Талисман любви

Глава 11

Мартини было отличным. Дэвид раскусил оливку и вздрогнул, услышав звонок в дверь. Минуту спустя в библиотеку вошла Мэйбл и окончательно помешала ему наслаждаться аперитивом.

— Вас хочет видеть детектив Дюпре, сэр. Он говорит, что пришел по поводу убийства.

Дэвид чуть не подавился и, смутившись, сказал:

— В оливках косточки. — И скорее для себя, чем для экономки, забормотал: — Есть у этого человека хоть какие-нибудь представления о приличиях? Сейчас время ужина. Он не мог бы немного подождать?

— Смерть никого не ждет, — произнес с порога Джефферсон Дюпре, пропуская Мэйбл, которая поспешила выйти из комнаты.

Брови Дэвида изогнулись. Столь высокопарные выражения в устах полицейского из отдела убийств? Он был несколько удивлен. С трудом выдавил из себя улыбку и указал Дюпре на стул.

— Спасибо. Я целый день провел на ногах в той канаве. Как приятно наконец-то присесть. — Детектив взглянул на свои ботинки и, увидев на них пыль, рассеянно потер о брюки.

Заметив, что пойман за этим занятием, он ухмыльнулся и пожал плечами. Они с Дэвидом Поттером были слеплены из разного теста. Это непроизвольное движение Поттеру никогда не пришло бы в голову сделать, а Дюпре сделал не задумываясь.

Дэвид отвернулся, якобы налить еще, а на самом деле — чтобы скрыть охватившую его панику.

— Могу я предложить вам мартини?

— Нет, спасибо. Я на службе. — Дюпре поглубже уселся на стуле.

Дэвид похолодел. «Он пришел меня арестовать?» Детектив же, казалось, чувствовал себя вполне непринужденно. Конгрессмену пришла в голову мысль, что этот великан, наверное, кажется женщинам весьма привлекательным. Интересно, считает ли так Аманда? Он вспомнил неуместное сочувствие детектива к ней в больнице и внимание в день приема, устроенного в приюте в честь его матери, и подумал, не помог ли тот ей сбежать.

— Думаю, вы уже знаете, что на вашей территории найдено тело, — начал Дюпре.

У Дэвида екнуло сердце. Потягивая напиток, он с усилием кивнул:

— Моя экономка сказала мне. Такая молодая, и такое несчастье.

Ручка Дюпре застыла над бумагой.

— Откуда вам известен ее возраст?

Дэвид вспыхнул и стал заикаться:

— Ну… экономка сказала, что нашли женщину. Я просто предположил, что она молода. Я ошибся?

— Нет.

По тону, каким это было сказано, Дэвид понял, что только что совершил грубый промах. Это был его первый промах. Но должен стать и последним. Надо взять инициативу в свои руки и быстро покончить с этим делом.

— Послушайте, детектив. Я с уважением отношусь к вашей работе, но мало что могу сказать по этому поводу.

— Она умерла в день пикника.

Мартини плеснуло на руку Дэвида. Он ругнулся и поставил бокал на стол.

— В тот день здесь было больше пятисот человек. Из них я знаю меньше четверти в лицо и еще меньше по имени. Вы же знаете, как это бывает. У политиков так много знакомств.

Дюпре улыбнулся не слишком дружелюбно.

— Верно. А после выборов помнишь совсем немногих.

По вспыхнувшему лицу конгрессмена Дюпре понял, что задел струну, которую задевать не следовало, и поспешил вернуться к существу дела:

— Шутка. Так вы говорите, что не знаете этой женщины. Давайте я все же покажу вам фотографию.

Дэвид почувствовал, что наливается желчью. У него начал дергаться левый глаз.

Дюпре вытащил из кармана фотографию, сделанную в момент, когда Дестини Даун находилась явно не в лучшей форме. Дюпре положил снимок на стол рядом с Поттером и стал наблюдать за его реакцией.

Большую часть муравьев смахнули с ее лица перед тем, как сделать снимок. Но одного пропустили. Он оказался прямо в центре… полз из носа Дестини к ее верхней губе. У Дэвида сохранились живые воспоминания о других временах и этих губах на его теле.

— 0 Боже!

Фотография спланировала на пол. Дэвид облокотился на стол и несколько раз глубоко вздохнул, чтобы его не стошнило. Когда он обрел способность говорить, то пошел в наступление:

— Как вы посмели прийти сюда и показывать мне такие ужасы? — Он носком туфли подтолкнул фотокарточку к детективу и бросил на него свирепый взгляд. — Нет, я не знаю этой бедной несчастной женщины. А теперь, если вы позволите, мне сегодня нужно еще посетить несколько мест.

Дюпре наклонился и поднял снимок. Положив его себе в карман, он бросил холодный взгляд на Дэвида, стараясь облечь свою просьбу в такую форму, чтобы она выглядела как можно естественнее:

— Я бы хотел, чтобы ваша жена тоже на это взглянула. Возможно, она знает убитую.

Дэвид вспыхнул:

— Она не может взглянуть. Ее здесь нет. И она не может знать такого рода особ. Боюсь, что буду вынужден попросить вас уйти.

Инстинкт Дюпре мгновенно сработал на слова «…такого рода особ». С чего это Поттер так охарактеризовал женщину, которую, как утверждал он, не знает?

— Мне жаль, но я вынужден настаивать, — тихо произнес детектив, хотя на самом деле ему не было жаль. — Нужно, чтобы ваша жена посмотрела, так же как и вся прислуга. Когда она вернется?

— Не имею ни малейшего представления, — сказал Дэвид и, не совладав с собой, почти прокричал: — Но вы можете сколько угодно разговаривать со слугами в любое время.

Дюпре кивнул. Зная, как внимательно Дэвид Поттер следит за своей женой, он не поверил его словам. Что-то во всем этом было не так. Неожиданно у него появилась мысль, заставившая его задать вопрос:

— Кстати, а где конкретно находится ваша жена?

Поттер смутился. Казалось, он обдумывает варианты ответа. Наконец произнес:

— Послушайте, детектив. Я правда не знаю. Вам, наверное, известно, что у нас бывали размолвки. Все время находиться на глазах публики — это постоянный стресс. Жена решила предпринять небольшое путешествие, чтобы развеяться. Я каждую минуту жду от нее вестей. Когда они появятся, я передам вашу просьбу. Вы удовлетворены?

Она уехала?

Дюпре прошиб пот. Казалось, весь мир перевернулся. У него ушло несколько секунд на то, чтобы снова прийти в себя.

В колледже он был неплохим полузащитником и мог определить, когда кто-то уходит в защиту. Конгрессмен пытался уйти под защиту глухой стены необоснованного негодования. На территории его владения нашли тело, которое он отказывался опознать. Его жена сейчас отсутствовала и, возможно, даже бросила его. Поэтому все, что он мог сказать, это «я не знаю».

Дюпре не был новичком в своем деле. Он мог распознать лжецов, умел узнавать страх по запаху и знал, когда нужно уйти.

— Извините за беспокойство, — сказал Дюпре. — До свидания. И приятного аппетита.

Выходя из комнаты, он слышал, как Поттер что-то бормочет.

Аманда была измучена. Недостаток сна в предыдущую ночь, когда она обдумывала план побега и собирала вещи, начинал сказываться. Побег из дома оказался очень нелегким занятием,

Она взглянула на часы. Почти четыре. Дневное солнце светило вовсю. Может быть, попытаться поспать? Или продолжать путь?

Пока она обдумывала это, впереди замаячила желтая лента. И прежде чем Аманда успела опомниться, машина оказалась на встречной полосе и остановилась всего в нескольких дюймах от высокой насыпи.

Аманда была так измотана, что ее даже не раздосадовала эта оплошность, чуть не закончившаяся аварией. Никто не мешал ей найти где-нибудь стоянку и передохнуть. Это было упоительное чувство — знать, что ты свободна сделать такой простой выбор. Она осторожно вырулила на свою полосу и начала высматривать на обочине узкой дороги следы цивилизации.

Крутые холмы, поросшие высокими деревьями, поднимались по обеим сторонам, не оставляя пространства для парковки. Если бы найти хоть какую-нибудь свободную площадку, то можно было бы свернуть и поспать в машине. Но ничего не попадалось, и Аманда вынуждена была продолжать путь.

И вдруг, когда она въехала на вершину холма, показался вожделенный оазис: маленькая группка строений и ничего другого вокруг. Подъехав ближе, она поняла, что это своего рода стоянка для грузовиков с кемпингом и всеми удобствами, которые мог бы пожелать усталый путник: здесь имелись маленькая столовая с надписью «Еда» и строение под вывеской «Прачечная». Аманда впервые обнаружила, что водители грузовиков могут нуждаться в такого рода услугах, и внезапно осознала, в каком искаженном и ограниченном мире жила до сих пор.

«Аренда комнат». Как раз то, что она искала. При ближайшем рассмотрении это скорее походило на второсортный мотель, но сейчас Аманда не могла позволить себе быть разборчивой.

Она выбралась из машины и потянулась. Ноги занемели от долгого сидения и так болели, будто ее обувь была на два размера меньше. Когда Аманда поплелась к вывеске «Офис», у нее заурчало в животе.

Сначала она снимет комнату. Поест, потом поспит. А потом опять в путь.

Перебросив спортивную сумку через плечо, она вошла в столовую. Запахи сигаретного дыма и сала, смешанные со множеством других малоприятных ароматов, окутали ее. Не обращая внимания на пристальные взгляды посетителей, Аманда проскользнула к свободному месту за стойкой и вытащила из-за салфетницы меню. Слова расплывались у нее перед глазами.

— Что будете есть? — спросила официантка.

Аманда вскинула глаза. Потрясенная огромной копной волос, начесанной и налакированной, на голове официантки, она старалась не смотреть на нее.

— Есть что-нибудь готовое? — спросила она, чувствуя, что не сможет долго противиться желанию спать.

— Дежурное блюдо.

— Я возьму его. — Аманда сунула меню на прежнее место за салфетки. — И побольше чаю. Со льдом.

— Заказ принят, — сказала официантка. — Сей момент.

Она перевидала на своем веку множество усталых путников, и эта девушка была как раз из них. Официантка знала, когда благоразумнее поторопиться.

Минуту спустя перед Амандой появился стакан холодного чая со льдом. Она схватила стакан, быстро поднесла ко рту и залпом выпила. Официантка молча наполнила его снова и, улыбаясь, ушла. Пару минут спустя она вернулась с дымящейся тарелкой в одной руке и корзинкой горячих булочек в другой.

— Налегай, милочка. Ешь, пока пузо не лопнет.

Аманда изумленно воззрилась на свою порцию. Да-а, если она съест это все, то вполне может лопнуть. Тарелка была доверху наполнена кусками жареной говядины, соблазнительно сочащимися соком на вулкан из картофельного пюре, извергающийся коричневой подливой. Горячие булочки, холмик дымящейся кукурузы и салат дополняли это пиршество. Как там сказала официантка? Ах да. Налегай.

Аманда взяла вилку и налегла.

Час спустя она стояла под душем в затхлой кабинке ванной. Охваченная блаженством, не замечала ни плесени, ни грязи на цементе в промежутках между черно-белым кафелем. Она наслаждалась теплым непрерывным потоком воды, струящимся по ее лицу и телу.

Но вот вода стала холодной, и пришлось вытереться. Прежде чем повалиться голышом на кровать, Аманда пододвинула стул под дверную ручку. Один замок и тоненькая цепочка, протянувшаяся от двери к косяку, были слабой гарантией ее безопасности и спокойствия.

Через минуту она уже спала и ни о чем больше не тревожилась.

Голос Дэвида зазвенел у Аманды в ушах. Она заметалась во сне, пытаясь отделаться от ночного кошмара. Но безнадежно. Убийство было слишком свежо в памяти, а страх слишком глубок.

Его пальцы впились ей в плечо. Она попыталась закричать, но обнаружила, что не может даже вздохнуть. Его руки плотно сомкнулись вокруг ее горла, как в той сцене на пленке. Не в силах смотреть в лицо своему убийце, она закрыла глаза и начала молиться, приготовившись к тому, что ее жизнь сейчас оборвется таким же образом, как и жизнь той женщины на видеоленте.

«Борись, Аманда! Не сдавайся».

Она вздрогнула, прогоняя ненавистный образ. Знакомый голос ее возлюбленного снова был с ней… такой желанный. На нее сошло умиротворение, рассеяв страх. Она повернулась лицом к свету.

Он приближался к ней. Темный силуэт в центре сияния, бегущий с протянутыми руками.

Так велико было ее облегчение, что даже во сне по щекам потекли слезы.

«Аманда. Я иду».

И вот он рядом. Но, как и раньше, она испытала внутреннюю борьбу, желая прикоснуться к неуловимому, обнять несуществующее. А потом во сне ей привиделось, что она, рыдая, падает ему в объятия.

Он вздохнул. Его дыхание касалось ее щек, руки обнимали тело. Она раскрылась, впуская его. В момент единения у нее остановилось дыхание, а когда возобновилось, казалось, что это не она дышит.

Ее объял трепет от кончиков пальцев до самой макушки. Было такое ощущение, будто каждая клеточка ее тела уступала дорогу другому существу, входящему в нее. Два сердца начали сливаться в ритме и забились, как одно. Ее члены отяжелели.

Толчок за толчком, толчок за толчком. Не осталось ни одного кусочка ее кожи, который бы не пылал, но тем пламенем, что не причиняет вреда. Все в ней стремилось обнимать, прикасаться, любить. Но она была нема в объятиях сна, а его присутствие было слишком явным, чтобы сдержаться.

Вокруг нее в воздухе стояло жужжание, похожее на звучание камертона. И в тот миг, когда она уже сгорала в этом пламени, наступила разрядка. Разливая тепло и негу, как плотина, прорвавшаяся от паводка.

А потом она осталась одна, но не в одиночестве. Наполненная сознанием, что любит и любима, Аманда повернулась в его объятиях и еще крепче уснула, успокоившись, что теперь Дэвид не может причинить ей вреда. Даже во сне.

Ночь прошла без всяких происшествий.

Занавеска на ее окне висела криво. Трех крючков не хватало в месте стыка двух полотен. Солнечный свет хлынул сквозь щель на лицо спящей Аманды. Но не он разбудил ее. Это был настойчивый голос возле ее уха.

«Вставай, Аманда! Тебе нужно бежать!»

Она стремительно поднялась с постели и схватила одежду, прежде чем поняла, что видела сон. «Но, — сказала она себе, натягивая джинсы, — интуиция никогда не подводила меня». Руки дрожали, когда она присела на кровать, чтобы завязать теннисные туфли. Может быть, тут сработало еще что-то, помимо интуиции. Может быть, Дэвид уже у нее на хвосте. У нее екнуло сердце. Может быть, сейчас он здесь, за этой дверью, и ждет с безукоризненной улыбкой на губах, одержимый навязчивой идеей.

Времени, чтобы собраться, потребовалось немного. Делом минуты было расчесать волосы и затолкать туалетные принадлежности в сумку. Затаив дыхание, она выглянула за занавеску, почти ожидая, что столкнется со взглядом Сержа. Но там никого не было.

Нервно посмеявшись над собственной мнительностью, Аманда бросила ключ от комнаты на неубранную постель и направилась к машине, за пятнадцать минут заправилась, купила в дорогу завтрак и отправилась в путь, не зная, что ее страхи довольно обоснованны.

В тот момент, когда она откусила первый кусочек от сандвича с сосиской, Серж стоял в телефонной будке напротив того места, где Аманда взяла напрокат машину, и докладывал своему хозяину, который только что сделал посадку в Вашингтоне:

— Она выехала из города на автобусе и доехала до Кроули, а там взяла напрокат машину.

— Чертова сука! Это больше чем в сотне миль от Моргантауна. И никаких зацепок, куда она могла отправиться дальше.

Вдруг осознав, что он сейчас выпалил, Дэвид вспыхнул и огляделся, молясь о том, чтобы никто не услышал. В такой ситуации выслушивать доклады в аэропорту было рискованно. Ничего, кроме расстройства, эти новости не приносили.

— Ну так поезжай за ней, — приказал он.

Серж округлил глаза, позволив себе эту небольшую вольность именно потому, что сейчас был один.

— Куда, сэр? Я не знаю, в каком направлении она поехала. Здесь семь дорог, которые разветвляются в самых разных направлениях.

— Будь все проклято… найми помощников!

— Хорошо, сэр.

На этот раз его кто-то услышал. Женщина сурово взглянула на Дэвида, проходя мимо и держа за руку маленького ребенка. Дэвид пожал плечами, послав ей самую свою очаровательную улыбку, и повернулся спиной к людям, снующим в аэропорту.

— Пусти их по следу, а потом поезжай домой и присматривай там за всем, — сказал он в трубку. — Жди моего звонка.

— Да, сэр.

— Серж…

— Да, сэр?

— Если дома произойдет что-то, скажем, необычное, я хочу, чтобы меня немедленно поставили в известность. Ты меня понимаешь?

Серж понял смысл приказа. Приказы именно такого рода он и привык получать.

— Я понял.

Повесив трубку, Дэвид вышел из здания аэропорта и поехал на встречу с Марли. Деньги нужно приготовить. У него нет времени на отсрочку.

Он дал шоферу адрес и, улыбнувшись, откинулся на сиденье. О, он заплатит деньги. У него нет выбора. Если он не заплатит, все попадет в газеты. Он ухмыльнулся. Этим газетчикам с их крайними сроками. У его шантажиста был свой крайний срок. Он просто об этом еще не знал.

— Почта, Дюпре.

Женщина-офицер помахала пакетом перед носом Джефферсона.

— Что-то поздновато, — сказал он, взглянув на часы. — Уже за полдень. Что ты с ним делала? Раскрывала над паром, прежде чем передать по назначению?

Офицер Травильо улыбнулась и пригладила волосы. Это был ненужный жест. Ее волосы и так были гладкими, туго стянутыми в аккуратный деловой пучок на затылке. Она теребила пальцами пакет, как ребенок, ощупывающий подарок, даже разок потрясла им для полноты впечатления.

— Похоже на видеокассету. Эй, Дюпре. Ты стал увлекаться порно? — Она, дразня, наклонилась к нему. — Ты клевый чувак, коли интересуешься, звякни. Я и сама не прочь кой-когда.

Дюпре выхватил пакет из ее рук и усмехнулся:

— Я передам Барни твои слова.

Она улыбнулась. Барни был постовым сержантом. Еще он был ее мужем. А она была их участковым шутом.

Дюпре, откинувшись на спинку стула, распечатал конверт. Как она и сказала, видео. Он потряс конвертом, пошарил внутри, ища письменных объяснений, но ничего не нашел. Оставался только один способ отгадать загадку.

— Эй, шеф, — позвал он. — А что, видеомагнитофон в вашем кабинете все еще работает?

Моррел улыбнулся, потягивая очередную порцию кофе.

— Если мы будем смотреть кино, то мне нужен попкорн. Кто-нибудь запасся попкорном?

Дюпре, проигнорировав свист коллег, направился в кабинет шефа, включил телевизор и видеомагнитофон и начал вставлять видеокассету, когда заметил, что ее нужно перемотать. Он взял пульт управления и, нажав нужную кнопку, уселся на стул.

— Давай крути, — усмехнулся Моррел и отхлебнул кофе.

Перемотка закончилась. Дюпре нажал на кнопку «Воспроизведение».

Когда вместо изображения послышался голос, детектив стал делать пометки. К тому времени, когда начали разворачиваться события, у него в желудке уже сжался ком. Пленка закончилась. У него было чувство, что его сейчас вырвет. Потрясенный увиденным, Дюпре оперся лбом о спинку стула и чертыхнулся.

— Откуда, черт побери, это здесь появилось? — спросил Моррел, когда обрел дар речи.

— Пришло по почте, — ответил Джефферсон и побежал к своему столу, чтобы еще раз взглянуть на конверт, в котором пришла пленка. Он бросил его в пластиковую корзину. Но теперь конверт являлся частью доказательств, которые будут представлены по делу Дэвида Поттера об убийстве.

Кроме самого видео, других зацепок не было. Мысли Дюпре скакали, дыхание стало прерывистым. Его охватил ужас. Звонившая женщина. Ее голос показался ему знакомым. И после просмотра этой видеопленки все его чувства кричали: «Аманда Поттер».

Когда она сама просмотрела эту пленку, то, конечно, пришла в ужас… как была в ужасе та женщина, которая позвонила. Потом ему в голову пришло еще кое-что, и его прошиб пот, поскольку дата почтовой отметки тоже о многом говорила.

— О Иисус. Это же доставила почта.

Моррел не мог взять в толк, что происходит. Единственное, что он видел, это то, что его подчиненный совсем потерял голову.

Да что, черт побери, с тобой случилось? — спросил Моррел.

Дюпре начал мерить шагами офис, мысленно ведя отсчет от нынешнего числа до дня, обозначенного на штемпеле, с учетом того времени, которое потребовалось местному почтовому отделению. Самое раннее конверт был отправлен в тот же день, когда раздался странный звонок от нёизвестной женщины. Но где она теперь? Что случилось с ней, пока кассета была в пути?

— Хорошо, давайте рассмотрим факты, — пробормотал он.

— Всегда полезно, — прокомментировал Моррел и был удостоен за это свирепым взглядом.

— Тот факт, что пленка не была перемотана, когда мы ее получили, говорит о нескольких вещах, — сказал Дюпре.

— Каких, например? — спросил Моррел.

— Первое. Кто-то ее просматривал. И если бы этот кто-то даже был смертельно напуган увиденным, он бы все равно перемотал пленку. Если бы ему не помешали. Это могло бы объяснить, почему пленка пришла к нам в таком виде. Если Аманда Поттер смотрела ее и в состоянии паники отослала по почте, это тоже объяснило бы, почему она сбежала. Она должна была сбежать от мужа, чтобы не стать очередной его жертвой.

— Послушай, — начал Моррел. — Возьми ордер на арест Поттера. Прямо сейчас. А когда найдешь Аманду Поттер, я хотел бы поговорить с ней. Мне нужно знать, нет ли здесь в какой-то степени и ее вины.

Дюпре застыл, вспомнив еще одну вещь.

— Поттер сказал, что у них была ссора.

— Дерьмо, — отреагировал Моррел и поставил кружку на стол. — Это представляет дело в новом свете. Если она все видела и Поттер об этом знает, тогда ей тоже грозит опасность.

— Черт побери, — выругался Дюпре и направился к выходу.

— Куда ты? — крикнул Моррел.

— Взять ордер. А после того как этого ублюдка заберут, я собираюсь найти мою Аманду.

Моррел побледнел, потом вспыхнул:

— Ты дурак! Она не твоя. И нет никакой гарантии, что она не замешана каким-то образом в этом деле.

— Она как раз-таки замешана, — сказал Дюпре. — Как, по-вашему, это попало сюда? — Он указал в сторону видео-магнитофона и кассеты.

— Почему ты так уверен, что это она послала ее?

«Потому что мне подсказало сердце».

— Чувствую.

— Почему же она сама не принесла ее? — возразил Моррел.

Их разговор уже перешел на крик. Одни детективы старались не замечать этого, другие останавливались, чтобы послушать.

— Почему? Я не знаю почему! — кричал Дюпре. — Может быть, по той же причине, по которой она утверждала в больнице, что упала со ступенек, хотя мы оба знали, что ее здорово избили, и никто не пришел ей на помощь, я в том числе. Или, может быть, потому что, когда кто-то действительно пытался заступиться за нее, ему сказали, чтобы он не совался не в свое дело, — добавил он, намекая, как шеф велел ему не встревать. — Черт. Может быть, она не знает, кому можно довериться. Мне неизвестно! Но когда я ее разыщу, то скажу, что вы об этом спрашивали.

Моррел почувствовал себя виноватым. Он понял этот откровенный намек, как и все, кто находился в отделении.

Дюпре обвинил его в халатности. И что хуже всего, это была правда. Не однажды у него возникали подозрения, что Аманда Поттер подвергается насилию, но, как и остальные, он ничего не сделал и ничего не сказал.

Он вытащил видеопленку из аппаратуры и положил в пакет как вещественное доказательство. Если Аманда Поттер мертва, он не сможет жить с чистой совестью.

Чуки Ригола нервничал, как наркоман, ждущий вожделенный косячок. Одним глазом он наблюдал за людским потоком возле газетного киоска, другим — за постоянно снующими машинами и уже начинал терять терпение. Чем больше он думал о том, что делает, тем хужё себя чувствовал.

Всю жизнь он старался совершать правильные поступки, и вот куда это его привело. Он представлял собой не что иное, как жалкую жертву профессионального скандала, и его репутация была столь же плачевна, как и участь женщины, которую убили.

Но все разом изменится, когда он получит свои деньги. Он поправит дела. Даст на благотворительность. Чаще станет навещать мать. Сможет начать собственный печатный бизнес, и на него не будет взирать свысока каждый знакомый журналист.

Он так увлекся оправданием своего поступка, что чуть не пропустил появления конгрессмена. А когда заметил высокого белокурого человека, элегантность его одежды и небрежность, сквозившую во всем облике, то понял, что все в его руках.

Чуки подтянул брюки, поправил съехавшую шапку, схватил свой дипломат и направился к газетному киоску.

— Привет, Эмери, — сказал Дэвид. Он поставил дипломат рядом с собой и вручил мальчишке-продавцу десятидолларовую банкноту. — «Плейбой», пожалуйста… сдачу оставь себе.

Дэвид сорвал полиэтиленовую оболочку с журнала и начал пролистывать, нетерпеливо ожидая, когда появится шантажист. Прошла минута. А потом он настолько погрузился в чтение, что почти забыл, зачем он здесь.

— «Уолл-стрит джорнал», пожалуйста. — Чуки поставил свой дипломат и стал рыться в кармане в поисках денег.

Дэвид замер. Это был пароль. Осознав, что человек приблизился, а он этого не заметил, он тут же вспомнил о деньгах и взглянул вниз. Теперь там бок о бок стояли два одинаковых дипломата. Дэвид начал поворачиваться.

— Эй, эй, — тихо предупредил шантажист. — Не оборачивайся.

Поттер застыл, его взгляд уперся в разрез юбки и темную ложбину между чьих-то женских ног.

— Продолжай читать, — добавил Чуки. — Мы сейчас совершим небольшой обмен… и ты свободен.

— Ты задница, — прошипел Дэвид.

— Это ты задница, — возразил Чуки и подхватил дипломат конгрессмена. — Я не убивал. Я не лгал.

Он шмыгнул за киоск и кинулся сквозь людской поток. Когда он осознал, что перешел улицу, сел в машину и его при этом не подстрелили в спину, он засмеялся.

— Я сделал это! Я сделал это! — выкрикивал он.

Полный ликования, он завел мотор и влился в поток машин, нечаянно свернув на улицу, ведущую к Белому дому, вместо той, которая вела из этого района.

Прежде чем Дэвид успел придумать подходящий ответ, он обнаружил, что остался один. Он схватил дипломат шантажиста и почти бегом направился к ближайшей скамейке. У него тряслись руки, когда раздался щелчок замка. Затаив дыхание, он открыл крышку, заглянул внутрь, положил «Плейбой» поверх груды кассет и заулыбался.

И только потом рискнул бросить взгляд вслед шантажисту. Он был уверен, что обнаружить мерзавца не составит труда.

Глядя на часы, он начал вести отсчет. Когда секундная стрелка отсчитала тридцать секунд, Дэвид сунул руку в карман. Пульт дистанционного управления был маленьким и холодным на ощупь. Держа в одной руке дипломат, а другую руку в кармане, он пошел к обочине.

— Такси! — выкрикнул он.

Когда желтая машина подъехала, Дэвид погладил кнопку на пульте, представив себе, что это нечто другое, и нажал.

Развязка наступила в виде мощного взрыва, потрясшего землю. Все в этом районе, включая Дэвида, непроизвольно пригнулись. Мгновенно поднялась паника, а несколько минут спустя послышался вой сирен полицейских машин, приближающихся к столбу дыма, который показался над деревьями.

— Мой ход, — пробормотал Дэвид и помог какой-то женщине подняться на ноги. — Что, как вы думаете, там случилось?

Женщина перекрестилась и посмотрела поверх зелени на дым.

— О Боже. В самый час пик! — Она прижала руку к горлу. — Прямо как взрыв в нью-йоркском торговом центре. Отсюда же совсем недалеко до Белого дома, знаете ли.

Дэвид не ответил. Не было нужды. Слухи уже поползли. Он сел в такси. Место назначения — пентхаус.

Дюпре постучал в дверь особняка. Вместе с офицерами отделения он собирался взять под арест Дэвида Поттера.

Ордер в его кармане был реальным напоминанием о том, что в случае необходимости колеса правосудия могут крутиться быстро.

К двери подошла Мэйбл.

— Мне нужно поговорить с Дэвидом Поттером, — начал Дюпре.

У Мэйбл округлились глаза. Судя по сопровождавшим детектива мужчинам, это был не светский визит.

Ее голос задрожал:

— Его здесь нет.

— Что-то произошло? — Серж, выступив вперед и одной рукой опираясь на косяк двери, преградил собой путь.

Дюпре нахмурился: появившийся громила буквально оттолкнул экономку в сторону. «Ага! Наемные бицепсы. Вот мы и приехали», — подумал он.

— Я детектив Дюпре из полиции Моргантауна. Мне нужно поговорить с мистером Поттером.

— Удостоверение, пожалуйста, — сказал Серж и стал терпеливо ждать, пока Дюпре предъявит свой значок.

— Вы уже слышали — мистера Поттера здесь нет.

— У нас есть основания полагать, что он здесь, — возразил Дюпре. — Все машины в гараже.

— Он мог нанять машину. Думаю, что в настоящий момент он в Вашингтоне.

— Вы не возражаете, если мы войдем и посмотрим? Просто на тот случай, если вы вдруг ошиблись, — произнес Дюпре. Это была скорее не просьба, а приказ, и они оба это знали.

— У вас есть ордер? — спросил Серж. Дюпре улыбнулся. Его почему-то совсем не удивило, что этот человек знает, какие вопросы следует задавать.

— У меня он действительно есть, — сказал он, предъявляя бумагу.

— Это ордер не на обыск. Это…

— Верно, — подтвердил Дюпре. — Это ордер на арест. Ну, а теперь отойдите в сторону.

Серж подчинился.

— Если я вам больше не нужен, то я буду в гараже. Мне надо помыть машины, — добавил он и, пока офицеры толпились на пороге, прошествовал через переднюю дверь так, словно был здесь хозяином.

Один за другим офицеры проникли внутрь особняка и приступили к обыску, переходя из одной комнаты в другую и убеждаясь, что Поттера действительно в доме нет. Дюпре и за ним и Мэйбл направились в библиотеку. Серж, войдя в гараж, подошел к телефону. В понимании охранника ситуацию следовало расценивать, как «что-то необычное», о чем и хотёл знать хозяин.

Дэвид ответил в состоянии сексуального возбуждения. Через секунду улыбка сошла с его лица, и женщина, сидевшая у него на коленях, соскользнула на пол.

— Убирайся, — приказал он.

Ему не пришлось повторять дважды. В течение трех минут она была одета и уже спускалась вниз в гостиничном лифте.

Дэвид закрыл глаза и постарался сосредоточиться. Он не мог разобрать то, что ему говорил Серж, из-за материнских выкриков и визгов, звучавших у него в голове. Если бы она только заткнулась, он смог бы все уладить. Он — Поттер.

Но вдруг Дэвида осенило:

— Я выйду отсюда через пять минут. Держи телефон при себе. Я позвоню, когда изменю местопребывание. Когда будешь мне звонить, то пользуйся либо таксофоном, либо одним из телефонов в машинах. Они могли поставить все домашние аппараты на прослушивание.

Серж выслушал и сделал то, что ему было велено, размышляя, не будет ли благоразумнее для Поттера просто выехать из страны как можно скорее, вместо того чтобы пытаться поквитаться со своей женой?

Тем временем Дюпре, не зная, что конгрессмен предупрежден об ожидающем его аресте, продолжал с командой офицеров обыскивать комнату за комнатой, этаж за этажом. Каждый их шаг сопровождался новыми потоками слез пожилой экономки. Когда полицейские начали поиски на втором этаже в спальном крыле, она уже рыдала в три ручья.

Дюпре мягко взял ее за руку.

— Мадам, если для вас это так мучительно, то вы не обязаны сопровождать меня. — Ему стало жаль ее. Те несколько раз, когда он приходил сюда, она была неизменно доброжелательна к нему.

— Я просто расстроена, — сказала Мэйбл, продолжая всхлипывать, — Это все для меня так тяжело. Не могли бы вы сказать, за что арестовывают мистера Поттера? Если это не секрет?..

— Не секрет, мадам. Его арестовывают за убийство той женщины, которая была найдена здесь, на территории.

Мэйбл всхлипнула еще громче.

— О Боже. На ее месте вполне могла оказаться мисси.

Дюпре похолодел. Он знал, что она имела в виду Аманду.

— Есть что-то такое, чего вы не договариваете? — спросил он.

Экономка утерла слезы и покачала головой. Дюпре нахмурился и почувствовал желание расспросить поподробнее. Он заглянул в следующую комнату и остановился в дверях, безмолвно уставившись на огромную кровать. Сознание напоминало, что то, о чем он думает, не должно его касаться, но сердце все равно громко стучало.

— Это спальня хозяев, — сказала Мэйбл и громко высморкалась.

Дюпре кивнул и прошел к шкафу. Открыл дверцы и оглядел содержимое. Что-то было не так.

— Здесь нет женской одежды, — сказал он. — Что, Аманда взяла все с собой, когда уезжала?

— О нет, — охнула Мэйбл и засеменила к дверям, на каждом шагу утирая глаза и шмыгая носом. — Она не спала здесь. В один прекрасный день она просто попросила, чтобы ее вещи вынесли отсюда. Думаю, она довольно натерпелась, — добавила Мэйбл еле слышно.

Но Дюпре услышал ее реплику. Он не мог сказать точно, что чувствовал, но ему казалось, что это его приободрило.

— Покажите мне ее комнату, — велел он.

Через пару минут они были в конце коридора и уже переступили порог, когда Дюпре заметил что-то над дверной ручкой и нахмурился. Он провел пальцами по дереву, ощупывая дырочки и царапины с другой стороны.

— Что-то отсюда убрали, — сказал он.

— Здесь был замок, — торопливо произнесла Мэйбл.

Как только у нее вырвались эти слова, она поняла, к какому выводу может прийти детектив, и не ошиблась. Выражение лица Дюпре вновь повергло ее в слезы.

— Ее запирали? — Он преисполнился ужасом.

Он вспомнил, что считал ее одной из самых счастливых женщин, у которой замечательная жизнь. И оказался более чем не прав.

Мэйбл всхлипнула:

— Мы ничего не могли поделать. Каждый раз, когда кто-то пытался ей помочь, с ним случалось что-нибудь плохое.

— Господи! — прорычал детектив. — Ее кормили по крайней мере? Вы хоть как-то заботились о ней?

Он не стал ждать ответа, да и не поверил бы ее словам. Он вошел в комнату, ожидая увидеть камеру пыток, но обнаружил лишь маленькое помещение с единственной кроватью. В тот же миг комната вдруг поплыла у него перед глазами.

— Она не взяла с собой ничего, — сказала Мэйбл и вдруг охнула: — О Боже. Зеркало разбито. Я и не знала. Я попрошу кого-нибудь заменить его.

— Тут разбито не только зеркало, — сказал Дюпре и быстро вышел из комнаты.

Несколько минут спустя полиция уехала, убедившись, что Дэвида Поттера нет в поместье. Его приметы были переданы для объявления в розыск, так же как приметы Аманды в качестве свидетеля по делу.

Дюпре отправился в офис обдумать то, что он узнал. В основном все сводилось к тому, что малознакомая женщина, к которой он почему-то воспылал любовью, вероятно, жгуче ненавидела мужчин. Она испытала ужас в руках человека, который поклялся чтить и любить ее. Ее предали все, кто ее окружал. Он чувствовал себя разбитым. Даже если он найдет ее, тому, о чем он мечтает, не дано осуществиться. Как он убедит такую женщину полюбить его?