Тайна Белого Крыла

Глава 16.

Я наблюдала происходящее отстранённо. Словно сценку из приютского воскресного спектакля, для которого всегда шила перчаточных кукол.

Вот только ни смешно, ни любопытно не было. Как не было и никакой надежды на невидимого кукловода, который разыграет счастливый конец, когда достаточно подержит зрителей в напряжении.

Сперва взбеленилась и отчаянно стала рваться с привязи Эппл. Затем из густого орешника вылезла шипящая тень. Я попыталась посмотреть на неё интуицией, но моментально сдалась, натолкнувшись на преграду – завесу, как у Ника, только ледяную и невидимую. Я лишь в страхе успела понять, что эта аура не только стремительно движется на нас вместе с тенью, но и расширяется. За считанные секунды она достигла меня и накрыла целиком.

Вот тогда-то и стало всё совершенно безразлично.

Умом я поняла, что сейчас, когда я внутри воздействия, можно снова попробовать обратиться к интуиции. Но боялась, что это убьёт меня раньше, чем сама тень – такой невыносимой тоской, безысходностью и горем веяло от неё совершенно осязаемо. Смотреть на это ближе просто нельзя! Такая боль высушит намертво изнутри...

Вернон метался рядом с Эппл – пытался отвязать её, чтобы сбежать. Зачем? Разве не ясно, что тварь движется быстрее ветра? Лошадь без седла, а он в панике.

Кажется понял. Развернулся на монстра… с револьвером.

Так вот почему он не придумал более хитрый и простой способ напоить меня ядом. Поэтому потратил столько времени на поездку и пространные объяснения. Мой фальшивый отец не исполнял последнюю волю обречённого на смерть, а всего лишь тянул время. Я просто уже на этой поляне была приманкой. Только вот привлёк он внимание не того, на кого рассчитывал.

Неужели он правда думал, что за мной придёт мать? Или Ник… Да кому я нужна!.. Тоска накрыла с новой силой. Никому нет и не должно быть дела до рябой Лии Хилз. Я готова умереть. И Вернона тоже не жаль...

Доктор бился в уродливой истерике и сам напоминал чудовище. Бледный и мокрый – весь в поту, соплях и слезах.

Тем не менее, трясущимися руками и с перекошенным от ужаса лицом, он поворачивал и поворачивал барабан, пока не выпустил из пистолета все пули. Монстр лишь вздрагивал от каждой, не прекращая шипеть, словно огромная гадюка в балахоне.

К чему Вернон это делает? Разве не видит, что это вампир, который нападает? Конец близок, ничто его не отвратит. Всё хорошо, так и должно быть... пусть умирает. И мне тоже жить незачем.

Вдруг я поняла, что аура исчезла.

Тоска не отступила так же быстро, как она, но к страху сразу прибавилось желание бежать, он перестал сковывать. Я судорожно закрыла глаза – нужны руны, хотя бы скорее освободить ноги. Но быстро распахнула их от скрипучего, ржавого визга:

– Уходи! Немедленно!

Вампир приказал это не мне, а доктору. Тот рухнул на колени и пополз к жидким зарослям, отделявшим прогалину от полей. Чудовище сперва молча наблюдало, затем просипело тише, но ещё страшнее:

– Быстрее!

Доктор вскочил и побежал. Спотыкаясь, падая, не переставая рыдать и подвывать.

Монстр рванул привязь Эппл, после чего та тоже помчалась прочь и на опушке наступила тишина. Тень обернулась на меня и мгновенно переместилась к повозке. Всё, моя очередь.

Случайно ли я стала последней или просто из меня лучше закуска, чем из Вернона? Моложе кровь или пол имеет значение?.. Я освободила руки и ноги, но снова не видела в этом ни малейшего смысла.

Затошнило – приблизившийся вампир обдал приторным запахом подпортившейся говяжьей печени, гнилых яблок, плесени. Где-то я уже чуяла всю эту мерзость и именно в таком сочетании… только не так сильно.

Ещё один неприятный оттенок – дешёвый щёлок для стирки – врезался в ноздри и подтолкнул к ответу.

– Алва?!

Я подняла голову и посмотрела прямо на монстра. Из грязных лохмотьев торчали неестественно длинные руки – сплошные кости без мышц и неживая бумажная кожа, которую, казалось, при малейшем движении должны рвать торчащие суставы. Узловатые когтистые пальцы. Капюшон, скрывющий голову. Из-под него выбились и свисали жидкие пряди слипшихся волос, цвет которых даже не угадывался из-за сальности. Они обрамляли тощую высокую шею и угловатую бледную челюсть с отвратительными клыками, торчащими из бескровного рта, лишённого естественных очертаний. Двуликий вампир в своей страшной ипостаси. Всё хуже, гораздо хуже, чем представлял себе проповедник Оуэн!

Но скорбно опущенный капюшон этот я знала всю жизнь. Как знала прячущуюся на боку в складках балахона бесформенную торбу, с которой Алва не расставалась даже во время работы, вызывая смешки окружающих. И бесконечные заплатки из хозяйственной мешковины по всему одеянию – старые и поновее. И запах нищенки, которого все отчаянно сторонились. Запах, с которым я имела дело… с детства. В голову поползла вторая смутная догадка…

Чудовищные когти потянулись к верёвкам на моих руках и поддели. Капюшон вскинулся на миг, но тут же опустился, когда они от этого движения змейками легли на колени без малейшего усилия.

Следом я сама широко раздвинула ноги – показала, что они тоже не связаны. Но я не нападаю и не бегу. Разве от неё можно убежать?..

Я медленно подняла свободные кисти к плечам ладонями вверх – я не нападаю и не бегу!

– Алва, пожалуйста, дай мне уйти, я никому никогда не скажу! Он хотел меня убить. Мне нужно теперь в Гленрок быстрее него, мой друг в опасности!

– Тебе нельзя в город, – проскрипела Плакса – через четверть часа везде будут стражи и все мужчины, у которых найдётся храбрость. Он позовёт на помощь, едва добравшись до дороги. И скажет, что ты рехнулась от страха, если станешь утверждать, что это он тебя хотел убить.

– Я должна попытаться, мне нужно!

– Нельзя в город, нужно в горы! Тебя найдут и отдадут ему снова. Только больше не спасёшься – любую смертельную рану, найденную доктором уже после, оправдает моё нападение. Нужно убираться обеим и быстро.

– Горы – это бессмысленно. А я должна хотя бы попробовать. Он может причинить вред моему другу!

– У Призрака больше шансов, чем у тебя. Поймёт неладное и улетит. Да и Вернон не сразу о нём вспомнит. Станет искать со всеми тебя и надеяться найти первым, чтобы порешить на месте. Потом будет долго бояться и думать. Он трус.

Я замерла. Догадка, которая закралась в голову раньше, оформлялась и укреплялась.

Запах, знакомый с детства. Плакса Алва – частая тень в кухне, конюшне, сарае… Тень… которая знает даже как зовут мою сову и понимает, что именно ей на помощь и рвусь, хотя я говорила о друге. Слова Вернона: «ошибаешься, она следит за твоей жизнью…».

– Слезай на траву и подними руки. Вверх и прямо, – прервала бег мыслей Алва.

Я стала послушно спускаться с повозки, но продолжала уговаривать:

– Он думает, что отравил сову и она больна, слаба! Не станет бояться!

– Даже если и так – в одиночку… такая сова защитит себя лучше, чем если нужно будет спасать и тебя.

Я уже стояла внизу с вытянутыми руками. Они моментально онемели, как и вся я.

– Такая... это какая? Что ты знаешь об этой сове?!

– Будешь тратить на разговоры время, пока Вернон собирает погоню – расспросы вскоре станут бесполезны, мёртвым это ни к чему!

С этими словами Алва подошла вплотную, резко отвернулась и качнулась ко мне спиной. Выгнувшись назад, схватила за запястья, закинув на себя, как мешок картошки. И побежала сгорбившись, практически на четвереньках – в бешеном темпе по крутому подъёму холма, прямо в гуще деревьев, нервно дёргаясь от стволов и каменных выступов, но ни во что не врезаясь.

От скорости, страха и тошнотворного смрада капюшона, почти заткнувшего нос, я потеряла сознание.

Очнулась я в сумерках в лесу, на росистой ароматной траве. Алва сидела неподалёку. Наверное она скинула меня из-за обморока.

Я вскочила – значит далеко мы не продвинулись, а времени прошло много. Нас могут скоро найти. Я вспомнила о Нике – может и лучше бы, чтобы нашли – и в растерянности вертелась по сторонам, силясь разглядеть окрестности.

– Мы уже далеко. И ночью будет издалека видно фонари и факелы, если один из поисковых отрядов сюда сунется верхом.

Значит она несла меня часа два прямо вырубившуюся. Я вспомнила ощущение тщедушного тела под её тряпками – настоящий иссушенный скелет. Откуда столько сил?!

– Но медлить нельзя, это пока что лес на нижних холмах. Холмы прочешут полностью, а нам нельзя натыкаться на погоню. Я не стану никого убивать, нельзя.

– Мы остановились, чтобы я пришла в себя и шла сама?

– Мы остановились, чтобы в себя пришла я. Мне нужна кровь, иначе не дойду быстро наверх. Я голодна.

Я сглотнула и уставилась в одну точку. В ушах застряло слово «кровь», но я малодушно попыталась отвлечься на вторую шокирующую новость:

– И что наверху? Там же только Призрачный замок. Выходит, ты оттуда?

– Да, там только он. Я в нём никогда не была, а вот для тебя теперь другого выхода нет.

И что я ей скажу?.. Что там вампиры и я боюсь? Она-то не причинила мне вреда и я уже совершенно отчётливо понимала почему. Только спросить не решалась.

Но тащить меня в логово вампиров, в котором она сама никогда даже не была?! Есть ли в этом спасение?.. Лучше бы я попыталась предупредить Ника внизу!

Сладковатая приторная гниль послышалась совсем близко. Накатила знакомая волна тошноты. Мне удалось её сразу подавить – как справедлива мудрость, что человек ко всему привыкает… Перед потупившимся взглядом появились скрюченные когтистые кисти с маленькой пустой миской и коротким кинжалом.

– Разрежь вену и набери половину плошки. Больно почти не будет и заживёт сразу, нож смазан моей слюной. Оставишь здесь и пойдёшь умываться к ручью, он справа. Действуй быстро, мы спешим. Я уйду ниже охранять и слушать, но через десять минут здесь должна быть кровь и не должно быть тебя.

Алва сунула всё мне в руки и исчезла среди деревьев. Что же… выхода, как она и сказала, у меня нет. Нужно действовать как велено, своего плана всё равно пока не имеется. Возможно и вторая новость окажется не такой ужасной, потом хорошенько подумаю. Сейчас лишь мельком вспомнилось красивое лицо герцога Гленрока и его благородное надменное равнодушие.

Я вздохнула и решительно полоснула запястье. Из-за стены деревьев тут же послышался приглушённый короткий стон и рваное шипение следом, словно ранила я не собственную плоть, а вампира.

Стало не по себе. Я сложила дважды два – она не хочет пить кровь прямо из меня, это явно опасно. Для неё… или для меня, если не сможет остановиться. А судя по стону, запах всё равно чует издалека. Сдержится или нет? Я стиснула зубы и попыталась унять мелкую дрожь. Но первые капли всё равно растряслись мимо миски. Хорошо – на траву, а не на одежду.

Спустя время я судорожно отмывалась в бодрящей воде и жадно пила её горстями. От кровопотери и въевшегося в платье запаха гнили снова накатывала дурнота. Живительная влага её прогоняла.

Руку на всякий случай тоже долго полоскала в ручье, но на ней действительно не было раны. Даже в сумерках и под проточными струями угадывалось, что и шрам уже исчез. Я смотрела на запястье и думала.

Как мне жить теперь с тем, что моя мать – вампир? Безопасно ли признаться ей, что я всё поняла? Что мы скажем наверху, если она там даже никогда не бывала? Что может нам грозить в Гленрок Кастл?

Герцог был, безусловно, цивилизованным и законопослушным. Но я не знаю, все ли там таковы и кто вообще ещё там есть. Неизвестно, сможет ли мать меня защитить и захочет ли. Ник говорил, что вампирам запрещено брать кровь напрямую у людей без специального договора. Но как хозяин или другие обитатели поступят, поняв, что никому внизу не известно о моём приходе – большой вопрос.

Что вообще там говорить? Признаваться, что отец покушался на мою жизнь и просить сообщить властям?

Как мне теперь встретиться с Ником и где он? Куда идти дальше, если в Призрачном замке не причинят вреда, но и откажутся помочь? К двоюродной бабушке в Грейт Платт, вот куда. Мать сбежала именно от неё. Община там маленькая, молодая и не изолирована так глухо, как Гленрок – старейшее и самое закрытое для окружающего мира людское поселение.

Но как отсутствие застав и патрулей поможет мне найти Ника или подать ему весточку? Да, Вернон не сможет причинить ему вреда, теперь я справилась с паникой и это понимала. Улетит совой в открытое окно. Или превратится и даст отпор. Он настоящий маг и… и я вспомнила гравюру пастора Оуэна.

А вот будет ли Ник наведываться, ожидая моё возвращение… Вряд ли. Даже почти исключено. Но без этой слабой надежды мне незачем вообще жить!

Значит надо искать третьих лиц и связываться с Эвой. Полно фермеров и торговцев курсирует между Гленроком и Платтом с постоянными пропусками.

К ручью подошла Алва.

– Вытри руки о подол, чтобы не скользили. Пора продолжить путь.

– Может я сама пойду?

– Исключено. Своими ногами ты будешь идти на вершину неделю.

– Почему не в Грейт Платт к бабуле Хейзел? Ну… то есть к тёте Хейзел?

Балахон тряхнулся, капюшон резко приподнялся и из-под него на мгновение сверкнули глаза в обрамлении чёрных кругов. Она поняла намёк. Мне – двоюродная бабушка, ей – тётка.

– Не будь дурой! Там Вернон будет искать в первую очередь. Не удивлюсь, если уже послал туда Диану.

Больше она ничего говорить не стала. И я не смогла. Длиннорукая тень погрузила меня на спину и понеслась в сгущающуюся темноту.

Странно, но смрад больше не беспокоил – ощущался отстранённо, просто как очень неприятный факт. Я быстро задремала, осознав безумную усталость и собственную полную бесполезность. И неожиданно для себя – безопасность…

Проснулась я от дрожи – ночная прохлада при быстром передвижении дала о себе знать. Руки ныли.

Небо уже побелело от раннего летнего рассвета, но солнце ещё пряталось глубоко за горами. Вдруг я их и увидела за последними деревьями – лес резко заканчивался и впереди лежали голые скалы с редким кустарником и островками трав. Каменистый склон с этого места становился слишком крутым, чтобы на нём удерживалась почва и растительность.

Мать остановилась и выпрямилась, ставя меня на землю.

– Дальше пойдёшь одна.

– Как одна?! А ты?

– Мне туда нельзя. Мне никуда нельзя. Иди!

Я задрала голову и увидела вдалеке хмурый серый замок. Огромный и суровый, вросший в скалы и сливающийся с ними. До самых ворот по горе петляла, исчезая за отрогами, бесконечная дорога. Я вдруг поняла, что стоим мы тоже на ней.

– Там же… вампиры. Что мне им говорить?

– Просить о помощи. Ты не трусливая. И нельзя говорить, кто тебя привёл. Скажешь – была лошадь. Понесла из-за гадюки и сбросила. Или отвязалась на водопое. Здесь рядом, справа, есть вчерашний ручей, он везде течёт вдоль пути.

Она помолчала и добавила:

– Ступай, не медли. На рассвете будут искать с новыми силами. Кому-нибудь не слишком суеверному придёт в голову проверить дорогу. Верховые могут для очистки совести доскакать и до этого места, а отсюда хороший обзор. Поэтому торопись.

С этими словами тёмная тень быстро двинулась в буковую чащу.

Щёки обожгли слёзы. Что же за жизнь у меня?! Любимый – призрак, иллюзия… семья – фальшивка... мать – исчезающая тень… Я не выдержала и громко окликнула, пока она вовсе не скрылась из виду:

– Мисти!

Она замерла, но не оглянулась.

– Как мне тебя теперь снова найти, мама? Где увидеть?

– Не вздумай искать, это опасно. А у тебя теперь всё будет хорошо.