Танец с дьяволом

Глава 13

За спиной у него стояло престранное существо: девочка-демон с длинными белокурыми волосами, острыми ушками и огромными перепончатыми крыльями. Вид жутковатый, но по-своему симпатичный.

Демонесса молча смотрела на него.

Зарек бросился в атаку.

Вместо того чтобы защищаться, она развернулась и с визгом бросилась в глубь подземелья.

Зарек — за ней, чтобы остановить ее до того, как она доберется до Астрид. Но не успел.

Юная демонесса кинулась прямо к Астрид и, к необычайному изумлению Зарека, спряталась у нее за спиной! При этом обернула нимфу своими крыльями, словно хотела ее защитить.

— Астрид, — проговорила демонесса, кладя руку ей на плечо и опасливо косясь на Зарека, — скажи ему, чтобы он меня не трогал! А то мне придется сделать из него барбекю, и акри рассердится. А я ужасно не люблю сердить акри!

Астрид накрыла ее руку своей.

— Сими, это ты?

— Ну, конечно, я! Сими, демон с рожками!

Зарек опустил руку с когтями.

— Вы что, знакомы?

Нахмурившись, Астрид повернулась к нему.

— А ты ее не знаешь?

— Она же демон! Откуда у меня такие знакомства?

— Она — спутница Ашерона.

Зарек, совершенно сбитый с толку, смотрел во все глаза на странное существо с серебристыми глазами, чем-то напоминавшими глаза Ашерона — с той лишь разницей, что у Сими они были обведены красным ободком.

— У Ашерона есть спутница?

Демонесса фыркнула и, приподнявшись на цыпочки, громко прошептала Астрид в самое ухо:

— Знаешь, эти Темные Охотники симпатичные, но ужасно тупые!

Зарек смерил ее убийственным взглядом, а Астрид подавила смешок.

— Что ты здесь делаешь, Сими? — спросила она.

Демонесса огляделась вокруг и надула губы — точь-в-точь как избалованный ребенок.

— Голодаю! У вас чего-нибудь поесть не найдется? Я бы перекусила чем-нибудь легоньким, например, парой быков…

— Нет, Сими, еды у нас нет, — ответила Астрид.

Демонесса разочарованно фыркнула.

— «Нет, Сими, еды нет!» — передразнила она. — Ты совсем как акри! «Не ешь это, Сими, ты вызовешь экологическую катастрофу!» Хотела бы я знать, что такое экологическая катастрофа! Я спрашивала акри, а он только улыбается и говорит: «Это ты, когда голодная». Но, мне кажется, это все-таки означает что-то другое, правда?

И, больше не обращая на них внимания, демонесса принялась рыться в оружейном складе Зарека. Достала гранату, попробовала ее на зуб. Зарек поспешно отобрал у нее оружие.

— Это не едят!

Демонесса открыла рот, словно собираясь поспорить, но вместо этого спросила:

— Астрид, а зачем вы сидите в этой норе?

— Прячемся, Сими.

— Прячетесь? — Она снова фыркнула. — От кого?

— От Таната.

— Ф-ф-фу! — Демонесса закатила глаза и презрительно махнула рукой. — Чего от него прятаться? Из этого слабака даже хорошего барбекю не получится — так, на один укус… хм… и все-таки, неужели у вас тут совсем нечего поесть? — И она устремила задумчивый взгляд на Астрид.

Зарек поспешно встал между ними.

Демонесса показала ему язык и снова принялась рыться в его припасах.

— Зачем ты здесь? — спросил Зарек.

Не обращая на него внимания. Сими снова обратилась к Астрид:

— А Саша где? Вот Сашу я бы съела с удовольствием! Волки очень вкусные, только надо обязательно снимать с них шкуру. Не люблю волосатое барбекю!

— Слава богам, Саши здесь нет! Сими, а почему ты здесь, и одна, без Ашерона?

— Акри мне приказал лететь к вам.

— Кто такой «акри»? — спросил Зарек.

И снова она не обратила на него внимания.

— Это Ашерон, — объяснила Астрид. — «Акри» — атлантийское слово, оно означает «господин и повелитель».

Зарек нахмурился:

— Ну конечно! Неудивительно, что он так задирает нос! Я бы тоже не отказался иметь ручного демона, именующего меня господином и повелителем!

Астрид бросила на него предостерегающий взгляд.

— Ашерон вовсе не задирает нос! И не стоит тебе так говорить о нем при Сими. Нападки на своего повелителя она принимает близко к сердцу; а сейчас, когда его нет рядом и некому ее остановить, она опаснее ядерной бомбы!

— Правда? — Зарек с уважением покосился на юную демонессу.

Астрид кивнула:

— Когда-то ее раса владела миром. Даже олимпийские боги страшились харонтийских демонов, и лишь атлантийцам удалось обуздать их и подчинить себе.

Сими подняла голову и широко улыбнулась, продемонстрировав зловещие клыки. Затем облизала губы, словно проглотила какой-то вкусный кусочек.

— Хотела бы я сделать барбекю из олимпийских богов! Они такие аппетитные! А эту рыжую дуру я обязательно когда-нибудь съем!

— Сими не любит Артемиду, — пояснила Астрид.

Зарек разделял ее чувства.

— Да Сими ее просто терпеть не может! Но акри говорит: «Сими, не трогай Артемиду! Сими, веди себя прилично! Нет, Сими, нельзя плеваться в Артемиду огнем, нельзя поджигать ей прическу!» «Нет», «нельзя» — только это я от него и слышу! Терпеть не могу слова «нет»! Даже звучит как-то неприятно. Когда какой-нибудь дурень говорит Сими «нет», — тут она бросила выразительный взгляд на Зарека, — Сими из него сразу делает барбекю! Ну, кроме акри, конечно. Он может говорить мне «нет». Хотя все равно мне это не нравится!

Зарек, нахмурившись, следил, как Сими бабочкой порхает от ящика к ящику. Обнаружив россыпь золота и драгоценностей — ежемесячное жалованье от Артемиды, — она завизжала и захлопала в ладоши, как ребенок.

— Ой, надо же! У тебя тоже есть блестяшки, как у акри! Он свои блестяшки дает мне поносить! — И она указала на изумрудное ожерелье у себя на шее. — Говорит, они мне идут! Особенно красненькие, под цвет моих глаз! Астрид, померяй!

И она застегнула второе ожерелье на шее у Астрид.

— Я знаю, ты его сейчас не видишь: но, поверь мне: на тебе это так красиво! Тебе тоже обязательно надо носить блестяшки! Вот только жаль, рожек у тебя нет, — продолжала она, переведя критический взгляд на макушку нимфы. — Сделаем тебе рожки, и будешь демоном, как я. Это так весело — быть демоном! Не люблю только, когда люди начинают читать против нас заклювания… или как это называется? Забыла слово. Ну, ты понимаешь, о чем я.

Как ни удивительно, девочка-демон начинала Зареку нравиться. Было в ней какое-то странное очарование… не говоря уже об огромном количестве других причуд!

— Она… с ней все в порядке? — вполголоса спросил он у Астрид. — Никого не хочу обидеть, но, по-моему, она еще ненормальнее меня!

Астрид рассмеялась.

— Сими просто еще ребенок. И Ашерон, надо тебе сказать, очень многое ей позволяет!

— Точно! — подтвердила Сими своим певучим голоском. Говорила она со странным напевным акцентом, какого Зарек никогда прежде не слышал. — Потому что Сими очень много чего нужно! — продолжала она. — Например, пластиковая карта акри. Знаете, какая полезная штука? Я показываю карточку, а мне дают все, что захочу! Недавно он мне подарил новую карточку: она такая голубенькая, вся блестит, и на ней мое имя: Сими Партенопей! — Она звонко рассмеялась от восторга. — Правда, здорово звучит? Мне ужасно нравится! Сими Партенопей! А еще там в уголке моя фотография. Я там настоящая красавица! Ничего, что я сама о себе так говорю? Но акри тоже так говорит. Он говорит: «Сими, ты самый красивый демон на свете!» Мне это так нравится!

— А она всегда болтает без умолку? — прошептал Зарек на ухо Астрид.

Та кивнула.

— И лучше ей не мешать. Как-то раз, когда один мелкий божок попросил ее помолчать, Сими его съела.

Сими склонила голову набок, словно прислушиваясь к новой мысли.

— А еще, кстати, мне очень нравятся мужчины! Только не такие, как этот, — бесцеремонно ткнула она пальцем в Зарека. — Он брюнет, а глаза черные — это некрасиво. А мне нравятся блондины с глазами, как моя карточка. Вот, например, Трэвис Фиммел, который снимается в рекламе у Келвина Кляйна. Когда акри в прошлый раз брал меня с собой в Нью-Йорк, там на одной стене висела большая-пребольшая реклама джинсов. Ой, знаешь, Астрид, он такой красавчик! Он мне так понравился! У меня совсем не было желания его поджарить и съесть, зато ужасно захотелось чего-то другого! Знаешь, когда я о нем думаю, внутри у меня становится так тепло-тепло, и по всему телу мурашки бегут, а в животе…

— Тепло и мурашки, понятно. Сими, может быть, сменим тему? — предложила Астрид.

Зарек не знал, чувствовать ли обиду или облегчение оттого, что Сими он не приглянулся, — но перемене темы был определенно рад.

Астрид повернулась туда, где, по ее разумению, должна была стоять Сими. Впрочем, Сими там уже не было — девочка-демон, кажется, не могла спокойно стоять на месте.

— Сими, скажи, зачем Ашерон отправил тебя к нам?

Сими извлекла из ящика нож в ножнах и принялась испытывать его с таким знанием дела, что Зарек удивленно поднял брови. Хотя демонесса выглядела как ребенок, в ее владении оружием явно ничего ребяческого не было. Балансировку ножа она проверяла как умелый профессионал.

— Чтобы защищать тебя от Таната. Если Танат тебя убьет, твои сестры страшно рассердятся и устроят конец света — или что-то вроде этого. Не знаю, почему все так боятся конца света? По-моему, это не так уж плохо. Если случится конец света, то мама акри наконец выйдет на свободу и перестанет все время ворчать на Сими…

— Мать Ашерона еще жива? — не веря своим ушам, переспросил Зарек. Сими уронила нож и прикрыла рот ладошкой.

— Ой! Каждый раз, когда я говорю об этом, акри ужасно сердится. Плохая, Сими, плохая! Ничего больше не буду говорить!

Сими снова углубилась в изучение оружия, а Зарек устало потер лоб. Ну и ну! Рядом с ним — слепая нимфа, за ними гонится терминатор- психопат, а защищает их сумасшедший демон!

Час от часу не легче!

Он покосился на Астрид. Та, нахмурив брови, размышляла над откровениями Сими.

— Астрид, а кто такие твои сестры, что они могут устроить конец света? — спросил Зарек.

Астрид смущенно поежилась. Зарек понял: его ждет новое неприятное открытие.

— Судьбы, — прошептала она.

Зарек похолодел. До сих пор он считал, что ему в жизни не везет, но, похоже, и не представлял, как выглядит настоящее невезение!

— Твои сестры — Судьбы, — повторил он медленно, выделяя каждый слог, чтобы избежать непонимания.

Она кивнула.

Его охватил гнев.

— Так-так! Твои сестры — три Мойры, Судьбы, правящие миром. Лишенные жалости и сострадания. Те, кого боятся сами боги.

Она прикусила губу:

— На самом деле они не такие уж плохие.

С ними даже весело, когда они в хорошем настроении…

— Ну конечно! — Зарек запустил руку в волосы, стараясь сдержать ярость. Неудивительно, что Эш прислал сюда Сими. Если с Астрид что-то случится, невозможно предсказать, что произойдет дальше. — Пожалуйста, скажи, что вы с сестрами поссорились и не перевариваете друг друга!

— Нет-нет, что ты, наоборот. Они меня очень любят. Я в семье младшая, и они опекают меня даже не как старшие сестры, а как матери.

Зарек с трудом удержал стон.

— То есть ты хочешь сказать, что я сейчас отвечаю не только за любимую зверюшку Ашерона, но и за обожаемую младшую сестренку Судеб?

Сими расширила глаза.

— Эй, Астрид, скажи этому своему, клыкастому, чтобы не смел называть меня зверюшкой! Пусть будет со мной повежливее, а иначе сильно пожалеет!

— На самом деле все не так уж плохо, — поспешно проговорила Астрид.

— Да? Тогда внимательно слушаю, что в этом хорошего.

— Когда я признаю тебя невиновным, сестры, возможно, встанут на мою сторону.

— «Возможно»?

Она неуверенно кивнула. Зарек застонал. Да уж, везет ему, как утопленнику!

Астрид повернулась к демонессе:

— Сими, а почему ты не разговариваешь с Зареком?

— Мне акри так велел. Но он не сказал, что нельзя разговаривать с тобой.

— Ты всегда делаешь все, что он тебе говорит? — поинтересовался Зарек.

Сими снова его не заметила.

— Так и есть, — ответила за нее Астрид. — И еще одна хорошая новость: Сими не умеет лгать. Верно, Сими?

— А зачем? Врать ужасно неудобно, это так все запутывает!

«В самом деле, если бы это безумное создание еще и врать начало…» — мрачно подумал Зарек.

— Почему Ашерон велел тебе не разговаривать с Зареком?

— Не знаю. Когда он приказал мне лететь защищать тебя, эта рыжая стерва ужасно разозлилась. Вот так…

И демонесса приняла облик Ашерона:

— «Сими, — приказала она. — Охраняй Зарека и Астрид».

А затем приняла облик Артемиды:

— «Нет! Не отправляй ее к ним! Она все расскажет Зареку!»

Не выходя из «роли» Артемиды, Сими приложила руку ко рту и громко прошептала в сторону Астрид:

— Это она про то, что случилось тогда в деревне, которую охранял Зарек. Акри из-за этого ужасно на нее разозлился и расстроился. Не знаю, почему он не позволит мне просто ее съесть и разом со всем этим покончить! Ну, в общем, в конце концов, он сказал…

И, снова превратившись в Ашерона, она закончила:

— «Не разговаривай с Зареком, Сими. Просто проследи, чтобы Танат не убил ни его, ни Астрид».

И Сими вернулась к собственному облику — красноглазой девочки-демона.

— Я сказала: «Хорошо». Вот почему я не разговариваю с Зареком.

— Ух ты! — проговорил Зарек, потрясенный этим зрелищем. — Она еще и живая кинокамера! Как удобно!

Сими смерила его убийственным взглядом, но ответила, обращаясь по-прежнему к Астрид:

— Знаешь, Астрид, я жалею о тех временах, когда Сими могла спокойно перекусить Охотником-другим и никто этого не замечал!

Астрид потянулась к Сими. Та сжала ее руку и с сияющей улыбкой повернулась к ней. Сомнений не было: девочке-демону Астрид нравилась.

— Что случилось в той деревне? И почему Артемида не хочет, чтобы Зарек об этом узнал?

Сими пожала плечами:

— Не знаю. Она все время чего-то боится. Боится, что акри уйдет и не вернется. Я ему всегда говорю: давно пора! А он только и знает, что отвечать, — следующие слова она проговорила голосом Ашерона: — «Сими, ты не понимаешь. Сими, тебя это не касается». — Она громко фыркнула. — Все я понимаю! Прекрасно понимаю, что эту рыжую стерву надо хорошенько поджарить, чтобы она научилась себя вести как следует! По-моему, жареная она будет гораздо симпатичнее! Я ее…

— Сими! — окликнула Астрид, не давая демонессе перейти на другую тему. — Пожалуйста, расскажи мне, что случилось в деревне Зарека!

— А, это! Ну, в общем, Танат — не тот, который сейчас, а другой, который был до него, — взбесился и всех там перебил. У этих бедняг не было ни единого шанса! Акри ужасно рассердился. Так рассердился, что говорил, что вырвет у нее сердце. То есть у Артемиды. Хотя, по-моему, сердца у нее и так нет.

Зарек схватился за стену, словно его ударили со всего маху.

— Что ты говоришь? Значит, я их не убивал?!

От откровений Сими у Астрид голова пошла кругом. Если Зарек невиновен в разрушении деревни, за что же он был наказан?

— То есть Зарек их не убивал? — переспросила она.

— Конечно, нет! Темные Охотники никогда не убивают тех, кого должны защищать. Иначе акри ужасно разозлится и съест их. Вот Зарек убил аполлитов, и все ужасно рассердились.

Зарек нахмурился. Никаких аполлитов он не помнил, да и не было их там, в деревне.

— Каких аполлитов?

Астрид повторила вопрос.

Сими заговорила медленно и четко, словно имела дело с очень непонятливыми собеседниками:

— Да тех самых аполлитов, которых Танат собрал и повел на войну. Вы что, ничего не знаете о даймонах и аполлитах? Танат может собрать аполлитов и заставить их делать все, что прикажет. Иногда это ему даже с людьми удается. Так вот: Артемида отправила Таната убить какого-то Темного Охотника в Шотландии. Но после этого он отправился за другими Охотниками. Он хотел перебить их всех, чтобы аполлиты жили в мире и спокойно ели людей, и никто бы им не мешал.

Астрид вздрогнула: слова Сими живо напомнили ей то, что произошло девять столетий назад. — Значит, Танат казнил Майлза в Шотландии?

— Ну да, — подтвердила Сими.

— А потом отправился за Зареком?

Сими нетерпеливо вздохнула:

— Ну конечно! Он же Темный Охотник, правильно? Вы что, оба заболели этим… ну, этой человеческой болезнью, когда люди не понимают, что им говорят?

Астрид успокаивающе похлопала Сими по руке.

— Извини, Сими. Просто ты говоришь о таких вещах, о которых мы ничего не знаем.

Склонив голову, Сими уставилась на Зарека.

— Ну ладно. Хотя странно: о Танате вы уж точно кое-что знаете! Ну, что он может вас убить, и так далее.

Почувствовав, что Зарек готов заговорить, Астрид сделала ему знак молчать и продолжала расспрашивать Сими:

— Сими, почему Зарек не помнит, что за ним гнался тот, первый Танат?

— Потому что не должен помнить. Акри пришлось убить Таната прямо у него на глазах. Вот он и сделал так, чтобы Зарек об этом забыл.

Зарек медленно выдохнул. Смысл слов Сими доходил до него постепенно. Итак, Эш сделал так, что Зарек все забыл.

— Ашерон промыл мне мозги?!

Лицо Астрид озарилось радостью.

— Зарек, ты невиновен!

— Значит, за то, что Ашерон убил Таната, меня загнали в эту проклятую дыру? Что за дерьмо?! — взорвался Зарек. Он вскочил и начал мерить шагами подземелье. — Я убью этого ублюдка!

Сими мгновенно преобразилась в дракона. Не слишком большого — такого, чтобы поместился в подземелье. Глаза ее засверкали.

— Ты хочешь обидеть акри?! — гневно прошипела она.

Зарек, готовый к схватке, хотел уже открыть рот, чтобы сказать «еще как!», — но Астрид, шагнув вперед, загородила его собой.

— Нет, Сими! У Зарека есть полное право злиться. Его отправили в изгнание за то, чего он не совершал!

Сими приняла прежний облик.

— Неправда. Его отправили в изгнание за то, что он убил аполлитов.

Она превратилась в Артемиду:

— «Я же говорила тебе, Ашерон, он безумен! Зачем он перебил их всех? Неужели нельзя было без этого обойтись?»

И снова от лица Ашерона:

— «А что ему оставалось? Они набросились на него, пытались убить — это была самозащита!»

— «Нет, убийство!»

— «Артемида, если ты казнишь Зарека, — клянусь тебе, я выйду в эту дверь и никогда не вернусь назад!»

И, снова приняв свой обычный вид, Сими заключила:

— Вот поэтому его и изгнали. Рыжая стерва не хотела, чтобы акри ушел, так что согласилась оставить Зарека в живых. Только с условием, чтобы он жил там, где нет людей.

Сими досадливо оглядела темное и тесное подземелье.

— Честно говоря, я и сама скорее бы умерла, чем жить вот так! У вас тут еще скучнее, чем в Катотеросе! А я думала, скучнее, чем в Катотеросе, быть не может. В следующий раз, когда акри скажет, что дома не так уж плохо, я, пожалуй, поверю. У вас тут не то что приличной еды — даже телевизора нет!

Зарек прислонился к стене и, не слушая больше болтовню Сими, невидящим взором уставился в пространство. Он старался вспомнить прошлое.

Кажется, и сейчас в ушах его звучали крики жителей деревни. Но теперь он задумался…

Чьи же крики слышал он на самом деле?

Астрид ощупью пробралась к нему, взяла за руку. От ее близости Зареку сразу стало теплее, а прикосновение ее, как обычно, зажгло в нем огонь. Что такое скрыто в этой женщине, что одно ее касание сводит его с ума?

И пробуждает в нем безумное желание.

— С тобой все в порядке? — спросила она.

— По правде сказать, нет. Я хочу знать, что произошло той ночью!

Астрид кивнула.

— Сими, скажи, есть ли какой-нибудь способ вернуть Зареку память, которую стер Ашерон?

— Никакого! — помотала головой Сими. — Акри непогрешим! То есть никогда не ошибается. Ну, почти никогда. Только об этом лучше не говорить, а то он очень расстраивается. Но обычно он непогрешим. Совсем как я. «Непогрешим» — правда, здорово звучит?

— Все безнадежно, — прошептал сквозь стиснутые зубы Зарек. — Доказательств моей невиновности нет, и я никогда не узнаю, что же там произошло.

— А я так не думаю, — улыбнулась ему Астрид. — Не сдавайся, Зарек! Если мы докажем то, о чем говорит Сими, я смогу вынести обоснованное оправдание. Я заявлю, что ты невиновен, и никто не сможет с этим спорить. Мои сестры не допустят осуждения невинного.

Зарек нахмурился:

— Когда меня забили камнями, принцесса, я тоже был невиновен. Прости, но что-то я не слишком верю в справедливость твоих сестер.

Астрид вздохнула. Это верно: в жизни часто страдают невинные. Ее мать стремится со всеми поступать по справедливости, но ни она, ни сестры не могут идти против законов вселенной.

А вселенная полна несправедливости и жестокости.

Зарек — тому прекрасный пример.

И все же нужно выяснить правду о том, что с ним произошло! Хотя бы этого он заслуживает.

— Скажи, Сими, а ты не можешь как-нибудь показать Зареку, что случилось той ночью?

Сими задумалась, приложив палец ко лбу.

— Пожалуй, могу. Акри велел мне не разговаривать с ним, — но он ведь не сказал: «Ничего ему не показывай!»

Астрид улыбнулась. Сими всегда понимала и исполняла приказы Ашерона буквально.

— Пожалуйста, Сими, покажи!

Сими подошла к Зареку. Взяла его за подбородок.

Зарек хотел отстраниться, но вдруг ощутил, что не может пошевелиться. Какая-то сила, истекающая из ее детской ладошки, приковала его к месту.

Сими повернула его голову так, чтобы он смотрел ей в глаза, теперь — кроваво-красные, сверкающие отблесками нездешнего пламени.

И он увидел прошлое.

Все померкло перед ним, кроме сверкающих алых глаз Сими. В зрачках их показались образы, а в следующий миг они выстроились перед его внутренним зрением в полную картину. Зарек ничего не помнил. Он как будто смотрел фильм о собственной жизни.

Он видел горящую деревню. Тела, разбросанные повсюду. То, что преследовало его все эти столетия. Но теперь — не только это…

Видел он и кое-что еще.

Забытые образы, стертые из его памяти.

Он видел себя. Вот он бродит по пожарищу, обуреваемый бессильным гневом. Он не сумел спасти этих людей! Но в том, что случилось, нет его вины.

Кто-то побывал здесь до него.

Вот он видит умирающую старуху. Склоняется над ней. Но на этот раз она говорит ему больше, чем он помнил:

— Сама смерть явилась сюда в обличье свирепого воина. Он искал тебя. Спрашивал всех, где тебя найти. Никто не знал, и тогда он разъярился и убил всех, а деревню предал огню. — Глаза ее вспыхнули гневом и презрением. — Почему ты не пришел? Как ты мог… как мог бросить нас на растерзание?

Зарек вновь ощутил ярость. Но не на себя, — на даймонов, совершивших это злодеяние.

Когда он осознал правду, сердце его гулко забилось.

В убийстве Зарек неповинен. Он не убивал тех, кого клялся защищать. В ту ночь он совершал свой обычный обход. Увидев пламя пожара, поспешил в деревню, но было уже поздно.

Танат явился в деревню при свете дня и уничтожил всех, кого там нашел. Зарек никак не смог бы их защитить.

Глядя в глаза Зареку, Сими провела его по забытому пятидневному пути к селению аполлитов, куда он отправился, ища виновников разорения Таберли.

На каждом шагу приходилось ему сражаться со спати, даймонами-воинами. Один из них рассказал Зареку о Дневном Убийце, который собирает свой народ, чтобы идти войной на Темных Охотников. Перед смертью спати смеялся и кричал Зареку, что с владычеством Темных Охотников скоро будет покончено.

Дневной Убийца покорит мир смертных, — а потом они доберутся и до олимпийских богов!

Ночь за ночью спати становилось все больше, и Зарек все лучше осознавал, какая опасность грозит миру. На пути ему не встречалось ни одного живого человека, только сожженные деревни, только мертвые, обескровленные тела. Пожранные даймонами, не желающими умирать.

Никогда он не видел такого ужаса, такого опустошения.

Будь у него Оруженосец, Зарек отправил бы его предупредить других Охотников или позвать на помощь Ашерона. Но он был один.

Всегда один. И должен был в одиночку противостоять беде.

Голодный и продрогший до костей, Зарек добрался до селения аполлитов, где скрывалось таинственное существо, именуемое Дневным Убийцей.

Он прибыл туда через час после заката. Аполлиты, как обычно, селились под землей. В холодных темных подземельях они чувствовали себя как дома. Часто они устраивали свои жилища вблизи кладбищ, чтобы иметь возможность утолить голод душой какого-нибудь свежего покойника. Кроме того, кладбища служили им защитой. Поскольку Темные Охотники лишены душ, бестелесные души стараются вселиться в них и овладеть ими, поэтому на кладбищах Охотникам находиться опасно. Катакомбы и гробницы — вот любимые укрытия аполлитов и даймонов.

Однако в этих катакомбах не было ни единой души, живой или мертвой, поэтому Зарек прошел сквозь них без приключений.

Обойдя все комнаты и коридоры подземного логова, он не нашел в них ни аполлитов, ни даймонов, лишь следы, подтверждающие, что обитатели этого мрачного дома покинули жилище второпях.

Только в одной дальней комнате он обнаружил женщину с плачущим младенцем на руках. Когда она увидела его, в глазах ее отразился ужас.

— Я тебя не трону, — попытался он ее успокоить.

Женщина завизжала.

Зарек выбежал из комнаты и захлопнул за собой дверь.

Все его мысли были сосредоточены на одном существе.

На Танате.

Умирающий спати поведал ему, что Танат создан Артемидой для расправы с непокорными Охотниками. Она, создательница Охотников, предала их, наслав на них непобедимое чудовище.

И теперь он, Зарек, должен его остановить. Как он ненавидел Артемиду! Не только за то, что она создала Таната, но и за то, что выпустила его в мир, никого не предупредив.

В одном темном проходе даймоны и аполлиты набросились на него. Зарек зарубил их всех, не разбирая, кто перед ним — даймон или аполлит. Неважно.

Он хотел отомстить.

Таната он нашел в конце длинного коридора, в покое, где аполлиты хранили ткани. С Танатом были его люди.

Зарек насчитал пять аполлитов и восемь даймонов.

Внимание его привлекла единственная женщина-аполлитка, стоящая рядом с Танатом. Она была одета как спати и готова к бою.

Танат зловеще усмехнулся.

— Посмотрите на него! — обратился он к аполлитам и даймонам. — Он один, а нас много! Поистине, Темные Охотники не так уж страшны. Они не могут объединять свои силы, это их ослабляет; а поодиночке перебить их нетрудно. Пронзите клеймо Охотника, и он умрет так же, как любой из вас.

И враги бросились на Зарека.

Зарек пытался пробиться сквозь толпу. Но аполлиты и даймоны сражались с такой силой и яростью, какой он никогда прежде не встречал. Казалось, присутствие Таната придает им сверхъестественную силу.

Они одолели его: повергли наземь, разорвали на нем одежду в поисках клейма, поставленного Артемидой, — знака Темных Охотников.

Зарек, ослабленный голодом и ранами от предыдущих боев, сопротивлялся как мог.

— На нем нет клейма Артемиды! — воскликнул кто-то из даймонов.

— Как нет? Не может быть! — Танат шагнул к нему, чтобы взглянуть на тело Зарека своими глазами.

В этот миг Зарек вырвался из рук врагов и взмахнул над головой Таната мечом.

Танат быстро шагнул назад и загородился женщиной.

Зарек не успел отдернуть руку, его меч пронзил женское тело.

Женщина не рассыпалась прахом, и Зарек понял: она — это не даймон! Она была живая!

С ужасом он наблюдал, как ее прекрасное лицо искажается болью, как глаза наполняются слезами. Как он хотел бы ей помочь!

Никогда в жизни Зарек не причинял и не хотел причинять вреда женщинам. Даже той, чья клевета его погубила.

Теперь самого себя он ненавидел еще сильнее, чем Артемиду, — за то, что не успел отдернуть меч, за то, что вместо Таната убил невиновную.

Один из аполлитов вскрикнул.

Бросился к женщине, подхватил ее на руки. В его объятиях она испустила дух.

Аполлит поднял голову. Глаза его, устремленные на Зарека, сверкали гневом и ненавистью.

Зарек узнал его лицо — лицо нового, нынешнего Таната!

Увидев это, он попытался вырваться из рук Сими. Но она крепко держала его.

Картины прошлого продолжали разворачиваться перед ним.

Схватив Зарека за горло, Танат прижал его к стене.

— Есть клеймо или нет, ты умрешь, если отрубить тебе голову!

Зарек, подавленный чувством вины, не сопротивлялся. Он хотел лишь одного — чтобы все это поскорее закончилось.

Но в этот миг за спиной у Таната, словно из ниоткуда, возник Ашерон.

— Отпусти его!

Даймоны и аполлиты в ужасе бросились кто куда. Остался лишь один, склонившийся над мертвым телом своей возлюбленной.

Танат медленно повернулся к Эшу:

— А что, если не отпущу?

Ашерон метнул в него молнию. Танат мгновенно выпустил Зарека; тот рухнул на пол, задыхаясь и хватая воздух открытым ртом.

— Как видишь, выбора у тебя не было, — заметил Ашерон.

Танат бросился на него.

Серебристые глаза Эша налились багрянцем. Стали темно-красными, темнее крови. В глубинах их, казалось, бушевало пламя.

Он не двинулся. Даже не шевельнул рукой. Но непобедимый убийца, занеся над ним меч… вдруг рассыпался в прах.

Теперь на него бросился единственный оставшийся аполлит. Ашерон схватил его за руку, развернул и прижал спиной к себе. Аполлит пытался вырваться, но Ашерон удерживал его без усилий, как ребенка.

— Тише, Калликс! — прошептал он ему на ухо. — Усни…

Аполлит обмяк в его руках.

Ашерон уложил его на пол.

Зарек смотрел на все это, не веря своим глазам. Он не понимал, откуда Эш знает имя аполлита. Не понимал и того, как ему удалось с такой легкостью убить Таната.

Все это казалось каким-то причудливым сном.

Эш присел с ним рядом.

— Как ты?

— Почему Артемида хочет истребить нас? — не отвечая на его вопрос, прорычал Зарек.

— О чем ты? — нахмурился Эш.

— Так мне сказали спати. Она собрала армию против нас. Я…

Эш поднял руку, и слова застыли в горле Зарека, словно что-то парализовало его голосовые связки.

Ашерон задумался, глядя на Зарека. Он, казалось, в чем-то сомневался. Зарек мог поклясться, что атлантиец проник в его сознание и что-то там ищет.

Наконец он вздохнул.

— Ты видел слишком много. Посмотри на меня, Зарек.

Зареку оставалось лишь повиноваться.

Глаза Эша вновь приобрели обычный вид и цвет, напоминающий расплавленное серебро. Затем все вокруг затуманилось, померкло. Воздух стал тяжелым и горячим.

Последнее, что слышал Зарек, были слова Эша:

— Сими, отнеси его домой. Ему нужно отдохнуть.

В этот миг Сими отпустила Зарека.

Он стоял неподвижно, снова и снова перебирая в памяти все детали забытого прошлого.

До глубины души потрясенный тем, что увидел. Тем, что узнал.

— Как ты мне все это показала? — спросил он.

Демонесса только пожала плечами.

Это уже начинало раздражать. Какого черта Эш приказал ей с ним не разговаривать?

— Астрид, пожалуйста, спроси ты.

Астрид повторила вопрос Зарека.

Сими посмотрела на него, словно на дурачка.

— Вот глупый! Из человеческого мозга ничего не исчезает. То, что он забыл, акри просто переложил из одного места в другое. — И она выразительно пробежала пальцами по голове Зарёка. — А я нашла, где лежит этот забытый кусок, посмотрела сама, а потом и ему показала. Очень просто!

Зарек, отупевший от всего, что узнал, перевел взгляд на Астрид.

— Кто такой Ашерон? — спросил он.

— Не знаю, — ответила она.

Зарек отступил на шаг. Теперь он пытался припомнить то, что произошло в Нью-Орлеане.

— В Нью-Орлеане он тоже что-то сделал с моей памятью, верно?

Сими принялась что-то насвистывать, оглядывая подземелье.

— Сими, в Нью-Орлеане Ашерон сделал то же самое? — повторила Астрид.

— Акри так делает, только когда иначе поступить нельзя. В Нью-Орлеане случилось кое-что плохое. Такое, о чем лучше не знать ни Охотникам, ни олимпийским богам.

Зарек стиснул зубы.

— А именно?

Астрид повторила вопрос.

— Я же сказала: лучше не знать. Ни ему, ни тебе.

Зареку хотелось придушить юную демонессу. Но после того, что он только что увидел, он счел за благо не сердить Ашерона.

— Почему Ашерон скрывается?

Сими сердито зашипела. В гневе она забыла приказ Ашерона и ответила Зареку:

— Акри никогда ни от кого не скрывается! Зачем это ему? Если кто-нибудь обидит акри, я его съем!

— Он человек? — не обращая на нее внимания, обратился Зарек к Астрид.

Та тяжело вздохнула.

— Честно говоря, понятия не имею. Я пыталась расспрашивать об Ашероне сестер, но они отмалчиваются или уходят от ответа. Такое впечатление, что он их пугает, а ведь Судьбы не боятся ничего во вселенной! И другие олимпийцы тоже стараются не говорить об Ашероне. В самом деле, все это очень странно.

С задумчивым лицом она повернулась к демонессе:

— Сими, расскажи мне об Ашероне.

— Он лучше всех на свете! И со мной обращается, как с богиней! Богиня Сими — вот я кто!

Астрид слегка поморщилась:

— Расскажи, где и когда он родился.

— А, вот ты о чем! Ашерон родился в 9548 году до новой эры на греческом острове Дидимос.

— А кто были его родители?

— Царь Икарион и царица Аара, повелители Дидимоса и Лигоса.

Астрид, кажется, такой ответ удивил. Зарека — нисколько. Он всегда подозревал, что Ашерон благородных кровей. Было в нем что-то царственное. Что-то говорящее: «Я — повелитель, ты — слуга. Склонись передо мной и целуй мои башмаки!» Это его качество Зарек терпеть не мог.

— Он не полубог? — спросила Астрид.

Сими от души расхохоталась.

— Акри — полубог?! Ну, ты даешь!

Зарек нахмурился: до него дошло то, что сказала Сими.

— Подожди-ка. Я всегда считал, что Эш — атлантиец?

Астрид покачала головой:

— Из тех немногих слухов об Ашероне, что до меня доходили, я поняла, что он родился в Греции, но вырос в Атлантиде. Говорят еще, что он сын Зевса. Но, как я уже сказала, боги о нем предпочитают молчать.

Сими снова рассмеялась.

— Сын Зевса? Он что, похож на этого старикашку с молниями? Брось, Астрид, перестань обижать акри!

Зарек подумал с минуту. К нему пришла новая мысль.

— Может ли Сими связаться с Эшем прямо сейчас?

— Да.

— Так пусть скажет ему, чтобы тащил сюда свою задницу, да поживее!

Сими сверкнула глазами. Крылья ее гневно затрепетали.

— Сими, не обращай внимания, — быстро проговорила Астрид. — Он просто неудачно выразился. Скажи, Эш может явиться сюда?

— Нет, — немного успокоившись, ответила Сими. — Он пообещал этой злющей рыжей стерве, что две недели никуда не уйдет с Олимпа. Он не может нарушить клятву.

— Тогда как мне убить Таната? Судя по тому, что я видел, Эш — единственный из нас, кто может просто взглядом разнести его на мелкие клочки!

— Его убьет Сими.

— Нет, я не должна его убивать. Так сказал акри.

— Как же нам его остановить? — спросила Астрид.

Сими пожала плечами:

— Если бы акри мне разрешил, я бы из него барбекю сделала. Но вам это будет трудновато, вы ведь не умеете выдыхать пламя.

— У меня есть огнемет.

Астрид обернулась к нему.

— Что-что у тебя есть? — переспросила она.

На этот раз пожал плечами Зарек:

— Ну, знаешь, запасся на всякий случай.

— Огнеметом хорошо тосты поджаривать, — сообщила Сими, — а вот Таната он только разозлит. Обычный огонь его не возьмет. У меня, видите ли, огонь особенный: я вместе с пламенем выдыхаю такую клейкую пленку, которая опутывает жертву и не дает ей уйти. Хотите посмотреть?

— Нет! — воскликнули оба.

Сими напряглась.

— Нет? Я не люблю, когда мне говорят «нет»!

— Сими, мы тебя очень любим, — быстро проговорила Астрид, выразительно ткнув Зарека локтем в живот, чтобы он не вздумал спорить. — Мы просто боимся этой твоей клейкой пленки.

— А, понятно, — успокоилась Сими. — Ну ладно, живите.

Окончательно удостоверившись, что еды здесь нет, Сими уселась на пол по-турецки и принялась что-то напевать себе под нос, наматывая на палец прядь белокурых волос.

— А «Магазин на диване» у вас тут есть? — поинтересовалась она.

— Боюсь, что нет, солнышко, — ответила Астрид.

— А канал мультиков?

Зарек покачал головой.

— Что, вообще телевизора нет? — простонала Сими.

— Извини.

— Вы что, издеваетесь? Да как вы тут вообще живете? И что я тут буду делать без телевизора? Акри меня не предупредил, что у вас телека нет, а то я бы ни за что не согласилась. Неужели вообще никакого нет, даже на батарейках?

Зарек кивнул и попытался отвести Астрид в сторонку.

— Не сработает, — прошептала она.

— Что не сработает?

— Ты напрасно думаешь, что Сими тебя не услышит. Она слышит все.

Он остановился.

— Неудивительно — уши у нее будь здоров!

Несколько секунд Зарек молча смотрел на Астрид. Запоминал каждую черточку ее лица, каждый изгиб тела.

Он не знал, как ее защитить. Джесс не сможет приехать сюда при свете дня; Оруженосцам Зарек не мог доверить безопасность Астрид.

Не говоря уж о том, что Оруженосцы мечтают его убить, и, значит, открывать им свое укрытие не самая лучшая идея.

Он не может никому довериться. Поэтому единственный способ защитить Астрид — вызвать Таната на бой и покончить со всем этим раз и навсегда.

Сегодня после захода солнца они с Танатом встретятся — и выживет в этой битве только один.

Но Астрид он об этом не скажет. Ни к чему ей знать, что он задумал.

— Нам нужно поесть. Когда зайдет солнце, оставлю вас с Сими здесь, а сам пойду поищу что-нибудь.

— Почему бы не послать Сими? Ей никто не сможет причинить вреда.

Зарек бросил взгляд на девочку-демона. Та, сидя на полу, играла с собственными пальцами, приговаривая себе под нос: «Этому дала, этому дала, а этому не дала…»

— Может быть… но, мне кажется, ее не стоит выпускать на улицу одну.

— Пожалуй, ты прав, — поколебавшись, согласилась Астрид.

Зарек опустился на пол и потянул ее за собой. Взглянул на часы: меньше чем через два часа — закат.

Меньше двух часов осталось ему провести с женщиной, которая так много для него значит.

Зарек растянулся на полу и прикрыл глаза. Астрид свернулась рядом, положила голову ему на грудь.

— Скажи мне что-нибудь хорошее, принцесса. Расскажи, чем займешься, когда все это закончится.

Этот вопрос заставил Астрид задуматься. Единственное, чего она хотела, — остаться с Зареком. Но как?

Для этого Артемида должна освободить его душу. А Астрид слишком хорошо знала свою кузину и могла сказать точно: со своими игрушками Артемида по доброй воле не расстается.

— Буду скучать по тебе, мой Прекрасный Принц.

Она почувствовала, как он напрягся.

— Правда?

— Правда. А ты?

— Буду жить дальше. Как обычно. Ты ведь знаешь, я мастер выживания.

Это правда — Астрид не уставала изумляться тому, сколько он способен перенести.

Она погладила его по щеке.

— Тебе надо отдохнуть.

— Я не хочу отдыхать. Хочу еще немного побыть с тобой.

Она улыбнулась в ответ.

— Вы что там, целоваться собрались? — поинтересовалась Сими. — Может, мне выйти?

Астрид рассмеялась.

— Не беспокойся, Сими. При тебе мы целоваться не будем.

— Она когда-нибудь спит? — спросил Зарек.

— Не знаю. Сими, ты когда-нибудь спишь?

— Конечно. У меня и своя кроватка есть. Такая миленькая! По сторонам вырезаны драконы, а сверху балдахин из слоновой кости. Ее для меня сделал акри давным-давно. А над головой повесил танцующую балерину, такую беленькую и блестящую. Когда я была маленькая, акри всегда сам укладывал меня в постель, укрывал одеяльцем, потом трогал балерину, и она начинала качаться, а я смотрела на нее и засыпала. А еще он мне колыбельные пел. Акри такой хороший папочка! Он любит свою Сими!

— А ты, принцесса? — спросил Зарек. — Когда ты была маленькой, мать укладывала тебя в постель?

— Да, каждый вечер. А если она была занята, меня укладывала сестра Атти.

Кто укладывал в постель Зарека, Астрид не спрашивала. Ответ ей был известен.

Никто.

Она крепче прижалась к нему.

Зарек смотрел в неровный земляной потолок. Забавно: пятьдесят лет назад, когда он выкопал это подземелье, он и вообразить не мог, что однажды будет здесь прятаться со своей возлюбленной.

С Астрид.

Они не должны быть вместе. У него нет права к ней прикасаться.

Она — рай для него, но такому, как он, не место в раю.

И все же он не хотел от нее отказываться.

Ни за что.

Она — единственный в мире человек, за которого он готов умереть.

И это произойдет очень скоро. Сегодня ночью.