Свидание с убийцей

16

Естественно, мексиканцы потребовали деньги вперед.

Эмори Ломаке лишился пятидесяти баксов, но, если бы ему потребовалось потратить даже вдвое больше, он бы заплатил без разговоров. Диверсия против хозяйства Делрея Корбетта стоила того. Джесси Гарсия и его разношерстная банда появилась на Мэйн-стрит как нельзя более кстати. Если бы Эмори случайно не выглянул из окна в тот самый момент, когда мимо проезжал грузовик Гарсии, то, наверное, до сих пор бы пытался придумать, как отобрать у Корбетта ранчо.

В общем, судьба ему улыбнулась.

В городе Гарсия был известен как человек, который помогал решать любые проблемы. Вам нужно заменить замок — пожалуйста. Нужно обрезать засохшие ветки на дереве — Гарсия со своими двоюродными братьями об этом позаботятся. Вам хочется, чтобы ваш мерзавец сосед не слишком гордился своим новеньким автофургоном, — пятьдесят баксов Гарсии, и вы можете с удовольствием наблюдать, как ваш недруг суетится возле порезанных покрышек.

Гарсия не боялся запачкать руки — и в буквальном смысле, и в переносном. Все, что клиенты хотели сделать со своим врагом, Гарсия делал за них — но только не убивая и не калеча. Этот недостаток компенсировало его творческое воображение. Если вы не знали, как отомстить, Гарсия тут же предоставлял на ваш выбор несколько вариантов.

Он работал со всеми — со всеми, кто готов заплатить. Сегодня вы его клиент, а завтра можете стать его жертвой. Уж такова была его система. Никто с этим не спорил, поскольку ни один человек не хотел оказаться его врагом — ведь считается, что все мексиканцы носят при себе ножи.

Ломаке предложил Гарсии немного пощипать стадо Корбетта.

— Но чтобы ничего катастрофического. Comprendes [8], что значит катастрофическое, Джесси?

Джесси это понимал, и на следующий день весь город говорил о том, что у Корбетта при загадочных обстоятельствах погибло несколько голов скота. Такие разговоры вредят бизнесу. Это как клеймо. Этого боится любой хозяин ранчо. Посмотрите, как повлияло коровье бешенство на продажу говядины в Англии.

Окрыленный, Эмори отправился на встречу с Корбетом. Он был абсолютно уверен, что теперь со стариком будет нетрудно договориться. Но когда Эмори прибыл на ранчо, его ждал неприятный сюрприз. Как ни удивительно, Корбетт был совершенно не готов принять его предложение.

— Вы смотрели материалы? — в отчаянии спросил Эмори после того, как они полчаса переливали из пустого в порожнее.

— Смотрел.

— Разве их размах не впечатляет?

— Может, кого-то и впечатляет.

Неужели старого дурака оставила безучастным глянцевая брошюра и содержащаяся в ней информация? Или он просто упрямится в надежде побольше получить?

— Они сделали вам щедрое предложение, мистер Корбетт. Очень щедрое.

С самоуверенным видом Эмори откинулся в кресле и положил ногу на ногу.

— «Ист-парк дивелопмент» очень нужно ваше владение. Они предлагают значительно больше, чем оно стоит. Но ведь это их деньги, верно? — Он посмотрел на Анну и подмигнул ей.

Когда Эмори приехал, она вежливо подала ему стакан холодного чая, но тем не менее смотрела так, как будто он вляпался в собачье дерьмо. И с чего это вдруг у нее такой надменный вид?

Эмори вел себя очень галантно, все время посматривал в ее сторону, чтобы Анна не чувствовала себя исключенной из разговора, хотя Делрей и переводил ей его содержание. С момента ее прихода в банк Эмори все время старался вести себя приветливо, однако пока что ее поведение дружественным никак нельзя было назвать. Но ничего, она еще изменит свое мнение о нем.

Делрей закрыл брошюру и положил ее на кофейный столик.

— Объясните мне подробнее, Ломаке. Они что, хотят, чтобы я расстался с квадратной милей земли, которой сейчас владею, оставив себе маленький огрызок?

Эмори широко улыбнулся.

— Конечно, вы сильно утрируете, но кое в чем правы — в качестве стимула они готовы предоставить вам право выбора участка плюс освобождение от членских взносов и пожизненное членство в клубе.

— Пожизненное членство в клубе?

— Именно так, — сказал Эмори таким тоном, каким удав мог бы обращаться к кролику. — Как это вам?

— Не годится.

Корбетт встал. Ломаке тоже вскочил на ноги.

— Мистер Корбетт, мы старались изложить наше предложение как можно проще, но я думаю, что вы все еще не поняли…

— Я умею читать, мистер Ломаке.

— Я не имел в виду… Пожалуйста, не думайте, что… — Нельзя, чтобы Корбетт решил, будто он считает его дураком. Надо быть осторожнее. — Просто раз вы не занимаетесь этим постоянно, какие-то сложные моменты могут от вас ускользнуть.

— Может быть. Но меня это предложение не интересует.

— Они хотят заплатить вам больше, чем стоит ваше ранчо, — настойчиво сказал Эмори.

— Значит, они там все дураки, так, что ли?

— Вы можете получить очень много денег, — понизив голос, произнес Эмори. — И построить на своем участке любой дом.

— Мне нравится этот дом и этот участок.

Банкир почувствовал, как почва уходит у него из-под ног. Запищал пейджер. Эмори с раздражением отключил его и попытался зайти с другой стороны:

— Вы не должны решать один. Как считает Анна? Что она думает о нашем предложении?

Прежде чем он успел задать вопрос, она уже сообщила ответ.

— Она говорит, что ранчо мое, — сказал Делрей. — Оно перейдет в наследство ее сыну. Анна поддерживает мое решение.

— Я рад, что она заговорила о сыне. Подумайте о его будущем. О его образовании. К тому времени, когда он пойдет в колледж…

— Мы уже откладываем на это деньги.

— Но…

Делрей поднял руку.

— Я вас выслушал, мистер Ломаке. И с вашей стороны, и с моей это было пустой тратой времени, но я проявил к вам любезность. Теперь наша встреча окончена. До свидания.

Делрей повернулся, чтобы уйти, и тут Ломаке пустил в ход последний аргумент:

— Остался еще ваш кредит.

Остановившись, Корбетт медленно повернулся к Ломаксу. Лицо его побагровело.

— А что с ним такое? — зло посмотрев на посетителя, спросил он.

Эмори почмокал губами и печально покачал головой, как бы говоря о том, что делает это только потому, что у него не осталось другого выхода.

— В последнем квартале вы опоздали с уплатой процентов.

— Всего на несколько дней.

— А что будет в следующем квартале? И в следующем за ним?

— Я всегда выполнял свои финансовые обязательства.

— Я в этом не сомневаюсь. Но сейчас вам трудно как никогда. И, честно говоря, я не вижу в ближайшем будущем никакого просвета. Положение на рынке говядины неважное, а вы занимаетесь именно говядиной. Вы понимаете, куда я клоню? — Он развел руками. — Поскольку вы всегда были надежным клиентом, банк продлил вам срок уплаты займа. Но это не может продолжаться до бесконечности.

— Вы делаете на этом деньги, Ломаке. Пока я плачу проценты…

— А как быть с проверяющими? Это они нервничают, а не я. — Желая продемонстрировать свою искренность, он сложил руки на груди. — Под их давлением я вынужден буду потребовать, чтобы вы наряду с процентами начали погашать основную сумму кредита.

— Что ж, прекрасно. Я справлюсь.

— Каким образом? Я веду ваши счета и поэтому знаю, что ваши нынешние поступления практически равны нулю. Накладные расходы не только не уменьшились, но даже увеличились. Посчитайте! Ваш баланс подает все меньше поводов для оптимизма. А теперь еще одна… проблема.

Голова Корбетта резко откинулась назад, как будто Эмори ударил его в подбородок. По правде говоря, так даже лучше.

Словесная атака удовлетворяла Эмори больше, нежели физическое воздействие на упрямого старикашку.

— Как только вы позвонили доктору Андерсену, тамтамы сразу же разнесли весть о возможной эпидемии среди скота. На многие мили вокруг все ранчерос наслышаны о вашем несчастье.

— В моем стаде нет заболеваний. Это частный случай.

— Да, кажется, так, но тем не менее весьма ощутимая потеря. Особенно сейчас, когда каждый фунт мяса должен трансформироваться в доллары и центы.

— Я потерял только пять голов. Надеюсь, такое не повторится.

— Но ведь у вас нет никаких гарантий, правда? Последствия могут сказаться даже после того, как поймают вашего пасынка.

Этот словесный волейбол доставлял Эмори несказанное удовольствие. Кажется, он попал Корбетту прямо в солнечное сплетение. Эмори с трудом сдерживал улыбку. Черт побери, он в прекрасной форме. Почему этого не замечают Коннот и прочие мерзавцы из «Ист-парк»? Если бы Коннот увидел, как эффективно Эмори манипулирует Делреем Корбеттом, то, вероятно, сразу назначил бы его на пост вице-президента.

— Какое отношение побег Карла Херболда имеет… — Корбетт помолчал, тяжело дыша. — …к чему бы то ни было?

Эмори с сожалением посмотрел на Анну. Она побледнела, причем если по выражению лица действительно можно было судить о ее чувствах, то из человека, вляпавшегося в дерьмо, Эмори в ее глазах превратился в охранника немецкого концлагеря.

— Прошу прощения, мистер Корбетт. Я думал, вы знаете, как… как люди относятся ко всему этому. Вас тоже считают отчасти виновным. Народ ведь всегда ищет козла отпущения. Наверно, некоторые винят вас за поведение пасынков. Этот инцидент с вашим скотом… ну, я полагаю, он весьма показательный. Все вроде забылось, и тут побег из тюрьмы снова взбаламутил этих людей. О нем только и говорят.

— Прошу прощения, кто вы такой?

Эмори обернулся. Он уже нарисовал такую мрачную картину, и тут его прервали на самом интересном месте, так что он был очень раздражен. Ну и конечно, удивлен. Ведь Ломаке думал, что, кроме Анны и Делрея Корбетта, на ранчо никого нет, не считая ребенка, которого при появлении гостя отправили играть в соседнюю комнату.

В широком проходе, соединявшем центральный коридор с гостиной, стоял мужчина примерно ста восьмидесяти сантиметров ростом и такой худой, что напоминал обтянутый кожей скелет. В выгоревших синих джинсах и башмаках он походил на ковбоя. Мужчина похлопывал себя по бедру видавшей виды соломенной шляпой. Шляпа прекрасно гармонировала с его песочного цвета волосами, слегка потемневшими от пота.

Проймы рабочей рубашки выглядели так, как будто их жевал ротвейлер. Руки сильные, мускулистые и коричневые от загара.

Было трудно определить цвет глаз, поскольку они все время щурились, как будто изо всех сил стараясь рассмотреть то, что находилось в фокусе. А в фокусе находился Эмори.

С трудом преодолев желание отвести взгляд, Эмори спросил:

— А кому это надо знать? — Однако эта фраза прозвучала отнюдь не так уверенно, как ему бы хотелось. По правде говоря, в ней сквозила какая-то детская обида.

Ковбой засмеялся:

— Дайте-ка я угадаю. Вы Ломаке. Делрей говорил мне, что сегодня встречается с вами.

И он вновь не спеша оглядел Эмори с головы до ног. Когда взгляд ковбоя упал на сотовый телефон, он снова засмеялся и повернулся к Делрею:

— Чтобы починить насос, мне необходима одна деталь.

Я выяснил, где она есть, но это на складе в Накогдочесе. Наверно, до конца дня меня не будет.

— Ладно, — кивнул Корбетт.

Ковбой надел шляпу и, бросив на Эмори еще один вызывающий взгляд, вышел.

— Кто это? Он на вас работает?

— Да.

— С какого времени?

— Я взял его несколько дней назад.

Эмори не преминул воспользоваться случаем отвести от себя подозрения в отравлении скота.

— А вы его проверяли? Может, он отравил ваших коров?

— Ломаке, я думаю, мы уже обговорили все, что нужно Насчет кредита не беспокойтесь. Банк не потеряет свои деньги. Проценты составляют гораздо больше того, что я занял.

Эмори пустил в ход свою самую обворожительную улыбку.

— Если вы примете предложение «Ист-парк дивелопмент», у нас обоих не будет никаких проблем.

Лицо Корбетта покраснело еще больше.

— Анна, пожалуйста, покажи ему, где выход.

— Я бы пренебрег своими обязанностями финансового советника, если бы не предупредил, что вы совершаете большую ошибку, мистер Корбетт.

— Я считаю, что вы меня предупредили. До свидания. Ломаке. Скажите своим дружкам из ИДП…

— ИПД.

— Неважно. Передайте им, что мое ранчо не продается. И больше меня не беспокойте.

Он вышел из комнаты и стал подниматься на второй этаж. Эмори про себя отчаянно ругался. Как только Корбетт исчез из виду, банкир повернулся к Анне:

— Он еще передумает. Она покачала головой.

Эмори с улыбкой посмотрел на нее.

— Если бы решать пришлось вам, что бы вы решили? — Подчеркнув последние слова, он слегка коснулся ее груди указательным пальцем.

Она быстро повернулась спиной и направилась к выходу. Эмори пошел следом, но у самой двери остановился. Со стариком не удалось договориться. Корбетт остался непоколебим. Надо пробовать что-то еще.

Снова обращаться к Джесси Гарсии крайне рискованно. Конечно, Гарсия не продержался бы так долго, если бы был ненадежен. Ваши пятьдесят долларов покупали не только его услуги, но и его молчание. Гарсию еще ни разу не ловили.

Обычно он поручал работу какому-нибудь приехавшему издалека нуждающемуся родственнику, который все и выполнял, в то время как Гарсия сидел дома с дюжиной свидетелей, готовых подтвердить его алиби, причем Гарсия забирал себе львиную долю вознаграждения.

Тем не менее все когда-то случается впервые. Его родственник может проявить небрежность, и его поймают. Тогда он укажет пальцем на Гарсию, а тот производит впечатление человека, который продаст и мать родную. Эмори не хотел быть первым, кого выдаст Джесси Гарсия. Он больше не станет обращаться к мексиканцу.

Вряд ли что даст и эта чепуха насчет Карла Херболда. До сегодняшнего утра, когда его секретарша напомнила ему о предстоящей встрече, он даже не знал, что беглый заключенный имеет отношение к Корбетту. Кстати, он и не нуждался в ее напоминании и уже собирался сообщить об этом миссис Пресли, как вдруг она сказала:

— Бедняга Делрей! Он никогда не сможет искупить тот грех, что воспитал таких дрянных мальчишек.

Следующие полчаса она делилась с Эмори всеми пикантными подробностями относительно Сесила и Карла Херболд.

Конечно, Эмори сделал печальное лицо и все время хмурил брови. Разумеется, он постоянно повторял: «Ай-яй-яй! Какие гнусные дети!» Но мысленно потирал руки от удовольствия.

Он получил информацию, которая могла пригодиться ему в борьбе против отвратительного старика.

Когда Эмори упомянул имя преступника, это действительно произвело ошеломляющий эффект. Но поскольку Херболда наверняка вскоре схватят, этот аргумент потеряет свое значение и Эмори вернется к тому, откуда начал, то есть к нулю.

Успех может принести только Анна Корбетт.

Эмори пододвинулся к ней ближе.

— Анна, вы можете читать по моим губам? Она кивнула.

Он улыбнулся.

— Это хорошо, поскольку я хочу, чтобы вы поняли, как важна эта сделка для вашего будущего. Подумайте о тех деньгах, которые перейдут к вашему сыну. На вашем месте, — сказал он, взяв ее за руку, — я бы при случае постарался обеспечить безбедное будущее себе и ребенку. — Эмори погладил ее по руке. — Такая возможность может больше не повториться. Я просто рад, что могу вам ее предоставить.

Он еще раз погладил ее руку. — Не встретиться ли нам как-нибудь наедине и все обсудить?

Иногда он бывает таким умным, что самому страшно. Как он и догадывался, этой женщине не хватает ласки. Он это понял при первой встрече. Несмотря на свой строгий вид, она млеет от мужского внимания. От ухаживания молодого мужчины. Очевидно, свекра ей недостаточно. Какая захватывающая перспектива! Молодой петушок, вероятно, заставит ее сходить с ума в постели.

При одном его прикосновении все ее высокомерие сразу улетучилось. Теперь она казалась невинной и испуганной, робкой и в то же время сексуальной. Закусив нижнюю губу, Анна посмотрела на лестницу, словно подросток, который боится, что его заметят бдительные родители, и опустила ресницы.

Стараясь успокоить дыхание, она слегка вздрогнула, затем высвободила руку и, улыбаясь, что-то показала знаками Эмори наклонился к ней поближе.

— Я не знаю, что вы сказали, но, должно быть, это что-то очень хорошее. — Он еще раз сжал ее руку и подмигнул. — Буду держать с вами контакт.