Танцуй для меня

Глава 7

Я потеряла счет выпитому после седьмой бутылки. Раз уж семь ― это мое счастливое число, я не могу ошибаться. Выйти на сцену сегодня ночью кажется хорошей идеей с моей точки зрения, которая находится на уровне моего стула.

― Если ты не перестанешь так крутить задницей, ― упрекает Броуди, ― то сломаешь лодыжку.

Я смотрю на свои синие замшевые сапоги на каблуках и качаю головой. В ответ на это она начинает кружиться, что заставляет паниковать все мои органы чувств. Я развожу руки в стороны, чтобы придержаться за стены, чувствуя, что могу потерять равновесие.

― Эти сапоги никогда не причинят мне боли, ― невнятно бормочу я, зная, что права, потому что Элвис никогда бы не направил меня по неправильному пути.

Качая головой, Броуди возвращает свое внимание к сцене, где женщины дуэтом заканчивают исполнять свою версию "Ветер под моими крыльями".

Как раз в это время из-под меня выскальзывает стул.

Я взвизгиваю, начиная падать, но прежде чем кто-то за столом успевает среагировать, пара сильных рук подхватывает меня в самый последний момент. Я так счастлива, что не ушибла свою задницу, что цепляюсь за своего спасителя, словно репейник.

До того как понимаю, кто удерживает меня.

Черные, как непроглядная тьма, глаза свирепо смотрят на меня, словно я сделала что-то, что обижает лично его, и я отталкиваю руки профессора Скотта, неуклюже покачиваясь на ногах. Он такой джентльмен все-таки, что отказывается ослабить хватку на моей руке, пока не уверен, что я не повторю представление.

― Что вы до сих пор здесь делаете? ― Я счищаю всю пыль с одежды, какая только могла осесть на нее.

― Думаю, вопрос в том, что ты до сих пор делаешь здесь? Сколько напитков ты выпила за сегодняшний вечер? Потому что я насчитал семь.

Ну, какой смысл спрашивать, если он все равно будет отвечать за меня? Я вскидываю подбородок чуть выше.

― Я знаю свою норму.

Он наклоняется ближе, его губы оказываются рядом с моим ухом.

― Да? Тогда почему прямо сейчас тебя носит из стороны в сторону?

Словно в доказательство его точки зрения, комната наклоняется, и я отшатываюсь в сторону. Хватая меня за руки, профессор Скотт удерживает меня в вертикальном положении. Что хорошо, потому что я уверена, мои ноги стали резиновыми.

Может быть, он и прав.

― Давай, тебе уже достаточно на сегодня. Я отвезу тебя домой.

― Я пока не готова ехать домой. У меня выступление, и я не могу его пропустить.

― Единственное представление в твоем будущем ― это забраться в кровать и проспаться. ― Сфокусировавшись на чем-то у меня над головой, профессор Скотт говорит: ― Мы уходим.

Сбитая с толку, я оборачиваюсь посмотреть, к кому он обращается, и вижу Броуди, кивающего в знак согласия.

― Круто. Пусть кто-нибудь заедет ко мне утром, чтобы забрать ее машину.

― Погодите, вы двое знаете друг друга? ― спрашиваю я, продираясь сквозь туман, вызванный алкоголем.

― С кем, с Рансомом? ― спрашивает Броуди, поднимаясь со стула, чтобы присоединиться к нам в конце столика. ― Он учитель искусства.

Он говорит так, словно все об этом знают, что, может быть, так и есть. Мужчина великолепен. Нужно быть мертвым, чтобы не заметить его.

Рансом. Так вот какое у него имя. Оно... жаркое. Опасное, такое же, каким, я знаю, он может быть. Интересно только, что рассказал Рансом Броуди о нас. Тот факт, что Броуди не бьет его в данный момент по лицу, свидетельствует о том, что не слишком много.

― Он собирается отвезти тебя домой, хорошо, малыш? ― Огромная рука Броуди опускается мне на затылок и слегка покачивает мою голову. Волосы падают мне на глаза, и я раздраженно стряхиваю их. ― Мне нужны твои ключи, прежде чем ты уйдешь.

― Мои ключи? Что если я откажусь?

Броуди выдает мне свою фирменную кривую улыбку, давая понять, что я кажусь ему смешной.

― Ты в стельку пьяна, и я уже обо всем договорился. Сделай мне одолжение и пойди навстречу в кои-то веки. Я прослежу, чтобы твоя машина дождалась тебя, когда проснешься утром.

Я не уверена, что чувствую по отношению к нему, остающемуся у меня за спиной, но алкоголь начинает действовать, и мне нечего сказать для дальнейших возражений. В груди сжимает от симпатии к Броуди. Он такой хороший парень. Это чувство буквально выжимает из меня слезу. Я фыркаю и смахиваю ее, передавая ключи.

― Не повреди ее.

― Только если она меня не попросит. ― Ухмыляясь, Броуди быстро меня обнимает, после чего передает обратно Рансому. ― Мне все равно, попросит ли она тебя, не обижай ее. Ясно?

― Даю слово.

Я живу недалеко, и Рансом без проблем следует моим указаниям. Удивительно, учитывая, что я совершенно не помню, как добраться сейчас домой. Рукой на моем плече, чтобы помочь мне найти равновесие, он ведет меня к двери и, пользуясь ключами, впускает меня внутрь.

― Спасибо, что доставил меня домой в целости и сохранности, ― говорю я, когда вхожу и нащупываю выключатель.

― Тебе нужно еще чем-то помочь, прежде чем я уйду?

Я оглядываюсь на него, и то, как Рансом пренебрежительно хмурит брови, смущает меня. Я не уверена, надеется ли он, что я отвечу "нет", так что он сможет уйти, или хочет, чтобы я пригласила его зайти.

― Я буду в порядке, ― уверяю я его.

Вероятно, лучше ему уйти, как бы то ни было. Нет ничего милого в том, чтобы быть пьяной, и я почти уверена, что в ближайшее время буду поклоняться богу фарфора.

Я наклоняюсь, чтобы снять обувь, с трудом сохраняя равновесие. Держась за стену для опоры, я справляюсь, хоть и еле-еле. Звук закрывающейся позади меня двери пугает меня, и я вскидываю голову вверх.

― Я думала, ты ушел.

Рансом качает головой.

― Ты с трудом держишься на ногах. Я буду злиться на себя, если, по крайней мере, не останусь достаточно долго, чтобы убедиться, что ты добралась до своей кровати.

Я не знаю, что чувствую от того, что он пребывает в моем частном, личном пространстве. В отношениях, как наши, такого рода вещи не должны происходить. Он не должен знать моего имени, с кем я провожу свое время или где я живу. В недельный срок этот тщательно возводимый баланс был разрушен.

Тем не менее, доброта в его глазах удивляет. Что-то с ним не так сегодня, но что конкретно, понять не могу. У мужчины, которого я знаю, никогда не было взгляда, который я бы назвала любезным. "Хищный" больше подходит. Таким ли мужчиной он является на самом деле за пределами спальни? Не то чтобы я жаловалась. Какой девушке не нравится, чтобы о ней заботились?

Положив руку мне на поясницу, он подталкивает меня.

― Пойдем, давай уложим тебя в постель.

Придерживаясь моего руководства, мы вместе проходим по коридору, который соединяет мою крохотную гостиную со столовой и еще меньшей кухней, ванной комнатой и простейшей спальней. Тут такое крохотное пространство, что требуется всего несколько шагов, прежде чем мы оказываемся за дверью. Глядя на свою двуспальную кровать, я не могу решить, каким будет мой следующий шаг.

С одной стороны, я действительно хочу спать. С другой ― мне на самом деле нужна уборная. Будучи такой истощенной, как сейчас, я понимаю, что должна позаботиться об одном, прежде чем смогу справиться со вторым.

― Мне нужно... ― указываю я на ванную комнату позади нас, чувствуя, как вспыхивают мои щеки.

Делая шаг назад, Рансом дает мне достаточно пространства, чтобы пройти.

― Пока ты разбираешься с этим, я принесу тебе стакан воды.

Я киваю, довольная, что он уступает мне пространство, и закрываю дверь. Проведя около пяти минут над унитазом, я понимаю, что не нахожусь в критической точке, успокаиваю себя и уделяю минуту, чтобы очистить лицо от макияжа и стянуть волосы назад. Закончив со своими делами, возвращаюсь назад в спальню и вижу Рансома, сидящего на краю матраса.

Его вид там заставляет мою кровь закипеть. К черту личное пространство. Мне нравится идея о нем в моей постели, о его дорогом одеколоне, пропитывающем мои простыни.

Он поднимается, когда я вхожу.

― Я нашел ведро под раковиной на случай, если оно понадобится тебе позже. Вода на столе. Может, нужно, чтобы я принес что-то из ванной комнаты, аспирин или тайленол?

Как невероятно... мило. Я обдумываю его предложения, не в силах скрыть улыбку на лице.

― Все отлично, ― говорю я ему. Я привыкла сама о себе заботиться, вот почему это приносит удовольствие. ― Это было очень любезно с твоей стороны. Спасибо.

Его глаза расширяются, а я подхожу ближе. Я кладу руки ему на грудь и приподнимаюсь на носочки, чтобы показать свою благодарность. Мои губы касаются его, и этот мимолетный контакт вызывает электрический разряд.

― Что ты делаешь, Джозефин?

Хватая меня за запястья, он отводит голову назад и отталкивает меня от себя. Строгий взгляд в его глазах сбивает с толку. Он отвергает меня?

― Я благодарила тебя. ― Я вновь пытаюсь сделать шаг к нему, но его стойкость убеждает меня держать дистанцию.

― Ты пьяна, ― говорит он, всецело отвергая меня. Какого. Черта.

― Рансом, я не на столько пьяна, ― заверяю я.

― Значит, я сделаю вид, что такова.

Опуская мои запястья, Рансом поворачивается ко мне спиной и начинает уходить.

― Рансом! Подожди, не уходи!

Даже не смотря на то, что голос в моей голове говорит, что мне лучше оставить его в покое, что так и должно быть, я не могу удержаться, чтобы не пойти за ним следом.

Подходя к входной двери, он оборачивается ко мне.

― Что же, по-вашему, сегодня должно было произойти, мисс Харт?

У меня отвисает челюсть от такой официальности, а язык заплетается в словах.

― Я... я не знаю. Ты бы остался на ночь, возможно?

Его голова опускается к груди, и он качает ею в недоумении.

― Я твой преподаватель. Ты моя студентка.

Он и в самом деле собирается ткнуть меня в эту карту? Я понимаю замешательство. Я тоже это чувствую. Но нет никакого смысла притворяться, что между нами ничего не произошло. Его рот блуждал по моим соскам всего несколько дней назад, а я хорошо знаю вкус его члена. Делать вид, что ничего из этого никогда не было, не означает, что оно просто пройдет. Я знаю. Я пыталась. И посмотри, куда это меня привело?

― Тогда зачем привез меня домой? Зачем вошел внутрь? ― возражаю я.

Запуская руки себе в волосы, он поднимает на меня взгляд, и я вижу, что внутри него идет борьба.

― Ты милая девушка, Джозефин. Я знал, что ты слишком много выпила сегодня вечером, и когда твой друг попросил меня сделать ему одолжение и отвезти тебя домой, я согласился. Я просто пытался помочь.

Конечно, пытался. Или, может быть, он подпустил меня ближе, чем намеревался, а теперь просто убегает. Куда же делся мой уверенный, принимающий все под свой контроль мужчина-загадка? Я гораздо больше предпочитаю его, чем стоящего передо мной мужчину. Если бы я только могла повернуть время вспять и выбрать иной путь.

Вместо того, чтобы быть услужливым мышонком, каким я всегда была для него, я начинаю злиться.

― Спасибо за всю вашу помощь, хоть я и поняла ее только сейчас.

Скрестив руки на груди, я пристально смотрю на него. Я просто хочу, чтобы он убрался из моего дома. Я еще не до конца простила его за то, что он привел ко мне ту женщину, я в ярости, что он проделал весь этот путь, чтобы просто уйти. Я чувствую себя дурой, бегая за ним, в то время, когда он явно не хочет, чтобы за ним гонялись.

Все, с меня хватит.

Вздохнув, Рансом открывает дверь. Его рука замирает на дверной ручке, когда он оглядывается на меня.

― Мне жаль, что я расстроил тебя. Ты привлекательная девушка и действительно очень милая, но я просто не могу пойти на такое. Когда ты проснешься утром, то тоже это поймешь.

Хоть его слова и правдивы, я не хочу их слышать.

― И, мисс Харт? ― Сожаление искрится в его темных глазах. ― Отныне, я думаю, будет лучше, если мы будем придерживаться формальностей.

По какой-то причине это действительно причиняет острую боль, почти такую же сильную, как осознание того, что он спал с другой женщиной. Как только он закрывает за собой дверь, я хватаю одну свою черную туфлю-лодочку и бросаю ее в дверь. Затем я защелкиваю замок, чтобы он не мог вернуться.

С этого момента Рансом Скотт умер для меня.