Свет в полумраке

Глава 37

Зоя стояла посреди очень широкой, очень роскошной и очень розовой гостиной. Держа в руках блокнот с бумагой в клеточку, она набрасывала план комнаты. Было нелегко представить это помещение без броской мебели. Зоя удивлялась, какое мощное воздействие способен оказывать розовый цвет во всех его тонах и оттенках.

«Однако у дома хорошая основа», – думала Зоя, мысленно освобождая интерьер от мебели и драпировок. Все комнаты имели хорошие размеры и были удачно расположены, что позволяло пользоваться преимуществами естественного потока энергии. Возможно, даже удастся каким-то образом очистить от мрачных флюидов домашний кинотеатр. За последние шесть месяцев Зоя научилась многому, в частности, она поняла, что в теориях фэн-шуй и Васту действительно что-то есть. Изменяя убранство некоторых комнат, она могла изменять и их невидимую ауру.

В этот вечер дом остался в распоряжении Зои, так как Итан, Бонни и мальчики отправились на какое-то школьное мероприятие. Зоя чувствовала, что в Найтвиндсе заложен большой потенциал. Возможно, она смогла понять это именно сейчас, потому что в первый раз осталась в доме одна и могла не переживать о том, что ее очень сильно отвлекает владелец дома.

Сегодня, впервые открывая своим ключом дверь большого дома и входя внутрь, Зоя испытала странное чувство. Формально дом считался и ее домом тоже, ведь она хотя бы временно была законной женой Итана.

Закончив делать наброски гостиной, Зоя подошла к большой картине, висевшей над камином. Это был портрет Камелии Фут. В улыбке Камелии сквозила насмешка, даже издевка, но вместе с тем в ее облике чувствовалось нечто трагическое. Она вышла за Фута из-за денег, и поначалу, возможно, брак с ним представлялся ей выгодной сделкой. Но в конечном счете он не принес ей счастья.

Зоя отвернулась от портрета и прошла в официальную столовую. За ярдами розовых драпировок угадывались сгущающиеся тени, на пустыню опускалась ночь. Окна других домов мерцали вдалеке, как множество маленьких драгоценных камней, небрежно разбросанных по земле. Зоя долго стояла у окна, завороженная зрелищем.

Звон дверного колокольчика вывел Зою из оцепенения. Она так глубоко погрузилась в свои мысли, что даже не слышала, как к дому подъехала машина. Зоя быстро пошла к двери, удивляясь, что школьное мероприятие так рано закончилось.

Но когда она заглянула в дверной глазок, то увидела не Итана, а Кимберли Клиленд.

«Этого мне только не хватало!» У Зои было сильное искушение не открывать дверь, но ее машина стояла на подъездной дороге, значит, Кимберли уже знала, что дома кто-то есть. Зоя с большой неохотой открыла дверь.

– Зачем ты приехала?

– Сара!

Кимберли улыбнулась дрожащими губами. Она была в черных брюках и черной шелковой блузке. Ее блеклые белокурые волосы были собраны в конский хвост. С плеча свисала на ремне большая дорожная сумка из мягкой черной кожи, видимо, очень дорогая.

– Можно мне войти? Мне нужно с тобой поговорить.

– Меня зовут Зоя, и если ты приехала, чтобы предложить Итану очередную взятку, тебе придется зайти в другой раз, Итана нет дома.

Кимберли замотала головой. Ее глаза потемнели, как если бы она испытывала какое-то сильное чувство, например боль.

– Нет, мне нужно поговорить не с ним, а с тобой.

– Как ты меня нашла?

– Сначала я поехала к тебе на квартиру, там тебя не оказалось, и я решила, что ты здесь.

– Где Форрест?

– Дома. Он не знает, что я в Уисперинг-Спрингз. Я ему оставила записку, что на несколько дней поехала к матери.

– Если ты приехала умолять меня не голосовать за слияние компаний, то не трать время зря, я не передумаю.

– Да, я приехала тебя умолять… – У Кимберли дрожал голос, в глазах блестели слезы. – Ради Бога, выслушай меня, это все, о чем я прошу. Если хочешь, я готова встать перед тобой на колени. Слишком многое поставлено на карту.

После убийства Престона многие члены семейства Клилендов перестали разговаривать с Зоей, и Кимберли была из их числа, Зоя это хорошо помнила. А когда она была заточена в «Кэндл-Лейк-Мэнор», Кимберли стояла на стороне мужа и ею родных. «Я ей ничем не обязана, абсолютно ничем», – напомнила себе Зоя.

Но когда она уже собиралась захлопнуть дверь перед носом у Кимберли, ей вдруг вспомнились слова Итана: «Если сомневаешься и не знаешь, что делать дальше, надо взбаламутить воду и посмотреть, какие пузырьки всплывут на поверхность».

Вполне возможно, что Кимберли – единственный человек, который, не желая того, способен опровергнуть алиби Форреста Клиленда. «Я ничего не потеряю, – подумала Зоя, – если поговорю с ней, ведь сейчас, когда Кимберли в отчаянии, она, возможно, забудет об осторожности и, если на нее как следует надавить, может проболтаться». Не исключено, что она обронит какое-то слово или фразу, которые можно будет использовать для доказательства вины Форреста.

– Ну ладно, заходи.

Зоя отступила от двери, пропуская гостью.

– Спасибо. – Кимберли с явным облегчением быстро вошла в холл. Здесь она остановилась и огляделась с возрастающим недоумением. – Как… необычно.

– Прежний владелец дома построил его для своей жены, она обожала розовый цвет.

– Это заметно.

– Проходи в гостиную. – Зоя проводила Кимберли в комнату и указала на диван: – Садись.

Сама она села на стул по другую сторону от кофейного столика из розового мрамора. Зоя решительно не собиралась предлагать Кимберли чай или кофе, если, конечно, та не разговорится и не начнет рассказывать что-то важное.

Кимберли с некоторой опаской села и положила рядом с собой элегантную черную сумку. Некоторое время она молча разглядывала Зою, чуть нахмурив лоб, потом нарушила затянувшееся молчание:

– А ты очень хорошо выглядишь.

– Ты хочешь сказать, для сумасшедшей? – Зоя одарила гостью ослепительной, но не искренней улыбкой. – Да, я в отличной форме. Я правильно питаюсь и много бываю на свежем воздухе. Но знаешь что, Кимберли? В «Кэндл-Лейк-Мэнор» я еле выжила. Конечно, вина за то, что я там оказалась, лежит на всех Клилендах, но больше всего я виню Форреста.

Лицо Кимберли превратилось в напряженную маску.

– Клянусь тебе, он делал только то, что считал для тебя лучшим. Ты была очень больна.

– Только не надо мне врать, не стоит усугублять ситуацию. Мы обе знаем, почему я оказалась в клинике: Форрест заплатил кругленькую сумму Йену Харперу, чтобы тот упрятал меня с глаз долой.

Кимберли нервно сплела пальцы.

– Я понимаю твое возмущение и обиду, но что нам оставалось делать? В первые недели и месяцы после смерти Престона ты была сама не своя. Особенно после того, как побывала в коттедже. Взять хотя бы твои обвинения против Форреста. Скажи, что произошло в тот день, когда ты вернулась в коттедж? Что ты там такое увидела, что привело тебя в такое странное состояние?

– Я думала, ты пришла поговорить со мной о моей доле акций «Клиленд Кейдж».

– Извини, я отвлеклась. – Кимберли заломила руки. – Дело в том, что я много раз задавалась вопросом, почему после второй поездки в этот злосчастный коттедж ты сорвалась. Ты утверждала, что слышишь какие-то голоса. Если хочешь знать, слушать об этом было страшно.

– Если придерживаться фактов, я никогда не утверждала, что слышу голоса стен.

– Но ты говорила о каком-то споре, который ты слышала.

– Нет, ничего такого я не говорила. Я только сказала, что там ощущалась ярость. Для того чтобы понять, что убийца Престона был одержим яростью, мне совсем не обязательно было слышать голоса стен. Неужели ты не понимаешь, Кимберли, это было очевидно: растоптанные цветы, разбитый фотоаппарат – все это доказывало, что убийцей был человек с больной психикой.

– Полицейские сказали, что убийца Престона нашел в его кошельке совсем мало денег и от этого пришел в ярость. И мне кажется, что в этом есть своя страшная логика. – Кимберли сильнее сжала пальцы. – Но это не означает, что убийца был ненормальным.

– Ну нет, этот убийца был явно ненормальным.

– Откуда ты знаешь?

– Может быть, нужно быть самому ненормальным, чтобы это понимать.

Ответ Зои поразил Кимберли, она расширила глаза:

– Так ты признаешь, что не вполне здорова?

– Давай вернемся к цели твоего приезда сюда. Особенно меня интересует тот момент, что ты скрыла свою поездку от Форреста.

– Он бы не позволил мне поехать, – прошептала Кимберли. – Если он узнает о моем поступке, то очень рассердится.

– Интересно, о каком поступке ты говоришь?

Кимберли встала, по-прежнему не разжимая рук, и понурила голову.

– Я приехала потому, что больше не могу жить с чувством вины. Зоя, ради Бога, прости меня.

Зоя замерла, затем осторожно встала со стула, почему-то ей вдруг стало трудно дышать.

– С чувством вины? – переспросила она. – Что ты имеешь в виду?

– Честное слово, я очень, очень старалась об этом не думать, но у меня больше нет сил притворяться. – Кимберли подняла голову. Казалось, она тонула в собственных непролившихся слезах. – Ты права, я боюсь, что Форрест мог… что, возможно, это он убил Престона.

– Боже правый…

– Но не из-за акций.

– Какие у него еще могли быть мотивы?

– Думаю, он мог узнать о том, что я… – Кимберли замолчала и вытерла слезы тыльной стороной ладони, – Ох, Зоя, мне так трудно говорить…

Зоя обошла вокруг стула и ухватилась за его высокую спинку из позолоченного дерева.

– Что ты пытаешься мне сказать?

– Мне очень, очень жаль, но дело в том, что у меня был роман с Престоном.

Кимберли громко всхлипнула и зарыдала, уже не сдерживаясь. Она открыла сумку, достала бумажные носовые платки и стала вытирать слезы. – Я думаю, Форрест стал что-то подозревать, в тот день он приехал в коттедж и… и застрелил Престона.

Итан наклонился, чтобы получше рассмотреть робота, возможности которого демонстрировал ему Джефф, в это время зазвонил его телефон.

– Он может поднять эту щепку, – с гордостью сообщил Джефф. Мальчик нажал кнопку и привел робота в движение. – Смотри, дядя Итан.

Робот зажужжал и начал двигаться рывками. Наблюдая, как он хватает маленькую щепку, Итан полез в карман за телефоном.

– Отлично, просто великолепно, – сказал он Джеффу. Мальчик просиял. Итан показал на телефон:

– Мне нужно ответить на звонок, я сейчас вернусь.

– Ладно.

– Труэкс слушает.

Итан стал осторожно пробираться между низкими столиками, которыми был заставлен школьный класс.

– Это Синглтон. У меня для вас…

Тоненькие голоса двадцати с чем-то мальчишек и девчонок, возбужденно рассказывающих родителям о своих научных проектах, создавали такой плотный звуковой фон, что расслышать голос в телефоне было почти невозможно. Итан не понял ни слова.

– Подождите минутку, я выйду из класса, – попросил он.

Бонни беседовала с учителем в другой части класса. Увидев, что Итан выходит, она вопросительно посмотрела на него. Он молча поднял телефон. Бонни кивнула и продолжила разговор.

Итан прошел мимо модели Солнечной системы и мимо установки, демонстрирующей действие закона капиллярности, в которой были использованы подкрашенная лиловой и оранжевой краской вода и поникшие стебли сельдерея. Он вышел на улицу, где стоял теплый тихий вечер.

– Теперь я могу слушать, рассказывайте, что стряслось.

– Не знаю, насколько это важно, – сказал Синглтон, но вы просили сообщать, если кто-нибудь из Клилендов куда-нибудь поедет. Чтобы знать, если кто-то из них купит билеты на самолет, я отслеживал их соединения через Интернет. Так вот, билет куплен.

– Это Форрест?

– Нет, его жена. Сегодня днем она купила билет на самолет до Финикса. Я не стал поднимать тревогу, пока несколько минут назад не заглянул в компьютер снова.

Итан похолодел. В его мозгу что-то щелкнуло, и он вдруг ощутил непоколебимую уверенность, что все кусочки головоломки вдруг стали на свои места.

– Дерьмо! – прошептал он. – Я должен был это предвидеть.

– Мама, мама, – вдруг пропищал тоненький голосок, – этот дяденька сказал нехорошее слово, я слышала.

Итан посмотрел вниз и увидел крошечную девчушку, которая смотрела на него. Мать миниатюрного создания нахмурилась.

– У вас будут неприятности, – сказала девочка.

– Это точно.

Итан побежал к автостоянке.