Сын моего сына

4

Тихий

— У нас дома много одежды осталось. Куртки зимние. Сапоги, ботинки. А скоро осень… Можно заехать, забрать? — нервно интересуется она.

— Нет, — отрицательно качаю головой. — Новое купим, — невозмутимо отвечаю я.

— Так они у нас тоже не старые! У Дани много развивающих игр! — всплескивает руками.

— Купим всё новое, — давлю интонацией, глядя ей в глаза.

Взгляд не отводит. С характером девица.

— Я не против новой одежды или игрушек, но у нас есть вещи, которые важны для Дани. Они ему привычны, и он к ним привязан, — поджимает дрожащие губы.

Ангелина пытается отстоять свою позицию, но я не привык к тому, чтобы мои решения подвергались сомнению. Всё, что я делаю, направлено на то, чтобы обеспечить им лучшую жизнь, а она… Она продолжает цепляться за прошлое.

— Привыкнет и к новым. А старое… старое лучше оставить там, где оно есть, — выдыхаю, чтобы сейчас не сорваться. Потому что это её желание спорить, начинает понемногу напрягать.

Мальчишка смотрит на меня большими миндальными глазищами и снова прячется за мать. У него должны быть только самые лучшие вещи и игрушки!

— Позволь поинтересоваться. На какие средства вы всё это время жили? — Спрашиваю Гелю хмуро.

— На пособие. А еще, я работаю онлайн-преподавателем в школе китайской арифметики «Соробан» — вздёргивает она подбородок.

— Какой, какой школе?

— В школе китайской арифметики «Соробан», — повторяет она с ноткой вызова в голосе. — Это методика, основанная на древней японской абаке, — поясняет она, заметив моё недоумение. — Она помогает детям развивать концентрацию, память и быстроту мышления.

Я невольно поднимаю бровь, слегка удивленный её ответом. Это звучит куда более серьёзно, чем я ожидал. Её голос дрожит, но в нём всё же чувствуется уверенность, как будто она гордится своей работой, несмотря на обстоятельства.

— И как же много платят за эту… арифметику? — продолжаю я, скрестив руки на груди. Вопрос звучит резко, но мне почему-то важно понять, как она справлялась до этого.

— Не много, — признаётся она, избегая моего взгляда. У меня было всего лишь две группы. Четыре часа в неделю. За это много не платят. Но нам хватало на основные нужды. Я умею жить скромно.

Скромно. Слово, которое она произносит с горечью, повисает в воздухе. Я не могу понять, почему она так отчаянно цепляется за прошлое, если я предлагаю ей нечто лучшее. Но её настойчивость вызывает у меня уважение.

— Ладно, собирайтесь, — командую я, повернувшись к двери. — У нас много дел.

Ангелина вздыхает, но молча берет ребенка за руку и ведет его за собой наверх. Вот так мне нравится больше. Такое поведение меня полностью устраивает.

Спустя несколько минут, они возвращаются вниз — Ангелина держит мальчишку за руку, на меня даже не смотрит.

— Всё, готовы, — коротко говорит она, оглядываясь на дверь. Её голос спокойный, хотя взгляд по-прежнему насторожен.

Я киваю, и первым шагаю к двери. Даня, кажется, чувствует настроение матери, и его большие глаза с любопытством следят за всем, что происходит вокруг. Он ещё слишком мал, чтобы понимать, почему они здесь, но интуитивно тянется к матери, прячась за её ногой. Мы выходим на улицу, где летний воздух уже начинает ощущаться прохладой. Всего лишь конец августа, а уже чувствуется приближение осени. Лёгкий ветерок шелестит листьями, напоминая, что тёплые дни скоро закончатся.

Мы идём к машине. Я открываю заднюю дверь внедорожника, и Ангелина, немедля ни секунды, усаживает Даню в автокресло. Её движения заботливы и точны, как будто она привыкла к этому ритуалу. Она аккуратно пристёгивает его ремнём безопасности, всё время поглядывая на меня краем глаза, будто опасаясь чего-то. Когда она заканчивает, я захлопываю дверь и обхожу машину, чтобы сесть рядом с водителем.

В машине царит напряжённая тишина. Я бросаю взгляд на Ангелину — она сидит, плотно прижавшись к дверце, её взгляд устремлён в окно. Даня, напротив, кажется, совершенно спокойным, его глаза внимательно следят за происходящим снаружи.

— Трогай, Семен, — велю я.

— Куда путь держим, шеф? — улыбаясь, парень включает навигатор.

— В «Ривьермол». И еще Балобана набери. Скажи, что планы на сегодня меняются.

— Понял. Принял, — коротко отвечает он.

Водитель заводит машину, и она плавно трогается с места.

Семён, мой водитель, спокойно ведёт машину по оживлённой трассе. Он опытный и уверенный за рулём, что заметно в каждом его движении. В свои двадцать пять он уже успел многое повидать и пережить. На его счету около полусотни угнанных тачек. Его репутация идёт впереди него — человек, который может вытащить машину из любой передряги и провести её через любые преграды.

Семён начинал свою карьеру в компании, где умение уводить тачки ценилось не меньше, чем умение управлять ими. Сначала были мелкие поручения, но вскоре он стал тем, к кому обращались за решением сложных задач. Сейчас же он работает на меня, и его криминальное прошлое — это как трофеи, которые он уже давно оставил позади. Он знает, что я ценю его навыки. В этой машине, за этим рулём, он хозяин положения, и это видно по его спокойствию и уверенности. Поворачивая, парень одним движением руки меняет радиостанцию, а другой рукой быстро набирает номер, связываясь с кем-то по громкой связи.

— Балобан, — его голос звучит чётко, без лишних эмоций. — Планы на сегодня меняются, шеф сказал. Подтвердить?

Я киваю, и Семён, выслушав ответ, коротко подтверждает:

— Понял, принял. Будь на связи.

Закончив разговор, он снова сосредотачивается на дороге.

Дорога в город занимает некоторое время, и всю эту поездку мы почти не разговариваем. Тишина между нами такая густая, что кажется, её можно резать ножом. Лишь изредка я бросаю взгляд в зеркало заднего вида на Даню, который, похоже, наслаждается поездкой, даже несмотря на напряжённую атмосферу в машине.

Когда мы подъезжаем к торговому центру, паркуемся на ближайшем свободном месте. Ангелина слегка нервно поправляет волосы, пока водитель глушит двигатель. Выходим из машины, и я чувствую, как её взгляд на мгновение задерживается на мне, прежде чем она снова переключает внимание на Даню.

— Начнём с детского отдела, — говорю я, направляясь к входу.

Ангелина не отвечает, лишь коротко кивает и берёт Даню за руку. Он послушно следует за ней, с интересом оглядываясь по сторонам.

Торговый центр, несмотря на будний день, полон людей. Светлые витрины магазинов сияют яркими огнями, привлекая внимание посетителей. Я веду их в сторону детских магазинов, намереваясь начать с покупки новой одежды и игрушек для внука.

Черт возьми! Даже не вериться, что я уже дед.

Когда мы заходим в магазин, Ангелина на мгновение останавливается, осматриваясь вокруг. Я наблюдаю, как она изучает ассортимент.

— Берите всё, что необходимо, — спокойно говорю я, жестом показывая на ряды с детской одеждой.

Она чуть кивает, но я замечаю, как её взгляд на мгновение задерживается на ценниках, прежде чем она начинает выбирать вещи для ребенка. Я наблюдаю за ней, стараясь понять, что происходит в её голове. Её сдержанность и осторожность явно выдают привычку экономить, но я уверен, что с этим мы быстро справимся.

В какой-то момент, Даня начинает дергать мать за рукав и показывает детскую электрическую машинку, стоящую в углу магазина. Его глаза загораются интересом, и он указывает на игрушку, тихо постанывая от возбуждения.

Ангелина наклоняется к нему, мягко прикасаясь к его волосам.

— Машинку хочешь посмотреть? — спрашивает она, и в её голосе слышится неуверенность, словно она уже заранее предвидит отказ.

Я молча наблюдаю за ними.

— Да, — отвечает Даниил, не отводя глаз от белого автомобиля, а я понимаю, что впервые слышу его голос.

Ангелина, колеблясь, смотрит на меня, словно спрашивая разрешения.

— Пойдем, посмотрим, что это за аппарат, — спокойно произношу я, давая понять, что её беспокойство о цене неуместно.

На удивление, ребенок протягивает мне свою маленькую ладошку. Почувствовав ее, цепенею. Сердце начинает выламывать ребра. Даниил, взяв меня за руку, смело ведет к машинке.

Когда я сажу его внутрь, ребенок расплывается в широкой улыбке. Впервые за всё время, что я их знаю, вижу такую радость на его лице.

— Сейчас мы позовем тетю, и она объяснит нам, как этой штукой управлять, хорошо?

Мелкий одобрительно кивает. Мы стоим у машинки, и я ловлю взгляд продавщицы, которая, заметив нас, быстро подходит. На вид ей около тридцати, она одета в форму магазина — светло-голубую рубашку и тёмные брюки. Когда она подходит ближе, её лицо озаряется широкой, почти профессиональной улыбкой.

— Добрый день! Интересуетесь нашим детским транспортом? — произносит она, при этом её голос становится на полтона ниже, и в нём появляется лёгкая игривость.

Я киваю, и она наклоняется к Дане, который сидит в машинке, потягивая ручки к рулю.

— Ой, какой у нас тут серьёзный водитель! — шутливо произносит девушка, и её голос становится ещё более мягким, почти мурлыкающим. Она проводит рукой по волосам и смотрит на меня с явным интересом. — Ему точно понравится эта машинка. Знаете, такие модели у нас очень популярны. Могу вам показать, как она работает.

— Было бы неплохо, — отвечаю я, стараясь не обращать внимания на её игривый тон.

Продавщица улыбается ещё шире.

— Тут всё очень просто, — начинает она объяснять, но её взгляд больше направлен на меня, чем на машинку. — Эта модель на аккумуляторе, заряжается около двух часов и потом может ездить довольно долго. Ребёнку будет легко управлять ею, а вы сможете контролировать скорость с пульта, — она поднимает пульт, показывая его мне, и её пальцы чуть дольше задерживаются на моей руке, чем необходимо.

Такое чувство, будто она старается произвести на меня впечатление, а не продать нам игрушку.

— Вы сделали отличный выбор, — говорит она, делая шаг ближе ко мне. — Ваш сын будет в восторге. Если захотите, могу показать ещё несколько игрушек, — она проводит рукой по своей косе и томно смотрит мне в глаза.

Ангелина, стоя чуть поодаль, смотрит на нас с лёгким недоумением и подозрением. Даня же в восторге от машинки, он крутит руль и смеётся, не замечая ничего вокруг.

— Я думаю, вам стоит проконсультировать его мать, относительно других игрушек, — спокойно отвечаю я, стараясь завершить разговор. Продавщица, поняв, что её флирт не произвёл должного эффекта, лишь слегка разочарованно улыбается и отступает.

— Хорошо, — говорит она, и её голос снова приобретает обычные деловые нотки. — Если что-то ещё понадобится, дайте знать.

Я киваю и отворачиваюсь, чтобы снова сосредоточиться на ребенка, который всё ещё с увлечением играет с машинкой.

— Нравиться тебе? — спрашиваю, опускаясь перед ним на корточки.

— Да, — довольно отвечает ребенок.

Мы продолжаем наш поход по магазинам. Покупаем не только одежду и машинку, но и развивающие игры, книги, несколько пар обуви. Ангелина медленно начинает осознавать, что я действительно не ограничиваю её в выборе, и с каждой покупкой её напряжённость немного ослабевает.

Когда мы наконец подходим к кассе, тележка уже полна. Я смотрю на все эти вещи, и где-то внутри чувствую странное удовлетворение. Возможно, впервые за долгое время я делаю что-то правильное.

Семён, поджидавший нас у входа, поднимается с кресла в зале ожидания и уносит пакеты в машину. Геля кивает ему с благодарностью, хотя её взгляд остаётся настороженным. Она всё ещё не привыкла к такому обращению.

Подойдя к кассе и расплатившись за все вещи, я решаю, что пора перейти к следующему этапу.

— Теперь твоя очередь, — неожиданно говорю я, останавливаясь перед витриной женского бутика.

— Не нужно, — тихо отвечает, опуская взгляд. — У меня достаточно одежды.

— Опять двадцать пять, — спокойно, но твёрдо парирую я. — Выбирай всё, что тебе нужно.

Она смотрит на меня, явно пытаясь понять, насколько я серьёзен. Её взгляд мечется от меня к витрине и обратно. Наконец, она медленно качает головой, отступая на шаг назад.

— Правда, не нужно. Я же не ребёнок, мне хватает того, что у меня есть, — и она снова делает попытку уйти в сторону.

Я лишь хмыкаю и продолжаю идти вдоль витрин, намеренно замедляя шаг возле бутика с женским бельем. Ангелина замечает, куда я направляюсь, и её реакция молниеносная. В лице появляется страх, она напрягается ещё сильнее, будто сжимается внутрь себя.

— Нет, — резко говорит она, когда понимает, что я намерен туда зайти. — Пожалуйста, не надо…

Она замолкает, не в силах закончить фразу, но в её глазах видна паника. Её губы дрожат, и она отводит взгляд.

— Ты чего? — слегка офигиваю от такой бурной реакции.

— Ничего.

— Вот сейчас, не понял.

Она избегает моего взгляда.

— Ничего, всё в порядке.

Я прищуриваюсь, изучая её лицо. Её паника кажется слишком сильной для обычной ситуации, и это настораживает меня ещё больше. На мгновение между нами повисает напряжённая пауза, которую я решаю нарушить.

— Это очень хороший магазин, — спокойно произношу я, стараясь смягчить тон. — Я здесь своим ба… кхм… подругам, иногда покупаю подарки.

— Вот и покупайте своим подругам, а мне не надо, — Ангелина снова качает головой, её губы плотно сжаты.

Вскидываю брови, глядя на нее.

— Я не знаю, какие процессы происходят в твоей симпатичной голове, но могу тебя заверить, что как женщина, ты меня не интересуешь. Так что, можешь смело пойти и купить себе нормальное, красивое белье, — говорю и киваю головой на бутик.

— Нет, — цедит сквозь зубы она. — Я обойдусь.

— Как хочешь, — качаю головой.

Я отхожу от витрины. Её отказ, скорее всего, продиктован старыми привычками или страхами, и я понимаю, что нет смысла дальше настаивать. Но, черт возьми, я ведь нормальный мужик. На долю секунды в голове проскальзывает мысль, какой бы она выглядела в красивом белье, если бы позволила себе такую роскошь.

Мысленно представляю её фигуру в тонком кружеве или изящном шёлке. Она стройная, с лёгкими изгибами, которые, я уверен, такие ткани только подчёркивают. Её кожа, мягкая и гладкая, казалась бы ещё более нежной в контрасте с глубокими оттенками или даже классическим чёрным. Её волосы, падающие на плечи, добавляют к образу что-то естественно-притягательное.

Но я тут же отгоняю эти мысли. Ангелина — не просто женщина, которую можно оценивать по внешнему виду. Она мать моего внука, в конце концов!

«Хватит, Тихий, представлять её почти голой!», — говорю себе мысленно и возвращаюсь к реальности, где есть куда более важные вещи, чем больные фантазии.

Ангелина

Захожу в примерочную и в памяти тут же всплывают слова бабы Вали: «— Если послушной будешь, то много чего получишь…»

Угу! Конечно. Спешу и падаю.

Едва сдерживая раздражение, собираю в кучу свои эмоции и начинаю раздеваться. Каждое движение даётся с трудом, как будто одежда прилипла к коже, а вместе с ней и все мои страхи. Ловлю своё отражение в зеркале и на мгновение замираю. В голове проносится мысль: «Господи, на кого я похожа? На голове черти что! И эти темные круги под глазами…»

Стиснув зубы, быстро примеряю одежду, которую выбрала, стараясь не думать о том, как нелепо я себя чувствую. Всё это кажется чужим, не нужным. Я делаю это только потому что не хочу конфликтовать с Тимуров. Но и быть должницей, тоже не хочу.

Примеряю джинсы и несколько кофточек. Выбрала только то, что было на акции. Одежда достаточно простая, ничем не примечательная, но удобная. Это всё, что мне нужно.

Снова смотрю на себя в зеркало, поправляю волосы, стараясь хоть немного привести их в порядок, но результат не радует. Ощущение, что я пытаюсь наложить пластырь на глубокую рану, чтобы скрыть её от посторонних глаз. Но, к сожалению, это не поможет.

В глубине души меня разъедает противоречие: с одной стороны, я знаю, что должна быть благодарной Тимуру за эту заботу, а с другой — не могу избавиться от ощущения, что всё это как-то неправильно. Как будто я оказываюсь в ловушке, принимая его подарки.

Наконец, собрав волю в кулак, надеваю обратно свою одежду и когда я выхожу из примерочной, Тимур уже стоит возле кассы, обсуждая что-то с продавщицей. Он замечает меня и мгновенно переводит на меня взгляд, чуть приподнимая бровь в немом вопросе. Я киваю, показывая, что готова, и пытаюсь выдавить из себя слабую улыбку, но, кажется, она больше похожа на болезненную гримасу.

— Всё подошло? — спрашивает он, бросив взгляд на фирменные пакеты, которые продавщица уже аккуратно расставила на стеклянном столике и их кажется больше, чем должно быть. Я с недоверием смотрю на них, но не нахожу в себе сил спорить или задавать вопросы. Лучше просто закончить этот день и уехать домой.

— Да, — отвечаю я, пытаясь звучать как можно более спокойно. — Всё в порядке.

Тимур что-то невнятно бормочет и затем вдруг, как бы между делом, произносит:

— Пожалуй, стоит отметить удачные покупки. Как насчёт того, чтобы поужинать где-нибудь?

Едва заметно морщусь, стараясь скрыть охватившее меня неудобство. Мысли о том, чтобы провести ещё какое-то время вместе, когда я и так уже измотана и на пределе, вызывают смешанные чувства. Вроде бы я должна быть вежливой и благодарной, а с другой — я просто хочу уйти, спрятаться, остаться наедине со своими мыслями и своим ребенком, которому к слову очень даже хорошо на руках у этого грозного и строгого мужчины.

— Тимур Эльдарович, я… устала, — говорю я, не поднимая на него глаз. — Может, в другой раз?

— Хочешь, чтобы ребенок ехал домой голодным? — хмурясь оборачивается на меня Тимур.

Подхожу я к ним ближе и забираю со стола пакеты: — Не хочу, — отвечаю ему с тяжёлым вздохом. — Дань, ты кушать хочешь? — обращаюсь к сыну.

— Да, — кивает малыш.

— Вот видишь, — снова смотрит он на меня, как на вселенское зло.

— Ну, вам, как отцу с опытом, виднее, — не удерживаюсь я от едкости.

— Ангелина, — предупреждающе рычит он, опуская сына на пол и Даня юрким мышонком бежит ко мне.

Целую его в макушку.

Тимур скользит взглядом по нашему маленькому уютному моменту, потом снова смотрит на меня, и в его глазах мелькает что-то похожее на удовлетворение, вперемешку с терпением. Он видимо, понимает, что все его старания не прошли бесследно.

— Ладно, — говорит мужчина, не скрывая лёгкой улыбки. — Пойдем. Мне всё равно хочется провести вечер с тобой и твоим сыном.

Я выдыхаю с облегчением, несмотря на своё внутреннее сопротивление. Мы вместе направляемся к выходу, Даня держится за мою руку и радуется тому, что может провести время с новым другом. Это, конечно, немного разряжает атмосферу.

Когда мы садимся в машину, Тимур немного отстраняется, чтобы дать нам время спокойно устроиться. Небольшая пауза позволяет мне снова подумать, что всё это всё-таки не так плохо, как казалось изначально.

Машина трогается, и дорога ведет нас к уютному ресторану с хорошими отзывами, который выбрал Тимур.

На этот раз я чувствую себя немного более расслабленно, просто наблюдая за тем, как Даня с удовольствием рассматривает картинки меню и пытается выбрать, что бы ему хотелось попробовать.

Тимур, заметив это, помогает ему с выбором, и я вижу, как с каждым мгновением между ними нарастает некоторое взаимопонимание.

Когда официант приносит наши блюда, я замечаю, как Тимур старается быть внимательным и заботливым, но при этом избегает каких-либо лишних фраз или жестов, которые могли бы нарушить текущую хрупкую гармонию. Это позволяет мне немного расслабиться и по-настоящему насладиться вечером, пусть даже и под пристальным вниманием господина Тихого.