Свое гнездышко

Глава 10

Подъезжая к дому, я увидела мужчину, который стоял у обочины, склонившись над мотоциклом. Я совсем не разбираюсь в машинах, но не упускаю возможности предложить свою помощь в таких случаях, хотя прекрасно знаю, что толку от меня не будет.

Услышав мои шаги, мотоциклист поднял голову — лица его не было видно. Он был в шлеме и больших очках.

— Вам помочь? — спросила я.

Голос, которым он отозвался, оказался необыкновенно нежным, что поначалу меня даже напугало.

— Нет, я уже нашел неисправность, но спасибо за предложение.

Я собиралась спросить, далеко ли он едет, но передумала и только пожелала ему счастливого пути.

Он завел мотоцикл, резко нажал на педаль газа и поехал вниз в холма. Глядя ему вслед, я заметила на дороге еще одну фигуру — одинокий путник сидел на вершине скалы, а рядом с ним стоял походный рюкзак. Он увидел, что я на него смотрю, слегка улыбнулся и встал. Потом наклонился к рюкзаку, словно хотел что-то оттуда достать, передумал и снова выпрямился.

— Здесь есть где-нибудь поблизости деревня, где я мог бы переночевать? — крикнул он в мою сторону. — Какая-нибудь гостиница, может быть?

Я отрицательно покачала головой.

— Ничего, не беспокойтесь. — Он снова сел на свое место. — Я сейчас посплю, а ночью двинусь дальше. Мне не привыкать.

Я вошла в дом. Мэри что-то гладила.

— Вот, тут полчаса назад случилась странная история, — сообщила она мне. — На дороге остановилась машина, и из нее вышел какой-то человек с рюкзаком. Турист.

— А что в этом странного? Наверное, он просто поймал попутную машину и доехал досюда.

— Тогда почему он не доехал на машине до деревни? Странно, зачем ему понадобилось высаживаться у нашего дома?

Да, действительно, это было немного странно.

— Мэри, пойди посмотри — не тот ли это самый человек, который сидит сейчас на скале?

— Не знаю, может, и тот. Они все так похоже одеваются. Непонятно, что он здесь околачивается? Бьюсь об заклад — у него на уме что-то нехорошее, — недовольно хмыкнула Мэри.

— Запри сегодня дверь на все замки, тебе будет спокойнее, — рассмеялась я.

Мы вместе поужинали, потом я решила пойти посмотреть телевизор. Мэри продолжила гладить белье. Есть же на свете такие трудолюбивые женщины, как наша Мэри! Но прежде чем идти в кабинет, я еще раз посмотрела в окно гостиной. Турист все еще сидел на скале.

— Мэри, ты не возражаешь, если я схожу в деревню? — вернулась я на кухню.

— Конечно, не возражаю. Но только не возвращайтесь поздно. Я запру все двери на замки и задвижки. Не доверяю я что-то этому туристу.

— Да, Мэри, я быстро схожу и скоро вернусь. А потом мы с тобой забаррикадируемся.

Я вывела из гаража мою малютку, но поехала не в деревню, а в противоположном направлении. Турист лежал на земле, подложив под голову рюкзак, и, казалось, мирно спал. Мэри права — это было как-то странно. Впрочем, я не думала, что этот турист нам чем-то опасен. Собственно, я уже начала подозревать нечто совершенно другое. Примерно через милю меня ждал новый сюрприз — еще один турист сидел на обочине дороги. С ним разговаривал констебль Таккер — его велосипед стоял прислоненным к парапету. Я проехала на машине мимо них, потом повернула назад. Не надо было обладать большой догадливостью, чтобы понять, что происходит. Итак, старший офицер Коллинз все же отнесся к моим подозрениям серьезно и решил отрядить кого-нибудь понаблюдать за местностью. Надо в этом удостовериться. На обратном пути я увидела перед собой Таккера, который энергично крутил педали. Я обогнала его, потом остановилась, открыв переднюю дверцу, чем почти перегородила узкую дорогу.

— Приятная погодка стоит, мисс, — вежливо проговорил он, слезая с велосипеда.

— Да, — ответила я. — Наверное, по этой причине к нам что-то зачастили путешественники — их тут целые толпы. Интересно, что они делают тут в нашей глуши? Как думаете — они не опасны? Мы с Мэри остались одни в доме…

— Нет, мисс, не волнуйтесь, для вас они не опасны. Просто, наверное, присели отдохнуть, прежде чем двигаться дальше.

— Вы в этом уверены? А то Мэри очень нервничает. Ей этот турист показался подозрительным. Он глаз не спускает с нашего дома.

Этого Таккер не выдержал:

— Передайте ей от меня, мисс, что волноваться совершенно не о чем. Турист ничего плохого не сделает — а если что, так еще и приглядит за вами. Уж я его знаю, поверьте мне. Другому я, конечно, ничего не сказал бы, только вам.

Я поехала дальше. Теперь у меня не оставалось никаких сомнений. Значит, старший офицер расставил посты. Ах, Джонатан! Ведь я предала его в руки полиции. Джонатан! Ах, как я его ненавидела, этого дамского угодника, бездельника, да к тому же (от этой мысли я вздрогнула) преступника…

Но каким бы он ни был — я его все равно любила. Как я раньше не поняла, что это не простое увлечение? И вдруг на меня накатилась отчаянная решимость спасти его. Почему я не предупредила его заранее, что собираюсь пойти в полицию?

Я не чувствовала, как по лицу моему струились слезы, пока ехала в деревню и подъезжала к дому Джонатана. Я совсем забыла, что там мог быть Брайан или даже Джиллиан. Мне нужно было увидеть Джонатана, срочно, немедленно, предупредить его: если на эту ночь он что-то запланировал, то не должен этого делать ни в коем случае.

Я вышла из машины, почти бегом кинулась к двери и начала отчаянно барабанить в нее кулаком.

Мне открыл Джонатан. Брайан сидел развалившись в старом кресле, а рядом с ним стоял, словно у себя дома, тот самый бородатый и волосатый мотоциклист, которого я видела на дороге. Я вдруг поняла, что лицо у меня совершенно мокрое, и быстро вытерла слезы ладонью. Джонатан посмотрел в мое залитое слезами лицо и озабоченно нахмурился:

— Господи, что с тобой? Что случилось, Лиз? Что-то с тетей?

Я отрицательно покачала головой:

— Нет, с ней все в порядке. Но мне надо срочно с тобой поговорить. Это очень важно.

Он вышел и закрыл за собой дверь. Мы сели в мою машину.

— Давай поедем на мыс, Лиз, там мы сможем поговорить.

Мы сидели в машине. Не имело смысла выходить из нее, чтобы нас кто-нибудь увидел. И хотя Таккер вряд ли доехал бы сюда на своем велосипеде, это было довольно далеко от деревни, все же мне не хотелось, чтобы он случайно увидел меня с Джонатаном.

— Ну, Лиз, расскажи мне, в чем дело. — Голос его звучал нежно, и я постаралась взять себя в руки.

И я ему все рассказала — про все мои подозрения, про то, как подслушала его разговор с Брайаном в подвале, как пошла в полицейский участок в Труро.

— Я думала, что старший офицер мне не поверил, но оказалось, что он все-таки принял мои слова всерьез. Около нашего дома околачиваются двое якобы туристов — на самом деле я уверена, что это его наблюдатели.

— Но зачем ты мне все это рассказываешь. Лиз?

— Неужели ты не понимаешь — тебя могут поймать! Ведь сегодня ночью вы должны что-то получить?

— А что, если и так? Что я теперь могу поделать? Покинуть друзей в беде и бежать? Или предупредить их?

— Мне все равно, что ты будешь делать, — главное, чтобы ты не попал в полицию. Меня все это не касается, но мне не хочется, чтобы у тебя были неприятности.

Тут Джонатан начал смеяться, да так что мне захотелось влепить ему пощечину.

— И ты думаешь, что эти твои двое наблюдателей и старый добрый Таккер смогут справиться с целой бандой контрабандистов?

— Не знаю. Я не знаю, в чем ты замешан, но в любом случае теперь тебе не удастся выйти сухим из воды. Понимаешь, в полиции я сказала, что ты тоже замешан. — И тут, как последняя дурочка, я разрыдалась.

— Значит, ты уже жалеешь, что выдала меня полиции? И пришла предупредить, что я в опасности? Лиз, ты сама не представляешь, какая ты милая. Лиз, ты выйдешь за меня замуж, когда все это закончится?

Это было неожиданно. Наверное, я посмотрела на него так, словно он спятил.

— Как будто я выйду замуж за человека, который замешан в каком-то подпольном бизнесе! Просто ты такой дурак, и мне жалко смотреть, как ты губишь свою жизнь. И потом, — я всхлипнула, — как же Джиллиан?

— При чем тут она? Забудь о ней. Она для меня совершенно ничего не значит. И потом, Джиллиан знает, как я к тебе отношусь. Лиз, какая ты у меня все же дурочка. — Он взял меня за подбородок и поднял к себе мое мокрое от слез лицо. Мне пришлось посмотреть ему прямо в глаза. Он был очень серьезен. — Лиз, я понимаю — все это оказалось для тебя неприятным сюрпризом. Ты, конечно, расстроена. Очень некстати, что ты оказалась тогда в этом проклятом подвале, но с этим уже ничего не поделаешь. Пока я больше ничего сказать не могу. Но тебе не о чем волноваться. Никто меня не посадит в тюрьму. А Таккер просто болван. Сейчас же поезжай домой и сразу ложись в постель. И ни о чем не волнуйся — со мной ничего не случится. Я постараюсь зайти к тебе утром, а если не смогу — обязательно позвоню. Спасибо за то, что ты такая, какая есть. Еще раз говорю — ни о чем не волнуйся. Обещаю — больше я ни за что не дам себя втянуть в такое дело.

— Не знаю, какие у тебя планы на будущее, но все они не имеют смысла, если сейчас тебя схватят. — Боже мой, так на чьей же я все-таки стороне? На стороне закона или на стороне Джонатана? — Джонатан, а ты не можешь выйти из этого дела? Уже поздно?

Он промолчал, но мне показалось, что он собирался что-то сказать, однако вместо этого поцеловал меня, и я снова почувствовала, как слезы потоком заструились по моему лицу.

Когда я приехала домой, Мэри уже закрыла двери на засов, но в коридоре еще горел свет. Услышав мой голос, она открыла дверь.

— Я только что поставила греться молоко, — сообщила Мэри, проходя впереди меня на кухню. — Не забудьте запереть дверь на засов и накинуть цепочку.

Я сделала, как она велела, и пошла за ней.

— Странный все-таки этот турист, — недовольно проворчала Мэри. — Только что сидел на скале, а через пару минут прихожу — его уже и след простыл. Словно земля разверзлась и поглотила его, честное слово. И главное, поблизости ни одного дерева, чтобы спрятаться. А если бы он пошел в деревню по дороге — так его далеко было бы видно. Значит, он все-таки где-то спрятался. Подозрительный какой-то тип. Я ему не доверяю.

— Наверное, ты просто отошла от окна и ходила дольше, чем тебе показалось. А может быть, он ушел по тропинке. Тогда его отсюда не было бы видно.

— Вам-то хорошо говорить. А мне вот начинается уже казаться, что не надо нам было сюда приезжать. Уж очень здесь места глухие. Я тут на днях как раз говорила мистеру Пинарту, что в этом доме мне как-то не по себе. Душа не на месте, и все тут. Наверное, из-за этой старой части. Особенно страшно думать о подвалах. Меня в них силком не затянешь. Так ему и сказала.

— А он что ответил?

— Что я благоразумная женщина, потому что там темно, на ступеньках можно поскользнуться и сломать себе шею. Я всегда помню, что ваша тетушка тоже сломала себе шею, хотя и не в подвале. Не знаю, может, мне поэтому так не по себе в этом доме. — Она налила молоко в кружки.

Я взяла свою, пару печений и села за обеденный стол. А Мэри разобрало: видимо, у нее накипело на душе, ей надо было выговориться.

— Знаете, что сказала ваша тетя, когда узнала о несчастье с сестрой? «Дороти упала с лестницы и сломала себе шею? Этого не может быть!» Тогда я как-то не придала значения ее словам, но когда увидела этого их бывшего дворецкого, Бейтса… Я была только рада, что он не остался у нас…

— Но его не было в доме, когда это случилось.

— Не было, он сидел в «Голове короля». А когда пришел домой и увидел хозяйку на полу у лестницы, сразу же позвонил Таккеру. Доктор сказал, что она умерла только около часа назад. А Бейтс сидел в баре с самого открытия и потом еще остался играть в шашки со старым Полликотом.

— Что же ты тогда о нем заговорила? При чем он тут? Ты что, подозреваешь, что он к этому как-то причастен?

— А я вам скажу почему. Он только в тот вечер так долго сидел в баре, да еще играл в шашки.

— Откуда ты это знаешь?

— Мне сам Полликот сказал, ему это тоже показалось странным.

— Но все равно — раз его не было в доме, он не мог этого сделать.

— Есть разные способы, — мрачно заметила Мэри. — Можно, к примеру, натянуть проволоку, или что-нибудь такое. — Мэри никак не хотела расставаться со своими кошмарами.

— Ради всего святого, Мэри, ты такого наговоришь, что я спать не смогу! — рассмеялась я.

Мэри ответила мне кривой улыбкой, как будто знала, что я нарочно стараюсь отшутиться.

Но на самом деле все это выглядело действительно странно. Почему Бейтс, который ни с кем в деревне не дружил и вообще был малообщителен, решил вдруг поиграть в шашки с Полликотом, причем именно в вечер убийства тети Дороти? Чтобы у него было алиби, а в это время кто-то другой убил мою тетю… Но кто — Трегарт? Для этого Трегарту надо было как-то проникнуть в дом, а тетя Дороти всегда запирала все двери, в том числе и в старой части дома. Однако у Бейтса был ключ от дома, и ему ничего не стоило передать его Трегарту. Интересно, что думает по этому поводу Джонатан? Подозревает ли он, что тетя была убита, или считает, что она упала с лестницы случайно?

Мы пошли с Мэри спать одновременно, и я слышала, как щелкнул замок в двери ее спальни — Мэри закрылась изнутри. Она решила предпринять все возможные меры безопасности. Я легла спать, но полностью раздеваться не стала — сняла только ботинки и платье. Я лежала в тишине, с бешено бьющимся сердцем. Я выполнила обещание, данное Джонатану, — легла спать, но я не могла уснуть. Я должна знать, что происходит. Как можно быть спокойной, когда человек, которого я люблю, находится в опасности? Нельзя ведь перестать любить человека только потому, что он ведет себя как последний дурак. Я знала наверняка, что на самом деле Джонатан неплохой, просто глупый. Я встала и бесшумно спустилась вниз, хотя можно было не опасаться, что Мэри меня услышит. Ее тяжелый храп, доносившийся из-за двери, это ясно доказывал. Из дома могли вынести все, что угодно, обчистить его от подвала до чердака — она ничего не услышала бы.

Я взяла ключ от двери в подвал и осторожно открыла ее. Все было тихо. Свет не горел. Я прихватила с собой фонарик, но не стала его включать. Я помнила количество ступенек и тихо спустилась по ним без тапочек, в одних чулках. Я совершенно не представляла, что собираюсь делать дальше, но мне надо было быть здесь. Джонатан, Брайан, Трегарт, Бейтс и бородач на мотоцикле… Сможет ли полиция их схватить с поличным, если они вообще здесь появятся, в чем я уже начала сомневаться. Каким-то образом их, вероятно, постараются сбить со следа. Я подошла к дубовой двери. Она была чуть приоткрыта, и я не стала открывать ее шире. Просто облокотилась на стену — больше я ничего не могла сделать от страха. Сегодня каменный пол казался мне особенно холодным, я дрожала, но скорее от напряжения, чем от холода. И от ужаса, что Джонатан попадет в переделку. Господи, ну почему он оказался замешан в эту историю?!

Когда мне показалось, что я больше не могу этого выносить, послышались тихие шаги по каменным плитам. Я стала их считать, но сбилась — слишком сильно колотилось сердце. Потом раздался шепот. Голос был незнакомый. Значит, полиция уже здесь, сидят в засаде.

— Т-ш, тише, старайся не шуметь.

Опять тихие шаги, потом тишина. «Пожалуйста, не приходи, Джонатан, — молила я про себя, — не приходи!» Но тут услышала скрежет — передвигали мебель на колесиках. Я подумала — интересно, как они открывают потайную дверь? Наверное, это как-то связано с комодом. Значит, это не Джонатан. Он пришел бы со стороны залива. Слава богу!

Приглушенный голос пробормотал:

— Бейтс еще здесь. Придется ждать. Не могу все так оставить, эта хозяйская племянница все время сует сюда свой нос.

Снова тишина. Потом сверху послышались негромкие шаги. Господи, подумала я, неужели Джонатан пришел? Сердце снова отчаянно забилось, и тут все случилось одновременно. Послышался скрип двери. Потом блеснул луч света, и раздался выстрел. Я услышала голос Брайна: «Джонатан, болван, отойди!» — и дверь распахнулась. Глазам моим предстала такая картина. Бейтс боролся с полицейским, в руках у бородатого мотоциклиста был пистолет. Трегарт и его сын стояли, прижатые к стене. Джонатан вцепился в плечо Трегарту-старшему и был при этом смертельно бледен.

— Лиз, какого черта, уходи отсюда! — прошипел он сквозь зубы. — Я же сказал тебе, что завтра зайду.

Я подошла к нему, мне было наплевать, что обо мне подумают. Послышался звонкий топот по каменному полу, и в комнате оказались еще двое полицейских.

— Фургон подъезжает, скоро будет здесь.

На Бейтса надели наручники. Бородач спокойно отдал пистолет полицейскому. Трегарт кинулся к двери в подземный ход. Джонатан оттолкнул меня и бросился за ним.

— Не будь дураком, — раздался его твердый, властный голос. — Тебя там уже ждут в лодке.

Трегарт остановился, и Джонатан опустился на сундук. Вокруг него образовалась лужа крови. Я обняла его за плечи, а он положил голову мне на плечо.

— Господи, какой я дурак! — прошептал он. — Я же не знал, что у них будет оружие. Мне плохо. Зато как было весело!

Даже в таком положении он мог шутить.

— Можно я отведу его наверх? — обратилась я к людям в штатском, которые явно здесь были главными. — Он, кажется, ранен.

— Да нет, пустяки, просто царапина. Не беспокойтесь, дорогая. Мы сейчас доставим его к доктору — оглянуться не успеете.

Я не видела, что происходило дальше, потому что была занята только Джонатаном. Лишь видела, как Бейтс поднимается по ступенькам, а за ним шагает мотоциклист-бородач.

— Давайте вы тоже, вперед, — негромко приказал полицейский, и Трегарт с сыном двинулись к лестнице.

А Брайан тем временем стоял поодаль и спокойно наблюдал за всей этой сценой. Когда почти все ушли, он улыбнулся и посмотрел на меня:

— Лиз, только не волнуйся. С Джонатаном ничего не случится, о нем позаботятся.

Судя по его спокойствию, можно было подумать, что он здесь сторонний наблюдатель.

— Позвольте, я отведу его наверх.

Один из полицейских кивнул. Оказалось, что в подвале было гораздо больше полицейских, чем мне показалось вначале. Мне разрешили проводить Джонатана до машины. Потом я вернулась домой, едва живая от горя. Я заперла черный ход на засов и спустилась по лестнице в подвал. Там полицейский как раз закрывал потайную дверь в подземный ход, ведущий к бухте. На моих глазах он просто задвинул на место комод, и двери не стало видно. Меня заинтересовало, как эта дверь открывается со стороны залива, но я так устала, что не могла спросить.

— Я думала, что все уже ушли.

— Оставили меня, чтобы я все тут привел в порядок. Я приехал на мотоцикле, он там, у дороги. Вы в порядке, мисс? Полагаю, для вас это было немалым потрясением. Мы надеялись, что вы ничего не узнаете, по крайней мере до тех пор, пока мы со всем этим не покончим. Интересно узнать, сколько они успели вывезти из страны этим путем? — Полицейский задумчиво покачал головой.

— А что они вывозили? — невольно вырвалось у меня.

— Ввозили наркотики, а вывозили — краденые вещи. В основном драгоценности, я думаю. Эта миссис Карфорд тоже небось немало прибрала к рукам. — Он, видимо, не знал, что речь идет о моей родственнице.

— Похоже на то. Вам лучше выйти через другую дверь. Хотите чашку чаю?

— Нет, спасибо, я лучше поеду.

Я проводила полицейского до двери и накрепко заперла за ним засов. Потом прошла на кухню, потому что ложиться спать совсем не хотелось. Делать мне было нечего. Я заварила чай в чайнике и накрыла его сверху полотенцем. И только тогда заметила, что весь мой халат запачкан кровью Джонатана.

Я села за стол, положила голову на руки и разрыдалась. В этот момент открылась дверь и раздался голос Мэри:

— Что тут такое происходит? Я не могла уснуть и услышала, что вы ходите внизу.

Я истерически расхохоталась.