Свидание с убийцей

29

— Там, в «Шести флагах», есть такая штука, на которой переворачиваешься вверх ногами. Дважды! Мама думает, что я еще слишком мал, чтобы на ней кататься, но ведь я не маленький, а, Джек?

— Тебе надо еще подрасти.

— Я уже и так высокий.

— Ты там прекрасно проведешь время.

— А ты сможешь туда приехать, Джек?

— Нет, я должен быть здесь. Ты не хочешь взять с собой книжку про динозавров?

— Ну да, это клево.

Джек положил книжку в чемодан поверх сложенных шорт и маек и еще раз просмотрел список, продиктованный ему по телефону Марджори Бейкер.

— Это все. Но до тех пор, пока твоя мама не приедет, мы не будем его закрывать. Может, в последнюю минуту она захочет что-то добавить.

Переводчица позвонила Анне, чтобы сообщить ей хорошую новость: вечером Делрея отправляют в Даллас на вертолете.

Анна и Дэвид поедут утром на машине. К тому времени, когда они приедут, Делрей будет готов к операции по шунтированию.

Марджори любезно предложила сопровождать Анну, чтобы облегчить ей общение с медицинским персоналом и присматривать за Дэвидом.

Для Дэвида это станет захватывающим приключением. Если он будет хорошо вести себя в больнице и не хныкать, его обещали свозить в соседний Арлингтон в тематический парк. Хорошо знакомый с тамошними аттракционами по телевизионным передачам и печатной рекламе, он говорил о них не переставая — даже за обедом и во время купания.

Побыв с мальчиком, Джек понял, что такое быть матерью.

Он стал думать, что любящая и терпеливая мать всецело заслуживает приобщения к лику святых. Он очень устал, да к тому же беспокоился за Анну, которая должна была ехать домой в темноте и одна. Он предложил Дэвиду пораньше лечь спать.

— Так ты лучше отдохнешь перед дорогой.

— Но я не устал, Джек, — запротестовал мальчик. — И я не должен ложиться спать до тех пор, пока маленькая стрелочка не будет на восьми.

Джек был побежден. Сам он страстно желал поскорее лечь и вытянуть ноги. На нем уже сказывалось напряжение тех часов, которые он вчера провел, следя за Сесилом Херболдом. Сегодня ему пришлось заниматься делами на ферме, которые вчера он сделал кое-как, плюс присматривать за Дэвидом, что, как он понял, тоже оказалось занятием не из легких.

Однако маленькая стрелка все еще не подошла к восьми.

— Ладно, тогда давай сыграем в «старую деву».

Они играли на кухонном столе, поедая шоколадное мороженое. Дэвид выиграл три раза подряд. Беспокоясь за Анну, Джек никак не мог сосредоточиться на игре.

Сегодня в маленьком арканзасском городке братья Херболд превзошли самих себя. Утомительная поездка Сесила в Блюэр не помешала ему на следующий день принять участие в ограблении банка, в ходе которого погибли четыре ни в чем не повинных человека.

Несмотря на то что на них устроили широкомасштабную и хорошо организованную охоту, братья оставались на свободе.

Сесил знал, что Делрей лежит в больнице и его невестка и внук находятся на ранчо одни, не считая работника. Правда, Джек не представлял себе, зачем они стали бы рисковать, появляясь здесь, но, с другой стороны, вчерашний визит Сесила тоже как будто не имел смысла. Все это Джеку не нравилось.

— Почему они не применяли металл?

— Кто?

— Ты меня слушаешь, Джек?

— Конечно, слушаю. Я просто думаю, как заставить тебя вытащить «старую деву».

— Я хорошо играю.

— Ну разумеется.

— Если индейцы делают такие ножи, как у тебя, почему они раньше не использовали металл?

— Потому что у них его не было. Они пользовались материалами, которые у них были, вроде камня и обсидиана.

— Какой такой обсиндиум?

— Обсидиан. Вулканическое стекло.

— Стекло из вулкана. Клево!

— Ага!

— А как вулкан делает стекло, Джек?

Что он предпримет, если Сесил и Карл заявятся сюда? Что он вообще может предпринять, не нарываясь на неприятности?

— Джек!

— Я не знаю, Дэвид.

— Я думал, что ты все знаешь.

— Нет. Далеко не все.

Дэвид выиграл, и они смешали колоду. Дэвид раздал карты.

— Ты помнишь тот день, когда я хотел писать и ты сказал, что ладно, пописай снаружи, только чтобы это не вошло в привычку?

— Да.

— Мы тогда оба пописали.

— Гм.

— Моя мама сказала…

— Ты рассказал об этом своей маме?

— Конечно.

— Замечательно! — вполголоса произнес Джек.

— Мама сказала то же, что и ты. В крайнем случае это можно, но только если поблизости нет леди.

— Это хороший совет. Всегда слушайся маму. — Он снова получил «старую деву».

— И еще я спросил у нее, будет ли у меня такой большой… как у тебя.

Джек поднял голову.

— Что?

— Она сказала, что будет, но сначала я должен подрасти.

— Что такое?

— Ну ты же знаешь, Джек! — вытаращил глаза Дэвид.

— Нет, — сказал Джек, взмахом руки призывая его замолчать. — Я слышу какой-то шум.

— Это мамина машина.

Мужчина и мальчик проскочили подсобное помещение и выбежали через заднюю дверь. Дэвид спешил, поскольку думал, что приехала его мать. Джек торопился, поскольку боялся, что это не она.

Но это действительно была машина Анны. Дэвид сбежал по ступенькам, одновременно разговаривая вслух и на языке жестов.

— Мама, мама, знаешь что? Мой чемодан уже упакован, и я готов ехать в Даллас. Во сколько мы завтра уезжаем? Сразу, как только я проснусь, или сначала мы должны позавтракать? Джек сегодня разрешил мне поездить на лошади. Он держал поводья и водил ее по загону, но в седле я сидел сам — не беспокойся, я крепко держался за луку седла и не упал. Моя книга о динозаврах тоже в чемодане. Я уже принял ванну, и мы играем в «старую деву».

Что из этого Анна поняла, Джек не знал. Выйдя из машины, она встала на колени и обняла своего сына, а затем подняла его и обняла еще крепче. Обвив ногами ее талию, Дэвид тоже ее обнял, похлопывая ручонками по спине.

Взгляды Анны и Джека встретились.

Он все понял.

В конце концов она отпустила Дэвида, и тот соскользнул на землю.

— Мы кушали мороженое, и Джек разрешил мне насыпать туда «Херши». Я ничего не просыпал. Если хочешь, я могу сделать тебе мороженое — теперь я знаю как.

Анна что-то сказала ему знаками.

— Мама говорит — как-нибудь в другой раз, но не сегодня, — сообщил Дэвид Джеку. — Сейчас она очень устала.

— Тогда давай дадим ей войти в дом.

Когда они вошли, Джек попытался снова поймать взгляд Анны, но она на него не смотрела.

Придя на кухню, она достала из холодильника графин с апельсиновым соком и налила себе стакан.

Дэвид по-прежнему не умолкал.

— Угадай, что мы ели на обед, мамочка! Хот-доги. Джек делает хорошие хот-доги. Он собирается научить меня играть в шашки, так что, когда дедушка вернется, это будет для него сюрприз.

Улыбка Анны исчезла, и она быстро отвернулась, чтобы поставить пустой стакан в раковину.

— Знаешь что, Дэвид? — сказал Джек. — Я думаю, она очень устала. И я тоже. Давай все ляжем спать. Проводи-ка свою маму наверх. Я запру дом, перед тем как уйти.

— Чем быстрее я лягу, тем быстрее встану, верно, Джек?

— Еще бы!

Дэвид взял Анну за руку.

— Пойдем, мамочка. Я о тебе позабочусь.

Анна погладила его по щеке. Дэвид, кажется, не замечал блестевшие в ее глазах слезы.

— Спокойной ночи, Джек.

— Приятных снов, Дэвид. Увидимся утром.

Вымыв блюдца из-под мороженого, Джек поставил их в сушилку и вышел из кухни, чтобы отнести влажные кухонные полотенца в подсобное помещение. Когда он вернулся, то, к своему удивлению, увидел в кухне Анну.

Она выглядела уставшей и надломленной. Без сандалий, рубашка выбилась из-под юбки. Глаза были красными и потухшими.

— Делрей…

Она коротко кивнула и беззвучно двинулась к одному из ящиков. Джек остановил ее.

— Сидите, я сам принесу.

То, что она так легко уступила, лишний раз свидетельствовало о том, в каком она состоянии. Сев за кухонный стол, она достала блокнот и ручку.

— Что бы вы хотели?

Когда она указала на коробку с чаем, Джек наполнил водой электрический чайник и включил его в сеть. Поставив на стол чашку и блюдце, он сел напротив.

— Вы сказали Дэвиду?

Вздохнув, она покачала головой и сделала знак, изображающий сон.

— Я думаю, вы правильно решили. Завтра наступит уже скоро.

Она написала, что Дэвид будет разочарован тем, что поездка в «Шесть флагов» отменяется. Джек печально улыбнулся:

— Ну, он же ребенок.

«Спасибо за то, что посидели с ним сегодня».

— Нет проблем.

«Я не думала, что так задержусь. Я…»

Джек перегнулся через стол и забрал ручку из ее непослушных пальцев.

«Мне нравится Дэвид. Мне с ним не тяжело. Я рад, что смог помочь».

Она знаком показала: «Спасибо».

Джек знаком ответил: «Не стоит благодарности».

Зазвонил телефон. Указав на него, Джек спросил, хочет ли она, чтобы он снял трубку.

— Да, пожалуйста.

— Алло?

— Мистер Сойер?

— Да.

— Это Марджори Бейкер. Я звоню, чтобы узнать, добралась ли Анна до дома.

— Да, всего несколько минут назад.

— Как она?

— Как и можно было ожидать. Очень устала.

— Вы передадите ей мое сообщение? Я звонила в похоронную контору. Нам с ней назначили на девять утра.

— Благодарю вас, миссис Бейкер.

— Это самое меньшее, что я могу сделать. У вас есть карандаш и бумага?

Записав информацию, Джек сказал:

— Можно я вас еще побеспокою? Я не хочу больше утомлять Анну и заставлять ее писать, но мне хотелось бы знать, что стряслось. Последнее, что я слышал, — что Делрей должен был отправиться в Даллас на операцию.

— У него случился еще один сердечный приступ. Все усилия его спасти оказались безуспешными.

— Понятно, — пробормотал Джек, выслушав ее краткий отчет. — Ну что ж, спасибо. Я передам Анне ваше сообщение.

— Скажите ей, чтобы она без колебаний звонила, если будет нужно.

— Еще раз спасибо.

Он повесил трубку, и в эту минуту засвистел чайник. Налив кипятку в чашку с чайным пакетиком, который выбрала себе Анна, Джек вернулся на свое место и вновь сел напротив нее.

— Хотите что-нибудь поесть?

Отказавшись от еды, Анна положила ложку сахара в чай с малиной и отпила несколько глотков. Когда она посмотрела на Джека, тот протянул ей листок, где было указано время и место завтрашней встречи.

Анна прочитала его и рассеянно кивнула.

— Миссис Бейкер сказала мне, что они почти полчаса пытались его оживить.

«Они сделали все, что могли, — написала Анна. — Его нельзя было вернуть».

— Господи, Анна, мне очень жаль.

На лице Анны отразилась боль. Слезы, которые раньше лишь блестели в глазах, неудержимо потекли по щекам. Джек приподнялся со стула, готовый к ней подойти, но она протестующе замахала обеими руками.

Джек снова опустился на стул.

— Что спровоцировало приступ? Известие о визите Сесила?

«Возможно», — вытирая слезы, написала она.

— Новость о банковском ограблении докатилась до больницы? — Анна слабо кивнула, и Джек спросил: — Вы считаете, Делрей об этом узнал?

Пожав плечами, она написала:

«Не думаю, но он уже был взволнован. Он умер в беспокойстве».

Джек промолчал, давая ей возможность развить свою мысль.

«Вряд ли он узнал об ограблении, но он боялся того, что могут сделать Карл и Сесил. Он умер, беспокоясь из-за них, из-за банковского кредита, из-за того, что будет с ранчо. Еще он беспокоился за будущее Дэвида».

— И конечно, за вас, — сказал Джек, перехватив ее взгляд. «Почему за меня? Делрей говорил с вами обо мне?» Она заволновалась — об этом можно было судить по тем двум жирным чертам, которыми Анна подчеркнула слова «обо мне».

— Не очень много, Анна. Он просто намекнул мне, что, возможно, был к вам несправедлив.

«Что значит несправедлив?» — сдвинув брови, написала она.

— Ну… — Сам себя загнав в угол, он теперь не знал, что сказать. На самом деле Делрей этого не говорил. Он это только подразумевал, а Джек не мог приписать мертвому свои слова.

Анна торопливо черкнула несколько слов и подтолкнула блокнот к Джеку. «Вы ничего об этом не знаете».

— Я знаю, что он любил вас.

Она вскочила и выбежала из кухни. Джек метнулся за ней, едва не перевернув свой стул. Выскочив в дверь, Анна закрыла ее за собой. Игнорируя намек, Джек вышел следом. Анна стояла на веранде, прислонившись щекой к одной из колонн.

Взяв за плечи, Джек развернул ее к себе. Она сопротивлялась, но он не уступал.

— Конечно, он любил вас, Анна, и ему не надо было говорить мне об этом. Каждый дурак мог об этом догадаться.

Она что-то показала знаками.

Джек беспомощно развел руками. Переключившись на знаковый алфавит, она изобразила слово «как?».

— Как я узнал, что он вас любит? Потому что он не стал использовать ваши сложные обстоятельства.

Анна ответила ему удивленным взглядом.

— Ладно, я скажу. Он не стал выдвигать секс в качестве условия вашего пребывания в доме. Наверно, это можно объяснить робостью, высокой нравственностью и десятком других причин. Но я думаю, что Делрей слишком сильно вас любил, чтобы оскорблять предложением переспать с ним.

Не качайте головой и не делайте вид, что не понимаете, о чем я говорю, поскольку я знаю, что главное вы уловили.

Она отвернулась и крепко зажмурилась. Взяв ее за подбородок, Джек повернул ее лицо к себе. Она открыла глаза, но смотрела на него холодно, отстраненно.

— Вы правы, это не мое дело. Но я ведь вижу, что вы делаете с собой.

Ее злой взгляд сказал ему: «И что же?»

— Вы вините себя за то, что не любили Делрея так, как он любил вас. — Он сжал ее плечи. — Не надо, Анна. Вам не в чем себя винить. Вы и так многое принесли в жертву. Ваше образование. Ваши занятия фотографией. Вашу светскую жизнь. Даже речь. Вы не могли ответить на его любовь. Он это знал. И любил еще больше за то, что вы оставались с ним.

Сначала Анна, казалось, была готова спорить, но затем напряжение ее покинуло. Плечи поникли, мышцы лица расслабились, и написанное на нем высокомерие сменилось глубокой печалью. Она опустила глаза.

Этот взмах ресниц неожиданно показался Джеку чрезвычайно сексуальным. И тут же в его сознании всплыл мысленный образ, который он весь день старался от себя отогнать. Теперь можно было его вспомнить.

Она прибежала к нему в трейлер прямо с постели. Ночная сорочка, которая была на ней надета, отнюдь не предназначалась для обольщения — ни в коем случае. Но тем не менее она выглядела очень легкой, прямо-таки воздушной — как будто могла расплавиться от прикосновения. И под ней вряд ли было еще что-то надето.

Джек не мог об этом думать, пока медсестра из больницы говорила по телефону о критическом состоянии Делрея. Потом Дэвид пролил молоко, Анна поспешила в больницу, а Джеку пришлось и выполнять работу на ранчо, и присматривать за Дэвидом, так что у него просто не было времени на такую роскошь, как воспоминания об Анне в ночной рубашке.

Но теперь он мог позволить своему воображению разыграться и живо представлял себе, что именно находилось под просторной сорочкой. Из-за росы рубашка прилипла к ногам Анны, и поэтому женщина казалась особенно хрупкой и беззащитной. По сравнению с волосатыми ногами и грудью Джека ее кожа выглядела необыкновенно гладкой и нежной.

Джек чувствовал себя словно горилла, нависшая над бабочкой.

Сейчас это чувство к нему вернулось. Стоя рядом с Анной, он ощущал, как мягко вздымается и опускается ее грудь. Одно небольшое движение — и они прижмутся друг к другу. Собственно, даже этого не требуется — надо лишь слегка наклониться.

В обществе любой другой женщины Джек не стал бы долго раздумывать. Инстинкт подсказал бы ему, когда нужно начинать любовную игру, когда целовать и когда раздевать. Как вести себя с на все согласными незнакомками, он знал. Вечером он укладывал их в постель, а утром оставлял, ощущая физическое облегчение и не испытывая никакой привязанности.

В отношении Анны, однако, стандартные приемы обольщения не подходили. Анну он знал. Он знал ее семейные обстоятельства, знал ее семью, знал, как она уязвима сегодня ночью, и догадывался, как потом она будет ненавидеть его, если он этим воспользуется.

Правда, это не был какой-то сиюминутный приступ похоти.

Желание зародилось у Джека не сейчас, оно возникло в минуты их первой встречи и с тех пор все росло и росло. Долгое время он отказывался это признать — даже когда заметил, как она наблюдает за ним во время работы в загоне, даже когда понял, что эпизод в сарае кое-что для нее значит. Конечно, это ему льстит, но Джек не стал предпринимать никаких новых шагов, потому что… ну, потому что он не собирается здесь долго оставаться.

И потому что он не отец Дэвиду.

Самым большим препятствием, однако, был Делрей. Зная о его чувствах к Анне… Нет, ничего такого не могло бы случиться. Ни за что. Он не позволил бы себе завести интрижку, даже если бы Анна сама проявила инициативу.

Но Делрея больше здесь не было, и Джеку отчаянно хотелось дотронуться до нее. Однако он сдержался. Ибо в этой ситуации возможно одно из двух — или она ответит ему и они, забыв обо всем, займутся сексом, или она скажет, чтобы он убирался вон, и пошлет Джека собирать вещи.

В любом случае он проиграет.

Поэтому он убрал руки с ее плеч — вернее, сначала опустил руки так, что они скользнули к запястьям, а потом сделал шаг назад. Она подняла голову. Едва ворочая языком, Джек сказал:

— Шли бы вы в дом, Анна.

По выражению его лица она должна была понять, что Джек блюдет ее интересы — ведь если она задержится еще на секунду, некое хрупкое равновесие нарушится и в один миг все может измениться. И если она не хочет, чтобы это случилось, ей надо немедленно уйти.

Заколебавшись лишь на мгновение, Анна быстро отошла в сторону и исчезла в дверях.

Глядя, как она уходит, Джек прошептал:

— Делрей, на твоем месте я бы так не смог.