Танцуй для меня

Глава 15

Слава Богу, Рансом хочет того же, что и я. Мы едва минуем входную дверь, как начинаем срывать друг с друга одежду. Обувь я потеряла где-то рядом с дверью, футболку — между гостиной и кухней, а мои брюки валяются возле ванной. Когда Рансом толкает меня на кровать, на мне лишь черные кружевные трусики и бюстгальтер. Сам же все еще остается в джинсах и темно-серой рубашке с пуговицами на воротнике. Никогда не встречала мужчину, способного выглядеть так сексуально в самой простой одежде. Мое тело трепещет в ожидании, пока он стоит у меня между ног и смотрит сверху вниз.

— Даже не знаю, что я здесь делаю, — говорит он низким, грубым голосом.

— Ты здесь для того, чтобы трахнуть меня.

Его гримаса на мгновение заставляет меня запаниковать. Я сказала что-то не то? Что, если он уйдет? Я сажусь, скольжу руками по его торсу.

— Перестань так много думать. У меня из-за тебя уже голова болит.

— Прости. — Его пальцы зарываются в мои волосы, теребят пряди и с силой сжимают их на затылке. — Просто не могу перестать думать о том, что преподаватель не должен спать со студенткой.

— Мы больше, чем преподаватель и студентка. — Ведь то, что между нами, что-то да означает? — Мы уже взрослые люди, Рансом. Неужели ты в самом деле думаешь, что нас накажут за влечение друг к другу?

— За наше поведение — да. Определенно.

Но, несмотря на свои слова, Рансом наклоняется, обратно вжимая меня в матрас, и целует мою налитую грудь. Даже если его и заботит соблюдение правил, он, разумеется, не демонстрирует это.

Сжимая его плечи, я упиваюсь им, его прикосновениями. Сколько же времени прошло.

— Тогда нам стоит приложить максимум усилий, чтобы никто не узнал.

Рычание вырывается из горла Рансома, и в порыве нахлынувших чувств он набрасывается на мой рот грубым поцелуем. Наши руки начинают отчаянно двигаться, пока мы пытаемся избавиться от остатков одежды, разделяющей нас. Рансом так же нетерпелив, как и я, однако ему удается обуздать свой пыл.

Двигаясь вниз по моему телу, он покусывает мою кожу, а потом успокаивающие лижет после каждого укуса. Я ошарашено смотрю вниз, когда его широкие плечи оказываются под моими ногами. Наклонившись, чтобы запустить пальцы в его волосы, я учащенно дышу, дожидаясь его следующего хода. Это еще одна вещь, которую он прежде не делал так долго. В последний раз, когда я спросила, он пробормотал что-то о том, что слишком жаждет войти в меня, и на этом все закончилось.

И теперь, видя его там, пристально наблюдающим за каждым моим движением, я могу едва дышать. Когда он впивается в меня ртом, моя голова падает на одеяла и порочный стон срывается с уст. Он кружит языком вокруг моего клитора, а затем жадно впивается в мою киску. Он продолжает движения кончиком языка, словно вырисовывая узор от клитора к киске, лаская, кружась, дразня, словно пробуя меня на вкус. Такого я еще никогда не испытывала. Это мучительный танец, заставляющий все мои мышцы содрогаться до тех пор, пока это не становится настолько сильным, что я не могу ответить наверняка, собираюсь кончить или же уже кончила.

Когда его прикосновения становятся настолько мучительными, что я не в силах их вынести, я отталкиваю его голову. Смеясь, он поднимается, вытирая влажный рот.

— В чем дело, детка?

Мои мышцы настолько расслаблены, что у меня нет силы поднять руку, чтобы ударить его. Обвив ногами его мощные бедра, я открываюсь ему.

— Заткнись и трахни меня.

Откинувшись назад, он берет презерватив, лежащий на одеяле. Я даже не заметила, когда он положил его туда. Надев его, он придвигается, нависая надо мной, напрягая при этом мышцы бедер. Его член огромен и тверд, когда он медленно входит, растягивая меня.

— Да, Рансом. Как же хорошо, — задыхаясь, стону я, когда он заполняет меня полностью.

— Как и мне, Джозефин. Ощущения невероятны. — Он закрывает глаза и стонет, вонзаясь в меня. Медленным, размеренным темпом, так не похожим на темп, с которым мы обычно занимаемся сексом. Сегодня Рансом не спешит, я чувствую это. Я чувствую все. Это не просто секс. Сегодня мы занимаемся любовью.

Просунув руку мне под коленку, он разводит мои ноги еще шире в стороны, откуда нет пути назад. Его таз трется о мой клитор, и я кончаю, разбиваясь на частицы, кусок за кусочком, когда оргазм медленно сокрушает меня, словно волны океана, рвущиеся на берег... медленно, но с неожиданной силой. Не было строптивости и стыдливости. Я даже не прилагала никаких усилий, но до сих пор чувствую себя сокрушенной.

Это самое искреннее из чувств, когда-либо испытанных мною.

Притягивая его ближе, я чувствую, как мышцы Рансома напрягаются под моими руками, когда он гонится вслед своему желанию. Моя грудь раскачивается из стороны в сторону, а голова удается о спинку кровати, когда он, слегка приподнявшись, начинает двигаться быстрее.

Я наблюдаю, как его лицо искажается, а на шее отчетливо выступают вены. Бедрами он делает последний толчок и молча застывает на месте, прикусывая зубами губы до тех пор, пока из них не вырывается мучительный стон, а затем сверху наваливается на меня.

Грудью я чувствую, как колотится его сердце, когда он пытается перевести дух. Одной рукой я поглаживаю Рансома по спине, другой прижимаю его голову к моей груди. В этот момент, когда нет ничего, кроме мягких звуков нашего учащенного дыхания, я ощущаю умиротворение. Никогда не испытывала его раньше и понятия не имею, что с ним делать. Но это... приятно.

Ощущение разрушается, когда Рансом скатывается с меня, в моей груди вновь начинает воцаряться пустота. Но она быстро заполняется снова, когда он увлекает меня за собой. Лежа на спине, Рансом укладывает меня рядом с собой и перекидывает мою руку через свою грудь. Моя нога движется вверх, чтобы переплестись с его ногой, и когда мы сплетаемся друг с другом, моя грудь разрывается от чувств, назвать которые я не в силах.

В любом случае, здесь и сейчас, я чувствую себя в безопасности. Защищенной. Как будто вернулась домой.

Низкий жужжащий звук выманивает меня из сновидений, и я смутно понимаю, что Рансом высвобождается из моих объятий и что-то ищет на полу. Жужжание прекращается, сменившись его голосом, мягким и немного грубоватым после сна. Звонок быстро заканчивается, и Рансом вновь укладывается в постель рядом со мной.

— Ты не спишь? — спрашивает он, и я откатываюсь с жалобным звуком. Я не отношусь к жаворонкам. Никогда им не была, однако Рансом явно намерен сделать меня такой.

Он прижимается обнаженным телом к моей спине, и я чувствую, как просыпается его желание, будит меня, проникая между моих бедер. Его теплое дыхание щекочет мой затылок. Я наклоняю голову, чтобы почувствовать, как его губы касаются моей кожи.

— Во сколько тебе нужно быть на занятиях?

Откинувшись немного назад, я обхватываю его голову, пока он продолжает ласкать меня, и отвечаю:

— В девять.

— Эммм... тогда у тебя двадцать минут, чтобы туда добраться.

Мои глаза распахиваются, и я вскакиваю с постели.

— Я опаздываю! — Заметив, что он все еще лежит в постели, облаченный в одну лишь улыбку, я кричу: — Вставай! Мне нужно идти!

Устроившись у края кровати, он смотрит, как я ношусь по комнате, собирая с пола одежду.

— Я поддерживаю приверженность занятиям, особенно когда ты вот так нагибаешься, но, возможно, сегодня нам стоит просто позвонить, сказать, что заболели, и оставаться в постели.

Я вижу, что в его прищуренных глазах плещется желание, и предложение такое искушающее, что трудно не поддаться. Но на этот раз мой разум побеждает.

С его одеждой в руках я возвращаюсь к нему. Его колени разведены, и я становлюсь между ними, укладывая руки и одежду на его плечи.

— Я ужасно хочу провести весь день в постели с тобой, но тебе нужно на работу. К тому же, мы же оба будем отсутствовать в один день. Не слишком хорошее начало, если мы хотим сохранить все в тайне.

Он испускает тяжелый вздох и прижимается лбом к моей груди.

— Ты права. Боже, почему ты должна быть всегда права? — жалуется он, запрокинув голову назад и закрывая глаза.

Я со смешком делаю шаг назад, оставляя ему одежду.

— Тебе лучше поторопиться, если не хочешь опоздать.

В то время, как он одевается, я надеваю свой халат и провожаю его к двери. Обернувшись, прежде чем уйти, он обхватывает меня за талию и прижимает к своей груди, оставляя собственнический поцелуй на моих губах, от чего я начинаю задыхаться.

— Увидимся в аудитории, мисс Харт.

Я улыбаюсь, словно умалишенная, когда он открывает дверь, чтобы выйти, но улыбка в мгновение спадает с моего лица. Рансом замирает на месте. За дверью стоит Энни с двумя порциями кофе в руках и с выражением шока на лице смотрит на нас.

Прочистив горло, Рансом произносит:

— Доброе утро, мисс Гуэрра.

С ее лица пропадает удивленное выражение, теперь Энни хитро смотрит на меня, замечая то, как я выгляжу.

— И впрямь доброе, профессор Скотт. Джо, что это за мир, в который я попала?

Я в спешке пытаюсь объяснить:

— Энни, профессор Скотт просто заскочил, чтобы... — Мое оправдание сходит на нет, и я умоляюще смотрю на него в надежде на помощь. Он весь взъерошен — явное свидетельство, что он только встал с постели.

— Эм... я рассказывал о возможной идее для проекта, на которую я случайно наткнулся.

— Точно, — говорю я, щелкнув пальцами и указывая им на него. — Проект.

Энни подозрительно смотрит то на меня, то на профессора и, конечно же, не покупается на нашу ложь. Даже слепец сможет заметить, что мы говорим неправду.

— Ну дааа.

— Ну, тогда ладно. Спасибо за информацию, профессор Скотт. Увидимся на занятиях.

Я протискиваюсь возле него и хватаю Энни за предплечье, затягивая ее в квартиру. Рансом бросает на меня обеспокоенный взгляд, когда они меняются местами. Не зная, что сказать или сделать, я просто пожимаю плечами и закрываю перед ним дверь. Энни никому об этом не расскажет, и позже, при встрече, я смогу убедить в этом и его, но прямо сейчас мне необходимо устранить последствия.

— Слава Богу, ты принесла кофе! — Забрав у нее вторую чашку, я проглатываю содержимое, и горячая жидкость опаливает язык по пути в желудок. — Даже не представляешь, как я нуждалась в нем.

Лежа на моем диване, она устраивает ноги на подушки и смотрит на меня понимающим взглядом.

— Ох, дай угадаю. Как, черт побери, он здесь оказался? Я так понимаю, он оставался на ночь?

— Это длинная история, и да, он оставался. И не смей, — решительно говорю я, указывая на нее пальцем, — никому об этом рассказывать. Даже Джейсону.

Она вскидывает руку вверх.

— Клянусь, я буду держать рот на замке.

Чуть дольше минуты я смотрю на нее с верху вниз и, понимая, что довольна полученным ответом, киваю.

— Ладно. Я поскакала в душ. Вернусь через пять минут.

Ее голос плывет вслед за мной по коридору, когда я выбираю, что надену сегодня: обрезанные шорты, белую майку и черно-белую клетчатую рубашку с пуговицами на воротничке, которая больше на несколько размеров.

— Итак, он был хорош?

— Даже очень! — отзываюсь я, скрываясь в ванной. Ее смех заглушает поток журчащей воды, когда я встаю под струи и вновь осознаю, что все еще не могу перестать улыбаться.

Профессор Рансом Скотт погубит меня.