Берд, как и он, была гостьей Каммингсов. Судьба столкнула их на одной тропинке. Если он будет вести себя учтиво, есть все основания надеяться, что она последует его примеру. Он в Донкастере для того, чтобы продать лошадей и выиграть на скачках, и очень надеется, что своего добьется.

Но теперь у него появилась еще одна цель. Нужно втереться в доверие к леди Данмор и каким-то образом помириться с дочерью. Хотя он втайне наслаждался потрясенным выражением ее лица после своих прощальных слов сегодня утром, все же слова эти были необдуманными и не слишком умными. И его не извиняет даже то, что она пробудила в нем гнев своим пренебрежительным обращением. В будущем ему придется как-то себя сдерживать. И это не слишком уместно, потому что сдерживать себя в присутствии мисс Оливии Берд не было никакой возможности.

Расстроенный новыми препятствиями, Невилл сунул руки в карманы и хмуро уставился на собственные сапоги. Приходится признать, что он совершенно позабыл о светских манерах. Ему следовало бы оставаться в Вудфорд-Корте, подальше от того общества, которое он покинул четыре года назад. Там он мог допиваться до бесчувствия хоть каждую ночь и плевать на то, кого грубо оскорбил.

Но Вудфорд оказался в стесненных обстоятельствах, а его люди надеялись, что хозяин сможет улучшить их жизнь. Во всем остальном он потерпел сокрушительную неудачу, но жители Келзо по-прежнему нуждались в нем, и он боялся подвести их. Поэтому и отправился на скачки в Донкастер, где аристократы позванивают тугими кошельками и не считают каждый шиллинг. Победа его конюшни — самый быстрый способ собрать денег и сделать необходимые ему усовершенствования. А засеять пустующие поля Берд-Мэнора — скорейший способ дальнейшего благоденствия.

— Я оседлал для вас Робина, — сообщил Барт, подходя сзади. — И скоро приведу Китти.

Невилл повернулся к тренеру и взял поводья резвого гнедого мерина.

— Прекрасно. Сегодня — пробные забеги. Завтра — первая скачка.

А вечером… вечером — его пробный забег. Его первое испытание. Ибо мисс Берд и ее мать наверняка будут присутствовать на приеме и балу, которые собираются дать Каммингсы в честь празднеств в Донкастере. Он может либо продолжать вести себя как грубый деревенский болван, каковым в действительности и является… или вспомнит манеры, которые мать столько лет вбивала в него, и вести себя, как следует приличному джентльмену. Но для этого нужно бросить пить, а при одной мысли об этом Невилл холодел.

— Сначала дело, — пробормотал он, — а потом, вернувшись домой, можешь допиться хоть до синих чертей.

— О чем вы? — спросил Барт, который выходил из конюшни, ведя под уздцы скаковую кобылку.

— Так, ни о чем… молитва об успехе, — пояснил он, зная, что набожный тренер полностью его одобрит.

— Да, молитва об успехе нашей благородной Китти, — кивнул Барт, гладя кобылку по лбу.

Но на самом деле Невилл не собирался молиться за Китти. Она была рождена для скачек, так что ее успех обеспечен. Невилла беспокоил его собственный. И почему-то необычное появление мисс Оливии Берд в его жизни делало этот успех еще более сомнительным.

Все утро Оливия кипела от гнева. Удалилась в библиотеку и даже дошла до того, что заперла дверь. Но на этот раз Невилл Хок за ней не последовал. Он был так же груб и оскорбителен, как накануне, но по крайней мере не пошел за ней.

Как она могла держать в тайне случившееся? Все было бы не так уж плохо, если бы их дороги разошлись навсегда. Но они оба — гости в этом доме, приехали в Донкастер с одной целью и просто обречены постоянно сталкиваться друг с другом на балах и скачках.

Набегавшись по комнате, она приостановилась, и желудок тут же дал о себе знать угрожающим ворчаньем. Она не пошла на завтрак из опасения застать его там. И того факта, что полчаса назад она видела, как Хок с каким-то мужчиной уехали, захватив с собой нескольких скаковых лошадей, было недостаточно, чтобы заманить ее в столовую. Там наверняка будут ее мать и Пенни Каммингс, а у нее не было особенного желания встречаться с ними сейчас. Слишком она была рассержена и расстроена этим кошмарным лордом Хоком.

Но в желудке снова заурчало, и она бросилась в кресло, открыла журнал и стала перелистывать. Как он мог принять ее за женщину легкого поведения? Что в ее заметках могло навести его на эту мысль?

— Ему не нужны никакие причины, — вздохнула она. — Грубый, невежественный ум найдет грязь во всем.

И все же она продолжала искать:

Она перевернула страницу.

Еще одна запись:

Что тут можно понять превратно?

Она дошла до чистой страницы и потянулась к перу, которое вместе с чернильницей нашла в ящике стола.

Оливия в задумчивости провела пером по подбородку.

«Он плохо воспитан, но высок и довольно красив», — продолжала она, неодобрительно поджимая губы.

«И это лишний раз доказывает, что внешность может быть обманчива».

«Мало подходит для брака», — заключила она, для верности подчеркнув последние слова двойной чертой.

Позже она дополнит свои заметки. Интересно проверить, попытается ли он исправить произведенное им первое впечатление. А сама она намерена оставаться холодной и отчужденной. Больше ни при каких обстоятельствах она не останется наедине с ним. Впрочем, нельзя показаться слишком грубой, чтобы не возбудить подозрения матери. Остается надеяться, что лорд Холдсуэрт сумеет ее отвлечь.

Оливия промокнула чернила кусочком фетра и закрыла журнал. Еще четыре дня — и она уедет отсюда и больше никогда не встретится с ужасным лордом Хоком.

Господи, дай ей силы вынести все это!

Невилл воодушевился настолько, что теперь ему требовалось выпить. Чтобы отметить успех. Выпить хотелось почти нестерпимо. Но он назначил себе испытание и обязан его пройти. Никакой выпивки до сегодняшнего бала. Да и там можно позволить себе только вино с водой.

— Она прекрасна! — признался Холдсуэрт, хлопнув его по спине. — Сколько лет будете выставлять ее на скачках, прежде чем отвести к жеребцу?

— Сезон-другой… большего от нее ожидать не приходится.

— Я хочу получить ее первого жеребенка: кобылку или жеребчика, все равно. Очень хочу, если только вы не передумаете и не согласитесь продать ее прямо сейчас. Мое первое предложение остается в силе, и я перекрою все другие предложения, которые вы можете получить.

Невилл кивнул, подмигнув Барту. Китти пришла первой в пробном забеге, перегнав нескольких весьма резвых коней. Очевидно, что на завтрашних скачках она будет фаворитом.

Торжество буйствовало в крови. Хорошо, что ему в голову пришла счастливая мысль привезти лошадей в Донкастер! Хотя сначала он опасался неудачи. Возможно, все обернется как нельзя лучше.

— Я буду иметь в виду ваше предложение. Но не забывайте, завтра решающая скачка, — ответил он.

— А когда мы увидим вашу вторую лошадь? Этот на вид настоящийкрасавец!

В этот момент Холдсуэрта кто-то толкнул. Рука его дрогнула, и виски расплескалось по полу.

Невилл вдохнул сладковатый пряный запах.

— Скоро. Очень скоро, — пробормотал он, жадно глядя на янтарную жидкость.

Каммингс пригласил своих гостей и нескольких местных джентльменов отметить конец дня в «Угре и локте», лучшем пабе Донкастера. Пока что Невилл удачно избегал соблазна и выпил только кружку эля, чтобы утолить жажду. Но он остро чувствовал зов сирены… теперь его так и тянуло выпить что-то покрепче.

Барт подтолкнул его локтем:

— Хотите проверить ногу Китти, прежде чем я отведу ее в конюшню?

Невилл глянул на него, радуясь возможности отвлечься. Неужели Барт заметил, как велико искушение?

Он поморщился, но без особого пыла. Барт и Отис знали его лучше остальных. Они видели его мертвецки пьяным как-то ночью и страдающим от жутчайшего похмелья на следующее утро. Знали, что он бодрствует по ночам и спит до полудня. Если они и не одобряли принимаемых им решений, все равно ничем этого не показывали. Потому что разделяли его страсть к Вудфордским конюшням и лошадям.

— Увидимся утром, — сказал Невилл остальным джентльменам. — Мне нужно проверить лошадей.

— Погодите! Сначала выпьем за кобылок! — воскликнул Каммингс, поднимая бокал.

— И за тех, кого мы встретим сегодня на балу, — добавил Холдсуэрт, высоко поднимая бокал и улыбаясь. — Сегодня нам понадобятся бальные туфли!

Невилл поднял пустой бокал вместе с остальной компанией и поспешно вышел из кабачка в сопровождении Барта.

Они молча выбрались из города и проехали одну милю. Сегодня был хороший день, хорошее начало, и Невилл глубоко вдыхал теплый летний воздух. Запах сена и разогретой конской плоти покоем ложился на душу. Хорошо нежиться под августовским солнышком! Скоро прилетят холодные ветра, а за ними — и зима. К этому времени он уже будет дома. Среди своих.

Но если ему сейчас сложно воздерживаться от пьянства, значит, потом будет еще труднее. Он по опыту знал, что больше всего пьет длинными темными зимними месяцами. Тогда будет почти невозможно бороться с ночными демонами без оглушающего воздействия виски. Поэтому он не был уверен, что это ему удастся. Виски притупляло боль, охраняло от жутких воспоминаний, воспоминаний о ночи, проведенной в аду, звеневшей криками умирающих, тонувшей в крови.

Невилл судорожно сглотнул.

Ночь, которую он мог бы предотвратить, если бы не заснул…

Он содрогнулся, внезапно ощутив безумную потребность выпить.

«Какая разница, если ты допьешься до смерти?» — прошептал обреченный голос в его голове.

В конце концов, ему не на кого производить впечатление своей трезвостью… или отсутствием таковой.

И тут перед глазами встал образ Оливии Берд, и он с облегчением вцепился в него. Сегодня вечером она будет здесь, искушая его так же неистово, как отборное бренди Каммингса.

Невилл провел рукой по волосам. Она, вне всякого сомнения, постарается всячески его избегать. Но пока он остается трезвым, нет причин позволить ей преуспеть в этом.

— Никакой выпивки! — воскликнул он вслух.

— Очень хорошо, милорд, — согласился Барт.

Невилл искоса глянул на него. Он почти забыл о присутствии тренера.

— Никакой выпивки, — повторил он. — Интересно, совсем ли я позабыл, как нужно танцевать?

Августа поправила спадающий на щеку Оливии локон.

— Сегодня ты разобьешь немало сердец, дорогая. Взгляни на себя! Вообще мне не нравится этот оттенок кораллового. Слишком много оранжевых тонов, на мой вкус. Однако должна сказать, что мадам Анри права. Тебе этот цвет очень идет. Сегодня ты просто неотразима. Даже глаза стали еще ярче!

— Ты так считаешь? — с сомнением спросила Оливия у своего отражения в зеркале. Да, новое платье просто прелестно, и такая приятная перемена по сравнению с пастельными тонами, на которых настаивала мать, когда они жили в городе. А волосы сегодня особенно послушны. Должно быть, потому, что она их промыла лавандой. Теперь они выглядят такими мягкими и блестящими!

Но откуда этот румянец на щеках и искры изумруда с золотом в ее глазах?

Она наморщила нос. Неприятно сознавать, что нервное ожидание перед встречей с мерзким лордом Хоком действительно улучшило ее внешность!

— Это, должно быть, сельский воздух, — решила она, отворачиваясь от зеркала. — Я говорила, что устала от городской давки.

— Считаю обязанной предупредить тебя, что сегодня и на балу будет ужасная давка. Если верить Пенни, ее бал — одно из главных событий года в Донкастере. Там будет немало незнакомых джентльменов, не только из лондонского общества, к которому ты, похоже, потеряла интерес, но и один виконт и несколько очень богатых сквайров, — сообщила мать. Сняв жемчужные серьги, она надела любимые, опаловые. — Кстати, — продолжала она, — ты уже слышала? Хок, с которым нам только предстоит познакомиться, оказывается, лорд Хок, барон Хок из Вудворд-Корта. Ты не помнишь, конечно, но его поместье меньше чем в миле от нашего.

Услышав эту поразительную новость, Оливия круто развернулась, позабыв о не до конца натянутой на руку перчатке.

— Ты уверена? — почти взвизгнула она.

— О да, — безмятежно продолжала Августа. — Мы плохо знали наших соседей. Они часто бывали за границей, когда мы с твоим отцом гостили в Шотландии. Но я встречалась с ними раз-другой. Прекрасная семья. Тогда Невилл был совсем мальчиком, лет двенадцати или около того. Почти все время он проводил в школе. Мне сказали, что его родители уже умерли. И брат тоже. — Августа немного помедлила. — Я уже упоминала, что он холост? Барон Невилл Хок ни разу не был женат, хотя ему уже почти тридцать. Ай-ай-ай… но это твой шанс, Оливия. Ты вечно жалуешься на джентльменов из общества. Если только лорд Хок не окажется жутким шотландским деревенщиной, бородатым, неотесанным и не знающим, что такое хорошие манеры, он, пожалуй, может прийтись тебе по вкусу.

Оливия с нарастающей тоской слушала мать. Так этот тип еще и их сосед?

Странная дрожь прошла по спине. Помоги Господи, если мать решит, что лорд Хок подходит ей в качестве зятя!

— Ты так спешишь выдать меня замуж, что готова сослать в шотландскую глушь? Ты, всячески избегавшая посещения Берд-Мэнора?

— Я ничего не имею против Шотландии, — вскинулась мать. — А также против Берд-Мэнора. Честно говоря, проведенные мной там годы были лучшими за всю супружескую жизнь с твоим отцом. Только в городе… — Она осеклась и махнула рукой: — Не важно. Я одинаково люблю и городскую, и сельскую жизнь. Просто считаю, что Берд-Мэнор находится слишком далеко. Однако наши с тобой вкусы разнятся. Думаю, в этом ты со мной согласишься. Пойдем, — велела она, оттягивая вниз вырез платья на добрый дюйм. — Сейчас самое время для нашего выхода.

Именно выхода!

Оливия с мрачным видом поддернула вырез платья вверх. Она не желала видеть своего соседа, лорда Хока, и сейчас едва сдерживала негодование. Если этот человек испортит ее пребывание в Берд-Мэноре своими раздражающе наглыми манерами… если хотя бы вздернет надменную бровь или ехидно ухмыльнется…

Она рывком распахнула дверь и вышла. Неизвестно, что она сделает! Но можно быть уверенной: так просто это ему с рук не сойдет.

Невилл расположился в вестибюле, откуда была хорошо видна лестница. Днем он наконец представился хозяевам и был исполнен решимости вести себя идеально. Очаровать Пенелопу Каммингс оказалось проще простого. Заметив его, она широко улыбнулась:

— Лорд Хок! Как удачно, что вы оказались внизу! Я думала, что вы, лорд Холдсуэрт и леди Данмор, как самые почетные гости, вместе со мной и мистером Каммингсом поможете принимать приезжающих.

Он окинул ее восхищенным взглядом и низко поклонился. Если бы не раздражающе-пронзительный голос и нервные, дерганые движения, ее можно было бы считать красавицей.

— Почтен оказанной мне честью.

— Вот и прекрасно. — Она кокетливо ударила его веером по руке. — Вряд ли вы знакомы с леди Данмор и ее дочерью мисс Оливией Берд. А вот и они!

Невилл немедленно выпрямился и уставился на лестницу. На верхней площадке стояли две одинаково прелестные, но совершенно не похожие женщины. Леди Данмор воплощала саму элегантность. Эта на удивление моложавая блондинка сосем не походила на мать взрослой девушки.

Потом Невилл обратил пристальный взгляд на дочь.

Оливия Берд была выше. Ее фигура еще роскошнее, чем у матери. Волосы рыжеватые, как почти у всех шотландок, правда не такие яркие. За счет английского наследия. Да и глаза зеленовато-карие, а не просто зеленые. Черты лица воистину патрицианские, хоть на щеках играет румянец.

Он мысленно выругал себя за то, что посчитал ее потаскушкой. Но теперь стала понятна причина его ошибки. Красивых женщин много, но эта прямо излучает чувственность! Именно такие женщины пробуждают желание в мужчинах!

Обе стали спускаться. Мать — уверенно и величественно, Оливия — далеко не так решительно. Неужели это из-за него?

Невилл слегка усмехнулся уголком рта. Остается только на это надеяться…

— Моя лучшая подруга, — прощебетала миссис Каммингс, когда женщины подошли к ним.

Невилл видел только Оливию. А она, к его величайшему удовольствию, пристально смотрела на него.

Что сулит ему блеск ее прелестных глаз?

Не важно… главное — пустить в ход свое обаяние, очаровать обеих женщин и получить в аренду их земли. Ну а если очень повезет, он получит маленькое удовольствие.